В.Я. Бутанаев, Ю.С. Худяков
История енисейских кыргызов.
// Абакан: ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2000. 272 с. ISBN 5-7810-0119-0
Часть III. Кыргызы во времена
монголо-джунгарского владычества (XIII-XVIII вв.).
[ 3 ] Особенности хозяйства и культуры.
Основой хозяйства кыргызов являлось скотоводство полукочевого типа, максимально приспособленное к местным природным условиям. Скотоводческое направление хозяйства в долине Среднего Енисея установилось уже в эпоху средневековья. В 1253 г. В. Рубрук сообщал, что к северу от монголов «Также нет ни одного города, а живёт народ, разводящий скот, по имени Керкисы (т.е. кыргызы — В.Б.)». [1]
Минусинская котловина являлась одним из древнейших скотоводческих очагов Сибири. Основными видами стада здесь были лошади, крупный рогатый скот и овцы. В 1667 г. Алтын-хан Лоджан у алтырских кыргызов отогнал
(157/158)
«коней де и рогатова скота и овец» шесть тысяч голов. [2] В 1689 г. джунгарский хан Галдан Бошохту-хан из Кыргызской земли в качестве налога забрал 20 тысяч голов скота. [3]
Основная порода местных лошадей была «степная киргизская». Табуны паслись круглый год в степи и горах на подножном корму. Лошади использовались как убойный скот на мясо и как средство передвижения. Во второй половине XVII в. в русских документах сообщалось, что джунгары Галдан Бошохту-хана «ездят на быках, а они де кыргызы ездят на лошадях». [4] Население Западной Тувы ещё в ХIХ в. использовало волов под верховую езду. В отличие от них «кыргызы, алтырцы, тубинцы и моторцы, точи и саяны, мунгалы и браты, все... люди конные». [5] В питании скотоводов большим спросом пользовалась конина. Однажды в 80-х гг. XVII в. джунгарский отряд, расквартированный в долине Абакана «в кыргызских улусах их кыргызских людей из проели, съели у них две тысячи лошадей опричиного скота». [6]
Рабочие лошади зимой держались на приколе — «орген». Осенью около аала вбивались колья. Для одного коня нужно было установить 40 кольев на расстоянии двух арканов друг от друга. Зимой к ним привязывали коня, который находился на подножном корму. В степной части Хонгорая было развито верблюдоводство. Верблюды использовались для дальних перекочёвок. В 1641 г. во время военного похода Я. Тухачевского в Кыргызскую землю было захвачено в Алтысарском и Исарском улусах 158 верблюдов. [7] Вполне возможно, что основная масса верблюдов была уведена за Алтай вместе с угоном населения Хонгорая в 1703 году.
В условиях полузасушливых степей Минусинской котловины развитие скотоводства было связано с перекочёвками на сезонные пастбища. В XVII веке русские документы отмечали: «А Кыргызская де землица кочевная, живут в избах холстяных (т.е. юртах — В.Б.), а ходят в шубах и зипунах, а едят рыбу и зверь бьют, а бой у них лучной, ... лошадей и коров и овец много, хлеба не сеют и не родитца». [8] Скотоводы Хонгорая согласно сезонам меняли кочевья четыре раза в год. «Кочуют кыргызы беспрестанно.., — сообщали русские документы, — в зимнее время... живут на реке Енисее по островам во всю зиму». [9]
Перекочёвки со скотом совершались по давно выработанному маршруту и на определённые пастбища. Всё имущество перевозили, навьючивая на коней или грузили на волокуши. Например, чтобы перевезти юрту требовалось навьючить три коня.
В степной части Хонгорая использовался также колёсный транспорт. Русские источники неоднократно упоминают о «кыргызских подводах». Например, в 1638 г. посольство В. Старкова к Алтын-хану из Алтырского улуса «поднялись на кыргызских подводах с великою нужою на Абакан реку; половину пеши брели, потому что подвод было мало...».
(158/159)
Сенокошением кыргызы не занимались. Как сообщали в 1684 г. русские источники, в «их кочевьях снеги мелки, а сен они на скот не готовят». [10]
Основным жилищем кыргызов являлась юрта «иб». Например, у князя Унагача в бою с русскими в 1704 г. «взяли цветную юрту со всяким убранством». [11]
В степной части Хонгорая существовала облавная форма охоты — «аб». Её участниками становились все жители аала. В связи с этим, у хакасов до сих пор бытует пословица: «Аал — кÿннiң абы пip, аал-хонҷыхтың хобы пiр». — У пильной общины есть единая облавная охота, у соседей единые сплетни. В XVIII в. облавная охота была подробно описана Г.Ф. Миллером. Он сам наблюдал, как 300-400 человек, среди которых были женщины и дети, верхом выезжали в степь. «Сначала они образуют линию, в которой один человек находится от другого на расстоянии 100 саженей. Затем оба крыла постепенно сближаются, а так как вся линия всадников непрерывно движется вперёд, то получается круг (называемый по-хакасски “сiвee” — т.е. крепость — В.Б.). Старшина охоты, избираемый всей охотящейся группой, едет впереди посередине. Ему подчинены ещё два старших охотника, которые командуют правым и левым крыльями... Как только оба крыла сомкнутся, со всех сторон поднимается громкий охотничий крик. Тогда дичь начинает сбегаться... Старшими охоты с несколькими хорошими стрелками находится в середине круга, и они всё время бьют дичь.... Иногда они делают два круга в один день, иногда только один. При одном круге они идут вперёд до 10 вёрст, прежде чем сомкнётся круг. Вся убитая дичь сносится в одно место и делится поровну всеми». [12] При облавной охоте сохранялись общинные формы отношений. Подобная охота была широко распространена в средневековой Хакасии. Например, в 1660 г. русский посланник к Алтын-хану С. Грек отмечал: «И декабре в 20-й день приехали на Уйбат реку в Алтырские улусы, а в те поры выехали алтырцы все на облаву»... [13] Охота была суровым и нелёгким трудом. Недаром местные жители сложили пословицу: «Силы женщины забирают дети, силы мужчины забирает тайга».
Зарождение плужного земледелия со сложными ирригационными системами относится к периоду Кыргызского каганата. До сих пор остатки старинных оросительных сооружений у хакасов называются «хыргыс аргылары» — кыргызские нивы. В эпоху позднего средневековья в Хонгорае русские источники отмечали наличие «кыргызских пашен». Они находились в лесостепных районах, где сеялись ячмень и кырлык (местная гречиха). [14] Основным земледельческим орудием служил «абыл» — тип кетменя, представляющий собой массивную железную лопату с насаженным под углом черенком. Он изготовлялся шорскими кузнецами. Абылом окапывали земельные учас-
(159/160)
тки, расположенные на южных склонах гор и холмов. Эти пашни не требовали полива, т.к. весной было много влаги от тающего снега.
Кыргызы широко применяли в своём рационе питания дикорастущие плоды и съедобные коренья. В начале лета женщины и дети выходили на промысел кандыка и сараны. Выкапывали их специальным орудием «озоп», железный наконечник которого изготовлялся кыргызскими киштымами. На одно хозяйство заготавливали до 5 мешков кандыка и сараны, их мыли, нанизывали в связки и сушили. Сушёные корни мололи на ручных мельницах, а из муки делали каши, пекли лепешки и т.д. В 1660 г. русский посланник С. Грек сообщал: «И живучи многое время в Кыргызах, и в Тубе, и в Кереитах, и в Алтырах покупали себе на еду скот и бараны, и молоко, и крупы, и кырлышную муку, и сараны, и кандык, и всякой коренья ездя по улусам дорогой большой ценою и тем питалися много время». [15]
Население подтаёжных районов Хонгорая добывало руду и считалось искусными плавильщиками железа. Небольшие плавильные печи «хура» сооружались из глины внутри зимних жилищ. Железную руду очень мелко толкли в ступах, а затем небольшими порциями вместе с углем сыпали в небольшое верхнее отверстие печи. Двумя мехами постоянно нагнетали воздух и поддерживали высокую температуру горения. За одну плавку получали до 1,5 кг железа. Кузнецы изготовляли ножи, сабли, наконечники для стрел, шлемы, тавра для скота и т.д. Особо ценились панцыри-куяки. В 1657 г. Алтын-хан Лоджан-тайша приказал кыргызам, чтобы их киштымы кондомских волостей «сделали ему Лоуджану, 1000 куяков, а на Мрассе б сделали 1000 куяков». [16] Среди кыргызов славилось ювелирное ремесло. Серебряных дел мастера изготовляли серьги, огнива, наборную упряжь и т.д. В XVII в. русские документы сообщали, что в «кыргызской, и в тубинской, и в алтырской, и в керетской землях ... серебряных мастеров, которые из китайского серебра узды делают и по железу набивают, добре много». [17]
Хонгорай вёл торговлю с Монголией, Китаем, Сибирским ханством и Средней Азией. Из Китая (до которого от Среднего Енисея было ходу 4 месяца) привозили шёлковые ткани, фарфоровые изделия, лакированную посуду и другие товары. В Хонгорае находились бухарские, китайские и турецкие купцы. Кыргызы поставляли на азиатский рынок пушнину, мускус, предметы вооружения, железные изделия и т.д.
Обучение кыргызской знати проходило на монгольском языке как при ставках бегов, куда приезжали грамотные буддийские монахи, так и в Монголии и Джунгарии. Известный князь Еренак Ишеев получил образование в Джунгарии. В 1884 г. он отправил в Красноярск письмо, которое было «писано по-калмыцки». [18] Всего учёным известно три его послания, в том числе и русскому царю, на монгольском языке.
(160/161)
В религиозном отношении кыргызы на протяжении всего средневековья оставались шаманистами. Они неизменно сохраняли обряд кремации своих умерших. Например, в 1662 г. после боя с русскими кыргызские «воинские люди отступили, и отступя, побитых своих татар жгли». [19]
В XVII веке на территорию Хонгорая под влиянием Алтын-ханов и джунгарских хунтайджи стал усиленно проникать буддизм. Например, в 1633 г. «Тангутской земли лаба» по имени Дайн Мерген Ланза по заданию Алтын-хана прибыл в Хакасию. В дальнейшем он настоятельно просил Алтын-хана пожаловать его, «богомольца своего», Хонгорскою землёю. [20] Со времён правлении князя Еренака и его преемника Шорло Мергена в Хакасию зачастили «калмыцкие ламы», приезжавшие из урги Джунгарского хана. [21] На Шалаболинской писанице по р. Туба имеется текст договора на монгольском языке, заключённого буддистским ламой и местным князем по поручению знаменитого Галдан-Бошохту-хана. [22] По всей видимости, хонгорские князья взяли ориентацию на принятие буддизма в Хакасии. Один из князей даже носил имя «Номчы», т.е. знаток священного писания.
К XVII в., вероятно, относятся постройки первых буддийских храмов, кумирен и субурганов. Один из субурганов находился в верховьях р. Уйбат по р. Кискач и был раскопан в 1986 г. археологом Я.И. Сунчугашевым. [23] Здесь были найдены две буддийские статуэтки. В 150 м к северу от фундамента субургана была обнаружена скала-молельня с вырубленной нишей, где были нанесены буддийские знаки-символы. До сих пор окружающая местность у хакасов носит название «суурган», т.е. субурган.
На территории Минусинской котловины найдено 20 буддийских статуэток, большинство из которых хранится в Минусинском краеведческом музее. [24] Они отлиты из бронзы или вырезаны из мрамора. Основное количество буддийских статуэток изготовлено до XVIII в. и происходит из Тибета. Все эти факты свидетельствуют о проникновении буддизма в Хакасию в эпоху позднего средневековья. Буддизм, несомненно, в дальнейшем сыграл свою роль на формирование бурханизма среди хакасов.
(/221)
[1] Рубрук В. Путешествие в восточные страны. — М., 1957. — С. 154.
[2] ЛЧ. ААН. Ф. 21. Оп. 4. Д. 18. Л. 243.
[3] ЦГАРХ. Ф. Р-675. Оп. 1. Д. 19. С. 5.
[4] ЦГАРХ. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 19. С. 8.
[5] Там же. Д. 17. Л. 37.
[6] Там же. Д. 10. — С. 33.
[7] РГАДА. Ф. 214. СТб. 84. Л. 298.
[8] Материалы по истории русско-монгольских отношений. — М., 1959. — С. 58.
[9] ЦГАРХ. Ф. Р-675. Оп. 1. Д. 12. — С. 39.
[10] Там же. Д. 16. Л. 40.
[11] Арзыматов А. Из истории политических отношений енисейских киргизов с Россией в XVII — первой половине XVIII вв. — Фрунзе, 1988. — С. 75.
[13] ЛЧ ААН РФ. Ф. 21. Оп. 4. Д. 19. Л. 126 об.
[14] ЦГАРХ. Ф. Р-675. Оп. 1. Д. 46. Л. 27; Д. 45. Л. 74.
[15] ЛЧ ААН. Ф. 21. Оп. 4. Д. 19. Л. 130.
[16] РГАДА. Сиб. прик. СТб. 5 В. Л. 133-134.
[18] ДАИ. Т. II. — СПб., 1869. — С. 162.
[19] ЦГАРХ. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 18. — С. 38.
[20] ЦГАРХ. Р-675. Оп. 1. Д. 9. Л. 27; Д. 18. — С. 247.
[21] ЦГАРХ. Р-675. Оп. 1. Д. 14. Л. 5, 11; Д. 36. — С. 4.
[22] Клеменц Д.А. Вводная статья к описанию «Древностей Минусинского музея». — Томск, 1886. — С.47.
[23] Сунчугашев Я.И. Загадочные статуэтки Будды // Живая старина. — Абакан, 1996. — С.47.
[24] Выражаю благодарность за предоставленные сведения археологу Минусинского музея Н.В. Леонтьеву.
|