А.В. Богачёв

Процедурно-методические аспекты археологического датирования

(на материалах поясных наборов IV-VIII вв. Среднего Поволжья)

// Самара: 1992. 208 с.

Глава 4. Относительная и абсолютная датировка материала.

«Типологический метод чрезвычайно полезен и незаменим для решения именно тех задач, для которых он был предложен: систематизация и хронологизация древностей».

Ю.Л. Щапова. [1]

Можно сколь угодно долго продолжать спор о том — насколько археология специальная историческая или сугубо источниковедческая дисциплина. Однако бесспорно то, что результаты археологических исследований активно используются в научном поиске историков, этнологов, антропологов, лингвистов и других специалистов-гуманитариев. При этом последние, как правило, опираются уже на итоги археологических изысканий, рассматривая (сознательно или подсознательно) выводы археологов как особый род источников, на которые можно и нужно опереться. Подобное положение налагает особую ответственность на археолога, делающего какие-то обобщения.

Результатами хронологического анализа археологических источников являются относительные и абсолютные даты, точность установления которых может в значительной степени повлиять на объективность этнокультурных и исторических реконструкций.

1. Относительная хронология поясных украшений.   ^

Во 2 главе говорилось в возможных путях определения относительной хронологии археологического материала и о причинах, которые обуславливают выбор одного из них.

К сожалению, возможности нашего материала достаточно ограничены. Например, мы не можем в полной мере восполь-

(102/103)

зоваться планиграфическими наблюдениями — и соотнося изменения типов изделий поясной гарнитуры с направлением «роста» могильника — получать относительную хронологию материалов. Методы планиграфии, стратиграфии, взаимовстречаемости применительно к нашему материалу (собранному на десятках могильников, городищ, селищ, и далеко не всегда происходящему из закрытых комплесов, а иногда обнаруженному вне культурного слоя) будут использованы в качестве дополнительных.

В качестве основного метода определения относительной хронологии был взят эволюционно-типологический метод (положенный на жёсткую статистико-математическую основу), нацеливающий исследователя на предельно тщательное изучение каждой отдельно взятой вещи, вычленяя общее и особенное на фоне достаточно представительной выборки ей подобных артефактов. Анализ морфологии (не путать с морфологической классификацией!) изделий при этом должен предшествовать построению эволюционно-типологических рядов.

Касаясь вопроса морфологии в археологии, нельзя пройти мимо последних работ Ю.Л. Щаповой. [2] Одним из аспектов статьи «Археология и морфология» стала критика Ю.Л. Щаповой типологического метода как своеобразного суперметода в археологии, в последнее время препятствующего «развитию новых направлений», [3] при всей его полезности для решения отдельных конкретных задач (см. эпиграф главы).

Одним из таких новых направлений, по мнению Ю.Л. Щаповой, является особая дисциплина морфология — «наука о форме, конструкции и взаимном расположении частей. Ограничивая своё внимание только формой, мы обедняем научное знание предмета. Такого рода ограничения были необходимы, их диктовал сам типологический метод». [4]

Справедливости ради, очевидно следует сказать, что ввиду слабой разработанности типологического метода, сам он вряд ли мог что-то «ограничивать» и «диктовать». Другое дело, что толкователи и пользователи метода действительно канонизировали некую стереотипную (наиболее облегчённую в силу своей технической простоты) модель типологического метода, слабо восприимчивую к методическим инновациям. И это при всём

(103/104)

том, что сам-то метод, как справедливо отметила Ю.Л. Щапова, создавался для весьма конкретных задач: систематизации и хронологизации древностей. [5]

Что касается морфологии, то на наш взгляд, это не столько самостоятельное направление в археологии (хотя её вполне можно рассматривать именно так), сколько важный и необходимый этап (и даже своеобразная база-основа) в процедурных археологических исследованиях. Возвращаясь к процедуре хронологического анализа археологических источников, следует отметить, что в ней таковым этапом будет уровень классификации археологических источников. Именно на этом уровне исследуется «форма, конструкция, и взаимное расположение частей», а также химический состав изделий, их функциональное назначение и т.д. — то есть морфология (в широком понимании термина) артефактов. Другое дело, что уровень технической оснащённости нашей науки таков, что получить всестороннюю информацию о морфологии вещи пока возможно далеко не в каждой археологической лаборатории и главным образом по причине отсутствия спецоборудования и специалистов. Поэтому, вероятно, ещё некоторое время многие археологические исследования будут базироваться на данных визуального анализа артефактов (в лучшем случае, полученных при помощи микроскопа).

Изучая эволюцию изделий, базируясь на их морфологическом анализе, не следует забывать, что «в условиях ручного производства двух абсолютно одинаковых вещей не бывает, несмотря на очевидное следование правилам, образцам и нормам. Мир вещей, столь изменчивый и разнообразный, в то же время связан преемственностью и родством». [6] Но, как это ни удивительно, проблема определения наличия или отсутствия этой «преемственности» в археологии остается одной из наименее решённых. Математик Ю.Е. Храмов в одной из своих работ обращал внимание именно на этот аспект проблемы: «такая типичная для археологии задача, как выделение групп объектов со многими качественными признаками при наличии переходных форм, не нашла отражения в литературе». [7]

(104/105)

При всём при этом в своей повседневной практике работы с конкретным археологическим материалом исследователи, как правило не комплексуя, выстраивают эволюционно-типологические ряды с определённым числом переходных форм. Но в подавляющем большинстве случаев всё это делается интуитивно, «на глазок» без определенного логико-процедурного обоснования и стандарта. И как справедливо в последнее время отмечается самими археологами: «там, где нет стандарта и однозначности, — нет правила, а значит, нет и метода». [8]

Используемая нами в дальнейшем процедура построения эволюционно-типологического ряда одной из своей важнейших посылок имеет принцип, известный в системологии и достаточно определённо сформулированный и доказанный на конкретном материале Ю.Л. Щаповой.

Принцип этот имеет как бы две взаимосвязанные стороны. Прежде всего, следует помнить, что любая вещь это определённая система согласованных частей, способных развиваться по очереди и неравномерно, не нарушая целостности системы. Кроме того, одна и та же форма, несмотря на различия в деталях, узнаваема, т.е. группа сходных вещей, сохраняя свою целостность, подвержена неравномерным и неодновременным изменениям, причём каждый шаг эволюции касается, как правило, одного — двух признаков. [9]

В настоящее время в арсенале археолога имеется достаточное количество статистико-математических методик, используемых для определения коэффициента сходства объектов. Выбор одной из них должен обуславливаться целями и задачами каждого конкретного исследования. При этом форма анализа должна подчёркивать содержательную сторону получаемой информации и способствовать наиболее однозначному её восприятию.

В нашем исследовательском контексте цифровая форма выражения коэффициентов сходства или вычерченный на их основе граф — не дадут нам наглядного представления о направлении и этапах эволюции, артефактов, через постепенное вытеснение одних признаков другими. Наиболее приемлемой для такого рода задач формой построения эволюционного ряда объектов является способ составления таблиц в виде матриц ква-

(105/106)

зитреугольного вида, которые являются модифицированной разновидностью таблиц П.П. Ефименко. В таблице по вертикали обозначены признаки (в каждой полосе — одно значение), по горизонтали — номера артефактов; значок (цифра или литер) на пересечении полос отражает факт «наличия данного признака у данного объекта». Комбинаторный метод предполагает свободу перемещения признаков по вертикали, номеров артефактов — по горизонтали, для того, чтобы рядом в таблице разместились морфологически максимально схожие предметы. Полученные результаты упорядочения имеют матрицу квазитреугольного вида, где по диагонали выделяются группы признаков, характерных для отдельных этапов эволюции вещей, а также признаки, присущие артефактам на протяжении ряда этапов («окаймляющие матрицы»). Выстраивать такого рода матрицу можно «вручную» — если позволяет объем материала, или при помощи эвристических алгоритмов, [10] адаптированных для различных систем ЭВМ и персональных компьютеров. * [сноска: * Автор благодарит преподавателя кафедры информатики СГПИ Т.В. Добутько за помощь в работе.]

Пряжки.

В III-IV вв. н.э. в Поволжско-Приуральской лесостепи на смену эполетообразным поясным застёжкам и кольцевым пряжкам с неподвижным крючком пришли рамчатые пряжки с подвижным язычком. И уже в этом виде новый принцип поясной пряжки сохранялся на протяжении веков при периодической трансформации всех прочих деталей пряжки.

Пряжка является неотъемлемой деталью поясного набора. В отличие от не всегда обязательных на поясе накладок, отражающих, как правило, эстетические и социальные стереотипы раннесредневековых народов, пряжка была необходима, прежде всего, как функциональный элемент пояса.

Среди поясных принадлежностей пряжки оказались наиболее чувствительным хронологическим индикатором. Изучение

(106/107)

Рис. 18.
Встречаемость значений признаков на пряжках 4, 5, 6 этапов их эволюции.

Цифрами обозначены значения признаков, характерные для отдельных этапов; буквами — одинаково встречающиеся на двух и более этапах.

(Открыть Рис. 18 в новом окне)

(107/108)

взаимовстречаемости значений признаков на пряжках позволило выявить шесть этапов их эволюции на протяжении IV-VIII веков (рис. 18). Интересно заметить, что анализируемая нами ранее выборка из 54 пряжек позволила достаточно чётко обозначить лишь четыре хронологические группы изделий. [11] То есть при количественно небольшой выборке артефактов, переходные типы пряжек оказывались «потерянными» в смежных группах. [12]

Исследователи раннесредневековых древностей (А.К. Амброз, В.Б. Ковалевская, РД. Голдина и др.) неоднократно замечали, что зачастую определяющими с точки зрения хронологии являются на первый взгляд несущественные детали формы артефактов. В связи с тем, что на сильно коррозированных железных пряжках многие значения признаков «не читаются», порядка 2,0% изделий (все железные) не включены в хронологические таблицы.

I Хронологическая группа.

Эта группа включает 221 экз. изделий. При дальнейших подсчётах необходимо учитывать то, что далеко не все пряжки обладали всеми признаками, учтенными в коде.

Признак I (191 экз.) — форма рамки в плане — представлен в этой группе наибольшим числом (15) значений. Более трети (35,1%) рамок имели линию контура в виде окружности, слегка сдавленной в месте соединения со щитком (3). Вторую треть составляли рамки в форме окружности (1) — 11,5%, полуокружности (2) — 12,5% и трёх четвертей окружности (4,5) — 15,7% и 3,1%. Рамка в виде вытянутого овала (8) была у 7,3% пряжек. Только для этого этапа характерны (в очень небольших количествах) рамки подквадратных контуров (32, 37, 38, 39, 44), составляя в совокупности около 8%. Несколько чаще встречались рамки в виде дуговидно изогнутого овала (12) — 4,7%. В-образные (15) пряжки составляли в группе 1,0%.

Такое многообразие форм рамок на I этапе, очевидно явилось своеобразной реакцией на появление нового принципа морфологии пряжек с подвижным язычком. Уже на следующем

(108/109)

этапе можно наблюдать процесс унификации и поиска максимально ограниченного числа «удобных» рамок. Значения 7, 44, 32, 37, 38, 39 встречены только у рамок I группы (табл. 3).

Признак II (219 экз.) — сечение рамки — на I этапе также представлен максимальным (9) числом значений. Две трети пряжек (66,7%) имели круглую в сечении рамку слегка утолщённую (2) спереди. Круглое без утолщения сечение (1) было у 7,8% изделий. Остальные рамки имели сечение в виде квадрата (5) — 0,5%, прямоугольника (8) — 4,1%, прямоугольника со скруглёнными углами (8) — 4,1%, ромба (4) — 6,4%, правильного шестиугольника (13) — 1,8%, полукруга (6) — 5,9%, прямоугольника с одним скошенным углом (24) — 0,5%. Значения 4, 5, 6, 13, 24 встречены только на 1 стадии. (табл. 4).

Признак III (128 экз.) — форма контура щитка — имел максимальное (16) число значений у пряжек I хронологической группы. Прямоугольные (23) щитки составляли треть (31,3%) выборки. На втором месте по числу (14,1%) стоят щитки в виде равнобедренного треугольника с кругом в вершине (49); на третьем — щитки формой в 3/4 круга (2) — 10,2%. Щитки в виде прямоугольника с вогнутыми длинными сторонами (28), встреченные только у пряжек I группы, составляют 6,3%. Значения 25, 35, 39, составляющие в выборке соответственно 0,8%, 1,5%, 0,8%, также характерны только для I этапа эволюции пряжек. Щитки в форме круга (1) и овала (7) составляли 6,25% и 5,5%. Все другие значения III признака (3, 8, 12, 20, 22, 34, 46) взятые вместе составили пятую часть выборки (см. табл. 5).

Признак IV (126 экз.) — способ соединения рамки и щитка — в этой группе имел три значения. Подавляющее число (95,3%) пряжек имели подвижное щитковое соединение, когда щиток вырезался из пластины и перегибался через заднюю часть рамки (2), в прорезь просовывается язычок, а ремень заклёпывается между двумя пластинами щитка. Несколько пряжек (3,9%) имели неподвижное соединение, когда пряжки делались односоставными, а на щитке напротив задней части рамки делалось отверстие, через которое проходил язычок (4). И лишь единожды (0,8%) была найдена пряжка с подвижным соединением (7), когда два конца дуги рамки имеют отверстия, через

(109/110)

Таблица 3.

Процентное распределение по хронологическим стадиям значений I признака пряжек (форма рамки в плане).

(110/111)

Таблица 4.

Процентное распределение по хронологическим стадиям значений II признака пряжек (сечение рамки).

(111/112)

Таблица 5.

Процентное распределение по хронологическим стадиям значений III признака пряжек (форма контура щитка).

(112/113)

которые продет стержень. Через стержень перегибается пластина щитка с вырезанным в ней отверстием для язычка. Этот вариант синтезирует особенности второго и третьего вариантов соединения рамки и щитка (табл. 6).

Признак V (128 экз.) — способ закрепления на ремне — имел одно (2) значение, когда пряжка прикреплялась к ремню при помощи гвоздиков с плоскими или фигурными шпеньками, выступающими на поверхность щитка (табл. 7).

Признак VI (180 экз.) — элементы формы язычка — имел в этой группе 19 значений. Язычки у пряжек этой группы не выступали (2) — 33,3% или едва выступали (2) — 66,7% за рамку. Большинство из них были слегка прогнуты (8) в средней части — 72,2%; меньше было непрогнутых (9) — 17,2% или сильно прогнутых (7) — 10,5% язычков. Около половины (47,2%) язычков имели выступ в виде квадратной площадочки у основания (15). Иногда (13,3%) этот выступ имел прочерченный крестик (33), на ряде язычков (13,9%) перед площадкой-выступом были фасетки (34). Небольшое число язычков (3,3%) имели поднятие (16) у основания. Основания половины (49,5%) язычков были простыми (10). Конец язычка некоторых пряжек был обозначен зонально (21) — 8,3%. Около 1% язычков имели «крылья» различной формы (29, 31, 32). Другие детали оформления язычка (23, 24, 30, 36) присутствовали на менее 3,0% язычков.

Ряд значений (7, 15, 16, 23, 24, 29, 30, 31, 33, 34, 36) VI признака имелся только на пряжках I хронологической группы (табл. 8).

Признак VII — технологические элементы отделки декора — имел в этой группе 8 значений. Фасетировано (10, 11, 12) было 11,3% пряжек, украшено насечками (7, 8, 9) — 9,1%, орнаментировано выпуклинами-«жемчужинами» (21) — 2,3%. Значение (28) — «Усы» на рамке — известно только у пряжек (1,0%) этой группы (табл. 9).

Признак VIII — орнаментальные мотивы — присутствовал лишь на 9 изделиях: 2,3% всех пряжек имели ромб на щитке (18); 1,36% — треугольник на щитке (21); 0,45% — круг на щитке (22); 0,45% — ромб на рамке (16).

(113/114)

(115/116)

Таблица 8

Процентное распределение по хронологическим стадиям значений VI признака пряжек (элементы формы язычка).

(116/117)

Таблица 9

Процентное распределение по хронологическим стадиям значении IX признака пряжек (элементы отделки декора).

(117/118)

Признак IX — техника нанесения орнамента — имел два значения. На некоторых (1,36%) пряжках орнамент был отчеканен (3), на других (2,7%) — выгравирован (5).

Пряжки из материалов более чем десяти памятников встречены только на I этапе эволюции изделий. Это могильники: Атамановы Кости, Рашкинский, Березняки, Шемышейка, Алферьевский, Тезиково, Салихово, Селикса-Трофимовка; городища: Лбище, II Маклашеевское; селища: I Головкинское, Новинковское. Ряд могильников продолжали функционировать и на следующих этапах: Кошибеево, Польно-Ялтуново, Богородицкий, Степановский, Кужендеевский, Мари-Луговской, Тураевский, Кузьминский, Абрамово, Безводное, Армиево, Борки, Ахмылово, Селикса. Пряжки из слоев V Рождественского и I Измерского селищ также известны в других хронологических группах (табл.10).

II Хронологическая группа (53 экз.).

На II этапе наблюдается качественное изменение значений прежде всего VI (элементы формы язычка) признака при значительных количественных колебаниях других признаков.

Признак I (53 экз.) — форма рамки в плане — на этом этапе получил лишь одно новое значение (6) — 2/3 окружности (5,7%). Более трети стали составлять (37,7%) рамки в 3/4 круга (4). Увеличилось количество (18,9%) круглых (1) рамок и рамок (5,7%) в виде дуговидно изогнутого овала (12). Уменьшилось число пряжек со значениями II/2, II/3, II/5 — соответственно 3,8%, 26,4%, 1,9%.

Признак II (53 экз.) — сечение рамки — представлен во II хронологической группе вдвое меньшим числом значений. Однако и на этом этапе продолжают доминировать (67,9%) слегка утолщённые спереди круглые в сечении (2) рамки. Четверть (24,5%) рамок (1) этого утолщения не имели. Небольшое количество рамок были прямоугольными (8 — 5,7%) или подпрямоугольные (7 — 1,9%) в сечении.

Признак III (33 экз.) — форма контура щитка — на пряжках этого этапа имеет уже меньшее число значений. Более половины (57,6%) пряжек имели прямоугольные щитки (23). Десятую

(118/119)

Таблица 10.

Распределение пряжек по хронологическим этапам.

(119/120)

часть (21,1%) составляли квадратные (20) пластины-обоймы; несколько меньшую (9,1%) — щитки в форме 3/4 круга (2). Щитки в виде разного рода трапеций (33, 34) и овала (8, 12) составляли в выборке каждый — не более 3-6%.

Признак IV (33 экз.) — способ соединения рамки со щитком — имел лишь одно значение (2).

Признак V (33 экз.) — способ закрепления на ремне — так же как и на пряжках предшествующего этапа, имел одно (2) значение.

Признак VI (49 экз.) — элементы формы язычка — на II этапе имел половину новых значений, позволяющих говорить об определённых изменениях стереотипа размещения на пряжке кожаной части окончания пояса.

Кончик большинства язычков на этой стадии приобретает форму хоботка, нависающего над рамкой (4 — 53,1%, 5 — 28,6%, 6 — 8,1%). Появляются далеко выступающие за рамку (3) язычки — 4,1%. Эти новые разновидности язычков, как правило, имели у основания уступчик (II — 75,5%). Почти все (96,0%) язычки II хронологической группы не были прогнуты в середине (9), хотя 4,0% язычков этот прогиб (8) имели. Отдельные детали язычков (2, 10, 21), весьма распространённые в предшествующее время, на II этапе эволюции изделий, встречаются реже, составляя соответственно 6,1%, 24,5%, 4,1%.

Признак VII — технологические элементы отделки декора — в этой группе имел 6 значений. На щитках пряжек этой группы имеются небольшие выпуклины в виде зерни (27 — 13,2%). Увеличивается число (13,2%) пряжек с насечками (7, 8, 9) и с выпуклинами-«жемчужинами» (21 — 3,8%.). Уменьшается до 1 экз. (1,8%) количество фасетированных (10) пряжек.

Признак VIII — орнаментальные мотивы — присутствовал на одной пряжке (1,8%), щиток которой украшал ромб (18).

Признак IX — техника нанесения орнамента. На единственной пряжке орнамент был нанесён способом гравировки.

Пряжки II хронологической группы присутствуют в материалах Мари-Луговского, Тураевского, Кузьминского, Абрамовского, Безводнинского, Армиевского, Борковского, Ахмыловского, Селиксенского могильников, функционировавших на I эта-

(120/121)

пе. Пряжки из комплексов Ново-Турбаслинского, V Маклашеевского, Федоровского могильников и I Щербетьского селища впервые появляются на II стадии эволюции изделий.

III Хронологическая группа (94 экз.).

На III стадии появляются инновации в форме щитка, язычка, элементах отделки декора. Качественно меняются значения II признака (сечение рамки).

Признак I (94 экз.) — форма рамки в плане — не приобрел новых значений. Продолжают оставаться популярными круглые (1) — 28,7%, округлые (3) — 32,1% и в 3/4 круга (4) — 13,8% рамки. Увеличивается число (13,8%) овальных (8) рамок. Рамки в 3/4 круга, заужающиеся в месте соединения со щитком (5) в большей степени (6,4%) представлены именно на этом этапе. Значения 2 и 11 представлены соответственно 3,1% и 1,1%.

Признак II (94 экз.) — сечение рамки — имел два значения, которые характерны только для пряжек III группы. Все рамки были сильно уплощены спереди и имели круглое сечение (3). Единственная пряжка (1,1%) имела полую рамку и, соответственно, сечение в виде окружности (23), однако и она была очень сильно утолщена спереди.

Признак III (87 экз.) — форма контура щитка — в III группе получает ряд новых значений: разновидности полумесяца (4, 5), подтреугольные (30, 68). Но в количественном выражении каждое из этих значений не превышает 2,3%. Самыми распространёнными продолжают оставаться прямоугольные (23 — 16,1%), в 3/4 круга (2 — 8,0%) и квадратные (20 — 11,5%) щитки. Другие варианты щитков (1, 7, 46, 3, 12) на этом этапе встречаются достаточно редко (до 6,0%).

Признак IV (60 экз.) — способ соединения рамки и щитка — в этой хронологической группе сохраняет 2 значение на всех изделиях.

Признак V (60 экз.) — способ закрепления на ремне — на 100% пряжек сохранил 2 значение.

Признак VI (91 экз.) — элементы формы язычка — приобрел на III этапе шесть новых значений. В частности, появляются

(121/122)

язычки (2,2%), оформленные в виде конской головки (41). Концы некоторых язычков имеют зооморфное оформление (19, 22) — 2,2%. Модифицируется уступчик у основания (12, 14) некоторых (6,6%) язычков. Около 5,5% язычков имели конусовидное расширение от кончика к основанию (28). В остальном же язычки пряжек III хронологической группы повторяют форму хоботовидных язычков предшествующего периода.

Признак VII — технологические элементы отделки декора — присутствовал на незначительном количестве изделий. На этом этапе пряжки украшались насечками (4,1%), фасетками (1,0%), обтягивались фольгой (1,0%), обматывались проволокой (1,0%), инкрустировались вставками (2,1%) из полудрагоценных камней. Пряжки III этапа известны на памятниках, функционировавших уже на предшествующих стадиях: Кошибеевский, Польно-Ялтуновский, Богородицкий, Степановский, Мари-Луговской, Тураевский, Кузьминский, Абрамовский, Безводнинский, Борковский, Ахмыловский, Селиксенский, Ново-Турбаслинский, Федоровский, V Маклашеевский, V Рождественский могильники, а также I Измерское и I Щербетьское селища.

На ряде памятников, в материалах которых присутствуют пряжки III хронологической группы (Холуйский, Уфимский, Новоселковский, II Рождественский, Волчихинский могильники; на I Именьковском городище и на селище Ош-Пандо-Нерь), изделия предшествующих хронологических групп не встречены.

IV Хронологическая группа (64 экз.).

На этом этапе начинают формироваться новые морфологические стереотипы пряжек, которые в полной мере будут доминировать лишь на V стадии эволюции изделий.

Признак I (64 экз.) — форма рамки в плане — имеет 11 значений 3/4 из которых новые. Более половины рамок на этом этапе имеют В-образные очертания: 15 — 7,8%, 14 — 35,9%, 16 — 3,1%, 17 — 4,6%, 18 — 9,4%. Примерно четверть пряжек IV группы имели рамку в виде разного рода овалов: 8 — 4,6%, 11 — 1,6%, 9 — 7,8%, 28 — 4,6%. Десятая часть пряжек имела трапециевидные рамки: 43 — 7,8%, 48 — 1,6%.

(122/123)

Признак II (64 экз.) — сечение рамки — позволяет убедиться, что несмотря на небольшое количество (менее 15%) рамок, сохраняющих формы предшествующих периодов, присутствует в IV хронологической группе, это уже качественно иные рамки. На этом этапе появляются совершенно новые значения II признака. Наибольшее количество (73,4%) рамок имели сечение в виде дуги (12). Сечение в виде тупого угла (18) имели 17,3% рамок. Десятая часть (9,3%) рамок имела сечение в виде «ломаной» дуги. Такого рода сечения, в силу своей выпуклости, придавали рамкам массивный вид.

Признак III (44 экз.) — форма контура щитка — получает на IV этапе более половины новых значений (6, 18, 63, 70, 11, 43, 50, 54).

Более трети (34,0%) щитков имели вид пятиугольника с параллельными длинными сторонами (43). Популярными на этом этапе были щитки в виде равнобедренного треугольника с полуовалами в его вершинах (13,6%); а также полуовальные (11 — 9,1%) и горизонтально-прямоугольные (22 — 9,1%) щитки. Все другие формы щитков встречались не чаще одного — двух раз (см. табл. 5).

Признак IV (49 экз.) — способ соединения рамки и щитка — в IV хронологической группе получает новые значения (1, 4). Однако, более половины (55,1 %) пряжек имели способ соединения (2) щитка и рамки традиционный для предшествующих этапов, когда щиток-пластина обхватывал рамку как обойма. Более трети (38,8%) пряжек имели неподвижное щитковое соединение (4), до этого лишь эпизодически встречавшееся у пряжек I хронологической группы. На IV этапе формируется новый принцип подвижного соединения (1), когда на прилегающей к рамке передней части имеется два выступа, которые загибаются вокруг задней части рамки. Появившись у небольшого числа (6,1%) пряжек IV этапа, этот способ соединения становится популярным на следующей V стадии эволюции пряжек.

Признак V (49 экз.) — способ закрепления на ремне — в этой группе приобретает новое (1) значение, когда пряжки (24,5%) прикрепляются к поясу при помощи внутренних шпеньков, не выступающих за лицевую поверхность щитка. Тем не

(123/124)

менее основная масса пряжек (75,5%) сохраняет традицию крепления (2) на ремне.

Признак VI (27 экз.) — элементы формы язычка. Около половины язычков IV группы имели значения типичные для хоботовидных язычков предшествующего периода: 9 — 48,1%, 10 — 37,0%, 4 — 25,4%, 5 — 14,0%, 11 — 3,7%. В семь раз увеличилось количество (14,8%) язычков, оформленных в виде конской головки (41). На этом этапе появляются язычки, имеющие поперечное сечение в виде тупого угла (26, 39, 43) — 18,5% или дуги (44) — 7,4%. У 14,8% язычков появляется чёткий выступ-бугорок (17) у основания. У 7,8% язычков в этом бугорке было гнездо (38), вероятно, для вставок.

Признак VII — технологические элементы отделки декора — присутствовал лишь на 11% пряжек IV группы и имел три значения. Одна пряжка (1,6%) имела на щитке выпуклины в виде зерни (27); четыре пряжки (6,3%) — насечки на щитке (9); две пряжки (3,2%) имели гофрированную рамку (4).

Пряжки IV этапа явились своеобразным переходным звеном от разновидности трёхсоставных пряжек (1, 2, 3 хронологические группы) к пряжкам нового типа (так называемым, геральдическим), составляющим основную массу поясных принадлежностей V хронологической группы.

В IV хронологическую группу вошли пряжки из Кужендеевского, Абрамовского, Безводнинского, Армиевского, Борковского, Ахмыловского, Селиксенского, Ново-Турбаслинского, II Рождественского, Новоселковского могильников и со Щербетьского I селища, материалы которых известны и на предшествующих этапах эволюции изделий. Пряжки из слоя Старо-Майнского городища, Коминтерновского поселения «Курган», погребений Подболотьевского и Кушнаренковского могильников впервые появляются только на IV стадии.

V Хронологическая группа (39 экз.).

На этом этапе доминируют цельнолитые пряжки так называемого геральдического типа, являющиеся для Восточной

(124/125)

Европы достаточно четким хронологическим репером для времени второй половины VI-VII вв.

Признак I (39 экз.) — форма рамки в плане — на V этапе, с одной стороны, продолжает традицию В-образных пряжек предшествующего периода (14 — 5,1%, 18 — 10,2%), а с другой — развивает её, обогащая новыми значениями (19 — 38,6%, 21 — 7,7%), Продолжают оставаться в моде трапециевидные в плане (43 — 17,9%) рамки. В группе имелись (5,1%) рамки в виде утолщённого спереди овала (30), и в виде горизонтального прямоугольника (33 — 15,4%).

Отметим, что 19, 21, 30, 33 значения I признака типичны только для V хронологической группы.

Признак II (39 экз.) — сечение рамки — имеет на V этапе те же значения, что и на рамках предшествующей стадии. Однако, на этом V этапе можно наблюдать значительное увеличение числа рамок с сечением 18 — 61,5% и 17 — 33,4% вариантов, при значительном уменьшении числа изделий (до 5,1%) с дуговидным (12) сечением.

Признак III (39 экз.) — форма контура щитка — у пряжек V группы имеет четыре значения, характерных только для этого этапа эволюции изделий. Эти детали пряжек (56 — 25,7%, 53 — 41,1%, 58 — 5,1%, 61 — 10,2%) имели очертания в виде гербовых щитков или сердечек. Однако в незначительных количествах, но в V группе сохраняются известные ранее формы щитков (11 — 7,7%, 22 — 2,5%, 43 — 7,7%).

Признак IV (39 экз.) — способ соединения рамки и щитка — на этом этапе имел два известных на предшествующем этапе значения, в количественном отношении распределившиеся примерно поровну: 1 — 48,7%, 4 — 51,3%.

Признак V (39 экз.) — способ закрепления не ремне — имел в этой группе лишь одно значение. Все пряжки прикреплялись к ремню при помощи внутренних шпеньков (1).

Признак VI (27 экз.) — элементы формы язычка - сохраняет многие значения, характерные для язычков предшествующего этапа, увеличивая при этом количественное выражение каждого из значений: 38 — 33,3%, 17 — 51,8%, 26 — 59,2%, 43 — 74,0%. На этой стадии остается несколько значений, в большей степени

(125/126)

характерных для II, III, IV хронологических групп: 9 — 7,4%, 4 — 7,4 %, 11 — 3,7%, На этом этапе встречены прямоугольные и трапециевидные в сечении язычки (45 — 3,7%, 42 — 7,4%). Пряжки V хронологической группы найдены в погребениях Безводнинского, Армиевского, Борковского, Ахмыловского, Селиксенского, Волчихинского, Кушнаренковского могильников, материалы из которых известны в материалах предшествующих этапов. Пряжки из комплексов Новинковского и Зиновьевского могильников известны только на V стадии.

VI Хронологическая группа (14 экз.).

Эта группа пряжек является самой малочисленной прежде всего по причине плохой изученности памятников этого периода в регионе.

Признак I (14 экз.) — форма рамки в плане — в этой хронологической группе имел наименьшее число значений — четыре. Два из них — новые (24, 42), не встречавшиеся ранее ни на одном из этапов. Рамки в виде овала, утолщённого спереди и как бы срезанного сзади, а также с «ложей» для фиксации язычка, составляли более трети (35,8%) выборки. Другие разновидности рамок равным количеством (21,4%) представлены в группе. Это трапециевидные рамки с закраинами (42), встреченные только на этой стадии эволюции пряжек. А также овальные рамки 14 варианта (известные в материалах IV группы), и трапециевидные (43) — встреченные на IV и V этапах.

Признак II (14 экз.) — сечение рамки — имеет в группе лишь одно (20) значение. Рамки у пряжек этой группы имели форму параллелограмма.

Признак III (10 экз.) — форма контура щитка — представлен двумя значениями. На этом этапе впервые появляются щитки в форме вытянутого прямоугольника с закругленным окончанием (17 — 70%). В сравнении с другими хронологическими группами, на этой стадии эволюции пряжек увеличивается число (30,0%) щитков 11 варианта в виде полуовала.

Признак IV (11 экз.) — способ соединения рамки и щитка — на этом этапе получает новые значения. Большинство

(126/127)

пряжек были односоставными (54,5%), когда в щитке параллельно заднему краю рамки делалось сквозное отверстие, а задний край рамки вырезался в середине. Язычок накидывался на железный стерженёк, проходивший в отверстие и заклёпывался с краёв (5). Треть (36,4%) пряжек имеют подвижное шарнирное (3) соединение. Единожды была встречена пряжка (9,1%) с неподвижным соединением, когда рамка отливалась вместе со щитком, но сам щиток представлял собой прямоугольную рамку, на которую накидывался ремень (6).

Признак V (10 экз.) — способ закрепления на ремне — имел одно значение (1). Все пряжки на этом этапе крепились к поясу при помощи внутренних шпеньков.

Признак VI (10 экз.) — элементы формы язычка. В основаниях всех язычков этой группы имелось отверстие, которое позволяло им держаться на стерженьке (18). Полностью сохранившиеся (50%) язычки имели массивный вид и нависали над рамкой (37). На одном язычке у основания имелось гнездо (35) для вставок.

Признак VII — технологические элементы отделки декора. Рамка и язычок одной пряжки (7,1%) были гофрированы (4,5).

Признак VIII — орнаментальные мотивы — имел шесть значений. Растительный (5, 6) орнамент присутствовал на 21,4% пряжек. На щитке одной (7,1%) пряжки был зооморфный (9) орнамент. Две пряжки (14,3%) были украшены спиралью (1,2,3).

Признак IX — способ нанесения орнамента. Орнамент на всех пряжках отливался (1) одновременно с изготовлением самих изделий.

Пряжки VI хронологической группы происходили из погребений Новинковского, II Брусянского, Мало-Рязанского и Волчихииского могильников. Лишь материалы Волчихинского могильника встречались на более ранних этапах эволюции пряжек.

Поясные накладки.

Эта категория поясных украшений является в коллекции наиболее многочисленной. Однако информативность её с точки зрения хронологии, в сравнении с пряжками, меньшая: в ре-

(127/128)

зультате корреляционного анализа накладки распределились лишь по трём хронологическим группам (табл. 11). Вероятно, это объясняется тем, что, в отличие от пряжек, выполняющих на поясе в большей степени функциональные задачи, накладки были эстетико-социальным маркёром (лишь на поздних этапах бытования наборных поясов некоторые прорезные бляшки стали выполнять функции материала для крепления малых подвязных ремешков),

Как отмечалось в предыдущей главе, накладки кодировались по девяти параметрам. Однако следует отметить, что такие признаки как особенности декора (IV), орнаментальные мотивы (V), способ нанесения орнамента (VI), способ соединения с привеской (VIII), форма контура привески (IX) — присутствовали далеко не на всех изделиях, в то время как всеми остальными параметрами обладали практически все накладки, что и позволило сделать типолого-хронологическое исследование сквозным при достаточном запасе прочности.

Изучение взаимосочетаний значений признаков на накладках позволило вычленить три группы изделий, имеющих самостоятельную хронологическую оценку. При этом важно отметить, что наиболее коррелированными между собой оказались два признака: способ закрепления на ремне (III) и поперечное сечение лицевой части накладки (II) (табл. 11).

I Хронологическая группа.

По численности эта группа накладок является самой представительной (474 экз.), что объясняется, прежде всего, хронологической растянутостью I-ого периода их бытования.

Признак II — поперечное сечение лицевой части накладки — в I группе имеет три значения. У наибольшего количества изделий (365 экз. 77%) линия сечения представляла собой простой отрезок (II/1). Накладки, имеющие сечение в виде отрезка с небольшим выступом-полуокружностью («жемчужиной») н средней части, составляли 16,0% (76 экз.). Наименьшее количество (33 экз. 7,0%) накладок имели полукруглым (II/8) сечением. [так в тексте]

(128/129)

Таблица 11.

Корреляция значений II и III признаков накладок их процентное распределение по хронологическим стадиям.

(129/130)

Отметим, что 4 и 8 значения II признака характерны только для I хронологической группы.

Признак III — способ закрепления на ремне — имел в I хронологической группе четыре значения. 51,3% накладок (243 экз.) прикреплялись к ремню при помощи гвоздиков с плоскими или фигурными шляпками, выступающими на внешнюю поверхность изделия (III/3). Несколько меньшее число бляшек (44,9%, 213 экз.) представляли собой согнутую пополам пластину, обхватывающую пояс снизу и зажатую на нём при помощи заклёпок-гвоздиков, пробивающих ремень (III/10). Лишь 16 накладок (3,4%) являлись дважды согнутыми таким образом пластинами, что обхватывая пояс, края их соединяются на его тыльной стороне. И только 2 накладки (0,4%) закреплялись при помощи скоб, образованных продавливанием надрезанных участков лицевой части, накладки, через которые продевались ремешки (III/9).

Все эти значения (3, 9, 10, 11) признака III в других хронологических группах не встречены.

Признак I — форма контура накладки — в I хронологической группе был представлен 19 значениями. Однако, встречаемость более половины из этих значений (49, 51, 55, 77, 78, 88, 89, 96, 110, 112) не превышала 1,5% (до 7 экз.). Количество накладок со значениями 4, 47, 48, 113 доходило до 8,6% (до 41 экз.). Наибольшее число накладок представлено значениями 1 (128 экз. 27%), 32 (65 экз. 13,7%), 3 (51 экз. 10,7%), 111 (88 экз. 18,5%).

При этом следует иметь в виду, что значения 1 и 32 признака 1 (т.е. круглая и прямоугольная форма накладок) в меньших количествах, но встречаются в других хронологических группах. Все остальные значения характерны только для I группы.

Признак IV — технологические элементы отделки декора — в этой группе представлен значениями 3, 5, 6, 7, 13, 17.

Гофрировано (IV/3) было 5,3% (25 экз.) накладок; фасетировано (IV/7, IV/8) — 23,2% (110 экз.); украшено насечками (IV/5, IV/6) — 27,2% (129 экз.); выпуклинами-«жемчужинами» (IV/13) — 23% (11 экз.); «зернью» (IV/17) — 7,6% (36 экз.).

(130/131)

Все эти элементы отделки декора типичны для накладок I хронологической группы и совершенно не характерны для бляшек других этапов.

Порядка 23,8% (113 экз.) накладок имели подвеску в нижней части.

Признак IX — способ соединения накладки с подвеской — в I группе имел 1, 2, 4, 5 значения.

Подвижное соединение (IX/1), когда накладка имела выступ, загибающийся вокруг подвески, было встречено на 1,1% (5 экз.) изделий. Подвеска зажималась (IX/2) в месте перегиба накладки пополам на 32 изделиях (6,7%). Изготовление подвески и накладки из одной пластины разделенной зонально (IX/4) встретилось единожды (0,2%). Соединение подвески и накладки посредством восьмеркообразного звена (IX/5) встречено на 45 изделиях (9,5%).

Признак VIII — форма контура подвески представлена следующими значениями: 7 — 18,1% (86 экз.), 9 — 0,2% (1 экз.), 13 — 0,2% (1 экз.), 1 — 9,7% (46 экз.), 14 — 5,9% (28 экз.), 17 — 0,2% (1 экз.), 12 — 0,2% (1 экз.).

Поясные накладки из Абрамовского, Польно-Ялтуновского, Тураевского, Салиховского, Кошибеевского, Мари-Луговского, Кужендеевского, II Рождественского, V Рождественского могильников и со Старо-Майнского городища локализуются только в пределах I хронологической группы.

В эту же хронологическую группу вошло большое количество изделий из Армиевского, Ахмыловского, Селиксенского, Селикса-Трофимовского, Борковского, Безводнинского и Богородицкого могильников. Однако, поясные украшения из этих могильников (но уже других типов) присутствуют и в материалах II хронологической группы.

II Хронологическая группа.

Численность накладок этой группы более чем в два раза уступает количеству аналогичных изделий из I хронологической группы, составляет 153 экземпляра; что вполне объяснимо

(131/132)

сравнительно меньшей временной протяжённостью второго этапа эволюции этих украшений.

Признак II — поперечное сечение лицевой части — на этом этапе приобретает новое значение 2; и представляет собой отрезок, концы которого резко под углом 45° загнуты к ремню. Подобное сечение присутствует на подавляющем количестве накладок — 129 экз., составляющее 84,3% от общего числа изделий этой группы. Вместе с тем, 15,7% (24 экз.) бляшек сохраняют сечение в виде прямого отрезка (II/1).

Признак III — способ закрепления накладки на ремне — во II хронологической группе имеет значения (1, 5), характерные только для этого этапа. Свыше 96,0% (148 экз.) накладок прикреплялись к ремню при помощи внутренних шпеньков (III/1). Лишь на трёх (1,9%) накладках встречено значение III/5 (прикрепление к ремню при помощи внутренних шпеньков и петелек). Таким образом, внутренние шпеньки присутствуют на 100% накладок II группы.

Заметим, что корреляция значений II и III признаков (табл.11) специфична для накладок II хронологической группы и может быть использована в качестве типологического маркёра.

Признак I — форма контура накладки — в этой хронологической группе имел максимальное количество значений — 39. И это обстоятельство в значительной степени объясняет тот факт, что количество накладок, имеющих одинаковый контур, сравнительно невелико. Отдельные значения I признака (3, 16, 18, 22, 23, 28, 29, 62, 63, 64, 73, 76, 80, 82, 83, 84, 87, 92, 93, 94, 100, 102, 105, 106, 109) встречаются в выборке 1-3 раза, что составляет не более 1,9%, другие (24, 68, 71, 74, 85, 103) — 4-6 раз, т.е. не более 3,9%. Ряд значений (5, 7, 60, 72, 75, 86) встречался в выборке 7-12 раз, что составляло 4,6% — 11,7%.

Адекватно описать форму контуров накладок II хронологической группы чрезвычайно сложно, ввиду их разнообразия. Все они имели криволинейные, скруглённые, часто сердечковидные очертания, отдалённо напоминающие якорьки, сердечки, рыбьи хвосты, буквы «X» и «Ж», гербовые щитки и т.д. В археологической литературе за такого рода украшениями пояса закрепился термин «изделия геральдического типа».

(132/133)

Признак V — центральный элемент орнамента (орнаментальные мотивы) — присутствовал на 34,6% накладок этой группы. Схематичный орнамент, состоящий из круглых отверстий, дуговидных и прямых прорезей, которые в совокупности напоминают (в частности, по мнению В.Б. Ковалевской [13]) человеческую личину. Такого рода антропоморфный орнамент присутствовал на 32,7% (50 экз.) изделий (V/7). Однако около 3,2% (5 экз.) накладок имели прорези (как правило прямые), не составляющиеся в рисунок. Вероятно эти прорези служили для крепления подвязных ремешков. Единожды (0,6%) в этой группе был встречен прорезной орнамент в виде спирали-волюты (V/1). На двух накладках был отлит растительный (V/3) орнамент, что составляет 1,2%.

Признак VI — техника нанесения орнамента — имел следующие значения: 4 (прорезной) — 33,3% (51 экз.), 1 (литой) — 1,2% (2 экз.).

Признак VIII — форма контура подвески — имел одно значение — 21. Подвеска (1,9%, 3 экз.) в данном случае имитировала форму рамки пряжки. Сама же накладка являлась как бы «щитком». Две эти детали накладки, взятые вместе, напоминали пряжки геральдического типа. Такие накладки принято обозначать термином «псевдопряжка».

Признак IX — способ соединения накладки с подвеской — у накладок-псевдопряжек в данном случае был подвижным (IX/1), когда накладка имела выступ, загибающийся вокруг подвески. Хотя именно такой способ совсем не обязателен для псевдопряжек.

Во II хронологическую группу вошли накладки из Армиевского, Ахмыловского, Селиксенского, Борковского, Безводнинского, Богородицкого могильников (изделия из этих памятников были встречены и в I хронологической группе), а также украшения поясов из Кушнаренковского, Ново-Турбаслинского, Подболотьевского, Новиковского, V Маклашеевского могильников и городища Балымеры, локализованные только во II хронологической группе.

Небольшая группа изделий из Новинковского, II Брусянского, Зиновьевского и Волчихинского могильников также ока-

(133/134)

залась в материалах II хронологической группы, хотя большинство накладок из этих памятников бытовали, главным образом, на III этапе эволюции украшений.

III Xронологическая группа (54 экз.).

Эта группа накладок является самой малочисленной и, с точки зрения хронологии, наиболее компактной.

Признак II — поперечное сечение лицевой части накладки — имел в этой группе четыре значения, причем новые значения (3, 5) присутствуют на 50% изделий. Сечение большинства (38,8%, 21 экз.) блях представляет собой отрезок, концы которого плавно (II/3) загнуты к ремню. Четыре (7,4%) накладки имели в сечении ломаную линию, образованную двумя отрезками равной длины, соединенными под тупым (II/6) углом. Сечение в виде простого отрезка (II/1) остается и у накладок III группы, составляя 27,7% (15 экз.). Достаточно (25,9%, 14 экз.) места в группе занимают накладки с сечением II/2, т.е. с таким же как и у блях геральдического типа смежной хронологической группы.

Признак III — способ закрепления на ремне — на этом этапе получил новые неизвестные ранее значения (III/2, III/12).

Большинство (92,6, 50 экз.) накладок закреплялись на поясе при помощи шпеньков, вставленных в отверстия накладки (III/2), но не выступающими за её лицевую поверхность. Лицевая пластина других накладок (их очень мало — 4 экз. 7,4%) закреплялась при помощи задней пластины меньшей величины (III/12) и заклёпок-гвоздиков, пробивающих ремень.

Признак I — форма контура накладки — на этом этапе представлена новыми значениями: 3, 6, 15, 29, 79. В процентном отношении каждое из этих значений составляют в группе от 7,4 до 25,9%. Отметим, что весьма распространённые в предшествующих хронологических группах формы накладок, на этом этапе были весьма редки: I/1 — 1,8% (1 экз.), I/32 — 3,6% (2 экз.), I/33 — 7,2% (4 экз.).

Признак V — орнаментальные мотивы — присутствовал на 31,5% (17 экз.) накладок. В 5 случаях (9,2%) бляхи были

(134/135)

украшены орнаментом в виде спирали-волюты (V/1), в двух случаях (3,6%) — зооморфным (V/3) в виде фигуры оленя, а в 4 случаях (7,2%) — растительным (V/2). Более половины орнаментированных накладок (16,6%, 9 экз.) были украшены сложным геометрическим (V/9) орнаментом.

Признак VI — техника нанесения орнамента — имел значения 1, 2, 4. Прорезной орнамент (IV/4) присутствовал на 9 накладках (16,6%). На 7 изделиях (12,9%) орнамент был отштампован. На 4 накладках (7,2%) орнамент был отлит.

Накладки III хронологической группы происходили из погребений Новинковского, II Брусянского, Зиновьевского, Селикса-Трофимовского, I Кировского и Мало-Рязанского могильников. Материалы из двух последних памятников локализуются только в этой группе.

Наконечники пояса (166 экз.).

Эта категория украшений пояса представлена наименьшим числом изделий. Лишь каждое третье погребение с пряжкой содержало наконечник. Одно из функциональных предназначений наконечника (помимо эстетического) — препятствовать снашиванию кожаной основы пояса, очевидно не являлось самоцелью.

Изучение взаимовстречаемости значений признаков на наконечниках позволило выявить три хронологических группы изделий, последовательно сменявших друг друга (особое внимание на себя обращает достаточно жесткая скоррелированность значений II и III признаков).

I Хронологическая группа (133 экз.).

Эта группа наконечников пояса является самой многочисленной прежде всего по причине её хронологической растянутости.

Признак II — поперечное сечение лицевой пластины — имел на этом этапе два значения. Подавляющее большинство наконечников 85, % (114 экз.) имело сечение в виде простого отрезка (1). Сечение небольшого числа (6,0%, 8 экз.) изделий

(135/136)

представляло собой ломаную линию, образованную двумя отрезками равной длины, соединёнными под тупым углом (4). Последнее значение II признака встречено только у изделий I хронологической группы.

Признак III — способ закрепления на ремне — на этой стадии имел четыре значения. Большинство (59,3%, 79 экз.) наконечников представляло собой согнутую пополам пластину, зажимающую конец ремня при помощи одной или нескольких заклёпок (11). Менее трети (24,0%, 32 экз.) наконечников закреплялось на ремне при помощи гвоздиков с плоскими или фигурными шляпками, выступающими за лицевую поверхность изделия (5). Определённое количество (15,0%, 20 экз.) наконечников изготавливалось из двух равновеликих пластин, плотно спаянных на одном конце, но расщеплённых на другом (12), где и зажимается ремень. В двух (1,5%) случаях пластина наконечника сгибалась таким образом, что обхватывая конец ремня, края пластины сходятся на его тыльной стороне (14).

Следует подчеркнуть, что все перечисленные значения III признака характерны только для наконечников I хронологической группы.

Признак I — форма контура наконечника — на I этапе представлен максимальным (29) числом значений. Но более половины из них (10, 13, 14, 16, 18, 19, 20, 24, 26, 27, 30, 33, 34, 37, 39) встречены в выборке не более 1-2 раз. Основную массу (45,9%, 61 экз.) в группе составляют наконечники подпрямоугольных форм с различно оформленным окончанием (1, 2, 3, 4, 6, 8, 9, 11, 22). Достаточно часто встречались трапециевидные наконечники (15 — 11,3%, 15 экз.); реже — подпрямоугольно-вытянутые со скруглённым окончанием (11 — 3,7%, 5 экз.; 35 — 2,3%, 3 экз.).

Признак IV — технологические элементы отделки декора. На этом этапе можно наблюдать достаточно разнообразные приёмы отделки внешнего вида наконечников пояса: обмотка проволокой (1 — 0,7%, 1 экз.), гофрированность (2 — 2,2%, 3 экз.), насечки (3 — 9,0%, 12 экз.), фасетки (4 — 4,5%, 6 экз.), инкрустация (6 — 0,7%, 1 экз.), выпуклины-«жемчужины» (7 — 15,7%, 21 экз.), выпуклины-«зернь» (9 — 3,7%, 5 экз.).

(136/137)

Таблица 12.

Корреляция значений II и III признаков наконечников и их процентное распределение по хронологическим стадиям.

(137/138)

Наконечники поясов I хронологической группы происходят из материалов Селикса-Трофимовского, Ахмыловского, Селиксенского, Безводнинского, Абрамовского, Армиевского, Борковского, Фёдоровского, Тураевского, Кужендеевского, Мари-Луговского, Польно-Ялтуновского, II Рождественского, Волчихинского могильников, а также из слоёв I Измерского, II Старо-Майнского селищ и городища Лбище.

II Хронологическая группа (28 экз.).

Сравнительно небольшое число наконечников на II этапе их эволюции объясняется, по меньшей мере, двумя причинами: 1) недостаточной изученностью в регионе памятников этого времени; 2) хронологической непродолжительностью второго этапа в сравнении с первым.

Признак II — поперечное сечение лицевой части наконечника — на II стадии имел два значения. Менее половины (40,4%, 13 экз.) составляли наконечники с сечением в виде простого отрезка (1). На этом этапе появляются изделия имеющие в сечении отрезок с резко загнутыми к ремню (под углом 45°) концами (2). Такого рода изделия составляли более половины (53,6%, 15 экз.) выборки.

Признак III — способ закрепления на ремне — на II этапе имел два значения, каждое из которых ни разу не встречалось ранее. Большинство наконечников (50,0%, 14 экз.) крепились к ремню при помощи внутренних шпеньков (1). В двенадцати случаях (13 — 42,8%) конец ремня закреплялся шпеньком внутри наконечника-коробочки. Лишь дважды (7,1%) наконечники крепились при помощи внутренних петелек (6).

Признак I — форма контура наконечника. На этой стадии появляются новые формы наконечников (29, 32, 50, 55, 60). Популярной становится форма вытянутого пятиугольника, зачастую со скругленными очертаниями и сердечковидным окончанием — они составляют четверть (25,0%) выборки. Но большинство (42,8%, 12 экз.) наконечников имели контур вытянутого прямоугольника со скруглённым концом (10, 14), изредка встречав-

(138/139)

шийся на I этапе. Из первой хронологической группы во вторую перешёл еще ряд вариантов I признака: 6, 11, 26, 27, 30, 35. Но каждое из этих значений на этом этапе встретилось не более 1-3 раз.

Признак IV — элементы отделки декора. Одно изделие (3,6%) в группе было украшено насечками (3).

Признак V — орнаментальные мотивы. Небольшое число изделий (21,4%, 6 экз.) было украшено: спиралью (1 — 3,6%, 1 экз.); растительным орнаментом (2 — 7,2%, 2 экз.); антропоморфным орнаментом (4 — 7,2%, 2 экз.); треугольником (7 — 3,6%, 1 экз.).

Признак VI — способ нанесения орнамента. На двух изделиях (7,2%) орнамент был отштампован (2), на одной [одном] (3,6%) — отлит (1), на одной [одном] (3,6%) — отчеканен (3), на двух (7,2%) — прорезан (4).

Наконечники II хронологической группы происходят из материалов Безводнинского, Абрамовского, Селиксенского, Борковского, Селикса-Трофимовского, Волчихинского могильников, изделия из погребений которых встречены и на I стадии эволюции наконечников. На II этапе впервые встречены изделия из комплексов Зиновьевского, Новиковского, Кушнаренковского, Брусянского, Новинковского, Подболотьевского могильников, Кармалинского городища и Новинковского селища.

III Хронологическая группа (5 экз.).

Чрезвычайно слабой изученностью в регионе памятников этого периода объясняется небольшое число находок наконечников, представленных на этом этапе.

Признак II — поперечное сечение лицевой части — имеет в этой группе два значения. Один наконечник (20,0%) имел сечение в виде отрезка с резко загнутыми к ремню краями (2), которое в большей степени характерно для изделий предшествующего периода. Большинство (80,0%) наконечников имели сечение в виде уплощённой трапеции (6), характерное только для изделий III этапа.

(139/140)

Признак III — способ закрепления на ремне — имел лишь одно значение (10). Все наконечники закреплялись на поясе при помощи шпеньков, скрепляющих две равновеликие пластины между которыми зажат ремень.

Признак I — форма контура наконечника — имел на III этапе одно значение (10). Все изделия имели форму вытянутого прямоугольника с закруглённым концом.

Признак V — орнаментальные мотивы. На 80,0% наконечников имелся растительный орнамент (2).

Признак VI — способ нанесения орнамента. Орнамент отливался вместе с изделием (1) на всех наконечниках.

Наконечники поясов III хронологической группы происходят из материалов Безводнинского, Новинковского, Брусянского могильников, начавших своё функционирование на предшествующих этапах, а также из погребений Мало-Рязанского могильника.

2. Внутренняя синхронизация материала.   ^

Изучение взаимовстречаемости значений признаков на пряжках, накладках и наконечниках пояса позволило проследить направление и этапы эволюции каждой отдельной взятой категории украшений.

Если поясные накладки и наконечники распределились по трём хронологическим группам, то в развитии пряжек удалось выявить шесть стадий морфологической эволюции. Такого рода расклад не стал неожиданностью, поскольку темпы и характер эволюции различных групп украшений могут быть неодинаковы в силу неравнозначности функциональных задач (социальный маркёр, украшение, средство для скрепления), которые они должны были выполнять на поясе.

Инструментом внутренней синхронизации хронологических стадий трёх эволюционно-типологических рядов (пряжек, накладок, наконечников) явились закрытые комплексы, содержащие изделия всех трёх (минимум двух) категорий украшений пояса. Достоверно непереотложенных и тщательно документирован-

(140/141)

ных комплексов, отвечающих оговоренному условию, в выборке насчитывается не более семидесяти.

Анализ взаимовстречаемости в комплексах изделий трёх эволюционно-типологических рядов позволил выявить следующее их распределение.

Накладки I хронологической группы в массе своей были встречены на I, II и III этапах эволюции пряжек. С этими же группами сочетаются наконечники I стадии их эволюции.

Поясные накладки II хронологической группы встречаются как правило на IV и V стадиях эволюции пряжек.

Поясные накладки III хронологической группы, за редким исключением, встречены в одних погребениях с наконечниками III хронологической группы и с пряжками VI хронологической группы.

Изучение взаимосочетания в комплексах пряжек, накладок и наконечников, кроме того, явилось определенного рода проверкой достоверности полученных эволюционно-типологических рядов поясных украшений. Ситуация массового «попадания» вещей из поздних хронологических групп в одни и те же погребения с изделиями ранних хронологических групп, привела бы к необходимости пересмотра эволюционно-типологических конструкций и, соответственно, тех принципов, при помощи которых они возводились.

Вместе с тем, отдельные случаи «перескакивания» некоторых украшений пояса за границы основного периода их бытования в смежные хронологические группы, вполне закономерны, поскольку процесс перемены моды никогда не был единовременным декретным актом. И поскольку процесс вытеснения старых украшений новыми (модными) всегда занимает определённый (больший или меньший) временной отрезок, логично априори предполагать наличие периодов сосуществования старых и новых форм. Трудно предположить, что старый воин, глядя на молодёжь с лёгкостью обменяет свой боевой пояс («гордость и доблесть») на модную новинку; а вот прикрепить к поясу новую бляшку на место утерянной — пожалуй что и возможно. В этом плане наша выборка не является исключением, и включает комплексы, содержащие вещи из смежных хронологи-

(141/142)

ческих групп. К примеру, погребение у с. Новосёлки [14] содержало округлую в плане пряжку с сильно утолщённой спереди рамкой и хоботовидным язычком (III хр.гр.), трапециевидную в плане пряжку выпукло-вогнутой в сечении рамкой (IV хр.гр.) и наконечник-коробочку (II хр.гр. наконечников).

Серии вещей, сочетающих черты старой и новой морфологии, составляют переходные группы, которые, тем не менее имеют самостоятельную хронологическую оценку. В нашей выборке пряжек таковыми явились II и IV хронологические группы.

Повседневный опыт позволяет увидеть, что практически всегда новая мода появляется в виде отдельных реплик. На каком-то этапе количество старых и новых форм уравнивается. В дальнейшем новые формы повсеместно вытесняют старые. Таким образом заканчивается цикл перемены моды — и начинается новый.

Нижняя хронологическая граница изделий переходных групп при этом должна совпадать со временем появления первых реплик новомодных вещей. Изделия переходных форм, сосуществуя определенный временной отрезок с новыми типами вещей, исчезают. Но протяжённость этого временного отрезка установить достаточно сложно — «смена стиля происходит не одинаково, не одновременно. Для разных территорий возможны различные датировки». [15]

Нам представляется, что место переходных хронологических групп вещей определённее можно увидеть на принципиальной схеме эволюции пряжек из нашей выборки.

Рис.19. Принципиальная схема эволюции поясных наборов Среднего Поволжья IV-VIII вв.
(римскими цифрами обозначены хронологические этапы. Пунктирными отрезками показаны существующие — II, IV и ? возможная переходная хронологические группы)

(144/145)

Рис. 22. Материалы фёдоровского этапа (1-ая четверть V в.).

(Открыть Рис. 22 в новом окне)

(145/146)

Выделение переходных групп, в силу их хронологической компактности, очень важно в процедуре археологического датирования. Однако вычленение таковых возможно лишь на базе изучения достаточно большого массива материала. В этой связи можно предположить, что между V и VI хронологическими группами пряжек могла быть переходная серия изделий, не выявленная из-за малого числа материалов этого времени.

В Волго-Камской раннесредневековой археологии существует традиция (и автор в данном случае следует ей) — наряду с цифровым обозначение стадий эволюции материалов, ещё и называть эти хронологические этапы. Для этого чаще всего используются названия памятников, достаточно чётко локализующихся в определенных хронологических рамках.

Материалы из средневолжских памятников IV-VIII вв. позволяют выделить шесть этапов эволюции поясных наборов: I — тезиковский; II — фёдоровский; III — тураевский; IV —новоселковский; V — зиновьевский; VI — брусянский.

Поскольку в этой главе была дана достаточно подробная характеристика этапов эволюции каждой категории украшений пояса, далее будет предложено краткое суммарное описание хронологических групп поясных наборов с акцентом на качественные изменения морфологии изделий.

Первый тезиковский этап представлен трёхсоставными пряжками с круглой или овальной рамкой (иногда встречаются В-образные и подквадратные формы) как правило круглой в сечении; щитком подпрямоугольной, подтреугольной или округлой формы; язычком, слегка выступающим (или невыступающим) за рамку, прогнутым посередине и часто с квадратным выступом-площадочкой у основания. Щиток изготовлялся из согнутой пополам пластины, обхватывающей рамку сзади. Язычок же, накинутый на рамку, просовывался в прямоугольную прорезь щитка-пластины. Однако, на этом этапе встречены единичные экземпляры пряжек с цельнолитым соединением щитка и рамки. Все пряжки в этот период крепились к ремню при помощи заклёпок-гвоздиков, с выступающими на лицевую поверхность щитка шляпками.

(148/149)

Накладки на поясах этого времени были достаточно разнообразные по форме, но большинство их имело вертикальные пропорции. В массе своей накладки этой группы были плоскими, хотя известны изделия полукруглые в сечении или плоские с полукруглой выпуклиной в центре. Большинство бляшек закреплялось на ремне при помощи заклёпок-гвоздиков или же — накладка из согнутой пополам пластины, обхватывая ремень снизу, заклепывалась на нём. Причем, последний способ крепления позволял накладкам иметь в нижней части привеску в виде кольца или пластины с отверстием.

Наконечники на этом этапе представляли собой согнутую пополам пластину трапециевидной или подпрямоугольной формы, внутри которой зажимался и заклёпывался конец ремня. Большинство наконечников, при их рассмотрении в профиль, имели на конце округлое расширение.

Излюбленными приёмами отделки декора поясных украшений в этот период было фасетирование (1/10 часть изделий) и нанесение насечек (1/10 часть).

Второй фёдоровский этап, являющийся переходным, в целом сохраняет морфологические традиции поясной гарнитуры предшествующего времени. Однако на пряжках II этапа появляются новые язычки — хоботовидной формы, нависающие над рамкой, не прогнутые в средней части и с уступчиком у основания. Такие язычки являются неотъемлемой частью пряжек следующего — тураевского этапа эволюции поясов. Выше уже обращалось внимание на то, что нижние хронологические границы переходного и следующего за ним этапов совпадают. Фактически это означает то, что пряжки III этапа появляются тогда, когда пряжки I этапа ещё оставались в быту. Самая тонкая деталь пряжек — язычок — часто ломалась, и подлежала замене. Однако поскольку в это время мастера отливали детали пряжек уже нового типа, то и язычки на старых пряжках заменялись новыми язычками (хоботовидными). Таким образом и складывалась особая морфология пряжек переходного фёдоровского этапа.

Интересно отметить, что поскольку язычки I этапа часто были фасетированы, а хоботовидные язычки фасетками прак-

(151/152)

тически не украшались, постольку на II этапе количество фасетированных пряжек по сравнению с первым этапом уменьшилось более чем в шесть раз.

Третий тураевский этап развивает традиции изготовления поясов предшествующего времени. Пряжки продолжают оставаться трёхсоставными, однако округлое или овальное кольцо рамки становится сильно утолщённым спереди. Язычки на этих пряжках хоботовидные, круглые в сечении, с резким уступчиком у основания. В то же время появляются язычки с зооморфными элементами в оформлении (в виде конских головок), но их число невелико. На этом этапе появляются новые разновидности наконечников поясов: в виде полых спаянных коробочек, когда широкие стороны изделия согнуты из одной полоски жести, к которой сбоку припаяны две узкие полоски; в виде двух пластин, спаянных на одном конце и расщеплённых на другом; в виде одной плоской пластины, приклёпываемой к ремню с лицевой стороны. Концы наконечников этого времени иногда бывали приострены, иногда — расширены, иногда — скруглены, но чаще всего они имели подпрямоугольную в плане форму. Из деталей отделки декора на этом этапе появляется инкрустация, обтягивание золотой или серебряной фольгой, обмотка проволокой, гофрированность.

На четвёртом новосёлковском этапе начинают формироваться новые морфологические стереотипы изделий поясной гарнитуры, при сохранении отдельных старых форм. Пряжки имели В-образную, овальную и трапециевидную форму, всегда выпукло-вогнутую в сечении, что придавало вещи массивный вид. Форма щитка прямоугольная, полуовальная, подтреугольная. Щиток большинства пряжек соединялся с рамкой старым способом — на манер обоймы. Однако более трети пряжек этой группы были цельнолитыми. Щитки же некоторых пряжек имели выступы прямоугольной формы, загибавшиеся сзади рамки. Четверть пряжек закреплялись на ремне по-новому — при помощи внутренних шпеньков. Наряду со старыми хоботовидными язычками, в это время распространяются полые язычки, часто — с выступом-фиксатором у основания. Кроме того, популяр-

(154/155)

ны язычки в виде стилизованных конских головок.

Накладки в этот период имели гладкую поверхность иногда с прорезями, расположенными в виде антропоморфного орнамента-личины. Высокие бортики придавали изделиям массивный вид. Очертания накладок — криволинейные (Х-образные, Ж-образные, якорьковидные), часто сердцевидные. Все они были литыми или штампованными. Наконечники имели подпрямоугольную со скруглённым концом форму. Часть их, как и накладки, крепились к ремню при помощи внутренних шпеньков; другие — зажимали конец пояса в коробочке, составленной из двух равновеликих пластин, спаянных узкой полоской металла. Нижняя [видимо, должно быть: «верхняя»] хронологическая граница четвёртого этапа совпадает с ранней датой пятого этапа.

Пятый зиновьевский этап представлен поясной гарнитурой так называемого геральдического типа. Рамка и щиток половины пряжек этой группы отливались как единое изделие, щитки остальных пряжек имели прямоугольные выступы, загибавшиеся вокруг задней части рамки. Первые пряжки имели отверстие между рамкой и щитком, в которое продевался язычок; на вторых — язычок крепился на рамке. Рамки и щитки всех геральдических пряжек имели выпукло-вогнутое сечение, что придавало вещи массивный вид. К ремню пряжки крепились при помощи внутренних шпеньков, напаянных на внутреннюю сторону щитка, часто имеющего вид гербового щита. Рамка пряжек этой группы в плане имела как правило В-образную или трапециевидную форму.

Накладки и наконечники поясов зиновьевского этапа вместе с аналогичными изделиями предшествующего новосёлковского этапа составляют единую серию вещей геральдического типа.

Шестой брусянский этап эволюции поясной гарнитуры представлен цельнолитыми и шарнирными пряжками более крупных размеров, нежели изделия предшествующего времени. Форма пряжек упрощается. Преобладают полуовальные, трапециевидные и прямоугольные рамки, и щитки в виде вытянутого овала и вытянутого прямоугольника со скруглённым

(155/156)

Рис. 29. Материалы брусянского этапа (конец VII — 1-ая половина VIII в.).

(Открыть Рис. 29 в новом окне)

(156/157)

концом. Массивный язычок нависал над рамкой; в его основании было отверстие сквозь которое продевался стерженёк, соединявший рамку, язычок и щиток в единое целое. Пряжки, наконечники и накладки этой группы крепились к ремню при помощи шпеньков (или напаянных на внутреннюю поверхность изделий, или вставленных в маленькие отверстия пластин, не выходя на лицевую поверхность). Накладки (литые или штампованные) имели подквадратную, полуовальную, полукруглую или арочную форму, у многих был бортик-закраина. Многие накладки имели прорези, не являющиеся орнаментом. Некоторые наконечники также были прорезными. Наконечники литые, изготовлялись в виде длинной пластины с закруглённым концом. На ряде изделий этой группы орнамент был отштампован, на других — орнамент (растительный или зооморфный) отливался вместе с изделием как единое целое.

Полученные на данной стадии исследования представления о направлении и этапах эволюции поясной гарнитуры (т.е. относительная хронология изделий) во многом определяет уровень дальнейшего анализа материала, а в некоторой степени — определённый итог его.

3. К вопросу об абсолютной хронологии поясных наборов.   ^

М.Б. Щукин, исследуя проблемы хронологии в плане историко-археологических сопоставлений на материалах раннеримского времени, достаточно убедительно показал, что «перемены в материальной культуре несколько запаздывают по отношению к историческим событиям. Расхождение ритмов может объясняться не только текучестью культурных, социальных и этнических процессов, где каждый репер лишь условная точка, но и самой природой исторических и археологических дат. Если первая — некая точка во времени, то вторая — всегда некий интервал, даже если речь идёт об одноразовом событии: совершение захоронения, разрушение поселения и т.д. Интервалом являются, конечно, и границы ступеней и фаз.» [16]

(157/158)

Анализ археологических материалов приводит исследователей к пониманию того, что в археологии абсолютные даты всегда достаточно относительны.

К сожалению, мы не имеем возможности достоверно «привязать» наши материалы ни к одной из раннесредневековых хроник. Поскольку нумизматический материал содержался лишь в одном комплексе (Кармалинский клад) нашей выборки, датирование по монетам не может явиться инструментом абсолютной синхронизации колонок относительной хронологии. В подобного рода ситуациях исследователи, как правило, используют датировку по аналогии с материалами памятника-эталона, в комплексах которого содержится большое количество монет. Таковыми в раннесредневековой археологии Восточной Европы традиционно являлись могильники Крыма и Кавказа. Но и их датировочные возможности последними исследованиями ставятся под сомнение (достаточно вспомнить вехи «уточнения дат» слоёв южнокрымских могильников типа Суук-Су: Н.И. Репников, [17] В.К. Пудовин, [18] А.К. Амброз [19]).

Все эти обстоятельства подтолкнули нас к тому, чтобы выбрать в качестве хронологического репера не эталонный памятник, а эталонную (максимально обоснованную) хронологическую шкалу раннесредневековых древностей, территориально близких средневолжским. Таковой явилась хронологическая система Верхнекамских материалов, разработанная Р.Д. Голдиной и её коллегами. [20] На Верхней Каме «прослеживается непрерывная, генетически связанная линия развития местной культуры, выраженная многочисленными, хорошо документированными комплексами», [21] ряд из которых содержал монеты. Именно это обстоятельство в сочетании с методом, использовавшимся при хронологическом анализе материала, делают датировочную шкалу ломоватовских древностей весьма устойчивой.

Сопоставление средневолжских поясных наборов с аналогичными материалами Верхнего Прикамья позволяет говорить об единонаправленности эволюции поясов в этих двух регионах (табл. 13).

(158/159)

Таблица 13.

Синхронизация этапов эволюции поясов Средней Волги и Верхней Камы.

Некоторые непринципиальные расхождения, имеющиеся в абсолютных датировках этапов двух хронологических шкал, связаны прежде всего, с наличием в средневолжских материалах переходных хронологических групп. Причём, если нижняя хронологическая граница переходных групп имеет определённые обоснования (см. выше), то протяжённость их (четверть века) обозначена с достаточной степенью условности.

Обоснование нижней хронологической границы первого тезиковского этапа также требует в дальнейшем специального изучения.

(159/160)

Абсолютной датировке новосёлковского и зиновьевского этапов в пределах второй половины VI-VII вв., когда в поясные наборы геральдического типа входили и двух пластинчатые наконечники-коробочки, не противоречат находки монет. На Кармалинском городище такой наконечник пояса был найден вместе с сасанидскими монетами Кавада I (519, 524, 527 гг.) и Хосрова I (538 — две, 541, 545 гг.).

В итоге шесть этапов эволюции средневолжской поясной гарнитуры были датированы: тезиковский (III-IV вв.), фёдоровский (первая четверть V в.), тураевский (V — первая половина VI в.), новосёлковский (третья четверть VI в.), зиновьевский (вторая половина VI — VII вв.), брусянский (конец VII — первая половина VIII вв.).

В дальнейшем появление в Восточной Европе эталонных (в плане датировок) памятников, очевидно внесёт поправки в абсолютные даты выделенных этапов, но внутренняя структура этой хронологической шкалы не изменится, хотя может стать более дробной.

Примечания к главе 4.

[1] Щапова Ю.Л. Археология и морфология // СА. 1991. № 2. С. 124.

[2] Щапова Ю.Л. Древнее стекло (морфология, технология, химический состав). М.: Изд-во МГУ, 1989; она же. Археология и морфология.

[3] Щапова Ю.Л. Археология и морфология. С. 124.

[4] Там же. С. 125.

[5] Там же. С. 124.

[6] Там же. С. 125.

[7] Храмов Ю.Е. О классификации археологического материала с выделением переходных форм // Математические методы и ЭВМ в историко-типологических исследованиях. М.: Наука, 1989. С. 235.

[8] Смирнов Ю.А., Тендрякова M.B. О роли обыденного сознания в археологической реконструкции: погребальный обряд
(160/161)
// КСИА. 1990. Вып. 201. С. 73.

[9] Щапова Ю.Л. Археология и морфология, С. 127.

[10] Храмов Ю.Е. О классификации археологическою материала...

[11] Богачёв A.B. Опыт эволюционно-типологической группировки раннесредневековых пряжек лесостепного Поволжья. Препринт. Свердловск, 1990.

[12] Там же. Таблица 1.

[13] Ковалевская В.Б. О некоторых знаковых системах в археологии // Учёные записки ТарГУ. Тарту: 1969. Вып. 236.

[14] Богачёв А.В. Погребение VI века на юго-западе Татарии // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. Казань: 1990.

[15] Щукин M.Б. Некоторые проблемы хронологии раннеримского времени. (К методике историко-археологических сопоставлений) // Археологический сборник Гос. Эрмитажа. 1991. Вып. 31. С. 104.

[16] Там же. С. 104.

[17] Репников Н.И. Некоторые могильники области крымских готов. Ч. 1 // ИАК. 1906. Вып. 19.

[18] Пудовин B.К. Датировка нижнего слоя могильника Суук-Су // СА. 1961. № 1.

[19] Амброз А.К. Основы периодизации южнокрымских могильников типа Суук-Су // Древности славян и Руси. М.: Наука, 1988.

[20] Голдина Р.Д. Хронология погребальных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье // КСИА. 1979. Вып. 158; Голдина Р.Д., Королёва О.П., Макаров Л.Д. Агафоновский I могильник — памятник ломоватовской культуры на севере Пермской области // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье. Ижевск: 1980.

[21] Голдина Р.Д. Хронология погребальных комплексов... С. 79.

наверх