|
Дайфри Уильямс, Джек Огден
|
|
|
Рисунок 1. Створка каменной литейной формы из Ольвии (Эрмитаж, О.1974.816)(Открыть Рис. 1 в новом окне) |
Рисунок 2. Створка каменной формы из Нимфея для отливки спиралевидных подвесок (Эрмитаж, НФ.70.334).(Открыть Рис. 2 в новом окне) |
Рисунок 3. Створка каменной формы из Нимфея для отливки булавок (Эрмитаж, Нф.48.1202)(Открыть Рис. 3 в новом окне) |
изображения в скифском зверином стиле (кат. 79); на них возникают также образы, исполненные в греческой манере, но навеянные какими-то местными представлениями (кат. 78). Предметы, характерные для варварской среды, но выполненные греческими мастерами с присущими им приёмами изготовления и декоровки, представляют особенный интерес. Таковы, например, обкладка ножен скифского меча-акинака, хранящаяся ныне в Музее Метрополитен (кат. 112), так называемый «пробирный камень» (кат. 84) и, конечно, гривна с фигурками конных скифов (кат. 81) из Куль-Обы. Гривна по внешнему виду напоминает несомкнутые браслеты из жгута перевитых проволок, наконечники которых, украшенные филигранью и эмалью, завершаются фигурной композицией, как браслеты из той же Куль-Обы (кат. 83 и 199) и Большой Близницы (кат. 118 и 124). Конструкция, филигранный узор втулок и особенно трактовка фигурок конных скифов выдают руку греческого мастера, воплощавшего в своем творчестве принципы эллинского искусства. Точная передача пропорций тел всадников и коней, полных внутреннего движения, делают эти миниатюрные композиции подлинными скульптурными шедеврами, стоящими в одном ряду с памятниками собственно греческого искусства. При этом изображения наполнены такими подробностями, которые мастер мог почерпнуть только из реальной жизни, наблюдая её вокруг себя — от причёски, деталей одежды скифов, конской упряжи, вплоть до выражения лица и посадки всадников на коне. Примечательно, что на современных гривне памятниках чисто греческого искусства (например, в вазописи) варваров отличают условные, далёкие от реальности детали костюма и вооружения. Тем более интересны проявления «этнографического реализма» в произведениях, созданных в IV в. до н.э. на Боспоре, видимо, в пантикапейских мастерских, о высочайшем уровне продукции которых свидетельствуют, между прочим, и изображения на золотых монетах, чеканка которых началась на Боспоре около 370 г. до н.э.
Аналогичным образом «точилка» из Куль-Обы (кат. 84, где она неудачно названа пробирным камнем), будучи предметом определённо скифского обихода, имеет богато украшенную оправу, изготовленную мастером-греком. Подобные предметы, помимо Куль-Обы, найдены и в ряде других курганов Причерноморья. Более простые по устройству бруски с отверстием для подвешивания к поясу известны по многочисленным находкам скифского времени из Южной Сибири. На поверхности всех этих камней нет следов работы, зато есть потёртости от долгого ношения, что позволяет видеть в них не какие-то утилитарные, но, тем не менее, необходимые и ценные вещи, постоянно сопровождавшие владельца. Возможно, это были амулеты. Вероятно, и входивший в состав поясного набора камень из Куль-Обы, имеющий изысканную и сильно изношенную оправу, можно считать дорогим талисманом или какой-то родовой инсигнией. Во всяком случае, трудно предположить, что скифский вождь, даже будучи
окружён несметными сокровищами, испытывал необходимость лично проверять качество принадлежащего ему золота, постоянно нося с собой пробирный камень.
В эрмитажных экспонатах выставки воплотились все грани мастерства античных ювелиров периода наивысшего расцвета этого вида искусства. Их значение возрастает благодаря тому, что, как правило, они были найдены в гробницах (которые и сами зачастую являлись великолепными архитектурными памятниками) вместе с другими древностями, что помогает выяснению времени их изготовления, а также их роли в быту и в погребальном обряде. Среди таких комплексов оказываются захоронения племенной знати (Семибратние курганы), а также склепы скифского вождя и знатного воина, испытавших воздействие греческого образа жизни, вероятно, при дворе боспорских царей (курганы Куль-Оба и Кекуватского), боспорской аристократии (Павловский курган), жрицы богини плодородия (курган Большая Близница), захоронения богатых жителей Пантикапея и Феодосии.
Таким образом, перед нами предстаёт социальная среда, которой предназначались драгоценности, на вкусы которой ориентировались ювелиры. Благодаря их творчеству, далёкая окраина античного мира приобщалась к лучшим образцам искусства, и, одновременно, эти произведения отразили удивительный мир варварских степей, увиденный глазами людей, умевших внимательно наблюдать и с поразительной достоверностью передавать увиденное.
[Ю.К.]
|
Курган Куль-Оба (см. также кат. 81-92). ^
198. Височная подвеска с рельефным изображением головы Афины в медальоне. Происходит из кургана Куль-Оба. 400-350 гг. до н.э. Высота 19,0 см; диаметр диска 7,1 см; вес 86,06 г. Государственный Эрмитаж, КО.5.
Подвеска, парная к кат. 87. Голова Афины повёрнута в три четверти влево. В рельефах заметны различия в пропорциях лица, поскольку для изготовления металлических штампов, которыми были выбиты рельефы, использовались разные восковые модели. Несходство изображений усиливается за счёт блеска полированной поверхности золота, на которой возникают переменчивые контрасты света и тени. [Ю.К.] (Открыть Кат. 198 в новом окне)
Литература: ДБК, табл. XIX, 1; Kieseritsky, Bd.8, S. 291-315, Taf. XV; T&K, с. 86, рис. 65; Артамонов, табл. 214; Онайко, с. 263-267; Горбунова и Саверкина, №361. |
|
199. Витой браслет с протомами сфинксов на концах. Происходит из кургана Куль-Оба. 400-350 гг. до н.э. Ширина 10,2 см, высота 11,1 см; вес 174,71 г. Государственный Эрмитаж, КО.19. Браслет, парный к кат. 83. (Открыть Кат. 199 в новом окне)
Литература: ДБК, табл. XIII, 1; Артамонов, табл. 200, 205 (изображён КО.20); Соколов, с. 49, №32; Zurich, Kat 40.
|
|
200. Пара серёг. Текст на стр. 264. Илл. на стр. 265. Происходит из Феодосии, курган 1. Раскопки И.К. Айвазовского, 1853 г. 330-300 гг. до н.э. Высота 9,0 см; вес 22,0 и 22,5 г. Государственный Эрмитаж, Ф.1. (Открыть Кат. 200 в новом окне)
Серьги состоят из четырёх основных элементов: диска, многофигурной композиции на базе, ладьи и свисающих с неё цепочек с подвесками. Места соединения замаскированы розетками, пальметками, завитками, розами из «стружек» тонкой золотой ленты.
Приподнятые края диска украшены несколькими рядами зерни, внутренняя поверхность покрыта филигранным узором в виде чередующихся пальметок и пятилепестковых розеток. Средняя выпуклая часть состоит из двух рядов лепестков, образующих пышную многолепестковую розетку.
Ладья подвешена на двух цепочках, прикрытых обильным растительным орнаментом. Две обнажённые фигуры крылатых Эротов (?) замыкают буйство орнамента и фланкируют центральную сцену, размещённую на декорированной язычками базе. Четвёрка коней несётся во весь опор, так что их передние ноги выходят за пределы базы. Ими управляет Ника, стоящая на колеснице. Рядом с ней юноша со щитом. Вся композиция, такая динамичная в целом, отличается столь миниатюрными размерами (ширина 1,2 см, высота 1,1 см), что феодосийские серьги считаются одним из прославленных образцов греческой «микротехники».
М.И. Максимова рассматривала эту сцену как момент спортивных состязаний юношей-апобатов, соскакивающих на ходу с мчащейся колесницы.
Фигуры исполнены чеканом из листового золота.
Ладья покрыта мельчайшей зернью, сгруппированной по четыре гранулы. Внутри её заполняет растительный орнамент, снаружи обрамляют восемь двухъярусных розеток. От каждой розетки спускаются по две цепочки, образуя фестоны с петлями разной длины. К ним прикреплён ряд гладких зерновидных подвесок и ряд крупных бутонов с орнаментированной поверхностью. Места креплений прикрыты пальметками. Шейки бутонов образуют два соединённых опрокинутых конуса, что говорит о поздней дате.
Так как состязания апобатов устраивались только в Афинах и в Беотии, М.И. Максимова делает вывод об афинском происхождении феодосийских серёг и всех аналогичных экземпляров, найденных в Греции, Малой Азии, Италии и на Крите.
Однако более вероятным представляется существование двух центров производства этих уникальных, несомненно выполненных по индивидуальному заказу серёг, — северная Греция и Малая Азия, западная её часть.
Серьги с сюжетной композицией, чаще всего колесницей, запряжённой четвёркой или парой коней, с возницей-Никой, датируются более поздним временем (по ряду других более мелких признаков), ближе концу IV в. до н.э. Возможно, они происходят из областей северной Греции. [И.С.]
Литература: ДБК, табл. XIIа, 5, 5а; Rostovtzeff I&G, р. 79, pl. 18, 1; Максимова, с. 62-66; Артамонов, табл. 327-328; Соколов, с. 49, №33; Wolters, S. 117, no. 100; Pfrommer, S. 205, Taf. 28,1 |
|
201. Ожерелье-тесьма с тремя рядами подвесок. Происходит из Феодосии, курган 1. Раскопки И.К. Айвазовского, 1853 г. 330-300 гг. до н.э. Длина 33,0 см; вес 115,31 г. Государственный Эрмитаж, Ф.2. (Открыть Кат. 201 в новом окне)
Ожерелье строится по распространённой в этот период схеме: плотная тесьма из мелких цепочек, спускающиеся петлевидные и одиночные цепочки с прикреплёнными к ним тремя ярусами разновеликих подвесок. Места крепления цепочек замаскированы чередующимися двухъярусными розетками и протомами крылатых грифонов с раскрытой пастью (?); застёжки-фермуары с филигранным орнаментом и петельками на концах.
Соблюдая основную схему, каждый мастер старался разнообразить её в частностях. Это заключалось, в основном, в соотношении ширины плетёнки и длины цепочек, а также в различии подвесок.
На данном ожерелье к протомам грифонов прикреплены схематично выполненные фигурки, верхняя часть которых изображает женщину, а нижняя — рёберчатое тулово насекомого, скорее всего пчелу. В ориентализирующем искусстве Родоса VII в. до н.э. нередки золотые пластинки с подобными изображениями женщины-пчелы. В IV в. до н.э. её миниатюрное условное изображение можно видеть на нескольких ювелирных изделиях: на ожерельях из Большой Близницы и Павловского кургана, на серьгах из Мадита (Музей Метрополитен) и Крита (Британский музей). Длинный ряд умозаключений позволил учёным считать её богиней плодородия Мелиссой и даже впрямую сопоставить её с Артемидой Эфесской. Если это справедливо, то предметы с такими изображениями можно связать с Малой Азией.
Второй ряд зерновидных гладких подвесок крепится на коротких цепочках. К длинным петлям подвешены самые крупные бутоны со сложным филигранным узором, дополненным зернью. Завершением подвесок в двух последних рядах служат две гранулы.
Сравнительно небольшая длина ожерелья и петли на завершающих пластинках указывают на то, что ожерелье украшало лишь переднюю часть шеи. Сзади оно скорее всего стягивалось лентой или шнуром. [И.С.] Литература: ДБК, табл. XIIа, 4, 4а; Артамонов, табл. 326-[327]-328; Ruxer, tab. XXIV, p. 39-40. |
|
Курган Большая Близница (см. также кат. 119-130). ^
В склепе 1 Большой Близницы был найден роскошный убор женщины, состоящий из калафа (кат. 203), стленгиды (кат. 119) и пары височных подвесок (кат. 120 и 198), а также огромное количество золотых нашивных украшений для ткани (одежды или покрывала) — тринадцать многослойных розеток двоякого вида (кат. 130) и 1875 штампованных бляшек разных типов, из которых в данном каталоге представлено лишь несколько (кат. 127-[128]-129 и 204-[205, 206, 207]-208). Некоторые сюжеты (крылатая женская фигура с завитками вместо ног, танцовщица) изображены в двух размерах. Первый издатель комплекса Л. Стефани, полагая, что богатый набор вещей из погребения при жизни владелицы составлял два наряда, относил бляшки разного размера к двум разным уборам. В настоящее время все украшения, найденные в этом склепе, считаются деталями одного убора. Возможно, частью бляшек было расшито покрывало, наброшенное на калаф, как это видно на медальонах с нереидами (кат. 120 и 202). |
|
202. Височная подвеска с рельефным изображением нереиды на гиппокампе в медальоне. Происходит из кургана Большая Близница, склеп 1. 330-300 гг. до н.э. Высота 15,7 см, диаметр диска 7,2 см; вес 81,9 г. Государственный Эрмитаж, ББ.31. (Открыть Кат. 202 в новом окне)
Подвеска, парная к кат. 120. В медальоне диска помещено рельефное изображение нереиды, сидящей верхом на гиппокампе, который движется влево. В левой руке она держит поножи — часть доспехов, изготовленных Гефестом для Ахилла, сына Фетиды и Пелея. [Ю.К.]
Литература: OAK за 1865, с. 41-48, табл. 11,2; Артамонов, табл. 296 (справа); Scythian Art, pl. 251 (справа); Zurich, Kat. 54.
|
|
203. Головной убор в виде калафа. Происходит из кургана Большая Близница, склеп 1. 330-300 гг. до н.э. (Открыть Кат. 203 в новом окне)
Верхний диаметр 26,0 см, нижний диаметр 21,5 см; высота 10,0 см; вес 136,35 г. Государственный Эрмитаж, ББ.29.
Калаф состоит из тринадцати пластин тонкого листового золота. Его края обрамлены узкими полосками, украшенными штампованным орнаментом: верхняя — овами, нижняя — меандром. Золотые пластинки пришивались к основе из войлока, кожи или плотной ткани: для этой цели служили многочисленные мелкие отверстия в пластинках. Нижняя часть основы, вероятно, представляла обруч из более толстого и плотного материала, насколько можно судить по золотым гвоздикам со шляпками в виде розеток, отделанных филигранью, — они видны среди элементов меандра по нижнему краю калафа. К широким пластинам золотыми заклёпками прикреплены вырезанные по контуру штампованные изображения юных варваров, сражающихся с орлиноголовыми грифонами. Композиция состоит из девяти рельефов: на четырёх из них представлены моменты поединка варвара с грифоном, на двух — одиночные фигуры варваров, на трёх — изображения грифонов. Варвары одеты в штаны, подпоясанные широкие хитоны с рукавами, на головах у них фригийские шапки. Они вооружены короткими мечами и секирами, у одного из них — щит-пельта. Детали вооружения и узоры на одежде переданы чеканкой и гравировкой.
В противоположность реалистическим, жизненно достоверным скифам гривны (кат. 81) и знаменитой вазы из Куль-Обы, на рельефах калафа возникает образ варвара вообще, как бы сошедшего с одного из многочисленных вазовых рисунков, где такие фигуры играют роль то фригийцев, то сказочных аримаспов, сражающихся с грифонами. Иногда противниками грифонов выступают амазонки; было высказано мнение, что и на калафе с грифонами бьются эти легендарные женщины-воительницы. Сюжеты таких битв были исключительно популярны в аттической вазописи (см., например, рис. 49); они неоднократно воспроизводились и на памятниках местного искусства.
Калаф, стленгида (кат. 119), височные подвески (кат. 120 и 202), серьги (кат. 122) и оба ожерелья (кат. 121 и 123), скорее всего, были частями одного убора и надевались одновременно. Стленгида удерживалась на голове лентой или шнурком, связывавшим её концы сзади, и другим шнурком, пропущенным через среднюю петлю и шедшим вдоль темени к затылку, где оба шнурка соединялись. К петлям на концах стленгиды, кроме того, прикреплялись височные подвески. Другой головной убор, наподобие калафа,
украшенный бляшками, нашитыми на, возможно, кожаную основу, и стленгида с боковыми локонами, были на голове женщины, похороненной в плитовой могиле Большой Близницы. Не исключено, что богато орнаментированная изогнутая пластина из золотого листа, найденная в кургане 1 группы «Три брата» близ Керчи, также служила лицевой частью головного убора этого типа.
(Открыть Кат. 203, фрагмент в новом окне)
Название этот головной убор получил от греческого обозначения плетёной корзины со слегка расширяющимся верхом, употреблявшейся, в частности, при сборе плодов, в домашней работе (в таких корзинах, например, женщины держали пряжу). В культе она выступает в качестве атрибута божеств, отвечающих за плодородие, изобилие, достаток. На памятниках изобразительного искусства калаф часто увенчивает голову Артемиды Эфесской, Деметры, Геи, богини удачи Тихи, Гекаты, Сараписа и некоторых других. Корзина, как атрибут Деметры, играла важную роль в элевсинских мистериях; нередки изображения Деметры в калафе, как, например, на пелике из Павловского кургана (рис. 52). Аналогичный убор виден на головах персонажей бляшек, найденных в этом же погребении (кат. 204-[205, 206]-207), и на головах нереид на височных подвесках (кат. 120 и 202).
Судя по богатству погребения и тематике изображений на бляшках, в склепе была похоронена жрица. Нельзя сказать с полной определённостью, какой из названных выше богинь служила умершая. Наряду с наиболее распространённой трактовкой комплекса как погребения жрицы Деметры, существует предположение о его принадлежности жрице Афродиты святилища Апатура, находившегося на Таманском полуострове, возможно, где-то в районе Большой Близницы. Предлагалось также видеть в ней жрицу женского божества, родственного Великой богине, почитавшегося в разных областях греческого мира, на Переднем Востоке и в Скифии.
Как многие боспорские курганы, Большая Близница была кладбищем одной аристократической семьи. Поскольку в склепе 1, наряду с женскими украшениями, лежали бронзовые уздечные наборы, а погребение мужчины в склепе 3 сопровождало оружие, что не характерно для греческого погребального обряда, можно считать, что эта семья принадлежала к местной эллинизированной знати. [Ю.К.]
Литература: OAK за 1865, с. 21-34, табл. I, 1-3; Артамонов, табл. 284, 285, 291-[292, 293]-294; Горбунова и Саверкина, №64; Scythian Art, pl. 236-238. О находках калафов в северном Причерноморье: Ростовцев и Степанов, с. 73; Кирилин, с. 181, слева, рис. 4; Соколов, с. 44, №24; Мирошина, с. 36, таблица; Scythian Art, pl. 223. О калафе и его роли в культуре: DA, 1, 2, р. 813; RE, X. S.1549. Об отношении комплекса погребений к культу богинь плодородия: OAK за 1865, с. 15-16; Ростовцев, с. 13; Гайдукевич, с. 214, 286, 289; Мачинский, с. 136 слева [сл.]. |
|
204. Бляшка в виде крылатой женской полуфигуры. Происходит из кургана Большая Близница, склеп 1. 330-300 гг. до н.э. Высота 5,3 см; вес 2,57 г. Государственный Эрмитаж, ББ.49. (Открыть Кат. 204 в новом окне)
Одна из шестнадцати бляшек в виде крылатой женской полуфигуры в калафе, с листьями аканфа вместо ног и пальметкой между ними. Бляшка отштампована из тонкого золотого листа и вырезана по контуру. Подобные бляшки найдены и в склепах 3 и 4 этого же кургана (Эрмитаж, ББ.100 и ББ.133).
Образ сказочного божества, чаще женского, а иногда, как на диадеме из Куль-Обы (кат. 85), мужского, чаше крылатого, с ногами в виде змеиных туловищ, листьев или растительных побегов, служил украшением серебряного таза из Чертомлыцкого кургана, конского налобника из Цимбалки, саркофага из склепа 3 Большой Близницы, одежды (бляшки из Куль-Обы, погребения близ станицы Лабинской, склепа 1012 под оборонительной стеной Херсонеса). В греческом искусстве в таких изображениях воплощался образ великой богини — Владычицы зверей, Артемиды и других божеств животного и растительного мира. На боспорской почве этот образ адаптировался к местным религиозным представлениям, отражённым, в частности, в скифской легенде о змееногой богине — родоначальнице скифов. Этот мотив оставался популярным в боспорском искусстве и в последующее время, появляясь, например, в гипсовом и деревянном декоре пантикапейских саркофагов римской эпохи. [Ю.К.]
Литература: OAK за 1865, с. 70, табл. III, 4; Артамонов, табл. 308; Scythian Art, pl. 207. Змееногая богиня: Артамонов, табл. 178, 186; Vaulina, Wasowicz, pl. XLVIIa; Копейкина, с. 54, №24; OAK за 1909-1910, с. 214, рис. 245; Manzewitsch, taf. I, 4. Аналогии в греческом искусстве: BMCR, р. 171, по. 1610, pl. 27. Мотив змееногой богини в памятниках римской эпохи: Художественное ремесло эпохи Римской империи. Каталог выставки. Л., 1980, с. 88, №365; Сокольский Н.И. Античные деревянные саркофаги Северного Причерноморья. Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Г1-17. М., 1969, с. 68, табл. 37, 6. Змееногая богиня в религии Северного Причерноморья: Геродот, IV, 8-10; Иванова, с. 85; Артамонов М.И. Антропоморфные божества в религии скифов. АС, 1961. вып. 2, с. 65 слева [и след.].
|
|
205. Бляшка в виде крылатой женской полуфигуры. Происходит из кургана Большая Близница, склеп 1. 330-300 гг. до н.э. Высота 1,6 см; вес 0,28 г. Государственный Эрмитаж, ББ.53. (Открыть Кат. 205 в новом окне)
Одна из восьмидесяти семи штампованных вырезанных по контуру бляшек в виде крылатой женской полуфигуры в калафе, с листьями аканфа вместо ног и пальметкой между ними. В верхней части крыльев два отверстия для пришивания к ткани.
Литература: OAK за 1865, с. 70, табл. III, 5.
|
|
206. Бляшка в виде танцовщицы в калафе. Происходит из кургана Большая Близница, склеп l. 330-300 гг. до н.э. Высота 5,3 см; вес 1,20 г. Государственный Эрмитаж, ББ.51. (Открыть Кат. 206 в новом окне)
Одна из двенадцати штампованных вырезанных по контуру бляшек с отверстиями для пришивания к ткани, представляющих танцовщицу в подпоясанном хитоне; на голове у неё надет калаф — головной убор, близкий по форме к тому, что принадлежал умершей (кат. 203). Танцовщица, придерживая обеими руками полы короткого хитона, движется на носках влево. Вероятно, именно такой танец (καλαθισκος) имели в виду древние авторы, описывая пляску девушек с корзинами во время торжеств в честь Деметры и Артемиды. Фигуру этого же танца воспроизводят литые подвески серёг из могилы с кремацией в Большой Близнице, изображающие танцовщицу в калафе, выступающую в мерном движении, подбоченясь одной рукой.
Сюжет бляшки, как это обычно бывает, заимствован из монументальной скульптуры. Возможно, им была статуя V в. до н.э., дошедшая до нас в римских повторениях на рельефах в Берлинских музеях. [И.С.]
Литература: OAK за 1865, табл. III, 2; Культура и искусство Причерноморья в античную эпоху. Выставка из собраний музеев Болгарии, Румынии и Советского Союза. Каталог выставки. М., 1983, кат. 380. Фигурки танцовщиц в калафе на серьгах: OAK за 1865, табл. III, 27. Скульптурный прототип: С. Blumel, Romische Kopien griechischer Skulpturen des fünften Jahrhunderts v. Chr., Bd. IV (Berlin 1931), K 184 и К 185, S. 45; Taf. 77. О танце: Prudhommeau, p. 255, 343; vol. 2, pl. 3. |
|
207. Бляшка в виде танцовщицы в калафе. Происходит из кургана Большая Близница, склеп 1. 330-300 гг. до н.э. Высота 3,6 см; вес 0,75 г. Государственный Эрмитаж, ББ.52. (Открыть Кат. 207 в новом окне)
Одна из сорока двух штампованных вырезанных по контуру бляшек с отверстиями для пришивания к ткани в виде танцовщицы в калафе, движущейся в левую сторону. Изображение является уменьшенным повторением кат. 206. [Ю.К.]
Литература: OAK за 1865, табл. III, 3; Артамонов, табл. 267 (зеркальное изображение); Культура и искусство Причерноморья в античную эпоху. Выставка из собраний музеев Болгарии, Румынии и Советского Союза. Каталог выставки. М„ 1983, кат. 381; Scythian Art, pl. 209. |
|
208. Бляшка в виде танцовщицы. Происходит из кургана Большая Близница, склеп 1. 330-300 гг. до н.э. Высота 4,9 см; вес 1,65 г. Государственный Эрмитаж, ББ.50. (Открыть Кат. 208 в новом окне)
Одна из двенадцати штампованных вырезанных по контуру бляшек, представляющих пляшущую девушку. Мелкие отверстия по краям служили для пришивания бляшки к ткани.
Танцовщица, стоя на цыпочках, слегка наклонившись вперёд и налево, сомкнула руки над головой. Головные ленты и короткий подпоясанный хитон развеваются от энергичного движения. Она исполняет танец окласма (см. также кат. 108, 116). Сомкнутые над головой руки, по-видимому, составляли характерную особенность танца. Сопоставляя сюжет бляшки с изображениями танцоров на вышеупомянутом перстне, Л. Стефани предположил, что этот танец и танец девушек в калафах (кат. 206, 207), имевший отношение к культу Деметры и, возможно, Артемиды, тесно связаны между собой. [И.С.]
Литература: OAK за 1865, с. 57, 66, табл. III, 1; Артамонов, №266 (изображение перевёрнуто справа налево) ; Культура и искусство Причерноморья в античную эпоху. Выставка из собраний музеев Болгарии, Румынии и Советского Союза. Каталог выставки. М., 1983, кат. 379. |
Литература. ^
АГСП
Античные города Северного Причерноморья. Очерки истории и культуры, т. I. М.; Л., 1955.
АС
Археологический сборник Государственного Эрмитажа.
Артамонов М.И. Антропоморфные божества в религии скифов / АС. 1961. Вып. 2. С. 57-87.
Артамонов
Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов. Л., Прага, 1966.
Билимович З.А. Греческие бронзовые зеркала эрмитажного собрания / ТГЭ. 1976. Т. 17. С. 32-66.
Гайдукевич
Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949.
Гайдукевич В.Ф. История античных городов Северного Причерноморья (краткий очерк) / АГСП. С. 23-147.
Грязнов М.П. Так называемые оселки скифо-сарматского времени / Исследования по археологии СССР. Сб. статей в честь профессора М.И. Артамонова. Л., 1961. С. 139-144.
ДБК
Древности Босфора Киммерийского. СПб., 1854.
ИАК
Известия Археологической комиссии.
Иванова
Иванова А.П. Искусство античных городов Северного Причерноморья. Л., 1953.
Кирилин
Кирилин Д.С. Трёхбратние курганы в районе Тобечикского озера / Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Сб. статей к столетию академика С.А. Жебелёва. Л., 1968. С. 178-188
Книпович Т.Н. Основные линии развития искусства городов Северного Причерноморья в античную эпоху / АГСП. С. 164-187.
Копейкина
Копейкина А.В. Золотые бляшки кургана Куль-Оба / AT [Античная торевтика]. Л., 1986. С. 28-63.
Максимова
Максимова М.И. Миниатюрная группа на феодосийских серьгах / ТГЭ. 1958. Т. 2. С. 62-66
Мачинский
Мачинский Д.А. Пектораль из Толстой Могилы и великие женские божества Скифии / Культура Востока. Древность и раннее средневековье. Сб. статей. Л., 1978. С. 131-150.
МИА
Материалы и исследования по археологии СССР.
Мирошина
Мирошина Т.В. Скифские калафы / СА. 1980. № 1. С. 30-45.
Онайко
Онайко Н.А. К художественно-технической характеристике золотых оттисков / СА. 1979. №1. С. 263-267.
Прушевская Е.О. Художественная обработка металла (Торевтика) / АГСП. С. 325-355.
Ростовцев М.И. Представление о монархической власти в Скифии и на Боспоре / ИАК. 1913. Вып. 49. С. 1-62.
Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников литературных и археологических. Л., 1925.
Ростовцев и Степанов
Ростовцев М.И., Степанов П.К. Эллино-скифский головной убор / ИАК. 1917. Вып. 63. С. 69-101.
СА
Советская археология.
Силантьева П.Ф. Спиралевидные подвески Боспора / ТГЭ. Т. 17. 1976. С. 133, рис. 8 и с. 134.
ТГЭ
Труды Государственного Эрмитажа.
Цветаева Г.А. Грунтовой некрополь Пантикапея, его история, этнический и социальный состав / МИА. 1951. №19. С. 63-86.
Цветаева Г.А. Курганный некрополь Пантикапея / МИА. 1957. № 56. С. 227-250.
AM
Mitteilungen des Deutschen Archäologischen Instituts. Athenische Abteilung.
DA
C. Daremberg, E. Saglio, Dictionnaire des antiquités grecques et romaines. Paris, 1892-1919.
Kieseritzky
G. Kieseritzky, Athena Parthenos der Ermitage, AM, 1883, Bd. 8, S. 291-315, Taf. XV.
Prudhommeau
G. Prudhommeau, La danse grecque antique. vol. 1-2. Paris, 1965.
RE
Pauly-Wissowa-Kroll, Realencyclopadie der klassischen Altertumswissenschaft. Schtuttgart, 1894-.
Rostovtzeff I&G
M. Rostovtzeff, Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922.
Walters
J. Walters, Die Granulation. Geschichte und Technik einer alten Goldschmiedekunst. München, 1986.
Vaulina, Wasowicz
M. Vaulina, A. Wasowicz, Bois grecs et romains de l’Ermitage. Wrocław, Warszawa, Krakow, Gdansk, 1974.
См. также список литературы к основной части каталога (с. 255-256).