А.И. Торгоев
О хронологии наременных украшений Семиречья.
// Степи Евразии в древности и средневековье. Книга II. Материалы научно-практической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб: 2003 [на обложке: 2002]. С. 285-289.
Михаил Петрович Грязнов, начиная с 1929 г. и на протяжении всей своей жизни, играл важную роль в становлении археологии Кыргызстана. Огромен его вклад и в средневековую археологию пояса степей Евразии; достаточно вспомнить, что именно М.П. Грязнов выделил сросткинскую культуру [Грязнов, 1930, с. 18-26].
За последние годы в Семиречье зафиксированы многочисленные детали поясных и сбруйных наборов. Но зачастую довольно сложно отделить поясные гарнитурные бляшки для пояса от бляшек в конской сбруе, и поэтому их уместно объединить под общим названием — наременные украшения.
Мы попытаемся дать суммарную характеристику имеющихся материалов и наметить основные этапы развития наременных украшений.
Основная масса материала была собрана на наиболее крупном во всём Семиречье Краснореченском городище. Основание городища следует относить ко времени не раньше VII в. (более ранние слои пока выделить не удаётся) [Труды..., 1950, с. 29; Кожемяко, 1959, с. 82; Горячева, 1988, с. 15]. Верхняя дата существования городища может быть определена серединой XII в. (найдены караханидские монеты, легенда которых содержит титул киданьского гурхана). Детали поясных и уздечных наборов были найдены при раскопках усадеб в рабаде городища, в цитадели и некрополе. К сожалению, в центральных развалинах (два шахристана площадью более 80 га) проводились только небольшие по объёму раскопки. Большая часть материалов (около 1500 деталей наборных наременных украшений) происходит из верхнего слоя, подвергавшегося распашке.
Большое число наременных украшений происходит из городища Ак-бешим, средневекового Суяба, бывшего столицей Западнотюркского каганата. На Ак-Бешиме наременные украшения найдены при раскопках Первого буддийского храма, цитадели и на поверхности шахристанов городища.
Часть материалов происходит из немногочисленных погребений древнетюркского времени, открытых в Чуйской и Таласской долинах.
Таким образом, на территории Семиречья мы имеем огромную серию наременных украшений. И в данном случае нас интересует хронология этой категории предметов.
В Семиречье отсутствует база хронологии средневековых наременных гарнитур. В силу характера археологических памятников невозможно создать шкалу хронологии керамических комплексов и отдельных, ярких, часто встречающихся категорий инвентаря. Теоретически, имея шкалу относительной хронологии и хронологические реперы, мы имеем возможность датировать и остальной материал.
Так как значительная часть нашего материала найдена вне комплексов, то единственно возможным является построение относительной хронологии, опирающейся на
(285/286)
датированные материалы соседних или даже дальних территорий, в первую очередь происходящих из замкнутых комплексов. Кроме того, как части системы всаднической культуры (наборные пояса и сбруя) наременные украшения, скорее всего, попадали в Семиречье из Сибири, Китая, Мавераннахра, а в караханидское время и из Ирана. Таким образом, terminus post quem определённых типов вещей устанавливается по материалам с других территорий. Наременная гарнитура Семиречья до определённого времени не обладала отличительными особенностями, и сегодня их можно выявить только методом исключения.
Причём, если нижние даты и исходные территории определённых типов вещей устанавливаются благодаря наличию хорошо изученных и датированных памятников других территорий, то верхний предел бытования в Семиречье тех или иных типов вещей устанавливается только стратиграфически. К сожалению, в силу специфики на поселенческом материале пока не удаётся вычленить состав наременной гарнитуры, поэтому определяющими для решения этого вопроса являются материалы могильников и памятники изобразительного искусства, по которым удаётся в каком-то приближении установить состав украшений, входящих в гарнитуру.
I. В Юго-Западном Семиречье весьма редко встречается поясная гарнитура, сопоставимая с кудыргинской (или гарнитура четвёртого этапа геральдических поясов, по А.К. Амброзу). Один такой пояс был найден в разрушенном катакомбном погребении в могильнике Кара-Буура 1 в Таласской долине (рисунок). А.К. Амброз убедительно показал, что такая поясная гарнитура должна датироваться первой половиной VII в. [Амброз, 1971а, с. 118, 120; 1971б, с. 121, 130].
II. Следующий этап появления «новой» поясной гарнитуры Семиречья, вероятно, приходится на вторую половину — конец VII-VIII вв. В это время в Семиречье появляются гладкие прямоугольные и полукруглые накладки с прямоугольной прорезью; сердцевидные накладки, иногда фестончатых очертаний; щитковые пряжки с овальной рамкой и поясные наконечники с овальным окончанием. Крепление их осуществлялось с помощью шпеньков или гвоздиков. Орнаментация этой группы поясных украшений достаточно бедна и представлена в основном мотивами виноградной лозы.
Кроме материалов вне слоя подобные детали поясных наборов представлены в погребениях человека с конём на Краснореченском некрополе [Байпаков, Горячева, 1999]; близ с. Рот Фронт в предгорьях Чуйской долины [Шер, 1961, рис. 2]; в комплексе из Первого буддийского храма на городище Ак-Бешим из слоя, датированного VIII-IX вв. [Кызласов, 1959 [1958], рис. 45]. Основной круг аналогий этим вещам происходит из погребений человека с конём с территорий Алтая, Тувы и Минусинской котловины [Гаврилова, 1961 [1965], с. 64-65; Овчинникова; 1980 [1990], с. 23-38]. В Пенджикенте общетюркская поясная гарнитура появляется в слоях первой четверти VIII в. и встречается вплоть до окончательной гибели городища в 80-х гг. VIII в. [Распопова, 1980, с. 90-91; 1999, с. 23].
Нижняя дата наиболее ранних общетюркских (по Г.В. Длужневской) «катандинских» поясных наборов основывается на дате погребений из Гуюана (наиболее ранняя — 610 г.) [Распопова, 1999, с. 24]. Дата этих погребений имеет определяющее значение для понимания исходных корней общетюркских поясных гарнитур и их нижней даты. В.И. Распопова совершенно справедливо пишет: «Распространение поясов с прямоугольными и полукруглыми накладками в Сибири и Средней Азии приходится на вторую половину VII и VIII вв. Исторически это может быть связано с подчинением тюрок династии Тан в 30-60-е гг. VII в.» [Распопова, 1999, с. 25]. Действительно, «моду» на ношение таких поясов принесли тюрки Второго каганата.
Общетюркские наременные украшения, которые на Алтае датируются VII-VIII вв., в Семиречье доживают до XI в. На Краснореченском городище поясные украшения, сопоставимые с «катандинскими», встречены в слоях и комплексах на полах помещений, содержащих караханидские монеты и глазурованную керамику, которая характерна для середины — конца X-XI вв. Данные факты свидетельствуют в пользу бытования такой гарнитуры вплоть до XI в. Г.В. Длужневская, основываясь на материалах тувинских памятников эпохи кыргызского великодержавия, также показала, что общетюркские наременные украшения существовали вплоть до X в. и, возможно, до XI в. [Грач, Длужневская, Савинов, 1998, с. 54].
Вероятно, к VIII-IX вв. относится появление в Семиречье и блях портальной формы, а также поясных наконечников фестончатых очертаний.
III. Следующий набор наременных украшений приходится на IX-X вв. — время больших миграций центральноазиатских кочевников. В это время в Семиречье появляются длинные поясные наконечники с фигурноскобчатым, подтреугольным или округлым завершением; щитковые пряжки с овальной рамкой и мысиком; лировидные пряжки с прямоугольным приемником; лировидные подвески. Наременные бляшки представлены большим количеством типов: сердцевидные в различных вариациях; круглые, иногда фестончатые розетки; прямоугольные бляшки с петлевидным выступом в середине. Продолжают существовать и предшествующие формы, но на них появляется богатая орнаментация. Украшения сбруи представлены крупными тройниками или фигурных очертаний, или Т-образной формы, трёх- или четырёхдырчатыми натяжными распределителями нагрудных ремней, различными вариантами налобных султанчиков
(286/287)
Наременные украшения Семиречья:
1-5 — могильник Кара-Буура 1, разрушенное погребение; 6-35 — Красная Речка (9 — цитадель, из кирпича крепостной стены 2-го периода; 13 — цитадель, помещение 4, 2-й период; из суфы; 16 — цитадель, забутовка между 2-м и 3-м периодом; 18 — усадьба 7а, 4-й период, помещение 5, пол; остальное — из сборов на шахристанах).
(287/288)
и узкими бляшками дугообразной формы, заканчивающимися стилизованными рыбьими хвостами, подобно найденным в Шадринцевском могильнике [Неверов, Горбунов, 1996, рис. 2].
Орнаментальные мотивы находим в различных вариантах «пламенеющей жемчужины», в древовидных и растительных побегах и плетёнках. Достаточно уверенно можно говорить, что к X в. относятся поясные украшения, сделанные в ажурном стиле с просечкой и без неё. Зооморфные изображения представлены хищными и травоядными животными, а также симметрично противопоставленными рыбами и птицами.
Прямые аналогии перечисленных материалов находятся в могильниках сросткинской культуры на всей территории ее распространения [Грязнов, 1956, табл. LVII, 8, 10, 12-14, 15; LVI, 11, 12; Арсланова, 1968,с. 100; 1972, с. 69; Гаврилова, 1961 [1965], с. 67-72; Савинов, 1984, с. 108-112, табл. VII], а также в культуре енисейских чаатасов [Евтюхова, Киселёв, 1940, с. 35-42; Савинов, 1984, с. 80-83]. Орнаментация ряда изделий близка орнаментации наременных украшений тюхтятской культуры [Длужневская, 1993 [1994], с. 37-39; Кызласов, Король, 1990, с. 95-142]. Такие изделия составляли самую многочисленную группу в Семиречье, существовали они до XI в., а возможно, и до XII в. В это же время в наременной гарнитуре Семиречья появляется и некоторое своеобразие — объёмные распределители нащёчных ремней с четырьмя прямоугольными отверстиями.
IV. Поясная гарнитура конца X-XI вв., в период формирования и функционирования Караханидского каганата, характеризуется дальнейшим освоением ранее привнесённых форм и выделяется пока методом исключения. Определенно в это время усиливаются связи с исламским миром, главным образом с Ираном и Мавераннахром. В Семиречье появляются поясные наконечники с арабскими благопожелательными или кораническими надписями. Такие надписи делались только на поясных наконечниках, форма которых сопоставима с наконечниками, появившимися в Семиречье в предшествующий период. Наконечники с арабскими надписями, близкие находкам на Красной Речке, хорошо известны в Нишапуре [Allan, 1982, с. 100-102]. По-видимому, к этому времени в Семиречье возникает традиция изготовления прорезных украшений поясного набора. Единственная аналогия им найдена среди материалов городища Кайноват в Фергане [Оболдуева, 1951, табл. VII, 6]. Продолжают использоваться гарнитуры и предшествующего времени. К XI в. и, возможно, к немного более позднему времени относятся единичные находки железных ременных наконечников аскизского типа.
Поясную гарнитуру XII — начала XIII в. пока не выделить. Слои этого времени на основной массе городищ Чуйской и Таласской долин не известны, а погребений этого времени пока не найдено.
На Краснореченском и других городищах были найдены бракованные детали поясного набора, «черновые» отливки, изделия с нерасклёпанными шпеньками, а также большое количество отходов и шлаков бронзолитейного производства. Все эти факты должны свидетельствовать о том, что Юго-Западное Семиречье было крупным центром бронзолитейного производства. К сожалению, в основном из-за слабой изученности городской структуры и отсутствия материалов пока нет данных о металлопроизводстве. Во всяком случае очевидно, что ремесленники семиреченских городов производили детали наременных украшений и поставляли их в кочевой мир.
Пояс традиционно считается индикатором определённого этноса. Но в средневековом Семиречье этническая ситуация была очень пёстрой. Письменные источники называют тюргешей, тухси, огузов, карлуков, ягма, чигилей; судя по сведениям Махмуда Кашгарского, согдийцы вплоть до XI в. ещё жили в городах Чуйской долины. Кроме того, совершенно не обязательно использование предметов материальной культуры только своей этнической группы. Поэтому детали поясного набора, происходящие из семиреченских городов, не могут расцениваться как надежный этнический индикатор. Хотя необходимо подчеркнуть сходство поясной гарнитуры Семиречья третьего периода с поясными наборами, происходящими из ареала сросткинской культуры.
Байпаков К.М. Средневековая городская культура Семиречья и Южного Казахстана. Алма-Ата, 1986.
Байпаков К.М., Горячева В.Д. Семиречье // Средняя Азия в эпоху раннего Средневековья. М., 1999.
Горячева В.Д. Город золотого верблюда. Фрунзе, 1988.
Грязнов М.П. Древние культуры Алтая // Сибиреведение. Новосибирск, 1930. №3-4.
(288/289)
Кожемяко П.Н. Раннесредневековые города и поселения Чуйской долины. Фрунзе, 1959.
Неверов С.В., Горбунов В.В. Курганный могильник Шадринцево I // Археология, Антропология, Этнография Сибири. Барнаул, 1996.
Оболдуева Т.Г. Отчёт о работе первого отряда на трассе БФК // Тр.ИИА Уз.ССР. 1951. №4.
Труды Семиреченской археологической экспедиции. Чуйская долина / Под ред. А.Н. Бернштама // МИА. М.;Л., 1950. №14.
Allan Dj. V. Nishapur in early islamik metalwork. N.Y. 1982.
|