В.П. Васильев

Китайские надписи в орхонских памятниках в Кошоцайдаме и Карабалгасуне.

// Сборник трудов Орхонской Экспедиции. СПб., 1897. Т. III. С. 1-36 + табл.

I. Памятник умершего Кюе-Тэгиня, ¹ [1] Высочайше сочинённый и написанный.

(Так как) это голубое (или, престарелое?) небо не нe покрывает (чего бы то ни было, т.е., всё под небом), (то, когда) небо и люди взаимно согласны (гармонируют), вселенная вполне общая (сходна, нет различия).

(2/3)

(Но), так как (когда) их (неба и людей) дух (это состояние, взаимная связь) разлучились, (тогда) наступило употребление (действие сил) Инь

(3/4)

и Ян, явились особые владетели и старшины. Эти(х народов?) водители и старшины собственно суть потомки □□. ¹ [2]

(4/5)

Начавшись (буквально: головой) в Срединном царстве, взлетели (т.е. возникли) герои (героями) в северных пустынях. Что, придя к (китайскому) двору (во дворец) Гань-цюань, просили (позволения) охранять (границу) Гуан-лу, это (доказывает, что) глубокая (связь, взаимная) милость и дружба (между Китаем и инородцами) были уже в древности. ¹ [3]

С того времени как наш Гао-цзу (пропуск в строке пред словом Гао-цзу сделан из уважения) положил начало императорским делам (т.е., основал династию Тан), а Тай-цзун устранил беспорядки, царские законы и просвещение распространились по 8 странам (т.е., по всей вселенной), а военные подвиги сосредоточились в одной нравственной доблести (оказались ненужными).

Хотя, благодаря изменениям неба и соперничеству, славные имена попеременно являлись (у инородцев ² [4]), но всё-таки (они?) могли посменно... являться с данью на границу. ³ [5]

Когда же дошло до меня, то я заключил (с ними) связь (союз) отца с сыном, ⁴ [6] довёл до того, что вторжения и беспокойства не делались

(5/6)

(не возникали); — лук и стрелы уложились в колчан; им ¹ [7] не было от меня (нас) забот, мы не (знали) их (от них) обманов. Границы не (страдали?)... благодаря (этому ² [8]).

(Похороненый здесь?) Господин (носил) имя (звание) Кюе-Тэгинь; (он был) второй сын Гу-ду-лу кэ-ханя, знаменитый младший брат нынешнего Би-кя кэ-ханя. Его почтительность к родителям, дружелюбие ко всем прославились в отдалённых странахъ; (его) величие и добродетели (заставили?) бояться и изменить нравы. ³ [9]

Это как (не) от (того, что) его прадед И-ди-ми-ши-фу, собрав (оказав) сугубые доблести пред высшим (небом? — начальством?), тело (своё) мог довести до конца (умер обычной смертью). Дед Гу-ду-лу-Се-цзинь (Хе-гинь) действовал по глубокой гуманности к низшим, а сын (дети? и внук продолжали? ⁴ [10]).

(Если бы) не так, каким бы образом родился такой добродетельный (или славный, т.е., Кюе-Тэгинь)!

Поэтому он мог, восприяв с покорностью дружескую любовь, помогать совершению (моих?) предположений. На севере простираясь до пределов (древней страны) Сюань-лэй, на западе до соседства (т.е., границ) с Чу-юе, уважая Тан-ли’ев ○○ ⁵, [11] получил высокое звание Ту-ци ⁶ [12] для того, чтобы сблизиться (можно и — породниться) с нашей Танской династией.

Потому я, пользуясь этим, восхваляя твои (его) истинные заслуги, вполне раскрывал (сердце) милости и доверию, не предполагая вдали перемены, (и) вдруг (такие мои?) предположения исчезли!

Вечно буду говорить (выражать) сожаление: боль проникла в моё сердце!

Притом, Тэгинь (был) младший брат Кэханя, а Кэхань как бы (всё равно что) мой сын.

(6/7)

Как скоро (правила отношений между) отцом и сыном заключаются в привязанности и почтительности, то братственное родство может ли оставаться без связи? (т.е., значит и Тэгинь мне родственник). Всех (обоих) принимаю за сыновей и потому вдвойне сильно (ещё усиленнее) проникнут глубокою скорбью.

Потому, употребляя (по примеру) древние образцы, сделал (воздвиг) этот великолепный памятник на память отдалённым ○ (векам? странам?), чтобы после (буквально: внизу — спустя) 1000 древности (веков, в следующие тысячелетия) великолепный блеск (каждый) день (был) новый (свежий — мысль: чтоб увековечить твою память ¹ [13])!

Эпитафия гласит:

В заграничном песчаном царстве,

Родине (народа) Дин-лин,

Герои во множестве возникали

При твоих прежних наших (князьях, царях).

Ты, господин, мог (умел) продолжать,

Насадить блеск (распространить свою славу) в различных странах.

Твой путь вступил (на дорогу) покорности,

Намеревался породниться (или сблизиться) с нашей (династией) Тан.

Кто бы сказал (или подумал), что такой-то человек

Не сохранит продолжения (жизни) на долго!

(Да этот) высокий монумент, стоя горой (возвышаясь),

Ниспускает довольство безграничное!

Великой Тан(ской династии, годов правления) Кай-юань (в) 20-й год, (чтò под) циклическими знаками Жень-шэнь, в 10-й луне под циклическими знаками Синь-чоу, 7 числа, под знаками Днн-вэй, поставлен.

[1] ¹ Тэгинь, — по пекинскому чтению даже Тэцзинь, — в обеих оффициальных историях династии Тан читается Тэлэ, отсюда перешло в таком чтении и в «Собрание сведений о народах...» о. Иакинфа (ч. I, стр. 332). Я, уже прежде отправления В.В. Радлова в Монголию, обращал внимание Академии (в заседании 12 дек. 1890 г.) на неправильность чтения Тэлэ, потому что имел в виду помещённое в Монгу-ю-му-цзи замечание Юаньского Елюй Чжу, что чтение Тэлэ, в котором некоторые видят татарское тюрл (что, замечу мимоходом, тоже заимствовано из китайского тоурл () старшина), ошибочно. Стоит только припомнить известные собственные имена сельджукидских предводителей: Алып Тэгинь, Субэк Тэгинь и проч., чтобы допустить несомненность такого показания. Елюй Чжу поправляет ошибку на основании виденного им лично памятника Кюэ-Тэгиня; новейшие верные снимки подтверждают, что здесь имеется иep., читаемый цзинь (гинь), а не иер. , читаемый лэ (узда). Тот же Елюй Чжу предполагает, что это слово тэ-цзинь есть искажение китайского тай-цзы (), как называются все дети богдохана.
(2/3)
Танская история неоднократно говорит, что дети Тукюесских ханов назывались Тэцзинь, что уже ниже их были Ша и прочие лица, хотя бы, может быть, кроме занимаемых ими должностей, и принадлежавшие к царскому роду. Что касается до того, как в инородческий, будто, язык попали китайские термины, то я уже давно заметил (см. мою статью: «Об отношениях китайского языка к Cpeднеазиатским», Ж[урнал]. М[инистерства]. Hаp[одного]. Пр[освещения]. сент. 1872 г.), что иначе и быть не могло у народов необразованных, находившихся в постоянных сношениях с Китаем и под его непосредственным влиянием; — слова: Шань (Чань) юй (цзюй), Хаган и те суть искажения китайских Тянь-цзы (сын неба), Хуан (ван, а из него Xуан) -ди; все они, вместе с Цзайсан (Цзай-сян — министр), Тайши (великий учитель, пожалуй, — канцлер), Шyлeнга (Шоу-лин — начальник), Дуду, Цы-ши, суть заимствования из китайского иерархического лексикона. Верно и встречающееся Ша, прежде Шэ, есть китайское слово () шэ — ставить — в смысле ставленника. Что китайцы могли не узнать своих собственных слов в искажённом виде у инородцев, этому мы и теперь находим не мало примеров. Возьмём, например, слово чжан-гин — название чина: командир, высший офицер и прoч. Китайцы пишут его () чжан-цзин — левая столица, тогда как оно вошло в маньчжурский язык, как () чжан-ин — держащий печать, — т.е., тот, кому при минской (если не прежде) династии давалась печать для того, чтобы предъявлять или прикладывать её при сношениях с правительством.

Китайским издателям истории в печати легко былo смешать иер. лэ () и цзинь (), отличающиеся только недостающей в первом иероглифе чертой, потому что они принимали как тэцзинь, так и тэлэ за иностранные слова.

Гораздо труднее объяснить превращение иероглифа цзинь, более близкого к цзы в слове Тайцзы, в гинь, подтверждаемое, как мы сказали, и сельджукидскими собственными именами; — но, что в исторические уже времена китайские слова произносились искажённо, это подтверждается искажением имён приходивших с запада буддийских проповедников.

Ещё труднее объяснить значение Кюе (цюе ), стоящее перед именем Тэгинь; — что это не собственное его имя (Prince Kue или Kiogh (), как подумали некоторые, первые увидавшие снимок с памятника, это доказывается общим духом китайского языка: если уже необходимо писать личное имя, то помещают его ниже титула; стоящие впереди главного титула слова суть также предыдущие прибавления к титулу. И ныне Цинь-ваны, Цзюнь-ваны и прочие князья имеют впереди другой эпитет, которым и отличаются от других князей, — например Гун-Цинь-ван, Жуй-Цинь-ван, Шунь-Цинь-ван и так далее. Если бы мы имели Тэгинь-Кюе, то действительно это было бы собственное имя князя. Слово Кюе мы встречаем не раз и в титулах, стоящих пред словом Хаган (Бикя-Кюе-Кэхань). Так как мы знаем, что Могилянь, старший брат Тэгиня, возведённый им на Ханский престол, был прежде только Ша, то ясно, что, уже по восшествии на престол, Тэгинь получил этот титул. Но Тэгинь было и прежде общее имя для всех ханских братьев и сыновей, — нужно было отличать их. И вот, Могилянь даёт ему ещё титул Kюе, как какое-то пышное величание: сильный, великий или что-нибудь подобное: — Тэгинь великий (?). Было ли это тоже искажение китайского или чисто (турецкое т.е.) туюеское слово? По крайней меpе здесь кюе не есть простая прибавочная буква к или рк, как в слове турк: если предполагать, что название турк было первоначальное искони, а китайцы в названии этого народа употребили кюе для передачи только этих букв, то в названии Кюе-Тэгиня уже никак нельзя предполагать этого слова без всякого значения. Да, хотя в виде предположения, скажем, что нам кажется, самоё слово Турк явилось в турецком языке уже, как coкpaщение двух слогов. Может
(3/4)
быть наименование живших после в главной родине Турок Торгоутов — Тургуты есть только изменение династического имени, данного народу опять китайцами же, потому что сами среднеазиатцы не имели никакого понятия об общеплеменных именах; — доказательством служат названия: Монгол, Маньчжур, Тунгус, как и Хунну (Сюн-ну). Слово Торгоут — они же и элюты и калмыки (от глаголов: монгольского улэку и татарского калмак — оставаться) — не имеет значения (тэригун голова?) Притом, припомним, что китайская история прямо говорит, что Тукюесцы получили это название от того, что выработывалн для Жужаней шлемы, по китайски: () Доу (гоу = ту — тур) – куй  ).

Однакож, когда ныне открыто чтение рунических письмен, то оказалось, что должно читать не Кюе, а Куль или Кюль-Тэгинь. В турецком яз. есть слово кюль (), но оно значит озеро. Очевидно, что здесь куль всё-таки не туземное название, но и в китайском слова не оканчиваются на ль; следовательно, если кюль или кюе искажено из китайского, какое более подходящее? Мы припомним только два китайских слова, в которых китайское окончание на н перешло в л. Это — в маньчжурском фулгянь образовалось из китайского хун (хфун)-янь, да Сельджу (киды) вышло из Сань-чжоу.

И так, если мы придём к предположению, что в имени Тэцзиня (Тайцзы или Тайчжи) Кюе — кюль есть превращение Хун, то мы будем как раз иметь целый титул: Хун-Тайчжи, какой носили цзюнгарские (торгоутские) князья — владельцы, не осмелившиеся принять священное для народа имя Хана.

Мы знаем, что ойратский Эсэнь не осмелился принять на себя этот титул, не смотря на то, что взял в плен китайского императора минской династии, и примеру его последовалн и прочие владельцы, — даже сам Галдан. Титул ханов оставался за монголами, которым его стали щедро раздавать китайцы и Далай-Ламы. Мы так же сделали у себя Алтан-хана. Но в шертных грамотах, принятых Головиным от монгольских князей, все они именуются, т.е., именуют себя, ещё Тайшами, вероятно: — тайчжи.

[2] ¹ Трудно было бы, может быть, догадаться, чьими потомками считал император Тукюесцев, так как дальше после слов: «явились сгаршины», он переходит к народам, отличавшимся геройскими подвигами в Монголии (взлетели героями на севере), жившим прежде (головой начавшись) в Китае; но дальнейшее упоминание о Гуан-лу, т.е., о предложении известного хуннуского князя Хуханье защищать границу этого имени (Иакинф, Собр. свед. I, 73), в связи с дальнейшим упоминанием о дружественной связи с тукюесцами, устанавливает прежде всего тот факт, что, по крайней мере ещё в 8 столетии, китайцы считали Хуннов и Тукюесцев за одно племя. Что не Тукюесцы, а Хунны вышли из Китая, об этом сохранила память или предание история: когда, говорят, пала династия Ся, сменившая Шан, тогда Шун-вэй, потомок основателя первой Юй’я (он же и Сяхоу), удалился в Монголию и от него произошли Хунны. Однакож мы бы не решились сами утверждать, что надпись разумеет такие отдалённые времена. К счастию для нас, сохранилась как раз нужная для объяснения эпитафия на таком изломанном памятнике, как следующий за Кюе-тэгиневским Могиляновский, писанном и поставленном вскоре (через год, два?), по повелению того же императора; эта эпитафия начинается словами: «(Как ни блестящ) Вэнь-мин, но и его династия прекратилась от Шанской». Вэнь-мин же, по Шу-цзину, было собственное имя императора Юй’я: «если рассуждать о древнем императоре Юй’е, то его имя было Вэнь-мнн...», вот что говорится там; потому мы думаем, что пропущенные два иероглифа скорее были: или Ся-хоу (), или Вэнь-мин. Во всяком случае разумеется основатель этой династии, едва ли только Шунь-вэй. Всего менее должно допустить Инь-ян, как предположил один учёный.

[3] ¹ Значение этого места памятника уже объяснено г. Шлегелем в его статье «La stèle funèraire du Teghin Giogh». Об этом же уже давно известно из вышеупомянутого труда о. Иакинфа (ч. I, 74 и д.). В первый раз в 52 г. До Р.X. сам хуннуский Шаньюй (Хуханье) является к китайскому двору, как вассал ханьский. Император выезжал ему на встречу и принимал его с большими почестями во дворце Гаиь-цюань; Хуханье просил позволения остаться близ пограничной линии Гуан-лу (-сай) для охраны китайского города Шоу-сян-чэн. Вот на это-то обстоятельство и намекает в памятнике Кюе-Тегин’я китайский император.

[4] ² Мы следуем чтению г. Шлегеля: () пи-цан-бянь-гу-сян-гэ, тогда как посланник отказался прочитать: цан (2) и гу (4), а вместо гэ () прочитал бань () — половина; мы сами сомневаемся стоит ли непременно цан и даже сян, — но чтение сян-гэ и дальнейшие фразы, ясно подтверждают ту мысль, что, хотя и происходили изменения в переходе той или другой власти у Тукюесцев (или вообще у инородцев), но всё-таки могли....

[5] ³ Буквально: справлять пограничную дань. После предыдущей фразы: «всё таки могли» нельзя разобрать пяти иероглифов в конце строки; — первый из них прочтён г. посланником () дай — смена, что вероятнее предложенного г. Шлегелем () фу — падать ниц... Так как памятник написан мерной прозой, то ни один синолог не станет отвергать, что следующие за чжун-вын (всё-таки могли) четыре иероглифа составляют цельную фразу, начинающуюся иероглифом  дай или фу , а пятый относится к трём иероглифам: сю-бянь-гун — исправлять пограничную дань, которыми начинается следующая (5-я строка). И смысл надписи очевиден: внутренние перемены не изменяли даннических отношений Танскому двору: — все (с почтением? ) являлись на границу с данью.

[6]  ⁴ В истории Китая не редко бывали случаи, что и сами китайские императоры называли себя слугами (чэнь ) заграничных ханов; так было при начале династии Хань и при самой Тан; но, когда они укреплялись на троне, то требовали, чтобы владельцы (как и до последнего времени Аннам, Бирмания, Непал и Корея) в своих бумагах называли себя чэнь. Название же сын было уже большая почесть.

[7] ¹ Тукюесцам, или ему, т.е., хану Могиляню.

[8] ² Буквально: опираясь (на это); — впереди недостаёт в предыдущей строке пред последним иероглифом () трёх иероглифов. Но мы считаем смысл очевидным.

[9] ³ В тексте посланника после слова «величие ( вэй)» до последнего в строке 15-ой оставлены не разобранными 4 иероглифа, но у Шлегеля прочитаны из них первые три.

[10] ⁴ Пропущены 2 иероглифа после () — сын. Шлегель полагает «сын и внук подражали (). Во всяком случае под сыном разумеется Гудуду, сын названного выше Гудуду Се-Цзиня, у которого были дети Могилянь и Кюе-Тэгинь.

[11] ⁵ Пропущены 2 иероглифа, но по связи предыдущих слов с последующими смысл понятен: оказывал уважение к Тан-ли и за это получил.... Тан-ли — несомненно есть нынешнее монгольское Тэнгри — небо. И я все-таки напоминаю о моём давно высказанном предположении, что и здесь тан есть китайское () тянь — небо.

[12] ⁶ Так назывались ещё у Хуннов главнокомандующие всеми войсками; они же и Сянь-ваны.

[13] ¹ День новый. Это выражение, конечно, заимствовано из первой книжки в известном Четверокнижии: Да сё — великое учение (или, учение для взрослых). Там на толкование первых двух строк главного текста: «великое учение заключается в проявлении светлых (собственных) доблестей (или достоинств), в любви к народу и в достижении высочайшего блага», — толкователь иероглифа цинь  любить (народ), принимает его за синь  новый и пускается в напоминание, что у шанского Императора Тан-вана на умывальном тазу было написано: «обновляйся (умывайся) каждый день обновляйся и ещё обновляйся (умывайся)».

наверх