главная страница / библиотека / обновления библиотеки

Античное Причерноморье. Сборник статей по классической археологии. СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа. 2000. И.И. Саверкина

Роскошные серьги в Эрмитаже и в других музеях.

// Античное Причерноморье. Сборник статей по классической археологии. СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа. 2000. С. 7-23.

 

Определение «роскошный стиль» вынесено Б. Депперт-Липпитц в качестве наименования главы, объединяющей однотипные ювелирные изделия IV в. до н.э. [Deppert-Lippitz, 1985. Р. 161].

 

Выполненными в роскошном стиле называются ювелирные украшения, сделанные в греческой микротехнике, с обильными декоративными деталями и использованием миниатюрных рельефов или целых скульптурных групп.

 

Лучшие образцы, и наиболее многочисленные, происходят с окраин античного мира, в частности, из гробниц и курганов Северного Причерноморья.

 

Впервые, пожалуй, в большом количестве произведения роскошного стиля появляются в комплексе кургана Куль-Оба. Они не только богато декорированы и своеобразны по форме, но в большинстве случаев уникальны, что указывает на высокий социальный статус владельцев этих вещей. Оставив в стороне изделия торевтики, перечислим только основные ювелирные украшения: подвески с головой Афины [Williams, Ogden, 1994. P. 144, No. 87], два вида серёг [Williams, Ogden, 1994. P. 146, No. 146, 147, 149], трёхрядное ожерелье [Грач, 1985 1986. С. 88-90]. Добавим сюда золотой гребень [Грач, 1985 1986. С. 75-81] и не имеющие аналогий костяные обкладки ложа [Артамонов, 1966, табл. 257-262].

 

На примере Куль-Обы можно говорить не об отдельных вещах роскошного стиля, а о целой группе изделий. Места производства их могут быть различны и находиться далеко друг от друга, но их объединяет вкус к роскоши, захвативший во второй половине IV в. до н.э. античный мир.

 

Из всего богатства украшений роскошного стиля мы остановимся только на серьгах. Во-первых, потому что особенности роскошного стиля проявились на них особенно ярко, а во-вторых, потому что литература о них невелика и касается в основном выборочно одной-двух вещей. Исключение составляет книга М. Пфроммера [Pfrommer, 1990]. Отдавая должное фундаментальности этой книги, мы не можем не отметить некоторые неточности в тексте, возникшие из-за обилия материала, и нам трудно согласиться с заниженными датировками некоторых северопонтийских вещей.

(7/8)

 

На фоне русской и западной литературы выделяется тщательная, снабжённая интересными выводами статья М.И. Максимовой [1958. С. 62-66 (в библиографии нет)] и изданная на немецком языке работа А.П. Манцевич [Manzewitch, 1932], посвящённая вещам из подстенного склепа в Херсонесе.

 

Большинство авторов ограничивается кратким описанием отдельных вещей.

 

Наиболее полно описаны роскошные серьги и дана их стилистическая и техническая характеристика в каталоге Д. Вилльямса и Дж. Огдена [Williams, Ogden, 1994].

 

Настоящая статья не претендует на многое. Нашей целью было назвать вместе все известные роскошные серьги, сопоставить их между собой, сгруппировать по стилистическим особенностям и дать, по возможности, их датировку. И не решить, но хотя бы поставить, некоторые вопросы, возникающие в связи с их исследованием.

 

Все роскошные серьги имеют чётко выраженное четырёхчастное деление: 1) обильно декорированный диск, 2) миниатюрная орнаментальная или скульптурная композиция, 3) ладьевидная подвеска и 4) переплетение цепочек с двумя-тремя рядами подвесок. Места соединения отдельных элементов маскируются розетками, пальметками или миниатюрными дисками. Они отличаются также довольно значительными размерами — до 10 см.

 

В этих серьгах органично соединились два древнейших, ставших традиционными типа серёг — дисковидные и ладьевидные.

 

Диски особое распространение получили в Греции в архаический период. Их пластическое, иногда дополненное красками, изображение можно видеть на статуях кор. Форма ладьи ведёт начало от культуры хеттов и, варьируясь, существует вплоть до римского времени. Но только в IV в. до н.э. ювелиры объединяют их в одну сложную композицию, сплошь покрытую разнообразными орнаментами из зерни и филиграни и даже изображением человеческих и зооморфных фигур.

 

Число сохранившихся до наших дней роскошных серёг невелико. Перечислим прежде всего находящиеся в зарубежных музеях.

 

Две пары хранятся в музее Метрополитен. Одна была найдена при раскопках комплекса в Мадите (Троада в Малой Азии) [Williams, Ogden, 1994. P. 110, No. 63].

 

Вторая предположительно происходит с полуострова Галлиполи, на черноморском побережье Малой Азии [Williams, Ogden, 1994. P. 120-121, No. 70]. Третья пара хранится в музее в Салониках [Pfrommer, 1990, Taf. 31, No. 8]. Она была найдена при раскопках гробницы «Z» в Дервени, в Северной Греции. Четвёртая пара находится в Британском музее [Marshall, 1911. Р. 179, No. 1655],

(8/9)

она поступила туда из раскопок на Крите. Сохранность её очень плохая. Пятая пара найдена в 1965 г. в Могилянской могиле в городе Враце в Болгарии [Венедиков, 1966. С. 12-14, рис. 2]. Одна пара, по преданию происходящая из Трапезунта, находилась в частном собрании Н. Шиммеля, теперь она в музее Метрополитен [Deppert-Lippitz, 1985. S. 184, Abb. 130]. Наконец, последняя, седьмая пара, неопубликованная из-за плохой сохранности, хранится в музее Стамбула; найдена она в Малой Азии. Итого семь парных серёг, из которых две сохранились фрагментарно.

 

Следующие семь экземпляров хранятся в Государственном Эрмитаже. Это одиночная серьга, условно называемая серьгой с Никами, из кургана Куль-Оба [Williams, Ogden, 1994. P. 149, No. 89]. [1] Парные серьги с нереидами [Williams, Ogden, 1994. P. 146, No. 81]. [2] Две пары из кургана Большая Близница, относящиеся к разным наборам украшений. В одном случае серьги [3] найдены с калафом и большим ожерельем [Williams, Ogden, 1994. P. 190, No. 122], в другом [4] — с декоративно трактованной стленгидой, пекторалью и нашивными бляшками на дионисийские сюжеты, предназначенные для головного убора [Pfrommer, 1990, Taf. 27: 2-3]. Две пары происходят из раскопок в Феодосии [5] [Уильямc, Огден, 1995. С. 264, №200] и Херсонесе [6] [Pfrommer, 1990, Taf. 27: 5-6]. Последняя, седьмая, пара [7] неизвестного происхождения представляет собой миниатюрный вариант роскошных серёг со всеми обязательными для них компонентами [Sotheby’s, 1931, No.88]. Документально её происхождение не подтверждено, однако с большой долей вероятности её можно отнести к находкам, сделанным в Северном Причерноморье.

 

Такое явное преобладание роскошных серёг, найденных в Северном Причерноморье, и побудило нас подробнее заняться их рассмотрением.

 

Повторим, что роскошные серьги представляют собой целое архитектурное сооружение с обилием декоративных (гранулированных, филигранных, рельефных и скульптурных ) деталей. Их усложняло и то, что места соединений вызывали необходимость введения новых маскирующих орнаментов.

(9/10)

Рис. 1. Серьга с нереидами из кургана Куль-Оба.
Инв №КО6. Эрмитаж.

(Открыть Рис. 1 в новом окне)

 

Сочетание диска и ладьи стало устойчивым с середины IV в. до н.э. Однако первые опыты относятся к более раннему времени — к концу V в. до н.э. [Deppert-Lippitz, 1985. S. 180, abb. 128]. Таковы серьги с сиреной, хранящиеся в Британском музее; обнаружены они при раскопках в Эретрии на острове Эвбея. Диск заменяет двухъярусная восьми- и шестилепестковая розетка. К ней подвешена фигурка сирены с распростёртыми крыльями. Корма и нос ладьи отмечены шестилепестковыми розетками. Тулово ладьи покрыто горизонтальными поясами однообразного филигранного и гравированного орнамента. На четырёх цепочках с ладьи спускаются раковины.

 

Таким образом, в этих серьгах присутствуют все основные конструктивные элементы: диск (в данном случае заменённый розеткой), сюжетная композиция, ладья, подвески на цепочках. Отсутствуют только гармония частей, органическое слияние их и насыщенность декоративными элементами, которая превращает простые серьги в роскошное украшение.

 

До некоторой степени прообразом роскошных серёг могут служить две пары почти идентичных украшений второй четверти V в. до н.э., найденные в некрополе Гомолиона в Фессалии [Miller, 1979. Р. 17, Pl. 10: а-b].

 

Поверх богато декорированной ладьи помещены объёмные фигурки морских коней. Их обрамляют плавно изогнутый крючок и страхующая цепочка. В этих серьгах мы обнаруживаем два важнейших элемента конструкции роскошных серёг — ладью и фигурную композицию.

 

Каноническим же становится тип, впервые известный нам как серьги с нереидами из кургана Куль-Оба (рис. 1). Эти серьги большинством исследователей датируются 360-350 гг. до н.э.

(10/11)

 

Приподнятые края диска орнаментированы зернью и плетёнкой. Далее идет пояс из язычков или лепестков, покрытых цветной эмалью. Основное поле занимает причудливо вьющаяся лоза. Далее четыре небольших розетки акцентируют центр и размещённые между ними миниатюрные рельефные сцены — нереиды, везущие оружие Ахиллу. Выпуклый центр диска занимает большая с узкими лепестками розетка.

 

К диску подвешена ладья, объёмность которой хорошо подчеркивается горизонтальными орнаментальными поясами. Нос и корма украшены большими многоярусными объёмными розетками. Из-за них проглядывают цветы типа лилий (к сожалению, эта часть хуже сохранилась). В противоположность сильно стилизованным остальным растительным мотивам, эти цветы исполнены натуралистично и придают живость изделию.

 

В углублении ладьи двойная пальметка с загнутыми внутрь лепестками, с акантом в основании.

 

По наружному краю ладьи идут двойные розетки с простыми зерновидными подвесками. Второй ряд подвесок прикреплён к коротким цепочкам. Подвески украшены филигранными лепестками, покрытыми эмалью. И, наконец, третий ряд подвесок укреплён на длинных петлях фестонами спускающихся цепочек. Подвески напоминают бутоны или амфориски и покрыты сложным филигранным узором.

 

Эти самые ранние по времени серьги роскошного стиля отличает ряд особенностей, которые впоследствии исчезают. Так, не встречаются в дальнейшем два технических приёма — цветная эмаль на деталях, которая придаёт изделию деликатный колористический эффект, и покрытие тулова ладьи филигранными поясами, выявляющими её выпуклость, объёмность. Позже для украшения ладьи используется мельчайшая зернь, сплошь покрывающая лицевую поверхность.

 

Композиционно очень близкие, но сравнительно более примитивной работы серьги были найдены в Болгарии, почти в центре города Врацы, в Могилянской могиле. В одном из погребений находились останки молодой женщины. Среди других вещей здесь были и золотые серьги роскошного типа. За исключением мелких деталей — упрощённый центр диска без рельефных вставок, тисненная [тиснёная] фигура сфинкса в углублении ладьи, меньшее количество цепочек и подвесок — могилянские серьги почти в точности повторяют кульобские. В упоминавшейся уже первой публикации И. Венедиков ограничивается сравнением их с кульобскими и феодосийскими и на этом основании делает вывод, что центр производства таких украшений помещался между северо-западной Болгарией и южной Россией [Венедиков, 1966. С. 14].

(11/12)

Рис. 2. Серьга с Никами из кургана Куль-Оба.
Инв. №КО7. Эрмитаж.

(Открыть Рис. 2 в новом окне)

 

Б. Депперт-Липпитц, давая краткое описание серёг из Куль-Обы, приводит могилянские серьги как пример провинциальной работы. По её мнению, тип кульобских серёг был так широко распространён и хорошо известен, что в провинции могли делать почти точные их копии [Deppert-Lippitz, 1985. S. 182-183].

 

Из представленного нами становится ясно, что роскошные серьги не были многочисленными. Мы целиком соглашаемся с Б. Депперт-Липпитц, что могилянские серьги исполнены провинциальным ремесленником. Но почти точное совпадение их с кульобскими остаётся загадкой, даже если предположить существование ещё одной-двух не дошедших до нас пар. Учитывая, что в Могилянском кургане была погребена несомненно владетельная семья, нельзя исключить прямых личных контактов. Среди сопровождающих лиц мог оказаться и ювелир. Это предположение никак нельзя назвать научной гипотезой, скорее простой попыткой объяснить редкое совпадение, которое тем более необычно, что среди всех сохранившихся пар нет двух сколько-либо схожих между собой.

 

Итак, серьги из Куль-Обы и из Могилянского кургана составляют первую, самую раннюю группу памятников, датирующихся временем около середины IV в. до н.э.

 

Вторая группа либо создана чуть позже, либо в другой мастерской. К этой группе относится одиночная серьга с Никами из Куль-Обы (рис. 2) и серьга, являющаяся даром Н. Шиммеля музею Метрополитен.

(12/13)

 

Орнаментация диска куль-обской серьги чуть проще, чем на серьгах с нереидами, — исчезает эмаль. На носу и корме сложные пальметки, которые, по аналогии с готикой, хотелось бы назвать пламенеющими. Среди их лепестков помещены фигуры сидящих крылатых Ник, завязывающих сандалию. Углуб-

 

Рис. 3. Серьга из кургана Большая Близница.
Инв. №ББ32. Эрмитаж.

(Открыть Рис. 3 в новом окне)

Рис. 4. Серьги из кургана Большая Близница.
Инв. №ББ114. Эрмитаж.

(Открыть Рис. 4 в новом окне)

 

ление ладьи занято пальметкой с завитками и сотами. Тулово ладьи покрыто мельчайшей зернью, сгруппированной по четыре гранулы. По сравнению с первыми кульобскими серьгами, единство масс заменено здесь дробным силуэтом и обилием деталей.

 

На серьге из бывшего собрания Н. Шиммеля центральную растительную композицию фланкируют обнажённые крылатые юноши-эроты, воплощающие, как и Ники, идею любви и смерти. В остальном серьги стилистически близки между собой.

 

К последней трети IV в. до н.э. можно отнести третью группу, представленную двумя однотипными парами серёг из кургана Большая Близница (рис. 3, 4).

 

По сравнению с предыдущими экземплярами, украшение диска выполнено проще, схематичнее и несколько грубее. Край обрамлён довольно крупной зернью, затем идёт тесный узор из плотно размещённых завитков и одноярусной розетки в центре. На концах ладьи — розетки и стилизованные лилии. В углублении ладьи — сложный ажурный узор. На одной паре верхний ряд подвесок

(13/14)

заменён раковинами-тритонами вместо обычных зерновидных. Размеры серёг заметно меньше. Длина пары под № ББ114 всего 4,6 см.

 

Таким образом, для этой, третьей, группы характерными являются упрощение и уплотнение узора диска, распространение ажурного растительного орнамента, заполняющего не только углубление ладьи, но выходящего за её пределы по сторонам, создавая имитацию цветов с помощью закрученной проволоки.

 

В четвёртую группу мы включаем три пары. Первая, и наиболее характерная, происходит из Мадита, вторая найдена в гробнице в Дервени, третья миниатюрная пара неизвестного происхождения хранится в Эрмитаже.

 

В этих серьгах сохраняются в основном те же пропорции и членения, но в углублении серёг из Мадита помещена женская фигура (Муза), играющая на лире. На них впервые встречаются новые подвески первого ряда — их верхняя часть сделана в виде изображения женщины, а нижняя — имеет реберчатое тулово, напоминающее насекомое. Разгадкой для определения этих подвесок послужили бляшки из обширного набора ювелирных украшений с Родоса VII в. до н.э. [Laffineur, 1958. Р. 51-56]. Родосские бляшки изображают, по мнению Р. Лаффинера, пчелу = мелиссу. На родосских бляшках она бывает чаще крылатой, но иногда и бескрылой. Именно такой она изображается на подвесках ювелирных изделий. Благодаря исследованиям ряда авторов выяснилось, что пчела была составной частью ювелирных изделий не только Родоса, но и Крита, и особенно Эфеса. Изображение пчелы чеканилось на их монетах.

 

Материалы Эфеса дали пищу для любопытных теоретических построений. Известно, что служительниц храма Артемиды называли мелиссами, тем самым давая возможность предполагать существование низшего, по сравнению с Артемидой, божества — Мелиссы. В итоге родилась гипотеза о существовании в древности богини плодородия Мелиссы, которая впоследствии в силу сходства своих функций слилась с Артемидой Эфесской. Ношение подвесок в форме пчелы — богини Мелиссы или Артемиды Эфесской — способствовало плодородию, благоденствию и благополучию.

 

Любопытно, что при этом Р. Лаффинер не отрицает и погребального значения сюжета подвески (что, впрочем, справедливо и в отношении других изобразительных и орнаментальных мотивов ювелирных изделий). Благоденствие на земле он связывает с благоденствием в потустороннем мире. Подвеска,

(14/15)

таким образом, принимает на себя две функции, обеспечивая владельцу хорошую жизнь на земле и в загробном мире.

 

Женскую фигуру с лирой, восседающую в углублении ладьи, можно рассматривать как апотропей — воображаемые звуки лиры и шум подвесок отгоняли злые силы.

 

На серьгах этой группы появляется ещё один новый мотив — нижнюю часть ладьи, чередуясь с розетками, обрамляют протомы миниатюрных грифонов. Повторяющиеся протомы грифонов, коней (пегасов), оленей известны как декоративный приём с V в. до н.э., когда он был использован для украшения шлема Афины Парфенос.

 

Такое же чередование протом (грифоны, пегасы?) с розетками под плетёнкой мы встречаем на малом ожерелье с «копьевидными» подвесками из кургана Большая Близница [Williams, Ogden, 1994. P. 191, No. 123] и на ожерелье из Феодосийского погребения [Уильямс, Огден, 1995. С. 266, №201].

 

Вторая, названная нами пара четвёртой группы, серьги из Дервени, известна нам только в упрощённой прорисовке. Мы решаемся включить их в четвёртую группу, основываясь только на некоторых признаках.

 

К этой же четвёртой группе предполагается возможным отнести и пару серёг неизвестного происхождения, хранящихся в Эрмитаже. Они отличаются нехарактерными для роскошных серёг маленькими размерами — 4,4 см. Но вся традиционная схема в них сохранена.

 

В четвёртой группе появляются новые декоративные элементы. Диск украшается вместо лозы радиально расположенными крупными пальметками, превращающими его как бы в нарядный цветок. В углублении ладьи, помимо растительного орнамента, появляется фигурная композиция (фигура с лирой на серьгах из Мадита). Подвески — в виде Мелиссы, или Артемиды Эфесской. Получает распространение фриз протом грифонов или пегасов. Датируется эта группа, как нам кажется, самым концом IV в. до н.э.

 

И, наконец, переходим к последней, пятой, группе роскошных серёг. В них стиль достигает своего апогея и, в то же время, они являются заключительной стадией в развитии этих серёг. Изготовление их прекращается неожиданно, как бы исчерпав все технические и художественные возможности, и, лишившись перспективы, ювелирные мастерские переходят к изготовлению новых типов серёг.

 

К пятой группе мы относим три (а может быть и четыре) пары серёг. Первая, пользующаяся всемирной известностью, пара

(15/16)

Рис. 5. Серьга из погребения в Феодосии.
Инв. №Ф.1. Эрмитаж.

(Открыть Рис. 5 в новом окне)

 

происходит из гробницы в окрестностях Феодосии, раскопанной художником И.К. Айвазовским (рис. 5).

 

Диск украшен венком из пальметок с розетками в основании и традиционной крупной розеткой в центре.

 

Ладья удалена от диска, и между ними помещена сюжетная сцена — квадрига с Никой и вооружённым воином на декоративном цоколе, два крылатых гения (эроты) по сторонам и широко раскинувшиеся проволочные завитки и розы, обрамляющие центральную сцену.

 

Углубление ладьи под цоколем заполнено растительным орнаментом. Сама ладья покрыта зернью по четыре гранулы. Снизу её обрамляют розетки, чередующиеся с протомами грифонов. На цепочках два ряда подвесок — зерновидные и бутоны, покрытые филигранью.

 

Мы уже называли статью М.И. Максимовой, целиком посвящённую подробному разбору значения сцены на базе. Повторим, это четвёрка коней, управляемая Никой, и юноша со щитом, который, держась за передок колесницы, готовится спрыгнуть с неё или вскочить на ходу. Автор видит здесь прямую иллюстрацию

(16/17)

состязаний апобатов, распространённых в Аттике. Древние авторы немного по-разному трактуют смысл этих состязаний. Согласно одним, воин в шлеме и со щитом должен был на всём ходу соскочить с колесницы и дальше продолжать состязание в беге с остальными апобатами. Согласно же другим, соскочив, он должен был на полном бегу коней вновь вскочить на колесницу. Таким образом, сюжет миниатюрной группы феодосийских серёг оказывается связанным с Аттикой. Это, по мнению М.И. Максимовой, довод в пользу афинского происхождения этих и аналогичных им серёг.

 

Вопроса о происхождении роскошных серёг мы коснемся позже, здесь же рассмотрим пары, принадлежащие, как нам кажется, к той же группе. Это композиционно очень близкие серьги, обнаруженные в 1899 г. в одной из урн подстенного склепа в Херсонесе (рис. 6). Совместными находками это погребение датируется опубликовавшей его А.П. Манцевич [Manzewitsch, 1932. С. 14] временем около 300 г. до н.э. Этим временем или чуть позже мы датируем всю последнюю группу роскошных серёг.

 

На диске ещё более ярко выражен радиальный характер пальметок, не заслоняемых розетками. На таком же цоколе помещена несущаяся квадрига, которой правит Ника с высоко распростёртыми крыльями. По сторонам этой сцены располагались

 

(17/18)

Рис. 6. Серьги из подстенного склепа в Херсонесе.
Инв. №X.1899.19. Эрмитаж.

(Открыть Рис. 6 в новом окне)

Рис. 7. Серьга из подстенного склепа
в Херсонесе. Деталь.

(Открыть Рис. 7 в новом окне)

 

женские фигуры, играющие на кифаре (сохранилась только одна). Все эти фигуры густо обвиты завитками проволоки и проволочными имитациями розы. В углублении ладьи помещён растительный орнамент, но не ажурный, как на большинстве серёг, а на фоне золотой пластины. Традиционно декорированная ладья обрамлена розетками, чередующимися с грифонами. С ладьи спускаются два ряда таких же подвесок, как на феодосийских серьгах (рис. 7).

 

Предположительно можно отнести к пятой группе и серьги, хранящиеся в Британском музее, которые были найдены на Крите. Очень плохая сохранность не позволяет сделать определённых выводов. Но мы можем отметить декорировку диска в виде венка пальметок, сохранившуюся подвеску в виде Артемиды Эфесской и фрагменты свободного орнамента из закрученной проволоки. Одна деталь в этих серьгах могла бы бесспорно позволить включить их в пятую группу — это отдельно найденные фигурки литых коней. Но смущает техника их исполнения. Обычно они не бывают

(18/19)

литыми. На роскошных серьгах основным материалом для растительных и фигурных сцен была проволока.

 

Последняя пара предположительно происходит из Малой Азии; хранится в музее Метрополитен. Мы присоединяем её к предыдущим только на основании чисто формальных признаков — радиальной композиции диска, включения сцены с Никой на биге и общего характера декора. Но если феодосийскую и херсонесскую пары можно считать выполненными в одной мастерской, то малоазийская пара по своей стилистике стоит особняком. Пальметки её загнуты лепестками наружу, и сердцевина их напоминает соты. Причём этот мотив — пальметка с большой крупитчатой сердцевиной — настойчиво повторяется. Сцена с Никой почти пропадает среди крупного орнамента, сменяющего растительный узор из закрученной проволоки. Ладья становится совсем маленькой. Удлинённые цепочки занимают половину длины серьги. Первый ряд подвесок — Артемида Эфесская, второй — зерновидные подвески, третий — бутоны. Это самая традиционная часть серёг.

 

Обратимся к тому, что объединяет эти серьги — к центральной сцене с Никой.

 

Известны ещё два экземпляра серёг с Никой на биге. Это знаменитая серьга в Бостонском музее [Hoffmann, Davidson, 1965, fig. 12: а, b, с], ставшая в своё время объектом кражи, вновь найденная, но сильно пострадавшая. О ней писали много, и каждый пытался истолковать сюжет по-своему. X. Хоффманн [Hoffmann, Davidson, 1965. P. 80] предлагает её толкование как богини победы на несущихся конях. Пропорции группы, великолепно переданное движение подсказывают мысль о том, что образцом для миниатюрного изделия послужила монументальная статуя. X. Хоффманн считает серьгу изделием северной Греции и датирует её третьей четвертью IV в. до н.э.

 

Вторая серьга относится к значительно более позднему времени, ко II в. до н.э. Она была найдена при раскопках в Пеллине, в Фессалии и изображает Нику на колеснице с двумя вздыбленными конями, под которыми виден руль корабля. Опубликовавшая её С. Миллер считает, что это символ победы на море и на суше. Причём не какой-то отвлечённой, условной победы, но конкретной, запечатлённой в монументальном памятнике. Такой гипотетический памятник, по мнению С. Миллер, мог стоять в Фессалии и быть посвящённым Деметрию Полиоркету или Филиппу V. Оба царя были связаны с Фессалией и прославлены морскими победами. Монументальная группа могла послужить образцом для миниатюрного изделия ювелира.

(19/20)

 

Подобный художественный процесс был, как известно, обоюдным — ювелиры копировали монументальные скульптурные произведения, а скульпторы активно принимали участие в изготовлении ювелирных изделий. Можно вспомнить знаменитые имена творцов, совмещавших скульптуру и торевтику. Возможно, что и в данных случаях мы имеем дело с повторениями известных в древности памятников или с навеянными ими мотивами. До некоторой степени подтверждением этого может служить изображение цоколя под миниатюрными скульптурными группами.

 

Но не этот давно решённый вопрос и подтверждённый к тому же древними авторами интересует нас. Загадочным представляется выбор тем — спортивной или военной — для женского украшения. Причём речь идёт не о подвеске или о медальоне, а об ушном украшении, одном из самых интимных, оберегавших с двух сторон главное в человеке — лицо.

 

Мы предлагаем, как нам кажется, простое решение этого вопроса. Роскошные серьги, как мы пытались доказать, являются чрезвычайной редкостью. Они создавались на протяжении примерно 60-70 лет, а до наших дней дошло всего около четырнадцати экземпляров. По нашему глубокому убеждению, роскошные серьги или во всяком случае большая их часть были изделиями заказными. Отдельные детали и художественные элементы, технические приёмы встречаются нередко и в других ювелирных изделиях — это розетки, ладья, диски, пальметки, протомы грифонов или пегасов, зерновидные подвески и цветочные бутоны. Но изготовление роскошных серёг требовало не только известных навыков, но, главное, умения объединить все названные элементы в одно гармоничное художественное целое. Это-то и определяло дороговизну серёг и их принадлежность высшему слою населения.

 

В таком случае, если мастер действительно выполнял индивидуальный заказ, он мог ввести в украшение сюжет по личному пожеланию заказчика. Например, победа апобата могла послужить напоминанием о победе в этом виде состязаний мужа или сына, а Ника на колеснице означала военную победу ближайшего родственника или кого-нибудь из предков. При этом мастера мог вдохновить монументальный памятник, или он сам становился автором композиции.

 

Возможно ещё и другое толкование, предложенное Б. Сегалл [Hoffmann, Davidson, 1965. P. 79], которая считает, что Ника на колеснице олицетворяет человеческую душу, уносящуюся в Аид.

 

Хтонические мотивы почти обязательно присутствуют в орнаментике и сюжетах ювелирных изделий. Но крайне редко они

(20/21)

бывают столь прямолинейны (за исключением предметов специально погребального назначения). Видеть в роскошных серьгах украшения, сделанные по заказу для усопшей, нам кажется мало вероятным.

 

Мы предлагаем наш вариант только как попытку объяснить появление воинской и спортивной тематики на серьгах. Нам кажется это тем более вероятным, что серьги принадлежали женщинам высокого сословия, родные которых могли внести свой вклад в агонистику или в воинские победы.

 

Теперь мы подходим к самому сложному, и в итоге так и не решённому — к вопросу о месте изготовления этих серёг.

 

Чисто гипотетически нам представляются возможными два места их производства — северная Греция и Малая Азия. В пользу такого вывода свидетельствуют места находок ряда серёг, а также мелкие детали в виде подвесок с Артемидой Эфесской, изображение сот, пышность, даже необузданность растительного орнамента. Однако сделать чёткое разделение между этими двумя центрами мы не берёмся.

 

Было бы соблазнительно отнести к мастерским Малой Азии более классические и строгие кульобские серьги и серьги из Большой Близницы, а также найденные в Мадите и в Малой Азии с подвесками в виде Артемиды Эфесской. Серьги же с колесницей — отнести к продукции северной Греции. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что мотивы и сюжеты не образуют единого комплекса, а переплетаются между собой, не позволяя чётко выделить две группы.

 

И всё-таки два упомянутых центра нам кажутся наиболее вероятными местами производства. Мы вступаем здесь в противоречие с М.И. Максимовой, предполагавшей афинское происхождение всей группы серёг (известных в то время экземпляров). Следует отметить, что изделия афинской мастерской до сих пор не выделены, а упоминавшийся уже М. Пфроммер [Pfrommer, 1990. S. 201] полагает, что роскошные серьги или, как он их называет, ладьевидные в Афинах вообще не производились.

 

В заключение хочется отметить ещё одну парадоксальную особенность роскошных серёг. Дело в том, что изображения роскошных серёг и их имитации в глине обнаружены в тех местах, где они не производились и где они не были найдены. Мы ограничимся лишь констатацией этого любопытного факта.

 

Аттический чернолаковый кратер, найденный в Кумах и хранящийся в Британском музее, украшен венком виноградной лозы и провисающим ожерельем. Над ручками изображены зацепленные крючками за ветви лозы роскошные серьги [Kopcke,

(21/22)

1964, Beilage 19, 1]. Они исполнены несколько схематично жидкой глиной с позолотой по чёрному фону.

 

Женский профиль с роскошной серьгой в ухе можно видеть на монете из Локр (Великая Греция) IV в. до н.э. Она опубликована Ф. Маршаллом в его каталоге [Marshall, 1911. Р. 178].

 

Терракотовые золочёные имитации ожерелий (конца IV — начала III в. до н.э.) служат и могут ещё служить темой специального исследования. Мы ограничимся констатацией того, что найдены они в большом количестве в некрополях Апулии [Les ors, 1986, No. 69, 70, 71]. Отметим, что такой крупный и своеобразный апулийский центр, как Тарент, роскошных серёг не производил. Во всяком случае, пока в исследованных некрополях не найдено ни одной их пары.

 

Имитации серёг найдены также в некрополях Александрии [Breccia, 1912, Tav. 78]. Нет сомнения в том, что они служили погребальным целям и спрос на них был очень велик.

 

Таким образом, можно подытожить сказанное. Роскошные серьги представляют собой редкостные по технике и по художественным достоинствам произведения. Поэтому неудивительно, что они ставят перед исследователями целый ряд задач, полностью решить которые мы и не пытались в нашей статье.

 

Литература.   ^

 

Артамонов, 1966 — Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов в собрании Государственного Эрмитажа. Прага, 1966.

Венедиков, 1966 — Венедиков И. Новооткрито тракийско погребение въ Враца // Археология, 1966. №1. С. 7-15.

Грач, 1985 [1986] — Грач Н.Л. Гребень и ожерелье из кургана Куль-Оба. (Две реконструкции): Античная торевтика. Л. 1985 [1986]. С. 75-90.

Уильямс, Огден, 1995 — Уильямс Д., Огден Дж. Греческое золото. Ювелирное искусство классической эпохи V-IV в. до н.э. СПб., 1995.

Breccia, 1912 — Breccia E. Catalogue général des antiquités égyptiennes (Musée d’Alexandrie), 2. Caire, 1912.

Deppert-Lippitz, 1985 — Deppert-Lippitz B. Griechischer Goldschmuck. Mainz am Rhein, 1985.

Hoffmann, Davidson, 1965 — Hoffmann H., Davidson P.F. Greek Gold Jewelry from the Age of Alexander (Brooklyn Museum). New York, 1965.

Kopeke, 1964 — Kopeke G. Golddekorierte attische Schwarzfirniskeramik des vierten Jahrhunderts v. Chr. // Mitteilungen des Deutschen Archäologischen Instituts. Athenische Abteilung. 1964. [№] 79.

Laffineur, 1958 — Laffineur R. L’orfèvrerie rodienne orientalisante. Paris, 1958.

(22/23)

Les ors, 1986 — Les ors hellénistiques de Tarante. Milano, 1986.

Manzewitsch, 1932 — Manzewitsch A. Ein Grabfund aus Chersonnes. Leningrad, 1932.

Marshall, 1911 — Marshall F.H. Catalogue of the Jewelry Greek, Etruscan and Roman in the department of Antiquities British Museum. London, 1911.

Miller, 1979 — Miller S.G. Two Groups of Thessalien Gold // Classical Studies. 1979. 18.

Pfrommer, 1990 — Pfrommer M. Untersuchungen zur Chronologie Früh- und Hochhellenistischen Goldschmuck. Tübingen, 1990.

Sotheby’s, 1931 — Sotheby’s, 9 November, 1931 (Catalogue of the Ancient Gold Jewelry etc. of the Property of the Hermitage Museum, Leningrad), the sale contained objects formerly in the Nelidow, Lemme and Pharmakowski collections.

Williams, Ogden, 1994 — Williams D., Ogden J. Greek Gold. Jewelry of the classical World. London, 1994.

 


 

[1] Инв. №КО7.

[2] Инв. №КО6.

[3] Инв. №ББ.32.

[4] Инв. №ББ.114.

[5] Инв. №Ф.1.

[6] Инв. №X.1899.19.

[7] Инв. №Д1098.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

наверх

главная страница / библиотека / обновления библиотеки