М.И. Ростовцев
Караванные города.
// СПб: Ф-т филологии и искусств СПбГУ; Нестор-История. 2010. 216 с. («Историческая библиотека»). ISBN 978-5-8465-1001-2 (Ф-т филологии и искусств СПбГУ); ISBN 978-5-98187-530-4 (Нестор-История)
Пер., науч. ред., предисл. К.А. Аветисян.
Содержание
I. Караванная торговля. Исторический очерк. — 16
II. Петра. — 42
III. Джераш (Гераса). — 57
VI. Руины Дуры. — 133
Указатель. — 193
Приложения.
От Востока к Западу.
1. Кипр и Родос. — 201
2. Греция. — 206
Рецензии. — 211
[См. полный текст на сайте СНО.]
М.И. Ростовцев, Ближний Восток и караванные города. ^
Конец XIX — начало XX в. — своеобразная веха в истории изучения Египта, Ближнего Востока и Индии, время всплеска бурного интереса к этим областям Древнего мира, которые стали в то время и более доступными, и менее опасными для путешественников.
Ближний Восток, так же, как и Египет, уже давно притягивал интересы Михаила Ивановича Ростовцева. Учёный отмечал: «Почти невозможно знать Египет, не побывав там, и притом повторно» 1. [1] То же самое справедливо и для Ближнего Востока. Как правило, все путешественники, побывавшие там хотя бы раз, были очарованы его манящей, притягательной и загадочной недосказанностью, точно так же, как тайнами далёкого прошлого и слабо известного настоящего.
Рубеж веков — время зарождения современной науки об истории древних обществ, а также идеи исследования массового материала, нужного для того, чтобы «прежде всего, воссоздать картину... построить из богатого, но всё-таки обрывочного материала... политическую, религиозную и культурную физиономию» 2. [2]
М.И. Ростовцев писал об этой эпохе: «Каждый день приносит нам новое, и это новое... требует долгой и детальной работы, работы не только по книгам и изданиям, а в ещё большей мере работы на месте» 3. [3] «Я люблю видеть вещи, которые изучаю...» 4. [4] Эта любовь — видеть своими глазами изучаемые предметы — бесспорно, была причиной большинства путешествий историка на протяжении всей его жизни.
(3/4)
Излагая свои взгляды на постижение истории, учёный, чуждый догматизма, придавая большое значение влиянию географических, исторических и национальных факторов на историю, в то же время предупреждал: «Надо помнить при этом, что процесс всей этой работы в голове исследователя совершается далеко не так стройно и систематически, как это кажется, далеко не по тем рубрикам, на которые он распадается на бумаге; надо помнить, что один вывод теснит и гонит другой и что часто, если не всегда, приходится начинать не с начала, а с середины или конца, в зависимости от поставленного вопроса и от хода работы каждого исследователя» 1. [5] «Наше знание растёт и ширится, из тумана откровения постепенно переходим в реальные формы знания» 2. [6]
Среди русской интеллектуальной элиты конца XIX — начала XX в. особую популярность приобрели «археологические путешествия».
Необходимо подчеркнуть, что Востоком в то время было увлечено не только русское общество, но также европейцы и американцы.
Однако путешествия М.И. Ростовцева на Ближний Восток и в Египет — это ни в коей мере не дань моде, не простое стремление к смене впечатлений, а скорее стимул в профессиональной деятельности, научная необходимость. Путешествуя, учёный посещал зарубежные музеи для завершения исследований, предпринимал поиски редких научных изданий в библиотеках разных стран.
В России у М.И. Ростовцева было множество предшественников, совмещавших в своих поездках по средиземноморским странам любознательность путешественников с научным интересом и анализом увиденного. Среди самых именитых учёных-путешественников — С.С. Абамелек-Лазарев 3, [7] А.В. Прахов 4, [8] Н.П. Кондаков, предпринявший в 80-90-е гг. XIX в. три поездки в Египет и на Ближний Восток 5. [9]
Даже в пожилом возрасте Ростовцев оставался заядлым путешественником, и жажда новых открытий, хотя и не столь острая, как в молодости, не покидала его. Перемена мест, путешествия благотворно дей-
(4/5)
ствовали на учёного, приносили глубокое умиротворение, повышали жизненный тонус. Впрочем, в этой склонности было и нечто типологическое, роднившее Ростовцева со всем его романтическим поколением, стремившимся посредством путешествий — прежде всего на Восток — расширить горизонты своего познания в поисках нового и необычного.
Изучение археологических памятников и музеев на местах, впечатления от увиденного помогали учёному понять, «какое влияние на мировую греко-римскую культуру, на основах которой выросли и мы, оказало многотысячелетнее культурное развитие» древнейших цивилизаций 1. [10]
Во время своих путешествий Ростовцев не ограничивался лишь историческими и археологическими памятниками. Его интерес простирался значительно дальше. Пытаясь понять природу связей древневосточных культур с культурой античного Средиземноморья, он, веря в «идею непрерывной мировой эволюции» 2, [11] сравнивал прошлое и настоящее Востока.
Для Ростовцева важнейшим исходным моментом являлось собственное восприятие исторического факта. Правда, в процессе исторического анализа он всё же включал его в общий исторический и социальный контекст.
«Караванные города» — книга, складывавшаяся постепенно. Известно, что газеты начала XX в. любили публиковать различные заметки о путешествиях по экзотическим тогда странам Ближнего Востока и Северной Африки. Многие газеты финансировали путешественников, согласных делиться с их читателями своими впечатлениями от поездки.
Такая история нам известна по «Путешествию на Восток» Жерара де Нерваля (Жерар Лабрюни). Немногие скудные сведения об этом путешествии, дошедшие до нас благодаря частично сохранившейся корреспонденции Нерваля, красноречиво свидетельствуют о том, что средства, необходимые для путешествия, были, скорее всего, предоставлены ему одним из издательств и несколькими газетами под обязательство написать путевые заметки 3. [12]
Когда в 1911 г. чертёжник берлинского проектного бюро Петера Беренса Шарль-Эдуард Жаннере (в будущем знаменитый французский архитектор Ле Корбюзье) вместе со своим приятелем Августом Клипштейном решил совершить путешествие на Восток, до Константинополя,
(5/6)
он, имея минимум денег, решил писать заметки для газеты, выходящей в его родном городе Ла-Шо-де-Фон. Впоследствии эти заметки были переработаны, дополнены различными материалами и обобщены в книге «Путешествие на Восток» 1. [13]
Вполне вероятно, что подобные договорённости могли существовать также между М.И. Ростовцевым и редакциями некоторых эмигрантских газет, поскольку в «Предисловии» к «Караванным городам» автор характеризует предварительный набросок книги — серию статей о впечатлениях от своего путешествия в Сирию, Аравию и Палестину в 1928 г., опубликованных в эмигрантских газетах «Руль» (Берлин) 2 [14] и «Возрождение» 3 [15] (Париж) как путевые заметки. К сожалению, архивы редколлегий эмигрантских периодических изданий почти не сохранились, а публикации мемуаров сотрудников были изданы спустя много времени после того, как вышли последние номера газет и журналов, и не содержат информации о «внутренней» редакционной жизни 4. [16]
По свидетельству Ростовцева, эти заметки были переработаны и дополнены несколькими новыми очерками для публикации в одном из авторитетнейших «толстых» журналов Русского Зарубежья — «Современных записках» (Париж) 5. [17] Затем статьи, увидевшие свет
(6/7)
в «Современных записках», были переработаны ещё раз для их публикации отдельным изданием, которое под названием «О Ближнем Востоке» 1 [18] увидело свет в парижском издательстве «Современные записки». О том, что отдельное издание статей было специально подготовлено для публикации и выверено самим автором, свидетельствует рукопись «О Ближнем Востоке», хранящаяся в архиве Йельского университета 2. [19]
Следует обратить внимание, на тот факт, что газеты «Руль» и «Возрождение» продублировали не все «Письма с Ближнего Востока». Наиболее полно ими опубликована, условно называя, «первая серия» этих писем — впечатления о Египте — письма с первого по третье. Что касается «второй серии» — об интересующих нас караванных городах Аравии и Сирии, то ей повезло меньше, поскольку одно письмо (четвёртое) было опубликовано только газетой «Руль», а два письма — пятое и шестое — только газетой «Возрождение» 3. [20] Ещё одну статью — «Сумер и Аккад», которую условно можно назвать «письмом с Ближнего Востока» и отнести к «третьей серии» публикаций, журнал «Современные записки» опубликовал уже в 1932 г. 4 [21]
Именно публикации путевых очерков «О Ближнем Востоке. Караванные города Аравии, Заиорданья и Сирии» в «Современных записках» легли в основу книги «О Ближнем Востоке», для которой М.И. Ростовцев написал дополнительный очерк «От Востока к Западу», разделив его на две части «Кипр и Родос» (I) и «Греция» (II). Последний очерк — впечатления мая 1928 г. о посещении Кипра, Родоса и Афин на обратном пути из Сирии.
С 1928 г. Ростовцев ежегодно бывал на Ближнем Востоке, что было связано с началом раскопок парфянской крепости Дура-Европос. Первый сезон раскопок пришёлся на весну 1928 г. В дальнейшем Ростовцев стал настаивать на проведении раскопок и в зимнее время, поэтому следующие сезоны охватывали продолжительные периоды с октября по март-апрель (второй сезон — октябрь 1928 — март 1929 г., третий сезон — октябрь 1929 — апрель 1930 г., четвертый сезон — октябрь 1930 — апрель 1931 г.) 5. [22] Благодаря регулярным археологическим
(7/8)
раскопкам в Дура-Европос главы, посвящённые этой крепости в «Караванных городах», отличаются большей детализацией, изобилуют подробными описаниями проводимых рхеологических исследований и предварительным рассмотрением их результатов по сравнению с главами о Дуре в «Письмах с Ближнего Востока».
Как видно из всего вышеприведенного, фактически «Караванные города», появившиеся в результате путешествий М.И. Ростовцева в 1928-1931 гг. на Ближний Восток и сложившиеся из отдельных очерков, выходивших в свет в тот же период, имеют автобиографический характер и как ни одно другое произведение автора позволяют подробнее рассмотреть личность учёного.
В «Письмах с Ближнего Востока» и «Караванных городах» Ростовцев в весьма непринуждённой манере рассказывает о своих прогулках по историческим местам, о легендарной и документарной истории различных областей Ближнего Востока, разбавляя воспоминания путешественника научными описаниями археологических памятников, упоминаниями об изысканиях в библиотеках и о многих других вещах, входивших в круг его интересов. Прошлое и настоящее, реальность и мираж составляют фон, на котором в сложном контрапункте учёный рассказывает о Ближнем Востоке и его памятниках, о его древней и современной природе, о его городах и людях.
В своих «Караванных городах» учёный-путешественник демонстрирует не только восприимчивость туриста к меняющимся пейзажам и лицам и умение увлекательно рассказывать о них, но и колоссальную эрудицию. Таким образом, путешествие для Ростовцева было не только приобретением новых впечатлений, но и своеобразной проверкой старых знаний. Михаил Иванович был неутомимым читателем, поэтому естественно, что готовясь к поездке на Ближний Восток, он старался предварительно максимально подробно разработать маршрут и для начала ознакомиться с ним с помощью письменных источников.
В некоторых главах «Караванных городов» Ростовцев предстает великолепным пейзажистом, который в своём искусстве описания природы и городов очень удачно сочетает традиции романтической и реалистической школ. С волнением ожидает он встречи с ландшафтами, уже знакомыми ему не только по книгам и картинам, но и по прошлым путешествиям. Он счастлив, когда образы, существующие в его воображении и реальные, совпадают, и тогда романтический пафос его описаний проявляется в полной мере.
С восторгом открывает он для себя Петру: «Я испытываю искушение уподобить город чуду из “Тысячи и одной ночи”. Когда с высот спускаешься в долину реки, прорвавшей себе путь через тёмно-крас-
(8/9)
ные скалы Петры, кажется с высоты, что Петра — это большой причудливый нарост, кусок красно-лилового мяса, севший между золотом пустыни и зеленью холмов. Зрелище необычное, которое становится ещё более необычным, когда кавалькада медленно проходит в ущелье реки, и когда направо и налево идут ввысь пёстрые — красные, оранжевые, лиловые, серые, зелёные пласты всё сужающихся скалистых стен ущелья. Они дики и красочны; контраст света и тени; свет — ослепляющий, тени — чёрные. Иногда ничего не указывает на то, что это ущелье веками служило людям большой дорогой, по которой шагали верблюды, ослы и лошади, тянулись купцы-бедуины, ощущавшие, как и мы, если не прелесть, то ужас и мистическое очарованье ущелья. Иногда можно увидеть фасад зубчатой гробницы-башни, или алтарь храма, расположенного высоко на вертикальных стенах с надписями и приветствиями некоему божеству, написанными на набатейском языке. Наш караван медленно идёт по узкому ущелью, до тех пор, пока перед нами внезапно не появляется сверкающий розово-оранжевый на солнце фасад храма или гробницы. Изящные колонны, причудливые арки, соединяющие колонны и покрывающие ниши, статуи в нишах — всё это в каком-то новом, неожиданном для человека, знакомого с античностью в её классическом аспекте, стиле. Как будто перед нами встала грандиозная декорация эллинистического театра, как будто высечена в скале часть стенной росписи Помпеи...» (см. с. 46, 47).
Однако нередко ему приходилось наблюдать, как рушатся один за другим прекраснейшие города, созданные его свободным и богатым воображением. В этом случае он с горечью констатировал несходство мечты и конкретной действительности, и тогда в его искусстве на время брали верх реалистические тенденции.
Ростовцев в «Письмах с Ближнего Востока», а затем и «Караванных городах» предстаёт иногда очарованным странником — добродушным и наивным, иногда удивлённым туристом, озабоченным только поисками красивых пейзажей и экзотических зрелищ. За живописными полотнами, нарисованными им, таится лежащий в основе всякого истинно поэтического мышления поиск глубинного смысла, гармонии и попытка постичь её во времени и пространстве. Можно сказать, что Ближний Восток и караванные города благодаря запискам М.И. Ростовцева обрели пространственное измерение.
Переводчиками «Караванных городов» стали супруги Дэвид и Тамара Тэлбот Райс. К сожалению, доступные и имеющиеся в нашем распоряжении архивные материалы не позволяют однозначно ответить на вопрос, были ли автор и переводчики книги знакомы до начала подготовки «Караванных городов» к публикации в Оксфорде. Сопостав-
(9/10)
ление некоторых фактов биографии М.И. и С.М. Ростовцевых и Тамары (Елены) Тэлбот Райс (Абельсон): петербургское прошлое, пребывание в 1919-1921 гг. в Оксфордском университете, близость научных интересов (увлечение археологией и искусством Ближнего Востока и скифами), работа последней в Колумбийском университете, продолжительное пребывание в Париже и на Ближнем Востоке — позволяют предполагать, что выбор переводчиков для книги не был случайным.
Дэвид Тэлбот Райс (1903-1972) — уроженец английского Глостершира. Будучи выпускником престижнейшей британской школы Итон (Eaton), он продолжил образование в Оксфорде (Christ Church College) по специальности антропология и археология. После окончания университета Райс провёл несколько полевых археологических сезонов. Его основными увлечениями были без исключения все области истории Византии, а впоследствии он увлёкся также историей исламского искусства. Именно поэтому он и стал одним из первых преподавателей во вновь созданном Courtauld Institute Лондонского университета. С 1934 г. до самой смерти Д. Тэлбот Райс возглавлял кафедру изобразительного искусства Эдинбургского университета. Преподавательская деятельность была прервана им только во время Второй мировой войны, когда ученый возглавлял (с 1943 г.). Ближневосточный отдел Британской военной разведки MI3b, в зону ответственности которого входила вся территория Восточной Европы и Югославия, за исключением СССР и скандинавских стран. С этого поста Райс ушёл в отставку майором. В Эдинбургском университете в его честь основана и названа Галерея изобразительного искусства (Talbot Rice Gallery) 1. [23]
Малая Азия входила в круг научных интересов супруги Дэвида Тэлбота Райса — Тамары (Елены) Тэлбот Райс, урожденной Абельсон. Она родилась в Петербурге в 1904 г. в семье промышленника и финансиста Бориса Абелевича Абельсона и Луизы Елизаветы («Липы») Виленкиной и была крестницей Льва Толстого. До эмиграции в 1917 г. с семьёй сначала в Финляндию, а затем в Лондон и Париж посещала
(10/11)
Петербургскую женскую гимназию Л.С. Таганцевой. В Англии до перехода в 1921 г. в Society of Oxford Home Students (ныне St. Anne’s College) училась в Cheltenham Ladies’ College и St. Hugh’s College (оба — Оксфорд).
После 1924 г. Т. Абельсон переехала в Париж к своей теперь уже обедневшей семье. Здесь она подрабатывала журналистикой, но вскоре уехала в Нью-Йорк и стала вести исследовательскую работу для профессора Карлтона Хейса (Carlton Hayes), преподававшего тогда в Колумбийском университете (Columbia University).
В 1927 г. она вышла замуж за Дэвида Тэлбота Райса и вновь вернулась в Париж, где её муж на протяжении последующих трёх лет учился под руководством известнейшего византиниста Габриеля Милле (Gabriel Millet). Вместе с мужем Тамара Тэлбот Райс принимала участие в археологических раскопках в Греции, Югославии, Болгарии, Грузии, Иране и Турции. Некоторыми раскопками она руководила лично. В 1937 г. Т. Тэлбот Райс опубликовала книгу «Иконы Кипра» 1. [24] Во время Второй мировой войны она работала в Лондоне в Турецком отделе министерства информации. После войны с небольшими интервалами опубликовала сразу несколько книг — «Скифы», «Сельджуки в Малой Азии» и «Повседневная жизнь в Византии».
Её последняя научная публикация (1970) — первая на английском языке подробнейшая биография Елизаветы Петровны, где автор весьма высоко и позитивно характеризует как саму русскую императрицу, так и эпоху её правления 2. [25]
После смерти мужа в 1972 г. Тамара Тэлбот Райс начала писать мемуары, отрывки из которых её дочь опубликовала в 1996 г. 3, [26] уже после смерти их автора 4. [27]
(11/12)
В данном издании мы нашли целесообразным разместить не только полный перевод книги «Караванные города», но также включить в «Приложение» обе части очерка «От Востока к Западу», почти неизвестного современному читателю, который, как мы указывали выше, был написан М.И. Ростовцевым при подготовке отдельного издания «О Ближнем Востоке», а также две рецензии на книгу «Караванные города».
Как и в прежних наших публикациях 1, [28] мы стремились максимально сохранить язык и стиль автора, не вносили никаких исправлений в текст, за исключением тех случаев, когда имели дело с явными опечатками или ошибками.
К.А. Аветисян.
[1] 1 Ростовцев М.И. Поездка в Египет. М., 1908. С. 7; он же. Поездка в Египет // Русская мысль. 1908. Июнь. С. 107-128. Далее везде цитируется по изданию, указанному в данной ссылке первым.
[2] 2 Ростовцев М.И. Поездка в Египет. С. 5.
[3] 3 Там же.
[4] 4 Бонгард-Левин Г.М., Бонне К., Литвиненко Ю.Н., Марконе А. «Монгол приветствует Сирийца»: переписка М.И. Ростовцева и Ф. Кюмона // ВДИ. 2000. №3. С. 154; см. также: Бонгард-Левин Г.М., Бонне К., Литвиненко Ю.Н., Марконе A. «Mongolus Syrio salute optimal dat»: переписка М.И. Ростовцева и Ф. Кюмона // Парфянский выстрел / под ред. Г.М. Бонгард-Левина, Ю.Н. Литвиненко. М.: РОССПЭН, 2003. С. 234.
[5] 1 Ростовцев М.И. Поездка в Египет. С. 6.
[6] 2 Там же.
[7] 3 Абамелек-Лазарев С.С. Пальмира. Археологическое исследование князя С. Абамелек-Лазарева, действительного члена Русского археологического общества. СПб., 1884; он же. Джераш. Археологическое исследование князя С. Абамелек-Лазарева, действительного члена Русского археологического общества. СПб., 1887; Коковцов П. Памяти князя С.С. Абамелек-Лазарева. Отд. оттиск из Записок Восточного отделения Русского археологического общества. Пг., 1917. С. 1-2.
[8] 4 Коростовцев М.А., Ходжаш С.И. Адриан Викторович Прахов (1846-1916) // Очерки по истории русского востоковедения. Сб. 3. М., 1960. С. 117.
[9] 5 Кондаков Н.П. Путешествие на Синай в 1881 г. Из путевых впечатлений. Одесса, 1882; он же. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904.
[10] 1 Ростовцев М.И. Поездка в Египет. С. 6.
[11] 2 Там же.
[12] 3 Нерваль Ж., де. Путешествие на Восток. М.: Наука, ГРВЛ, 1986.
[13] 1 Ле Корбюзье. Путешествие на Восток. М.: Стройиздат. 1991.
[14] 2 Ростовцев М. 14. Письма с Ближнего Востока. I. Египет. Письмо первое // Руль. Русская ежедневная демократическая газета. Берлин, 1928. 8 июля. №28 (2314). С. 2-3; он же. Письма с Ближнего Востока. I. Египет. Письмо второе // Там же. №32 (2318). 13 июля. С. 2-3; он же. Письма с Ближнего Востока. I. Египет. Письмо третье // Там же. №34 (2320). 15 июля. С. 2-3; он же. Письма с Ближнего Востока. II. Караванные города Аравии и Сирии. Письмо четвёртое // №40 (2326). 22 июля. С. 2-4.
[15] 3 Ростовцев М.И. Письма с Ближнего Востока. I. Египет. Письмо первое // Возрождение. Vozrojdenie — La Renaissance. Paris, 1928. 8 июля. С. 2; он же. Письма с Ближнего Востока. I. Египет. Письмо второе // Там же. 13 июля. С. 2-3; он же. Письма с Ближнего Востока. I. Египет. Письмо третье // Там же. 17 июля. С. 3-4; он же. Письма с Ближнего Востока. II. Караванные города Аравии и Сирии. Письмо пятое // Там же. 28 июля. С. 2; он же. Письма с Ближнего Востока. II. Караванные города Аравии и Сирии. Письмо шестое // Там же. 3 авг. С. 2-3.
[16] 4 Аветисян К.А. Популяризация истории в среде русской эмиграции: М.И. Ростовцев и журналы русской эмиграции («Современные записки» и «Русские записки») // Ростовцев М.И. Miscellanea: Из журналов Русского зарубежья (1920-1939) / Подг. текста, перевод, предисл., коммент. К.А. Аветисян. СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2004. С. 5.
[17] 5 Ростовцев М.И. О Ближнем Востоке. Караванные города Аравии, Заиорданья и Сирии. I. Караванная торговля. Исторический очерк. II. Петра // Современные записки. 1930. Т. XLI. С. 372-393; он же. О Ближнем Востоке. Караванные города Аравии, Заиорданья и Сирии. III. Джераш (Гераса) // Там же. С. 292-308. Табл. V-VI; он же. О Ближнем Востоке. Караванные города Аравии, Заиорданья и Сирии. IV. Пальмира и Дура. Исторический очерк. V. Пальмира и Дура. Руины // Там же. Т. XLIII. С. 353-375; он же. О Ближнем Востоке. Караванные города Аравии, Заиорданья и Сирии. V. Пальмира и Дура. VI. Послесловие // Там же. Т. XLIV. С. 300-320.
[18] 1 Ростовцев М.И. О Ближнем Востоке. Париж: Издательство «Современные записки», 1931.
[19] 2 М.I. Rostovtzeff. Papers. Series №IV. Box №33. Folder №223. Manuscripts and archives. Sterling Memorial Library. Yale University. USA.
[20] 3 Подробнее о путешествиях в Египет см.: Литвиненко Ю.Н. Египетские путешествия М.И. Ростовцева // Парфянский выстрел. С. 436-443.
[21] 4 Ростовцев М.И. Сумер и Аккад // Современные записки. 1932. Т. XLIX. С. 271-288.
[22] 5 См. подробнее: Бонгард-Левин Г.М., Гаибов В.А., Кошеленко Г.А. История раскопок Дура-Европос 1928-1937 в письмах и документах// Парфянский выстрел. С. 19-219.
[23] 1 Основные труды Дэвида Талбота Райса (Talbot Rice David): The Birth of Western Painting: a History of Colour, Form, and Iconography Illustrated from the Paintings of Mistra and Mount Athos, of Giotto and Duccio, and of El Greco. London: Routledge. 1930; Byzantine Art. Oxford: Clarendon Press. 1935; Byzantine Painting at Trebizond. London: Allen & Unwin. 1936; English Art, 871-1100. Oxford: Clarendon Press. 1952; The Beginnings of Christian Art. London: Hodder and Stoughton. 1957; The Art of Byzantium. London: Thames and Hudson. 1959; Byzantine Icons. London: Faber and Faber. 1959; Dark Ages: the Making of European Civilization. London: Thames and Hudson. 1965; Byzantine Painting: the Last Phase. New York: Dial Press. 1968.
[24] 1 Основные труды Тамары (Елены) Талбот Райс (Talbot Rice Tamara (Elena)): Talbot Rice Т., Talbot Rice D. Icons: the Natasha Allen Collection. Dublin: National Gallery of Ireland, 1968; Talbot Rice Т., Talbot Rice D. Icons and their Dating: a Comprehensive Study of their Chronology and Provenance. London: Thames and Hudson. 1974; Icons. London: Batchworth Press. 1959; Ancient Arts of Central Asia. New York: Praeger. 1965; A Concise History of Russian Art. New York: Praeger. 1963; Czars and Czarinas of Russia. New York: Lothrop, Lee & Shepard. 1968; Russian Art. West Drayton, Middlesex: Penguin Books. 1949; The Scythians. New York: Praeger. 1957; The Seljuks in Asia Minor. New York: Praeger. 1961.
[25] 2 Talbot Rice T. Elizabeth Empress of Russia. New York: Praeger, 1970.
[26] 3 Talbot-Rice E. ed. Tamara: Memoirs of St. Petersburg, Paris, Oxford and Byzantium. London: Murray. 1996.
[27] 4 О Тамаре (Елене) Талбот Райс см. также: Waugh E. A Little Learning: the First Volume of an Autobiography. Boston: Little, Brown. 1964; Powell A. Infants of the Spring. New York: Holt, Rinehart and Winston. 1976; Tarr R. Talbot-Rice, (Elena) Tamara // Oxford Dictionary of National Biography; Knox J. Talbot-Rice, (Elena) Tamara // The Independent. September 29, 1993; Ballance S. Talbot-Rice, (Elena) Tamara // The Guardian. October 2, 1993; Talbot-Rice, (Elena) Tamara // The Times (London). October 14, 1993.
[28] 1 Ростовцев М.И. Политические письма. СПб.: Наука, 2002; он же. Miscellanea: Из журналов Русского зарубежья (1920-1939).
(12/13)
Предисловие. ^
Эта книга — итог серии путевых заметок, написанных в 1928 г., в то время, когда впечатления от путешествия в Сирию, Аравию и Палестину в начале того года были ещё свежи в моей памяти. Эти очерки появились сначала в двух русских газетах, публиковавшихся в Берлине и Париже, — «Руль» и «Возрождение», позже они были перепечатаны в русском журнале «Современные записки» (Париж), на сей раз с некоторыми исправлениями и дополнениями и с добавлением нескольких новых очерков. Наконец, в 1931 г. они появились в Париже в виде книги под названием «О Ближнем Востоке». Затем Clarendon Press предложил мне подготовить английское издание, но так как я собирался предпринять ещё одно, более амбициозное, путешествие на Ближний Восток, то решил отложить до своего возвращения пересмотр рукописи для английского издания. Я хотел вновь посетить те места, которые и стали предметом моих очерков, включить в маршрут моего путешествия Нижнюю Месопотамию, современный Ирак.
Новые, живые впечатления, с которыми я вернулся из путешествия, возможность, которую оно мне дало изучить руины подробно, признание того, что археология сильно продвинулась вперёд в изучении этих мест, позволили мне сделать так много новых выводов, что я почувствовал себя обязанным не только пересмотреть свой текст, но даже частично переписать его. Делая это, я опустил два последних очерка из русского тома, так как они были посвящены Родосу, Кипру и Микенской Греции, а не караванным городам.
Совершая эти путешествия, я мог собирать материал, которым и проиллюстрировал эту книгу. Этим я обязан частично моей жене, частично Службе древностей Сирии и Ливана и её директору А. Сейригу (Н. Seyrig), а частично руководителям раскопок в Джераше и Дуре — докторам Фишеру (С. Fisher) и Пилле (М.М. Pillet) и профессору Хопкинсу (С. Hopkins). Пользуясь случаем, хочу выразить мою искреннюю благодарность за столь деятельное участие.
Я не могу претендовать на то, что дал в этой книге окончательную и полную картину караванной торговли вообще или жизни некоторых караванных городов в частности. Рассмотрение караванной торговли
(13/14)
связано с многочисленными проблемами по экономике, географии, климату и истории, которые никогда не были полностью исследованы и которые ни один учёный не рассматривал в такой связи. Соответственно раздел, который я посвятил истории караванной торговли на Ближнем Востоке, не более чем очерк, план большой работы, которую в будущем предстоит выполнить кому-нибудь другому.
Разделы, посвящённые караванным городам, так же несовершенны. Мой выбор этих городов случаен. Он основан не на исторической значимости рассмотренных городов, а на количестве доступных сведений или, если быть более точным, на уровне сохранности руин. Например, очевидно, что в Сирии такой город, как Дамаск, имеет более долгую и более поучительную историю как караванный город, чем Пальмира, а в Заиорданье Амман больше и важнее, чем Джераш. В северной Сирии история Алеппо спустя столетия более поучительна, чем история Дуры. Но от истории этих важных городов сохранилось так немного, а то немногое, что сохранилось, так фрагментарно по своему характеру, что представление, которое мы можем составить, неизбежно будет неполным. В Дамаске, например, следы караванных путей, храм и караван-сараи по-прежнему заметны, но старое так закрыто новым, что топография древнего города становится понятной только тогда, когда её изучают в связи с Петрой и Пальмирой. А Амман — новый город, который постоянно растёт, и поэтому никогда не будет полностью раскопан. Ещё сложнее реконструировать топографию Алеппо, который до сих пор ещё не исследован. Именно такие соображения предопределили мой выбор; пусть читатель судит, правильно ли я поступил.
Наконец, я должен сказать несколько слов о моём подходе к рассмотрению отдельных городов. Сирия, Палестина и Аравия вступают сейчас в период систематических исторических и археологических исследований, и возможно, что вскоре они прольют новый свет на караванные города, которые рассматриваются в этой книге. Критик может спросить: зачем в таком случае я спешу делать выводы? Почему бы мне не подождать появления новых фактов, на основе которых можно будет сделать менее спорные реконструкции? Такой вопрос закономерен; археологические исследования часто дают лишь общий план развития поселения, имеющего большое значение. Для того чтобы поиск был как можно более простым и удовлетворительным, важно представить точный объект исследования. Я не считаю, что дал исчерпывающий обзор тех исторических проблем, к которым обращаюсь на этих страницах, однако уверен, что направление исследования, которое здесь указал, правильно, что историческое значение многих сирийских городов только выиграет от того, что станет известно, что они были городами осо-
(14/15)
бого типа, и когда их развитие в качестве караванных городов будет вполне осмысленно.
Ещё несколько слов о библиографическом приложении. Я никогда не публиковал книг без выражения своей признательности тем, кто прежде меня рассматривал какую-нибудь отдельную проблему, — это мой принцип. Я прошу прощения, что не мог сослаться на все древние источники и современные книги и статьи, которые использовал. Если бы я поступил таким образом, то полностью изменил бы характер книги. Поэтому я ограничился упоминанием тех книг и статей, в которых читатель может найти процитированные или опубликованные источники и которые содержат подробную и современную библиографию.
М.Р.
|