 С.И. Вайнштейн
История народного искусства Тувы.
// М.: 1974. 224 с.
Введение
Тувинская АССР, почти со всех сторон окружённая горными хребтами, расположена на стыке сибирской тайги и степей Центральной Азии. Это обстоятельство в течение тысячелетий оказывало влияние на этнокультурные процессы в Туве, протекавшие во взаимодействии степных и таежных культур Азии.
Этническая и культурная история Тувы была весьма сложной. В древности и средневековье здесь жили разноязычные племена и народы. Так, в эпоху бронзы сюда проникли кетоязычные и самодийские племена, родственные сопредельному населению сибирской тайги. С VII в. до н.э. Туву заселяли, по всей вероятности, ираноязычные племена ранних кочевников, составлявшие часть огромного скифского мира степного пояса Евразии. С этого времени более двух с половиной тысяч лет в степях Тувы господствовали кочевые формы скотоводческого хозяйства.
В конце I тысячелетия до н.э. местные племена попадают под власть могущественного военно-племенного союза гуннов. В раннем средневековье сюда проникает тюркоязычное население. Тува становится частью сменявших друг друга государств Южной Сибири и Центральной Азии, создававшихся древними тюрками, уйгурами, кыргызами, а в XIII в. её подчиняют монголы, отдельные племена которых продвинулись в бассейн Верхнего Енисея. В середине II тысячелетия н.э. начинается формирование тувинского народа на этнической и культурной основе тюркских племён, населявших Туву. Процессу сближения в одной тувинской народности различных по происхождению этнических групп способствовало то, что их большинство, населявшее степные, горно-степные районы Тувы, жило длительное время в тесном контакте на одной общей территории с естественногеографическими внешними рубежами, вело сходные формы скотоводческого кочевого хозяйства, имело сравнительно близкий уровень социально-экономического развития и говорило на близких диалектах тюркского языка. Таёжные, преимущественно самоедоязычные, племена охотников-оленеводов Саян также были тюркизированы и слились в одну народность с остальным населением Тувы. Культура и, в частности, искусство складывающейся тувинской народности впитало многие художественные традиции местных племён, принявших участие в её этногенезе.
Длительный процесс формирования тувинского народа завершился в конце XVIII — начале XIX в. К этому времени вошедшие в состав тувинцев различные этнические группы почти полностью растворились в местной среде, сохранив главным образом свои прежние родоплеменные названия и лишь очень незначительные этнокультурные особенности. [1]
Завоевание в XVIII в. почти всей Тувы маньчжурами и их длительное господство здесь, продолжавшееся до начала XX в., не привело к включению в состав тувинской народности каких-либо новых этнических компонентов и сказалось главным образом в жестоком политическом угнетении аратов и в социально-экономической сфере, хотя и имели место некоторые этнокультурные воздействия.
Между кочевыми скотоводами степных и горно-степных районов Центральной, Южной и Западной Тувы и населением её горно-таёжной восточной части (Тоджа, Тере-Холь) существовали определенные хозяйственно-культурные различия, обусловленные как природными условиями, так и многими исторически складывавшимися этническими традициями. Первых, составляющих подавляющее большинство тувинского народа, принято условно называть западными, а вторых — восточными тувинцами или тувинцами-тоджинцами.
Основным хозяйственным занятием западных тувинцев было экстенсивное скотоводство. Они разводили мелкий и крупный рогатый скот, верблюдов, а в горных районах и яков (сарлык). Верблюдов имели лишь немногие, преимущественно богатые хозяйства. Помимо скотоводства значительная часть западных тувинцев занималась охотничьим промыслом. Важную, но подсобную роль играло поливное земледелие, а также собирательство. Для большей части восточных тувинцев основу хозяйственной деятельности составляли таёжная охота и оленеводство, дополнявшиеся собирательством, а также рыболовством.
Тувинские кочевые стойбища, аалы, в XIX — начале XX в. состояли из нескольких хозяйств, причём летом число их увеличивалось (от двух-трёх до пятнадцати-двадцати), а зимой сокращалось. Основным жилищем западных тувинцев была войлочная решётчатая разборная юрта. Восточные тувинцы жили главным образом в чумах, которые оленеводы летом крыли берёстой, а зимой выделанными шкурами лося.
У тувинцев в течение весьма длительного времени господствовали шаманские верования. С XVI в. в Туве начинает распространяться буддизм в его ламаистской форме, влияние которого особенно усилилось в XVIII в., когда Тува была оккупирована маньчжурами, но наряду с ламаизмом у тувинцев вплоть до начала XX в. сохранялись и древние местные верования — промысловый и семейно-родовой культы, шаманство.
Важнейшее значение в экономической жизни играло домашнее производство, удовлетворяв-
(7/8)
шее основные потребности аратов в изделиях из кожи, шерсти и конского волоса, дерева. Вместе с тем некоторые виды изделий изготовлялись специальными мастерами, часто работавшими на заказ и даже на рынок (кузнечные и ювелирные изделия, решётки юрт и др.). Такое производство можно рассматривать как ремесленное, выделившееся из общехозяйственных занятий, но неразрывно связанное с сельским хозяйством. В ремесленном производстве были заняты почти исключительно мужчины, в домашнем — обычно женщины. [2]
Некоторые исследователи XIX — начала XX в. писали об извечной лени кочевников, о стремлении их к безделию, однако эта характеристика может быть отнесена лишь к наиболее богатой и паразитической верхушке тувинского общества дореволюционного времени. «Даже искусство,— писал известный путешественник и исследователь Тувы Г.Е. Грумм-Гржимайло,— не завлекает ещё в свою сферу имущие классы населения». [3] В отличие от баев араты вели тяжёлую трудовую жизнь, полную лишений, в их среде было немало талантливых мастеров народного искусства. «Что касается тех сойотов (тувинцев. — С.В.), которые посвятили себя какому-нибудь ремеслу,— писал Грумм-Гржимайло, — то они работают, когда у них есть работа,
1. Карта Тувинской АССР
(8/9)
а у хороших мастеров она никогда не переводится». [4]
Путешественники конца XIX — начала XX в. отмечали прекрасный художественный вкус и мастерство простых аратов. Основными видами тувинского народного искусства были скульптура малых форм, художественная обработка металла, роспись и резьба по дереву, тиснение и аппликация по коже, орнаментация войлока. Народное искусство, воплощённое в изделиях из дерева, войлока, камня, металла, кости, было традиционной принадлежностью кочевого быта. Юрта кочевника могла быть очень бедной, во многих из них никогда не сверкал дорогой перстень, не красовалось отделанное серебром седло, но почти в каждой семье можно было увидеть детскую игрушку, любовно вырезанную в народных художественных традициях, и деревянное ведёрко, покрытое по обычаю нарядным резным узором. Прекрасные, тончайшей ювелирной работы традиционные тувинские изделия, украшавшие быт владетельных и богатых скотоводов, также были сделаны руками простых мастеров н являлись достоянием народной культуры.
В 1912 г. господство маньчжуров было свергнуто восставшими аратами. В результате Великой Октябрьской социалистической революции и победы национально-освободительной революции в Туве была создана (1921 г.) Тувинская Народная Республика. В 1944 г. она вошла в состав Советского Союза. [5]
В современной Советской Туве среди значительных достижений во всех сферах хозяйственной и культурной жизни успешно развиваются профессиональные формы искусства, но народное искусство тувинцев, сложившееся в течение веков, не утратило своего значения и в наши дни, когда быт изменился — осёдлость пришла на смену кочеванию, современный дом заменил юрту, а украшения фабричного производства легко приобрести в каждом магазине. И теперь можно увидеть на улице посёлка или города всадника, сидящего в традиционно декорированном седле, или девушку с серьгами, сделанными тувинским кузнецом-ювелиром. Интерес к народному искусству растёт с каждым годом и в самой Туве, и за её пределами. Этот живой и всё возрастающий интерес к своему национальному наследию, к искусству в частности, результат быстрого и полнокровного развития социалистической культуры тувинского народа, его национального самосознания. Совершенно очевидно, что народное искусство — это не только искусство прошлого, но и составная часть современной культуры Советской Тувы.
История древней и средневековой Тувы лишь в очень небольшой мере освещена письменными источниками. Знания об этом огромном периоде основываются главным образом на археологических материалах. [6] Спорадическое изучение археологических памятников в Туве было начато задолго до Октябрьской революции, но основные исследования здесь были проведены советскими учёными (С.А. Теплоухов, С.И. Вайнштейн, А.Д. Грач, Л.Р. Кызласов и др.), в том числе первым тувинским археологом М.X. Маннай-олом. [7] Несмотря на большие успехи археологии Тувы, отдельные периоды её древней и средневековой истории освещены ещё недостаточно, что не могло не отразиться на возможностях изучения народной художественной культуры в эти эпохи.
Этнографическое изучение тувинцев началось ещё в XVIII в., [8] но тем не менее до последнего времени их народное искусство оставалось почти вне внимания исследователей. Собиратели этнографических коллекций охотно включали в свои собрания предметы народного искусства, однако изучение этих коллекций не проводилось. Отдельные художественные изделия дореволюционных тувинских мастеров начинают поступать в различные музейные собрания с середины XIX в., но лишь в конце XIX — начале XX в. создаются в музеях тувинские коллекции. Наибольшая заслуга в этом принадлежит основателю Минусинского музея Н.М. Мартьянову, ссыльному революционеру Д.А. Клеменцу и одному из первых исследователей Тувы — выдающемуся революционеру и учёному Ф. Кону, предпринявшему в 1902-1903 гг. этнографическую экспедицию за Саяны. [9]
В настоящее время коллекции по народному искусству тувинцев имеются в музеях Ленинграда, Иркутска, Томска, Казани, Минусинска, Кызыла. В Ленинграде в Гос. музее этнографии народов СССР (ГМЭ) хранится частично пострадавшая во время Отечественной войны коллекция, собранная Ф. Коном в 1902-1903 гг. в Туве [10] и включающая художественные изделия тувинских мастеров. Там же имеются коллекции А.В. Адрианова (сборы 1881 г. [11]), С.А. Теплоухова (1926 и 1927 гг. [12]) и П.И. Каралькина (50-е годы [13]), также содержащие отдельные образцы народного искусства.
В Музее антропологии и этнографии АН СССР (Ленинград) несколько художественных изделий тувинцев собрано в коллекции В. Васильева (1908 г. [14]). В бывшем Музее народов СССР, материалы которого хранятся ныне в Ленинграде в ГМЭ, также имеется несколько ту-
(9/10)
винских коллекций с произведениями народных мастеров, главным образом начала XX в. [15]
Иркутский музей был в XIX — начале XX в. одним из этнографических центров Сибири. Поэтому не случайно именно в нём наиболее полно представлены этнографические коллекции из Тувы, относящиеся к концу прошлого — началу нынешнего столетия. Наиболее ранняя коллекция передана в музей Н.М. Мартьяновым в 1884 г. [16] В 1891 г. ссыльный революционер Д.А. Клеменц приобрел для Иркутского музея несколько художественных изделий тувинцев. [17] Сюда же в 1904 г. Ф. Кон передал несколько образцов тувинского прикладного искусства. [18] Значительное число произведений мелкой пластики тувинцев, относящихся к концу XIX — началу XX в., хранится в Томске в музее университета. [19]
Тувинские этнографические коллекции, включающие ряд интересных образцов прикладного искусства, имеются также в музее Казанского университета (собиратели С.А. Теплоухов и др.). [20] Интересные и очень ценные этнографические коллекции из Тувы были приобретены в конце XIX в. Минусинским музеем, [21] но, к сожалению, произведения тувинского народного искусства, хранившиеся в этом музее, в значительной части утрачены. Наиболее полно тувинское народное искусство, в особенности современное, представлено в собраниях Тувинского республиканского музея в г. Кызыле, причем главным образом на основе поступлений последних двадцати лет. Наконец, следует отметить, что отдельные очень интересные старинные работы тувинских ювелиров, резчиков по камню и дереву хранятся в ряде школьных музеев Тувинской АССР.
Среди привлеченных мною архивных источников следует отметить неопубликованные дневники путешествия в Туву в 1889 г. известного тюрколога Н.Ф. Катанова, хранящиеся в архиве Ленинградского отделения Института этнографии АН СССР, [22] неопубликованные дневники экспедиции Ф. Кона в Туву 1902-1903 гг., [23] его переписку с Д.А. Клеменцем. [24]
Полевые дневники автора н его экспедиционные материалы хранятся в фондах Тувинского республиканского музея, архиве Тувинского научно-исследовательского Института языка, литературы и истории (г. Кызыл), Московском и Ленинградском архивах Института этнографии АН СССР, архиве Института археологии АН СССР.
[1] О происхождении и этнографии тувинцев см.: Г.Е. Грумм-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край, т. III, вып. 1. Л., 1926; вып. 2. Л., 1930; Ф. Кон. Экспедиция в Сойотию.— «За пятьдесят лет», т. III. М., 1934; Л.В. Гребнев. Переход тувинских аратов-кочевников на осёдлость. Кызыл, 1955; С.И. Вайнштейн. Очерк этногенеза тувинцев.—УЗТНИИЯЛИ, вып. V. Кызыл, 1957; его же. Тувинцы-тоджинцы. (историко-этнографические очерки). М., 1961; его же. Происхождение и историческая этнография тувинского народа. Автореферат докт. дисс. М., 1969; его же. Историческая этнография тувинцев. Проблемы кочевого хозяйства. М., 1972; Л.П. Потапов. Очерки народного быта тувинцев. М., 1969; Н.А. Сердобов. История формирования тувинской нации. Кызыл, 1971.
[2] О домашнем производстве и ремесле у тувинцев-кочевников см.: С.И. Вайнштейн. Историческая этнография тувинцев, стр. 231-286.
[3] Г.Е. Грумм-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край, т. III. Л., 1926, стр. 103.
[4] Там же, стр. 102.
[5] «История Тувы», т. I, II, М., 1964.
[6] В тексте книги при упоминании конкретных археологических материалов, как правило, приводятся сведения о памятнике, руководителе раскопок и месте хранения коллекции.
[7] См. «История Тувы», т. I.
[8] См. С.И. Вайнштейн. Краткая история этнографического изучения тувинцев. — Сб. «Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии». М., 1968, стр. 240-255.
[9] См. С.И. Вайнштейн. Феликс Яковлевич Кон как этнограф.— «Очерки истории русской этнографии, антропологии и фольклористики». М., 1968, стр. 196-220.
[10] ГМЭ, колл. №№ 603, 632, 633, 639 и др.
[11] ГМЭ, колл. № 720.
[12] ГМЭ, колл. №№ 4534, 4847.
[13] ГМЭ, колл. №№ 6861, 6885, 7021 и др.
[14] МАЭ, колл. № 1340 и др.
[15] МН, колл. №№ 3034 17/259, 52684 17/309 и др.
[16] ИКМ, колл. №№ 385/14-37, 385/40-44, 385/49, 399-1, 399-9, 400/13-35 и др.
[17] ИКМ, колл. № 1364.
[18] ИКМ, колл. № 7104.
[19] См. И.М. Мягков. Искусство Танну-Тувы. — Сб. «Материалы по изучению Сибири», т. 3. Томск, 1931, стр. 297.
[20] Н.И. Воробьёв, Е.П. Бусыгин, Н.В. Зорин. Тувинские коллекции в этнографическом музее Казанского университета. — СЭ, 1957, № 3.
[21] Е.К. Яковлев. Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея и объяснительный каталог этнографического отдела музея. Минусинск, 1900.
[22] Архив ЛОИЭ, ф. V. См. также: С.И. Вайнштейн. Этнографические исследования Н.Ф. Катанова у тувинцев и других тюркоязычных народов. — «Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии», вып. IV. М., 1968, стр. 33-39.
[23] Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ф. 135; Архив ИЭ, ф. Ф. Кона.
[24] Архив ГМЭ, ф. 1.
|