главная страница / библиотека / оглавление книги / обновления библиотеки
М.В. ВоробьёвДревняя Корея (историко-археологический очерк)// М.: Издательство восточной литературы, 1961. 194 с.
Глава III. Ранний железный век.
[ Введение. — 67 ] Культура Лолана. — 68 Культура Когурё. — 83 Культура Пэкче. — 99 Культура Силла. — 107 Заключение. — 124
Культура Силла.
Памятники и находки. ^
Памятники культуры государства Силла сохранились несравненно лучше, чем древности Когурё и Пэкче. Может быть, именно поэтому культура Силла иногда выглядит как нечто замкнутое и обособленное, как своеобразный культурный оазис на полуострове. В действительности же она была лишь одной из трёх крупных культур полуострова (карта II).
Одним из важнейших памятников городского и крепостного строительства Силла являются остатки столицы этого государства — г. Кымсон и «Крепости полумесяца» (Панвольсон) в окрестностях г. Кёнчжу (провинция Кёнсан-пукто). Столица находилась в довольно обширной горной долине, орошённой рекой. Долина удобна для земледелия и, по-видимому, была заселена ещё с неолита; в эпоху образования государства Силла здесь уже были сооружения городского типа. Среди них центральное место занимает «Крепость полумесяца». Она расположена на возвышенности, достигающей в высоту 13 м. Возвышенность омывается рекой, русло которой изогнуто, а берега перегорожены валом, что и при- даёт этой крепости очертания полумесяца. Её современная площадь 12 га. «Самкук саги» относит время постройки крепости к 101 г. н.э., когда она стала резиденцией царя. Вполне возможно, что крепость была возведена раньше. В том же источнике сообщается о различных сооружениях внутри крепости, которые были впоследствии отысканы археологами: дворец Имхэ, пруд, на берегу которого найдены камни от канала и лестницы, вымостка, крупный квадратный кирпич с изображением лотоса. К северо-западу от крепости в середине VII в. н.э. была построена обсерватория, сохранившаяся и поныне. Это род башни с площадкой для наблюдения наверху и с дверью во внутреннее помещение. Площадка ориентирована по сторонам света, её плоскость строго горизонтальна. В районе обсерватории находились дворцы и правительственные учреждения. В 1,5 км к северу от крепости открыта огромная территория, некогда застроенная дворцами, галереями, окружающими усадьбы, и т.д. Интересно, что столица Силла по своей планировке несколько отличается от китайских сооружений этого рода, которым подражали Когурё и Пэкче. У китайцев специальный город охраняет и защищает основной город. Здесь нет такого вспомогательного города, но зато есть три горных замка, стерегущих столицу (Хан Сан Чжин, 1957; Ким Ён Тхэ, 1954; Chapin, 1948; Сайто, 1943, стр. 123-127; Хамада и Умэхара, 1922; Сэкино, 1910).
У деревни Чхонгун в уезде Кёнчжу можно видеть остатки храма. На равнине заметны полузанесённые землёй и плохо сохранившиеся фундаменты главных ворот, двух пагод, главного храма и храма для проповедей. Храмовый ансамбль обращён фасадом на юг. Ворота и оба храма находятся на одной линии, по бокам которой расположены две пагоды. Круглая концевая черепица украшена изображением лотоса, как и в храмах Пэкче; полукруглая концевая черепица чаще покрыта узорами жимолости, облака, пламени, а также фигурами небожителей, фантастических животных — цилиня и феникса (Коман, 1952, стр. 316-318; Ono, 1902).
В окрестностях деревни Носо, у г. Кёнчжу, в 1946 г. были раскопаны два погребения из могильника, открытого ранее. Одно из погребений названо «Курганом сосуда хоу» (по бронзовому сосуду с надписью), другое — «Курганом серебряного бубенчика» (Ыннёнчхон). Камера первого погребения находилась на глубине 1,5 м и была сложена из больших каменных глыб. В ней обнаружены два гроба — внешний и внутренний, оба прямоугольных очертаний. Покойник лежал во внутреннем гробу и был ориентирован головой на восток. В головах у него было оставлено место для погребального инвентаря. Приблизительную форму гробов удалось установить по размещению железных деталей (гвоздей, скоб и пр.). В «Кургане сосуда хоу» оба гроба имели размеры — 4,2х1,4х1,2 и 2.4х1.3х1,15 м. Остатки окрашенной земли свидетельствуют о том, что некогда оба гроба изнутри были выкрашены красной краской, а покойник одет в богатую одежду, на нём были различные украшения: на каждой руке по пять тонких золотых колец и паре браслетов; на шее — ожерелье из 174 мелких стеклянных круглых бус и одной магатамы; в ушах — золотые серьги в форме сердцевидных подвесок на толстом кольце; на голове — бронзовая позолоченная корона с золотыми подвесками; роскошный пояс с серебряными и золотыми украшениями обвивал талию, на ногах были позолоченные бронзовые туфли. В восточной части погребальной камеры находилась различная утварь: керамика «обжига Силла», два железных котла, части лакированного сосуда и два бронзовых сосуда. Один из них имел необычную форму «сосуда-утки», другой — яйцевидную форму, на дне его сохранилась надпись: «Сосуд для умывания (хоу) великого царя Квангэтхо из дворца Куккансана» и дата: 415 г. н.э. Сосуд, видимо, изготовлен в Когурё, во вторую годовщину смерти царя. Большую ценность представляет деревянная лакированная погребальная маска с голубыми глазами, оправленными в золото, лежащая в ногах покойника. Интересны бронзовые бубенцы когурёского типа и три позолоченные бронзовые лошадиные маски в головах погребённого. В гробу также найдены железные стремена, бронзовые бляшки и подвески, части сёдел, парадный железный меч с кольцевой рукояткой, украшенной внутренней прорезью, нож и несколько железных топоров. Характер инвентаря позволяет заключить, что в камере погребён представитель знати.
«Курган серебряного бубенчика» во многом напоминает «Курган сосуда хоу». Размеры, глубина залегания и характер погребальной камеры, количество гробов (два), ориентировка и обряд захоронения покойника мало отличаются от описанных выше. Более существенные различия обнаруживает погребальный инвентарь. Голова покойника также увенчана позолоченной бронзовой короной с золотыми подвесками, но под головой уже не замечено следов берёзовой коры, как в «Кургане сосуда хоу». В ушах были серьги, на руках — серебряные браслеты и 10 колец, на шее — ожерелье из двух ниток стеклянных бус (245 мелких круглых и одна магатама). Волосы украшал деревянный гребень и шпильки. У головы лежало пряслице. На ногах надеты позолоченные бронзовые туфли. Здесь же был найден небольшой круглый серебряный бубенчик. В состав погребального инвентаря входила и посуда; пара железных треножников, пара бронзовых сосудов, керамика различных форм; остатки лакированной посуды; части лошадиной упряжи (позолоченные бронзовые части седла, железные стремена, удила, бронзовые бляшки); оружие (небольшие железные топоры, ножи, железные наконечники копий и стрел, которых не было в «Кургане сосуда хоу»). Вещи из «Кургана серебряного бубенчика» более обычны, менее разнообразны и богаты. Личные украшения в большинстве своем серебряные. Шпилька, гребень и пряслице указывают, что здесь была похоронена женщина, в то время как в «Кургане сосуда хоу» — мужчина. Эти курганы, один из которых довольно точно датируется, обладают характерными чертами погребальных сооружений Силла. Наличие вещей когурёского типа (сосуда с надписью, колокольчиков) говорит о могучем влиянии культуры Когурё далеко на юге Кореи (Arimitsu, 1955).
К югу от г. Кёнчжу, в провинции Кёнсан-пукто, недалеко от деревни Хваннам, находится большая группа курганов. Этот участок принадлежит к числу богатейших и интереснейших погребальных полей в Восточной Азии. Остатки круглой насыпи кургана № 82 близко подходят к северным пределам городища. Насыпь кургана состояла из нескольких слоёв: сверху — слежавшаяся глина и крупная галька, ниже — песок с мелким галечником, под ними — слой жёлто-бурой глины. Толщина каждого слоя около 50 см. Под этими слоями оказалась каменная засыпка, которая очерчивала два участка погребений: восточный и западный. Каменная насыпь восточного погребения имеет вид прямоугольника (7,0х1,7 м), вытянутого с севера на юг. Толщина насыпи около 2,5 м. Примерно на глубине 1 м обнаружено два углубления в завале камней, разделённых перемычкой. Одно из них занимало две трети площади, другое — одну треть. Западная насыпь имеет почти квадратные очертания (5,0х4,5 м). В ней тоже есть два углубления, но только более вытянутые (3,1х1,0 и 3,0х1,7 м). Между двумя участками находилась глиняная стенка. Восточный участок расположен на 80 см выше, чем западный. В самой насыпи, т.е. в её земляной и каменной частях, найдено лишь несколько черепков сосудов, стеклянные бусы, железный наконечник копья и фрагменты железных предметов. Они обнаружены в непосредственной близости к погребениям и, видимо, составляют часть их инвентаря. При сооружении погребений на обоих участках соблюдались следующие общие правила: при постройке пола утрамбованная почва покрывалась несколькими слоями мелкого галечника, боковые стены вырывались в земле лесенкой и выкладывались камнем, каменная насыпь стены сооружалась после того, как гроб был водружён на место.
Восточный участок состоит из гробницы и ямы для погребального инвентаря. В гробнице костных остатков не сохранилось, но расположение вещей позволяет установить, что труп лежал навзничь, в вытянутом положении, головой на восток. У головы найдена пара золотых ушных подвесок (сердцевидных пластинок на тонких кольцах); около шеи — ожерелье из 85 мелких круглых бус тёмно-фиолетового стекла с магатамой в центре. В области пояса лежала цепочка из 15 серебряных пластинок квадратной формы, украшенных прорезными фигурами. Здесь же находилась простая пряжка от пояса. На руках у покойника были ожерелья: на правой — два ожерелья, одно из 17, другое из 9 стеклянных бус. С правого бока лежали два железных наконечника копий, лезвия которых имели по четыре отростка-шипа. Значительно больше вещей найдено в восточной части, занимающей треть гробницы. Здесь обнаружен большой железный меч с кольцевой рукояткой, два железных топора, различные части конской упряжи (железные фрагменты сёдел, два кольцевых стремени, бронзовые конусообразные бляшки), много глиняной посуды, которая некогда стояла правильными рядами. Крепкая чёрная керамика «типа Силла» представлена 81 сосудом, чаще всего круглодонными чашами на подставке. Не столь многочисленна грубая кирпично-красная гладкая керамика, среди которой попадаются разновидности серого цвета с лощёной поверхностью. В яме для хранения погребального инвентаря сохранились остатки каких-то деревянных изделий. Здесь же найдено 116 целых сосудов разной формы и качества. Подавляющее большинство их (104) относится к «типу Силла». Формы сосудов примерно те же, что и в гробнице, только более разнообразен орнамент на чашах и на подставках (параллельные резные линии, зигзаги, точки и пр.). Примечательно малое количество сосудов кирпично-красного цвета. Нож и топор являются единственными железными предметами, найденными в яме.
Западный участок имеет примерно ту же планировку, что и восточный, хотя размеры гробницы и ямы другие. Оба участка разделены глиняной перемычкой толщиной до полуметра. Как и в предшествующем случае, в восточной части гробницы было выделено место для керамики. Сосуды (в основном «типа Силла») некогда стояли в два ряда и в два яруса. В той части гробницы, где находился покойник, обнаружены золотые серьги того же типа, что и в гробнице восточного участка, но с очень толстым полым кольцом, несколько серебряных пластинок от пояса и золотых пластинок от головного убора. Здесь же в гробу найдено оружие, два железных наконечника копья, две железные стамески, три топора (плечиковые и типа кельта). Целых сосудов сравнительно немного: 27 сосудов «типа Силла» (более половины из них кубки на подставках) и три кирпично-красных. В яме для вещей, которая по площади даже несколько превосходила гробницу, керамика стояла двумя ярусами. На самом верху находилось около десятка гладких сосудов кирпичного цвета и 78 «типа Силла» (55 высоких кубков. 6 ваз с подставкой, широким и высоким горлом, 17 горшков с низкой шейкой). Топор, сверло, бляшки от упряжи — таковы немногочисленные металлические предметы из этой ямы: (Аримицу, 1935, стр. 1-54).
У той же деревни в 1934 г. раскопан курган № 104. Внешне он представляет собой невысокий расплывшийся земляной бугор высотой 180 см, овальный в плане (10,5x13 м). Под этой насыпью из слежавшейся красной глины обнаружено четыре погребения ямного типа. Они расположены на разной высоте, вплотную друг к другу, «покоем» (погребение № 1 образовывало перекладину, погребение № 2 — северную его сторону, а логребения № 3 и 4 — южную сторону). Стены и верхняя часть этих гробниц выложены из булыжника, что позволило отнести эти захоронения к разряду каменных насыпей.
Погребение № 1 находилось на глубине всего лишь 1 м от вершины насыпи и представляло собой прямоугольник (3,7х1,7 м). Стены достигали в высоту 70 см, дно песчаное. Сверху содержимое гробницы засыпано камнем. Погребение № 2 более обширно (6,7х1,5 м) и находится на глубине 1,2 м, однако оно более мелкое (высота стенок до 60 см). Щели между камнями замазаны глиной. Дно неровное и спускается тремя уступами. Гробницы № 3 и 4 несколько отличаются от описанных. В гробнице № 3 (4,4х2,5 м), сделанной тоже из гальки, некогда находился деревянный гроб. Судя по расположению полусгнивших его остатков, примерная величина гроба 3,5х2,0 м. Дно гробницы выложено камнем на специально утрамбованном основании, засыпанном песком. Всего лишь в 40 см от гробницы № 3 располагалась гробница № 4, несколько меньших размеров (3,5х2,0 м). Она напоминает гробницу № 3, но сделана значительно грубее. Каменная засыпка каждого погребения в целом образовала каменную насыпь над могильником.
В насыпи кургана находок не обнаружено. Все вещи найдены в гробницах. В южном конце гроба № 1 оказалось значительное скопление керамики: кирпично-красные гладкостенные горшочки с крышками и мелкие (высотой до 10 см) чаши с крышкой и на высоких подставках с прямоугольными прорезями. Подобрано несколько железных предметов. Далее к северу, на небольшом возвышении, где лежал покойник, были найдены крупный железный меч с кольцевой рукояткой, в середине гроба — золотое ушное кольцо, у восточной стороны — три железных ножа с прямыми спинками, наконечник копья с насаженным на него кольцом. Недалеко от скопления керамики собраны остатки головного убора, тонкие листочки берёзовой коры и круглые бронзовые пластинки, несколько серебряных и иных металлических украшений. Дно гроба № 2, как уже упоминалось, имеет три уступа. Западный уступ был весь заполнен сосудами, в основном разбитыми. Среди керамики преобладали сосуды «обжига Силла». Некоторые из них довольно больших размеров (высотой до 50 см). Одна из чаш на подставке украшена скульптурным изображением змеи, обвивающейся вокруг ручки крышки. Тело змеи покрыто оттисками кружков, имитирующих узор змеиной кожи. В одном из сосудов оказались рыбьи кости. Здесь же подобраны железный топор, подвесная бляшка и керамика кирпичного цвета. На среднем уступе найдено лишь немного керамики. На восточном уступе сохранились следы погребального ложа из гальки и значительное число сосудов, среди которых выделяется большой остродонный сосуд серого цвета с остатками растительной пищи. Ровная поверхность его, нарушаемая лишь роговидными ручками у простого венчика, покрыта оттисками решётки. На этом же уступе найдены железное кольцевое стремя, мелкое крестовидное укра- шение из серебряных пластинок, укреплённых на железной основе. Расположение инвентаря в гробнице № 3 более чёткое. Западная часть служила ложем для тела покойника, в восточной находилось небольшое скопление керамики, среди которой найдено четыре железных наконечника копий. На месте покойника обнаружено два золотых височных кольца из проволоки. Далее к западу лежали железный нож, наконечники стрел листовидной формы и пр.
Иное расположение погребального инвентаря в гробу № 4. Основной его чертой, пожалуй, является отсутствие чёткого размещения находок. Центральное место среди них занимает ожерелье из 32 некрупных бус синего стекла, имеющих вид шашек, и одной светлосерой коммаобразной бусины, а также два золотых кольца, сцеплённых между собой. Разнообразны предметы вооружения: железное сердцевидное седло и лука седла, железные боевые татары с полым насадом, большой меч, прямоугольные пластинки панциря с отверстием, наконечники копий и стрел, причём последние двух типов — в виде пластинки, сужающейся к боевому концу, и в виде пластинки, расширяющейся к концу.
Объединение под одной земляной курганной насыпью четырёх погребений вполне закономерно ставит вопрос о взаимосвязи этих захоронений. Гробы № 3, 4 по конструкции, составу погребального инвентаря, а главное, по их расположению под гробам № 1 являются более ранними и, следовательно, основными захоронениями. Судя по планировке, гробницы № 3, 4 сооружены одновременно. При описании погребения № 4 обращалось внимание на то обстоятельство, что стены, пол и крыша сложены более небрежно из мелкого камня, что вещи рассеяны по всему гробу и нет никаких следов умершего (личных украшений, остатков скелета). На основании этого можно заключить, что помещение № 4 предназначалось не для покойника, а для хранения погребального инвентаря гробницы № 3. Погребение № 2 тоже примыкает к гробнице № 3 и находится почти на одном уровне с ней. Однако основание погребения № 2 разрушает насыпь погребения № 3, что говорит о более позднем его характере, а возможно, и о некоторой родственной близости погребённых в них лиц. По своей структуре гробница № 2 тесно связана с гробницей № 1, и, по-видимому, они построены в одно и то же время. Судя по находкам предметов вооружения и конской упряжи, в гробнице № 3 похоронен воин. В гробе № 1 малых размеров, где обнаружен небольшой меч и головной убор из коры, вероятно, погребён мальчик. В гробе № 2 оружие почти отсутствует, зато есть ушное украшение и много керамики. По-видимому, это — женское погребение. Мы можем предположить, что курган служил семейной усыпальницей, в которой был похоронен сначала глава семьи, потом его жена и, наконец, сын (Сайто, 1937, стр. 46).
Недалеко от Кёнчжу, вблизи уездного городка Талсон, который в письменных источниках назван Тэгу (центр уезда Тагухва в древнем государстве Силла), находится несколько десятков курганов, а в самом городке обнаружены следы земляных укреплений. Некоторые из курганов в 1923 г. были раскопаны, остальные осмотрены и измерены. Установлено наличие двух основных групп: первая (28 курганов) расположена на холмах к юго-западу от города, вторая (37 курганов) находится на равнине к востоку от города. Несколько более мелких групп (по 5-10 курганов) разбросано в других направлениях: 5 — к западу от города, 12 — на юго-западной гряде холмов, 5 — на северо-западной равнине. Все курганы круглые, диаметр их колеблется от 3,5 до 30 м, а в среднем — около 12 м, средняя высота их 6 м, хотя есть и очень низкие насыпи: до 2 м, и довольно высокие: 18 м. Семь курганов второй группы было раскопано (№ 34, 37, 50, 51, 52, 55, 62).
Курган № 34 имеет высоту 4 м, его круглое основание в поперечнике достигает 10,5 м. В центре насыпи находилась главная каменная камера (№ 1), в восточной её части — ещё одна камера, дополнительная. Камера № 1 имеет прямоугольные очертания и ориентирована в основном по линии запад — восток. Длина камеры 3,9 м, ширина в центральной её части 1,2 м. Стены сложены из дикого камня, плит гранита, сланца и из булыжника. Крышкой служили пять огромных гранитных плит. Пол засыпан камнями поверх специально подготовленной глиняной площадки. Стены по мере приближения к крыше слегка склоняются внутрь. Только юго-западная стенка сохраняет строго вертикальное положение. Возможно, именно здесь находился вход в камеру, ныне замурованный. В остальном гробница обладает всеми особенностями, присущими так называемой камере вертикального типа. Вдоль камеры, примерно в средней её части, некогда стоял деревянный гроб, от которого сохранились гвозди и скобы. На голове покойника когда-то красовалась корона из берёзовой коры и серебряных пластинок, в ушах были золотые серьги обычного для курганов Силла типа — плоские сердцевидные подвески на стержне и кольце. В области талии, ещё сохраняя прежнее положение, лежали серебряные пластинки от пояса. Остальной погребальный инвентарь находился вне гроба. В головах и в ногах покойника стояло 40 глиняных сосудов, большинство которых составляли горшки с широкой или же с широкой и длинной шейкой и кубки с крышками на подставке чёрного цвета. Всего лишь несколько сосудов относится к типу кирпично-красных и несколько к промежуточному типу. В юго-западной части гробницы между керамикой и гробом найдена конская сбруя: железные удила и стремена, подвески звездообразной, сердцевидной, округлой и прямоугольной формы, части седла. Здесь же лежали хрустальная магатама и четыре стеклянные бусины. К северо-западу от гроба находилось оружие: железные наконечники копий и стрел, меч с кольцевой ручкой, ножи, а также железная пластинка. Камера № 2 по величине уступает предшествующей (2,7х0,45х0,45 м). По своей структуре она аналогична гробнице № 1 и тоже относится к камерам вертикального типа. В ней оказалось всего лишь по два-три сосуда обоих описанных выше типов.
Структура камер кургана № 34 позволяет отнести их к категории камер без специального коридора. Такие камеры известны в окрестностях г. Кёнчжу, на горе Корён, у Сончжу. Они считаются специфичными для погребений древнего государства Имна. Вполне вероятно, что указанная разновидность камер тесно связана с дальневосточной системой погребений. Вместе с тем погребальный инвентарь из кургана № 34 мало отличается от обычного инвентаря погребений Силла, что позволяет датировать его V в. н.э. (Номори и Коидзуми, 1931, стр. 112-130).
Курган № 37 (диаметр 19,7 м) слегка вытянут по линии юг — север. Его высота 2,1 м. В средней части насыпи находятся две камеры (№ 1, 2), засыпанные снаружи галькой и комками глины. Основная же насыпь кургана песчаная. Камера № 1, расположенная ближе к юго-восточному краю насыпи, имеет прямоугольные очертания и ориентирована на северо-восток (4,2х1,2х1,5 м). Стены её сложены из больших глыб гранита, промежутки между ними засыпаны галькой и промазаны глиной. Боковой вход в камеру имеет три ступеньки, выложенные галькой и сверху прикрытые толстыми плитами. Пол засыпан слоем гальки и имеет слабый наклон к выходу. Потолок образован тремя огромными блоками гранита. Сверху камера покрыта слоем глины (60 см) и слоем гальки (50 см). Это — типичная горизонтальная камера. У задней, северо-восточной, стены найден железный топор, у левой стены — горшок, у правой — шесть кубков на высокой подставке. Ближе к центру гроба, справа, находились золотое кольцо и 18 зубов покойника. Почти в середине камеры лежала пара золотых серёг, от которых сохранились лишь два соединённых между собой кольца — толстое и тонкое. Здесь же обнаружены два ряда мелких, круглых стеклянных бус тёмно-синего цвета, две золотые короны в виде обруча, имеющего ветвистые отростки с плоскими сердцевидными подвесками. Рядом лежали меч с изящной ручкой и художественно выполненными ножнами, несколько ножей со своеобразными ручками. Ближе к выходу находок было меньше: несколько бус, два железных серпа. У самого входа найдены глиняные и железные сосуды, многочисленные части конской упряжи. Судя по цветовому пятну, в камере был деревянный гроб (примерные размеры его 2,6х0,75 м).
Гробница № 2 (3,8х1,4х1,5 м) расположена в юго-восточной части насыпи и вытянута почти точно по линии восток — запад. По своей структуре она подобна камере № 1. Однако расположение вещей в камере несколько иное. Примерно треть камеры занимают керамика (горшки, кубки на подставке и пр.) и части упряжи (железные удила, стремена, бронзовые бляшки, мелкие золотые крестообразные бляшки). Ближе к середине найдены золотые части короны, пара золотых серёг, золотое кольцо. У выхода располагались железные мечи (парадный длинный, подобный тому, который был найден в камере № 1, и короткий железный), железные наконечники копий и стрел, топоры, вилообразное орудие, серпы, ножи. Особенно интересны мечи, узор рукояток которых имеет датирующее значение, и наконечники стрел, разнообразные по форме (квадратные или овальные в сечении с односторонним лезвием, с лезвиями с обеих сторон, сжатые с боков).
Курган № 55 имеет насыпь высотой около 4 м, диаметром около 48 м. Под ней находилась всего лишь одна камера (4,5х1,65х2,0 м). Стены сложены из нескольких огромных глыб камня, промежутки между ними засыпаны булыжником. Огромная каменная плита запирает вход, который помещался сбоку на короткой стене. Пол усыпан галькой. Потолок образован тремя крупными глыбами гранита, промежутки между ними также за- сыпаны галькой. Всюду видны следы глиняной промазки. Гробница относится к категории горизонтальных. Деревянный гроб некогда стоял в середине камеры. Покойник лежал в нём головой на северо-восток. В головах покойника найдены огромное количество мелких бусинок (3-4 мм) из желтого, зеленоватого, бурого и чёрного стекла (вероятно, остатки головного убора), золотые серьги обычного для этих погребений типа, ожерелье из двух ниток тёмно-синих бус. Чуть правее лежали обломки бронзовой позолоченной короны, фрагменты тонкого позолоченного диска с отверстием (диаметр около 35 см), роскошный пояс из серебряных ажурных пластинок с подвеской в виде цепочки. Справа находились два парадных меча с позолоченной кольцевой рукояткой в спаренных ножнах. В погребении обнаружено ещё восемь мечей (в том числе два кинжала), более 20 железных ножей, несколько копий и серпов, два десятка топоров и другое оружие. На ногах покойника были позолоченные туфли. Здесь же лежала богатая конская сбруя с набором стремян, удил, бляшек, пряжек, подвесок, прекрасные позолоченные седла ажурной работы. Металлическая посуда (серебряный кубок на прорезной подставке, медный котелок и бронзовый горшок с отверстиями) подражает керамическим образцам, которые найдены здесь в большом количестве.
Описанные курганы у г. Талсон имеют круглую насыпь, одну (№ 55), чаще две (№ 34, 37), и камеры прямоугольного горизонтального (№ 55) или вертикального (№ 34, 37) типов. Ориентировка непостоянная. Стены выложены либо булыжником (№ 34, 37), либо каменными глыбами с булыжником (№ 55). Засыпка щелей галькой и промазка глиной применялась всегда. Вход в камеру иногда находился сбоку (горизонтальный тип), иногда сверху (вертикальный тип). Структура камеры обладает чертами, несвойственными погребениям северных и центральных районов страны. Отсутствуют и каменные насыпи, характерные для курганов Силла. Украшения и оружие, входящие в состав погребального инвентаря, типичны для погребений Силла. Некоторые аналогичные им предметы есть в курганах Пэкчё и Японии. В этом отношении особенно замечательны парадные мечи в спаренных ножнах (№ 55). Появляется металлическая посуда, подражающая глиняным образцам, а также лакированная утварь (№ 55). Керамические изделия разнообразны по форме и высокого качества исполнения. Они составляют бóльшую часть погребального инвентаря. Керамика в основном относится к двум типам: а) к красно-бурой, мягкой и б) серой, твёрдой («тип Силла»). Все эти курганы принадлежат к той же культурной линии, что и другие курганы провинций Кёнсан-намдо и Кёнсан-пукто (например, в Кёнчжу и Янсане), и могут датироваться V-VI вв. (Номори и Коидзуми, 1931).
Одним из замечательнейших памятников корейской культуры является так называемый «Курган золотой короны» (Кимкванчхон). Он был открыт случайно в 1921 г. близ деревни Хваннам в уезде Кёнчжу. Насыпь его (15х6х6 м) была сильно повреждена. Деревянная камера засыпана камнями, поверх которых возведён земляной холм. Плохо сохранившаяся камера имела прямоугольные очертания (4,8х2,0 м), у западной короткой стены некогда находился деревянный гроб (2,5х1,0 м), выкрашеный чёрной краской. Об этом свидетельствуют находки железных гвоздей, скоб и пластинок. В узком пространстве между гробом и стенками камеры лежали железные пластинки. Восточную половину гробницы занимал погребальный инвентарь: сосуды (керамические и бронзовые), оружие, конская упряжь, украшения. По бокам гроба лежали мечи. В гробу найдены великолепные личные украшения (корона, ушные и поясные подвески, пояс, браслеты и кольца, туфли и пр.). По богатству погребального инвентаря курган можно поставить в один ряд с богатейшими курганами мира. Общее количество найденных в нем предметов составляет несколько тысяч. Одних только бус собрано около 40 тыс. штук, а общий вес золотых изделий достигает 4,5 кг.
Самой замечательной находкой является царская золотая корона (фронтиспис). На широком золотом обруче опереди и с боков высятся пластинки с ответвлениями и сердцевидным концом. Сзади возвышаются два ажурных крыла. Все части короны украшены подвесками из стекла, хрусталя, яшмы и нефрита. Подвески, круглой и коммаобразной формы, спускаются на двух нитках вниз от обруча. При движении головы они издавали мелодичный звон. Золотая корона напоминает лучшие образцы искусства Китая эпохи шести династий. Любопытно, что крылоподобные придатки есть на головных уборах, изображенных на когурёских фресках. Ушные украшения весьма разнообразны: в форме сердцевидных пластинок, укреплённых на стерженьках и кольцах, в виде цепочек и т.д. Найдены два колье из горного хрусталя и нефрита, золотые рога мифического животного цилиня, серия подвесок от пояса в виде ниток, усеянных круглыми бусинами со стреловидной пластинкой на конце, или в виде нити из трубочек со стреловидными пластинками в местах соединений. Из украшений следует отметить также золотые серьги, золотые и серебряные браслеты, кольца. Браслеты сделаны из толстой проволоки, золотые браслеты имеют зубчики по внешнему краю. Кольца изготовлены из уплощённой проволоки с рубчатым пояском посредине и с небольшим расширением на передней части (тип перстня). Найденный здесь пояс состоит из 39 одинаковых золотых пластинок ажурной работы и простой изящной пряжки. С пояса спускаются подвески-цепочки (17 золотых и две серебряные) из овальных и прямоугольных пластинок, чередующихся между собой. На конце висят колокольчик, ажурная табличка, рыбка и т.п. На ногах покойника была пара золотых туфель, подбитых фигурными гвоздиками. Серия крестовидных бляшек завершает коллекцию украшений из золота и серебра. В кургане обнаружены бусы разной формы: коммаобразные из нефрита (60 шт.) и стекла (75 шт.); цилиндрические, октаэдрические, круглые из стекла (18 тыс. шт.); круглые золотые и серебряные шарики (12 тыс. шт.). Большинство стеклянных бус синего цвета, но есть и зелёные, жёлтые, бирюзовые, голубые, бесцветные (точнее, обесцветившиеся).
Большую группу составляют предметы вооружения. Особый интерес представляют мечи (более 20 шт.): роскошные парадные позолоченные мечи с рукояткой из трёх с-образных фигур, с маленьким кинжалом на ножнах; остатки деревянного лакированного меча; мечи с простой кольцевой рукояткой. Найдены железные наконечники копий и стрел, топоры, части луков, а также пластинки панцирей (позолоченного и простого). Разнообразны предметы конской упряжи: позолоченные и серебряные луки сёдел, бронзовые конские колокольчики и бубенцы (иногда по 3-4 на одной основе), железные и бронзовые позолоченные стремена ажурной работы с подвесками из бус, железные удила с бронзовой позолоченной зернью, различные бляшки (сердцевидные, ажурные пластинчатые, с позолоченными украшениями на железном поле), позолоченные и серебряные крючки (рис. XXXIV, 1).
Разнообразны по форме и материалу сосуды. Характерно, что глиняные сосуды очень хорошего качества. Сохранились остатки лакированного сосуда с геометрическим узором. Привлекают внимание два кубка на невысокой подставке из жёлто-зелёного стекла, украшенные тяжёлой аппликацией из нитей голубого цвета. По всей видимости, это — римская работа III-IV вв. Есть несколько железных котлов с глиняными крышками, а также редко встречающиеся в курганах Силла золотые и серебряные чашечки, шаровидные коробки, золотые бокалы. Найдены несколько бронзовых роговидных сосудов, чарка на подставке с прорезями, великолепная бронзовая курильница, напоминающая шаровидный сосуд-трипод с носиком в виде головы дракона и с длинной прямой ручкой.
Судя по богатству погребального инвентаря, это — царское погребение. Однако отсутствие эпиграфических материалов не позволяет установить, кому оно принадлежало и когда было устроено. После объединения государства Силла его цари погребались в другом месте и в сооружениях другого типа. Среди предметов кургана нет буддийской утвари, хотя встречаются типично китайские вещи (как, например, курильница). Буддизм проник в Силла уже в середине VI в. Видимо, курган построен в конце V — начале VI в. (Хамада, 1932; Hamada, Umehara, 1927).
К той же серии замечательных курганов Силла принадлежит и «Курган золотых бубенцов» (Кымнёнчхон), раскопанный в 1924 г. Под плохо сохранившимся земляным покрытием находилась каменная насыпь. Деревянная камера (5,25х3,0х1,2 м) построена на специальной подушке из булыжника на глубине 3 м от поверхности почвы. Стены её обложены камнем. Дерево камеры сгнило, однако сохранившиеся стержни, особого видя скобы и гвозди дали возможность произвести её реконструкцию. Камера имела вид огромного ящика, стены которого образованы четырьмя рядами досок, положенных на ребро плотно друг к другу и скреплённых между собой скобами. Крышка этого ящика состояла из восьми рядов досок, скреплённых между собой; она откидывалась на петлях вверх. Если реконструкция верна, то мы имеем дело с деревянной камерой вертикального типа. Гроб тоже не сохранился, но, по-видимому, он помещался почти в центре камеры. Покойник лежал головой на восток. На голове у него была корона, в ушах — серьги, на шее — ожерелье, на руках — браслеты и кольца, на талии — роскошный пояс с подвесками. Основная масса погребального инвентаря была сосредоточена в восточной половине камеры: в юго-восточном углу находились сосуды и оружие, в северо-восточном — сосуды, конская упряжь и украшения, в центре — стеклянные сосуды, мечи и корона из коры.
По богатству и разнообразию погребального инвентаря этот курган лишь немногим уступает «Кургану золотой короны». Найденная здесь золотая корона представляет собой обычную комбинацию золотых ветвистых пластинок на обруче с бусами. Помимо того, обнаружены фрагменты парадного головного убора из берёзовой коры, серия стеклянных бус различной формы (круглые, магатама) и цвета (синие, красные, жёлтые, зелёные), браслеты, ножные браслеты, серьги в форме сердцевидных подвесок, в виде веточек из мелких сердцевидные чешуек на стержне, в виде магатама на кольцах и т.п. Характерно, что все кольца, прикреплявшиеся к уху, имеют прорезь во всю толщину. Найдено более 20 золотых и серебряных колец и браслетов. Они того же типа, что и в «Кургане золотой короны». К художественным изделиям и украшениям следует отнести позолоченные туфли, пряжки, деревянный гребень, золотые нитки, зеркало.
Оружие представлено бронзовыми позолоченными мечами с кольцевой рукояткой и с серебряными украшениями, мечами с цилиндрической рукояткой и с украшениями из золота и серебра, ножами, наконечниками стрел и копий. В числе орудий есть железные серпы, ножницы, щипцы, иглы. Сохранились части сёдел (некоторые с тонким орнаментом, другие с аппликациями, выполненными в скифо-сибирской манере), кольцеобразные стремена, удила, сердцевидные бляшки, похожие на бляшки Лолана, конские колокольчики, серебряные бубенчики и т.п.
Большую группу составляют разного рода сосуды. Превалируют глиняные изделия двух типов: керамика «обжига Силла» и гладкая кирпично-красная керамика (рис. XXXVII). Первый тип представлен горшками, горшочками с именной меткой, котлообразными сосудами на подставках, с обычной и с длинной шейкой, сосудами с ушками, мисками на фигурных ножках, сосудами на ножках и с носиками, кубками, сложными сосудами из нескольких чашечек на одной подставке. Из такого же теста сделаны и сосуды в виде всадника на коне и в виде кораблей. Отдельные детали этих художественных изделий воспроизведены с большой точностью. Близкие по типу изделия известны в Китае эпохи шести династий. К кирпично-красной керамике относятся высокие чарки, чаши с крышками, иногда кружки с ручкой, миски с разукрашенными ушками. Ряд сосудов сделан из металла: железный котёл с рёбрышком вокруг гладкого шаровидного тулова; бронзовая миска с крышкой и с ручкой, украшенная цветком с четырьмя листьями; бронзовая позолоченная миска. Обнаружены фрагменты лакированных мисок и ваз, расписанных красным по чёрному фону. Подобраны обломки стеклянной посуды, некогда напоминавшей сосуды из «Кургана золотой короны» (Умэхара, 1932, стр. 1-170; Haguenauer, 1924).
В непосредственной близости от описанных выше двух курганов находится третье богатое погребение — «Курган разукрашенных туфель» (Синничхон). Земляная насыпь некогда имела сферическую форму. Под ней скрывалась каменная засьшка, образующая в плане почти правильный круг диаметром около 9 м. Под насыпью в специально вырытом котловане воздвигнута погребальная камера. Она сооружена из деревянных брёвен и обложена камнями. Примерные размеры её 5,1х3,3 м. Посредине камеры, ближе к её западному краю, в деревянном гробу головой на восток был похоронен покойник. Погребальный инвентарь значительно беднее, чем в двух предыдущих курганах. На шее у погребённого было богатое ожерелье, в ушах — серьги, на талии — пояс, по бокам — мечи, на ногах — туфли. Около гроба в головах покойника лежал остальной погребальный инвентарь.
Личные украшения представлены золотыми сердцевидными серьгами, золотыми иволистыми подвесками, ожерельем из двух рядов стеклянных бус и нефритовой магатамой, головным убором из берёзовой коры, серебряным браслетом, серебряными подвесками пояса, бронзовым позолоченным пояском (из овальных и квадратных пластин с простой пряжкой), серебряными кольцами, гребнями и великолепными бронзовыми позолоченными туфлями, украшенными сложным орнаментом. Поверхность туфель, покрытая узором щитков черепахи, расписана лотосами, птицами с человеческим лицом, драконами, языками пламени. Оружие сравнительно немногочисленно: большой меч с рукояткой в виде кольца из двух драконов, выложенной серебром с золотом; мечи с простой кольцевой рукояткой, оправленной в серебро или позолоченной; кинжалы с серебряными украшениями, железные ножи и ножички, наконечники стрел и копий, топоры. Из предметов конской упряжи привлекают внимание позолоченное и орнаментированное седло, стремена, удила, пряжки, бубенцы. Найденные в кургане 30 глиняных сосудов относятся к «обжигу Силла». Среди них выделяются вазы, чарки, чашки, котлы и горшки со сферическими крышками, чайники и т.д. Имеются железные котлы, бронзовые тазики, сферические коробки с крышками, бронзовые коробки с ручкой в виде птицы, бронзовые курильницы, бронзовый черпак. Изделия из лака немногочисленны: сосуд с двумя ушками, деревянные миши, чарка, коробка с росписью (Сигэхара. 1933; Умэхара, 1932, стр. 171-260).
Курганы «Золотых бубенцов» и «Разукрашенных туфель» очень близки между собой по структуре насыпи, камеры, по расположению и составу погребального инвентаря, по местонахождению гроба. Это — курганы с каменной засыпкой, земляной насыпью и деревянной камерой, обложенной камнями. Деревянный гроб стоял в центре. Богатый погребальный инвентарь находился либо в гробу (личные украшения), либо в камере в головах покойника. Судя то инвентарю, эти курганы относятся к более позднему времени, чем погребения Лолана и Когурё. Однако в них не обнаружено и танских вещей. Курганы, по-видимому, воздвигнуты в середине эпохи шести династий ( VI в.).
В той же зоне царского кладбища в 1953 г. были раскопаны три кургана. Один из них (№ 138) датируется V-VI вв. ( Kim Che Won, Kim Won- yong, 1955, p. 27-62). Насыпь почти полностью уничтожена. В отличие от силланских курганов здесь мы не находим в деревянной камере гроба. Тело лежало непосредственно в камере (3,8х1,5 м), открывающейся на восток. Она сверху была засыпана булыжником, обмазана глиной и засыпана землёй. Скелет не сохранился, но по характеру и расположению вещей видно, что здесь была погребена женщина, лежащая головой на восток. На ней была пара золотых серёг, пять золотых и три серебряных кольца, четыре серебряных браслета, ожерелье из бус, серебряный пояс с подвесками и серебряные ножички. Несколько сосудов из бронзы, железа и глины, предметы вооружения из железа (алебарды, ножи, наконечники стрел), части конской упряжи — таков погребальный инвентарь этой гробницы.
К западу от г. Кёнчжу находится группа мелких курганов с небольшими камерами, сложенными из дикого камня. Курган № 3 возвышается на 3 м, он имеет в поперечнике около 12 м. Каменная камера почти квадратная (2,6х2,3 м). К южной стене, ближе к западу, подходит коридор. Стены сложены из дикого камня, потолок разрушен. Некогда потолок коридора был из черепицы, об этом свидетельствует найденная в погребении гладкая черепица. В камере были обнаружены несколько крупных кирпичей, большая коробочка с крышкой и с ручкой, отличающаяся изящной формой и красивым орнаментом.
Под овальным холмом (20х16 м), на глубине 3 м от вершины насыпи, находится пол каменной камеры погребения № 7. Сама камера почти квадратная (3,0х2,9 м) и имеет коридор, подходящий к середине южной стены. Современная высота стен 2,0х2,6 м. Стены сложены из довольно крупных плит и оштукатурены. Пол выложен плитами и имеет возвышение для гроба. Из коридора в камеру ведет гранитная дверь (1,6х1,3х0,13 м). Она отшлифована и имеет кольцевидную ручку. На полу в камере лежали две плиты с высеченными в них вместилищами для головы и ног погребённого и несколько черепиц. Вещей немного: нефритовая магатама и хрустальная октаэдрическая бусина. Курган № 10 представляет собой круглую сферическую насыпь (17,0х4,0 м). В центре её на глубине 4,1 м находится пол квадратной каменной камеры (2,4х2,3 м). К середине юго-восточной стены подходит коридор (5,5х1,2-1,5 м). На высоте 60 см стены имеют наклон внутрь, образуя свод потолка, замыкающегося огромной плитой (высота потолка 1,1 м). Отрезок коридора, близкий к камере, оформлен особо тщательно и заканчивается дверью из гранитной плиты (0,9х х0,7х0,12 м). С наружной стороны есть кольцо, прикреплённое к морде зверя. Поперек камеры у задней стены насыпано галечное возвышение для гроба. Пол и фундамент камеры тоже образованы из слоя гальки. В камере найдено три сосуда «обжига Силла»: две чашки на подставках, вазочка с крышкой, покрытые мелким резным орнаментом, и золотая пряжка. Судя по специфическому орнаменту на керамике, особой конструкции дверей с кольцом, черепице и каменным подушкам, это погребение воздвигнуто накануне объединения Силла (Аримицу, 1937).
Группа памятников находится на крайнем юге Кореи, по течению р. Нактонган (провинция Кёнсан-намдо), где в древности располагалось государство Кая, или Имна, позднее поглощённое Силла. Одним из важных центров Имна, а также предполагаемой японской колонии был Корён. Здесь есть развалины царских резиденций, горных укреплений, городов, ограждённых валами и покрытых черепицей. По орнаменту черепицы, схожему с черепицей Силла, эти памятники можно отнести к V- VI вв. Золотой город (Кымсон) — столица Имна, царский дворец и горные крепости образуют ансамбль той же планировки, что и когурёский комплекс у Пхеньяна и силланский у Кёнчжу. Здесь же расположено большое число погребений. Выделяются пять-шесть огромных курганов. Они скрывают каменные камеры, почти квадратные в плане и с потолком, образованным сходящимися стенами и горизонтальной плитой.
Один из курганов у Чинчжу раскопан. Под довольно круглой насыпью находилась узкая и длинная (5,3х1,75 м) каменная камера с коротким коридором. В ней на специальной каменной подставке установлены два деревянных гроба. В камере нашли много керамики, части упряжи, крючки, удила, стремена, топоры, ножи, бронзовую миску и бусы. В миске заметны остатки пищи. Структура камеры и некоторые детали инвентаря отражают местные традиции (Сэкино, 1911).
В окрестностях уездного города Янсан, у деревни Тукчон, в провинции Кёнсан-намдо, найдено очень интересное парное погребение (№ 10), так называемый «Супружеский курган» (Пубучхон). Он находится в середине цепочки, образованной 20 курганами. Курганная насыпь воздвигнута на пологом склоне. Её примерный диаметр 18-20 м при высоте около 5 м. Каменная камера находится точно в середине насыпи на глубине 8 м от вершины и 3 м от поверхности почвы. Камера горизонтального типа сложена из грубого камня и имеет прямоугольные очертания (5,4х2,3 м), высота её 1,8 м. Камера вытянута с востока на запад. Вход располагался на западной стороне, где сохранились следы короткого квадратного коридора. Внутри камера чётко делится поперек на три части: а) западная часть служила для захоронения трёх человек; б) средняя часть, оформленная в виде высокого (75 см) основания для гроба, являлась местом погребения супругов; в) восточная часть — место хранения погребального инвентаря. Супруги лежали навзничь, головами на восток. У южной стены камеры был погребён мужчина. На голове у него золотая корона, в ушах — серьги, на шее — ожерелье, на руках — браслеты и кольца, по бокам — богатые мечи, на талии — великолепный пояс, на ногах — золотые туфли. В женском погребении не найдено короны из берёсты, сложных браслетов и туфель. В ногах у четы обнаружены три костяка, лежащих головами на ют, и бедный инвентарь: несколько железных ножей, ушные кольца, ожерелья, чарка с крышкой из глины.
Корона обычного для богатых курганов Силла типа: с ветвями и крыльями, закреплёнными на обруче и покрытыми бусами. Золотые сердцевидные серьги были у обоих супрутов. У всех погребенных имелась магатама. Ожерелье мужа состояло из синих круглых приплюснутых бус и одной нефритовой магатамы, нанизанных на золотой шнур. Ожерелье жены более изящно: па серебряный шнур нанизаны цилиндрические, октаэдрические стеклянные бусы, нефритовые магатамы и золотые бусы, красиво чередующиеся друг с другом (рис. XXXV, 2). Стеклянные и агатовые локотные и кистевые браслеты жены имеют на внешней стороне глубокие насечки — рубчики. На супругах были надеты золотые пояса из пластинок ажурной работы с прикреплёнными к ним кольцами (рис. XXXV, 1). От поясов спускались привески из золота в виде овальных пластинок, соединённых в цепь. Мечи были найдены около обоих супругов, но у мужа меч крупнее и имеет сложную кольцевую ручку, у жены он меньше и с цилиндрической рукояткой. Все они украшены золотом и серебром. В погребении найдены железные наконечники стрел сложных очертаний, ножницы, бронзовые конские колокольчики, несколько сёдел, частично позолоченных, с чеканной чешуйчатой поверхностью, удила, стремена, бляшки, пряжки, крючки и пр. Керамика представлена чашами на высоких подставках, вазами с крышками, мелкими чарками и вазочками с крышками. Они покрыты полоской резного орнамента и относятся к «обжигу Силла» (Огава и Баба, 1927). Это одно из редких в Корее парных царских погребений с тремя слугами. Трое покойников, лежащих в ногах у царской четы, судя по набору ножей, ушным и иным украшениям, не рабы, но и не приближённые царя, так как их погребальный инвентарь очень беден. Курган относится к ранней поре государства Силла. Типы памятников и изделий. ^
Памятники государства Силла сохранились довольно хорошо, и это даёт возможность внести некоторую ясность в вопрос о материальной культуре Когурё и Пэкчё, родственных Силла.
Развитое градостроительство существовало уже в средний период государства. По «Наньши», «городская стена называется гяньмэуло, город обведённый стеной — чжопин, без стены — илэ, что соответствует китайским словам: областной и уездный город. В Синьло (Силла. — М.В.) считается шесть чжопинови пятьдесят илэ»(Бичурин, 1950, т. II, стр. 43). Таким образом, в стране существовали города по крайней мере двух типов: со стенами (областные центры) и без стен, вероятно, с палисадами (уездные центры). Была и столица, но о ней в летописи не упоминается. По «Самкук саги» Золотой город (Кымсон) был построен в 37 г. до н.э., а город-крепость Панволь у Кёнчжу стал царской резиденцией в 101 г. н.э.
В разных местах на юге страны находят фундаменты и иные следы жилых строений, но они совершенно не изучены. Почти ничего не говорят о них и письменные источники. Из китайских хроник только в «Таншу» есть единственная фраза: «Зимой делают печи посреди комнаты» (там же, стр. 130). Корейские источники дают немного больше сведений. В «Самкук саги» (глава 33) сообщается, что дома вельмож «1-й кости» (1-го ранга) не должны превышать в длину и в ширину 8 м, не должны покрываться китайской черепицей, иметь свисающий карниз или керамические фигуры на коньках и углах крыши. Не допускалось никаких украшений из драгоценных металлов и камней, нельзя было полировать ступени, сооружать более двух этажей и обносить здание стеной. Дома представителей следующего ранга не должны были превышать 6 м, они имели не более одного этажа и трёх ворот. Наконец, особы более низкого ранта могли строить жилища, не превышающие 6 м, не имели права использовать на постройку горный вяз, строить высокие заборы, красить сруб и употреблять извёстку, прорезать большие ворота, устраивать ворота в каждой из четырёх стен ограды и держать более трёх коней. Фактически эти строгие правила нарушались. Жилища высшей знати были довольно больших размеров (до 6-8 м), имели несколько этажей. Дома строились из дерева, крылись черепицей и украшались керамическими изображениями по китайскому образцу. Стены и иные деревянные детали красили и штукатурили, а в царских резиденциях, видимо, золотили. Такой дом-дворец окружали лёгкой стеной или забором, получалась настоящая усадьба.
К области гражданского строительства следует отнести устройство дорог и плотин. В первой половине II в. н.э. были проложены две важные дороги через горы, благоустроены дороги и созданы почтовые станции, в 429 г. была возведена огромная плотина (по преданию, более 1 км длиной). В V в. происходит бурное строительство валов и стен вокруг городов и особенно вокруг крепостей на границе. В 470 г. закончена каменная стена в горах, которая вместе с насыпанными ранее валами на равнинах защищала границы государства ( Rufus, 1946, р. 163).
Другой важной областью строительства следует считать возведение религиозных сооружений (рис. XXXIII, 2): буддийских храмов, пагод (с V в. н.э.) и курганов. Большинство буддийских храмов строилось из дерева, и от них в лучшем случае сохранились одни фундаменты. Развалины храма Хваёнса, построенного в 553-566 гг. и разрушенного монголами, дают общее представление о ранней буддийской архитектуре Силла. Сохранились квадратные базы колонн, расположенные в шахматном порядке. Двухъярусный храм имел по фасаду 49 м, высота его 27 м. В центре храмового ансамбля находится знаменитая деревянная девятиэтажная пагода, достигающая в вышину 85,5 м. Она имеет строгие очертания и слегка выступающие края крыши. По преданию, каждый этаж возведён в честь торжества буддизма среди отдельных народов Дальнего Востока. В работе над ансамблем участвовали мастера Пэкче (Ли Ё Сон, 1955, стр. 70-81; Ко Ю Са, 1952, стр. 149-152).
Довольно хорошо изучены погребальные сооружения Силла (Чон Бэк Ун, 1957б; Сайто 1943, стр. 128-151; Imanishi, 1908; Кава-суми, 1901). Подавляющее число курганов находится в окрестностях г. Кёнчжу, но они есть и в других местах: у Пусана, у Тэту и т.д. Большинство курганов имеет круглую насыпь 16-18 м в диаметре; наиболее грандиозные из них достигают в поперечнике 60-65 м при высоте около 20 м. Своеобразной разновидностью являются так называемые седловидные курганы — соединённые вместе два крупных кургана. Некоторые из них особенно велики: диаметр 100 м, высота до 22 м. Внутренняя структура курганов Силла такова: в вертикально вырытой шахте из деревянных брусьев сложена прямоугольная камера. Промежутки между стенами шахты и камерой, а также деревянный потолок засыпаны камнем. Пол камеры образован из нескольких слоёв речной гальки или речного песка. Стены иногда промазывались глиной. Прямоугольная в плане камера, как правило, вытянута по линии восток-запад. Глиняная насыпь возводилась после устройства шахты и сооружения камеры. Вокруг неё часто укладывались камни, чтобы избежать сползания верхних покровов насыпи. Устройство таких грандиозных погребальных сооружений по самым скромным подсчётам, требовало около 90 тыс. рабочих дней. В камере находился деревян- ный гроб, как правило, один. Судя по сохранившимся остаткам, он имел очертания ящика, был сколочен гвоздиками и обит пластинами и скобами. Тело покойника лежало в вытянутом положении. Основная масса личных украшений помещалась в гробу, прочий инвентарь располагался в самой камере.
Помимо деревянных, известны камеры, сложенные из каменных блоков. Они относятся либо к вертикальному типу (со входом в потолке), либо к горизонтальному (со входом сбоку). Каменные камеры в плане имеют вид квадрата. Довольно высокий потолок по конструкции напоминает колодезные потолки когурёских гробниц. Горизонтальные камеры имеют длинный коридор. Стены их покрыты штукатуркой, на полу устроено специальное возвышение для гроба. В поздних курганах вход в камеру обрамлён специальными каменным и дверными коробками и снабжён двустворчатыми дверьми из каменных плит с железными кольцами. В отдельных случаях, помимо основной камеры, сооружалась прихожая. В более поздних по времени вертикальных камерах вход уже делался в стене, а не в потолке. Это — промежуточная форма между камерами вертикального и горизонтального типов. Она генетически связана с камерами дольменов и архаичных курганов.
Особый интерес представляет соотношение между деревянными камерами, обложенными камнем, и каменными камерами горизонтального типа. Первый вид имел широкое распространение к северу от Великой китайской стены — от Алтая до Монголии. Деревянные камеры без каменной засыпки являются довольно распространенной формой погребения в Китае. Они хорошо известны и в Корее (район г. Пхеньяна). Погребальные камеры горизонтального типа, сложенные из камня, тоже связаны с погребальной системой Китая. В Силла эта форма камеры проникла через Когурё и Пэкче. Иногда в одном кургане можно встретить оба типа камер. Так, в известном «Супружеском кургане» камера, сооружённая для хранения богатого инвентаря, относится к первому типу, а помещение для умерших — ко второму.
Предметы быта, вооружения и другие аксессуары материальной жизни еилланского общества известны нам относительно хорошо как по археологическим находкам, так и по данным летописей (Тян Дю Вон, 1957; Хан Сан Чжин, 1957; Чон Хён Ун, 1954; Ким Ён Тхэ, 1953; Бичурин, 1950; Yagi, 1904). В китайских и корейских хрониках есть сведения об одежде жителей Силла. В «Наньши», например, сказано: «Шляпа называется ицзыли, рубашка юйцзе, штаны кэбань, сапоги си». Согласно «Бэйши» «в одеянии предпочитают цвет тёмный. Женщины заплетают волосы, обвивают вокруг шеи и украшают их разными лентами с жемчугом». В «Таншу» рассказывается о «придворном одеянии белого цвета» и о повседневной одежде простого люда: «Мужчины носят шерстяные шальвары, женщины — длинные платья... Не белятся и не сурмятся; убирают волосы, обвивают ими голову и украшают жемчужною повязкою. Мужчины стригут волосы, смазывают водою сваренного риса и накрывают чёрным платком» (Бичурин, 1950, т. II, стр. 43, 69, 129-130). Как мы видим, китайские хроники дают очень скупые сведения об одежде населения Силла, не выделяя возрастного, имущественного и сословного различия. Корейская же летопись «Самкук саги», напротив, уделяет этому вопросу большое внимание («Самкук саги», цзюань 33, стр. 318-321). Согласно этой летописи в 514-540 гг. в Силла было установлено три типа одежды (для мужчин и женщин): парадная, повседневная, или грубая, и «варварская». В две первые группы, по-видимому, включали одежду китайского типа, образцы которой были завезены из Китая в 541-543 гг., а в третью — местную, национальную. В 548 г. царь Силла заявил: «Люди бывают знатные и незнатные, высшие и низшие, их обычаи неодинаковы и одежда неодинакова: у простолюдинов — скудная и плохая, у богатых — обильная и роскошная» (рис. XXXVIII, 4). Специальным указом было устацовлено девять образцов одежды и шесть образцов шляп для лиц обоего пола. Каждому рангу была присвоена своя «форма». Мужской наряд представителя знати состоял из парчового верхнего кафтана-накидки с нефритовыми подвесками у талии, из шёлкового пояса с вытканными изображениями солнца, из гетр фиолетовой кожи, расшитых шёлком, из кожаных туфель. Одежда знатной женщины более роскошна. Богатое парчовое платье «девяти цветов» (кроме жёлтого) расшивалось золотыми и серебряными узорами — фигурами фениксов, павлинов и пр. Гетры и туфли из тонкой кожи украшались пластинками из драгоценных металлов. Некоторые покрои одежды и их окраска (в жёлтый цвет) запрещались лицам определённого ранга. Одежда и головные уборы простолюдинов изготовлялись из более простой материи и без золота. Верхнее платье делали из шерстяной, нижнее — из бумажной ткани. На поясе носили бронзовые и железные украше- ния. На ноги надевали кожаные гетры с узорами (шнурки имели бронзовые и железные украшения) и матерчатые туфли.
О покрое и цвете одежды, обуви и головных уборов мы узнаем лишь по письменным источникам, что же касается личных украшений древних жителей Силла, то они нам известны по археологическим материалам (Ли Ё Сон, 1957, стр. 60-61; 1955, стр. 81-89; Сайто, 1943, стр. 150-156). Первое место среди них по праву принадлежит изумительным золотым коронам. Около 200 мелких золотых деталей и тысячи каменных подвесок украшают их («Культурные памятники...», 1957, рис. 48-49; Hentze, 1933). Большой интерес представляют серьги, в особенности специфического силланского типа: сочетание толстого незамкнутого ушного кольца из нефрита с ажурными золотыми подвесками в виде стерженьков с сердцевидными пластинками по бокам и полым бубенцом или резной магатамы на конце (Аримицу, 1936) (рис. XXXV, 5). Толстые кольца, браслеты с зарубками по внешнему краю и перстни делались из золота и из серебра ( Imanishi, 1908) (рис. XXXV, 3). Привлекает внимание пояс, собранный из ажурных квадратных пластинок с сердцевидными подвесками из золота или из серебра или из обоих этих металлов вместе. К поясу прикреплялись цепочки с шариками, бубенцами и пр. (рис. XXXV, 1). Реже встречаются золотые и серебряные или позолоченные и посеребренные туфли и сосуды. В высоком мастерстве исполнения этих предметов чувствуется влияние китайской культуры обработки драгоценных металлов, но сюжеты, замыслы и многие технические приёмы чисто национальные.
Таблица 5*Изделия из благородных металлов в курганах Силла у г. Кёнчжу.
* Сайто, 1943, стр. 153.
Из таблицы видно, что лишь в трёх первых курганах много украшений из золота и серебра. В кургане «Разукрашенных туфель» преобладает серебро. Во всех остальных курганах встречаются лишь золотые серьги. Они же являются часто единственным ценным украшением, если не считать деталей пояса. Такова картина в наиболее богатых курганах, в остальных изделия из драгоценных металлов вовсе отсутствуют. Изобилие и разнообразие погребального инвентаря находятся в прямой зависимости от богатства личных украшений, положенных с покойником. Анализ украшений даёт представление о далеко зашедшей имущественной дифференциации. Первые три кургана, несомненно, принадлежали членам царского дома, курганы «Разукрашенных туфель», № 1, № 54 — высшей знати, № 14, 28 — знати среднего ранга, № 109 знати более низкого ранга.
К личным украшениям относятся поделки из резного камня, главным образом бусы (Ли Ё Сон, 1957, стр. 62-63, 125-128; 1955, стр. 88-89; Yagi, 1915а). Они вырезались из стекловидной пасты, хрусталя, стекла, яшмы, нефрита. Самыми излюбленными были жёлтый, синий, красный и зелёный цвета. Форма бус весьма разнообразна: круглые, в виде шашек с округлыми гранями, цилиндрические, в виде многогранников (октаэдрические), в виде запятой. Бусы разных цветов, размеров, форм, материала собирали в диадемы, ожерелья, браслеты или навешивали на короны и пояса (рис. XXXV, 2, 4).
Довольно хорошо известно вооружение жителей Силла (Умэхара, 1932; Тен Дян Сек, 1953). Длинные мечи с вычурной кольцевой рукояткой, иногда позолоченной; массивные короткие мечи-кинжалы с серебряной рукояткой в лакированных ножнах; ножи с цилиндрической ручкой, иногда из золота или серебра; шлемы и панцири, украшенные насечками, составляли парадное и боевое вооружение знатного воина. Как более простое оружие следует упомянуть железные длинные или короткие мечи, кинжалы и ножи, наконечники копий, пик и стрел, луки и арбалеты, пластинчатые латы (рис. XXXIV, 4-9, 12; XXXIX, 12). Заслуживает внимания конская упряжь: металлические, иногда ажурные сёдла, удила и стремена. Украшения в виде бляшек, пряжек, колокольчиков и бубенцов, использовавшиеся на сбруе и упряжи, очень разнообразны по форме (рис. XXXIV, 2, 10, 11).
Особое место занимают бронзовые зеркала. Некоторые из них сделаны на месте по оригинальным образцам, но чаще всего в Силла копировали китайские зеркала. Основное их отличие от привезённых из Китая заключается в составе сплава, не всегда достигающего качества китайского «белого металла». В орнаменте господствовали изображения священных животных, различных животных и людей, узора TLV, с большим числом шишечек и пр. Зеркала с изображением священных животных связаны с буддизмом (Ван Ши-лунь. 1955).
Орудия труда той поры известны плохо, так как они не принадлежали к числу предметов, обычно погребаемых с покойником. Железные топоры и тёсла (некоторые из них использовались как боевые), стамески, долота и проколки, ножи, клещи, ножницы, лопаты и мотыги — таков краткий перечень производственного инвентаря, дошедшего до нас.
Первое место среди парадной и церемониальной посуды продолжала занимать керамика. Вся бытовая посуда изготовлялась, конечно, из глины. В области керамического производства намечается несколько линий развития ( Arimitsu, 1955а; Ли Ё Сон, 1955, стр. 89-90; Jouy, 1890). Одна из них является продолжением ещё неолитических традиций. Это — кирпично-красная керамика, обычно не орнаментированная, она достигает в это время дальнейшего совершенства: улучшается качество керамической массы, более равномерным становится обжиг, появляется большее разнообразие форм, уже описанных ранее. В погребениях эта керамика количественно лишь немногим уступает керамике «обжига Силла», а в быту она, возможно, была более распространена (Сэкино, 1913 a; Yagi, 1901).
Вторая линия — керамика «обжига Силла» — зародилась ещё в предшествующий период, но своего полного развития она достигла только в эпоху раннего железного века (Хамада, 1927; Tsuboi, 1910; Shibata, 1908а; Nonaka, 1897). Создание этой керамики оказалось возможным лишь после появления китайских гончарных печей с усовершенствованной воздушной тягой, обеспечившей высокую температуру, длительный и равномерный обжиг. Обычная керамика этого типа изготавливалась на гончарном круге из смеси хорошей глины и песка. Высокие качества керамической массы позволяли добиваться получения таких трудных деталей, как изогнутое плечико, тонкая шейка, высокая с прорезями подставка, овальная крышка с ручкой и т.д. Шаровидный горшок с узким коротким горлом, чаша или кубок на подставке (с крышкой или без неё), ваза с туловом в виде полушария, опрокинутого вниз, на подставке (с крышкой или с ручками или без них) — таков перечень наиболее распространённых сосудов «обжига Силла». Иногда (особенно в начале эпохи) в отдельных местах сосуда специальным штампом оттискивалась серия узоров (треугольников, зубчиков и пр.) После обжига сосуды приобретали характерный равномерный серый цвет. Значительная прочность и некоторая «звонкость» черепка при довольно небольшой его толщине дают возможность причислить этот сорт к ранней фарфоровидной, или «каменной», керамике. Реже попадается фигурная керамика, отличающаяся высокой техникой исполнения (Сибата, 1911; Imanishi, 1908б). Очень любопытны пять чашечек на широкой подставке с прорезями, высокие бокалы со скульптурными украшениями и подвесными резными гирляндами, сосуды для жидкостей, сделанные в ви- де птицы, лошади, черепахи и т.д. Они имеют несомненную связь с ханьскими и послеханьскими погребальными изделиями. Керамика «обжига Силла» также испытала на себе влияние керамического искусства Хань и эпохи шести династий (рис. XXXVII). Металлические (бронзовые, серебряные и пр.), деревянные лакированные и стеклянные сосуды были известны в Силла, но они чаще всего были привозными (рис. XXXIV, 1). Хозяйство и производственные отношения. ^
Китайские летописи содержат интересные данные о хозяйстве Силла. В «Наньши» рассказывается: «Земли тучные, способные для посева пяти родов хлеба. Много тутовых деревьев и конопли; ткут шёлковые и бумажные ткани; ездят на быках и лошадях» (Бичурин, 1950, т. II, стр. 43). В «Бэйши» подчеркивается, что «пашенные земли превосходны и тучны. Сеют и на сухопутных и на водяных пашнях. Роды хлебов, плоды, огородный овощ, птицы, звери и разные вещи сходны с китайскими» (там же, стр. 69). Точно такие же сведения мы находим и в «Суйшу» (там же. стр. 91). В «Таншу» есть следующее замечание: «Овец нет, ослов мало, а много лошадей. Лошади их хотя рослы, но хорошего бега не имеют» (там же, стр. 130).
Как мы видим, основой хозяйства Силла являлось земледелие. Выращивали зерновые культуры, главным образом рис. Орошение рисовых полей и соха с железным сошником были известны в Силла уже в первой четверти I в. н.э. Однако долгое время в соху впрягались люди, первое упоминание о бычьей упряжке относится к началу VI в. Скотоводство, видимо, не имело большого значения в хозяйстве Силла. Вероятно, довольно хорошо были развиты птицеводство и огородничество. В летописях есть сведения о выращивании технических культур: конопли и тутовых деревьев. Как и в остальных государствах полуострова, прядение и ткачество были широко распространены среди сельского населения страны.
Наиболее ценные сорта шёлка, требовавшие особенно тщательной обработки, изготовлялись профессионалами-ремесленниками. К этой же категории ремёсел следует отнести горное дело: добычу золота, серебра, ценных камней. Существовали специальные ремесленные объединения золотых и серебряных дел мастеров, резчиков камней, керамистов; все эти отрасли прикладного искусства Силла были известны далеко за пределами страны и полуострова.
Каковы же были производственные отношения в Силла в интересующий нас период (Пак, 1956; «Чосон кодэса», 1951, стр. 80-85). Основной производительной силой были свободные общинники, попавшие в зависимость значительно позднее, чем общинники Когурё и Пэкче. Они ещё владели своими участками, но верховным собственником земли считался царь. Царь, двор и знать нуждались в бесперебойном поступлении продукции. Основным средством её получения были налоги. Была введена поземельная подать и налог со двора. Существовала ещё трудовая повинность на постройке городов и крепостей, дворцов, курганов и дорог. Налог и подать вносились зерном и тканями.
Помимо мелкого хозяйства крестьян, существовали крупные хозяйства знати, однако удельный вес их в производстве неизвестен. В период становления классового общества он, по-видимому, был не особенно велик. Одно из таких хозяйств описано в «Таншу» и, следовательно, относится к поздней поре существования Силла: «В доме министра жалование не прекращается. Молодых невольников 3000. Латников, волов и лошадей такое же число. Скот пасут на морских островах. Если нужна скотина для стола, то застреливают её из лука. Просо и рис заимствуют у других» (Бичурин, 1950, т. II, стр. 130). На первый взгляд кажется, что здесь описано крупное рабовладельческое поместье (3 тыс. рабов). Однако, как мы видим из отрывка, министр получал «жалование», хлеба в его поместье не сеяли, а «заимствовали у других». Скорее всего, речь идет об использовании рабов в качестве домашней прислуги. Согласно «Самкук саги» покорившемуся вождю «были предоставлены дома, земельные угодья и всяческие удобства» (Пак, 1956), иногда жаловали высокий чин и землю в качестве «кормленного владения». Существовало ещё жалование, выплачиваемое натурой: в 668 г. военачальники получали риса и проса по 500-1000 мешков.
Летописи не содержат прямых указаний о тяжести налогового гнёта и эксплуатации крестьян. Но об этом свидетельствуют описанные в них частые голодовки и обширные строительные работы. В результате голода правительство вынуждено было отменять налоги и открывать двери государственных амбаров. Иногда население бросало землю и разбегалось, не в силах выносить эксплуатацию. Согласно «Самкук саги» в 489 г. «пог- пали... и возвратили к земледельческим занятиям народ, который гулял и тунеядствовал» (Пак, 1956). Структура общества. ^
По своему общественному устройству Силла очень близка Когурё и Пэкче (Пак, 1956; «Чосон тхонса», 1956, т. 1, стр. 45-54; Хатада. 1954, стр. 35-41; «Чосон кодэса», 1951, стр. 74-79, 85-87; Хан Гир Он, 1947. стр. 291-310). Традиционная версия относит возникновение государства Силла к 57 г. до н.э. и связывает это событие с притоком беглецов из разгромленного китайцами древнего Чосон. В действительности же беглецы образовали племенной союз Чэньхан, в состав которого входило шесть племён. Главы племён собирались на советы, титулатура первых 22 «царей» Силла (косе, косо, чхачхаун, исагым) восходит к их родовым и племенным званиям и должностям, частная собственность ещё только появлялась. Всё это говорит об отсутствии государственных институтов в этот период (Хём Мен Хо, 1957).
Однако во II- III вв. н.э., когда Силла покоряет ряд соседних общин, начинается распад родовых связей. В ходе войн, захватов и переселений родовые связи порываются даже внутри общин. Побежденные ассимилировались победителями, причем этот процесс не всегда проходил гладко. Так, в 104 г. восстал побежденный род и «были посланы войска для его усмирения, а оставшееся население было переселено в южные пределы» (Пак, 1956, стр. 54). Добровольно покорившиеся роды и их вожди получали земли.
Наблюдалось дальнейшее экономическое развитие страны: увеличивалась запашка земель, шире использовались тягловый скот и соха; образуется слой податного населения, обязанного платить налоги государству; появляются первые феодальные поместья. Захват земель знатью, налоги и неурожаи разрушили прежнее единство в общине. В летописях стали часто попадаться упоминания о неурожае, о бродягах, ворах и беженцах. В самом конце III в. появляется термин «богатое население».
Складывается система государственного управления страной, покоившаяся на принципе «кальтум» («кости и ранга»). «Таншу» следующим образом описывает эту систему: «На высшие места преимущественно определяются родственники (из царского рода). Чиновники разделяются на первую кость и на вторую кость, и тем различаются между собою... Род государев считается первой костью. Родственники его по жене также все считаются первой костью. Они не женятся на дочерях второй кости, а обыкновенно берут их в наложницы. Из чиновников есть министр, смотритель дворца, попечитель земледелия, председатель главного правления; всего семнадцать степеней. Чиновники второй кости при исполнении дел непременно должны основываться на единогласном мнении и потом докладывать. При разномыслии одного человека дело останавливается» (Бичурин, 1950, т. II, стр. 129-130). Согласно «Наньши» «есть областные и уездные начальники... Поставлены начальники отрядов» (там же, стр. 69). Описанная сословная система имела замкнутый характер, сложившийся на базе прочных родовых традиций — самых прочных на полуострове. Царь со своей семьёй и наиболее сильные роды принадлежали к первой, или к «истинной», кости. Из их среды выходили чиновники высших степеней. К ним примыкали другие три привилегированные группы. Строгая и детальная регламентация в правах, типе жилищ, в одежде касалась всех слоёв общества. Основную массу населения составляло сословие простолюдинов.
При формировании органов управления Силла следовала примеру своих соседей — Когурё, Пэкче и, конечно, Китая. С 402 г. было введено наследование царской власти; в 429 г. Силла приняла инвеституру государства Северная Вэй; в 503 г. правитель Силла получил титул вана (титул малхан уже с 356 г. соответствовал понятию «царь»); в 548 г. установлена строгая иерархия чинов.
Государственная система Силла, как она оформилась в начале VI в., базировалась на государственной собственности на землю. Особенностью её являлась тесная связь со старой родовой организацией. Ядро нового государства образовали исконно силланские «пять племён», в среде которых особенно сильна была родовая знать. Она объединялась в замкнутые группы («кости»). Юноши «пяти племён» составляли основу силланеких войск, сохраняя традиции родовых союзов молодёжи. Территориальные приобретения не были столь обширными, как когурёские, однако они оказались более прочными. Долго сохранявшаяся власть общины и родовой знати являлась залогом внутренней стабильности государства: она обеспечивала взнос налогов, строительство крепостей, пополнение войска и т.д. Рабский труд в Силла, по-видимому, использовался ещё меньше, чем в Пэкче и в Когурё. Внешние связи и специфика культуры. ^
Связи Силла с Китаем установились позже, чем у Когурё и Пэкче (Юй Сунь, 1951; «Чо-сон кодэса», 1951; Бичурин, 1950, т. II; Rufus, 1946). «Сие владение, — сказано в „Юаньши”, — по незначительности своей, не могло само по себе иметь сообщение с Китаем через посольства» (Бичурин, 1950, т. II, стр.43). Однако с 377 по 521 г. Силла пользовалась любыми способами, чтобы пробиться к китайскому двору, надеясь получить воинскую и дипломатическую помощь против Когурё и Пэкче, укрепить престиж царской власти и ознакомиться с культурой Китая. Отношения между этими двумя государствами укреплялись. В танских школах обучались силланские студенты. С середины VII в. всему населению в Силла было приказано носить китайские одежды. Согласно «Таншу» в 631 г. царь Силла представил китайскому двору «две группы женской музыки» (там же, стр. 131). После смерти царя в 635 г. китайский двор приказал дать покойному «посмертный титул и на погребение послать 200 кусков шёлковых тканей». В 648 г. в Китай прибыли сын и племянник силланской царицы просить помощи против вторжения войск Когурё и Пэкче. Они «получили высшие военные чины при дворе и по сему случаю они приняли одеяние Срединного государства. Им подарены дорогие придворные одеяния. Ещё дозволено им посмотреть в государственном училище возлияния вина и изъяснение классических книг. Император подарил им сочинённую им „Историю династии Цзинь”» (там же, стр. 130-131). Таким образом, силлаиские послы были удостоены в Китае высоких почестей.
В 424 г. в Силла проник буддизм, спустя сто лет он стал государственной религией. В 544 г. из Китая прибыл посол с буддийской литературой и проповедниками.
Связи Силла с Японией имели большое значение для последней ( Kim Chang-soon, 1946, стр. 187-193; Ishida, 1928). В конце IV в. в Японию из Кореи едут корабельных дел мастера, отправляются корабли с шелками и прочими материалами. Около 414 г. из Силла был вызван врач для лечения японского царя. В 579 и 616 гг. силланцы послали в Японию статуи будд.
Окраинное положение на полуострове позволило Силла создать сложную самобытную культуру, при этом она испытала влияние почти всех племён и государств Кореи и соседних территорий. Уже отмечалось, что Когурё оказало влияние на сооружение грандиозных погребений, Силла и Пэкче — на строительство религиозных храмов; китайская культура Лолана — на производство предметов роскоши; Япония — на художественную обработку резных камней. Керамика «обжига Силла» очень близка к китайской, стеклянные сосуды из курганов Силла, возможно, из Северных государств Китая. Но материальная культура Силла имеет своеобразный характер. Деревянные погребальные камеры, обложенные камнем, разнообразные и великолепно исполненные украшения из драгоценных металлов и камней, утварь и вооружение — наиболее яркие проявления её самобытности.
наверх |
главная страница / библиотека / оглавление книги / обновления библиотеки