М.В. Воробьёв

Древняя Япония: историко-археологический очерк.

// М.: Издательство восточной литературы, 1958. 183 с.

Глава VII.

Вопросы этногенеза.

Вопросы, связанные с этногенезом, т.е. с выяснением происхождения того или иного народа, степени его родства с другими народами, процессов его становления, приведших к образованию народа в его настоящем облике, являются наиболее спорными и трудноразрешимыми. Проблема этногенеза японцев не является исключением. Об этом свидетельствуют история постановки, рассмотрения и современное состояние этой проблемы. Несмотря на почти вековую разработку комплекса важнейших вопросов, касающихся этногенеза японцев как в самой Японии, так и вне её, они ещё до сих пор не получили удовлетворительного решения.

Причины заключены в сложности науки об этногенезе, которая требует для своего успешного развития координированного и комбинированного взаимодействия некоторых смежных наук (археологии, антропологии, лингвистики и др.), осуществляющегося на основе чётких методологических установок. Для японской исторической науки как раз характерны недостаточная связь между смежными отраслями наук и крайняя слабость методологии, выражающаяся прежде всего в почти полном отсутствии широкого охвата исторических событий, соединенного с глубоким и последовательно материалистическим их осмыслением. Все эти причины существенно задержали развитие науки об этногенезе. Особенно пагубным оказалось подчинение в некоторых случаях интересов науки о происхождении японского народа интересам реакционно-политической пропаганды, насыщенной различными фашистскими теориями об исключительности японской расы и о ведущей роли японского расового элемента в образовании народностей Дальнего Востока и их культур, а также устаревшими канонами официальной японской исторической науки вроде «теории» о Дзимму («о божественности происхождения государства, императора и всего японского народа»). Влияние японской реакционной идеологии, особенно сильно сказавшееся на этногенетических теориях, углубило кризис этой области науки.

Больше всего споров вызвали вопросы отношения современных японцев к неолитическому населению архипелага (носителям культуры дзёмон). Издавна, с момента обнаружения памятников каменного века, стало ясно, что образ жизни древнейшего населения Японии был не таков, как в более поздние времена. Отсюда было очень не далеко до догадки, что и сами люди отличались от современных японцев. Эта догадка позднее, с обнаружением неолитических костяков, перешла в уверенность. Поиски корней происхождения японской народности велись различными путями: сближали между собой отдельные языки, разбирали древние мифы, отыскивали этнографические аналогии. Одни учёные во главе с крупнейшим учёным средневековой Японии Мотоори Норинага (XVIII в.) отстаивали теорию «небесного» происхождения японцев, которая до недавнего прошлого являлась ортодоксальной; другие, как Фудзии Тэйкан (XVIII в.) или Хаяси Рюка (XVII в.), указывали: один — на общее происхождение японцев и корейцев, другой — на Южный Китай, как на возможную прародину японцев. Это были, пожалуй, наиболее крупные достижения японской феодальной науки в деле разработки вопроса о происхождении японцев. Их взгляды покоились на более научной основе, чем «теории» вульгарных миграционистов XIX-XX вв., выводивших японцев из Вавилона (Кемпфер), из Иудеи (Оябэ), из Греции (Кимура) (Nishioka and Schenck, 1937).

(101/102)

Вопрос о происхождении японцев и о связи их с древнейшими обитателями островов встал наиболее остро в буржуазной Японии. Уже в конце XIX в. оформились две точки зрения по этому вопросу: согласно первой неолитическим населением Японии признавалось племя коробоккуру, согласно второй — айны.

Морз, раскопавший в 1878 г. первую в Японии раковинную кучу, обнаружил отчётливые следы каннибализма. А так как, по его мнению, ни айны, ни японцы никогда не были каннибалами, то неолитическим населением Японии он считал некое племя, не родственное ни айнам, ни японцам. Эту точку зрения развил Цубои, который утверждал, что таким населением было карликовое племя коробоккуру («люди, живущие под листьями белокопытника»), о котором упоминают айнские легенды. Школа Цубои находила в этих легендах признаки, позволяющие сближать коробоккуру с эскимосами (Tsuboi, 1902). Однако теория коробоккуру (но отнюдь не эскимосская теория) довольно скоро лишилась сторонников вследствие своей весьма слабой научной обоснованности. Её вытеснила айнская теория, появившаяся одновременно с теорией коробоккуру.

Основоположником айнской теории был Коганэй, который на основании измерения неолитических костяков и костяков современных айнов сделал вывод об их значительном сходстве. Развивая свою мысль, он пришёл к заключению, что именно предки айнов в каменном веке населяли всю Японию. Подтверждение этому положению он находил в айнских преданиях, сообщавших о былом могуществе айнов, живших в землянках по всей Японии и пользовавшихся глиняной посудой (Koganei, 1903). Айнская теория происхождения японцев была значительно более подкреплена научными фактами и поэтому нашла многих сторонников. Её достижения обобщил в своей работе Мунро, который говорил о существовании тесного родства между людьми каменного века Японии и современными айнами (Munro, 1911, р. 671-673; Анучин, 1904). Некоторые учёные пытались увязать выводы, к которым пришли сторонники айнской теории, с данными древних японских письменных источников, топонимики, с айнскими легендами и фольклором, а также с основными положениями теории коробоккуру. Бэчелор заявлял, что айны и коробоккуру —одно и то же племя, Иохельсон высказывал убеждение, что коробоккуру — предки айнов. Такахаси отождествлял айнов с эбису и цутигумо — народами, упоминающимися в японских летописях.

Наряду с теорией айнского происхождения японцев существовали другие теории, связывавшие происхождение японцев с малайско-монгольской расой (Ранке), с особой азиатской расой (Шренк), с индоевропейцами (Анучин), с маньчжурами (Шмидт, Радлов, Широкогоров), с фишами (Миддендорф, Белц), с евреями (Мак-Лед), с монголами (Чэмберлен), с североамериканскими индейцами (Бранд), с гуннами (Тагути), с малайцами (Дениц, Хориока) и др. (Nishioka and Schenck, 1937; Рощинин 1929; Богаевский, 1932).

Однако айнская теория зашла в тупик. С одной стороны, признание айнов единственными неолитическими насельниками островов и предками японцев явилось лишь частичным разрешением вопроса, так как прошлое самих айнов — их происхождение, место среди других народов земного шара, их прародина — оставалось совершенно непонятным. А с другой стороны, более тщательное антропологическое изучение неолитических костяков и костяков современных айнов и японцев разрушило установившееся было положение о прямой преемственности между современными айнами и населением Японии в каменном веке, хотя и было признано существование некоторых черт, общих для айнов и неолитического человека Японии. Стало очевидно, что вопрос о происхождении японцев нельзя сводить к установлению отдельных черт сходства с другими народами и что население каменного века Японии по расовым признакам отличалось от всех ныне существующих народов, а японская народность сложилась в результате взаимодействия нескольких расовых групп. Айнская теория происхождения японцев перестала существовать и переросла в айнскую проблему — проблему происхождения айнов, до сих пор не разрешённую (Штернберг, 1929).

Когда выяснилась несостоятельность айнской теории, возникло несколько новых гипотез о происхождении японцев. Тории высказал мысль о существовании в древней Японии двух культурных ареалов: неолитического айнского на севере и энеолитического на юге. Расовый состав энеолитического ареала сложен: это переселенцы из Кореи с китайской культурой, народы Индокитая и Индонезии (Torii, 1917; 1925).

Ожили старые теории Белца и др. Вместе с тем были сделаны попытки восстановить в обновлённом виде айнскую теорию.

Мы имеем в виду панайнскую теорию Мацумото. Он считал, что три большие расовые группы: кавказоиды, австралоиды и айны не-

(102/103)

когда населяли Азию. Впоследствии в результате нажима со стороны монголов, кавказоиды ушли на запад, а айны — на восток, в частности в Японию. Эти айны и были неолитическими обитателями Японии (культура дзёмон). На основании изучения костного материала Мацумото выделял среди древнейшего населения Японии четыре палеоантропологических типа: Аосима, Миято, Цукумо, Окаяма. Первые три типа получили название по раковинным кучам, где они впервые были зафиксированы. Тип Аосима характеризуется сравнительно высоким ростом (158-163 см), долихо- или мезоцефальностью и слаборазвитым подбородочным выступом. Он очень близок к современным айнам с Курильских островов или с Сахалина. Тип Миято низкорослый (152 см), он был распространён по всей Японии в конце неолита. На северо-востоке Японии он смешивался с типом Аосима, и поныне айны с Хоккайдо носят следы смешения этих двух типов. Тип Цукумо очень высокорослый (около 170 см), с наклонностью к брахиоцефалии и с сильно развитым подбородочным выступом. Этот тип появился в позднем неолите (Хориноути), но его нет на северо-востоке Японии. Смешение этого типа с типом Миято проявляется и у современных японцев «монголоидного» типа. Тип Окаяма появился в начале железного века. Эти четыре типа древнего населения, наряду с современными айнами, представляли «панайнов» Мацумото (Matsumoto, 1921).

Тип Окаяма заслуживает особого внимания: он входит как в число четырёх палеоантропологических типов, так и в число современных антропологических типов Японии (Итикава, Тикудзэн, Сацума, Окаяма). Тип Итикава, представленный особями с коротким туловищем и средней головой, характерен для Северо-Восточной Японии; тип Тикудзэн, с более длинным туловищем и длинной головой, представлен на юге Кюсю; тип Сацума, с коротким туловищем и длинной головой, обнаружен на Сикоку и на юге Кюсю; монголоидный тип Окаяма — на юго-западе Хонсю. Комплексные антропологические обследования палеоантропологических остатков и костяков современного населения показали приблизительное соответствие между наиболее близкими территориально палеоантропологическими и антропологическими типами (Hulse, 1943).

Четыре палеоантропологических типа древнего населения островов в общем признаются большинством современных учёных, однако каждый ученый вкладывает своё конкретное содержание в эти отвлеченные типы. Панайнская теория Мацумото, впервые выдвинутая в 1919 г., чрезмерно схематична. Последующие исследования и особенно массовое антропометрическое обследование айнов Хоккайдо и Сахалина, орочей и гиляков Сахалина, корейцев и японцев частично подтвердили выводы сторонников айнской теории, касающиеся наличия связей айнов с неолитическим населением островов, но зато опровергли мнение о том, что древнейшее население островов состояло из одних «чистокровных» айнов. Было установлено, что современные японцы, живущие в горах, ближе к современным айнам, чем древнейшее население Японии, и само это неолитическое население не обнаруживает очень близкого родства с тунгусскими племенами, что и неолитический человек и современные японцы в отдельных районах обнаруживают большую близость к современным айнам.

Противоположной точки зрения о происхождении японцев придерживается Киёно. Крупнейший антрополог, лично участвовавший в раскопках и изучении важнейших погребений, Киёно является ярым сторонником так называемой теории «японского неолита». Он утверждает, что неолитическое население Японии — это праяпонцы, которые отличаются от современных японцев только отсутствием корейской крови (Киёно, 1949). Однако многие авторы справедливо указывают на произвольность датировок некоторых костяков и на отсутствие единых сопоставимых данных для всех костяков, изученных Киёно. Приводимые Киёно данные не позволяют согласиться с выдвигаемыми им тезисами о резком различии антропологических типов японцев и их соседей на материке, о полном отсутствии связи с айнским типом, об особо сильном влиянии корейского типа (Imamura and Ikeda, 1949).

Наличие многочисленных и противоречивых теорий о происхождении японцев и о характере древнейшего населения, основанных на неполном и зачастую тенденциозно преподнесённом материале, а также отсутствие среди буржуазных археологов материалистической методологии привели к появлению эклектических теорий, из которых мы отметим одну.

В своей недавно вышедшей монографии Гроот признаёт, что население Японских островов по своему этническому составу в разные эпохи было различно. Первые насельники, по его мнению, принадлежали к трём этническим группам, которые, находясь на мезолитическом уровне развития, были вытеснены с материка на острова Тихого океана носителями более высокой, неолитической культуры. Две из

(103/104)

этих групп южного, индо-китайского происхождения — носители Баксонской и Хоабинской культур — прибыли в Японию с юга, а третья, монголо-сибирская группа — с севера. В начале раннего дзёмона в Японию прибыла новая группа переселенцев сибирского происхождения, которая, по Грооту, состояла из племён севера Сибири (костяная индустрия «шигирского» типа). Племена южной Сибири (плоскодонная керамика «ангарского» типа с большими ручками) определили облик культуры среднего дзёмона. И, наконец, новая волна переселенцев китайско-корейского происхождения достигла Японии в конце неолита (конечный дзёмон) (Groot, 1951, р. 25-31, 40-42, 54-56, 79-82).

Стремление объяснить каждое изменение в культуре или даже просто в формах орудий или в керамике появлением новых этнических групп, а характер этих групп и их расовую принадлежность определить на основании случайного сходства между отдельными группами предметов, взятыми изолированно, игнорируя при этом то, что не укладывается в схему, полное отсутствие попыток критического привлечения более обширного материала для обоснования своих далеко идущих выводов — вот характерные особенности этногенетической схемы Гроота и многих подобных ей построений.

Невозможно, да и не нужно перечислять все теории, касающиеся определения расовой принадлежности населения Японии в период каменного века и раннего металла и происхождения японцев. Большинство из них связано с одной из вышеуказанных теорий. Современная японская историческая наука из множества теорий признаёт лишь несколько, одна из которых имеет довольно широкое хождение в научных кругах. Это панайнская теория Мацумото с некоторыми дополнениями.

Представители официальной науки отдают предпочтение двум другим теориям. Одной из них является гипотеза Белца, выдвинутая им еще в начале XX в. Белц считал, что в образовании японского народа участвовали айны, маньчжуры, корейцы, монголы и малайцы. Другая теория нашла своё выражение на страницах «Всемирной истории» (Сэкай рэкиси тайкэй, XII), где говорится: «В основном айны, тунгусы, индонезийцы, негритосы, индокитайцы, а в конце концов, племена корейские и китайские, смешавшись в разной пропорции, распространились по островам и в результате соприкосновения, завоевания, смешения крови, ассимиляции, наконец, создали единый народ, известный под названием японцев».

Есть признаки, что айны раньше других племён появились на островах. Двигаясь из Западной Азии на восток через Сибирь, они расселились на Японских островах три-четыре тысячи лет назад. Несколько позднее, можно думать, племена, которые называют тунгусскими, в течение довольно долгого времени постепенно мигрировали за море либо через Татарский пролив, либо через Корейский полуостров, либо из какого-нибудь другого пункта на побережье. Айны — первоначальные насельники — были оттеснены к северу, что подтверждает распространение находок керамики типа дзёмон и керамики типа яёй. Ученые полагают, что миграция «тунгусских» племён, сколько бы раз она ни происходила, концентрировалась в районе Идзумо [18] и что племена, которые, судя по Кодзики и Нихонги, внезапно переселились на Кюсю, возможно, и были племенами тэнсон. [19]

Во всяком случае племена, называемые «тунгусскими», могут считаться праяпонцами. Именно эти племена принесли земледелие и культуру типа яёй, тогда как айны — эти первоначальные насельники Японии каменного века — оставили культуру типа дзёмон. С одной стороны, аборигенные индокитайские племена, испытывавшие в древнем Китае давление со стороны усиливающихся китайских племён, были оттеснены на юг. Можно думать, что они, уже знакомые с земледелием (эти племена вероятно, принесли с собой культуру риса) и культурой бронзы, переселились на Кюсю. Учёные полагают, что они, возможно, образовали так называемое государство Яматай, о котором говорится в разделе Вожэнь в Вэйчжи. [20] Существует гипотеза, что индокитайские племена использовали бронзовые колокола. С другой стороны, возможно, что индонезийцы из южных районов мигрировали в Сацума. И кумасо, и хаято, [21] и другие племена, существовавшие до эпохи Хэйан, [22] не принадлежали ли к ним? Далее, не была ли миграция негроидов с юга довольно мощной? Со II—I вв. до н. э. началась миграция китайских племен, которая продолжалась и в историческую эпоху. Особенно процветала она около V в. н. э. (Нисиока, 1936, стр. 111, 112).

(104/105)

Несмотря на то что многие важные вопросы этногенеза японцев ещё не разработаны, мы можем в самых общих чертах воссоздать картину заселения Японии и образования японской народности, используя при этом доступный нам археологический и антропологический материал, опубликованный за рубежом, и работы советских учёных по этногенезу Дальнего Востока (Окладников, 1946, 1954; Чебоксаров, 1947, 1949; Левин и Чебоксаров, 1951).

Основная масса первоначального населения островов прибыла в Японию с юга. Об этом свидетельствует весь комплекс археологических находок (чопперообразные орудия, топоры из расколотой гальки и др.). Полное отсутствие костяков, относящихся к этому времени, не позволяет определить этническую принадлежность этих переселенцев, точнее, весьма вероятный её айноидный характер. Но возможно, что, наряду с айноидами, в это время прибыли в Японию и другие южные этнические группы, например индокитайские, однако убедительных доказательств этому нет. Довольно отчётливая разница в характере и форме ранненеолитического инвентаря и керамики из Северной и из Центральной Японии невольно вызывает предположение, не проникли ли одновременно с южными этническими элементами какие-то северные племена, находившиеся, как и южные, на «мезолитической» стадии развития?

К периоду раннего дзёмона относится древнейший палеоантропологический тип Японии, установленный на основании находок костных остатков человека, — тип Аосима, который обнаруживает явно южные черты, позволяющие связывать его с предками современных айнов. Однако время и условия появления этого типа остаются невыясненными. Возможно, мы здесь имеем дело с появлением извне новых антропологических типов — айноидов, а возможно, он складывался на месте на основе прибывших ранее этнических групп или даже полностью соответствовал одной из них. Археологические материалы не подтверждают резкого изменения культурного и, следовательно, расового состава населения.

В позднем неолите, т.е. в позднем дзёмоне, в Японию проникли восточные монголоиды, прибывшие на острова с запада, а в конце дзёмона (в конце неолита) — южные монголоиды, прибывшие с юга. Восточные монголоиды представлены в Японии палеоантропологическим типом Миято, а южные монголоиды — типом Цукумо. Монголоиды изготовляли шлифованные четырёхгранные топоры и умели добывать и обрабатывать металл. Особенно значительным для создания физического типа н культурного облика населения древней Японии было переселение восточных монголоидов, принявших активное участие в создании так называемой культуры яёй.

Уже в начале раннего железного века появилась новая волна переселенцев китайско-корейского происхождения (тип Окаяма).

Такова схематическая и во многом ещё неясная картина заселения архипелага. При оценке роли той или иной миграции в создании культурного и антропологического облика населения в целом или на определённом этапе древней истории Японии надо помнить следующее. И археологические, и антропологические данные свидетельствуют о том, что ход развития материальной культуры обитателей островов и процесс становления их антропологического расового типа были медленными и постепенными. Переселение на острова, очевидно, происходило небольшими волнами, а также было медленным и довольно постоянным. Именно поэтому особенно трудно определить расовый характер той или иной группы переселенцев. Специфика в культуре наметилась рано, так что даже сравнительно большие группы переселенцев быстро ассимилировались. Наиболее крупным и важным фактором, повлиявшим на образование современного весьма сложного антропологического типа японцев, было, безусловно, переселение монголоидов.

[18] Идзумо — по данным летописей, один из древних центров расселения японцев. Соответствует нынешней префектуре Симанэ.

[19] Тэнсон — одно из мифических племён древней Японии, якобы являющихся предками японцев.

[20] Глава китайской династийной хроники, посвящённая Японии.

[21] Упоминающиеся в японских хрониках легендарные племена, обитавшие на юге Японии в древности.

[22] Т.е. до 794-866 гг. н.э.

наверх