|
Г.А. Цветаева
|
|
Роспись склепа Анфестерия.
(Открыть в новом окне)
землянок и деревянные дома, сооружённые из столбов и плетней, обмазанных глиной.
Внешний облик скифов можно хорошо представить себе, видя изображения их на различных золотых или серебряных сосудах и на других драгоценных изделиях, найденных в скифских курганах.
Мужчины изображены длинноволосыми и бородатыми, в остроконечных башлыках, одетыми в короткие кафтаны, длинные штаны и в мягкие кожаные сапоги. Богатые скифы украшали свою одежду нашитыми на неё золотыми бляшками. Обязательной принадлежностью скифа было оружие — короткий железный меч-акинак, висевший на поясе справа, лук со стрелами, которые носили в особом футляре-горите, подвешанном [подвешенном] к поясу с левой стороны. Горит, ножны меча часто имели золотую обивку и украшались изображениями фантастических существ так называемого звериного стиля. Скифы создали свой особый стиль в искусстве, условно называемый в литературе «скифский звериный стиль», излюбленным сюжетом которого являлось изображение животных, особенно их борьбы. Типично изображение лежащего оленя с подогнутыми ногами, пантеры, хищного льва, терзающего животное, и т.п.
В сценах нападения хищников на мирных животных много экспрессии и тонкого знания повадок. Даже фигуры лежащих зверей полны напряжения и динамичности. Композиции звериного стиля отличаются настолько большой
слитностью и компактностью, что переплетения тел животных, иногда даже вписанных одно в другое, нередко создавали сплошной причудливый орнамент. В этих изображениях скифские мастера были оригинальны и достигали большого мастерства и виртуозности. Греческие мастера, жившие в Северном Причерноморье и изготовлявшие для скифов вещи в их излюбленном «зверином» стиле, внесли в него присущие их искусству мягкость и тонкость. Расцвет этого стиля относится к V-IV вв. до н.э.
В III в. до н.э. скифский «звериный» стиль переживает эпоху упадка, и его развитие идёт в направлении стилизации и орнаментации.
К приходу греков скифы находились на стадии разложения родового строя. В семейных отношениях преобладало единобрачие, но для знатных лиц допускалось многоженство. Царь и вождь Ариапейт имел трёх жен — истрианку, дочь Тирея и скифянку Опию. Основное богатство кочевников — скот — составлял семейную собственность, но каждый сын при выделении мог получить свою долю. Имущество после смерти отца переходило к младшему сыну.
Земельные наделы у осёдлых скифов ежегодно перераспределялись и обрабатывались большим коллективом общинников. Кочевое хозяйство способствовало развитию обмена между кочевниками и земледельцами, торговые связи с греческими колониями также ускоряли имущественное расслоение. С последним связана и борьба за наследство, что нашло отражение в рассказе Геродота о том, что скифы делали чаши для вина из черепов убитых ими врагов, в том числе и родственников: «Так поступают они с родственниками, если рассорятся с ними, и перед лицом царя один одержит верх над другим. Когда явятся гости, которым скиф желает оказать внимание, то он приносит такие черепа и рассказывает, что это были его родственники, но вступили с ним в борьбу, и он одержал верх над ними». Наиболее сильное племя — царские скифы — собирали дань с других племён, которые должны были доставлять также и слуг для царя и знати. У кочевых племён были и рабы из военнопленных; труд их, однако, играл второстепенную роль сравнительно с трудом свободных членов племени.
Скифский союз племён, сложившийся в VIII-VII вв. до н.э. в период борьбы с киммерийцами, состоял из нескольких группировок племен, каждая из которых имела
своего вождя-царя. Один из них был главным и являлся хранителем священного (очевидно, награбленного) золота скифов. Власть скифского царя была наследственной, но ограничена союзным советом и собранием. В VII в. до н.э. под предводительством вождей скифы совершали грабительские походы на восток, подвергали разгрому многие города и крепости, собирали дань с покорённых народов. В IV в. до н.э. скифы втягиваются в торговые отношения с возникшими греческими колониями, в то же время ограждая себя от чужеземных влияний.
Геродот писал о том, что скифы ревниво избегали заимствований чужеземных обычаев, особенно эллинских, и приводил рассказы об Анахарсисе и Скиле. Первый погиб от руки брата за то, что после посещения Эллады совершал эллинские обряды в честь Матери богов. Скил же, будучи царём у скифов, имел в Ольвии дом, украшенный мраморными сфинксами и грифами, и во время посещения его жил там по эллинским обычаям. Последним, так же как и письму, его обучила мать, эллинка. Своё войско из скифов Скил оставлял в предместье, а входя в город, велел запирать за собой ворота и переодевался в эллинское платье. Однажды, когда он участвовал в вакхических празднествах и плясал в исступлении, о его поведении узнали скифы. По выходе из города Скил был ими лишён царской власти, а затем и убит.
В конце VI в. до н.э. во время борьбы с персидским царём Дарием, закончившейся победой скифов, скифский военный союз особенно сильно укрепился. Он оказался способным вести борьбу с крупнейшим государством Востока, до того времени не знавшим крупных военных поражений. Борьба с Дарием способствовала дальнейшему усилению наиболее развитого в военном отношении племени — скифов царских, которые всех остальных скифов стали считать своими рабами. Процесс выделения мощной прослойки конной аристократии нашел отражение в великолепных по богатству скифских царских курганах и появлении целых курганных полей.
Геродот сообщает о том, что своих царей скифы хоронили в специально отведённой области Герры — недалеко от Днепровских порогов. И здесь, действительно, находятся наиболее богатые курганы IV-III вв. до н.э. Скифы, как и другие древние племена, представляли себе смерть подобием сна и считали, что после смерти человек будет
Золотой гребень из Солохи.
(Открыть в новом окне)
жить в загробной жизни и ему потребуется всё то, чем он пользовался на земле. Поэтому в могилу с умершим помещали пищу, предметы быта, украшения. Воинов хоронили с оружием, а вместе со знатными скифами хоронили их слуг, коней и любимых жён. Так Геродот описывает погребение скифского царя: сначала выкапывается большая четырёхугольная яма. Покойника хоронят в могиле на соломенной подстилке, по обеим сторонам от него вбивают копья, на них кладут брусья и всё покрывают рогожей. В остальной обширной части могилы хоронят одну из наложниц царя, предварительно задушив её, виночерпия, повара, конюха, приближенного слугу, вестовщика и лошадей, ставят золотые чаши. После этого все вместе насыпают курган, стараясь, чтобы он получился как можно выше.
Яркой иллюстрацией к этому описанию служит курган IV в. до н.э. «Солоха» на левом берегу Днепра, ниже
г. Никополя, раскопанный в 1912-1913 гг. русским учёным Н.И. Веселовским. В подземной сводчатой погребальной камере лежал на спине скелет царя, покрытый золотыми пластинками, некогда нашитыми на его одежду. Справа найден скифский железный меч-акинак в деревянных ножнах, покрытый золотой пластинкой с чеканкой, изображающей львов, нападающих на оленей. На правой руке покойного было три золотых браслета, на левой — два; на шее — золотая гривна с львиными головками; за головой — бронзовый греческий шлем и золотой гребень, украшенный великолепной скульптурной группой трёх сражающихся скифов: одного всадника и двух спешившихся воинов; убитая лошадь одного из них изображена под ногами воинов. С этнографической подробностью и высокой техникой мастер передал одежду, вооружение, причёску воинов.
Здесь же находился железный чешуйчатый панцирь. Возле правой руки стояло шесть серебряных сосудов, один деревянный, обитый золотом, чернолаковый греческий килик (сосуд для питья вина), затем лежали железный нож и меч. В нише стояли три бронзовых котла для мяса (от мяса остались только кости) и различная обиходная посуда. В особом тайнике находились золотая чаша (фиала), служившая символом власти, и обитый серебром великолепный горит со 180 бронзовыми наконечниками стрел. В особой нише стояли 10 греческих глиняных амфор для хранения вина. Амфоры и маленький черпак с длинной ручкой и ситечком связаны с различными обычаями употребления вина у скифов и греков. Последние пили вино, только разбавленное водой; его размешивали в специальном большом сосуде — кратере, из которого вино разливалось по чашам. Скифы пили цельное вино, не смешивая его с водой, поэтому для того, чтобы разливать вино по кубкам, его вычерпывали прямо из амфоры. (Амфора — большой удлинённой формы сосуд большой ёмкости, сделанный из глины, в котором транспортировалось вино).
Вместе с царём были погребены оруженосец (он же виночерпий) и слуга. Поодаль находилась могила пяти лошадей и конюха. Кроме гробницы царя, в кургане было также богатое женское погребение, видимо царицы, но оно было ограблено и разрушено ещё в древности. Высота «Солохи» была грандиозной: ещё в момент раскопок курган достигал 18 м.
Население Северного Кавказа. ^
За исконными скифскими землями, за Доном, жили близкие им по быту и языку племена савроматов, или сарматов (более позднее их название). Близкими к скифам были племена и меотов, населявших побережье Азовского моря (древняя Меотида) и Прикубанье. Самое большое племя — синды; они населяли Таманский полуостров и Черноморское побережье, включая территорию современной Анапы, где, как предполагается, находилась их столица — Синдская гавань; южнее синдов жили мелкие меотские племена — тореты, керкеры и др.
Необозримые северокавказские степи, покрытые густым разнотравьем, как и украинские, богаты курганами — погребениями племенных вождей и знати. В самых богатых из них чаще всего были погребены скифские вожди, возглавлявшие грабительские походы и ведшие свои дружины на восток через Кавказ. Эти курганы богаче приднепровских, расположены они в Прикубанье. Среди курганов, находящихся возле аула Уляп, в 1898 г. был раскопан 15-метровый курган, содержавший остатки грандиозного погребения, сопровождавшегося принесением в жертву целого табуна лошадей. Под курганной насыпью на материке были открыты остатки деревянного шатра из толстых брёвен, вокруг которых лежали кости двух волов и множества лошадей. По сторонам от шатра были устроены коновязи, у которых лежало 360 скелетов лошадей. После того как курган был насыпан в высоту на 10 м, на нем была устроена поминальная тризна, во время которой закололи 50 лошадей, затем курган был досыпан ещё на несколько метров. Таким образом, было заколото свыше 400 лошадей, кости которых только и дают нам возможность судить о богатстве погребения вождя, так как все вещи были расхищены грабителями.
В Келермесских курганах был найден ряд скифских вещей VI в. до н.э., замечательно орнаментированных изображениями в «зверином» стиле: ножны меча с золотой обкладкой, секира, бронзовые шлемы, зеркало, навершия от погребальных катафалков. В этих курганах также были деревянные шатры, погребения коней и слуг.
Полную картину погребального сооружения дал более Поздний курган возле станицы Костромской: в материке была вырыта яма с тремя уступами и нишей. В последней
Бронзовое навершие из Ульского кургана.(Открыть в новом окне) |
Пантера — украшение щита из Келермесского кургана.(Открыть в новом окне) |
Изображение оленя из Костромского кургана.(Открыть в новом окне) |
Рукоятка мельгуновского меча.(Открыть в новом окне) |
Скифский бронзовый котёл.
(Открыть в новом окне)
погребён воин, на уступах — его слуги. В углу ямы врыты вертикально высокие столбы. Яму засыпали, а над её двухметровой насыпью, между четырьмя вертикальными столбами, выложили из брёвен площадку, на которую положили оружие погребённого: щит, украшенный золотой бляхой в виде оленя с причудливо изогнутыми ногами, бронзовый и железный панцири, четыре копья, два колчана со стрелами, точильную плитку. На помосте был сооружён шатер из брёвен и жердей, обмазанный глиной, покрытый материей, а вокруг шатра лежали 22 закланные лошади.
К моменту появления греков варварский мир Северного Причерноморья жил кипучей, самобытной и незамкнутой жизнью. Он был связан с древними культурными восточными царствами и древнейшим государством на территории нашей страны — Урарту. Через Закавказье скифы получали из Урарту железо. Древневосточные элементы заметны в культуре и искусстве скифов. В украшениях скифских мечей в курганах Келермесском (Северный Кавказ), Мельгуновском (Украина) мотивы скифские (фигура оленя, орнамент из стилизованных птичьих голов) сочетаются с изображениями древневосточного стиля (фантастические существа с туловищами быков и львов, с крыльями в виде рыб и с головами животных; в протянутых руках они держат луки со стрелами).
Позднее обширный варварский мир Северного Причерноморья пришёл в тесное соприкосновение с более развитой древнегреческой цивилизацией в восточной части Средиземного моря, на островах Эгейского моря, на Балканском полуострове и в западной части Малой Азии.
Кайма на ткани варварских земель. ^
Древнегреческие рабовладельческие государства — наиболее передовые для того времени страны — отличались высокой степенью развития производства, добычи и обработки металла, агрикультуры, строительства городов. Необычайно высокого развития достигли наука, философия, литература, искусство и художественные ремёсла. Древние греки, или эллины, как они себя называли, были народом энергичным, предприимчивым и мужественным. Они снискали себе славу отважных мореплавателей, пытливых исследователей и непревзойдённых художников.
На побережье Средиземного и Чёрного морей, начиная от Пиренейского полуострова на западе до Кавказа на северо-востоке, были рассеяны поселения и города-колонии древних греков. Греки-мореходы и торговцы держались главным образом прибрежных районов, боясь заходить в глубь стран, населённых дикими, по их понятиям, и воинственными варварами. По меткому и образному выражению древнеримского оратора Цицерона, греческие колонии «представляли как бы кайму, подшитую к обширной ткани варварских полей».
Бурное развитие производительных сил в древнегреческих государствах, развитие рабовладельческого способа производства, ремесла, торговли, обострение внутренней социальной борьбы привели к поискам новых земель, рынков сбыта изделий ремесла. Часто этот процесс, по выражению К. Маркса, принимал форму принудительной эмиграции, периодического устройства колоний 1, [сноска: 1 Термин «колония» в применении к этому периоду условен и не имеет значения современного, так как в древний период это были поселения самостоятельные, возникшие в результате выселения на новые земли части избыточного населения метрополии.] так как вся
система греческих государств в условиях рабовладельческого способа производства была построена на определённом ограничении количества населения. Широкому колонизационному процессу, происходившему в VIII-VI вв. до н.э., предшествовали случайные, а затем и систематические рекогносцировочные посещения греками далёких земель.
Походы аргонавтов. ^
Раннее знакомство греков с нашим Причерноморьем нашло отражение в их мифологических сказаниях, древнейшие из которых относятся ко II тысячелетию до н.э. В поэме «Аргонавтика» древнегреческого поэта Аполлония Родосского содержится цикл мифов о походе греков к берегам Колхиды. Отважный и красивый герой Ясон должен был добыть золотое руно барана, которым владел колхидский царь Аэт. В этот поход он созвал лучших греческих героев: Геракла, могучего афинянина Тезея, братьев Кастора и Полидевка, знаменитого певца Орфея и др. Все они были столь могучи и прекрасны, что никакие преграды не могли остановить и устрашить их. Они отплыли на корабле «Арго», по имени которого и стали называться аргонавтами. Преодолев в пути многие опасности и трудности, герои достигли Колхиды. Колхидский царь Аэт соглашался уступить Ясону руно при условии выполнения им заведомо невыполнимых поручений: он должен был распахать поле железным плугом, запряжённым огнедышащими быками; засеять поле зубами драконов, а когда вырастут из этих зубов воины — перебить их. Однако Ясону помогла полюбившая его дочь колхидского царя — волшебница Медея. Натершись её волшебной мазью, он справился с быками, а в толпу выросших из земли воинов по её совету бросил камень, после чего воины стали сражаться друг с другом, и, воспользовавшись этим, Ясон перебил их одного за другим. Медея усыпила огнедышащего дракона, и Ясон, похитив руно, отплыл с Медеей от берегов Колхиды в Грецию.
Знакомство греков с Причерноморьем отразилось и в других циклах древнегреческих мифов: в горах Кавказа был прикован к скале Прометей; в Крыму к таврам была перенесена дочь Агамемнона Ифигения и стала там жрицей в таврском святилище; герой Алхилл был на острове Лев-
ка (ныне Змеиный), а часть странствований Одиссея относится к северочерноморским берегам. Греков привлекали бескрайние плодородные земли, богатые хлебом, скотом и людьми, а также их влекли торговые интересы. Случайные заезды становились более частыми и приводили к возникновению торговых факторий. Многие из эллинов гибли при столкновении с местными племенами: тавры перехватывали греческие корабли, а пленных уничтожали, принося в жертву своей богине. Сама земля, как это видно из мифа об аргонавтах, рождала воинов-защитников. Но этот период сменился другим: складывались классовые отношения, появлялась богатая местная аристократия, заинтересованная в торговле с греками и благосклонно относившаяся к их поселениям.
Греческие колонии. ^
В VII в. до н.э. появились первые греческие фактории. Следы одной из них были открыты на острове Березань в Буго-Днепровском лимане. В VI в. до н.э. на северном и северо-восточном побережье возникли греческие города-колонии, в большинстве случаев основанные малоазийскими городами — передовыми торгово-ремесленными и культурными греческими центрами. Главная роль в колонизации принадлежала Милету, богатому торговому и ремесленному городу, славившемуся также своими учёными и литераторами. В VI в. до н.э. в Милете разгорелась ожесточённая борьба между беднотой и богатыми. Те из них, которые терпели неудачу в политической борьбе, вынуждены были переселяться на новые, часто далекие земли.
Так, в VI-V вв. до н.э. в Северном Причерноморье было основано свыше 30 поселений, из них более крупные: Тира на берегу Днестровского лимана, Ольвия — на берегу Буга, в юго-западной части Крыма, на месте Евпатории — Керкенитида, Херсонес — вблизи Севастополя, затем Феодосия — на месте современной Феодосии, Нимфей, Пантикапей (теперь Керчь); по другую сторону Керченского пролива, на Таманском полуострове — Гермонасса, Фанагория, Кепы, на Кавказском побережье — Питиунт, Диоскуриада, Фасис. Часто греки обосновывались на тех землях, которые им за определённую дань уступали скифы или другие племена. Так, известно, что Ольвия почти всег-
да платила дань скифам, а в ранний период — и Пантикапей — один из самых сильных городов, ставший затем столицей Боспорского государства. Города возникали там, где уже существовали местные поселения, где были удобные бухты для стоянок кораблей, плодородные земли для занятий хлебопашеством и виноградарством. Вскоре вокруг этих городов выросли каменные оборонительные стены и валы.
С появлением греческих колонистов, развитием взаимоотношений между ними и местным населением в истории нашего юга началась античная эпоха. Города, по-гречески полисы, были сложившимися рабовладельческими торгово-земледельческими и ремесленными центрами, поставщиками хлеба, сырья и рабов из Причерноморья в средиземноморские греческие центры. Известно, что Аттика с её столицей Афинами долгое время получала хлеб из Северного Причерноморья, а рабы-скифы исполняли в Афинах функции полицейских.
Из средиземноморских центров привозили в Северное Причерноморье в амфорах вино и оливковое масло, изделия ремесла, предметы роскоши, ювелирного искусства. Конечно, каждый из упомянутых городов имел свои особенности.
Ольвия вела активную торговлю со скифами, от неё торговый путь шёл к Волге и Уралу. Большого развития достигло ювелирное ремесло; ювелиры создавали вещи в «зверином» стиле, например зеркала. Город со своими пригородами представлял самостоятельное государство типа рабовладельческой республики, где верховная власть принадлежала народному собранию, состоявшему из свободных граждан. Верховная исполнительная власть принадлежала выборным лицам: архонтам и стратегам (военачальникам). Иностранцы, проживавшие в городе, политическими правами не пользовались. Положение рабов ничем не отличалось от положения рабов других греческих центров.
В Херсонесе посредническая торговля играла меньшую роль, большую роль — собственное хозяйство: земледелие, виноградарство и виноделие. По отношению к соседям-варварам — город вёл наступательную политику; широкого мирного экономического общения с ними не было. Херсонес, окружённый мощными оборонительными стенами, был типичным греческим городом, рабовладельческой республикой, тесно связанной с метрополией.
На берегах Керченского пролива, или Боспора Киммерийского, города-колонии в 480 г. до н.э. объединились и составили во главе с Пантикапеем Боспорское царство, или Боспор, как его называли греки. Вторым крупным городом, столицей азиатской части Боспора, была Фанагория. Боспор всегда был тесно связан с окружающими племенами, особенно с синдами, на которых сильнее всех сказалось влияние греческой культуры. В 438 г. до н.э. к власти пришла династия, возможно вышедшая из варварской аристократии, носящая негреческое имя Спартокидов. Она довершила объединение Боспора, присоединив силой Нимфей и Феодосию, и покорила соседние племена синдов и меотов.
Большую роль в этом процессе сыграло то, что многие племена были уже вовлечены в торговый обмен с колониями как производители хлеба и отчасти поставщики рабов, а в тесной связи с греческими городами была заинтересована их племенная аристократия. Так, в Боспор вошла большая территория от Феодосии на западе до Новороссийска на востоке; на севере, в устье Дона, был основан город Танаис — опорный пункт в торговле с варварами; на месте Анапы — Горгиппия, а в низовьях Кубани был основан город, условно называемый Семибратним городищем. Земли Крыма, Прикубанья и Придонья славились своим плодородием, и земледелие составляло основу боспорского хозяйства. Кроме того, широкое развитие получил рыбный промысел и ремёсла: керамическое, ткацкое, ювелирное и др. Большие земельные участки и крупное ремесленное производство находились в руках греческой и варварской аристократии и прежде всего в руках боспорских правителей — Спартокидов. Власть последних носила единоличный, монархический характер, хотя и отличалась некоторой двойственностью: по отношению к боспорским городам Спартокиды называли себя архонтами, по отношению к племенам — царями. Города в какой-то мере сохраняли свою автономию, свою полисную организацию.
В культурном отношении города Северного и Северо-Восточного Причерноморья представляли собой часть античного мира. Эллинский характер этих городов сказывался и в их религии. Так же как в Средиземноморье, в них были распространены культы греческих богов. Почитались Зевс — верховный бог-громовержец, Посейдон — бог моря, Афина — богиня мудрости, войны и ремёсел, Деметра — богиня земледелия, Дионис — бог виноградарства и вино-
делия, Аполлон — бог солнца, света и искусства, Афродита — богиня любви, красоты, судоначальница, Артемида — богиня охоты, покровительница животных и целомудрия, Гермес — покровитель мореходства, торговли, а также герои — Геракл, Ахилл и др.
Своеобразие городов определялось часто смешанным, полугреческим, полуварварским их населением, взаимодействием эллинской культуры с варварским миром. Это проявилось в распространении негреческих культов: в Херсонесе почиталась таврская богиня Дева, на Боспоре — Кибела и женское божество — Мать богов. Богам воздвигали многоколонные храмы; статуи богов, героев и правителей украшали площади; для зрелищ устраивались театры, а для состязаний — стадионы. Широко были распространены, как и во всех греческих городах, занятия спортом. Сохранились сведения об участии боспорцев в общегреческих состязаниях, происходивших в Афинах, во время которых в качестве приза победителям выдавались так называемые панафинейские вазы.
Греческие гончары славились своими изделиями. Чернолаковые сосуды отличались высокой техникой изготовления, лёгкостью, тонкостью стенок. Сверху они были покрыты особой блестящей чёрной глазурью, которую часто называют чёрным лаком. Особым качеством и глубоким чёрным цветом отличались аттические сосуды, производившиеся в Афинах.
Лак употреблялся также для росписи сосудов — чёрнофигурных (на естественном фоне глины сосуда лаком покрывали чёткие силуэты фигур) и краснофигурных, более поздних, на которых фон рисунка закрашивался чёрным лаком, а фигуры, остававшиеся незакрашенными, сохраняли красноватый цвет глины.
Панафинейские амфоры представляли собой великолепные большие чёрнофигурные вазы, которыми награждали победителей в главнейших аттических состязаниях, происходивших во время праздника Великих Панафиней. Обычно на одной стороне амфоры изображалась строгая фигура Афины с копьём в одной руке и со щитом — в другой. На другой стороне — более живое и стремительное изображение сплетённых в жаркой схватке тел атлетов. По числу найденных на Боспоре ваз мы знаем о том, что восемь жителей Боспора одержали победу в этих общеэллинских состязаниях.
Нам известны имена местных историков, составлявших исторические повествования о жизни городов. До нас дошли упоминания о том, что жители их знали наизусть поэмы Гомера. Всё это говорит о том, что города, основанные так далеко от метрополий, на «грани мира», составлявшие узкую полоску на обширных варварских землях, имели греческий облик и жили обычной эллинской жизнью. Города были частью той высокоразвитой культуры, которую человечество получило в наследство от античного мира.
В своё время К. Маркс писал: «И почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень? Бывают невоспитанные дети и старчески умные дети. Многие из древних народов принадлежат к этой категории. Нормальными детьми были греки. Обаяние, которым обладает для нас их искусство, не стоит в противоречии с той неразвитой общественной ступенью, на которой оно выросло» 2. [сноска: 2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 12, стр. 737-738.]
В IV-III вв. до н.э. античные города и государства на территории нашего Причерноморья не имели конкурентов в мировой торговле хлебом и переживали период наиболее высокого экономического расцвета и бурного развития культуры.
Курганы греческих городов. ^
Если греческие города-колонии являлись «каймой на ткани варварских полей», то сами города как бы были окружены поясом курганов. Больше всего их на Боспоре, особенно вокруг его столиц — Пантикапея и Фанагории. Тот, кто в древности приезжал в Пантикапей, конечно, поднимался на акрополь (высокую часть города, расположенную на горе, ныне гора Митридат в Керчи), находящийся вблизи пантикапейской гавани, и видел богатые царские дворцы и храмы, украшенные колоннадой, площади со стоящими на них жертвенниками и статуями. Дальше, за оборонительными стенами и башнями развёртывалась удивительная картина: по хребту горы шли бес-
численные курганы, скрывавшие в себе монументальные каменные склепы. Другой ряд курганов находился к югу, на параллельно лежащем горном кряже, носящем сейчас, татарское название Юз-Оба — 100 курганов, С акрополя была видна и равнина, покрытая курганами, стоящими или группами, или цепочками, растянувшимися по берегу бухты и вдоль дорог, уходящих от города в степь. На противоположном берегу Керченского пролива, где стояла Фанагория, на высоком кряже Васюриной горы и сейчас видна цепь курганов, доминирующих над всем Таманским полуостровом. Курганы рассыпаны по всему побережью от Тамани до поселка Сенной; там их насчитывают десятками. Та же картина наблюдается возле других городов: Ольвии, Нимфея, Танаиса, Горгиппии. Курганы таят бесценные сведения о тех, кто жил в этих богатых городах, об их обычаях, материальной и духовной культуре.
Почему же у столь различного по своему развитию и культуре населения варварских степей и греческих городов существовал похожий обычай сооружения курганов? Чтобы ответить на этот вопрос, придётся обратиться к более древней истории греков.
В VIII-VII вв. до н.э. в Греции были записаны знаменитые поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея», посвящённые подвигам греков — героев далёкого прошлого. Среди мифических рассказов в поэмах нашли отражение действительные события, быт и нравы греков. В «Илиаде», посвящённой событиям десятого года войны ахейцев с Троей из-за прекрасной Елены, которую похитил Парис, сын троянского царя, красочно воспеты не только подвиги героев, но их гибель и погребение с насыпанием высокого кургана. Греки придавали большое значение соблюдению всех обычаев, которые должны были, по их мнению, облегчить путь умершего в потустороннее царство Аида. По необычайно подробным описаниям похорон двух героев (ахейца Патрокла, друга Ахилла, и троянца Гектора) мы можем детально восстановить те погребальные обряды древних греков, которые сопровождали захоронения в курганах.
В обряд входили похоронные песни или причитания, имевшие религиозное значение. Оплакивать умершего счи-
талось обязанностью родичей, своего рода умилостивлением его духа. Для придания обряду большей пышности приглашали даже наёмных плакальщиков и особенно плакальщиц, некоторые их них достигали в этом подлинного драматического мастерства. Причитания сопровождались ударами в грудь, вырыванием волос, терзанием, обагрением кровью щек, посыпанием прахом головы и мелодичными звуками флейты. Гомер рисует полные глубокого драматизма сцены, которые живо воспроизводят этот обряд. На вопрос Ахилла о том, сколько дней потребуется Приаму на погребение его сына Гектора, тот ответил:
Девять бы дней мне желалось оплакивать Гектора в доме;
Гробу в десятый предать и пир похоронный устроить;
В первый-на-десять мёртвому в память насыпать могилу.
Илиада, XXIV, 660 и сл.
Когда Приам привёз тело Гектора в Трою, началось его оплакивание:
К славному дому привезши, на пышно устроенном ложе
Тело они положили; певцов, начинателей плача,
Подле него поместили, которые голосом мрачным
Песни плачевные пели; а жёны им вторили стоном.
Первая подняла плач Андромаха, младая супруга,
Гектора мужеубийцы руками главу обнимая...
Илиада, XXIV, 720 и сл.
Вслед за Андромахой причитала мать Гектора — Гекуба, за нею подняла плач Елена, из-за которой разгорелась Троянская война. По окончании плача троянцы свершили обряд погребения:
Девять дней они в Трою множество леса возили;
В день же десятый, лишь, свет разливая, денница возникла,
Вынесли храброго Гектора с горестным плачем трояне;
Сверху костра мертвеца положили, и бросили пламень.
Рано, едва розоперстая вестница утра явилась,
К срубу великого Гектора начал народ собираться.
И, лишь собралися все (несчётное множество было),
Сруб угасили, багряным вином оросивши пространство
Всё, где огонь разливался пылающий; после на пепле
Белые кости героя собрали и братья и други,
Горько рыдая, обильные слёзы струя по ланитам.
Прах драгоценный собравши, в ковчег золотой положили,
Тонким обвивши покровом, блистающим пурпуром свежим.
Так опустили в могилу глубокую и, заложивши,
Сверху огромными частыми камнями плотно устлали;
После курган насыпа́ли [...]
Скоро насыпав могилу, они разошлись; напоследок
Все собралися вновь и блистательный пир пировали
В доме великом Приама, любезного Зевсу владыки.
Илиада, XXIV, 785 и сл.
Обряд, сопровождавший погребение другого героя — Патрокла, отличался и большей пышностью, и поистине варварской кровожадностью. В первый день Патрокла оплакивали в шатре Ахилла его друг и близкие в сопровождении хора пленниц. На второй день в поле происходили обряд воинского оплакивания с ритуальным обходом убитого и похоронный пир. Ахилл сзывал воинов для оплакивания Патрокла:
«Мы на конях, в колесницах, приблизимся все и оплачем
Друга Патрокла: почтим подобающей мёртвого честью.
Но, когда мы сердца удовольствуем горестным плачем,
Здесь, отрешивши коней, вечерять неразлучные будем».
Рек — и рыдание начал; и все зарыдали дружины.
Трижды вкруг тела они долгогривых коней обогнали
С воплем плачевным...
Илиада, XXIII, 5 и сл.
Для похоронного пира было столько зарезано коз и овец, что вокруг тела Патрокла «кровь как из чанов лилась»... На третий день происходило сожжение тела Патрокла; были принесены в жертву овцы, волы, кони и были убиты пленные троянские воины.
Быстро сложили костёр, в ширину и длину стоступенный;
Сверху костра положили мёртвого, скорбные сердцем;
Множество тучных овец и великих волов криворогих,
Подле костра заколов, обрядили; и туком, от всех их
Собранным, тело Патрокла покрыл Ахиллес благодушный
С ног до главы; а кругом разбросал обнажённые туши;
Там же расставил он с мёдом и светлым елеем кувшины,
Все их к одру прислонив; четырёх он коней гордовыйных
С страшною силой поверг на костёр, глубоко стеная.
Девять псов у царя, при столе его вскормленных, было;
Двух из них заколол и на сруб обезглавленных бросил;
Бросил туда ж и двенадцать юношей храбрых троянских,
Медью убив их...
Илиада, XXIII, 165 и сл.
Затем костёр погасили, оросили вином то место, где он пылал, и в золотую чашу собрали кости Патрокла, которые лежали в центре костра; по краям же костра лежали кости коней и убитых юношей. Вокруг истлевшего сруба был заложен каменный фундамент насыпи и насыпан из рыхлой земли курган. Затем были устроены игры в честь погребённого: состязания в беге колесниц, кулачный бой, состязания героев в беге, состязания в единоборстве с копьём и щитом в руках, в метании диска и стрел из лука. И, так как состязания были священными, Ахилл выдавал награды не только победителям, но и побеждённым за то, что те приняли в них участие.
В обряд входило и отмщение убийце: по фессалийскому обычаю труп убийцы — Гектора — волокли вокруг могилы убитого Патрокла. С зарей Ахилл
...Запряг в колесницу коней быстроногих;
Гектора, чтобы влачить, привязал позади колесницы;
Трижды его обволок вкруг могилы любезного друга,
И наконец успокоился в куще, а Гектора бросил.
Илиада, XXIV, 10 и сл.
И это повторялось в течение девяти дней, пока троянский царь Приам не выкупил у Ахилла тело своего сына.
Различие в обряде погребения Патрокла и Гектора говорит о том, что и среди греческих племён не было единого обряда, как и одинакового общественного развития. Обряд погребения Патрокла с закланием коней, человеческими жертвоприношениями напоминает скифские погребения в курганах Прикубанья и Приднепровья. Однако их разделяет несколько веков.
Каменные гробницы в курганах. ^
Для племенных вождей древние греки воздвигали колоссальные каменные гробницы — чудо строительной техники. По куполообразному своду их называют купольными, а так как в плане они были круглыми, то получили ещё название
толосов (толос — по-гречески круглое в плане строение). Самые грандиозные гробницы были открыты на юге Балканского полуострова возле древнегреческого города Микены. Это сокровищница Атрея, или так называемая гробница царя Агамемнона, верховного предводителя греков в Троянской войне, его жены Клитемнестры и др.
В гробницу ведёт длинный (35 м) открытый дромос (коридор), стены которого выложены отёсанными каменными плитами. Вход богато украшен полуколоннами и перекрыт вверху огромным камнем длиной 9 м, шириной 5 м. Поражает монументальность сооружения. Гробница простояла 34 века. Сама гробница представляет собой круглое помещение высотой 14 м с куполообразным или ульевидным сводом. На каменных стенах и потолке видны следы от бронзовых розеток, некогда украшавших гробницу. Здесь совершался обряд; само захоронение было рядом в четырёхугольной камере, соединённой с круглым помещением узким ходом. Эти гробницы были, к сожалению, разграблены: от былого богатства осталось несколько золотых пластинок и бусин.
И в более позднюю античную эпоху монументальные каменные гробницы создавались в Греции, но чаще на периферии античного мира: в Малой Азии, Фракии, на территории современной Болгарии, Румынии, в Северном Причерноморье — везде, где греки жили по соседству с варварскими народами и смешивались с варварской аристократией.
С течением времени описанный Гомером погребальный обряд принимал иные формы, но сохранял свою торжественность и роскошь. Один из древнеримских писателей II в. до н.э. так описывает похороны красавицы Каллирои, дочери сиракузского полководца конца V в. до н.э. Гермократа.
«Стройными рядами ехали на конях первыми перед ложем сиракузские всадники. За ними следовали гоплиты (тяжеловооружённая пехота — Г.Ц.), которые несли знаки одержанных Гермократом побед. За гоплитами выступали члены совета, а потом шёл народ, сплошь вооружённый копьями, как конвой Гермократа. Позади шествовали жёны граждан в чёрных одеждах, а за ними двигалось царственное богатство погребальных даров, золото и серебро, приданое Каллирои и роскошь её одежд и её драгоценностей. Много даров прислал Гермократ и из состава военной до
Сокровищница Атрея в Микенах.
ХIV в. до н.э. Разрез.
(Открыть в новом окне)
бычи. Были подношения и со стороны её родственников и друзей. Последним провожало Каллирою богатство Херея, готового, будь это только возможно, сжечь вместе с женой и всё своё целиком имущество. Похоронное ложе несли сиракузские эфебы (юноши от 18 до 20 лет, свободные граждане), а дальше тянулась толпа народа... Роскошный могильный памятник Гермократа 3 [сноска: 3 Очевидно, ещё при жизни Гермократ построил фамильную гробницу.] находился близ моря и плывущим по морю виден был ещё издали. Памятник этот наполнило, словно сокровищницу, великолепие погребальных даров» 4. [сноска: 4 Xаритон. Повесть о любви Херея и Каллирои, I, 6.]
Однако недолго сокровища пребывали в гробнице. В повести содержится рассказ о том, как в первую же ночь грабители, следившие за пышными похоронами, проникли в гробницу, проломив каменный заклад, и похитили все сокровища.
Таким образом, в древнем мире и у варваров, например скифов, и у греков существовал обычай сооружения курганов над гробницами. Поэтому курганы вокруг греческих городов Северного Причерноморья появились не в результате заимствования этого обычая у скифов. Правда, в период соприкосновения греков со скифами у греков этот обычай начал исчезать. Близкое соседство и тесные связи с варварами, смешанные браки среди знати способствовали возрождению этого обряда в древнегреческих причерноморских городах.
Курганы, которые не были ограблены или разрушены, открыли нам свои бесценные сокровища и поведали о тех, кто жил в далёкие времена.
Кладоискательство и раскопки курганов. ^
Древние народы относились с благоговейным почтением к могилам своих предков. Геродот сообщает, что скифы на обвинение персидского царя Дария в том, что они уклоняются от боя, ответили: «Если бы вам крайне необходимо было ускорить сражение, то вот: есть у нас гробницы предков, разыщите их, попробуйте разрушить, тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за этих гробниц или нет».
От грабителей существовали заклятия, входы в склеп заваливали камнями и закладывали плитами, но это не спасало их от ограбления. Грабители, нередко очевидцы погребения, точно знали устройство гробницы и безошибочно путём подкопа проникали в склеп и уносили с собой золотые и серебряные украшения, драгоценные сосуды, дорогое оружие и т.п. Примером тому служит разграбленный богатый скифский курган Чертомлыцкий. В кургане был открыт один только ход, ведший к главной гробнице, а это говорит о том, что грабители хорошо были знакомы с внутренним устройством склепа. Однако полному расхищению богатств помешал обвал земли, заваливший одного из грабителей: был найден его скелет и светильник, с помощью которого он ориентировался в тёмном склепе. Форма светильника, соответствующая тем, которые употреблялись в античное время, не позволяет сомневаться, что могила была ограблена ещё в древности. В более поздние времена грабители уже не знали внутреннего устройства могил, и они нередко в курганах прорывали ходы в различных направлениях, прежде чем отыскивали гробницу. Ещё до недавнего времени кладоискатели, вооружённые длинными железными щупами, «прощупывали» курган, прислушиваясь, не звенит ли щуп о какой-нибудь металлический предмет. Они разрывали курган уже не по способу древних грабителей — узким подкопом, а сверху колодцем и, дойдя до склепа, пробивали в нём камень и через проделанное отверстие, чаще всего в своде, попадали в склеп. Редкий курган, особенно из больших, не оказывался разграбленным таким образом. Тем же варварским способом, заимствованным от кладоискателей — прорывая колодец сверху кургана, копали вначале и археологи. Ценные добытые вещи пополняли залы Эрмитажа. Конструк-
ция же склепов, весь обряд погребения оставались невыясненными. Так, после 1830 г., когда при случайных обстоятельствах был открыт в окрестностях Керчи знаменитый своими несметными богатствами курган Куль-Оба, спешно были перерыты сотни курганов. Большинство из них так и не исследовали до конца. В это время были открыты такие знаменитые курганы, как Царский, Золотой и др. Часто интерес к археологическим раскопкам сводился к кладоискательству. Блестящие раскопки на юге России привлекли внимание целой группы «специалистов — промышленников», наживавшихся на добыче и перепродаже нередко за границу исторических сокровищ. В каждом кургане они видели мифические клады, и археологические раскопки поэтому казались делом крайне лёгким и всем доступным. Археология стала столь популярной, что многие без всякой на то подготовки занимались ею, о чём с тревогой стали писать в одной из московских газет: «...Не только представители сурового пола, но и дамы бестрепетно проникают в тёмные могилы наших предков, тревожа их полуистлевший прах. Мужчины, знавшие до того только приметы лошадиных лет, дамы, получившие домашнее воспитание по системе Гоголевских пансионов, теперь с большим авторитетом рассуждают о доисторических временах, копают курганы, собирают коллекции и покушаются даже непривычной рукою поведать учёному миру свои глубокие археологические соображения».
В 1858 г. была создана специальная Археологическая комиссия, названная императорской, которая должна была внести систему в раскопки и выработать научную методику. Истинных учёных, обладавших методикой раскопок, было немного, ибо самая важная сторона раскопок (ведение дневника, составление чертежей, умение восстановить первоначальную картину всего обряда погребения) всегда требует специальной подготовки, знаний и опыта. В процессе раскопок и исследований вырабатывалась и оттачивалась научная методика раскопок курганов, и теперь мы можем признать, что раскопки курганов — одно из блестящих достижений русской археологии прошлого столетия.