Л.Л. Баркова

Новые исследования импортных тканей
из Больших Алтайских курганов.

// СГЭ. [Вып.] LXVII. СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа. 2009. С. 5-21.

[ Введение. ]

Шерстяная ткань.

Шёлковые ткани.

Ткани из волокон растительного происхождения.

[ Литература. ]

[ Введение. ]   ^

В 1947-1949 гг. в Горном Алтае Сергеем Ивановичем Руденко были раскопаны знаменитые Пазырыкские курганы V-III вв. до н.э. Среди разнообразного уникального материала, уцелевшего в могилах благодаря вечной мерзлоте, был найден древний текстиль. Ткани из шерсти, шёлка и растительного волокна опубликованы С.И. Руденко [Руденко, 1953; 1960; 1961; 1968]. Однако раскопки последних лет на Алтае, в частности исследования Н.В. Полосьмак неграбленых могил на плато Укок в 2001-2004 гг., дали новый интересный текстильный материал. Здесь впервые были обнаружены целые одежды непосредственно на самих умерших, что является чрезвычайной редкостью. Эти одежды были сшиты из тканей как местного производства, так и из привозных. Новые находки расширили наши представления о древнем текстиле [Полосьмак, Баркова, 2005] и стимулировали дальнейшие исследования уникального материала, хранящегося в Государственном Эрмитаже. Восполнив собой пробелы в области изучения древнего ткачества и составив вместе с эрмитажным собранием самый значительный по разнообразию и полноте материала источник, укокские ткани дали новые возможности для исследования пазырыкского текстиля.

Большой интерес представляют также найденные в последние годы в Синьцзяне ткани и предметы древнего костюма от эпохи бронзы до Средневековья [Desrosiers, 2001].

Археологический текстиль — очень популярная тема научных исследований во всём мире. Уникальная эрмитажная коллекция пазырыкского текстиля заслуживает особого внимания. Она насчитывает около 60 образцов тканей, из них местных алтайских — 40 фрагментов, Остальные — импортного происхождения. Среди последних — роскошная шерстяная ткань, 5 образцов шёлковых и 5 образцов тканей из растительного волокна, все они были подробно исследованы в Эрмитаже.

Шерстяная ткань.   ^

Шерстяная ткань фиолетового цвета нашита на войлочную основу одного из конских чепраков, найденных в Пятом Пазырыкском кургане (инв. № 1687/100; размеры чепрака 235×68 см; ил. 1). По всему фону вытканы узоры в виде белых квадратов, внутри которых помещены выполненные в цветовой гамме с преобладанием жёлтых, синих и коричневатых тонов геометрические фигуры: по три прямоугольника, по пять треугольников и по четыре рисунка в виде капель. Каждый квадрат напоминает сооружение в виде строения с колоннами (ил. 2). Но более всего эти фигуры сходны с изображениями фортификационных сооружений на бронзовых пластинках из Урарту, хранящихся в Переднеазиатском музее (подразделение Пергамского музея) в Берлине. Весь узор в целом воспринимается как некий «архитектурный стиль» [Merhav, 1991, р. 303]. Анализируя декор этой ткани, следует отметить, что традиция украшать ковры и ткани узором в виде квадратов была широко распространена в Передней Азии. В качестве примера можно привести геометрический орнамент на великолепной одежде лучников, изображённых на фризе в Сузах [Афанасьева, Дьяконова [Дьяконов], Луконин, Матье, 1968, с. 124]. Ткани с узором в виде квадратов существовали и в более раннее время на территории Малой Азии.

(5/6)

Ил. 1. Войлочные чепрак и нагрудник (сверху), покрытые иранской шерстяной тканью, из Пятого Пазырыкского кургана. Государственный Эрмитаж.

(Открыть Ил. 1 в новом окне)

В платье из такой ткани облачена сидящая на троне богиня, изображённая на золотом медальоне VII в. до н.э. из Топрак-Кале (где находилась резиденция урартских царей, на месте современного Вана). В аналогичной одежде предстают перед нами две женские фигуры, выгравированные на бронзовой вотивной пластинке VII в. до н.э. из Ciyimli [Merhav, 1991, p. 184, 247, 274].

Ткань выполнена в гобеленовой технике. Гобеленовая техника была достаточно разнообразна и получила широкое распространение в Древнем Египте, Греции и в Малой Азии. Её особенность заключается в том, что утόк состоит из нескольких нитей разных цветов. Нить каждого цвета переплетает столько нитей основы, сколько требует узор ткани. Следует добавить, что эта техника весьма трудоёмка *. [сноска: * Технику переплетения нашей ткани определили старший научный сотрудник Государственного Эрмитажа А.С. Верховская и старший научный сотрудник ЛО ИА АН СССР А.А. Гаврилова.]

Плотность ткани по основе 20-26 нитей на 1 см², по утку 55-80 нитей на 1 см². Нити основы скручены из двух неокрашенных нитей правой круткой в Z. Нити утка, очень тонкие, также скручены в Z. Ширина ткани приблизительно 60-68 см. Такая неточность в определении ширины объясняется тем, что ткань сильно изрезана и почти нигде не сохранились кромки. Ткань состоит из множества фрагментов, крупных и мелких, узких лоскутков, фигурных и клиновидных кусочков. По-видимому, из этой ткани прежде была выполнена парадная одежда [Гаврилова, 1980, с. 54]. Позднее, когда платье износилось, его не выбросили за ненадобностью, а тщательно собрали целые кусочки и обшили ими конский чепрак. К сожалению, эти лоскутки настолько невыразительны, что по ним нельзя реконструировать фасон утраченной одежды. Однако можно предположить, что фиолетовая ткань и её фрагменты, которые будут рассмотрены далее, составляли роскошное полотно, из которого было сшито, вероятно, персидское одеяние — кандис, характерное для ахеменидского времени.

Бордюр чепрака состоит из 48 небольших фрагментов ткани (размером 9×4 см). На каждом фрагменте вытканы изображения пары стоящих женщин, повёрнутых в профиль. Передние фигуры крупнее задних: по предположению С.И. Руденко, это «знатные» женщины. Их головы увенчаны четырёхзубчатыми коронами, от которых вдоль спины спускаются покрывала, орнаментированные по краю рисунком в виде треугольников. Женщины одеты в длинные до щиколоток платья с широкими рукавами. Передняя часть платьев и рукава покрыты нарядным узором из квадратов и треугольников (ил. 3). Фигуры меньших размеров С.И. Руденко назвал «служанками». На головы последних также надеты короны, но без покрывал, их волосы ниже затылка убраны в виде валика [Руденко, 1961, с. 16].

23 фигуры вытканы на жёлтом фоне, а 24 — на синем. На девяти фрагментах ткань отрезана так, что сохранилось лишь по одной женской фигуре. Одни из них повёрнуты вправо, другие — влево. Фигуры имеют разные пропорции: одни вытянутые, другие приземистые. У некоторых, с очень крупными головами, особенно чётко просматриваются на белом фоне черты лица, причёска и детали

костюма. «Знатные» женщины одну руку держат приподнятой, в другой у них цветок. У «служанок» в руках какой-то предмет. По мнению С.И. Руденко, это полотенце [Руденко, 1961, с. 16]. Нам представляется, что женщины держат сложенный пополам длинный пояс, концы которого завершаются фигурными наконечниками.

С.И. Руденко реконструировал эту сцену, подобрав парные лоскутки ткани по цвету и месту разреза. У него получился узор из светлых (жёлтых) и тёмных (синих) квадратов, расположенных в шахматном порядке. Внутри квадратов вытканы по две пары женских фигур, повёрнутых лицами друг к другу. В центре между ними находится курильница на высокой цилиндрической ножке, соединённой цепочкой с колпачком (ил. 4). Из общего числа изображений только на 11 фрагментах представлены женщины, стоящие перед курильницей. Позднее подобные курильницы ассирийского типа бытовали в Персии, и их воспроизведение можно видеть на персидских цилиндрах и на барельефах Персеполя [Руденко, 1961, с. 207; Афанасьева, Дьяконова[Дьяконов], Луконин, Матье, 1968, рис. 292]. Вся эта композиция заключена в рамочку, образованную из небольших чередующихся по цвету треугольников белых, жёлтых и синих тонов.

Само построение из противопоставленных фигур — очень древний геральдический мотив, широко известный в искусстве Передней Азии. Впервые он отмечен в Месопотамии раннединастического периода [Погребова, 1984, с. 207]. Особенно часто геральдические построения встречаются в искусстве Луристана (IX-VII вв. до н.э.), где пара животных представлена в антитетической композиции.

Искусству Урарту также был не чужд подобный мотив. Например, две женские фигуры, противостоящие друг другу, выгравированы на бронзовой вотивной пластинке VII в. до н.э. из Ciyimli [Merhav, 1994, p. 292]. Интересно отметить, что платья этих женщин покрыты узором в виде квадратов, а с их голов спускаются покрывала. В руке одной из них — цветок. В целом урартская композиция напоминает пазырыкскую. С.И. Руденко вполне обоснованно интерпретировал сцену на ткани как обращение к божеству или жертвоприношение [Руденко, 1953, с. 350]. Скорее всего, это молитва. Цветок, который держат в руках женщины, очень похож на лотос. Известно, что лотос в Древней Индии являлся одним из ранних символов солнца [Волчок, 1975, с. 45]. Ассоциацию лотоса с солнцем объясняют тем, что лотос раскрывает свои лепестки, как лучики, навстречу светилу. Все индоиранцы поклонялись солнцу и праздновали день весеннего равноденствия. Для древних иранцев главным праздником был Ноуруз — солярный Новый год, который начинался в день весеннего равноденствия. Можно предположить, что женщины, стоящие перед курильницей, возносят свою молитву главному божеству — Солнцу, держа в руке его символ — лотос (ил. 5).

Эта ткань виртуозно изготовлена из тонкой шерстяной пряжи. Основа состоит из двух неокра-

шенных нитей, скрученных в Z. Тонкие нитки утка скручены в S, т.е. влево. Плотность ткани по основе составляет 20-26 нитей на 1 см², а по утку — 100 и даже более нитей на 1 см². В этот же бордюр, обрамляющий чепрак, среди женских изображений вставлен небольшой фрагмент ткани, на котором вытканы две фигуры львов, идущих влево.

Две аналогичные фигуры львов имеются на небольшом кусочке ткани, пришитой к длинной тканой полосе (длина 70 см, ширина 5 см), укреплённой на войлочном нагруднике конского чепрака. На нагруднике изображено ещё 15 львов, идущих друг за другом вправо. Львы шагают с раскрытой пастью и загнутым кверху хвостом, заканчивающимся кисточкой. Изображения отличаются монументальностью и высоким уровнем исполнения. Складывается впечатление, что перед нами не образец ткачества, а тончайшая графическая работа. Мускулатура тела зверей проработана так, как это принято в переднеазиатском и древнеалтайском искусстве — условными фигурами в виде сочетания точки и двух подковок. Объём тела подчёркнут колористически: абрис бедра и передние лапы прорисованы синим или тёмно-красным цветом. Грива в одних случаях синяя, в других — тёмно-красная (ил. 6). Такого рода фигурки идущих львов хорошо известны по вавилонским и ассирийским рельефам и скульптурам [Руденко, 1968, с. 78]. Особенно этот сюжет популярен в искусстве ахеменидского Ирана. На рельефном фризе из Персеполя представлены идущие друг за другом львы. Тот же мотив можно видеть на одежде Ксеркса и на балдахине трона Дария [Tilia, 1972, р. 190, fig. 3].

Плотность ткани с изображением львов составляет 20-26 нитей на 1 см² основы, закрученных в Z, и 40-60 нитей на 1 см² утка, закрученных в S.

С.И. Руденко отметил, что ткани с изображениями львов и ткани с изображениями женщин

(11/12)

технологически настолько близки, что они могли быть выполнены одним мастером либо в одной мастерской [Руденко, 1961, с. 20], что представляется вполне вероятным.

А.А. Гаврилова, сопоставляя ткани, пришла к выводу, что все три образца составляли единую ткань. Реконструкция узора ткани строилась на том, что на полосе с изображением 15 львов сохранилась узкая лента фиолетовой ткани, позволившая прийти к заключению, что именно от фиолетовой ткани был отрезан фрагмент со львами. А.А. Гаврилова

Ил. 7. Реконструкция иранской шерстяной ткани (по А.А. Гавриловой).

(Открыть Ил. 7 в новом окне)

заметила, что нити утка на поперечных полосах узора примыкают друг к другу по всей ширине узора, обеспечивая ему прочность (ил. 7).

Напомним, что на нагруднике и на бордюре чепрака имеются изображения львов, идущих влево, а не вправо. Таким образом, по мнению А.А. Гавриловой, было две полосы ткани с идущими львами, движущимися в разных направлениях. Очевидно, эти полосы входили в полотнище фиолетовой ткани с двух его краёв. Как бы в подтверждение этого, на самой фиолетовой ткани, которая была сильно изрезана, в двух местах сохранились очень узкие полосочки от обрамления в виде треугольников от ткани с изображением львов. Опираясь на сходную структуру ткани и близкие технические параметры всех трёх образцов, А.А. Гаврилова пришла к выводу, что полотнище было шириной не менее 68 см и что все три ткани составляли некогда единое целое [Гаврилова, 1980, с. 53].

Касаясь вопроса происхождения ткани, С.И. Руденко обратил внимание на сюжет, стилистическую манеру и техническую виртуозность в её исполнении и пришёл к заключению, что ткань была создана переднеазиатскими мастерами [Руденко, 1961, с. 21].

При дальнейшем исследовании наше внимание было обращено на то, что лица, руки, отчасти одежды женщин, тканые полосы между квадратами с изображением женщин, тела львов выполнены белыми нитями. Шерсть, находясь в таких условиях, обычно желтеет. В данном случае нити сохранили чистый белый цвет. Поэтому решено было провести анализ волокна белых нитей *. [сноска: * Анализ был выполнен сотрудниками лаборатории Северо-Западного регионального центра судебной биологической экспертизы.] Исследование показало, что белые нити изготовлены изо льна. Наличие льняных нитей в этой ткани озадачивает.

Известно, что первыми, начиная с эпохи неолита, стали возделывать лён египтяне. Лён и по сей день производится в Египте [Лукас, 1958, с. 238]. По сведениям Геродота, «египтяне носят на теле льняные, обшитые по подолу бахромой хитоны под названием „каласирис”» [Геродот, 1972, кн. 2, с. 104].

(12/13)

Египтяне вырабатывали изо льна ткани самого различного качества: от грубого холста до тонкого батиста и газа.

В Каирском музее хранится богатая коллекция древнего текстиля, включающая образцы тончайшей гофрированной ткани, относящиеся к XVIII династии (1580-1350 гг. до н.э.). Геродот рассказывает о том, что египетский царь Амасис (569-525 гг. до н.э.) преподнёс лакедемонянам панцирь. «Панцирь был льняной с множеством вытканных изображений, украшенный золотом и хлопчатобумажной бахромой. Самым удивительным в нём было то, что каждая отдельная завязка ткани, как она ни тонка, состояла из 360 нитей и все они видны» [Геродот, 1972, кн. 3, с. 153]. Естественно, что такие ткани могли идти на экспорт.

Таким образом, в результате торговых связей лён и изделия из него могли распространяться достаточно широко. Кроме того, не стоит забывать, что Египет входил в состав государства Ахеменидов. Естественно, что в границах этой огромной державы существовали не только торговые взаимоотношения, но также и культурные связи, обмен опытом и знаниями.

Л.С. Гавриленко, старший научный сотрудник ОНТЭ ГЭ, исследовала красители фиолетовой ткани методом тонкослойной хромотографии [хроматографии]. К её изумлению выяснилось, что нити утка окрашены настоящим пурпуром. Ею был обнаружен краситель пурпур-дибром-индиго. Пурпур относится к древнейшим красителям. Изготовлять пурпуровую краску впервые научились древние египтяне примерно 3,5 тысячи лет тому назад. Их опыт использовали финикийцы. Из Тира в основном пурпуровая краска и поступала на рынок. Напомним, что технология её получения была очень трудоёмка. Естественно, что эта краска стоила баснословно дорого [Виннер, 2000, с. 244, 245].

Таким образом, фиолетовая ткань из Пятого Пазырыкского кургана поистине драгоценна. Кто выткал эту ткань? Какими путями она попала на Алтай? Ответить на эти вопросы не просто. Иконография, композиционное построение, стилистические приёмы в передаче образов, в частности в изображении львов, — все это говорит в пользу переднеазиатского происхождения ткани. Однако лён и пурпур в её составе, вероятно, египетского происхождения и являются свидетельством существования торговых связей между Египтом и Ираном. В Персию могли попасть материалы, из которых местные мастера сумели изготовить столь замечательную ткань. Так или иначе, ткань оказалась на Алтае, и вечная мерзлота кургана сохранила этот уникальный образец древневосточной культуры.

Шёлковые ткани.   ^

Пять образцов шёлковых китайских тканей, обнаруженных в Третьем и Пятом Пазырыкских и в Первом Башадарском курганах, — большая редкость для территории Южной Сибири второй половины 1-го тысячелетия до н.э. Шёлк всегда был очень дорог и доступен лишь избранным. По весовым единицам шелк ценился в несколько раз выше золота [Иерусалимская, 1992, с. 3].

Однако, несмотря на дороговизну шёлка, алтайская аристократия могла позволить себе подобную роскошь. Шёлк поражал воображение своим блеском, красотой, способностью «струиться», мягкостью, эластичностью. Помимо всего прочего, шёлк обладает поразительными техническими свойствами: нить, выделяемая шелковичным червём, достигает в длину 800-1000 м и при этом отличается удивительной прочностью, превышающей даже прочность стали. Шёлковая нить обладает гибкостью и не нуждается в скрутке [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 5].

Шёлк в Китае появляется в эпоху неолита. Гладкие шёлковые ткани простого полотняного переплетения, а также узорные и вышитые тамбурным швом шелка существовали уже в раннечжоуское время (X-IX вв. до н.э.). Все они изготовлялись из нитей культивированного червя. На это указывают отпечатки тканей на древних бронзовых сосудах [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 15-17].

В Первом кургане могильника Ак-Алаха-3 найдена женская рубаха, сшитая из дикого шёлка (туеса) [Полосьмак, Баркова, 2005, с. 30]. Происхождение этой ткани связывают с Индией (с индийским дубовым шелкопрядом). Важным доказательством того, что шёлк не китайского происхождения, является его ширина — 130 см. Обычно ширина китайской шёлковой ткани не превышала 50 см. Это обстоятельство связано с конструкцией ткацкого станка [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 146].

Образцы китайских шелков найдены в Больших Алтайских курганах. Например, шёлковый мешочек грушевидной формы из Третьего Пазырыкского кургана (инв. № 1685/24; выс. 19,8 см, шир. раструба 10,2 см; ил. 8) выполнен из гладкого шёлка светло-бежевого цвета типа тафты (тонкая шёлковая

(13/14)

Ил. 8. Шёлковый мешочек из Третьего Пазырыкского кургана.
Государственный Эрмитаж.

(Открыть Ил. 8 в новом окне)

ткань полотняного переплетения). Нижний конец его имеет закруглённую форму, в центре — узкий перехват. Верхний конец оформлен в виде раструба. Мешочек выкроен из двух лоскутков шёлка, сшитых между собой простым соединительным швом пряденой сучёной нитью. Ткань выполнена простым полотняным переплетением с плотностью нитей основы 63,33 на 1 см² и плотностью нитей утка 38,66 на 1 см² [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 221]. Назначение мешочка неизвестно. Возможно, он предназначался для хранения амулета. Подобный мешочек из шёлка найден в Первом кургане могильника Ак-Алаха-3. В мешочке находилась деревянная пластинка ок. 1 см длиной в виде когтя, покрытая золотой фольгой [Полосьмак, Баркова, 2005, с. 31].

Небольшой фрагмент шёлковой узорчатой ткани из Третьего Пазырыкского кургана украшен сложным геометрическим орнаментом, состоящим из ромбовидных фигур и миниатюрных треугольников (инв. № 1685/23; 14×8,5 см; ил. 9). Подобный узор, по мнению Е.И. Лубо-Лесниченко, характерен для периода Чжаньго (Воюющие царства, V-III вв. до н.э.): довольно близкой аналогией нашей ткани является полихромная ткань периода Чжаньго из Чанша [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 221]. Ткань изготовлялась двумя основами, коричневого и серо-зеленоватого цветов, и одним утком светло-зелёного тона в технике, производной от полотняного переплетения (плотность ткани по основе 63,33 нити на 1 см² и по утку 38,66 нитей на 1 см²) [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 221]. (Позднее аналогичное переплетение нитей можно наблюдать на полихромных тканях из Ноин-Улы [Лубо-Лесниченко, 1961, с. 28].) На этом небольшом кусочке шёлка прямоугольной формы вдоль длинных и одной поперечной сторон сохранились следы швов. Кроме того, вдоль центральной линии проходит ещё след шва, который, в свою очередь, также перпендикулярно пересекается швом. Судя по следам швов, возможно, ткань имела подкладку. Цвет шёлка сильно поблёк. Сохранились следы голубой и серовато-коричневой окраски на нитях утка и основы. По определению Л.С. Гавриленко, голубой краситель на нитях утка — кубовый краситель индиго. Краситель на нитях утка и основы серовато-коричневого цвета содержит следы протравного жёлтого красителя класса флавоноидов и дубильные вещества. Дубильные вещества могли относиться к тому же красильному источнику, что и флавоноиды. Их могли добавлять в красильную ванну как дополнительную протраву для более прочного окрашивания.

Самой замечательной находкой является шёлковая ткань, представляющая собой тафту бежевого цвета. Этой тканью покрыт сверху войлочный чепрак из Пятого Пазырыкского кургана (инв. № 1687/101; размеры чепрака 226×64 см; ил. 10). С.И. Руденко определил это полотно как ткань типа чесучи, вытканную из сырцового шёлка [Руденко, 1953, с. 214]. Шёлковая ткань украшена нарядным узором в виде длинных изгибающихся ветвей причудливых растений с цветами, бутонами, листьями и с птичками-фениксами, сидящими на ветвях. Эти ветви расположены двумя параллельными рядами, протянувшимися в продольном на-

(14/15)

Ил. 9. Фрагмент узорчатой шёлковой ткани из Третьего Пазырыкского кургана. Государственный Эрмитаж.

(Открыть Ил. 9 в новом окне)

правлении полотнища ткани, образуя симметричную композицию. Узор выполнен тамбурным швом шёлковыми нитями четырёх цветов: коричневого, светло-бежевого, синего и красного (ил. 11). Стежки тамбурного шва располагаются по принципу «петля в петле», образуя непрерывную цепь одинаковых по форме и размеру петель. Листья, цветы, птички вышиты также тамбурным швом, который заполняет внутреннюю часть рисунка по его контуру. Вышивка поражает безупречной техникой исполнения и тщательностью отделки каждого элемента. Близкой аналогией рассмотренному узору является орнамент вышивки № 7 из Машани (IV-III вв. до н.э.) [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 31]. Подобная вышивка и на ткани из так называемой «Могилы с деревянным гробом» (V-III вв. до н.э.) из Парка Героев в Чанша [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 31].

Что касается сюжета вышивки, то по китайской мифологии феникс являлся вестником счастья (ил. 12). Совместное изображение фениксов, самца и самки, воспринималось как символ счастья и пожелание счастливого супружества [Лубо-Лесниченко, 1987, с. 44]. Возможно, ткань была заказана на одеяния для бракосочетания. По мнению известного специалиста по культуре Китая и переводчика китайских текстов, академика В.М. Алексеева, поделившегося своими предположениями с С.И. Руденко, такого рода ткани изготовлялись для очень богатых людей в связи с выдачей замуж китайских принцесс [Руденко, 1953, с. 358].

Гладкие шёлковые ткани ханьского времени не превышали по ширине 45,5-49 см. Ширина исследованной шелковой ткани — 44 см — не выходит за данные рамки, что связано, как уже отмечалось выше, с устройством ткацкого станка [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 149]. Поэтому, когда ткань нашили на чепрак, для того чтобы дополнить недостающую часть по ширине, к основной ткани была пришита полоса такого же шёлка шириной 9 см. Как ни странно, пазырыкский мастер не стремился подобрать куски ткани так, чтобы не нарушить всю композицию рисунка вышивки.

Ткань выполнена в технике полотняного переплетения с плотностью нитей по основе 63,33 на 1 см² и по утку 38,66 нитей на 1 см² [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 221]. По определению известного японского исследователя, профессора университета в Осаке, специалиста по технологии древних тканей Нуномэ Дзюнро, все шёлковые ткани, имеющие приблизительно такие же технические параметры, происходят из Южного Китая [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 221].

В Пазырыкских курганах найдены не только китайские шёлковые ткани, но и небольшие кусочки лака, бронзовое зеркало типа «цинь» (Шестой Пазырыкский курган) — всё это свидетельствует о древних связях Алтая с Китаем. Торговые связи проходили через Центральную и Западную Азию по так называемому Шёлковому пути. Помимо торговых в этот период существовали контакты иного рода, например дипломатические, материально подкрепляемые дарами и подношениями [Руденко, 1953, с. 356; Лубо-Лесниченко, 1994, с. 216, 249]. Возможно, и роскошная китайская шёлковая ткань являлась дипломатическим подарком.

(17/18)

Ткани из волокон растительного происхождения.   ^

В отличие от пазырыкцев, европейские скифы выращивали коноплю, изготовляя из растительного волокна одежду. Фракийцы, так же как и скифы, возделывали коноплю. Из её волокна производили ткань и шили одежды. Геродот пишет о том, что конопляные изделия были очень высокого качества, «настолько похожие на льняные, что человек, не особенно хорошо разбирающийся, даже не отличит — льняные ли они или из конопли» [Геродот, 1972, кн. 4, с. 205]. Египтяне, вавилоняне, персы, как правило, носили льняную одежду [Геродот, 1972, кн. 1, 2, с. 73, 97]. Последняя была исключительно удобна в жарких климатических условиях тех мест. Древние индийцы ещё в 3-м тысячелетии до н.э. умели возделывать окультуренный хлопчатник. Именно Индия является родиной хлопка. В Махенджо[Мохенджо]-Даро были найдены хлопчатобумажные ткани, сотканные в 3250-2750 гг. до н.э. [Лукас, 1958, с. 241]. По словам Геродота, в Индии растут деревья, плоды которых «дают шерсть, по красоте и прочности выше овечьей шерсти. Одежды индийцев изготовляются из этой древесной шерсти» [Геродот, 1972, кн. 3, с. 171].

Древние алтайцы высоко ценили необычные для них ткани из растительного волокна и наряду с изделиями из шёлка относили их к предметам роскоши.

Во Втором Пазырыкском кургане была найдена целая мужская рубашка и фрагменты от второй. Подробное описание рубашки имеется в работах С.И. Руденко и других исследователей [Руденко, 1953, с. 104, 241; Лубо-Лесниченко, 1987, с. 245; Лубо-Лесниченко, 1994, с. 224-229; Полосьмак, Баркова, 2005, с. 69-71].

Рубашка (инв. № 1684/194; выс. 108 см; ил. 13) сделана из четырёх полотнищ ткани растительного происхождения. Передняя часть рубашки и спинка состоят из двух полотнищ ткани, сшитых простым соединительным швом. Ширина каждого полотнища 44,5 см. Все швы — боковые, плечевые и продольные — сверху донизу и по пройме, а также тот, который проходит продольно по середине рубашки, подчёркнуты узким плетёным шерстяным шнуром шириной 2 мм. Внизу рубашка расширяется за счет вшитых боковых клиньев. Рукава вшивные, книзу они сужаются. По горловине и по краю рукава нашита красная тесьма шириной 1 см. Все шнуры и тесьма пришиты кручёной сухожильной нитью. Это изделие имеет сложный крой из десяти деталей.

Вторая мужская рубашка, выполненная из растительной ткани, сохранилась в девяти фрагментах.

Об рубашки были окрашены в красный цвет. В их окраске доминирует натуральный пигмент — лак пурпурина, характерный для текстиля Синьцзяна. Что касается отделки шнуром и тесьмой, то эти детали окрашены интенсивно красным цветом. Аналогичного фасона рубашки из шёлка и шерсти найдены в Первом кургане могильника Ак-Алаха-3, в Первом кургане могильника Ак-Алаха-5 и в Кутургунтасе [Полосьмак, 2001, с. 108, 109]. Очень похожие рубашки были обнаружены в могильниках Синьцзяна — Субаши, Шампуле [Bunker, 2001, fig. 331-340].

Первоначально технологическое определение волокон ткани пазырыкских рубашек было выполнено сотрудником Эрмитажа В.Н. Кононовым, и результаты его исследований вошли в монографию С.И. Руденко [Руденко, 1953, с. 241]. В.Н. Кононов рассматривал волокна ткани под микроскопом и не обнаружил в них «анатомических особенностей, характерных для волокон льна, конопли и рами». Эти особенности заключаются в том, что на волокне имеются узлообразные вздутия, утолщения и поперечные сдвиги. По толщине волокно ближе всего, по его мнению, к волокнам кендыря, толщина которых в среднем 20-30 микрон [Руденко, 1953, с. 241]. Исходя из данных, предоставленных В.Н. Кононовым, С.И. Руденко посчитал, что рубашка из Второго Пазырыкского кургана сделана из кендырного

(19/20)

Ил. 13. Полотняная рубаха из Второго Пазырыкского кургана. Государственный Эрмитаж.

(Открыть Ил. 13 в новом окне)

полотна или из конопли [Руденко, 1953, с. 104]. Позднее Е.И. Лубо-Лесниченко изучил фрагменты второй рубашки. Он отметил высокий технологический уровень и отличное качество ткани: большую плотность нитей, преобладание основы над утком. На основании этого он пришёл к выводу, что фрагменты рубашки изготовлены из знаменитого «шуского холста», представляющего собой тонкую ткань, вытканную в южно-китайском царстве Чу. По сведениям Чжан Шоуцзе, относящимся к 737 г., холст выделывался «из растений типа тростника» [Лубо-Лесниченко, 1987, с. 246].

Эти редкие ткани из растительного волокна оказались на территории Алтая, по-видимому, в результате торговых отношений. По мнению Е.И. Лубо-Лесниченко, в «IV-III вв. до н.э. между южнокитайским царством Чу (600-200 гг. до н.э.), Центральной Азией и Южной Сибирью существовала связь», которая проходила по Западному Меридиональному пути [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 222].

Повторные исследования волокна ткани рубашки дали интересные результаты. Так, профессор Нуномэ Дзюнро, рассматривая волокна ткани в продольном и поперечном сечении, заметил множество круглых форм, характерных для хлопка [Лубо-Лесниченко, 1994, с. 224]. В Эрмитаже спе-

(20/21)

циалист по тканям Е.А. Миколайчук, применяя методы микроскопического и микрохимического анализов, установила, что обе пазырыкские рубашки выполнены из хлопка, подтвердив выводы Нуномэ Дзюнро. Позднее японский исследователь внёс уточнение, полагая, что, возможно, хлопок в этих тканях имеет индийское происхождение [Полосьмак, Шумакова, 2000, с. 147].

О существовании торговых и культурных связей северо-западной Индии с кочевниками Алтая в 1-м тысячелетии до н.э. говорят многие факты. Так, во Втором Пазырыкском кургане было найдено серебряное с позолотой зеркало с костяной ручкой, по мнению С.И. Руденко, возможно, китайского происхождения [Руденко, 1953, с. 143]. Позднее Я.В. Васильков такого рода «зеркала-погремушки», как и ряд других найденных в скифских и сарматских курганах, отнёс к образцам индийской работы. Об этом свидетельствуют их форма, рельефная поверхность тыльной стороны зеркала, орнаментация и состав металла [Васильков, 2002, с. 28; Marsadolov, Marsak, 2000, p. 1052-1053]. Исследования, проведённые С.В. Хавриным в лаборатории ОНТЭ ГЭ, показали, что зеркало отлито не из серебра, как это полагал С.И. Руденко, а из оловянистой бронзы, химический состав которой отличен от алтайского металла, и, скорее всего, изготовлено в Индии. Индийские связи прослеживаются и по другим вещам: стеклянному бисеру, красителю индиго, изображениям лотоса на одежде и обуви.

Сохранившиеся в «замёрзших» могилах Алтая разнообразные шерстяные, шёлковые и хлопковые ткани, происходящие из Китая, Индии и Ирана уникальны. Если древние китайские шелка находят при археологических раскопках не только в самом Китае, то шерсть и хлопок, изготовленные в Индии и Иране в V-I вв. до н.э. исчезли бы бесследно, если бы не оказались в ледяных могилах Алтая. В результате исследования пазырыкского текстиля была получена важная информация о культурно-исторических связях древнего населения Алтая и Центрально-Азиатского региона в целом.

[ Литература. ]   ^

Васильков Я.В. Древние индийские зеркала из скифо-сарматских курганов Алтая и Южного Приуралья // [Степи Евразии в древности и средневековье.] Материалы международной научной конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб., 2002 [2003]. Кн. 2. С. 28-33.

Виннер А.В. Материалы масляной живописи. М., 2000.

Волчок Б.Я. Традиции протоиндийского календаря и хронологии в индийской культуре // Сообщение об исследовании протоиндийских текстов. М., 1975.

Афанасьева В.К., Дьяконова Н.М. [Дьяконов И.М.], Луконин В.Г., Матье М.Э. Искусство Древнего Востока. М., 1968.

Гаврилова А.А. Узор иранской ткани из Пятого Пазырыкского кургана (реконструкция) // СГЭ. Л., 1980. [Вып.] XLV. С. 53-54.

Геродот. История: В 9 кн. / Пер. Г.А. Стратановского. Л., 1972.

Иерусалимская А.А. Кавказ на Шёлковом пути: Каталог выставки / Государственный Эрмитаж. СПб., 1992.

Лубо-Лесниченко Е.И. Древние китайские ткани и вышивки V в. до н.э. — III в. н.э. в собрании Государственного Эрмитажа. Л., 1961.

Лубо-Лесниченко Е.И. Пазырык и Западный Меридиональный путь // Страны и народы Востока. М., 1987. Вып. XXV.

Лубо-Лесниченко Е.И. Китай на Шёлковом пути (шёлк и внешние связи древнего и раннесредневекового Китая). М., 1994.

Лукас А. Материалы и ремесленные производства Древнего Египта. М., 1958.

Погребова М.Н. Кобанская пряжка «восточного типа» // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М., 1984.

Полосьмак Н.В. Всадники Укока. Новосибирск, 2001.

Полосьмак Н.В., Баркова Л.Л. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв. до н.э.). Новосибирск, 2005.

Полосьмак Н.В., Шумакова Е.В. Юго-западные связи Пазырыкской культуры (ткани) // Взаимодействие культур и цивилизаций: [Сб.] в честь юбилея В.М. Массона. СПб., 2000. С. 145-148.

Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.; Л., 1953.

Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.; Л., 1960.

Руденко С.И. Искусство Алтая и Передней Азии (середина 1-го тыс. до н.э.). М., 1961.

Руденко С.И. Древнейшие в мире художественные ковры и ткани. М., 1968.

Bunker E.С. The Cemetery at Shanpula, Xinjiang, Simple Burials, Complex Textiles // Fabulous Creatures from the Desert Sands. Riggisberg, 2001.

Desrosiers S. Une culture textile raffinée // Keriya, mémoires d'un fleuve. Archéologie et civilisation des oasis du Taklamakan. Paris, 2001.

Marsadolov L.S. Marsak B.I. Early Indian Mirrors and the Problem of the Pre-Mauryan Figurative Art // South Asian Archaeology 1997: Proceedings of the Fourteenth International Conference of the European Association of South Asian Archaeologists, held in the Istituto Italiano per l'Africa e l'Oriente, Palazzo Brancaccio, Rome, 7-14 July 1997. Vol. III. Rome, 2000.

Merhav R., ed. Urartu: A Metalworking Center in the First Millennium B.C.E. Jerusalem, 1991.

Tilia A.B. Studies and Restorations at Persepolis and Other Sites of Fars. I. Rome, 1972.

наверх