М.Е. Килуновская
Быки Кара-Булуна.
// Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. Материалы всероссийской научной конференции, посвящённой 70-летию со дня рождения Александра Даниловича Грача. СПб: Культ-информ-пресс. 1998. С. 159-163.
Самые древние наскальные изображения, зафиксированные в Туве, относятся к эпохе бронзы. С этим временем связываются изображения личин-масок, грибоголовых человечков и быков. Фигуры быков были встречены в различных регионах Республики — в Барун-Хемчикском в урочище Чурук-Малдыг-Хая (Грач 1957: 396-398) и Бижиктиг-Хая близ пос. Кызыл-Мажалык (Грач 1957: 400-401; Дэвлет 1990: 85-102), в Саянском каньоне Енисея на святилищах Мугур-Саргол (Дэвлет 1980), Алды-Мозага, Мозага-Комужап (Дэвлет 1990; 1993а) и Бижиктиг-Хая (Дэвлет 1993), на «дороге Чингиз-Хана» (Дэвлет 1982: 32, 42), на плите, обнаруженной на горе Хайыракан около пос. Хандагайты (хранится в Кызыльском краеведческом музее) (Дэвлет 1990: 85-102), в урочище Ямалык в Эрзинском районе (Килуновская 1990), на горе Догээ около слияния рек Бий-Хем и Каа-Хем (Килуновская, Семёнов 1995) и в урочище Кара-Булун в Кызылском районе в 15 км от пос. Баян-Кол.
Петроглифы в урочище Кара-Булун были обнаружены в 1996 г. Тувинской экспедицией ИИМК и РосНИИ культурного и природного наследия под руководством Вл.А. Семёнова. Местонахождение находится на правом берегу Улуг-Хема в 4,5 км от реки в узком ущелье. По этому ущелью проходит кочевая тропа в долину реки Иджим. Рисунки нанесены на отдельных вертикальных плоскостях слоистых скал, обращённых на ЮВ-В. Здесь чётко различаются фигуры быков (всего 16 фигур), поверх которых нанесены тюркские рунические знаки (3 надписи — две вертикальные по 3 строки и одна горизонтальная в 1 строку) и тамги в виде креста с «луницей». Кроме того здесь выбиты четыре фигуры козлов, одной лошади и двух оленей. Писаница выполняла роль путевого ориентира вплоть до нашего времени. Петроглифы постоянно подрисовывались с помощью резной техники, внутренняя поверхность фигур процарапывалась и прошлифовывалась. Скалы вокруг петроглифов покрыты современными надписями. Таким образом, в культуре кочевников это место было отмечено с древних времён и до наших дней. Это может объясняться тем, что ущелье ведёт на перевал и проходящая здесь тропа существовала уже в эпоху бронзы.
С этим временем можно связать некоторые фигуры быков (рис. I, 1). Они выполнены в технике точечной выбивки. Две такие фигуры помещены в левой части скопления на отдельной скале. У них показаны массивное туловище с треугольным выступом на животе — препуцией, длинный опущенный вниз хвост, четыре вытянутые ноги. На концах ног проработаны копыта. Морды опущены вниз. На голове выбито два лировидных рога, развёрнутых в фас (или в «перекрученной перспективе»).
Другие фигуры быков выбиты менее глубоко с разметкой контура и прошлифовкой внутренней поверхности фигур (рис. I, 3-6). Но у всех показаны аналогичные лировидные рога в фас. Выбиты две ноги, передняя направлена вперед, задняя присогнута, концы ног заострены. Линия живота плавная, без выступов. На спине — невысокий горб. Хвост длинный, свисающий вниз, морда приострена и направлена вперед. По технике выбивки с предварительной разметкой контура, плавной модели-
(159/160)
ровке силуэта фигур эти рисунки сопоставляются с изображениями скифского времени, но по деталям (маленькая морда, массивное туловище, лировидные рога, длинный хвост) они относятся к изображением эпохи бронзы. Особенно выделяется фигура №5 из правой группы (рис. I, 5), перекрытая рунической надписью. Она более «изящная» — очень чёткий контур рисунка, плавная линия спины, пропорциональные туловище и морда, ноги приострённые на концах (животное как бы стоит на кончиках копыт), поджарый живот. Все эти стилистические признаки характерны для рисунков копытных скифо-сибирского звериного стиля. По-видимому, этот рисунок мог появится на скале в скифское время.
Две фигуры быков из правой группы (№4 и 6) были первоначально выбиты в точечной технике и по глубине выбивки сопоставимы с первыми двумя фигурами. У них были массивные туловища с плавным горбом на спине и препуцией на животе. К ним в более позднее таштыкское время пририсованы в технике глубокой резьбы металлическим предметом ноги в позе «размашистой рыси», фигуры обведены по контуру, морды удлинены, хвосты процарапаны и на концах показаны кисточки, внутренняя поверхность между резными линиями была слегка прошлифована. Ещё позднее на морде, рогах и ушах проведены глубокие косые линии. Фигура №6 (рис. I, 12) находит очень близкие аналогии в изображениях животных на деревянных планках из могильника Тепсей III (Грязнов 1980 [1979]: рис. 59-61), которые датируются первыми веками н.э. и относятся к таштыкской культуре. Фигура №4 — самая крупная в скоплении (35×25 см) (рис. I, 11). В ней более чётко прослеживается первоначальный выбитый рисунок. Этого быка отличает оформление рогов и ушей — рога лировидные и между ними два листовидных уха. Интересно, что уши у него помещены так же «неправильно» относительно рогов, как на окуневских изваяниях (Подольский 1997: 185). На всех других фигурах быков видны следы подновления, но они хаотичные, внутренняя поверхность фигур просто слегка поцарапана, частично снята корка загара, по-видимому для того, чтобы рисунки были лучше видны.
Несколько выделяются четыре фигуры быков, которые выполнены техникой прошлифовки камня (рис. I, 7-9). Глубина их выбивки столь незначительна, что они не поддаются копированию перетиранием на специальную бумагу. Их даже очень сложно снимать на прозрачный полиэтилен. В отличие от других фигур у них показано по два дугообразных рога и короткая приострённая морда, направленная вперед. Туловище подпрямоугольное, массивное, на спине плавный треугольный горб. Хвост длинный (спускается ниже скакательного сустава). Задняя нога присогнута в лытке, передняя прямая, расположена под прямым углом к туловищу. По проработке туловища, хвоста, ног и морды эти фигуры сопоставимы с быками, которых ведут люди в длинных одеждах, на писанице Бижиктиг-Хая близ пос. Кызыл-Мажалык. Их различия в том, что у всех карабулунских быков рога показаны в фас, развёрнуты навстречу друг другу, а у животных на Бижиктиг-Хая показаны по два серповидных рога, параллельных друг другу, т.е. в профиль. Быки из Кара-Булуна аналогичны быкам в композиции с лучником в грибовидном головном уборе в местонахождении Мозога-Комужап (Дэвлет 1990: 84). Интересно, что у быков и лучника здесь показаны одинаковые хвосты с утолщением на конце. Бык с такими рогами и хвостом выбит в Алды-Мозаге (Дэвлет 1993а: рис.1).
Некоторые фигуры быков из урочища Кара-Булун соотносятся с изображениями эпохи бронзы (два быка на правой грани, на левой грани фигуры №1а, 2, 3, 5, в центральной группе — №1, 5, 8, 10, отдельная фигура без головы). Аналогии им известны среди изображений Тувы, Минусинской котловины, Алтая и Монголии. Лировидные рога, развернутые в фас, изображены у быка из Мугур-Саргола, на стеле
(160/161)
Рис. I. Наскальные изображения быков из Тувы:
1-9, 11-13 — урочище Кара-Булун; 10 — гора Догээ.
из с. Озёрного на Алтае и на Калбак-Таше (Кубарев 1988: рис. 69, 75, табл. VIII). Серповидные рога в фас изображались у быков в Монголии (Новгородова 1989), на Мозога-Комужапе и Алды-Мозага в Туве (Дэвлет 1993а: рис. 1). Однако обычно рога у быков воспроизводятся в профиль — оба рога параллельны и направлены вперёд. Фигур быков с рогами, развёрнутыми в фас, опубликовано по сравнению с профильными очень мало. Такие изображения есть во Внутренней Монголии и Индии (Дэвлет 1993а: рис. 3, 3-6). Развёрнутое изображение рогов характерно для личин-масок. У них показаны как лировидные, так и серповидные бычьи рога (Дэвлет 1997: табл. II). М.А. Дэвлет считает, что форма рогов у быков не может быть хронологическим признаком, так как в одних и тех же композициях встречаются быки с разными рогами, варианты которых зависят от формы рогов у реальных быков (Дэвлет 1990: 92; 1993а: 75). Нам представляется, что рога могут быть важным стилистическим признаком, так как рисунки животных на скалах являются знаковым выражением определённых идей и все элементы в структуре изображения являются признаками этих идей, тем более рога. Как правильно указал М.Л. Подольский, «изображалось не конкретное животное (его „портрет” не имел бы смысла), а мифологическое эталонное» (Подольский 1997: 185). В данном случае среди петроглифов Кара-Булуна лировидные и серповидные рога соответствуют двум разным стилистическим канонам. Эти рисунки различаются и по технике выбивки.
(161/162)
Интересно еще одно изображение быка в Кара-Булуне. Оно самое маленькое (6×3,5 см) и схематичное (рис. I, 13). Выгравировано по контуру металлическим предметом (довольно глубоко). Прямоугольное туловище заполнено внутри орнаментом в виде зигзага (или треугольников). Ноги показаны схематично в виде двух линий, сходящихся под углом. Рога — две смыкающиеся наверху дуги. Фигура является пиктограммой. Такие изображения характерны для шаманской магии и реквизитов (бубнов, одежды, утвари и т.д.) и могли возникнуть уже в эпоху средневековья. Подобные резные орнаментированные рисунки зафиксированы на скалах в сочетании с воинами в доспехах, всадниками, которые датируются кыргызским временем. В основе их лежит прямоугольник с процарапанными внутри него треугольниками, зигзагами, линиями. Для шаманского искусства характерно воспроизведение зооморфных и антропоморфных образов в виде пиктографических схем.
На примере писаницы Кара-Булун можно говорить о том, что образ быка являлся почитаемым с эпохи бронзы до этнографической современности. В данной ситуации быки изображены на кочевой тропе, которая играла и играет большую роль в жизни местного населения. Она связывает две большие долины. В этой связи можно отметить, что образу быка в индоевропейской мифологии предавались важные «переходные» функции (Маковский 1996: 85-86; Керлот 1994: 102-103). Бык — связующее звено между небом и землёй, между посюсторонним и потусторонним мирами. Если рассматривать природный ландшафт как мифологический локус, в котором каждая гора, перевал, река соответствуют определённым мифам, с ними связываются легенды и представления о населяющих их духах и божествах (Василевич 1992: 533). В этом контексте переход из одной долины в другую мог рассматриваться как переход из одной мифологической зоны в другую.
На кочевой тропе, проходящей по распадку горы Догээ (около Кызыла) нами было обнаружено изображение быка. Эта тропа соединяет долину р. Бий-Хем с долиной, которая выходит к Улуг-Хему. Здесь на скале ущелья, обращенной поверхностью на ЮЗ, техникой глубокой точечной выбивки нанесена силуэтная фигура быка (размеры 33×23 см) (рис. I, 10). Как и быки на Кара-Булуне, он идёт слева направо. У него две ноги с проработанными копытами, передняя слегка направлена вперед, задняя присогнута. Туловище очень массивное с большим горбом. Длинный свисающий ниже скакательного сустава хвост с утолщением на конце. Подтреугольная морда с небольшим округлым ухом и одним направленным вперёд лировидным рогом. Намечен глаз. Показаны пять подшейных складок или длинные волосы на шее. По многим деталям рисунка (массивное туловище с горбом, длинный хвост, морда, лировидной формы рог, форма ног) эту фигуру можно отнести к эпохе бронзы. Однако бык с Догээ отличается строгой силуэтностью (две ноги, один рог и ухо). В этом он аналогичен крашеным рисункам быков с местонахождения Ямалык в Эрзинском районе, которые также оставлены скотоводами эпохи бронзы (Килуновская 1990: рис. 2).
«Переходные» функции быка перекликаются с жертвенными. С помощью жертвы осуществляется связь с божественным миром. Принесение быка в жертву выражало проникновение мужского элемента в женский, огненного во влажный (Маковский 1996: 85-86). Также быка можно рассматривать как объект ритуального поклонения, связанного с религиозным экстазом, как предмет молитвы (на латыни «vox» — заклинание, голос, «ox» — бык). Интересно, что по данным лингвистики слово бык в индоевропейских языках связано с яйцом, которое является первопричиной всего сущего (Маковский 1996: 221-225). Личины-маски окуневского времени, которые часто воспроизводятся с бычьими рогами, можно так же сопоставить с мировым яйцом (Леонтьев 1997: 233; Дэвлет 1993: 75).
(162/163)
Таким образом, на скалах Кара-Булуна и Догээ фигуры быков могут рассматриваться как зафиксированные жертвы, священные животные — ыдыки, которые должны были донести просьбы и восхваления людей, возможно, переходящих перевал, до божеств или духов. При этом изображался не какой-то конкретный бык, а универсальный концептуальный образ, который был призван воплотить душу животного, его «тонкое» тело, которое только и может вознестись или спуститься в потусторонний мир. Различия в изображениях могут быть продиктованы тем, что их создавали разные люди и в разное время. Все фигуры в местонахождениях воспроизводятся по отдельности, вне композиций. Те, кто создавали эти петроглифы, стремились главным образом «назвать», обозначить то существо, к которому они обращались. Однако кроме медиатативной функции рисунки быков на скалах могли быть воплощением сверхъестественных сущностей, божественного начала. По закону партиципации Л. Леви-Брюля, изображение может являться одновременно оригиналом и обладать свойствами божества (Килуновская 1996: 149-153). В индоевропейской мифологии бык является воплощением и лунных, и солнечных божеств, а также мужского оплодотворяющего начала (Иванов 1987: 203; Керлот 1994: 102-103). Эта его полифункциональность объясняется древностью поклонения данному образу. Более древние лунные культы сменились солнечными, но образ при этом сохранил некоторые изначальные функции. М. Элиаде считает, что бык олицетворяет оплодотворяющее небо и отождествляется с атмосферными божествами. Рёв небесного быка — это раскаты грома. М.А. Дэвлет приводит представление тувинцев о том, что при принесении быка в жертву на оваа предсмертный рёв животного услышит и благосклонно воспримет дух-хозяин местности и в награду пошлет изобилие и благополучие (Дэвлет 1990: 95-96). Во время камлания шаман подражал рёву быка, выражая свою мощь. Почитание быка как божества и священного животного имеет очень древние корни и было широко распространено на Евразийском континенте. Его отражение мы находим и в наскальном искусстве Центральной Азии — от эпохи бронзы и до наших дней.
Василевич Г.М. 1992. Тунгусо-манчжурская мифология // Мифы народов мира. М. Т. 2.
Дэвлет М.А. 1993. Изображения на скалах Бижиктиг-Хая // Памятники наскального искусства. М.
Дэвлет М.А. 1997. Окуневские антропоморфные личины в ряду наскальных изображений Северной и Центральной Азии // Окуневский сборник. СПб.
Иванов В.В. 1991. Бык // Мифы народов мира. Энциклопедия. T. I. M.
Килуновская М.Е. 1996. Наскальные изображения как элемент религиозно-мифологических представлений кочевников Центральной Азии (по материалам Тувы) // Жречество и шаманизм в скифскую эпоху. СПб.
Керлот Х.Э. 1994. Словарь символов (Мифология. Магия. Психоанализ). М.
Леонтьев Н.В. 1997. Стела с реки Аскиз (образ мужского божества в окуневском изобразительном искусстве) // Окуневский сборник. СПб.
Маковский М.М. 1996. Язык — миф — культура. Символы жизни и жизнь символов. М.
Подольский М.Л. 1997. Овладение бесконечностью (опыт типологического подхода к окуневскому искусству) // Окуневский сборник. СПб.
Kilunovskaya M., Semenov V. 1995. The land in the heart of Asia. СПб.
|