С.А. Комиссаров

Распространение стремян

(в контексте межэтнических контактов).

// Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2006. Том 5. Вып. 4: Востоковедение. С. 20-23.

[сноска к заголовку: * Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, грант №06-06-80192. Материалы по Тибету собраны и обработаны при финансовой поддержке РГНФ, грант №05-01-01190а.]

История научно-технического прогресса человечества показывает, что для любого крупного открытия или изобретения можно выделить следующие характерные особенности: 1) оно всегда происходит в рамках определённого этноса или государства (вопрос о приоритетах); 2) с учётом социальной значимости открытия и в условиях налаженного информационного обмена (в том числе на уровне технологий) оно может произойти независимо и практически одновременно в разных традициях; 3) в любом случае важнейшие достижения относительно быстро распространяются по всей ойкумене. Бесконечные дискуссии (в российской литературе) на тему, кто же первым изобрёл «беспроволочный телеграф», наглядно демонстрируют выделенные закономерности. С поправкой на темпы массового освоения конкретных изобретений, которые зависят от уровня развития коммуникаций, данные постулаты можно распространить и на более ранние эпохи древности и средневековья.

Особое место в научно-техническом обмене занимали новейшие военные (и «двойные») технологии. Обладание ими давало заметное преимущество в сражениях, а от этого уже зависела судьба всего этнического образования. Поэтому в данной сфере распространение усовершенствований осуществлялось, как правило, ускоренными темпами.

Одним из таких важных изобретений для эпохи средневековья стало появление парных стремян. Их использование в едином комплексе с жёстким седлом послужило основой для формирования новых способов ведения конного боя, что, в свою очередь, оказало огромное воздействие на военно-политическую ситуацию в масштабе всего континента. Именно на этой технической основе (разумеется, с учётом ряда других благоприятных факторов) стало возможным создание непобедимой степной кавалерии, которая разрушала многие старые империи и помогала создавать новые.

Сама идея о возможности управлять лошадью с помощью ног появилась, очевидно, у древних индийцев в I в. до н.э. Управление осуществлялось с помощью больших пальцев, которые вставлялись в маленькие верёвочные или ременные петли, свисавшие с обеих сторон мягкого седла. Аналогичные стремена-петли были известны и дяньским всадникам, которые, очевидно, изобрели их самостоятельно, без индийского влияния [19. С. 62-67]. Однако такой вид снаряжения не обеспечивал надёжного управления конём и мог нанести травму седоку, который не мог надеть обувь. Поэтому стремена-петли, едва появившись, исчезают на рубеже эр, так и не получив широкого распространения. Другая линия поиска связана с появлением односторонних подножек, помогавших всаднику в доспехах забраться на коня. Их образцы выявлены на кушанских изображениях II в. (см. [10. С. 263]), а также среди китайских находок начала IV в. (обзор см. [2. С. 220-221]). Но и данное изобретение имело ограниченное использование и, как считает китайский исследователь Ван Теин, не может считаться предшественником «настоящих» стремян [15. С. 78].

Парные стремена впервые появляются на востоке Северной Азии, в Маньчжурии. Спор о приоритете вёлся между сторонниками монгольской (сяньбэйской) и корейской (когурёской) гипотез их происхождения. В настоящее время в качестве наиболее вероятных изобретателей стремян выделяют племена сяньбэйских мужунов, населявших территорию Ляоси. Именно там, на памятнике Фаншэньцунь, в могиле №8 (датированной по инвентарю

(20/21)

серединой III — началом IV вв.) нашли наиболее раннюю пару стремян: овальной формы, с высокой вертикальной планкой с отверстием для крепления путлища, изготовленную из дерева и покрытую бронзовыми пластинками. В том же округе Чаоян исследован склеп, стены которого расписаны фресками, датированный династией Восточная Цзинь (в пределах начала — середины IV в.). Там нашли ещё одну пару стремян с высокой планкой, также с округлыми дужками, но с уплощённой подножкой. Они были изготовлены из дерева и обтянуты кожей [16. С. 36-37].

Аналогичные по форме деревянные стремена, обложенные бронзовыми позолоченными пластинами, найдены в местности Цисиншань в когурёской могиле М96, которая относится к периоду не позднее середины IV в. [17. С. 191-192]. Такие же стремена, но уже с железными обкладками, находят на когурёских памятниках в окрестностях г. Цзиань, относящихся к концу IV — началу V вв. н.э. [16. С. 38].

Следует отметить, что вышеуказанные даты получены на основе типологических построений и историко-географических выкладок, поэтому возможна их дальнейшая корректировка. Единственная точная дата неожиданно была получена из района Нанкина, где в могиле сановника Ван И, скончавшегося в начальный период правления династии Восточная Цзинь (322 г.), найдена терракотовая фигурка коня под седлом со стременами [21. С. 30, 40]. Судя по очертаниям проёма, эти стремена близки чаоянским находкам, хотя в территориальном и этнокультурном планах они весьма удалены друг от друга. По нашему мнению, эта погребальная статуэтка изображала и замещала собой в похоронном обряде захваченных в качестве трофеев «варварских» коней с характерным для них убором [7. С. 128].

Можно попытаться уточнить дату возникновения стремян, для чего потребуется привлечь находки, сделанные в сотнях километров от Маньчжурии, на территории Центрального Тибета. Там, в районе пастбища Чацзягоу, на высоте около 4 600 м над уровнем моря, обнаружены остатки погребения, в составе богатого инвентаря которого выделяются пять фигурок лошадок, выполненных из золота. У четырёх из них, сделанных по одной форме, подчёркнуты высокие выступающие луки довольно узкого, жёсткого седла; ещё у одной, отлитой в другой форме, показано мягкое седло. Насколько можно судить по фотографии, взятой в увеличении, выступы-луки отсутствовали у фигурки изначально, а не обломались, сточились и т.п. со временем, поскольку по всей верхней части проходит, не прерываясь, узкая рамка [18. С. 45-47]. Таким образом, перед нами — воплощённое в металле свидетельство важнейшего перехода от одной формы седла к другой: старое ещё не ушло, но новое уже преобладает. Жёсткое седло впервые также появилось на территории Северного и Северо-Восточного Китая в монгольско-корейской среде, практически одновременно со стременами (см. [2. С. 220-223]). В уже упоминавшейся могиле №8 в Фаншэнцунь стремена найдены вместе с бронзовыми накладками на переднюю и заднюю луки седла. Однако тибетские находки наглядно показывают существование определённого «хиатуса» между двумя изобретениями, на возможность которого указывал в своё время А.К. Амброз [1. С. 83]. [1] Мы предложили связать находки в Чацзягоу с деятельностью сяньбэйского племени туюйхуней, которые в начале IV в. переселились в район Ганьсу-Цинхая, где смешались с прототибетскими (цянскими) племенами и создали собственное государственное образование. В течение V в. это владение (известное под разными названиями: А-жа, Тогон, Тугухунь, Хор) вело активную внешнюю политику, обменивалось посольствами с Китаем, вторгалось в Серендию, на короткое время подчинило Хотан. В 663 г. оно было разгромлено молодым Тибетским государством и включено в его состав [8. С. 37-38, 45-46]. По мнению ряда исследователей, именно борьба тибетцев с хоро-тогонами легла в основу великого эпоса «Гэсэриада» (см. [4. С. 45-48]). Часть туюйхуней вошла в состав подданных Тибета и оказала определённое влияние на его этническое развитие. На эту мысль нас наводит наблюдение, сделанное Ю.Н. Рерихом. Он зафиксировал, что самыми влиятельными среди племени голоков (этническая группа среди северных тибетцев, в формировании которых приняли участие и туюйхуни) являются голоки-сэргэ или «голоки Золотого коня» [12. С. 91]. [2] Золотые изображения лошадок из Чацзягоу могли иметь значение племенного символа и в качестве такового сохраниться до исторического периода.

(21/22)

В китайских летописях была записана легенда о перемещении части сяньбэйцев во главе со своим вождём Туюйхунем в район оз. Кукнор (Цинхай), причём поводом для разделения прежде единого народа на соответственно туюйхуней и мужунов стали подравшиеся лошади (см. [13. С. 216-217, 228-229, 235-236]). Наличие письменных источников позволяет установить, что исход части сяньбэйцев на запад начался «во время смуты в эру правления Юнцзи» (307-313) [13. С. 229]. Тогда у них уже были жёсткие сёдла (а также защитная попона с нашитыми бляшками как основа вооружения коня), но ещё не было стремян. Но у «трофейной» фигурки из могилы Ван И, датированной 322 г., показаны уже и стремена, и седло. Таким образом, важнейший технологический рывок произошёл в течение 10-12 лет, в рамках второго десятилетия IV в.

Даты по наиболее ранним сяньбэйским и когурёским находкам различаются всего на несколько десятков лет и при существенном уточнении могут практически совпасть. Это даёт возможность для сторонников когурёского происхождения стремян продолжать спор о приоритетах. Большинство китайских специалистов считает, что стремена были заимствованы когурёсцами в ходе их войн с мужунами в первой половине IV в. (в частности, в ходе кампании 341-342 гг., когда сяньбэйские войска под руководством Мужун Хуана захватили Хвандо, вторую столицу государства Когурё). Нам представляется, что предложенные более ранние даты для сяньбэйских стремян следует принять, поскольку они основываются на достаточно хорошо изученных археологических материалах и коррелируют с данными письменных источников. В любом случае обращает на себя внимание очень быстрое распространение новых элементов по всему Корейскому полуострову. Всего за сто с небольшим лет они становятся неотъемлемым атрибутом конской амуниции не только на севере, но и на юге. Яркий пример тому — богатый набор снаряжения, показанный на фигурках из знаменитых силласких могил (курган «Небесной лошади», курган «Золотых колокольцев»), относящихся к концу V в. (см. [22]). К тому же времени (вторая половина V — начало VI вв.) относятся и находки с территории Кая, на самом юге полуострова — и в их числе великолепный керамический сосуд для вина, украшенный фигуркой тяжеловооружённого всадника, который с помощью стремян управляет лошадью, закованной в броню [11. С. 15].

В то же время распространение стремян на запад заняло гораздо больше времени. Прежде всего их освоили тюркские племена, которые также усовершенствовали жёсткое седло. Возможно, уже в пределах V в. они принесли стремена в Центральную Азию и Южную Сибирь; в конце V — первой половине VI вв. — в Приуралье и Поволжье. Тюрки и монголы [3] познакомили с этим новшеством народы Европы, где переход конницы на новую амуницию начался не позднее второй половины VII в., но не получил существенного использования в военном деле вплоть до начала X в. [14. С. 99-101; 5. С. 61-66; 10. С. 264].

На южном направлении стремена так и не смогли проникнуть в пределы Сасанидской империи вплоть до её падения в первой половине VII в. Иранцы одними из первых оценили мощь таранного удара тяжеловооружённых всадников, но укрепляли их посадку на лошади с помощью особого седла «с рогами», изобретённого ещё в парфянский период [9; 10]. Удивительное свидетельство верности уже отжившим традициям было обнаружено сравнительно недавно при раскопках в Северном Китае. Там, в районе г. Тайюань раскопали могилу некоего Юй Хуна и его жены, скончавшихся соответственно в 592 и 598 гг., в правление династии Суй. Юй Хун был уроженцем удела Юй (располагавшегося на территории современной провинции Ганьсу, т.е. на восточных рубежах Западного края), но находился на службе у китайских императоров, в частности выезжал с дипломатическими миссиями в государство Туюйхунь и в Иран. Очевидно, именно с данным обстоятельством связано убранство его погребения, в котором саркофаг был составлен из мраморных плит, украшенных барельефами в лучших традициях сасанидского искусства [20. С. 35-50]. Герои воспроизведённых на них сцен из мифов и легенд охотно пользуются различными «транспортными средствами» (конём, верблюдом и даже слоном), но всегда без стремян и, насколько можно судить по рисункам, только под мягкое седло.

Подводя итог проведённому обзору, мы хотели бы ещё раз подчеркнуть исключительно быстрое распространение нового изобретения (стремени) в восточном направлении, при от-

(22/23)

носительно медленном — в западном, хотя выгоды его использования, прежде всего, в военном деле были вполне очевидны. На наш взгляд, данный факт свидетельствует о том, что и в эпоху раннего средневековья сохранялась определённая историко-культурная общность, в рамках которой древние монголы развивались вместе с маньчжурами и корейцами, при сохранении тесных связей с тюркскими народами [3. С 78-79]. Данная концепция, монографически разработанная и обоснованная Б.Б. Дашибаловым [4. С. 47, et passim], тем самым не только получает очередное подтверждение, но и доказывает эвристическую перспективность для дальнейших исследований.

Список литературы.   ^

1. Амброз А.К. Стремена и сёдла раннего средневековья как хронологический показатель (IV-VIII вв.) // Сов. археология. 1973. №4.

2. Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М., 1991.

3. Дашибалов Б.Б. К вопросу об этнонимах — хори, корейцы, хорваты // Вестн. НГУ. Сер.: История, филология. 2005. Т. 4, вып. 3: Востоковедение.

4. Дашибалов Б.Б. На монголо-тюркском пограничье: (Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века). Улан-Удэ, 2005.

5. Измайлов И.Л. Появление и ранняя история стремян в Среднем Поволжье // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии: Сб. науч. тр. Новосибирск, 1990.

6. Комиссаров С.А. Раннесредневековое погребение, найденное в Центральном Тибете // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы Годовой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2002 г. Новосибирск, 2002. Т. VIII.

7. Комиссаров С.А. К вопросу о происхождении стремян // Снаряжение кочевников Евразии: Сб. науч. тр. Барнаул, 2005.

8. Кычанов Е.И., Мельников [Мельниченко] Б.Н. История Тибета с древнейших времён до наших дней. М., 2005.

9. Никоноров В.П. К вопросу о сёдлах парфянской кавалерии // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 2002.

10. Никоноров В.П. К вопросу о роли стремян в развитии военного дела // Степи Евразии в древности и средневековье: Мат-лы междунар. конф., посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб., 2002. Кн. П.

11. Пак Чхонсу. Страна железа и керамики // Koreana: Корейское искусство и культура. 2006. Т. 2, №1.

12. Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999.

13. Таскин В.С. Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху. М., 1984.

14. Шульга П.И., Горбунов В.В. Стремена раннего типа из Алейской степи // Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. Барнаул, 1998.

15. Ван Теин. Происхождение стремян // Оуя сюэкань (Журнал евразийских исследований). Пекин, 2002. Вып. 3.

16. Дун Гао. Сравнительное изучение конского снаряжения у сяньбэйских мужунов, в Когурё, Корее и Японии [в период] 3-6 вв. н.э. // Вэньу. 1995. №10.

17. Цзианъ сянь вэньу чжи (Обзор памятников материальной культуры уезда Цзиань) / Под ред. Линь Чжидэ и др. [Чанчунь], 1984.

18. Цяньба Цзыжэнь, Лю Шичжун. Обследование древнего погребения в Чацзягоу, уезд Нянкацзы, Тибет // Каогу. 2001. №6.

19. Чжан Цзэнци. Боевые кони, сбруя и стремена в государстве Дянь // Каогу. 1997. №5.

20. Чжан Цинцзе, Чан Хунся, Чжан Синминь, Ли Айго. Краткий отчёт об исследовании могилы Юй Хуна (династия Суй) в районе Тайюаня // Вэньу. 2001. №1.

21. Юань Цзюнъцин. Краткий отчёт об исследовании могил №5, 6 и 7 в Сяншань, в районе Нанкина // Вэньу. 1972. №11.

22. Ян Хун. Изучение реконструкции конского снаряжения из силлаского «Кургана Небесной лошади» // Каогу юй вэньу (г. Сиань). 1985. №2.

[1] На Западе, в Иране и Маверранахре, жёсткие сёдла начинают вытеснять мягкие ещё на рубеже эр [9. С. 22-23].

[2] Приносим свою благодарность Н.В. Полосьмак, указавшей нам на данное соответствие.

[3] Если принять отождествление аваров с жужанями, то первых также следует отнести к монголоязычным народам.

наверх