К.Ф. Смирнов

Сарматы и утверждение
их политического господства в Скифии.

// М.: 1984. 184 с.

Савроматы в «Европе» (к западу от Танаиса).

До предполагаемых военных вторжений ранних сарматов в Поволжье в IV в. до н.э. и утверждения между Доном и Северным Прикаспием мощного союза сарматов во главе с аорсами [1] отношения савроматов со скифами в основном были мирными. Спокойно функционировал скифский торговый путь на Восток, проходивший через земли савроматов. [2] Савроматы принимали участие в военных делах скифов в конце VI в. до н.э., будучи их союзниками в войне против Дария (Геродот, IV, 19). [3] Так, вероятно, продолжалось до конца IV в. до н.э., и лишь после гибели скифского царя Атея в 339 г. до н.э. в войне против Филиппа Македонского, когда Скифия испытала первое политическое ослабле-

(18/19)

ние, [4] положение изменилось: прежние мирные отношения скифов со своими восточными соседями постепенно сменяются враждебными.

Но прежде чем перейти к изложению первых военных столкновений савроматов и сарматов со скифами, рассмотрим вопрос о том, когда же савроматы, по представлению античных авторов, появились в «Европе», т.е. западнее Танаиса.

В последние десятилетия весь акцент в изучении савроматов и сарматов был перенесен на задонско-поволжские степи, где в основном кочевали эти племена. И только Д.А. Мачинский [5] и вслед за ним В.Е. Максименко [6] всерьёз обратили внимание на исторический факт раннего присутствия савроматов и сарматов в «Европе», т.е. западнее Танаиса, который, по представлению греческих писателей, отделял Европу от Азии (Геродот, IV, 45; Аристотель, О вселенной, гл. III; Дионисий Периегет, Описание населенной земли, 14-22). Д.А. Мачинский использовал для своих доказательств только письменные источники, В.Е. Максименко привлёк и археологические данные.

Я уже писал, ссылаясь на легенду о происхождении савроматов, что их первоначальное ядро сформировалось где-то на Меотиде и по Танаису, а затем савроматы расселились до Волги и восточнее, создав большой союз родственных племён. [7] Уже из сведений Геродота ясно, что скифы не занимали все степи Северного Причерноморья вплоть до Танаиса, о чём можно судить по сообщению о расселении царских скифов. Их постоянной границей на востоке в то время было «торжище при Меотийском озере, называемое Кремнами», а далее лишь «частью... их владения простираются до реки Танаиса» (Геродот, IV, 20).

Вполне можно допустить, что савроматы или, точнее, те «скифские» племена, которые создали объединение, отличное от собственно скифов, жили с самого основания их союза на Меотиде и на правобережье Танаиса. [8] Правда, массовых достоверных археологических памятников поволжского савроматского типа на донском правобережье нет. Впрочем, некоторые из них несколько отличаются от собственно скифских отдельными признаками, свойственными только савроматам: куски мела и меловая посыпка, каменные жертвенники и пр. Определение этнической принадлежности подобных памятников затрудняется тем, что савроматские археологические памятники, особенно наиболее ранние и «рядовые», часто очень похожи на скифские степные. Недаром Б.Н. Граков в 20-е годы отнёс поволжско-уральские памятники VI-IV вв. до н.э. к варианту скифской культуры понтийских областей и связал их со скифами, оставшимися в волжско-уральских степях в результате скифской миграции из Азии. [9]

Памятники ранних кочевников Северного Причерноморья и правобережья Дона тем более могут входить в единый круг «скифских» степных по причине большого родства скифов и савроматов, отразившегося в легенде о происхождении последних в результате браков скифов с «амазонками». К тому же, при непосредственном соседстве и особенно тесном контакте со степными скифами территория кочевников правобережья Танаиса вошла в область скифской степной культуры как отдельный, ещё чётко не выявленный в археологии вариант (донская группа). [10] Каким племенам он принадлежал, — без письменных свидетельств сказать невозможно. Они имеют решающее значение в этнических определениях. Достоверно,

(19/20)

что савроматы в «Европе» были но крайней мере уже в V в. до н.э., занимая определенные районы Северного Приазовья и правобережья Дона. Об этом сообщает Псевдо-Гиппократ: «В Европе есть скифский народ, живущий вокруг озера Меотиды и отличающийся от других народов. Название его — савроматы» (О воздухе, водах и местностях, 24).

Таким образом, действительно западными землями савроматов уже во времена Геродота могли быть некоторые районы Северного Приазовья и правобережья нижнего Дона, но основной массив савроматского объединения он знал только за Танаисом — Доном. По Геродоту (IV, 123) западнее Танаиса какие-то земли Меотиды занимали «меоты», явно не тождественные по погребальному обряду и отчасти по инвентарю меотам Восточного Приазовья и Прикубанья. Меоты Северного Приазовья — название скорее географическое, связанное с Меотидой, а не этническое. По Геродоту через земли «меотов» протекали Танаис и Сиргис (Иргис), впадающий в Танаис (IV, 57). Сиргис — Иргис исследователи обычно отождествляют с Северским Донцом. Не были ли приазовские меоты теми гинекократическими племенами — «амазонками»-савроматами (?), которые, согласно легенде о происхождении савроматов, вступили в союз со скифами? Эту точку зрения высказал впервые Ф.Г. Мищенко. [11] Близкого мнения придерживался М.И. Ростовцев. [12] Недаром некоторые античные авторы путали савроматов и меотов. Так, например, Эфор считал приазовское племя язаматов савроматами, а Деметрий Каллатийский — меотами, как передаёт безымянный автор одной периегесы (землеописания), приписываемой Скимну, жившему в III-II вв. до н.э. (Псевдо-Скимн, 874-885). То же сообщают Стефан Византийский в «Описании племён» (иазабаты) и безымянный автор, живший в V в. н.э., в своем «Объезде Евксинского Понта» (72-45). Допуская наличие отдельных савроматских памятников на донском правобережье, [13] я согласен с предположением В.Е. Максименко, что кочевники этих районов в скифское время могли составлять западную часть савроматского объединения под названием сирматов. [14]

Пока можно назвать лишь несколько памятников скифского времени на правобережье нижнего Дона, которые соответствуют савроматским по времени или имеют некоторые черты, сближающие их с савроматами Задонья. Прежде всего следует указать на два погребения у г. Константиновск (рис. 2, 5; 3, 1; 4, 1), исследованных В.Я. Кияшко в 1967-1968 гг. и относящихся к архаическому скифскому времени. Одно из них — рубежа VII-VI или самого начала VI в. до н.э., [15] когда савроматы и скифы были особенно близки по материальной культуре и обряду. Однако в могиле у ноги погребённого были кусок мела и меловая посыпка. Такие особенности вообще, как правило, чужды скифскому обряду и появляются в Скифии, как считает и В.С. Ольховский, только в основном под савроматским влиянием в IV-III вв. до н.э. [16] Перекрытие могилы было подожжено, как во многих савроматских погребениях. Отличается это погребение от типично скифских и тем, что во рву, окружавшем могилу, лежало овальное песчаниковое блюдо с бортиком (рис. 3, 6), вероятно, аналогичное по функции блюдам-жертвенникам, которые известны в «савроматском» мире преимущественно Южного Приуралья [17] и реже Поволжья. [18] Подобная находка встречена и в одном из ростовских курганов VI в. до н.э. (рис. 4, 4), исследованных в 1967 г. И.Б. Брашинский, который назвал это погребе-

(20/21)

Рис. 2. Памятники савроматов и сирматов VI-III вв. до н.э. и отдельные признаки их культуры в Северном Причерноморье.

а — курганы; б — отдельные находки; 1 — Ростов-на-Дону, западная окраина; 2 — с. Ливенцовка; 3 — ст. Елизаветовская; 4 — хут. Краснодворский; 5 — Константиновск; 6 — хут. Карнауховский; 7 — пос. Шолоховский; 8 — хутора Сладковский и Кащеевка; 9 — Острогожский уезд; 10 — с. Русская Тростянка; 11 — с. Мастюгино; 12 — с. Весёлое; 13 — д. Дуровка; 14 — с. Яремовка; 15 — с. Николаевка; 16 — Беглицкая коса; 17 — Золотая коса; 18 — с. Троицкое; 19 — юго-восток Донецкой обл.; 20 — ж.-д. станция Квашино; 21 — с. Никифорово; 22 — Роменский уезд; 23 — д. Вороная; 24 — с. Балки; 25 — с. Ушкалка; 26 — Никополь; 27 — с. Кут; 28 — с. Грушевка; 29 — с. Львов.

(Открыть Рис. 2 в новом окне)

ние скифским. [19] Каменное «овальное блюдо с рыльцем» найдено на песчаных буграх (вероятно, развеянное погребение) близ ст. Елизаветовская в устье Дона (рис. 2, 3), [20] в районе прямого контакта савроматов с племенами скифов и меотов, каким была дельта Дона. Такое же каменное блюдо с рыльцем (рис. 3, 8) найдено в 1971 г. в тризне кургана 4 у с. Николаевка Старолуганского р-на Ворошиловградской обл. на правобережье Северского Донца (рис. 2, 15). [21]

(21/22)

Назначение этих каменных блюд, вероятно, было таким же, как и у савроматов Поволжья. И здесь, как и в мире ранних кочевников Приуралья, они служили прежде всего атрибутами жрицы, о чём можно судить по находке такого блюда в женском погребении ростовского «скифского» кургана. [22] Таким образом, «гинекократические» черты, свойственные савроматам, мы можем, пока правда слабо, проследить и у населения нижнего Дона в раннескифское время. О тесном культовом родстве с «савроматским» миром Южного Приуралья свидетельствует находка типично приуральского каменного блюда на трёх ножках, трактованных в виде оскаленной

пасти хищника (медведя?), у хут. Краснодворский близ Новочеркасска (рис. 2, 4; 3, 7). [23] Этот жертвенник был найден в 1908 г. в парном курганном погребении, в головах одного из покойников, ориентированного на север. [24] Можно лишь предполагать, что в этой могиле была погребена жрица восточного (приуральского) происхождения.

На левобережье нижнего Дона и в Приазовье выделяется большая группа литых «скифских» котлов бокаловидной формы, которые не ха-

(23/24)

рактерны для коренных, собственно скифских земель. Все они имеют пару ручек с гвоздевидным выступом на каждой. Они собраны В.М. Косяненко и В.С. Флёровым [25] и хранятся в собрании Таганрогского музея (рис. 5). Один из них найден на Золотой косе М.А. Миллером (рис. 2, 17), другой — у с. Троицкое Неклиновского р-на Ростовской обл., на Миусе (рис. 2, 18), третий — на юго-востоке Донецкой обл. на границе с Ростовской (рис. 2, 19). Последний очень близок по форме и зигзагообразному рельефному орнаменту к котлу, найденному в 1976 г. Азово-Донской экспедицией в кургане IV в. до н.э. у пос. Шолоховский Белокалитвен-

ского р-на Ростовской обл. (рис. 2, 7; 5, 4). Нельзя быть уверенным, что все эти котлы из Таганрогского музея связаны с савроматами. Однако Шолоховский курган — скорее всего савроматский (сирматский). К тому же, подобные типы котлов давно известны по находкам начала V в. до н.э. в Соболевском кургане бассейна Бузулука и в Куйбышевской обл. [26] Соболевский погребальный комплекс входит в круг савроматской культуры, а может быть, принадлежит собственно савроматам, как и курганы у с. Липовка Бузулукского р-на, находящиеся сравнительно недалеко от Соболевского кургана.

(25/26)

Интереснейшее, явно савроматское погребение с трупосожжением исследовано в 1975 г. Донецким областным историческим музеем (О.Я. Привалова). Оно обнаружено в Шахтёрском р-не Донецкой обл. на западном побережье р. Миус в 1 км к востоку от пос. Никифорово (рис. 2, 21) и ныне представляет наиболее крайний пункт распространения савроматских групп, проникших к западу от Танаиса — Дона. Погребение открыто в кургане высотой 1,3 м и диаметром 21 м. В центре кургана на глубине 0,70 м от поверхности обнаружен мощный слой глины розоватого цвета — площадка округлой формы (6,5×7 м), толщиной 0,60 м, ориентированная широтно. В слое розоватой глины лежала известняковая плита, под которой находились 35 обожжённых наконечников стрел и фрагмент костяного предмета (рис. 6, 2, 3). В 3 м от плиты, также в слое розовой глины, найдены развал лепного плоскодонного горшка, украшенного прочерченным и ямочным орнаментом (рис. 6, 1), крупный кусок мела с обработанным краем, обожжённый бронзовый наконечник стрелы, обломки железного ножа (рис. 6, 4) и кальцинированные кости человека и животных. В насыпи над глиняной площадкой встречены камни и известковые плиты, образующие как бы панцирь или заклад. Некоторые камни были обожжены и закопчены.

Здесь перед нами типичный случай трупосожжения, совершенного, вероятно, на месте, на древнем горизонте, не раз зафиксированный у савроматов Поволжья и у кочевников савроматской культуры Приуралья. [27] Но дело не только в этом, ибо обряд трупосожжения был распространён в то время у разных племен и народов. Особого внимания заслуживает сосуд, форма которого хорошо известна в керамике и скифов, и савроматов. Она общая для всех степняков скифо-савроматского мира. Орнамент же позволяет включить этот сосуд в состав характерной группы керамики савроматской культуры в целом и савроматов Подонья и Поволжья в частности. Многие савроматские сосуды различных форм имеют глубокие круглые ямки и пальцевые вдавления, расположенные нерегулярными рядами под венчиком или на самом тулове, иногда внизу у дна, [28] как и на сосуде из Никифорова. Иногда глубокие вдавления покрывают все тулово. [29] Этот орнамент не характерен для скифов Поднепровья. В кургане у Никифорова безусловно погребён воин — восточный сосед степных скифов, принадлежавший к западной группе савроматов-сирматов.

Комплекс бронзовых наконечников стрел, найденный в Никифорове, относится к хронологической группе III по А.И. Мелюковой, датированной ею в целом V-IV вв. до н.э. [30] Следовательно, это савроматское погребение не моложе IV в. до н.э., а скорее относится к концу V — началу IV в. до н.э., судя по ряду форм наконечников стрел, особенно с внутренней втулкой и боковым шипом.

Почти все отмеченные выше погребения с савроматскими чертами найдены на правобережной полосе нижнего течения и устья Дона и в Приазовье вплоть до Миуса. Однако савроматские черты наблюдаются и на памятниках правобережья среднего течения Дона, в пределах Воронежской обл., которые П.Д. Либеров относит к будинам, [31] якобы совершенно не испытавшим никакого влияния савроматов — своих непосредственных южных и восточных соседей. Среднедонская культура была сложна по происхождению и культурным компонентам. Я уже отмечал сильное савро-

(26/27)

матское воздействие и большое сходство савроматских и «будинских» памятников в некоторых чертах обряда и инвентаря. [32] Савроматы, заселявшие степные левобережные и правобережные районы нижнего Дона, могли проникать довольно далеко вверх по Дону, смешиваясь с местным населением или живя с ним по соседству. Об этом свидетельствуют некоторые погребения, исследованные П.Д. Либеровым и А.И. Пузиковой.

Большой интерес представляют Мастюгинские курганы (рис. 2, 11), которые имеют признаки большей архаичности, чем остальные курганные группы среднедонской культуры, в том числе знаменитые Частые курганы, расположенные севернее. [33] Особенно интересны здесь впускные в насыпь погребения, обряд которых характерен для ранних впускных погребений степных кочевников, как скифов, так и савроматов (западная и юго-западная ориентировка, кисть одной руки — на тазовых костях; рис. 7, 4-6). [34] И вообще господство в Мастюгинских курганах западной и юго-западной ориентировки [35] сближает их с памятниками скифо-савроматского мира. Отдельные сосуды мастюгинских погребений выявляют большое сходство с савроматской керамикой или по форме, или по орнаменту (рис. 7, 10, 11). [36] Находимые в тех же курганах и вообще на среднем Дону бронзовые колёсики с четырьмя и более отверстиями [37] — обычная находка в погребениях савроматской культуры как на Волге, так и в Южном Приуралье (рис. 7, 7-9). Вероятно, не без влияния савроматов, особенно в южных районах среднедонской культуры, возникли яркие признаки культа огня в том же проявлении, что и у савроматов, — подожжение могильного сооружения, трупосожжения на горизонте, подобные обряду Никифоровского кургана. Эти случаи известны в Мастюгинских курганах и в одном из курганов у с. Русская Тростянка (рис. 2, 10). [38] П.Д. Либеров признает, что трупосожжения на горизонте необычны для среднего Дона скифского времени. [39] Шатровые надмогильные сооружения, далеко выходящие за пределы самой могилы, и сами обширные могилы, иногда с дромосами, известны и в Мастюгинских курганах, [40] в курганах у Русской Тростянки (рис. 7, 1-3) [41] и особенно в Дуровке Белгородской обл. (рис. 2, 13), по соседству с Воронежской обл. [42] Обычно они сопоставляются со среднеднепровскими памятниками скифского времени. [43] Но они также близки погребениям, которые известны в «савроматских» и раннесарматских (прохоровских) курганах Оренбуржья, [44] но пока не отмечены у савроматов Поволжья. Курганы у д. Дуровка, входя в юго-западный район распространения памятников среднедонской культуры, по П.Д. Либерову, интересны для нас и другими чертами обряда, характерного для савромато-сарматских племён: случаи трупосожжения, обожжение деревянной облицовки могилы и особенно — меловая посыпка и южная ориентировка. [45]

Вряд ли прав исследователь «будинских» памятников среднего Дона П.Д. Либеров, который отрицает какие-либо связи среднедонского населения скифского времени с савроматами [46] и не видит многочисленных параллелей между ними ни в погребальном обряде, ни в вещевом материале. Открытые в 1976 г. Азово-Донской экспедицией яркие погребальные комплексы IV в. до н.э. у пос. Шолоховский Белокалитвенского р-на и у хут. Сладковский Тацинского р-на Ростовской обл. [47] и в 1977 г. — у с. Кащеевка, [48] содержавшие многочисленные вещи среднедонской куль-

(27/28)

туры при ведущей савромато-сарматской линии погребального обряда, не оставляют у нас сомнения в тесных контактах населения Среднего и Нижнего Подонья в скифское время. Подробнее об этих памятниках мы скажем ниже.

Известные ныне погребальные комплексы, которые можно связать с западными савроматами, одни — более уверенно (Никифорово), другие — с некоторой долей вероятности (Константиновск), обнаруживают своеобразие, свидетельствующее о том, что культура савроматов правобережья Подонья и Северного Приазовья всё же отличалась от «классической» культуры савроматов, живших восточнее. В культуре, особенно материальной, у савроматов этих областей, естественно, ярко проявляются элементы культуры их непосредственных соседей — степных скифов Северного Причерноморья, «меотов» Северного Приазовья и среднедонского населения. С другой стороны, савроматы Подонья в IV в. до н.э., видно, уже испытывают влияние пришедших в движение задонских савроматов и кочевников дахо-массагетской группы племён Южного Приуралья (могилы с дромосом, интенсивная меловая посыпка, южная ориентировка, керамика, зеркало с овальным диском и плоской ручкой, бронзовая жаровня, костяная ложечка, золотая оковка деревянного кубка), т.е. у них появляются новые черты, свойственные ранней прохоровской культуре.

Особенно важна проблема взаимоотношений савроматов с населением среднего Дона, которое, правда, пока нельзя отождествлять с западными савроматами, а их культуру объявить савроматской. Однако савроматские памятники междуречья Северского Донца и Дона ярко свидетельствуют о тесных культурных и этнических контактах савроматов со среднедонским оседлым населением. На среднем и нижнем Дону происходит взаимопроникновение элементов материальной культуры и даже обрядов савроматов и среднедонского населения. Особенно это сказывается в IV-III вв. до н.э., когда западнее Дона появляются, по свидетельству античных авторов, сирматы. Не исключено, что воинственные савроматы-сирматы проникали на север по Дону, подчиняя себе местное население. А такие курганы, как Дуровские или Мастюгинские в южной части среднедонской территории, возможно, даже оставлены если не ираноязычными сирматами, то во всяком случае смешанным населением из местных аборигенов и ираноязычных пришельцев.

Гипотеза о расселении савроматов в «Европе» довольно стара и восходит к Ф. Линднеру и Н. Надеждину (40-е годы XIX в.). Она связана с толкованием Северского Донца как древнего Танаиса. [49] Уже Ф. Линднер видел в Северском Донце Танаис древних авторов, [50] и потому размещал савроматов не только на левобережье, но и на правобережье Дона, вплоть до Кальмиуса. Некоторые русские авторы и прежде всего Н. Надеждин, [51] отталкиваясь, вероятно, от Ф. Линднера в комментариях к карте Геродота, также считали, что обширная территория савроматов доходила «от устьев Дона почти до нынешнего Харькова», захватывая «не только всю нынешнюю землю донских казаков, но и несколько уездов Екатеринославской губернии» и «всю южную половину губернии Харьковской». [52] Северский Донец Надеждин считал постоянной границей между Скифией и савроматами.

(28/29)

Рис. 7. Некоторые погребения и вещи среднедонской культуры Воронежской обл., аналогичные савроматским.

1, 3 — надмогильные сооружения из Мастюгивских курганов; 2 — план могильного сооружения из кургана у с. Русская Тростянка; 4-6 — впускные погребения из Мастюгинских курганов; 7-9 — бронзовые колёсики из Мастюгинских и Частых курганов; 10, 11 — глиняные сосуды из Мастюгинских курганов.

(Открыть Рис. 7 в новом окне)

(29/30)

В советском скифоведении гипотезы Линднера — Надеждина придерживался М.И. Артамонов, принимавший Северский Донец за вероятный Танаис и размещавший савроматов по обеим сторонам Дона, в том числе и в степном междуречье между Доном и Северским Донцом. [53] Близкая точка зрения высказана в последнее время Б.А. Рыбаковым. [54] И всё же Геродот скорее всего называет Танаисом именно Дон, его самое нижнее течение, а не Северский Донец. Ведь у него река Танаис «впадает в отдалённейший угол (Меотийского. — К.С.) озера» (IV, 100). Северский же Донец впадает в Дон, а не в Азовское море, и вполне вероятно, что Северский Донец — это Иргис Геродота: «В этот Танаис впадает другая река, именуемая Иргис» (IV, 57). Некоторые исследователи отождествляют Иргис с Сиргисом того же Геродота, который перечисляет реки, вытекающие из земли фиссагетов и впадающие в Меотиду: Лик (Яик — Урал?), Оар (Ра — Волга?), Танаис и Сиргис (IV, 123). Здесь Сиргис упоминается с Танаисом, и вероятно, как его приток. Северский Донец впадает с запада в нижнее течение Дона, и, таким образом, обе эти крупные реки впадают в Азовское море. Однако не исключено, что Северский Донец иногда действительно принимался античными авторами за самый Дон, т.е. отождествлялся с Танаисом.

Основной массив савроматов, о которых знал Геродот от своих информаторов, жил за Танаисом — Доном. Об этом свидетельствует и сообщение отца истории о том, что Меотида «отделяет скифов царских от савроматов» (IV, 57). За Танаисом уже не скифские земли: «первый из тамошних участков земли принадлежит савроматам». Танаис же, по сведениям Геродота, впадает в «угол Меотийского озера» (IV, 21, 57). Савроматы, не составляя значительной массы населения западное нижнего Дона и к тому же изменившиеся под большим влиянием своего могущественного соседа — скифов, вряд ли могли оставить заметные следы в археологии Подонья. Культура западных савроматов, тесно соприкасавшихся со скифами и «будинами», т.е. жителями среднего Дона, и со скифской культурой, во многих чертах могла быть тождественна скифской и «будинской», тем более, что долгое время савроматы находились в основном в мирных отношениях со скифами и будинами.

О савроматах в «Европе» сообщает не только Псевдо-Гиппократ, но и другие древние авторы. Как считает М.И. Ростовцев, по всей вероятности, и Эфор (405-330) знал «сарматов не только в Азии, но и в Европе». [55] Извлечения из IV книги Эфора «Εὐρώπη», которая не сохранилась, приведены у Страбона (VII, 3, 9). Здесь вместе со скифами упоминаются и савроматы. Они «не одинаковы по образу жизни»: одни жестоки и едят человеческое мясо (савроматы. — К.С.), другие, напротив, воздерживаются от употребления в пищу даже животных (скифы. — К.С.).

Весьма интересны свидетельства Помпония Мелы (I в. н.э.) Его этнографическая характеристика построена на старом материале ионийских географов и Эфора. [56] В передаче Помпония Мелы «савроматы одно племя, но разделённое на несколько народов с разными названиями». Они владеют берегами Танаиса и прибрежными местностями (Землеописание, I, 115). Отмечая многочисленность савроматов, он включает в их состав меотов: «Первые меотиды, женовладеемые, занимают владения амазонок, степи, богатые пастбищами, но в основном скудные и голые». Меотов

(30/31)

здесь, вероятно, следует понимать не как отдельную этническую группу, а прежде всего как географическую единицу, т.е. как одно из племён Приазовья, вошедших в состав савроматского объединения.

Савроматы занимают область по обе стороны Дона и у Дионисия Периегета (II в. н.э.) в его «Описании населенной земли»: «Европу от Азии отделяет посередине Танаис, который, кажется, через землю савроматов течёт в Скифию» (14-22). Этот автор римского времени передаёт эллинистическую географию Причерноморья с более древней картиной размещения племён. [57] «Савроматские племена», живущие «вблизи Меотийского озера», у Дионисия не новые завоеватели — сарматы, а «славный род воинственного Ареса», происшедший от «могучей любви амазонок» (652-710). И у Дионисия савроматы составляют большую группу населения, разделенную на несколько племён. Одно из них могло называться «сирматами». Этот этникон появился в античной литературе уже в IV в. до н.э. С сирматами времени Эфора (IV в. до н.э.) можно с полной уверенностью связывать погребальные комплексы IV в. до н.э., открытые Азово-Донской экспедицией в 1976 и 1977 гг.

В немногочисленных пока памятниках, которые мы можем связывать с западными савроматами — сирматами, много общего со скифскими и «меотскими» памятниками Северного Причерноморья и Приазовья, с одной стороны, и памятниками среднедонской культуры — с другой. В основном савроматы Приазовья и степей донского правобережья, вероятно, находились ещё в мирном контакте со скифами, не нарушая политической ситуации в Северном Причерноморье, а могущественные скифы мирились с существующим положением, уступая часть восточных земель старым родственным соседям.

В результате длительных политических, этнокультурных и экономических контактов скифов и всех савроматов выявляются черты большой культурной близости и влияния скифской культуры на савроматов «Европы», даже на тех, которые жили за Танаисом, и, напротив (правда, в меньшей степени), савроматской культуры — на Скифию. Это савроматское влияние прослеживается в ряде археологических памятников Скифии, в искусстве и идеологии степняков. Оно, как прямое, так и опосредованное, хорошо заметно по распространению в Скифии ряда вещей. В Скифии, особенно в Поднепровье, встречаются литые бронзовые колёсики, кабаньи клыки или их бронзовые имитации — подвески-амулеты к ременной конской уздечке и к оружию (мечу). Их функциональное назначение одинаково как в Скифии, так и в савромато-сарматском мире Поволжья и Южного Приуралья. [58] Э.В. Яковенко, сопоставив эти подвески с савроматскими, [59] пришла к выводу, что не только по форме, но и по сюжету, композиции и зооморфному стилю они близки савроматским (рис. 8, 1-3). [60] Они, как и савроматские, моделированы на широком тупом конце в виде раскрытой пасти хищника, чаще всего волка, а узкий конец трактован обычно в виде зубастого клюва птицы (грифона). Голова степного волка, [61] голова медведя в фас с подложенными под морду когтистыми лапами (подвеска Киевского исторического музея), [62] свернувшийся в кольцо пантерообразный хищник, выгравированный на клыке из Роменского уезда (рис. 8, 3), [63] — удивительно похожи по трактовке на савроматские сюжеты звериного стиля, воспроизведенные часто и на под-

(31/32)

Рис. 8. Савроматские элементы в Поднепровье.

1-3 — клыки с зооморфными изображениями: 1,2 — Киевский исторический музей, 3 — Роменский уезд, 4 — погребение савроматки в Никопольских курганах (группа Серко, курган 5 1946 г.), 5-8 — Балки, курган 16 1968 г.: 5 — миниатюрный горшок, 6-8 — меловые подвески.

(Открыть Рис. 8 в новом окне)

(32/33)

веснах в виде кабаньего клыка. Такие сюжеты на вещах звериного стиля имеются в ананьинской культуре Прикамья [64] и у «будинского» населения среднего Дона. Однако подобных клыков, близких савроматским по сюжету и стилю, там нет, и только в савроматском мире мы видим такое органическое сочетание определённого зооморфного сюжета (голова хищной птицы, стилизованная голова волка) с самим предметом и наиболее сходные приёмы стилизации.

Всё это не позволяет мне согласиться с Э.В. Яковенко в том, что сюжеты, представленные на поднепровских клыках-подвесках, проникают в Северное Причерноморье «из ананьинского искусства через посредство савроматских племён». Скорее наоборот: савроматское искусство сильно воздействовало на ананьинское. Не исключено здесь и воздействие среднедонского населения, которое само испытало большое культурное влияние савроматов Поволжья, и проникновение самих савроматов на правобережье среднего Дона. Об этом же говорит и количественное соотношение подобных вещей в савроматском мире, в Скифии, в ананьинском Прикамье и «будинском» Среднем Подонье. Зооморфные клыки-подвески и их имитации (подвеска к конской сбруе или к оружию) известны главным образом в савроматском мире Поволжья и Приуралья. Если в Скифии их насчитывается, по данным Э.В. Яковенко, 12 экземпляров, то в савроматской культуре их в два раза больше, чем на среднем Дону и у ананьинцев. Все поволжско-уральские находки этого вида датируются концом VI — первой половиной V в. до н.э., т.е. тем же временем, что и поднепровские. Эти подвески, может быть, и были изготовлены в Скифии, но по образцам главным образом савроматским. Во всяком случае, идея украшать конскую сбрую и оружие зооморфными подвесками в виде клыков была воспринята скифами с Востока, из савроматского мира Поволжья и Приуралья. Поднепровские клыки — яркий пример прямого воздействия савроматского искусства на скифское через торговый путь скифов на Восток и в результате соседства скифов и савроматов.

С IV в. до н.э. савроматское влияние в Скифии, вероятно, значительно увеличилось, особенно со времени военных неудач скифов на Дунае и гибели царя Атея в 339 г. до н.э. [65] Во времена длительного царствования Атея, прожившего 90 лет, когда процветающее скифское царство вело активную военную деятельность, савроматы, вероятно, сохраняли со скифами союзнические отношения, и можно допустить, что отдельные группы их жили среди скифов, в частности, в ставке скифских царей, каковой, видимо, являлось Каменское городище на Днепре. [66] Появление отдельных групп савроматов в Скифии могло происходить с добровольного согласия скифов, могущество которых в IV в. до н.э. ещё сохранялось, несмотря на военные неудачи Атея.

Присутствие отдельных представителей савроматского населения в центральных районах земли царских скифов подтверждается рядом археологических фактов.

На Никопольском курганном поле (рис. 2, 26), где захоронения скифов совершались главным образом с конца V по начало III в. до н.э., [67] для нас представляют интерес два погребения скифского времени.

Погребальному обряду скифов не свойственно положение целых тушек барана или овцы в качестве заупокойной пищи. У савроматов же это до-

(33/34)

вольно частое явление, этнический эталон погребального комплекса. Между тем, на Никопольском курганном поле есть два захоронения женщин с подобной пищей. [68] Так, в группе Серко (курган 5, погребение 12 1946 г.) в катакомбе типа I была захоронена женщина ничком на животе, головой на северо-запад, со слегка подогнутыми ногами и согнутыми в локтях руками, кисти которых находились под тазом, а рядом лежала обезглавленная тушка барана (рис. 8, 4). [69] На покойнице и скелете барана находились костяные грибовидные застёжки, известные по материалам из предскифских и раннескифских погребений VI в. до н.э. [70] Подобные находки есть и на левобережье устья Дона, в раннем «скифском» погребении Койсугских курганов (курган 5, погребение 3). [71] Необычная поза погребённой навела Б.Н. Гракова на мысль, что здесь захоронена колдунья. В савромато-сарматском мире Поволжья погребения, в которых умершие похоронены на животе, встречены несколько раз. Правда, они относятся главным образом к концу прохоровской и к сусловской культуре. [72] В одном из них, в бассейне заволжской речки Торгун (хут. Шульц, курган А2) обнаружено парное захоронение, где женщина, сопровождаемая тушкой барана без головы, лежала в вытянутой позе на животе. [73] Следовательно, в сарматском мире Поволжья подобный обряд существовал, но пока мы его не знаем для савроматского периода.

В другой никопольской катакомбе (группа у пос. Сулицкий, курган 2, погребение 3 1937 г.) [74] во входной яме были положены целый костяк овцы и куча костей коня. В катакомбе погребена семья: мужчина, женщина и ребёнок. Среди нарушенного инвентаря встречены наконечники стрел, концы древков которых были окрашены в красный цвет. Возможно, захоронение овцы и часть стрел связаны с женщиной из савроматского мира ^а. [сноска: ^а По описанию автора раскопок Б.Н. Гракова, все стрелы относились, вероятно, к мужскому погребению. См.: Граков Б.Н. Скифские погребения на Никопольском курганном поле. — МИА, 1962, 115, с. 72. (Примеч.ред.)] Женщины-савроматки могли попасть на скифскую территорию в результате межплеменных браков, что допускал и Б.Н. Граков. [75]

Гинекократические черты, столь характерные для савроматского общества, отмечены и в памятниках Скифии. [76] Это — погребения женщин с оружием. Но их процент в Скифии значительно меньше, чем в савроматском мире, где они составляют до 20% ^б. [сноска: ^б Статистическая обработка материала из погребений IV-III вв. до н.э. рядовых скифских могильников показала, что 37% женских могил (от общего числа захоронений женщин) содержали оружие. В общем массиве-захоронении, включая детские, более 25% погребений с оружием принадлежит женщинам. См.: Бунятян Е.П. Методика социальной реконструкции по данным рядовых скифских могильников. — В кн.: Теория и методы археологических исследований. Киев, 1982, с. 173, 184. (Примеч.ред.)] Одно такое погребение без иных савроматских признаков (группа II, курган 21, погребение 1) известно и в Никопольском могильнике. [77] За последние годы раскопок их обнаруживают все больше и больше, главным образом в Нижнем Поднепровье. [78] Возникает вопрос, не результат ли это прямого влияния савроматского мира прежде всего? Правда, не исключена возможность, что и у скифов были свои воинственные женщины, как и у многих народов мира. Впрочем,

(34/35)

В.А. Ильинская считала возможным объяснять эти явления в скифском мире и брачными союзами скифов с савроматскими женщинами. [79]

Типичные савроматские черты обряда дважды отмечались в среде скифского населения, вероятно, ввиду присутствия в нём савроматских женщин. Непосредственное воздействие савроматов в Скифии прослеживается не только на никопольских захоронениях. Рассмотрим ещё несколько данных.

Для нас представляет большой интерес погребение в катакомбе кургана 16 у с. Балки Васильевского р-на Запорожской обл. (левобережье Днепра) в группе Гайманово поле (рис. 2, 24). Курган исследовался в 1968 г. Северо-Рогачской экспедицией Института археологии АН УССР под руководством А.И. Тереножкина. [80] В катакомбе типа I (по Б.Н. Гракову), или в глубоком подбое, характерном и для ранних сарматов ^в, [сноска: ^в Здесь вкралась некоторая неточность — катакомба в кургане 16 у с. Балки относится к типу II по классификации Б.Н. Гракова: камера расположена по продольной оси входной ямы. См.: Граков Б.Н. Погребальные сооружения и ритуал рядовых общинников степной Скифии. — АСГЭ, 1964, 6, с. 123. Как этот тип погребений, так и катакомбы вообще вряд ли можно считать характерными для ранних сарматов. Они составляют лишь 3% всех погребений этого времени. См.: Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры. — САИ, 1964, вып. Д1-10, с. 21. (Примеч.ред.)] была погребена девочка-подросток с широтной ориентировкой. Дно погребальной камеры в средней части было посыпано мелом по обряду, широко распространённому в савромато-сарматском мире. Основной инвентарь обычен для скифских погребений IV-III вв. до н.э. (набор стеклянных бус, серебряные колечки-подвески, каменные подвески, пряслице, серебряный перстень с выпуклым щитком). Однако все эти вещи мы можем найти и у ранних сарматов, генетически связанных с савроматским населением. Особенно это касается различных подвесок из плохо обработанного или вовсе необработанного камня (рис. 8, 6-8). [81] Эти плоские подвески вырезаны из мягкой меловой породы; в них просверлены отверстия. Подобные подвески — не украшения, а предметы магическо-ритуального характера, обычные для савроматско-сарматского мира, где также для их изготовления использовали мягкие породы (мел, мергель). [82] Здесь мел, белая глина и светлый камень часто служили амулетами-апотропеями, которым обычно придавали дисковидную форму. Они характерны для савроматов и в прохоровских могилах моложе IV-III вв. до н.э. обычно не встречаются ^г. [сноска: ^г Эти подвески не характерны, а лишь изредка встречаются в савроматских и раннесарматских могилах. См.: Смирнов К.Ф., Петренко В.Г. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья. — САИ, 1963, вып. Д1-9, табл. 25, 31-33; Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры, табл. 32, 6, 7, 14. По-видимому, так же редко они попадаются и в скифских погребениях, но не по одному экземпляру, как в савроматских и раннесарматских могилах, а по четыре — семь (например, Балки, курган 16; Капуловка 1, курган 9). См.: Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Черненко Е.В., Мозолевский Б.Н. Скифские курганы Никопольщины. — В кн.: Скифские древности. Киев, 1973, с. 117, рис. 3, 3. (Примеч.ред.)] В том, что женщина-подросток, похороненная в кургане 16 у с. Балки, — савроматского происхождения, возможно жена скифа, меня убеждает и находка в погребении глиняного миниатюрного горшочка, слепленного по савроматскому образцу (рис. 8, 5). [83] Этот сосудик имеет по шейке круглые ямки, довольно частые на савроматской посуде, в том

(35/36)

числе и на горшках отдела III, [84] к которым относится и наш экземпляр. Подобный же горшочек ^д [сноска: ^д Горшочки подобной формы и орнаментации известны и на скифских поселениях IV-III вв. до н.э. См.: Граков Б.Н. Каменское городище на Днепре. — МИА, 1954, 36, с. 70-73, табл. II, 3; III, 5; IV, 1-3. Поэтому упомянутые экземпляры в равной степени могут быть отнесены к скифской керамике. (Примеч. ред.)] был найден и в катакомбе кургана 30 той же группы, где были погребены мужчина и женщина. [85]

На правобережье нижнего Днепра погребения «амазонок» с оружием обнаружены дважды в курганной группе Львово 1 Бориславского р-на Херсонской обл. (рис. 2, 23) во время исследований Херсонской экспедиции под руководством А.И. Тереножкина в 1972-1973 гг. [86] Они совершены в катакомбе, сооружённой по продольной оси дромоса (тип II) и в катакомбе-подбое (курган 11, погребения 2 и 7). Инвентарь этих могил, в том числе и оружие — железные дротики и бронзовые наконечники стрел, обычен для скифских погребений IV — начала III в. до н.э. Набор женских украшений во многом аналогичен тому, который найден в могиле «савроматской» девочки из Балок. Среди женского инвентаря погребения 7 было свинцовое колёсико (пряслице), аналогичное найденным на среднем Дону и особенно в савроматском мире Поволжья и Приуралья ^е. [сноска: ^е Произошла какая-то путаница. Свинцовые пряслица характерны для скифов (Граков Б.Н. Скифы. М., 1971, с. 50) и никогда не встречаются в савроматских погребениях (Смирнов К.Ф. Савроматы. М., 1964, с. 107), откуда известно лишь одно свинцовое колёсико (Смирнов К.Ф., Петренко В.Г. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья, табл. 25, 30). (Примеч.ред.)] Всё это даёт мне право сомневаться в скифском происхождении некоторых погребенных женщин в указанных катакомбах нижнего Днепра, т.е. в центре земли царских скифов, и позволяет высказать предположение, что эти «амазонки» вышли из савроматского мира Доно-Волжского региона, и находились на положении скифских жён.

Признавая присутствие некоторых савроматских групп в среде скифского населения Северного Причерноморья, я далёк от мысли Т. Сулимирского о том, что население Скифии уже в начале IV в. до н.э. имело смешанный скифо-сарматский характер и что царские скифы уже тогда были лишены господствующего положения в Скифии. [87] Появление нового сарматского населения в Скифии Т. Сулимирский связывает с проникновением сюда новых восточных элементов культуры, в частности прохоровской, носителями которой были собственно сарматские племена, пришедшие с Востока. Элементы ранней прохоровской культуры и даже погребения этой культуры IV-III вв. до н.э. известны в Северном Причерноморье, но их весьма мало. Почти все известные ранние погребения прохоровского типа или с элементами прохоровской культуры связаны с последующим периодом в истории Северного Причерноморья, когда в Скифии утверждают своё политическое господство новые пришельцы под общим именем сарматов. Это произошло не ранее второй половины III в. до н.э., как правильно считал в своё время М.И. Ростовцев. [88]

Примечания.

Савроматы в «Европе» (к западу от Танаиса).   ^

[1] Смирнов К.Ф. Сарматы Нижнего Поволжья и междуречья Дона и Волги в IV в. до н.э. — II в. н.э. — СА, 1974, 3, с. 38-40.

[2] Граков Б.М. Чи мала Ольвія торговельні зносини з Поволжжям і Приураллям в архаїчну та класичну епохи? — Археологія, 1947, 1, с. 23 сл.; Смирнов К.Ф. Савроматы. М., 1964, с. 259.

[3] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 210.

[4] Латышев В.В. Исследования об истории и государственном строе города Ольвии. СПб., 1887, с. 74, 87, 136; Каллистов Д.П. Северное Причерноморье в античную эпоху. М., 1952, с. 30; Шелов Д.Б. Царь Атей. — В кн.: Нумизматика и сфрагистика. Киев, 1965, 2, с. 16-40; Граков Б.Н. Каменское городище на Днепре. — МИА, 1954, 36, с. 20, 21; Он же. Скифы. М., 1971, с. 30.

[5] Мачинский Д.А. О времени первого активного выступления сарматов в Поднепровье по свидетельствам античных письменных источников. — АСГЭ, 1971, 13, с. 30-54.

[6] Максименко В.Е. Кочевое население нижнего Дона в VII-II вв. до н.э. Автореф. канд. дис. М., 1974.

[7] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 192, 193.

[8] Максименко В.Е. Кочевое население нижнего Дона..., с. 9, 17.

[9] Grakov В. Monuments de la culture scythique entre la Volga et les monts Oural. — ESA, 1928, III; Граков Б.H. Ближайшие задачи археологического изучения Казахстана. Казиздат, 1930, с. 13.

[10] Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Пг., 1925, с. 534-538.

[11] Мищенко Ф.Г. К вопросу об этнографии и географии Геродотовой Скифии. — Университетские известия, Киев, 1882, 11, с. 477.

[12] Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918, с. 33, 34.

[13] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 262, рис. 1 на с. 293; Он же. О начале проникновения сарматов в Скифию. — ПСА, с. 192 сл., рис. 1.

[14] Максименко В.Е. Кочевое население нижнего Дона..., с. 10.

[15] Кияшко В.Я. Раскопки Константиновского поселения. — АО 1968 г. М., 1969,
(164/165)
с. 106; Кияшко В.Я., Кореняко В.А. Погребение раннего железного века у г. Константиновска-на-Дону. — СА, 1976, 1, с. 170 сл.

[16] Ольховский В.С. Погребальные обряды населения степной Скифии. Автореф. канд. дис. М., 1978, с. 10, 16.

[17] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 164, 165, рис. 75, 10-12.

[18] Алихова А.Е. Курганы эпохи бронзы у с. Комаровки. — КСИИМК, 1955, 59, с. 98; Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 163, 170, 366, 367, рис. 74, 6; 75, 11; Дворниченко В.В., Паромов Я.М., Смирнов А.С., Фёдоров-Давыдов Г.А., Чернов Ю.В. Раскопки курганов на нижней Волге. — АО 1976 г. М., 1977, с. 143.

[19] Брашинский И.Б. Раскопки скифских курганов на нижнем Дону. — КСИА, 1973, 133, с. 55, рис. 20, 4.

[20] Попов X.И. Описание археологического отдела Донского музея (неизданный каталог). Рукопись хранится в Таганрогском музее, с. 134, №1857.

[21] Чередниченко Н.Н. Отчёт о работе Ворошиловградской экспедиции 1971 г. Архив ИА АН УССР, №1971/31.

[22] Брашинский И.Б. Раскопки скифских курганов..., с. 54.

[23] Editorial Notes. — ESA, 1937, XI, p. 207, fig. 1; Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 366, рис. 74, 8.

[24] Областной архив Ростовской обл., ф. X.И. Попова, д. 651 (от 24 июня 1913 г.). Жертвенник хранится в экспозиции Музея Донского казачества в Новочеркасске.

[25] Косяненко В.М., Флёров В.С. Бронзовые литые котлы Нижнего Подонья (к вопросу о типологии и хронологии). — СА, 1978, 1, с. 192-205, рис. 2.

[26] Гольмстен В.В. Археологические памятники Самарской губернии. — Труды секции археологии РАНИОН, 1928, IV, рис. 49; 50; Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 307, рис. 14, 7, 8.

[27] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 98-100.

[28] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 353, рис. 61, 2, 3, 7; с. 354, рис. 62, 2, 4, 6, 19; с. 355, рис. 63, 1-3, 5, 7; с. 356, рис. 64, 1, 10; с. 357, рис. 65, 6, 10; с. 358, рис. 66, 3, 4, 12.

[29] Алихова А.Е. Курганы эпохи бронзы у с. Комаровки, с. 94, рис. 36, 3; Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 353, рис. 61, 7; Смирнов К.Ф., Попов С.А. Савромато-сарматские курганы у с. Липовка Оренбургской обл. — В кн.: Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени. М., 1972, с. 7, рис. 3, 1, 3, 4.

[30] Мелюкова А.И. Вооружение скифов. — САИ, 1964, вып. Д1-4, табл. 8.

[31] Либеров Л.Д. Памятники скифского времени на среднем Дону. — САИ, 1965, вып. Д1-31; Он же. Проблема будинов и гелонов в свете новых археологических данных. — В кн.: Население среднего Дона в скифское время (МИА, №151). М., 1969, с. 5-26.

[32] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 261-264.

[33] Либеров П.Д. Мастюгинские курганы и Волошинские городища. — СА, 1960, 3, с. 170.

[34] Либеров П.Д. Памятники скифского времени на среднем Дону, с. 51, табл. 6, 2, 6, 7, 10; Он же. Мастюгинские курганы. — СА, 1961, 3, с. 154, 155, рис. 2; 3.

[35] Либеров П.Д. Мастюгинские курганы и Волошинские городища, с. 168.

[36] Либеров П.Д. Памятники скифского времени на среднем Дону, табл. 6, 13, 15, 16; 11, 3, 6, 7; Он же. Мастюгинские курганы, с. 153, 156, рис. 1, 4; 4.

[37] Либеров П.Д. Памятники скифского времени на среднем Дону, табл. 24, 32, 41, 42.

[38] Башилов В.А. Курганы с трупосожжениями у с. Мастюгино. — СА, 1963, 2, с. 151-157; Либеров П.Д. Мастюгинские курганы, с. 153.

[39] Либеров П.Д. Мастюгинские курганы, с. 153.

[40] Либеров П.Д. Памятники скифского времени на среднем Дону, табл. 1, 2, 5; 2, 1, 3-6, 8-11; Он же. Мастюгинские курганы, с. 158, 159, 161, рис. 5-7.

[41] Либеров П.Д. Памятники скифского времени на среднем Дону, табл. 3, 6, 13.

[42] Пузикова А.И. Новые курганы скифского времени в Белгородской обл. — КСИА, 1966, 107, с. 80-91, рис. 27; 28.

[43] Петренко В.Г. Правобережье Среднего Приднепровья в V-III вв. до н.э. — САИ, 1967, вып. Д1-4, с. 113, табл. 2, 5, 9.

[44] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 310, 311, 313, рис. 17, 1; 18, 2; 20, 1; Он же. Сарматы на Илеке. М., 1975, с. 132, рис. 50; Он же. Дромосные могилы ранних кочевников Южного Приуралья и вопрос о происхождении сарматских катакомб. — В кн.: Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М., 1978, с. 60, рис. 2;
(165/166)
Мошкова М.Г. Сарматские погребения Ново-Кумакского могильника близ г. Орска. — В кн.: Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени. М., 1972, с. 30, рис. 3, 1, 5; Она же. Савроматские памятники северо-восточного Оренбуржья. — Там же, с. 63, рис. 6.

[45] Пузикова А.П. Новые курганы..., с. 91; Она же. Раскопки могильника скифского времени у с. Дуровка в 1965 г. — В кн.: Население среднего Дона в скифское время (МИА, 151). М., 1969, с. 83.

[46] Либеров П.Д. Проблема будинов и гелонов..., с. 5-26; Он же. Савроматы ли сарматы? — В кн.: Население среднего Дона в скифское время (МИА, 151). М., 1969, с. 27-37.

[47] Смирнов К.Ф., Максименко В.Е., Лукьяшко С.И., Горбенко A.A. Археологические исследования в междуречье нижнего Дона и Северского Донца в пределах Ростовской обл. — АО 1976 г. М., 1977.

[48] Смирнов К.Ф., Максименко В.Е. Раскопки курганов в междуречье Дона и Северского Донца. — АО 1977 г. М., 1978, с. 142.

[49] Лаппо-Данилевский А.С. Скифские древности. — ЗОРСА РАО, 1887, IV, с. 353, 354.

[50] Надеждин Н. Рец. на кн.: Lindner F. Skythien und Skythen des Herodot und seine Auslegen, nebst Beschreibung des heutigen Zustandes jener Länder. — ЗООИД, 1844, I, с. 393-431.

[51] Надеждин Н.И. Геродотова Скифия, объяснённая через сличения с местностями. — ЗООИД, 1844, I, с. 88, 89, 393 сл.; Он же. Рец. на кн.: Lindner F. Skythien und Skythen..., с. 395, 413-417.

[52] Надеждин Н.И. Геродотова Скифия..., с. 88, 89.

[53] Артамонов М.И. Этногеография Скифии. — Уч.зап. ЛГУ, сер. ист. наук, 1949, 13, с. 157, 161 и карта Скифии (по Геродоту) на с. 170.

[54] Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. М., 1979, карты на с. 107, 173 и 191.

[55] Ростовцев М.И. Скифия и Боспор, с. 25.

[56] Там же, с. 98, 99.

[57] Там же, с. 80, 81.

[58] Яковенко Э.В. Клыки с зооморфными изображениями. — СА, 1969, 4, с. 200-208.

[59] Там же, с. 201, рис. 1.

[60] Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов. — МИА, 1961, 101, с. 107, 154-160, рис. 8, 1-4; 52, 1, 6, 10; 53, 1; 55, 6; 56, 5; 58, 4; Смирнов К.Ф., Петренко В.Г. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья. — САИ, 1963, вып. Д1-9, табл. 17, 8, 31, 36, 51, 56, 64, 69; 22, 10-15; 23, 3, 4, 6; 24, 6; Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 304-306, рис. 11Б, 18; 11В, 26-28; 13, 1а, 2а, 4а; с. 314, 320-322, рис. 21, 1з, п; 27, 7; 28, 4; 29, 4в; с. 326, 330, 334, рис. 32, 1з; 36, 2в; 40, 1б; с. 370, 371, рис. 78, 4-8, 12; 79, 3, 5-7; Он же. Савромато-сарматский звериный стиль. — В кн.: Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Европы [Евразии]. М., 1976, с. 74-89; Максимов Е.К. Новые находки савроматского звериного стиля в Поволжье. — Там же, с. 210-218.

[61] Яковенко Э.В. Клыки..., с. 201, рис. 1, 1, 2, 5-7.

[62] Там же, рис. 1, 4.

[63] Там же, рис. 1, 8.

[64] Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. — МИА, 1952, 30.

[65] Граков Б.Н. Каменское городище на Днепре. — МИА, 1954, 36, с. 20, 21; История СССР с древнейших времён до наших дней. М., 1966, I, с. 220, 221; Граков Б.Н. Скифы. М., 1971, с. 40; Он же. Скiфи. Киïв, 1947, с. 24; Шелов Д.Б. Царь Атей, с. 16-39.

[66] Граков Б.Н. Каменское городище...

[67] Граков Б.Н. Скифские погребения на Никопольском курганном поле. — МИА, 1962, 115, с. 95, 99.

[68] Граков Б.Н. Скифские погребения..., с. 85.

[69] Там же, с. 80, 81, рис. 14, 3.

[70] Там же, с. 81, рис. 8, 4; Браун Ф.А. Отчёт о раскопках в Таврической губернии в 1898 г. — ИАК, 1906, 19, с. 85, рис. 9.

[71] Максименко В.Е. Раскопки курганов в дельте Дона. — АО 1968 г. М., 1969, с. 85;
(166/167)
Кореняко В.А., Максименко В.Е. Погребения раннего железного века в бассейне нижнего Дона. — СА, 1978, 3, с. 171, рис. 3, 5.

[72] Смирнов К.Ф. Быковские курганы. — МИА, 1960, 78, с. 253, табл. 5.

[73] Rau Р. Die Hügelgräber römischer Zeit in der Unteren Wolga. Pokrovsk, 1927, S. 16, Abb. 10.

[74] Граков Б.H. Скифские погребения..., с. 72.

[75] Там же, с. 86.

[76] Ганіна О.Д. До питання про жиночі поховання зі зброєю скіфського часу. — Праці Київського державного історичного музею, 1958, 1, с 175-183; Ильинская В.А. Скифские курганы около г. Борисполя. — СА, 1966, 3, с. 169, 170.

[77] Граков Б.Н. Скифские погребения..., с. 68.

[78] Вязьмітина М.І., Іллінська В.А., Покровська Є.Ф., Тереножкін О.I., Ковпаненко Г.Т. Кургани біля с. Ново-Пилипівка і радгоспу «Аккермень». — АП, 1960, VIII, с. 65, 66 (Аккермень, курган 16, погребение 2); Березовець Д.Т. Розкопки курганного могильника епохи бронзи та скіфського часу в с. Кут. — АП, 1960, IX, с 48, 49, 53-55, 67 (с. Кут, курган 5, погребение 4; курган 7, погребение 9; курган 21, погребение 4); Рудинський М. Археологічна розвідка на Дніпрельстані. — В кн.: Збірнік Дніпропетровського краевого історично-археологічного музею, 1929, с 52 сл. (Кичкас, курган 3); Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Черненко Е.В., Мозолевский Б.Н. Скифские курганы Никопольщины. — В кн.: Скифские древности. Киев, 1973, с. 121, 122 (с. Капуловка, группа I, курган 13, погребение 1), с. 127-130 (Капуловка, группа II, курган 1, погребение 1), с. 151-155 (г. Орджоникидзе, группа близ Богдановской фабрики, курган 11), с. 157-166 (та же группа, курган 13, могилы 1 и 2), с. 166, 167 (около шахты 22 Александровского рудоуправления, курган 1), с. 184 (группа Три кургана у с. Беленькое, курган 4); Мозолевский Б.Н. Скифские погребения у с. Нагорное близ г. Орджоникидзе на Днепропетровщине. — Там же, с. 194-198 (курган 6); Бессонова С.С. Погребения IV в. до н.э. из Трёхбратнего кургана. — Там же, с. 245 (погребение 3, костяк 2).

[79] Ильинская В.А. Скифские курганы около г. Борисполя, с. 170.

[80] Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н. Скифский курганный могильник Гайманово поле (раскопки 1968 г.) — В кн.: Скифы и сарматы. Киев, 1977, с. 172.

[81] Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н. Скифский курганный могильник Гайманово поле, с. 164, рис. 13, 21.

[82] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 141, 146, 147, 333, 339, 341, 345, 363, рис. 39, 3е, ж; 45, 1б, 7б; 47, 1д; 51, 10в; 71, 6; Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры. — САИ, 1963, вып. Д1-10, с. 45, 46, табл. 32, 14.

[83] Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н. Скифский курганный могильник Гайманово поле, с. 164, рис. 13, 22.

[84] Смирнов К.Ф. Савроматы, с. 354, рис. 62, 4, 6.

[85] Тереножкин А.И., Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н. Скифский курганный могильник Гайманово поле, рис. 46, 1-14.

[86] Тереножкин А.И., Кубышев А.И., Ильинская В.А., Болдин Я.И., Чередниченко Н.Н., Шилов Ю.А. Отчёт о работе Херсонской экспедиции в 1973 г. Архив ИА АН УССР, №1973/10.

[87] Sulimirski Т. The Sarmatians. N.Y.; Washington, 1970, p. 100-110.

[88] Ростовцев М.И. Скифия и Боспор, с. 11, 612.

наверх