П.Б. Коновалов
Усыпальница хуннского князя в Суджи
(Ильмовая падь, Забайкалье).
// Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН. 2008. 98 с. ISBN 978-5-7925-0260-4
Глава 5.
Характеристика погребального инвентаря.
Как уже было отмечено, вещевых находок в данном захоронении оказалось мало, что объяснимо основательной ограбленностью могилы. Не найдено каких-либо целых, неполоманных вещей, и все находки представляют собой, как правило, фрагменты изделий, т.е. в общей сложности всё это — лишь остатки некогда богатого, надо полагать, погребального инвентаря. Это касается также и остеологического материала, представляющего остатки ритуального жертвоприношения животных. Рассмотрим вещевой материал по группам.
Золотые ленты (фольга). Разной длины фрагменты лент шириной 1,5-2 см. Эти ленты прибивали к стенкам обтянутого тканью гроба в виде сетки-плетёнки. Внутри клеток ленточного переплёта прибивались бронзовые позолоченные розетки. В результате получалась достаточно гармоничная нарядная декорация саркофага. Найдена лишь небольшая часть подобного украшения саркофага, но то, что на самом дне погребальной камеры сохранилось некоторое количество смятых, со следами былого сетчатого переплетения лент, причём на перекрестьях лент были замечены мелкие железные гвоздики, — позволяет нам воспроизвести фрагмент такого украшения саркофага (рис. 46). Надо добавить, что ленты набивались на гроб через тонкие деревянные рейки, будучи на них наклеенными. И ещё: вместо бронзовых розеток иногда могли быть золотые, точнее, из золотой фольги, наложенной на деревянную основу. Такой вариант украшения предполагает С.А. Теплоухов по находкам в Ноин-Уле, когда пишет: «Такие украшения (с золотыми листовыми розетками — П.К.) прибивались на крышку гроба, о чём можно судить по сохранившимся обрывкам на одной из гробовых крышек, добытых экспедицией» [Теплоухов 1925: 18].
Бронзовые цветкообразные украшения гроба (четырёхлепестковые розетки). Использовались в качестве набоек на драпировку саркофага с сочетании с ленточным сетчатым переплётом. Встречаются розетки с позолоченной поверхностью (позолоченная бронза). На лицевой плоскости изделия в центре «цветка» имеется петелька, в которой встречается остаток продетой матерчатой тесёмки. Прибивались розетки на боковые стенки и, возможно, на крышку гроба, для чего в середине вокруг петельки проделаны отверстия для тонких гвоздей. По краям декоративной композиции из золотых лент и розеток прибивались рассечённые полурозетки, что придаёт вполне гармоничную завершённость сетчато-клеточному наряду саркофага (рис. 46).
Так называемый «фут» (кит. иероглифич. «чи»). Это бронзовое гантелеподобное, правда, необычно удлинённое, с головкообразно утолщёнными концами изделие, длиной 29 см. На концах изделия имеются железные петельки, которые, возможно, являются завершениями сквозного железного стержня, вплавленного в бронзовую оболочку на всю длину изделия. В результате получается как бы «гантелеподобное изделие» с петельками на концах (рис. 46: слева).
Разгадка назначения данного предмета имеет уже свою «историю». При первичных находках таких изделий в Ноин-Уле они были названы «пестообразными предметами» [Теплоухов 1925: 19; Руденко 1962: 122]. В последующем они были определены как предмет
(30/31)
вооружения и названы «палицами» [Бернштам 1951: 44; Руденко 1962: 63]. Эта дефиниция основана на переводе Иакинфа Бичурина из китайского источника, где иероглиф «чи», обозначающий данный предмет, переведён как «фут» и переводчиком дано пояснение, что это железное оружие, имеющее вид палки длиной около одного фута с небольшим [Бичурин 1950: 50]. Предполагалось, что дефиниция «палица», возможно, соответствует действительности, хотя и с большой натяжкой, если допустить, что петли на обоюдных концах «палицы» функционально оправданы. Тем не менее мне казалось, что по отношению к данному артефакту следует употреблять термин из первоисточника т.е. просто иероглифическое прочтение — «чи», хотя назначение предмета так и оставалось невыясненным.
Однако в результате новейших раскопок С.С. Миняевым царского кургана в Цараме выявлены обстоятельства находок таких предметов, которые позволяют называть подобные находки поручнями саркофага (Миняев, Сахаровская 2007: 165).
При таком решении вопроса о назначении ранее загадочных «чи» становится понятным факт нахождения четырёх «пестиков» (так они поименованы — см. инвентарный список находок) в кургане №25 и одного такого предмета в женском погребении в кургане №24 Ноин-Улы [Теплоухов 1925: 18; Руденко 1962: 122].
Бронзовая фигурка лошадки. Фигурка из позолоченной бронзы, переданная в позе рысистого шага, хотя и кажется позой спокойно идущей лошади (рис. 47: 1). Наша находка пополнила небольшую пока коллекцию таких фигурок — 6 экз. из Ноин-Улы и 2 экз. из Ильмовой пади. Представляется, что это — одна из характерных для хунну форм передачи экстерьера лошади среди ряда других образцов хуннской торевтики.
По технике изготовления это односторонне выпуклая ажурная отливка фигурки, вписанная в размеры 2,8×1,8 см, оборотная сторона плоская, там нет никаких приспособлений (петелек, скобок и т.п.) для пристёгивания к чему-либо. По-видимому, украшение это следует называть нашивкой.
Золотые нашивки. Круглые и овальные в плане, мелкие, около 0,5-1 см диаметром, круто выпуклые в разрезе, полусферические и полые изнутри, чисто золотые (не фольга) изделия с мелкими дырочками по краям для пришивания, слегка деформированные (рис. 46: 2). Найдены (3 экз.) порознь близко ко дну погребальной камеры.
Удила железные. В кургане обнаружены обломки трёх удил разных форм. Количество устанавливается по сохранившимся фрагментам сочленений обоих звеньев удил каждой узды. Удила одинаковые, относятся к типу кольчатых, но с разными псалиями. У одних псалии двухдырчатые с заостряющимися концами (рис. 41: 4, аналогичные найдены ранее в рядовых могилах Ильмовой пади [см.: Коновалов, 1976: табл. VI: 2]). Двое других удил имели двухпетельчатые псалии с круглыми плоскими медалеобразными головками на концах (рис. 41: 1, 2). Но эти псалии принадлежали явно парадным уздечкам, изготовленным специально для похоронного обряда. Во всяком случае одна из уздечек, возможно и обе, с такими псалиями имела целую серию круглых, покрытых листовым золотом (фольгой) бляшек (рис. 41: 5). Последние надевались на ременную основу узды посредством соответствующих петель с обратной стороны.
Кроме того, среди фрагментированных принадлежностей уздечек имеются обломки каких-то длинных плоских стержней, концы которых завершаются также медалеобразным, покрытым золотом кружочком (рис. 43: 3, 4). Целый ряд мелких фрагментов железных предметов не узнаваемы. К сожалению, таковы два тонких длинных стержня с головкообразными завершениями, с заклепкой на одном конце, другие концы у обоих стержней обломаны (рис. 44: 1, 2). В целом, среди вышеописанных узнаваемых остатков уздечек мы видим по крайней мере одну роскошную парадную узду, украшенную золотом.
(31/32)
Гончарные изделия кургана 54 4. [сноска: 4 Характеристика керамики дана Урсулой Бросседер (Боннский университет, Германия), за что приношу ей искреннюю благодарность.] При раскопке кургана 54 были обнаружены осколки порядка 8 гончарных сосудов, ни один из которых не сохранился целиком или не подлежит полной реконструкции. По внешнему виду невозможно установить точное число сосудов, поскольку гончарные изделия имеют неправильную форму. По этой причине иногда встает вопрос о принадлежности того или иного осколка определенному сосуду. Далее следует описание керамического материала (табл. 2 [в издании нет]).
1. Горшок (рис. 52: 4; 53: 1) — диаметр венчика — 16,5 см; высота неизвестна, под ободком нанесена волнистая линия. Были обнаружены только отдельные фрагменты ободка горшка и части плечика. Форму сосуда можно восстановить до той, которую Давыдова называет «типом 1 со слабо выраженными плечиками» [Давыдова 1996: 15]. Поверхность сосуда грубая, её окраска неравномерно изменяется от серой до чёрной. Возможно, данный сосуд использовался для приготовления пищи. Под ободком горшка в качестве украшения нанесена простая волнистая линия.
2. Ваза (рис. 52: 1; 53: 2) — диаметр венчика — 7,4 см; высота неизвестна, на тело сосуда нанесены две горизонтальные линии. Сохранилось шесть осколков вазы. Она имеет узкое горлышко, край которого наклонен наружу. Плечики ярко выражены. Сосуд может быть практически полностью восстановлен, хотя его точная высота остаётся неизвестной. Ваза окрашена в светло-коричневый цвет с красноватым отливом; обжиг — сильный, но при этом ваза изготовлена небрежно, поскольку её край имеет неправильную форму, тело скошено, а сама глина имеет много неровностей. Наружная поверхность была отполирована, но хорошо видны следы неровной полировки.
3. Чаша с прямыми стенками (рис. 52: 5) — диаметр края — 15,8 см; высота 5,3 см, поверхность полированная.
3а. Чаша с прямыми стенками — диаметр края 9,6 см, высота неизвестна. Поверхность грубая, покрытая горизонтальными мелкими рельефными линиями (рис. 53: 3).
Два больших осколка могут быть частями чаш с прямыми стенками, но ни одна из них не подлежит полному восстановлению, поскольку в обоих случаях отсутствует по половине сосуда. Эти чаши идентичны по форме с той лишь разницей, что та из них, поверхность которой грубая, меньше по размеру, чем та, поверхность которой отполирована. Окраска последней неравномерная и изменяется от светло-коричневого до серо-чёрного. На поверхности вазы меньшего размера чётко просматриваются следы горизонтальных мелких рельефных линий. На внутренней стороне сохранились нагары. Восстановить дно ни одной из чаш не представляется возможным. Для гончарных изделий сюнну такая форма — редкость. Один подобный образец был раскопан в конце XIX в. на могильнике Ильмовая падь в кургане №6, данные о котором были опубликованы Талько-Грынцевичем [1898: табл. XVII: 7], который не смог ничего предположить о его назначении. На наш взгляд, осколки данного изделия можно было бы реконструировать как двойную чашу — сосуд для сжигания ладана, т.е. как светильник.
4. Чаша (рис. 52: 3; 53: 4) — край изготовлен на гончарном круге; диаметр по краю 18 см, высота 3,4 см. Чаша окрашена в цвета от светло-коричневого до тёмно-серого, изготовлена на гончарном круге и имеет широкий горизонтальный край; сохранилась только половина сосуда. На дне сделано отверстие. Продырявленное дно не является редкостью для гончарных изделий времён сюнну, иногда в них есть отверстие, расположенное недалеко от дна [см.: Коновалов 1976: табл. XXVI: 23; Давыдова 1996: табл. 24: 4; 46: 20]. Считается, что они предназначались для изготовления продуктов из квашеного молока. Сюда же можно причислить и сосуды, у которых отверстие находится в стенке [Коновалов 1976:
(32/33)
табл. XXIII: 1, XXIV: 1, 4]. Один осколок такого сосуда также был обнаружен в нашем кургане. Однако среди приведённых примеров описываемая чаша с открытым верхом несколько необычна.
Искусная темпера, крепкий обжиг и правильная форма изделия отличают его от других сосудов, найденных в этом кургане. Аналоги определить нелегко, а схематичные рисунки часто не позволяют делать прямое сравнение. Тем не менее, то, что в Китае и Центральной Азии в период между второй половиной I тысячелетия до н.э. и первой половиной I тысячелетия н.э. использовался быстрый гончарный круг, не вызывает сомнения. Их форма представляется типичной для изделий, производившихся в Китае со времен династии Чжоу и в ханьском времени 5. [сноска: 5 Например: Mancheng Han mu fajue baogao, Zhongguo Shehuikexueyuankaoguyanjiusuo, Hebeisheng Wenwuguanlisuo, 2 vol., Beijing, 1980, Wenwu Chubanshe, 131-132. Благодарю Гилэм Андре.]
5. Серый горшок с «вафельной» поверхностью (рис. 52: 2; 53: 5). Шесть из найденных осколков могут относиться к серому горшку. Его форма может быть реконструирована как тип 1 со слабо выраженными плечиками [Давыдова 1996: 15]. Горшок окрашен в светло-серый цвет; темпера песком/камнем. Поверхность горшка грубая, тонкие, горизонтальные полосы пересекаются с несколько более толстыми вертикальными, в результате чего образуется узор типа шахматной доски. Такой тип узора известен по различным находкам, сделанным в Забайкалье.
6. Фрагмент стенки изделия (рис. 53: 6). Найденный осколок таков, что не позволяет восстановить форму оригинального сосуда. Он украшен двумя нанесенными горизонтальными линиями. Чёрная и мягкая поверхность изделия отполирована, следы полировки хорошо различимы.
7. Осколки большого сосуда для хранения: размер неизвестен (рис. 51). Сосуд был подвергнут обжигу при низкой температуре, глина пористая, темпера грубая; размер камешков достигает 3 мм. Тело сосуда украшено грубой и шероховатой полировкой. Точная форма сосуда не может быть восстановлена по сохранившимся фрагментам, но представляется вероятным восстановить сосуд, подобный тем, которые были раскопаны в Юстыде, тип 1 [Кубарев, Журавлёва 1986: 112, рис. 5].
8. Фрагмент дна сосуда с небольшим квадратным штампом (рис. 53: 8). Светло-коричневый; кварцитовая темпера; глина пористая и грубая, темпера с белыми камнями, достигающими размеров 3 мм.
Темпера. Темпера гончарных изделий, найденных в этом кургане, обычно производилась песком и камнями различного размера. В основном попадаются белые камни, что позволяет предположить, что в качестве материала темперы использовался кварцит или известняк.
На некоторых сосудах были обнаружены незначительные следы присутствия слюды (№6, 5). Плоская чаша, изготовленная на плоском гончарном круге, значительно отличается от всех других сосудов: маловероятно, что в этом случае наносилась темпера, так как более или менее грубая темпера других изделий отличается своей изящностью, поскольку её материал не виден невооруженным глазом.
Трудно сделать какие-либо выводы о структуре фрагмента на основании визуального осмотра. Для определения степени гомогенности/гетерогенности [см.: Холл, Миняев 2002] желательно произвести анализ химического состава изделий. Кроме того, этот анализ позволит судить как о самой темпере, так и о производстве гончарных изделий.
Сосуды обжигались по-разному: на красной вазе видны частицы со светло-серой сердцевиной и красной наружной поверхностью, что говорит о том, что её обжиг произво-
(33/34)
дился в условиях окисления. Другие сосуды обжигались при более или менее низкой температуре в условиях восстановительной атмосферы. Однако и сосуды, подвергшиеся обжигу при более высокой температуре, не имеют ровно сформированной внутренней поверхности; она — грубая и шероховатая, что также относится и к краям изделий. В общем, можно сказать, что гончарные изделия делались без должного внимания, может быть, исключительно для погребения.
Весьма вероятно, что гончарные изделия были изготовлены на месте, что и было показано в работе М. Холла и С. Миняева [2002].
Скорее всего, то, что все сосуды разбиты, связано с тем, что захоронение было подвергнуто значительному разграблению. С другой стороны, не перестаёт удивлять тот факт, что и от добротно сделанных сосудов, как, например, от чаши, изготовленной на гончарном круге, сохранился всего лишь один фрагмент. В связи с этим возникает гипотеза о том, что существовал ритуал, который предполагал фрагментацию изделий.
Прочие предметы:
Мелкие обрывки ткани разных типов (сохранившиеся фрагменты — рис. 50: 1).
Мелкие фрагменты лаковых изделий и чешуйки лаковых корочек (рис. 50: 2).
Мелкие фрагменты роговых накладок на лук обычных форм, характерных для хунну (рис. 48: 4).
Фрагменты лезвия железного ножа также типичной для хунну формы (44: 3).
Костяное шило длиной 102 [видимо, 10,2] см из уплощённого костяного стержня, ширина на противоположном острию конце 1 см (рис. 48: 1; 49: 3).
Обломок пряжки из глинистого сланца (богхеда) в виде плоской прямоугольной пластины с отверстиями на коротких сторонах (рис. 48: 5; 49: 1).
Вещи из сопроводительных могил:
№54-А
Обломок рога оленя (найден в грабительском ходе на глубине 55 см).
Ребро оленя (там же на глубине 115 см).
Пряжка роговая (рис. 48: 2; 49: 2). Изготовлена из среза основания рога овальной формы, с широкой прорезью с одного края и узкими парными отверстиями с противоположного края; размеры: длина 7 см, ширина 6 см, толщина 0,8 см (в области живота с правого бока частично потревоженного скелета).
Обломок железной пряжки с язычком (там же).
№54-Б
Фрагменты железных пряжек, колечек и пластинок — с прилипшими тканью и кожей от ремня, счёту и измерению не поддаются (в области пояса и щиколоток нетронутого скелета).
Астрагалы бараньи — 7 штук, три из них с просверленными отверстиями с края (найдены ниже пояса на нетронутом костяке).
|