А.М. Лесков

[Выступление на «круглом столе» «Дискуссионные проблемы отечественной скифологии».]

// НАА. 1980. №6. С. 88-91. (Дискуссионные проблемы отечественной скифологии, окончание)

Обсуждение:

А.М. Лесков
(Музей истории религии и атеизма, Ленинград)

Скифская проблема во всей её сложности и многообразии издавна является одной из важнейших в древней истории нашей страны. Вот почему нельзя не приветствовать инициативу журнала «Народы Азии и Африки», вынесшего на свои страницы обсуждение важнейших проблем скифской истории. И абсолютно правы авторы обзорной статьи, которые, не пытаясь объять необъятное (все существующие точки зрения в скифологии по различным вопросам скифской истории), наметили круг вопросов, наиболее важных для изучения скифской проблемы. Но и среди этих вопросов есть самые кардинальные. Это нашло отражение и в обзорной статье — почти половина её посвящена вопросу о происхождении скифов и скифской культуры. В отличие от авторов я считаю, что существуют не три, а лишь две основные точки зрения по этому вопросу. Ведь в конечном итоге и Б.Н. Граков и М.И. Артамонов видели предков скифов в племенах срубной культуры. Принципиально иную точку зрения отстаивает А.И. Тереножкин, считающий, что скифская культура привнесена в Причерноморье из глубин Азии в VII в. до н.э. «в сложившемся, уже готовом виде и не обнаруживает в своём комплексе местных традиций». [55] Эта старая точка зрения М.И. Ростовцева была возрождена А.И. Тереножкиным в 60-х годах, хотя ранее, выступая против теории М.И. Ростовцева, он писал, что «в качестве их (скифов. — А.Л.) предков довольно отчётливо выступают племена срубной культуры бронзовой эпохи» [56] и что «протоскифских памятников нет ни в Южной Сибири, ни в Казахстане, ни на Алтае и Тянь-Шане, ни в Средней Азии». [57] За последние четверть века на указанных территориях проведены огромные по масштабам раскопки, открывшие, в частности, ряд

(88/89)

великолепных памятников раннескифского времени; тем не менее приведённое мнение остаётся по-прежнему справедливым. В этой связи мне представляется вполне убедительной данная авторами обзорной статьи оценка роли и значения тувинского кургана Аржан, открытие которого отнюдь не доказывает центральноазиатское происхождение скифов и скифской культуры, как категорично утверждает А.И. Тереножкин. [58]

Не случайно ни на II Всесоюзной конференции по вопросам скифо-сарматской археологии, [59] ни на прошедшей в 1979 г. конференции по вопросам происхождения скифов и скифской культуры (Ленинград, Гос. Эрмитаж) точка зрения А.И. Тереножкина не нашла поддержки среди ведущих советских скифоведов. И дело здесь не в количестве голосов «за» и «против» — голосованием и подсчётом голосов в науке ничего не решается. Дело в том, что центральноазиатская гипотеза противоречит данным лингвистики и антропологии (это справедливо отметили И.В. Яценко и Д.С. Раевский), игнорирует или использует далеко не в полной мере данные письменных источников [60] и археологические материалы. Из-за ограниченности объёма мне придётся лишь в тезисной форме показать несостоятельность центральноазиатской теории происхождения скифов и скифской культуры в свете её явного противоречия письменным источникам и поддержать «срубную» теорию, учитывая при этом неразрывность проблемы «срубники – киммерийцы – скифы».

Как известно, наиболее подробно центральноазиатская гипотеза изложена А.И. Тереножкиным в монографии «Киммерийцы», важнейшие выводы которой сводятся к следующему: 1) киммерийцы являются носителями срубной археологической культуры начиная с самых ранних этапов её развития, и соответственно «памятники полтавкинской ступени освещают процесс формирования в эпоху средней бронзы в степях нижнего Поволжья киммерийской этнокультурной общности»; [61] 2) скифская культура встречается с киммерийской на юге Европейской части СССР примерно в середине VII в. до н.э.; 3) «скифская культура привнесена извне (далее автор выводит её из Центральной Азии. — А.Л.) в вполне сложившемся виде и как бы механически сменяет старую местную культуру на юге Европейской части СССР». [62]

Обосновывая эти выводы, А.И. Тереножкин оперирует и письменными источниками. Так, приводя известные цитаты из Гомера, Гесиода и Каллимаха, он делает вывод о том, что «грекам в качестве обитателей Северного Причерноморья с микенского или раннего послемикенского времени были известны только киммерийцы». [63] Учитывая время жизни Гомера и Гесиода, не говоря уже о Каллимахе, вывод этот выглядит бездоказательным. Обращаясь далее к Геродоту, А.И. Тереножкин пересказывает известное сообщение «Отца истории» о том, что страну, ранее принадлежавшую киммерийцам, заняли скифы, пришедшие «с востока из глубин Азии». [64]

(89/90)

Между тем у Геродота мы читаем: «кочевые скифы, жившие в Азии, будучи теснимы войною со стороны массагетов, перешли Аракс и удалились в Киммерийскую землю» (Геродот, IV, 11). Сравнив обе цитаты, легко заметить, что некие «глубины Азии» к Геродоту отношения не имеют. Момент очень важный, если вспомнить, что, по представлениям античных авторов, Азия начиналась за Танаисом — Доном.

Ряд принципиальных положений и культурных атрибуций памятников, предложенных А.И. Тереножкиным, находится в очевидном противоречии с письменными источниками. В этом смысле очень показательна публикуемая им карта, [65] согласно которой памятники киммерийцев известны далеко на север и восток от низовьев Дона. Но ведь выше, отвергая гипотезу Л.А. Ельницкого о киммерийской принадлежности кобанской культуры, А.И. Тереножкин справедливо пишет: «Относительно тождества кобанцев с киммерийцами и скифоведы и кавказоведы высказались одинаково: „античные письменные источники сообщали о пребывании киммерийцев только в Северном Причерноморье, но отнюдь не на Кавказе”». [66] Мне остаётся добавить, что ни один письменный источник не размещает киммерийцев и в Волго-Донском междуречье, не говоря уже о Заволжье. Здесь нельзя не вспомнить Геродота: «страна, занимаемая теперь скифами, первоначально принадлежала, говорят, киммерийцам» (IV, 11). Отсюда ясно, что попытка А.И. Тереножкина ввести понятие «киммерийской степи (включая зону Лесостепи, Северную Болгарию и Башкирию)» [67] находится в явном противоречии с письменными источниками.

В свете письменных источников неприемлемым выглядит и ряд других положений А.И. Тереножкина. Так, он утверждает, что киммерийцы не проникали в страны Закавказья. [68] Но это явно противоречит, во-первых, многочисленным свидетельствам древневосточных хроник конца VIII-VII вв. до н.э., из которых следует, что киммерийцев знали в Малой Азии, и то, что там было известно об их вступлении в Урарту из страны Мана, [69] и, во-вторых, свидетельствам Геродота (I, 15-16; IV, 12). Также неприемлема попытка видеть в погребениях у сёл Енджа и Белоградец (Сев. Болгария) относящиеся «возможно даже к первой половине VII в. до н.э.» [70] могилы поздних киммерийцев — участников походов в Малую Азию в союзе с фракийцами. Ведь Страбон чётко определяет дату этих походов: «Именно во время Гомера или немного раньше его, как говорят, произошло вторжение киммерийцев в Азию до Эолиды и Ионии» (III, I, 12), т.е. походы киммерийцев через Фракию датируются IX-VIII вв. до н.э.

Наконец, только игнорируя письменные источники, можно утверждать, что встреча доскифской культуры (в частности, степной киммерийской) со скифской состоялась «приблизительно в середине VII в. до н.э.». [71] Мне уже приходилось отмечать [72] значение того факта, что имеется не менее двух независимых версий античных авторов (1. Аристей – Гекатей – Геродот и 2. Диодор), [73] подробно проанализированных в монографии

(90/91)

A.M. Хазанова «Социальная история скифов» (М., 1975), из которых следует одинаковая последовательность исторических событий, связанных с появлением скифов в Северном Причерноморье: сначала скифы захватывают Причерноморье, а потом отправляются в походы в Азию, где ассирийские хронографы знают их уже в 70-х годах VII в. до н.э. Значит, в Причерноморье скифы появились ещё раньше — не позднее конца VIII или начала VII в. до н.э. Как известно, в это время здесь обитали племена, оставившие яркие погребения конных воинов более архаичного черногоровско-камышевахского типа и несколько более поздние — типа Новочеркасского клада 1939 г. Какие-либо другие памятники VIII — первой половины VII в. до н.э. в причерноморских степях неизвестны. Таким образом, учитывая данные письменных источников, необходимо признать, что древнейшие скифы, захватившие причерноморские степи ещё до азиатских походов, должны быть представлены здесь памятниками групп Черногоровки — Камышевахи и Новочеркасского клада (если рассматривать их как единую этнокультурную группу) [74] или одной из них. [75] Если при этом учесть, что этнокультурное единство памятников черногоровско-камышевахского и новочеркасского типов с предшествующим позднесрубными ни у кого из специалистов не вызывает сомнения, то следует признать, что «срубная» теория происхождения скифов (как и киммерийцев) [76] остаётся не только наиболее аргументированной, опирающейся на данные письменных источников, археологии, антропологии и лингвистики, но и единственно приемлемой, исходя из современного уровня науки.

[55] А.И. Тереножкин. Киммерийцы (VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук). М., 1964, с. 8.

[56] А.И. Тереножкин. Памятники предскифского периода на Украине. — «Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР» (далее — КСИИМК). Вып. XLVII. М.-Л., 1952, с. 5.

[57] Там же, с. 14.

[58] См.: А.И. Тереножкин. Киммерийцы. Киев, 1976, с. 210-211. Ссылки на работы С.В. Киселёва, М.П. Грязнова и М.X. Маннай-оола отнюдь не усиливают позицию А.И. Тереножкина, ибо высказывания этих авторов имеют значение лишь для восточного региона «скифского мира».

[59] В.Г. Петренко. Задачи и тематика конференции. — Проблемы скифской археологии (МИА. Вып. 177), М., 1971, с. 5.

[60] Подробнее об этом см.: А.И. Мелюкова, И.В. Яценко. Скифская проблематика в трудах Б.Н. Гракова. — Б.Н. Граков. Ранний железный век. М., 1977, с. 216-217; А.М. Лесков. Предскифский период на юге Украины. Автореф. докт. дис. М., 1975, с. 43-44.

[61] А.И. Тереножкин. Киммерийцы, с. 211.

[62] Там же, с. 209.

[63] Там же, с. 8.

[64] Там же.

[65] Там же, с. 15, рис. 1.

[66] Там же, с. 10.

[67] Там же, с. 107.

[68] Там же, с. 203.

[69] См.: Восточные тексты. — ВДИ. 1947, №1, с. 266-271. Особенно важно письмо некоего Арадсина. См.: Б.Б. Пиотровский. Скифы и Древний Восток. — СА. 1954, XIX, с. 145.

[70] А.И. Тереножкин. Киммерийцы, с. 204.

[71] Там же, с. 205.

[72] А.М. Лесков. Предскифский период на юге Украины, с. 44.

[73] Очень важные сведения о древней истории скифов, сообщаемые Диодором, вообще оставлены без внимания А.И. Тереножкиным, хотя только в последние годы ими широко оперировали Д.А. Мачинский, Д.С. Раевский, автор этих строк и другие специалисты.

[74] Наиболее детально эта точка зрения разработана в трудах А.А. Иессена. См.: А.А. Иессен. К вопросу о памятниках VIII-VII вв. до н.э. на юге Европейской части СССР. — СА. 1953, №XVIII; он же. Некоторые памятники VIII-VII вв. до н.э. на Северном Кавказе. — Вопросы скифо-сарматской археологии. М., 1954.

[75] А.М. Лесков. Предскифский период на юге Украины, с. 32 сл.

[76] Ошибочность попытки М.И. Артамонова связывать киммерийцев с носителями катакомбной культуры стала очевидной после открытия в степях Причерноморья многочисленных памятников раннесрубной культуры XV-XIV вв. до н.э. (см.: А.М. Лесков. Раскопки курганов на юге Херсонщины и некоторые вопросы истории племён бронзового века Северного Причерноморья. — Памятники эпохи бронзы Юга Европейской части СССР. Киев, 1967). Эти памятники убедительно свидетельствуют о том, что смена катакомбной культуры срубной произошла в Северном Причерноморье (в том числе на Керченском п-ове, территорию которого античная топонимика связывает с киммерийцами) около середины II тыс. до н.э., а значит, нет никаких оснований приписывать катакомбные памятники киммерийцам. Более чем пятисотлетний период развития срубной культуры в Причерноморских степях бесспорно доказывает, что киммерийцев можно видеть только в позднесрубных племенах.

наверх