В.Л. Егоров
Древний штандарт из Хакасско-Минусинской котловины.
В музее кафедры археологии МГУ хранится бронзовое навершие с изображением горного козла из коллекции Д.Н. Анучина. [1] Основанием для фигурки служит длинная втулка, полая внутри и овальная в сечении. Сбоку к втулке прилито кольцо, в которое продета цепь из трёх звеньев, причём одно из них (среднее) замкнутое, а два с разрезами. Отверстие, имеющееся с другой стороны втулки, позволяет предположить, что здесь проходил штырь, закреплявший навершие на вставлявшемся внутрь втулки деревянном древке. Длина втулки 16,8 см, ширина колеблется от 3 до 4,5 см. Высота фигурки козла 6 см. Общая высота навершия 22,8 см (рис. 1, 1).
В изображении животного бросается в глаза огромная дуга ребристых рогов, касающихся спины. Голова зверя не опущена вниз, как у большинства подобных изображений, а смотрит вперёд, как бы оттянутая тяжёлыми рогами. Уши длинные, вытянутые в виде треугольника с выемкой. Глаза изображены выступающим кружком с круглым углублением в середине. У козла изображена также и бородка. В целом скульптура несколько сжата с боков и уплощена. Фигурка животного носит следы некоторой недоработанности. Особенно это относится к ногам, которые более похожи на барельеф, а не на объёмную скульптуру. Эту недоработанность и схематизм в изображении ног можно объяснить желанием мастера увеличить площадь соприкосновения фигурки с втулкой для более надёжного соеди-
(250/251)
нения. В этом изображении без труда угадывается сибирский горный козёл — тэк, живущий на огромном пространстве от Южной Сибири до Гималаев. [2]
Навершия с изображением стоящих зверей бытовали не только у племён Хакасско-Минусинской котловины, но и у многих племён евразийских степей от Причерноморья до Ордоса на протяжении длительного времени.
Все навершия с изображением животных, найденные на территории Хакасско-Минусинской котловины,
Рис. 1.
Бронзовые навершия из Хакасско-Минусинской котловины.
1 — навершие из коллекции Д.Н. Анучина,
2 — навершие из Минусинского музея.
(Открыть Рис. в новом окне)
можно разделить на две большие группы. Первая объединяет экземпляры с колоколовидными втулками, типа находки из кургана Самохвал. Они скорее всего насаживались на толстые короткие рукоятки и представляли собой нечто вроде поздних булав. Наибольшее распространение подобные навершия получили в первой и второй стадиях тагарской культуры. [3]
Особую группу составляют навершия с вытянутыми втулками, снабжёнными ушками, в которых иногда сохраняются кольца. Эта группа, возможно, представляет собой следующий этап развития наверший. Изменилась форма втулки, добавились новые детали, и другим стало назначение предмета. К числу подобных наверший относится наш экземпляр и два других случайно найденных в Хакасско-Минусинской котловине и хранящихся в Минусинском музее.
Точной аналогией нашему навершию является опубликованная Д. Клеменцем случайно найденная «медная рукоятка с кольцами для подвешивания». [4] Эта «медная рукоятка» есть не что иное, как навершие, но без фигурки животного. Зато другое навершие увенчано объёмной фигуркой кулана (рис. 1, 2), [5] совершенно схожей с аналогичными позднетагарскими и раннеташтыкскими изображениями. [6] Эти два навершия с длинными втулками также имеют цепь, но из двух колец. Из более западных областей происходят ещё два навершия, которые можно сопоставить с нашими (это также случайные находки). Одно из них найдено на средней Оби, [7] другое в Карагандинской области. [8] Наконец, подобные же экземпляры известны из Ордоса. [9]
(251/252)
Даже при беглом взгляде на анучинское навершие возникает впечатление, будто оно приспособлено для стремительного движения вперёд. Это достигается плавно отогнутой назад верхней частью втулки и тем, что козёл изображён не стоящим, как на колоколообразных навершиях, а бегущим (в прыжке). Наконец, эту экспрессию усиливает голова животного, запрокинутая до такой степени, что рога коснулись крестца.
Очевидно, мастер поставил перед собой с самого начала совершенно определённую задачу — добиться и всеми средствами усилить впечатление стремительного движения вперёд не только фигурки козла, но и всего предмета в целом. Именно старание подчеркнуть художественными средствами динамизм предмета в целом и может помочь определению назначения навершия.
Использоваться в том же назначении, что и колоколообразные навершия, оно не могло — этому мешала слишком длинная и узкая втулка. Украшать дышло повозки, как это было в древнем Уре и Закавказье, [10] оно тем более не приспособлено.
Наиболее вероятным является употребление этого предмета в качестве навершия военного штандарта.
За прилитые к навершию кольца привязывались развевающиеся на ветру полоски материи или кисти из конских хвостов. Подобные «хвосты» известны на древнеперсидских штандартах. [11] Арриан при описании скифских военных значков также сообщает о прикреплении к ним цветных лоскутьев. [12]
М.И. Ростовцев склонен относить некоторые из подобных наверший и к специально погребальным. [13] Это кажется маловероятным. Скорее всего в погребальной процессии употреблялись те же самые боевые штандарты, которые служили при жизни умершему представителю военной аристократии знаком власти и силы.
Рассматриваемая разновидность боевых штандартов возникла скорее всего в результате слияния двух видов воинских атрибутов — колоколовидных тагарских наверший и бронзовых копий с двумя ушками на втулке, известных ещё в бронзовом веке. К ушкам копий прикреплялись кисти из конских волос, служивших каким-то отличительным воинским знаком или имевших охранное значение.
Ареал их распространения охватывает огромное пространство от Тихого океана [14] до Европы. [15]
Развевающиеся хвосты подобных штандартов нашли отклик в позднейших древнехакасских и курыканских знамёнах, полотнища которых оканчивались двумя острыми хвостами. [16]
Само изображение горного козла на штандарте является не только украшением. В него вложен несомненно более глубокий смысл. Скорее всего это животное было тотемом племени пли племенного союза. Помещение тотемных животных на знамёнах известно и из письменных источников. Так, золотая голова тотема древних тюрок — волка была изображена на
(252/253)
их знамёнах. [17] Сасанидские штандарты также увенчивались изображениями головы зверя. [18]
Тотемные животные, наделённые, по представлениям того времени, большой магической силой, и должны были обеспечивать надежное покровительство. Знамена же, по верованиям древних народов, служили вместилищем гения-хранителя племени. [19]
Наиболее ранние образцы наверший — колоколообразные со скульптурой козла (типа находки из кургана Самохвал) относятся к раннетагарскому времени. [20] Животные, как правило, изображаются в статичной позе, натуралистично, с подчёркнутой мускулатурой. Навершия этой группы часто отливались по частям — отдельно фигурка зверя и отдельно подставка. [21] Отливка всего навершия в одной форме, вероятно, была для того времени технически сложной задачей.
Рассматриваемое навершие отлито в одной форме за один приём, как и все навершия этой группы, что несомненно говорит о более высоком уровне литейного дела.
Многие детали изображения животного характерны уже для того времени, когда звериный стиль Южной Сибири начинает приобретать орнаментальные черты и сухость формы. Огромные, явно гипертрофированные рога козла и уплощённость всей фигуры — несомненная дань автора новым веяниям в искусстве. Характерно для этого времени и появление выемок на хвосте, ушах и бороде. Скульптуры козлов с такой деталировкой встречены в Ордосе. [22] Среди вещей аскыровского клада (Хакасия), относящегося к тагарско-таштыкскому переходному этапу (II-I вв. до н.э.), есть железная «накладка» с кольцами. Этот предмет представляет собой не что иное, как обломок втулки от подобного же навершия. [23] Совершенно сходные навершия из бронзы найдены при раскопках погребений ханьского времени (период Ранних Хань, 206 г. до н.э. — 25 г. н.э.). [24]
Из всего сказанного следует, что переходное тагарско-таштыкское время (II-I вв. до н.э.) является наиболее вероятным периодом бытования подобных наверший на среднем Енисее.
[1] Музей кафедры археологии МГУ, №II/1292. Случайная находка из Минусинской котловины. Пользуясь случаем, благодарю Л.Р. Кызласова, обратившего моё внимание на этот предмет.
[5] Минусинский музей, инв. №703.
[9] М. Rostovtzeff. The Animal Stil in South Russia. Prinzeton. 1929, Pl. XXXI, 2; A. Salmony. Sino-Siberian Art in the Collection of C.F.[C.T.] Loo. Paris, 1933, Pl. 5, 3.
[12] В.К. Тревер. Серебряное навершие сасанидского штандарта. Тр. Отдела Востока ГЭ, 3, Л., 1940, стр. 175 [ср. статью в СГЭ; статья в Тр.ГЭ — «Серебряный сасанидский штандарт»].
[14] «Каогу». Пекин, 1961, 2, стр. 113.
[22] A. Salmony. Ук.соч.
[23] Л.Р. Кызласов. Таштыкская эпоха, стр. 163, примеч. 12.
[24] «Вэньу», 2, Пекин, 1965, стр. 46.
|