Г.В. Длужневская, Д.Г. СавиновАрхеолог Юрий Иванович Трифонов (1940-1989).// Памятники древнетюркской культуры в Саяно-Алтае и Центральной Азии. Новосибирск: 2000. С. 203-210.
Ю.И. Трифонов [фото] окончил Ленинградский государственный университет в 1965 г. В студенческие годы под руководством профессора кафедры археологии ЛГУ М.И. Артамонова занимался изучением скифо-сибирского звериного стиля в восточных районах его распространения; в частности, классификацией и типологией изображений оленя тагарской культуры. Вышедшая в 1962 г. и посвящённая «скифскому оленю» обстоятельная статья Н.Л. Членовой требовала при обращении к этой теме особой тщательности в ходе проведения сравнительно-типологического анализа, которая в дальнейшем станет наиболее характерной чертой Ю.И. Трифонова, как исследователя. Результаты этой работы, известные только по тезисам одного из докладов, [1] в наибольшей степени соответствуют современным представлениям о закономерностях развития рассматриваемого сюжета.
В области полевой археологии большое значение для Ю.И. Трифонова имела работа в 1963-1964 гг. на могильниках тагарской культуры Туран I и II в Минусинской котловине под руководством А.Д. Грача, одного из наиболее энергичных и ярких исследователей древней культуры народов Центральной Азии и Южной Сибири. В этой экспедиции Ю.И. Трифонову импонировало всё: чёткая организация работ, общая обстановка увлечённости делом, целенаправленный поиск неограбленных курганов, тщательность и аккуратность в проведении археологических раскопок. [сноска: Подробнее о раскопках могильников Туран I и II см.: Савинов Д.Г. Между двумя экспедициями... // Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. Материалы Всероссийской конференции, посвящённой 70-летию со дня рождения А.Д. Грача. СПб., 1998. С. 72-74.] Многое из того, что сложилось на Туране, он перенёс в свои самостоятельные исследования.
С 1965 г. Ю.И. Трифонов — начальник отряда крупнейшей тогда новостроечной Саяно-Тувинской экспедиции Ленинградского отделения Института археологии АН СССР. Основным «полем» его деятельности в прямом и переносном смысле слова становится мо- гильное поле у подножия хребта Аргалыкты на левобережье Енисея (Улуг-Хема) в Центральной Туве, где были сосредоточены многочисленные памятники различных исторических эпох: бронзы (монгун-тайгинского типа), скифского времени (саглынской культуры), гунно-сарматского времени (улуг-хемского или кокэльского типов), древнетюркского и монгольского времени, впускные тувинские погребения XVIII-XIX вв. В период 1965-1971 гг. большая часть из них была планомерно исследована Ю.И. Трифоновым. Краткие сообщения о проведенных работах ежегодно публиковались в сборнике «Археологические открытия», [2] а все отчёты, выполненные на высоком профессиональном уровне, хранятся в архивах академических институтов (Института археологии РАН в Москве, Института истории материальной культуре РАН в Санкт-Петербурге) и в Кызыле (Республика Тыва). В 1968-1969 гг. общими усилиями Саяно-Тувинской экспедиции под руководством А.Д. Грача проводились исследования комплекса Улуг-Хорум в урочище Саглы (Южная Тува). Участие Ю.И. Трифонова, несомненно, оказало влияние на тщательность полевого изучения этого сложнейшего памятника скифского времени.
Перед Ю.И. Трифоновым открывалось широкое поле деятельности. Однако, начиная с первого года работ Саяно-Тувинской экспедиции, его главные научные интересы были обращены к памятникам древнетюркского времени. Изучению этой эпохи, основополагающей для истории и культуры тюркских народов Азии, он посвятил всю свою активную творческую жизнь.
В результате целенаправленных поисков Ю.И. Трифоновым была открыта и исследована в Центральной Туве серия первоклассных погребений древнетюркского времени (Аргалыкты I, курганы № 1, 3, 4, 5; Аргалыкты VIII, курган № 2; Аргалыкты IX, курган № 1; Кара-Тал I, курган № 3; Кара-Тал IV, курганы № 1, 2, 6, 7 и другие), в том числе, пожалуй, наиболее яркое из них («погребение старика»), публикуемое в настоящем сборнике. Материальный комплекс исследованных Ю.И. Трифоновым курганов отличается двумя особенностями: во-первых, в нём содержатся представительные и разнообразные серии вещей, открывающие широкие возможности для их классификации; во-вторых, он включает такие уникальные находки, как деревянные основы сёдел, берестяные колчаны, остатки китайских шёлковых тканей, имеющие исключительно важное зна- чение для изучения древнетюркского культурогенеза. Вместе с известными ранее материалами из раскопок С.А. Теплоухова, С.И. Вайнштейна, А.Д. Грача они существенно пополнили источниковую базу по археологии Тувы древнетюркского времени.
В процессе работы над новыми материалами Ю.И. Трифонов опубликовал ряд статей, задуманных как части одного большого исследования. В одной из них рассматриваются вопросы периодизации погребений с конём древнетюркского времени. [3] В другой статье Ю.И. Трифонов наиболее аргументировано обосновывает точку зрения об их телеской этнической принадлежности. [4] С этого времени вопросы этнокультурных определений средневековых памятников Центральной и Средней Азии органически входят в круг интересов Ю.И. Трифонова. В третьей статье впервые для эпохи средневековья, с учётом опыта предшествующих исследований М.П. Грязнова и А.М. Мандельштама, разрабатывается новая методика раскопок курганов, ориентированная на последовательную разборку остатков наземных курганов и последующую их реконструкцию. [5] Данная работа значительно обогатила информативные возможности изучения памятников, которые до этого часто раскапывались «на снос». Постоянно, по мере накопления материалов, уточнялись вопросы типологии, хронологии и периодизации памятников; при этом наибольшее соответствие своим взглядам Ю.И. Трифонов находил в исследованиях А.А. Гавриловой и С.И. Вайнштейна. Позже были опубликованы задуманные в то время статьи о берестяных колчанах VI-X вв. н.э. [6] и (совместно с Е.И. Лубо-Лесниченко) о китайских тканях, [7] найденных на могильнике Аргалыкты, а также об отдельных рунических надписях, открытых во время работ экспедиции. [8] К 1973 г. большая обобщающая работа «Археологические памятники Саяно-Алтая в древнетюркское время», включающая публикацию и культурно-исторический анализ всех полученных в Туве материалов, была завершена, однако, к сожалению, она гак и не увидела свет. Только теперь авторами данной публикации при помощи Т.А. Трифоновой статья подготовлена к печати.
Из других открытий, сделанных в Центральной Туве, следует отметить раскопки каменных склепов конца I тыс. до н.э. на могильнике Аргалыкты I (курганы № 16, 17), [9] которые до введения в научный оборот материалов аналогичных сооружений на других могильниках (Аймырлыг I и других) оставались единственным источником этого вида, а также полностью исследованные широкой площадью погребально-поминальные комплексы на могильниках Аргалыкты и Кара-Тал.
Начиная с 1971 г. появилась необходимость изучения памятников близ пос. Означенное в Хакасии и полевые исследования Ю.И. Трифонова переместились за Саяны, на юг Минусинской котловины, где в течение нескольких сезонов производились раскопки курганов тагарской культуры, что явилось своего рода «возвращением» на новом качественном уровне к проблемам южносибирской археологии скифского времени. Здесь же им впервые были открыты своеобразные ритуальные оградки (очевидно, представляющие собой «северный вариант» оградок древнетюркского типа) и раскопано несколько погребений аскизской (по Л.Р. Кызласову) культуры.
Ежегодно после завершения работ в Минусинской котловине Ю.И. Трифонов приезжал в Туву с целью проведения исследовательских маршрутов по Центральной и Юго-Восточной Туве. В 1974 г. по плану исследования долины р. Хемчик он проводит здесь еще один полевой сезон, во время которого был открыт и исследован древнетюркский комплекс курганы и оградки на могильнике Дьптык-Чарык-Аксы I.
И в дальнейшем Тува, Алтай, Южная Сибирь «манили» Ю.И. Трифонова. После раскопок на р. Хемчик, работая в Казахстане, он совершает большие разведочные маршруты по Горному Алтаю и югу Хакасии, посещая Пазырык, Туэкту, Курай, Салбык и другие известные памятники Саяно-Алтая. В одной из поездок принял участие М.А. Петухов, художник, работавший с А.Д. Грачом, а затем с Ю.И. Трифоновым еще с 60-х годов.
В 1976 г. Ю.И. Трифонов переезжает в г. Алма-Ату. Весь свой запас знаний, опыт полевых археологических исследований, многочисленные наблюдения и выводы, полученные при анализе тувинских материалов, он переносит на изучение проблем средневековой истории и археологии Восточного Казахстана. Продолжая работать по древнетюркской тематике, исследуя памятники кимаков и кыпчаков на Иртыше, Ю.И. Трифонов постоянно возвращался к тувинским и саяно-алтайским материалам, которые предполагалось связать в едином культурно-генетическом потоке развития тюркоязычного населения Центральной и Средней Азии. Решению этой задачи, к которой, казалось бы, сама судьба подвела Ю.И. Трифонова, были подчинены все его дальнейшие интересы.
В течение ряда лет в зоне затопления Шульбинской ГЭС на могильниках Джартас, Акчий, Карашат и др. им была исследована самая многочисленная в настоящее время серия памятников средневековых кочевников Восточного Казахстана, не уступающая по своему значению ранее полученным материалам из раскопок С.С. Черникова и Ф.X. Арслановой. Благодаря применению отработанной в Туве методики разборки наземных сооружений были получены принципиально новые данные о конструктивных особенностях средневековых курганов Прииртышья. Методические аспекты нашли своё отражение и в одной из специальных работ Ю.И. Трифонова. [10] Результатом многолетних исследований явилась полная, прекрасно выполненная публикация всех полученных материалов в коллективной монографии «Археологические памятники в зоне затопления Шульбинской ГЭС» (в ряде разделов написанная совместно с С.М. Ахинжановым, З.С. Самашевым, А.С. Ермолаевой). [11] По количеству новых источниковых материалов и тщательности исследования эта публикация превосходит все предшествующие работы по данной тематике. Принимал Ю.И. Трифонов участие и в написании разделов данной монографии, посвященных памятникам эпохи бронзы и кула-жургинского типа. Выходу в свет монографии не только сам Ю.И. Трифонов, но и коллеги-археологи придавали очень большое значение.
Параллельно с систематизацией и подготовкой к изданию археологических материалов в серии последовательно опубликованных работ Ю.И. Трифонов поставил и предложил свои решения ряда вопросов об этнической принадлежности различных вариантов восточно-казахстанских (кимако-кыпчакских) погребений и отношении их к саяно-алтайским. [12] Им же были выполнены некоторые разработки по хронологии и этносоциальной истории кочевников Казахстана. [13] По итогам этих публикаций уже достаточно чётко вырисовывались черты нового большого исследования. В последние свои годы Ю.И. Трифонов работал наиболее целенаправленно и продуктивно и, казалось, ничто не предвещало беды...
Ю.И. Трифонов проработал в области средневековой археологии Центральной и Средней Азии около 25 лет. Он принадлежал к числу исследователей, преданных своему делу. Юрий Иванович был археологом в самом высоком значении этого слова — в полевых условиях на раскопках, и в городе за письменным столом одинаково точным, думающим и понимающим археологический материал. Судьба распорядилась так, что очень мало из того, что было предначертано, ему удалось осуществить. Но его имя и работы, несомненно, останутся в археологии, которой он отдал всю свою жизнь. И первое свидетельство этого — посвящённый его памяти сборник.
Примечания.
[1] О сюжете оленя в скифо-сибирском искусстве (в связи с вопросом о классификации тагарских «оленных блях»). // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана (тезисы докладов). Л., 1975. С. 70-72.[2] См. «Археологические открытая» с 1965 по 1971 и 1974 гг.[3] Древнетюркская археология Тувы. // Уч. зап. Тувинского НИИЯЛИ. Вып. XV. Кызыл, 1971. С. 112-122.[4] Об этнической принадлежности погребений с конём древнетюркского времени (в связи с вопросом о структуре погребального обряда тюрков-тугю). // Тюркологический сборник 1972 года. М., 1973. С. 351-374.[5] Конструкции древнетюркских курганов Центральной Тувы. // Первобытная археология Сибири. Л., 1975. С. 185-193.[6] О берестяных колчанах Саяно-Алтая в связи с их новыми находками в Туве. // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987. С. 189-199.[7] Китайская камчатая ткань из древнетюркского кургана в Туве. // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата, 1989. С. 406-416 (в соавторстве с Е.И. Лубо-Лесниченко).[8] Васильев Д.Д., Трифонов Ю.И. Руническая надпись из окрестностей Черби (Тува). // Памятники литературы Востока. М., 1986. С. 5-7.[9] Новый тип памятников раннего железного века в Туве. // КСИА. Вып. 147. 1976. С. 109-121.[10] О методике раскопок средневековых курганов в поймах рек (по материалам исследований в Туве и Восточном Казахстане). // Археологиче-(208/209)ские исследования в зонах мелиорации. Итоги и перспективы их интенсификации (тезисы научно-практической конференции). Л., 1985. С. 71-72.[11] Памятники средневековых кочевников. // Археологические памятники в зоне затопления Шульбинской ГЭС. Алма-Ата, 1987. С. 115-246.[12] О саяно-алтайском компоненте кимакской этнокультурной общности Восточного Казахстана IX-X вв. // Проблемы археологии и этнографии Сибири (тезисы докладов). Иркутск, 1982. С. 151-152; К происхождению и этнической атрибуции погребальных памятников Верхнего Прииртышья VIII-X вв. // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий (тезисы докладов). Омск, 1984. С. 156-161 (в соавторстве с С.М. Ахинжановым); О местной основе кыпчакских памятников Казахстанского Алтая VIII-XI вв. // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана (тезисы докладов). М., 1988. С. 108-110; О средневековых погребениях с трупосожжениями Верхнего Прииртышья. // Маргулановские чтения (сборник материалов конференции). Алма-Ата, 1989. С. 204-209.[13] О двух проблемах раннесредневековой археологии кочевников Казахстана. // Проблемы археологии степной Евразии. Ч. II (тезисы докладов). Кемерово, 1987. С. 166-168; Кочевнические элементы в материальной культуре осёдлого населения Южного Казахстана в период раннего средневековья. // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций (тезисы докладов советско-французского симпозиума). Алма-Ата, 1987. С. 199-200; К вопросу об археологических критериях социальной стратификации восточносемиреченских саков (по материалам могильника Молалы I). // Скифо-сибирский мир (социальная структура и общественные отношения). Ч. I. Кемерово, 1989. С. 45-49.
наверх
|
