|
М.П. Грязнов и др.|
|
|
Рис. 47. Керамика из тесинских могил: Тепсей I: 7, 8, 11, 13 — мог. 1, 12 — мог. 3. Тепсей III: 1 — мог. 16, 2, 3, 6 — мог. 24, 4 — мог. 16, 5 — мог. 25. Тепсей VII: 14, 21, 35 — мог. 72. 15, 20, 25 — мог. 59; 16 — мог. 60; 17, 18 — мог. 75; 19, 22, 38 — мог. 110; 22а — мог. 14; 23, 24, 46 — мог. 73; 26 — мог. 10; 27 — мог. 13; 28 — мог. 16; 29 — мог. 79; 30 — мог. 9; 32 — мог. 45; 37, 44 — мог. 30; 36 — мог. 11; 40 — мог. 58; 41 — мог. 2; 42 — мог. 3; 43 — мог. 32; 44 — мог. 34; 45 — мог. 19; 47, 49 — мог. 74; 48 — мог. 49; 50 — у мог. 6; 51 — мог. 42. Тепсей XVII: 31 — мог. 3; 33 — мог. 2; 39 — мог. 1. Тепсей VIII: 9 — огр. 7, мог. 4; 10 — огр. 1, мог. 1е.(Открыть Рис. 47 в новом окне) |
Рис. 48. Роговые и костяные изделия из тесинских могил:Тепсей VII: 1 — мог. 73; 2 — мог. 36; 3, 4, 9 — мог. 10; 5, 20 — мог. 8; 6-8, 13, 28, 30 — мог. 28; 10 — мог. 70; 14 — мог. 26; 15, 16 — мог. 75; 17 — мог. 32; 19 — мог. 50; 22 — мог. 7; 23-26 — мог. 107; 27 — мог. 39; 31 — мог. 30; 11 — Т.III, мог. 24В; 12 — Т.VIII, огр. 7, мог. 4; 18 — Т.I; 21 — Т.XVI; 29 — Т.XVII. мог. 5.(Открыть Рис. 48 в новом окне) |
что подтверждают захоронения многочисленных поминальных приношений в таштыкских могильниках Тепсей III и IV.
Тепсей III. ^
В 1968 г. М.П. Грязнов при исследовании большого таштыкского склепа среди окружавших его могил других эпох обнаружил 4 могилы тесинского этапа (мог. 16, 24А, 24В и 25), не имевших внешних признаков и выявленных лишь в процессе раскопок большой площади.
Могила 16. Каменный ящик (120х120 см, глубина 80 см 1 [сноска: 1 Глубина могилы измеряется от уровня древней поверхности.]), ориентированный по линии СВ-ЮЗ. Погребено не менее 6 человек — трое взрослых, подросток 14 лет (плечевая кость), ребёнок 4 лет (почти полный скелет), новорождённый (ключица). Судя по нижнечелюстным костям, все взрослые были преклонного возраста (40-60 лет). Один из них — мужчина, пол других не определён.
Северо-восточная половина ящика в нижней части разделена вертикальными плитами на два отделения. В северо-западном отсеке на дне найдены раздавленный глиняный сосуд баночной формы (рис. 47, 4) и отдельные кости человека (крестец и несколько мелких), в юго-восточном на выстланном тонкими плитами дне — глиняный кувшин (рис. 47, 1) и кости человека (лопатка, крестец, 6 рёбер в сочленении, лобная кость ребёнка и др.).
Выше, под почвенным слоем, на глубине 15-20 см, также в северо-восточной половине ящика, в полном беспорядке лежали кости нескольких человек и обломки костей животных — лошади и коровы.
Могила 24. С северо-западной стороны большого таштыкского склепа, у стены его каменной ограды и частично под ней, обнаружено несколько могил тесинского этапа и таштыкской культуры, расположенных одна над другой. Ниже могилы рассматриваются в порядке последовательности их сооружения от более ранних к поздним и обозначаются литерами А, В, С, D, Е. Могилы А и В — тесинские, остальные — таштыкской культуры.
Могила 24А. Размеры около 200х100 см, глубина 130 см, ориентировка ЮЮЗ-ССВ. Продольные стенки ямы обставлены плитами. Покрытие из небольших плит. На дне, у юго-восточной стенки лежал скелет женщины 20-25 лет, головой на ЮЮЗ (рис. 49, 5). Верхняя его половина находилась на правом боку, лицом к стене, нижняя — животом вниз. Ноги были согнуты в коленях и заломлены назад так, что ступни оказались на тазе. Левая рука согнута в локте и прижата к груди. Центральное положение в могиле занимает скелет взрослого мужчины, лежавшего на спине, головой на ССВ. Не хватает черепа и всех костей правой половины, кроме костей ноги ниже колена. Возле левого плеча мужчины обнаружен череп взрослой овцы. Видимо, первой была погребена женщина. Довольно скоро после этого был похоронен и мужчина, при этом ещё не совсем разложившийся труп женщины отодвинули в могиле в сторону, к стенке, а мужчину положили посередине. Несколько позднее, когда труп мужчины полностью разложился, а кости потеряли связь друг с другом, здесь же устроили вторую могилу (24В).
Могила 24В. Располагалась на 10-15 см выше дна предыдущей. При её сооружении северная половина ящика могилы 24А была разрушена, а череп мужчины и бóльшая часть костей правой стороны его тела выброшены. Могила в виде каменного ящика (200х100 см, высота 40-50 см), ориентированного по линии В-З. Вдоль его северной стенки сохранились 2 вертикальные плитки и одна — вдоль восточной (рис. 49, 4). На дне находились костяки двух погребённых, оба лежали на спине, головой на В: левый (южный) принадлежал женщине 40-60 лет, правый (северный) — мужчине старше 40 лет с сильными патологическими изменениями в поясничной части позвоночника. В головах женщины обнаружили 2 глиняных сосуда — обломки горшка баночной формы и целый на коническом поддоне (рис. 47, 2), за её черепом — нижнюю челюсть овцы. У мужского скелета череп отсутствовал.
На 10-20 см выше лежал ещё один полный скелет молодой женщины 20-22 лет, погребённой на левом боку, головой на СЗ, руки и ноги были прижаты к груди (рис. 49, 3). Между её бёдрами и тазом находился глиняный сосуд на поддоне (рис. 47, 3) и справа — в анатомическом порядке крестец и 4 поясничных позвонка взрослого человека. Судя по положению этих костей, погребённый лежал на спине, головой на В. Возможно, к нему относился глиняный сосуд баночной формы, опрокинутый вверх дном примерно посередине восточной стены могилы (рис. 47, 6). Возле сосуда найдены железные нож и стержень с кольцевым навершием (рис. 50, 15). На этом же уровне в беспорядке были разбросаны кости человека (тазовая взрослого, части черепа и обе большие берцовые подростка 9 лет), кости овцы (скелет новорожденного ягнёнка, лучевая, пястная и плюсневые кости, 3 фаланги и череп молодой овцы) и роговая булавка (рис. 48, 11).
Можно предположить, что вначале были погребены мужчина и женщина, вскоре один
|
|
|
Рис. 49. Тепсей III. Планы и разрезы могил:1, 2 — мог. 24С-Е; 3,4 — мог. 24В; 5 — мог. 24А; 6 — мог. 24А-24Е (разрез).(Открыть Рис. 49 в новом окне) |
Рис. 50. Железные изделия из тесинских могил: Тепсей VII: 1, 2 — мог. 75; 3 — мог. 17; 4 — мог. 109; 5, 25 — мог. 73; 8, 27 — мог. 3; 9 — мог. 30; 10, 23 — мог. 16; 16, 17 — мог. 59; 16 — мог. 72; 18 — мог. 11; 19 — мог. 7; 21 — мог. 13; 26 — мог. 74. Тепсей XVII: 12, 20 — мог. 3; 13 — мог. 2; 22 — мог. 4. 6, 7, 11, 24 — Т.VIII, огр. 7, мог. 2; 15 — Т.III, мог. 24В; 28 — случайная находка поблизости от пункта Т.XVI.(Открыть Рис. 50 в новом окне) |
после другого, затем, когда каменный ящик заполнился землёй, туда же положили сверху взрослого и подростка. Позднее, когда последние 2 трупа полностью разложились, на их месте захоронили молодую женщину в скорченном положении, удалив из могилы большую часть костей взрослого и подростка, а также череп лежавшего на дне могилы мужчины, перевернув горшок, который относится, вероятно, к находившемуся выше взрослому или подростку. Всего в могиле было погребено 5 человек — 2 женщины, мужчина, взрослый человек и подросток 9 лет. Выше над этими двумя могилами располагались ещё 3, относящиеся к таштыкской культуре (рис. 49, 1, 2). Они будут рассмотрены в следующей главе.
Могила 25. Под развалом плит большого таштыкского склепа обнаружили выкладку из небольших каменных плит (её диаметр около 3 м). Под ней на глубине 1 м оказался скелет ребёнка 4 лет, лежавшего на спине, головой на ЮЗ. В головах — глиняный сосуд баночной формы (рис. 47, 5). Среди плит покрытия встретились обломки костей лошади, коровы и косули.
Три могилы были устроены в виде ящиков квадратной или прямоугольной формы из вер-
тикально поставленных плит. Глубина их от 80 до 180 см, размеры 120-200 см в длину, 100-120 см в ширину. Сверху могилы покрывали небольшие каменные плиты, а в одной плитами было выстлано дно.
В описанных четырёх могилах погребено не менее 14 взрослых и детей разного пола и возраста. Все погребённые лежат либо на спине с вытянутыми ногами (5 случаев), либо на правом или левом боку с согнутыми в коленях ногами (по одному случаю). Ориентированы головой на В или З с некоторыми отклонениями к С или Ю. Кости от положенной в могилу мясной пищи не встречались. Находки во всех могилах костей концов ног животных (лошади, коровы, косули) и черепов с костями концов ног овцы, видимо, представляют собой остатки шкур жертвенных животных, убитых во время поминальных тризн.
Сопровождающий погребённых инвентарь представлен семью глиняными сосудами — тремя баночной формы, двумя на коническом поддоне и кувшинообразным. Фрагмент венчика ещё одного сосуда, возможно баночной формы, украшен полосой из подтреугольных вдавлений. Обычно горшки стояли у головы погребённого.
Тепсей VII. ^
Топография и стратиграфия могильника нами рассмотрены в разделе о пунктах раскопок. Здесь только отметим, что более древние памятники (афанасьевская ограда и 3 кургана подгорновского этапа) сооружены с поверхности погребённой почвы, а могилы тесинского этапа, после того как терраса была покрыта слоем песка толщиной до 60 см, — с современной поверхности.
Раскопки велись в течение 6 полевых сезонов (1968-1970, 1975-1977 гг.). Юго-западная часть могильника вскрыта сплошным раскопом площадью около 650 м2. Было исследовано в общей сложности 102 могилы. Не имея возможности дать полное описание всех исследованных могил, приведём лишь некоторые характерные примеры.
Могила 7 (рис. 51, 4). Выявлен сруб. Размеры могилы 190х75 см, глубина более 80 см, ориентировка СВ-ЮЗ. Вдоль продольных стен имелось по 2 бревна, вдоль торцовых — по бревну. Вдоль юго-западной стенки, снаружи, стояли вертикально врытые плитки. Здесь же сохранились остатки плит от покрытия. На дне обнаружены пепел от сожжённого человека, железные нож (рис. 50, 19) и пластинка, бронзовые обойма и кольцо (рис. 52, 15, 20), обломок костяной орнаментированной накладки (рис. 48, 22).
Могила 20 (рис. 51, 3). Сруб в один венец. 180х75 см, глубина более 80 см, ориентирован по линии СВ-ЮЗ. На дне лежал потревоженный скелет женщины 40-60 лет, на спине, головой на СВ. На месте остались длинные кости ног. В заполнении встретился череп со следами прижизненной трепанации. Вещи отсутствовали.
Могила 28 (рис. 51, 2). Сруб в 2 венца из жердей, 200х80 см, глубина более 1 м. Сохранились остатки такого же потолка, покрытого берёстой в 4 слоя. На дне лежал скелет женщины 18-20 лет, на спине, головой на СВ. На месте остались кости ног, правая плечевая и левое предплечье. Находки: 3 роговые булавки возле скелета, 4-я — в заполнении (рис. 48, 7) и ещё 2 — на дне (рис. 48, 6, 8). В головах слева обнаружены костяная подвеска в виде миниатюрной трубочки (рис. 48, 13), около правой ступни глиняное пряслице (рис. 52, 24); 11 костяных подвесок, имитирующих клык марала, — 5 на дне и 6 на уровне покрытия (рис. 48, 28, 30); две бусины — из стекла и аргиллита; слева в ногах круглая коробочка из берёсты с орнаментом, фрагменты железных предметов, в том числе прямоугольной пряжки (?).
Могила 30 (рис. 51, 6). Сруб в один венец из жердей, 220х80 см, ориентирован по линии З-В. Сохранились остатки потолка из таких же жердей, покрытых берёстой. Сверху имеется покрытие из каменных плит, среди которых найден роговой наконечник стрелы (рис. 48, 31). На дне лежал скелет мужчины 25-40 лет, на спине, головой на В. На месте остались кости ног ниже колена. Большая часть костей отброшена поверх южной стенки сруба, среди них оказалась железная пряжка (рис. 50, 9). В ногах умершего, слева, находились 2 глиняных сосудика: четырёхгранный (рис. 47, 37) и на поддоне (рис. 47, 34).
Как уже отмечалось выше, в юго-западной части могильника, на мыске располагалась обособленная группа более богатых тесинских могил. Поверхность террасы здесь сплошь покрыта беспорядочно разбросанными камнями — это развалы разрушенных грабителями надмогильных сооружений. Только в одном месте можно было видеть очертания прямоугольной ограды, или выкладки (мог. 3). И лишь после раскопок удалось уловить на составленном в 1968 г. плане этой части могильника очертания каменных развалов над могилами 60, 72, 73 и 75.
Могила 3. На поверхности была видна каменная кладка в виде прямоугольника (340х230 см) с небольшой западиной посередине. Это покрытие могилы из плитняка, уложенного по её бортам стенкой в несколько рядов, а в центре — в один-два ряда плит. Вероятно,
|
|
|
Рис. 51 Тепсей VII (1) и XVII (2-6).Планы и разрезы могил:1 — мог. 1; 2 — мог. 28; 3 — мог. 20; 4 — мог. 7; 5 — мог. 15; 6 — мог. 30.(Открыть Рис. 51 в новом окне) |
Рис. 52. Принадлежности одежды погребенных в тесинских могилах: Тепсей VII: 1 — мог. 25; 2, 6, 9 — мог. 39; 3, 7, 8, 10, 12, 25 — мог. 3; 4, 5, 18 — мог. 59; 11 — мог. 109; 13, 22 — мог 24; 14 — ног. 16; 15, 20 — мог. 7; 16, 17, 23 — мог. 75; 24 — мог. 28; 19 — Т.XVII, мог. 3; 21, 26 — Т.VIII. огр. 7, мог. 2. (13 — изделие из железа; 16-18 — из рога; 24 — из глины; остальные — из бронзы).(Открыть Рис. 52 в новом окне) |
покрытие находилось на деревянном настиле, остатки которого провалились внутрь могилы. Размеры могильной ямы 180х130 см, глубина 130 см, ориентирована по линий С-Ю. На дне сохранились остатки сруба в 2 венца. Размеры сруба 150х180 см, высота 30 см. Вдоль длинных сторон стенки сруба тянулись вертикальные плитки. На пол настлано 4-5 продольных досок. На дне обнаружили 2 глиняных баночной формы сосуда: в юго-западном углу и у западной стенки (рис. 47, 42), железные кинжал в ножнах, покрытых лаком (рис. 50, 27), нож и кольцо. В заполнении нашли железную круглую пряжку (рис. 50, 8), бронзовые кольцо (рис. 52, 25), круглую ажурную бляшку (рис. 52, 3), 2 ложечковидные застёжки (рис. 52, 10, 12) и 2 бляшки-пуговицы (рис. 52, 7, 8). Никаких следов костей не обнаружено. Вероятно, это был кенотаф. Если горшки, кинжал, нож и кольцо сохранились в могиле на месте, то можно предполагать, что кукла, условно изображавшая погребаемого
человека, была положена в могиле головой на Ю.
Могила 60 (рис. 53). Овальная входная яма, размеры 175х60 см, глубина 90 см 2 [сноска: 2 Глубина могил 60, 72 и 75 указана от поверхности погребённой почвы.], ориентирована по линии В-З. В её южной стенке имелся вход в подбой (175х85 см, глубина 90 см), заложенный наклонно поставленными крупными и более мелкими каменными плитами (толщина заклада 30 см). Торцовые стенки подбоя были укреплены вертикально поставленными плитами. На дне в анатомическом порядке лежали рёбра и фрагмент височной кости взрослого, круглая берестяная коробочка, глиняный баночный сосуд (рис. 47, 16), железные кольцо и обломок ножа (?).
Могила 72 (рис. 53). Овальная входная яма, размеры 190х60 см, глубина 130 см, ориентирована по линии С-Ю. Сверху закрыта массивной каменной плитой, а ниже — более мелкими, уложенными в несколько слоёв. В её западной стенке имелся вход в подбой (190х 90 см, дно его на глубине 150 см), заложенный 7 наклонно поставленными крупными плитами, покрытыми со стороны входной ямы полотнищем берёсты. На дне было полотнище бересты в 2 слоя, с завернувшимися краями. На нем лежали железный обломок кольца, клинок ножа, стерженёк с кольчатым навершием (рис. 50, 16), кристалл горного хрусталя, 7 стеклянных бусин, обрывки кожаных ремешков. В южной части могилы обнаружили 2 глиняных сосуда: кувшинообразный и баночной формы (рис. 47, 14, 21) и берестяную коробочку с орнаментом, в которой лежали глиняная плошка — поддон от кубка (рис. 47, 35) и небольшая берестяная коробочка с тремя отделениями и крышкой. В одном из этих отделений найдены кусок краски, астрагал и пяточная кость овцы, в другом — 2 куска минерала. Остатков костей человека в могиле не было. В заполнении выявили 2 голени новорождённого парнокопытного.
Могила 75. Входная яма, размеры 180х60 см, глубина 150 см, ориентирована по линии С-Ю. В её западной стенке имелся вход в подбой (135х110 см, дно его на глубине 190 см), заложенный наклонно поставленными плитами. На дне лежал скелет подростка 13-14 лет, на спине, головой на Ю (погребение d). Слева, у черепа, находился глиняный сосуд баночной формы, в нём — 2 обломка ребра овцы, в ногах — череп и кости концов ног овцы (остатки от шкуры жертвенного животного), у пояса — 3 железные пряжки с подвижным язычком: большая (рис. 50, 1) и 2 малые, нож с остатками деревянных ножен, а также 2 роговые ложечковидные застежки (рис. 52, 16, 17). Вход в подбой заложен плитами.
В том же подбое, но выше, на глубине 140 см, лежал скелет подростка 7 лет, на правом боку, головой на Ю (погребение с). Сверху он, видимо, был закрыт шкурой овцы, от которой сохранились на месте череп и кости четырёх ног. В ногах погребённого находился глиняный сосуд баночной формы (рис. 47, 17), у черепа — астрагал овцы с просверленным отверстием, на поясе — бронзовая круглая ажурная бляшка, соединённая кожаным ремешком с монетой «ушу», — остатки пояса погребённого (рис. 52, 23). Для этого захоронения был вырыт новый вход в подбой — на 50 см выше основания прежнего и так же закрыт рядом наклонно поставленных плит. На глубине 60 см, над погребением подростка 7 лет, в подобии каменного ящика, с дном, выложенным плитками, обнаружили остатки захоронения годовалого младенца, лежавшего головой на С (погребение в [b]). На глубине 35 см, над захоронением младенца, лежал скелет мужчины старческого возраста, на спине, головой на Ю (погребение а). На поясе имелись 3 железные круглые пряжки с подвижным язычком: большая (рис. 50, 2) и 2 малые, 2 костяные обоймы (рис. 48, 15, 16) и железная пластинка-накладка. Сверху погребённый был покрыт слоем плит.
Младенец и мужчина захоронены не в подбое. По верху подбоя вначале был погребён младенец в каменном «ящике», а спустя какое-то время — мужчина, которого положили на поверхности погребённой почвы. Первоначально труп его покоился горизонтально. Когда земля над подбоями осела вниз, погребенная почва соответственно прогнулась и посередине опустилась на 35 см вниз. С ней вместе опустился вниз и скелет мужчины, причем концы его ног и плечи оказались значительно выше таза и поясницы, а череп скатился к тазу.
Тепсей XVII. ^
Совсем рядом с предыдущим пунктом на пониженной части той же террасы открыто 5 тесинских могил. Их, безусловно, было значительно больше. Несомненно, это продолжение того же могильника, основная часть которого располагалась в Тепсее VII. В 1970 г. здесь на разрушенной ветрами и овцами поверхности террасы можно ещё было видеть остатки каменных покрытий могил. Теперь вся эта часть террасы находится под водой, а могильник, видимо, полностью уничтожен.
Могила 1 (рис. 51, 1). Сруб в один венец, 135х65 (50) см, глубина более 40 см3 [сноска: 3 Глубина всех пяти могил указана от разрушенной поверхности террасы.], ориен-
Рис. 53. Тепсей VII. Планы и разрезы могил 60 и 72.
(Открыть Рис. 53 в новом окне)
тирован по линии З-В. Вдоль стенок снаружи вертикально поставлены плитки. На дне лежал потревоженный скелет ребёнка 6 лет, на спине, головой на ВЮВ. На месте остались длинные кости ног и левого предплечья. Справа в головах стоял пятигранный горшочек (рис. 47, 39).
Могила 2. Сруб в один венец, 130х50 см, глубина более 40 см, ориентирован по линии В-З. Вдоль продольных стенок вертикально поставлены плитки. Сохранились 6 продольных досок покрытия и на нем фрагменты берёсты, а поверх него — каменные плитки в 1-3 слоя. На дне лежал скелет ребёнка 6 лет, на спине, головой на В. На месте сохранились кости голени и левая бедренная. В северо-восточном углу обнаружили глиняный кубок (рис. 47, 33), среди костей в восточной части могилы — железную пряжку (рис. 50, 13).
Могила 3. Покрытие из небольших плит в 1-2 слоя. Под ним на глубине 60 см лежал потревоженный скелет мужчины 25-30 лет, головой на СВ. На месте остались кости голени, остальные разбросаны в беспорядке. Среди них находились глиняный кубок (рис. 47, 31), бронзовое кольцо (рис. 52, 19) и железные кольцо и нож (рис. 50, 12, 20).
Могила 4. Сруб в один венец, 160х60 см, глубина более 85 см, ориентирован по линии СВ-ЮЗ. Вдоль стенок снаружи вертикально были поставлены плитки. На дне лежал потревоженный скелет подростка 10 лет, на спине, головой на СВ. На месте остались кости таза и ног, остальные разбросаны в беспорядке. Среди них найдены фрагменты железного ножа (рис. 50, 22).
Могила 5. Сруб в два венца, 170х75 см, глубина более 80 см, ориентирован по линии СВ— ЮЗ. Сохранилось покрытие из небольших плит. На дне лежал потревоженный скелет подростка (мужчины?) 12 лет, на спине, головой на СВ. На месте находились кости ног и правого предплечья. В заполнении оказалась костяная пряжка (рис. 48, 29).
Тепсей VIII. ^
В могильнике раскопаны 7 тесинских могил — 4 из них, впущенные в ограду кургана сарагашенского этапа (огр. 1), исследованы М.П. Грязновым и 3, расположенные рядом с оградой 7 подгорновского этапа, — М.П. Завитухиной.
Ограда 7. Около неё с северо-восточной стороны в ряд располагались 3 тесинские могилы (2-4), одинаково ориентированные по линии СВ-ЮЗ.
Могила 2. Размеры 240х130 см, глубина 110 см. На дне сруб в один венец. В углах сохранились остатки вертикальных столбов, на которые, видимо, опирались бревна от потолка, поверх него настилались листы берёсты (уцелели фрагменты) и каменные плиты. Дно выложено плитами. На них размещен потревоженный скелет мужчины 25-40 лет, на спине, головой на СВ. На месте остались кости ног и левого предплечья с кистью. В головах находился глиняный сосуд с обломанным поддоном, у пояса, справа — круглая железная пряжка (рис. 50, 11). Справа и слева от скелета найдено по бронзовому кольцу (рис. 52, 21, 26). В заполнении выявили железные наконечник стрелы (рис. 50, 24), обломок прямоугольной пряжки с боковым выступом (рис. 50, 6). обломок ножа и гвоздевидную бляшку (рис. 50, 7).
Могила 3. Располагалась на склоне, верхняя часть её уничтожена. Сруб в один венец, 160х90 см. Сохранилось покрытие из плит. В заполнении и на дне обнаружили пережженные кости человека и обломки небольшого горшка.
Могила 4. Тоже располагалась на склоне, сохранилась только нижняя часть. Уцелели остатки сруба в один венец, 190х90 см. Вдоль его продольных стен снаружи вертикально были поставлены плитки. На дне лежал потревоженный скелет женщины 30-40 лет, головой на СВ. На месте остались кости голени. В головах найден глиняный кубок (рис. 47, 9), а за черепом — роговая булавка (рис. 48, 12).
Все 3 могилы устроены в виде срубов. В одной из них стенки сруба снаружи укреплены вертикально поставленными плитами (мог. 4). Могилы покрыты мелкими плитами. В одном срубе довольно хорошо сохранились продольные бревна потолка с фрагментами берёсты на них (мог. 2). В могиле 2 пол выстлан плитами.
Состав погребённых таков: в двух могилах — по одному взрослому человеку (мужчина и женщина), в одной — пережжённые кости человека (мог. 3). Все погребены одинаково — на спине, головой на СВ, в головах поставлены глиняные сосуды. В женской могиле за черепом оказалась роговая булавка, в мужской, у пояса скелета,— железная пряжка и, видимо, бронзовые кольца.
Погребальный инвентарь: 3 глиняных сосуда, 2 литых бронзовых кольца, 2 железные пряжки — прямоугольная с боковым выступом и круглая, железные черешковый наконечник стрелы, гвоздевидная бляшка, нож (в обломках) и роговая булавка.
По своему топографическому положению, устройству, положению погребенных, инвентарю эти могилы — продолжение могильника Тепсей VII, рассмотренного выше.
Ограда 1 (см. рис. 39 и 40). Десятикамен-
ный курган сарагашенского этапа. В южном углу его ограды и в юго-восточной части обнаружены 4 впускные могилы тесинского этапа (1 в-е) в виде каменных ящиков. Верхние края плит ящиков находятся на уровне современной поверхности. Покрытия их нарушены. Как уже отмечалось выше, вскоре после сооружения ограды и могил сарагашенского этапа терраса в этом месте была занесена 70-сантиметровым слоем навеянного песка, после чего и были устроены тесинские могилы. Ямы для них вырыты с поверхности слоя навеянного песка.
Могила 1в (см. рис. 41, 2). Прямоугольный ящик (170х60 см, глубина 65 см), сложенный из плит. Ориентирован по линии СВ-ЮЗ. Покрытие из плит нарушено. Дно выстлано тонкими плитами. На дне лежал потревоженный скелет взрослого мужчины, на спине, головой на ЮЗ. На месте остались кости ног, левой кисти и правого предплечья. Вещей не оказалось.
Могила 1г. Прямоугольный ящик (190х70 см, глубина 70 см), сложенный из плит. Ориентирован по линии В-З. Покрытие не сохранилось. В заполнении найдены остатки костей взрослого человека и младенца 1-2 лет. Вещей не было.
Могила 1д (см. рис. 41, 4). Прямоугольный ящик (80х70 см, глубина 70 см), сложенный из 4 плит. Ориентирован по линии СЗ-ЮВ. На дне лежали разрозненные кости полного скелета годовалого младенца. Вещей не было.
Могила 1е (см. рис. 41, 5). Ящик в форме пятиугольника, сложенного из нескольких толстых плит. Покрытие из таких же плит. Размеры по дну 130х70 см, глубина 60-90 см. Ориентирован по линии СВ-ЮЗ. Дно выстлано тонкими плитами. На дне находилось 2 скелета: мужчины 30-40 лет и женщины (?) 16-17 лет, лежавшей на спине, с высоко поднятыми вверх коленями, головой на ЮЗ. У мужчины прорублена левая височная кость, а череп искусственно деформирован. В головах стоял глиняный сосуд баночной формы (рис. 47, 10). Между скелетами в области живота найден обломок костяного трёхгранного наконечника стрелы.
Все 4 могилы устроены в виде каменных ящиков из вертикально поставленных плит. Три из них прямоугольные, один — пятиугольный. Покрытие из плит. В двух могилах дно выстлано тонкими плитками. Состав погребённых: в одной могиле — мужчина и женщина, в другой — взрослый и младенец, в третьей — мужчина, в четвёртой — младенец. Все погребённые лежали на спине, с вытянутыми ногами, в одном случае с поднятыми вверх коленями, головой на ЮЗ. В среднем глубина могил 70 см, длина 140, ширина 70 см.
В трёх могилах вещей не обнаружено, а в одной оказались глиняный сосуд баночной формы и обломок костяного трёхгранного наконечника стрелы.
Тепсей XVI. ^
В 500 м на северо-восток от Тепсея VIII находился одиночный тесинский курган с земляной насыпью диаметром 24 м, высотой около 1,5 м. В основании насыпи имелись массивные столбообразные плиты. Курган исследован М.Н. Пшеницыной в 1976-1977 гг.
В его квадратной ограде (18х19 м, высота 1,2 м) из крупных вертикально поставленных плит, дополненных сверху кладкой из плитняка, в глубокой яме обнаружен склеп-сруб (внутренние размеры 23 м2). Сруб, окружавший его тын, пол, потолок и двухслойный накат над ямой сделаны из толстых брёвен диаметром по 35-50 см. Склеп сожжён. В его восточной половине устроены 2 яруса дощатых «полатей». На полу и на «полатях» погребено не менее 30 человек. Черепа их, как правило, моделированы глиной и превращены в своего рода глиняные «головы», схематично передающие черты лица умершего. Склеп ограблен. Найдено лишь 5 глиняных кубков и сосуд баночной формы. Немногочисленный сопровождающий инвентарь обычного тесинского типа.
Под стенами ограды кургана пристроены 23 могилы того же времени, преимущественно детские. Это были подобия небольших каменных ящиков. Внутри ограды выявлены ещё 4 такие же могилы.
Материалы раскопок этого кургана ещё не изучены, они явятся объектом специального исследования и публикации.
* * * ^
Раскопки 148 могил в археологическом микрорайоне у горы Тепсей дали весьма разнообразный материал, позволяющий сделать попытку восстановить картину погребального обряда, существовавшего у населения последних веков до нашей эры на Среднем Енисее, хоронившего умерших не в традиционных больших курганах-склепах, а в отдельных индивидуальных могилах, составлявших целые кладбища. На Тепсее исследовано не менее трёх таких могильников: Т.I, где вскрыты 3 могилы и остатки поминальных тризн, Т.III, где выявлены 4 могилы, и, наконец, Т.VII и Т.XVII с частью пункта Т.VIII, составлявшие один большой могильник, где раскопано 110 могил. Какую-то часть умерших хоронили в стороне, в родовом склепе и под его стенами в пункте Т.XVI (27 впускных захоронений) или в мо-
гилах, для сооружения которых использовали стенки оград и могил более древних эпох (четыре могилы, впущенные в огр. 1 сарагашенского кургана в пункте Т.VIII).
Умерших, как правило, погребали либо в прямоугольном, реже (2 случая) трапециевидном небольшом срубе в 1-3 венца, стенки которого снаружи укреплялись вертикально поставленными плитками, либо в овальной грунтовой яме, или же в глубокой яме с подбоем и в ящике из вертикально поставленных плит. В могильнике Тепсей VII и XVII срубы составляют 37,4 % (41) всех имеющихся могил, грунтовые ямы — 30 % (33), ямы с подбоем — 5,4 % (6) и ящики — 12,7 % (14) 4.[сноска: 4 Все приводимые здесь и далее подсчёты сделаны на материалах раскопок по 1976 г. включительно. Материалы 1977 г. ещё не обработаны и в подсчёты, кроме добавления количества исследованных в 1977 г. могил, не включены. Представленную нами картину эти материалы существенно изменить не могут.] В ряде случаев устройство могил выявить не удалось — 14,5 % (16). Вероятно, это были овальные ямы или срубы, их внутренние размеры обычно составляли около 150х60 см, глубина 90 см. Впускные захоронения чаще всего совершались в каменных ящиках (Т.VIII и Т.XVI). Сверху могилы покрывали каменными плитами в 1-3 слоя. В срубах под каменным покрытием иногда имелись остатки уцелевшего дощатого потолка, закрытого листами берёсты (13 случаев). Дно могилы выстилали каменными плитками (в ящиках — 8 случаев, в срубе — 1) или досками (в одном срубе). Покойника укладывали на спину с вытянутыми ногами, иногда на левый или правый бок с согнутыми в коленях ногами (по 2 случая). В двух могилах умершие погребены в позе сидящего человека (Т.VIII и Т.XVI). Строгой закономерности в ориентировке не наблюдается. Погребённые чаще лежали головой на В, реже на З с отклонением к С или Ю. В некоторых случаях покойника заворачивали в полотнище из берёсты (3 случая — в могилах с подбоем, 3 — в рядовых). Иногда могилу использовали в течение длительного времени, последовательно хороня в ней от двух-трёх до семи человек взрослых и детей, укладывая их друг на друга нередко в одинаковом положении. Так, в одну могилу с подбоем (Т.VII, мог. 75) последовательно были погребены 4 человека, а в могилу с каменным ящиком (Т.III, мог. 24А и 24В) — 7 человек. При этом размеры могил не зависят от числа погребённых в них.
Своеобразие могильника Тепсей VII заключается в том, что в отличие от других тесинских кладбищ, известных теперь уже более чем в 20 пунктах, в нём мало характерных для данного времени повторных захоронений (Пшеницына, 1975б, с. 8, 15). Более половины умерших (63 %) погребено в индивидуальных могилах. Какую-то часть покойников начинают хоронить по обряду трупосожжения — в 7 могилах (Т.VII, мог. 7, 40, у мог. 39 и др.; Т.VIII, огр. 7, мог. 3) погребён пепел сожжённого человека.
Состав погребённых в могилах таков. В 62 индивидуальных могилах хоронили как взрослых (25 случаев), так и детей (37 случаев). Если в могиле погребены 2 человека, то чаще всего это либо взрослый с ребёнком (5 случаев), либо подросток с ребёнком (1 случай). В трёх случаях были захоронены 2 ребёнка и только в двух — мужчина с женщиной и 2 женщины. В трёх могилах погребено по 3 человека — 2 взрослых и ребёнок. В одной могиле с подбоем последовательно захоронены 4 человека — подросток, ребёнок, младенец, мужчина, но это были по сути дела 4 индивидуальных захоронения, совершённые на одном месте.
Умерших, судя по составу находок, хоронили в одежде и с некоторыми вещами. В головах, реже в ногах, ставили один, иногда два глиняных сосуда с жидкой пищей. У пояса, в мужских и женских погребениях, находились железные ножи, кольца, пряжки и ложечковидные застёжки, обычно железные, иногда бронзовые или роговые. В женских погребениях, кроме того, обнаружены нарядные берестяные коробочки с туалетными принадлежностями, костяные иглы, глиняные пряслица, железные шилья и стерженьки с кольцевидным навершием, в мужских — костяные и железный наконечники стрел. Всех взрослых и детей украшали ожерельями и браслетами из цветного стекла, а также костяными, реже каменными подвесками. Встречались бусы из сердолика и бирюзы. В женских могилах находили роговые булавки и гребни — предметы туалета по уходу за волосами.
При погребённых обычно остатков мясной пищи не было. В двух могилах Тепсей VII (3А и 45) встречались кости молодой козы и в трёх (74, 75, 109) — овцы, в каждой — череп и кости концов ног: остатки шкур жертвенных животных. В могиле 75 одну шкуру овцы положили в ноги умершему подростку, другой, по-видимому, закрыли ребёнка. В трех могилах (24, 59, 110) находились кости овцы (лопатка, позвонки, рёбра, нижняя челюсть и др.), в одной — кости концов четырёх ног лошади. Надо полагать, что похороны сопровождались принесением в жертву животных — овцы, реже козы или лошади, мясо которых съедали, а шкуру с оставленными в ней черепом и костями ног укладывали в могилу вместе с покойником или оставляли где-то около могилы и тогда кости животных не сохранялись. Обильная тризна являлась, возможно, неотъ-
емлемой частью сложной погребальной церемонии. Видимо, с таким обычаем связано широкое распространение в последующую таштыкскую эпоху ещё одного типа памятников — остатков поминальных тризн — «поминальников» (Кызласов И.Л., 1975, с. 30-47).
Могильник Тепсей VII даёт свидетельства о появлении в этот период среди населения социальной прослойки, занимавшей в обществе какое-то более высокое положение. Эту категорию лиц хоронили на отдельном участке кладбища, на мысу, в стороне от погребений рядовых членов общины, в глубоких ямах с подбоем, вход в который закладывали наклонно поставленными большими плитами. Таких могил только 7. Одно захоронение из этой группы совершено в срубе с монументальным каменным надмогильным сооружением (мог. 3). К сожалению, все могилы, за исключением 75, потревожены грабителями. Однако и по сохранившимся здесь вещам можно видеть, что некоторые принадлежности одежды и украшения, положенные с умершими, отличаются относительным разнообразием и нестандартностью. В этих могилах и в одной неограбленной детской (мог. 39) найдены бронзовые ажурные пряжки-пластины с решётчатым орнаментом, пряжка с изображением головы быка и пуговица с мордой зверя, ажурная пряжка со стилизованным изображением ветвей дерева, ложечковидная застёжка с головой сайги, единственный экземпляр железного кинжала в ножнах, покрытых плёнкой черного лака. В могиле 75 у пояса ребёнка обнаружена бронзовая ажурная бляшка, соединённая кожаным ремешком с монетой «ушу». Более разнообразны здесь набор украшений и предметы туалета: из этих могил происходят 5 нарядных берестяных коробочек с туалетными принадлежностями, роговая булавка с эффектно оформленным фигурным навершием, кусок горного хрусталя, ожерелья из большого количества стеклянных бус, красивая треугольная каменная подвеска и роскошная агатовая бусина. Многие из этих вещей неизвестны на Среднем Енисее в предшествующие эпохи и находят себе полные аналогии в хуннских комплексах Забайкалья. Для остальных могил в целом характерно однообразие сопровождающего инвентаря, в большинстве уже известного по другим тесинским памятникам на Среднем Енисее.
Глиняная посуда составляет наиболее многочисленную серию погребального инвентаря. Найдено не менее 58 целых сосудов, из них 22 баночной формы и столько же кубковидных (см. рис. 47). Аналогичной формы сосуды в виде банок встречены в Большом Тесинском кургане (Tallgren, 1921, fig. 3, 3; Дэвлет, 1961, рис. 2, 21-24), в погребениях тесинских могильников Карасук V и Барсучиха IV (Пшеницына, 1964, рис. 48, 9-19), Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 4, 1-4 и др.), а также в кургане I у Мохова улуса (Левашева, 1958, рис. 2, 11).
Сосуды баночной формы характерны для всех этапов тагарской эпохи, к её концу они уменьшаются в размерах (Киселёв, 1951, табл. XXVII, 1-9, 13). Близкие к ним по форме банки попадаются и в раннеташтыкских комплексах (Кызласов, 1960, рис. 11, 3, 7; рис. 26, 4; Грязнов, 1971, рис. 2, 1-8). Кубковидные сосуды впервые получают распространение на сарагашенском этапе (Киселёв, 1951, табл. XXVII, 33. Грязнов, 1968, с. 192) и продолжают своё существование в раннеташтыкский период (Кызласов, 1960, с. 41; Грязнов, 1971, рис. 2, 10-12).
Пять сосудиков были многогранными: миниатюрные квадратные и пятиугольный с уплощённым дном и прямым обрезом венчика (рис. 47, 7, 8, 37, 39, 48). Такой же формы многогранные сосуды найдены в могильнике Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 4, 9), в Большом Тесинском кургане (Tallgren, 1921, fig, 3, 13), в кургане 8 на оз. Кызыл-Куль и в кургане у д. Алтайской (Кызласов, 1960, рис. 15, 3; 29, 9). Они появляются и получают широкое распространение на тесинском этапе, а в раннеташтыкскую эпоху встречаются редко (Кызласов, 1960, с. 50 и рис. 25, 5).
Три сосуда были кувшинообразными: два с шаровидным туловом и плоским дном (рис. 47, 21, 49), аналогичные сосуду из Барсучихи I (Пшеницына, 1975а, рис. 4, 5), третий — с округлым туловом, несколько вздутыми боками и слегка отогнутым венчиком (рис. 47, 1). Аналогий ему в других тесинских комплексах нет. Эта форма на Среднем Енисее появляется впервые на тесинском этапе и продолжает своё развитие в таштыкскую эпоху (Кызласов, 1960, с. 45).
Один сосуд имел сферическое тулово и небольшое плоское дно (рис. 47, 25). Он подобен найденному в Карасуке V (Пшеницына, 1964, рис. 48, 17). На предшествующих этапах таких форм сосудов не отмечалось. Один миниатюрный сосуд чашеобразный. Аналогии ему не известны. Миска, сделанная из старого горшка (рис. 47, 46), аналогична таким же из могильников Карасук V (Пшеницына, 1964, рис. 48, 12) и Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 4, 19). Этот тип мисок был широко распространён на всех этапах тагарской культуры. На тесинском этапе бытовал обычай использовать поддоны от кубковидных сосудов в качестве сосудиков для косметики (рис. 47, 35, 38).
Пятая часть всех сосудов орнаментирована. Девять из них, украшенные под венчиком бу-
горчатым орнаментом, — баночной формы и 8 кубковидных (рис. 47, 9, 26, 27, 29, 30, 33, 34, 45). Бугорчатый орнамент, появившийся в конце карасукской эпохи, получил широкое распространение в раннетагарское время (Грязнов, 1968, с. 193), причём наиболее характерен он для тагарских могильников правобережья Енисея (Дэвлет, 1966, с. 11). Такая же закономерность в распространении бугорчатого орнамента прослеживается и на тесинском этапе. В Большом Тесинском кургане найден кубковидный сосуд, украшенный рядом бугорков под венчиком (Дэвлет, 1961, рис. 1, 3). В раннеташтыкское время этот орнамент крайне редок (Кызласов, 1960, с. 73). Два сосуда украшены гладким налепным валиком: кубковидный — по венчику (рис. 47, 40) и кувшинообразный — у основания шейки в сочетании с валиком по тулову в виде «волны» (рис. 47, 49). Подобные сосуды, орнаментированные гладкими валиками, известны в тесинском могильнике Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 4, 5, 10-15) и один в Большом Тесинском кургане (Дэвлет, 1961, рис. 1, 2). В лесостепной полосе юга Сибири этот орнамент встречается на сосудах из могил II-I вв. до н.э. (Мартынов и др., 1971, с. 187; Дэвлет, 1964, рис. 2, 6, 8). Гладкий налепной валик на керамике широко применялся в скифское время в Туве (Кызласов, 1958, табл. II, 45, 47) и на Алтае. В более позднее время он был характерен для сосудов хунну (Davydova, 1968, fig. 10, 1). На Среднем Енисее гладкий налепной валик впервые появляется и получает широкое распространение лишь в могилах и склепах тесинского этапа. В таштыкскую эпоху он известен только на самом раннем её этапе (Кызласов, 1960, рис. 18, 1; Грязнов, 1971, рис. 2, 12). Один четырёхгранный сосуд украшен по венчику полосой из подтреугольных вдавлений — тычковым орнаментом (рис. 47, 37). Такой орнамент неизвестен в тагарское время, а в таштыкскую эпоху наиболее распространён (Кызласов, 1960, с. 61).
Предметы вооружения и орудия труда представлены железным кинжалом в ножнах, наконечниками стрел — железным втульчатым (рис. 50, 24) и тремя костяными, железными ножами, стерженьками и шилом, костяной иглой и обломком острия, глиняным пряслицем. Железный кинжал с кольцевым навершием на короткой рукояти в ножнах, от которых сохранилась плёнка чёрного лака с продольной красной чертой, уникален (рис. 50, 27). Аналогий ему нет. Костяные наконечники стрел — плоский с черешком и двумя жальцами (рис. 48, 18) и черешковый (рис. 48, 31) относятся к типам, характерным для сарагашенского этапа тагарской культуры (Грязнов, Пшеницына, 1966, с. 62, 66, 68). В раннеташтыкских склепах тоже встречались костяные наконечники стрел, по форме сходные со стрелами сарагашенского этапа (Кызласов, 1960, рис. 31, 1-6).
Обнаружены железные ножи трёх типов: пластинчатые прямые с кольцевидным навершием — не менее 5 (рис. 50, 14, 26, 28); с вогнутой спинкой — один (рис. 50, 25); черешковые — не менее 7 (рис. 50, 18-23). Ножи с кольцевидным навершием найдены во всех известных тесинских комплексах (Tallgren, 1921, fig 4, 10; Левашева, 1958, рис. 2, 13; Кызласов, 1960, рис. 29, 3; Пшеницына, 1964, рис. 48, 1; 1975а, рис. 3, 17, 19, 21). Подобные им ножи встречены в Иволгинском городище (Davydova, 1968, fig. 16, 36), в погребениях II-I вв. до н.э. Шестаковского могильника (Мартынов и др., 1971, с. 157-1958[158]) и в могилах берёзовского этапа II-I вв. до н.э. на Верхней Оби (Грязнов, 1956, табл. XXVI, 12, 13). Кольчатые ножи, изготовленные способом ковки (Гришин, 1960, с. 181-182), копирующие форму тагарских бронзовых, впервые появляются на Енисее на тесинском этапе и становятся для него характерными. В таштыкскую эпоху их уже нет. Нож с вогнутой спинкой аналогичен двум другим, найденным в Барсучихе I (Пшеницына, 1975а, рис. 3, 15-16). Черешковые ножи присущи для погребений последующей таштыкской эпохи (Кызласов, 1960, рис. 30, 8, с. 87).
Три железных стерженька с кольцевидным навершием — шилья (рис. 50, 15-17) — аналогичны таким же из Иволгинского городища (Давыдова, 1956, рис. 18, 2, 3) и из могильника Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 3, 18).
Принадлежности одежды (застёжки, кольца, пряжки, пуговицы, нашивные бляшки) представлены типами, не известными на Среднем Енисее в предшествующие эпохи, но они находят полные аналогии в хуннских комплексах Забайкалья — Иволгинском городище и могильнике, Дэрестуйском могильнике и др.
Ложечковидные застежки представлены 9 экземплярами — 3 роговые, 3 бронзовые, 2 из них со стилизованным изображением головы сайги, 3 железные (рис. 52, 10-13, 16-18) — и аналогичны многочисленным роговым и бронзовым застежкам из Иволгинского городища (Davydova, 1968, fig. 14, 34-42, fig. 17, 20, 21) и могильника, а также Дэрестуйского могильника (Талько-Грынцевич, 1902, с. 40, табл. II а и а'). Такие же железные и роговая застёжки найдены в тесинских могильниках Карасук V (Пшеницына, 1964, рис. 48, 2) и Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 3, 11, 13).
Кольца обнаружены бронзовые и железные. Из 6 бронзовых 2 сделаны из толстой проволоки с сомкнутыми концами (рис. 52, 20, 22)
и 4 литые (рис. 52, 19, 21, 25, 26). Подобные им найдены в могильнике Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 5, 14, 15) и в хуннских: Дэрестуйском (Руденко, 1962, рис. 41, ж) и Иволгинском (Давыдова, 1971, рис. 5, 17).
Найдено также не менее 9 железных колец, круглых в сечении (рис. 50, 3, 5, 12). Диаметр их от 2,5 до 6 см. Видимо, они были принадлежностями верхней и нижней одежды. Аналогичные им имеются в могильниках Карасук V и Барсучиха IV (Пшеницына, 1964, рис. 48, 3, 6, 7). Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, рис. 5, 17) и на Иволгинском городище (Давыдова, 1956, рис. 18, 4).
Железные пряжки (не менее 18 экз.) представлены тремя типами: восьмёркообразными, прямоугольными и круглыми. Наиболее многочисленны круглые с подвижным язычком — 12 экз. (рис. 50, 1, 2, 8, 11). Прямоугольных с тем же способом крепления с ремнём выявлено 2 (рис. 50, 13), пряжек с боковым выступом — 1 восьмёркообразная (рис. 50, 9), 2 круглые (рис. 50, 4, 10) и прямоугольная (рис. 50, 6).
Аналогичные круглые пряжки с подвижным язычком отмечены в Иволгинском городище (Davydova, 1968, fig, 16, 1, 3) и в Большом Тесинском кургане (Tallgren, 1921. fig. 4, 6). Восьмёркообразные и прямоугольные пряжки с боковым выступом найдены в Барсучихе I (Пшеницына, 1975а, рис. 5, 1, 8) и в погребениях прохоровской культуры Поволжья и Южного Приуралья конца IV-II вв. до н.э. (Мошкова, 1963, табл. 25, 4, 15, 16). Круглые и прямоугольные пряжки с подвижным язычком в прохоровское время известны лишь в единичных экземплярах. Восьмёркообразные и круглые с боковым выступом появляются в этих комплексах на рубеже IV-III вв. до н.э. и широко бытуют в III-II вв. до н.э. (Мошкова, 1963, с. 40 и табл. 25, 1-4, 7, 8-15, 31-33). На Енисее железные пряжки впервые появляются лишь на тесинском этапе. В таштыкскую эпоху восьмёркообразные пряжки с боковым выступом встречаются только в грунтовых могилах изыхского этапа, круглые же с подвижным язычком продолжают бытовать вплоть до III в. н.э. (Кызласов, 1960, с. 37, 39, рис. 28, 24, табл. IV, 60).
Бронзовых пряжек 2: с изображением головы быка и подпрямоугольная с округлённой передней стороной, обе с боковым выступом (рис. 52, 2, 14). Близки к ним бронзовые пряжки Косогольского клада (Нащёкин, 1967, с. 163-164) и Дэрестуйского могильника (Сосновский, 1935, рис. 6, 1).
Костяных пряжек тоже 2. Одна сделана из второго шейного позвонка овцы (рис. 48, 21), другая — роговая с двумя овальными отверстиями и боковым выступом (рис. 48, 29), аналогичная пряжке из Иволгинского городища (Davydova, 1968, fig. 13, 5).
К пряжкам относятся также фрагмент бронзовой ажурной прямоугольной пластины с барельефным изображением поединка коней (рис. 52, 1) и 3 обломка двух пластин того же типа, но меньших размеров с решётчатым орнаментом (рис. 52, 4-6). Прямые аналогии этим вещам встречены в хуннских могильниках Забайкалья: в Дэрестуйском — 4 аналогичные пластины с изображением поединка двух коней (Сосновский, 1935, рис. 6, 3), в Иволгинском в могиле II в. до н.э. на поясе погребённой — 2 пластины того же типа. Новая находка позволила, наконец, установить назначение рассматриваемых пластин: они являлись поясными пряжками (Давыдова, 1971, рис. 2, 7, с. 98-105). Аналогичные пластины отмечены и в Косогольском кладе (Нащёкин, 1967, с. 163-164). На Среднем Енисее эти поясные пряжки-пластины, известные до недавнего времени лишь по случайным находкам (но в большом количестве), появляются и бытуют на тесинском этапе. Таштыкская эпоха представлена только одним фрагментом подобной пряжки (раскопки Э.Б. Вадецкой, могильник Новая Чёрная V, мог. 5). В Туве пряжки-пластины подобного типа известны пока тоже не раньше II в. до н.э. (Савинов, 1970, с. 104-108, рис. 51).
Бронзовых пуговиц найдено 3: конусовидная, округлая и с изображением морды зверя (рис. 52, 7-9). У всех на оборотной стороне имеется петелька. Подобные пуговицы обнаружены на Иволгинском городище (Davydova, 1968, fig. 17, 14, 16, 17) и в могильнике (Давыдова, 1971, рис. 5, 18, 19, 30).
Бронзовых ажурных круглых бляшек 2. Одна со стилизованным изображением ветвей дерева (рис. 52, 3) — аналогична двум подобным бляшкам из Дэрестуйского могильника (Руденко, 1962, рис. 41, л) и бляшке из могильника Барсучиха I (Пшеницына, 1975а, с. 159, 161). Другая бляшка, найденная на поясе погребённого, была соединена ремешком с бронзовой монетой «ушу» (рис. 52, 23). Последняя является первой такой ранней находкой в погребальных комплексах на Среднем Енисее. Поскольку монета плохо сохранилась, определить время её выпуска можно только ориентировочно. По заключению д-ра ист. наук М.В. Воробьёва, она относится к выпуску начиная от 113 г. до н.э. (о монетах «ушу» см.: Воробьёв, 1971, с. 15-28). В данном случае она использована как деталь поясного набора.
Предметы туалета и украшения представлены роговыми булавками, гребнем, берестяными шкатулками, бусами и подвесками. Найдено 15 роговых булавок в виде круглых стерж-
ней с уплощённым и заполированным остриём: по одной с фигурным навершием и отверстием в нём и сердцевидным навершием (рис. 48, 1, 2), 3 — с округлыми плоскими головками (рис. 48, 3, 4, 12), 4 — с грибовидными головками (рис. 48, 5-8), 1 — с утолщённым верхним концом и отверстием в нем (рис. 48, 11), 2 — с гладким заполированным верхним концом (рис. 48, 9-10), 3 — в обломках. На Среднем Енисее они характерны в основном для тесинских погребений. В таштыкское время получили распространение булавки другого типа (Кызласов, 1960, рис. 36, 5, табл. IV, 57). Только 3 булавки, подобные тесинским, обнаружены в раннеташтыкских могильниках (Кызласов, 1960, рис. 36, 6, 7), одна из них — с роскошным фигурным навершием в виде двух козлов (Вадецкая, 1975, с. 175, рис. 2). Аналогии тесинским булавкам в других районах Сибири неизвестны. Роговой гребень имел прямоугольную форму и резной геометрический орнамент (рис. 48, 14). Гребни довольно широко бытовали на Среднем Енисее на всём протяжении тагарской эпохи (Гришин, 1960, с. 189). В погребениях таштыкской культуры они не встречаются.
Найдено 7 берестяных коробочек с туалетными принадлежностями. Коробочки прошиты ремешками, которые образуют несложный орнамент. Есть экземпляры с резным орнаментом и неорнаментированные. Аналогичные им имеются в Большом Тесинском кургане (Tallgren, 1921, fig. 7, 8), в Барсучихе I (Пшеницына, 1975а, рис. 3, 1) и в Шестаковских курганах (Мартынов и др., 1971, рис. 14, 2-9), рис. 15, 5, 7, рис. 146-149). В могилах сарагашенского этапа изделия из дерева и берёсты неизвестны. Они впервые появляются в тесинских погребениях и продолжают существовать в таштыкскую эпоху (Кызласов, 1960, с. 105-107).
Бусы, изготовленные из цветной стекловидной массы, чаще всего белого или голубого цвета, иногда позолоченные, встречены в довольно большом количестве. Чаще всего они круглые.
На Енисее такие бусы впервые появляются в погребениях конца сарагашенского этапа, получают широкое распространение на тесинском этапе и продолжают бытовать в раннеташтыкскую эпоху. При этом формы их становятся всё более разнообразными (Кызласов, 1960, с. 84, 109-110). В одной из могил найдена плоская трапециевидная бусина из агата, подобная роскошной агатовой бусине из Иволгинского могильника. Встречаются бусины из бирюзы (1) и сердоликовые гранёные (2). В погребениях Дэрестуйского могильника обнаружены аналогичные тесинским бусы из сердолика и позолоченные из стекла (Сосновский, 1935, с. 170).
Рассмотренные особенности погребального инвентаря и приведённые ему аналогии позволяют с полным правом относить тепсейские могильники к тесинскому этапу, датируемому II-I вв. до н.э. (Грязнов, 1968, с. 191-194; Пшеницына, 1975б, с. 24-25). При этом следует отметить, что могильник Тепсей VII, а также составляющие с ним единое целое Тепсей XVII и ограда 7 Тепсея VIII по некоторым чертам погребального обряда (появление обряда трупосожжения, относительное преобладание индивидуальных погребений в срубах, а не характерные для тесинского этапа повторные захоронения, разнообразие форм сосудов с преобладанием кубковидных, наличие большой серии черешковых ножей и т.п.) в отличие от других тесинских могильников Среднего Енисея уже довольно близки грунтовым могилам изыхского этапа таштыкской культуры, датируемого Л.Р. Кызласовым серединой I в. до н.э. — началом I в. н.э. (Кызласов, 1960, с. 98-115). Теперь нам представляется более правильным не ограничивать время существования тесинского этапа серединой I в. до н.э. Однако новые факты пока не позволяют провести более точную границу между концом тесинского этапа и началом таштыкской культуры.
Анализ погребального обряда указывает на наличие генетической связи памятников тесинского этапа с предшествующими им сарагашенскими. Конструкция срубов в могильнике Тепсей VII сходна со срубами сарагашенского этапа (Грязнов, Пшеницына, 1966, с. 67-68). Сохраняется также старый тагарский обычай погребения умерших в каменных ящиках, только упрощённых и меньших размеров. Новое — грунтовые ямы и подбои в них. Основные 2 типа сосудов — банки и кубки, наиболее многочисленные в погребениях, а также оружие (наконечники стрел, кинжал), орудия труда (ножи, шилья), часть украшений и предметов туалета являются дальнейшим развитием форм, распространённых ещё на предшествующем, сарагашенском, этапе тагарской культуры, а иногда и в более раннее время. Детали одежды (пряжки, застёжки, нашивные бляшки, кольца, пуговицы) и некоторые из украшений и предметов туалета (булавки, бусы, берестяные шкатулки) относятся уже к типам, не известным в предшествующие эпохи, но в большинстве своём аналогичные подобным вещам из хуннских комплексов Забайкалья. Результаты спектрального количественного анализа 12 предметов из тесинских погребений Тепсея (бронзовых пряжек, колец, пуговиц, застёжек), целой серии бронзовых поясных пряжек и других вещей того же типа из
Косогольского клада и из случайных находок в минусинских степях, а также идентичных им вещей из хуннских памятников Забайкалья, сделанного С.С. Миняевым, позволили ему прийти к выводу о местном производстве такого типа вещей, найденных на Среднем Енисее. Таким образом, детали одежды, изготовленные из бронзы, по форме были одинаковыми и даже идентичными с забайкальскими, но и там и тут они были местного изготовления, появились одновременно и развивались, очевидно, синхронно. Широкое распространение на Среднем Енисее во II-I вв. до н.э. принадлежностей одежды и украшений, одинаковых с хуннскими, несомненно, связано с историческими событиями — созданием на рубеже III и II вв. до н.э. в степях Северной Монголии и Забайкалья державы хунну и её экспансией на соседние территории, в частности, в Минусинскую котловину, которая в это время, видимо, попала под контроль хунну, находясь от них в какой-то форме зависимости.
Состав и типы инвентаря тесинских погребений Тепсея ещё раз подтверждают уже имеющиеся в литературе указания на одновременность существования в этот период трёх типов погребальных памятников: больших курганов-склепов, могил, либо составляющих отдельные могильники, либо устроенных внутри оград и могил более древних эпох, что отражает сложность социальной структуры общества того времени, а также, скорее всего, и его этническую неоднородность.
Публикуемые материалы содержат новые дополнительные факты, подтверждающие вывод о том, что на Среднем Енисее на завершающей фазе развития тагарской культуры — тесинском переходном этапе — в среде тагарских племён начали складываться и получать своё развитие все основные элементы, характерные в дальнейшем для таштыкской культурной общности. В свете изложенного тесинский этап в развитии культуры племён Среднего Енисея предстаёт сегодня как самостоятельная и сложная по существу происходивших в этот период процессов эпоха, отразившая, видимо, первое проникновение каких-то новых этнических элементов в среду тагарского населения минусинских степей.