В.Е. Медведев
Пояса Надеждинского могильника.
Надеждинский могильник находится в Хабаровском крае, на правом берегу р. Виры возле с. Надеждинского. Могильник датируется сунской монетой раннечжурчжэньским средневековьем (концом X — началом XI в.). За 3 года раскопок отрядом Дальневосточной археологической экспедиции СО АН СССР на могильнике вскрыто 90 погребений, кроме того, собран обширный материал, вырытый ранее там бульдозером в процессе земляных работ. Выявлено четыре формы погребального обряда: трупоположения в ямах, трупосожжения на месте на уровне горизонта, вторичные захоронения в ямах и трупообожжения. Достаточно сказать, что в могилах вместе с костяками или их остатками найдены тысячи различных вещей из железа, бронзы, керамики, камня, серебра, золота. Видное место среди погребального инвентаря принадлежит поясам, краткое описание которых дается в данной статье.
Пояс № 1 обнаружен в погребении 12, где умерший похоронен по обряду трупоположения. Кости плохо сохранились. Инвентарь: 2 станковых сосуда, 2 бронзовых браслета, 3 бронзовые серьги и поясной набор бронзовых блях. Всего 12 блях, из которых 7 лежали в центральной части погребения на уровне костей, аккуратной цепочкой в непотревоженном состоянии (рис. 1). Все бляхи плоские, прямоугольной формы с зубчатым нижним краем и рядами прорезей в верхней, средней и нижней
(211/212)
Рис. 1. Расположение пояса № 1 в погр. 12 (деталь). На бляхах видны сверху кусочки кожи, справа от пояса — бедренные кости.
её частях, между которыми проходят горизонтальные резные линии. На тыльной стороне блях имеется по четыре петли для нашивки. Под бляхами оказалась полуистлевшая дощечка, между дощечкой и бляхами — кусочки грубой ткани и кожи. Кожа лежала также сверху на бляхах, в петлях и прорезях которых сохранились остатки толстых ниток. Остальные 5 блях залегали преимущественно в центре могилы (на 10-15 см выше уровня первых семи блях).
Отсутствие в погребении у найденного пояса пряжки и наконечника поясного ремня даёт основание полагать, что мы имеем дело с наборным поясом принципиально иного типа, нежели хорошо известные раннесредневековые наборные пояса кочевников соседней с Приамурьем Центральной Азии и Южной Сибири. Различия между надеждинским поясом и поясами с указанных территорий прослеживаются во всех их составных элементах, начиная с форм и размеров бляшек и кончая способом прикрепления пояса.
Исследования каменных изваяний и могильников показали, что в Центральной Азии и Южной Сибири наиболее популярными были бляшки следующих форм. Это четырёхугольные гладкие или с прорезью внизу, полукруглые со срезанной нижней частью и прорезью у нижнего края, квадратные с прорезью и сердцевидные. [1]
Наборные пояса кочевников к западу от Приамурья имели, как правило, бляшки и наконечники. У надеждинского пояса этих деталей нет. Очевидно, у него вместо пряжек на обоих концах ремня были закреплены ременные завязки, как это делалось на нивхских (гиляцких) шаманских
(212/213)
Рис. 2. Реконструкция пояса № 1.
поясах. [2] Реконструкция пояса № 1 позволяет установить, что бляхи были плотно друг к другу (судя по расположению большинства их в погребении) нашиты на ремень. Принимая среднюю величину ремня в 85-90 см, получается, что они покрывали его почти по всей длине: средняя ширина бляхи 4,5 см х 12 блях = 64,0 см (рис. 2).
Пояс № 2 найден в погребении 26. Захоронение это парное с трупоположением. Пояс находился слева у одного из костяков (мужского?), между локтевой и бедренной костью. Кроме пояса, костяк сопровождали 2 станковых сосуда, 2 железных стремени и котелок, 2 бронзовые серьги и 1 серебряная.
Сохранившиеся детали пояса лежали компактно, очевидно, в том положении, в каком их оставили в момент захоронения (рис. 3). Во-первых, это 7 ажурных блях, подобных тем, что украшали пояс № 1. 6 из них были повёрнуты лицевой стороной вниз и направлены зубчатым краем в сторону костяка; расстояние между крайними бляхами 32 см. Все они, на первый взгляд, одинаковые и немного отличаются одна от другой только числом и формой прорезей и горизонтальных резных линий на них. В петлях и прорезях блях сохранились истлевшие нитки. Под бляхами,
Рис. 3. Пояс № 2 после расчистки в погребении. Слева у крайней бляшки видна часть дощечки и кусочки кожи.
(213/214)
со стороны их зубчатых краёв и рядом, располагались 6 бронзовых литых колокольчиков одинаковых размеров (высота 6,2, диаметр внизу 3,1 см). Они одной формы — с четырьмя остроугольными внизу зубчиками, вдоль края которых проходит валик. Сверху у колокольчиков — ушко, где видны обрывки толстых ниток. Ниже ушка и выше зубчиков колокольчики опоясаны валиками. С двух сторон у колокольчиков нанесены солярные знаки — вдавления в виде мальтийского креста. У нескольких колокольчиков во время их изготовления крестовидные вдавления не получились и образовались обычные отверстия. Все они помяты, у двух колокольчиков обломано по одному зубчику. Глубже блях и колокольчиков в тесном с ними соприкосновении лежалы пропитавшиеся медной окисью полоски кожи, кусочки полуистлевшей грубой ткани и сильно разрушенная дощечка размером 9x5x1 см.
Этот пояс не совсем обычный. Помимо блях, украшавших сплошь часть кожаного ремня (очевидно, спереди) и обшитого в этом месте тканью для более удобного их прикрепления, к ремню подвешивались колокольчики (рис. 4). Последний факт позволяет сопоставить данный, вероятнее всего, боевой пояс богатого воина с шаманским поясами чжурчжэней, нивхов (гиляков) и нанайцев (гольдов). Как известно из археологии, у чжурчжэней важной деталью шаманского пояса были железные конические подвески. [3] Каких-либо данных о приспособлении к нему колокольчиков или бубенчиков не имеется. Этнографические материалы позволяют зафиксировать связь веков — обычай пришивать к поясу шамана конические подвески, а также колокольчики и бубенчики, заимствованный у чжурчжэней амурскими народностями, в том числе их потомками — нанайцами. [4] Но если железные подвески пришивались к шаманскому поясу по традиции со времени чжурчжэней, то колокольчики, можно полагать, шаманы заимствовали у боевого пояса позднее.
Пояс № 3 из погребения 42 с трупоположением. Кости почти полностью разрушились, сохранился лишь инвентарь: 2 станковых сосуда, 2 железных стремени, удила, подпружные пряжки, железные наконечники стрел и ножи, бронзовые серьги с нефритовыми подвесками, ожерелье из халцедоновых и настовых бусин с золотой подвеской, набор, очевидно, серебряных пронизок и 8 плоских поясных блях с прорезями. Бляхи располагались справа от погребённого в один достаточно ровный, параллельно костяку, ряд длиной 1 м. Интервал между бляхами 10-20 см. Под некоторыми бляхами имелись кусочки кожи и следы ткани; под одной — остатки дощечки. После реконструкции пояс станет подобен поясу № 1 с той лишь разницей, что у него меньшее число блях и нашивались они не сплошным рядом, а на небольшом расстоянии одна от другой.
Пояс № 4 найден в погребении 50 с трупоположением. От костей остались небольшие фрагменты. Инвентарь, кроме деталей пояса: станковый сосуд, бронзовые серьги и обломанные браслеты, железный нож.
Остатки пояса находились в центре погребения, между черепными и бедренными костями. Комплекс из 4 бронзовых прорезных блях, 5 литых бронзовых бубенчиков, лежавших на остатках кожаного ремня и дощечки, в длину равен был 41 см. Бляхи и бубенчики тянулись рядком поперёк костяка. Форма и размеры блях аналогичны описанным выше с небольшим лишь различием в количестве и очертаниях прорезей в каж-
(214/215)
Рис. 4. Пояс № 2. Реконструкция.
Рис. 5. Деталь пояса № 4. Реконструкция.
дой из них. Две бляхи совершенно одинаковые; крестовидная прорезь есть во всех четырёх украшениях. Бубенчики — полые внутри, внизу у них щелевое отверстие, вверху ушко для подвешивания; все опоясаны горизонтальными валиками. Два бубенчика содержат внутри камешки и поэтому при легком соприкосновении с ними мелодично звенят.
Как мы видим, в поясной набор Надеждинского могильника кроме бляшек и колокольчиков входили и бубенчики, которые прикреплялись к ремню под бляхами (рис. 5).
Пояс № 5 из погребения 58 с трупоположением. Костяк очень плохой сохранности. Из инвентаря имелись: бронзовая серьга и набор из 10 бронзовых поясных бубенчиков, лежавших частично на кусочках истлевшей дощечки. Находились они в середине погребения, в области тазовых костей (рис. 6). Бубенчики удлинённых пропорций, с ушком вверху и тремя чуть выше середины горизонтальными валиками, рассечёнными вертикальными насечками на мелкие квадратики. Высота их 3,8, диаметр 1,7 см. Этот пояс не имел блях и был украшен одними бубенчиками, подвешенными к ремню.
Пояс № 6 найден в погребении 81. Это 18 бубенчиков, которые располагались вблизи тазовых костей цепочкой длиной 59,5 см. Цепочка эта тянулась поперёк сильно истлевшего костяка; расстояние между бубенчиками 2-5 см (рис. 7). Три центральных бубенчика, на которых сохранились обрывки тонкой ткани, лежали в плотном соприкосновении между собой. В погребении был другой инвентарь — лепной сосуд «мохэского» типа и железный нож.
Бубенчики по форме и размерам подразделяются на три вида (рис. 8). Первые — шаровидные с горизонтальными валиками в центральной части
(215/216)
Рис. 6. Бубенчики от пояса № 5 в погребении. Деталь.
и тремя отростками-«усиками» внизу, высота 3,0-3,2 см (8 экз.). Находились они на северном конце пояса. Вторые — удлинённых пропорций с орнаментальным пояском, у нескольких есть внизу отростки. Их 8 экз., высота 2,2 см. Лежали в южном конце пояса. Третьи — сферические, наподобие первых, но меньших размеров (2 экз.) — занимали центральную часть пояса.
Между поясами № 5 и 6 наблюдается определённое сходство. У обоих при наличии большого количества бубенчиков совершенно отсутствуют бляшки. Сходство это, очевидно, не случайное, и доказательством этого может в какой-то мере служить непосредственная территориальная близость погребений, где найдены эти пояса, а также скромные комплексы остального погребального инвентаря, в отличие от богатых инвентарём погребений, с наборами поясных блях.
Пояс № 7 из погребения 83, в котором совершено трупосожжение на месте на уровне горизонта. Хорошо сохранились обожжённые кусочки костей черепа, а также плечевых, локтевых, бедренных, берцовых. Погребальный костёр после кремации умершего был присыпан песком, поэтому все кости и вещи остались на своих местах. Возле черепных костей и ближе к центру захоронения — серия мраморных и халцедоновых бус, половинки нефритовых колец-подвесок. Здесь же поблизости — 2 ножа, кресало, 1 целая железная квадратная бляшка со шпеньком (3x2 см) и несколько обломков от подобных бляшек. В центре погребения, компактно —
Рис. 7. Расположение бубенчиков от пояса № 6 в погребении. Деталь.
(216/217)
Рис. 8. Полный набор бубенчиков к поясу № 6.
4 повреждённые огнем бронзовые ажурные бляхи, 2 из которых сильно оплавлены. Около бляшек сосредоточена масса бронзовых оплавленных шариков. Но всей площади погребения и рядом с ним рассеяны осколки станковых и лепных сосудов.
Бронзовые бляхи, по существу аналогичные упоминающимся выше, являлись украшением пояса. Их было, скорее всего, более четырёх, и они могли покрывать сплошным рядом часть поясного ремня или нашивались на него с некоторыми промежутками. Не исключено, что пояс, кроме этого, был украшен железными квадратными бляшками, которые встречались в погребениях могильника, как украшения конской сбруи. Случаи использования бляшек одних и тех же форм для украшения пояса и сбруи хорошо известны из литературы. [5]
Пояс № 8 найден в погребении 60, где произведён обряд трупоположения. Сохранность костяка неудовлетворительная. Детали пояса — 9 бронзовых бляшек — располагались скученно, в центральной части могилы. В погребении сохранился и другой инвентарь: железный котелок, 2 ножа, кресало, 3 наконечника стрел, 2 бронзовые литые серьги с отростками.
Накладные поясные бляшки здесь двух типов (рис. 9). Три из них прямоугольно-вытянутые, с несколько выпуклой рубчатой, в виде квадратиков, лицевой поверхностью. На обратной стороне по 2 шпенька, прикреплённых к полуистлевшим полоскам кожи. У одной бляшки внизу имеется петля для подвешивания необходимых вещей к поясу. Кстати, по соседству с этими бляшками лежал один из ножей. Остальные 6 бляшек округло-выпуклые с четырьмя «рожками» по бокам. Эти бляшки можно назвать крестообразными. У них есть железные шпеньки, па которых держатся кусочки кожи.
Набор блях от пояса № 8 резко отличается от всех поясных наборов, раскопанных в Надеждинском могильнике. Если крупные плоские с прорезями бляхи являлись наиболее распространёнными и любимыми украшениями у чжурчжэней, оставивших этот могильник, [6] то выпуклые прямоугольные и крестообразные бляшки были для них редкостью и попали к ним со стороны. В хабаровском Приамурье прямоугольные рубчатые
Рис. 9. Бронзовые бляшки от пояса № 8.
(217/218)
бляшки в материалах чжурчжэньского времени пока не известны. Бляшки схожих очертаний, но с другим узором найдены в Приморье, на Шайгинском городище. [7] Бронзовые крестообразные бляшки, близкие по форме надеждинским, встречены в погребении 11 в могильнике у оз. Болонь. [8]
Таким образом, раскопки Надеждинского могильника позволили выявить не только отдельные детали поясов, но и целые их наборы, по которым представилось возможным впервые выделить три вида чжурчжэньских поясов.
1. Пояса с нашитыми на них сплошным рядом или с промежутками прорезными бляхами (№ 1, 3, 7). Сюда же можно отнести пояс № 8, украшенный выпуклыми рубчатыми и крестообразными бляшками. На пояс № 7, как уже указывалось, могли быть нашиты железные квадратные бляшки. Такой же формы бляшка найдена на Шайгинском городище. [9]
2. Пояса, украшенные прорезными бляхами и подвешенными к ремню колокольчиками или бубенчиками (№ 2, 4). Колокольчики и бубенчики играли роль шумящих украшений; внутри некоторых бубенчиков сохранились камешки. В колокольчиках же через отверстие вверху были привешены к ушку деревянные язычки. Колокольчик с таким язычком, в котором имеется отверстие и остатки толстых ниток, встречен в погребении 13.
3. Пояса без накладных блях и украшенные лишь набором бубенчиков (№ 5, 6).
Необходимо уточнить следующую деталь пояса. При описании пояса № 1 указывалось, что пряжки при нем не было, и он, наверное, не застёгивался, а завязывался с помощью ремешков. Крепление ремня без металлических застёжек — особенность всех надеждинских поясов.
Из археологических источников известно, что на юге советского Дальнего Востока уже мохэсцы украшали свои пояса металлическими накладными бляшками, копирующими формой и орнаментом аналогичные тюркские вещи. [10] Так, при раскопках памятников мохэского времени встречены бляшки: овальной формы с прорезью внизу; полукруглые с срезанной нижней частью, фестончатым краем и прорезью у нижнего края, и некоторые другие, подобные названным поясные украшения. [11] Бляшек, идентичных им по форме, в захоронениях Надеждинского могильника не встречено. Правда, на уровне появления могильных пятен найдена 1 бронзовая овальная, с сердцевидной прорезью бляшка, с гладкой поверхностью. Ещё одну овальную бляшку со спиральным узором на могильнике нашли в верхнем слое стенки траншеи, прорытой бульдозером. Бляшка, близкая по своему облику мохэским и надеждинским находкам, встречена на Шайгинском городище. [12]
Эти факты являются доказательством живучести бляшек тюркско-мохэских форм. Они бытуют и у чжурчжэней. Но это у них своего рода пережиток. И в этом легко убедиться, анализируя детали поясных наборов Надеждинского могильника, где бляшки для наборных поясов в основном твёрдо устоявшихся, стандартизированных форм. Несомненно, что ещё раньше (до X в.) у чжурчжэней произошла смена поясных наборов. Был выработан собственный самобытный тип поясного украшения — это прямоугольной формы бляха крупных размеров, с прорезным узором
(218/219)
и зубчатым, преимущественно нижним, краем. Все найденные бляхи изготовлены из бронзы. Смена форм украшений наметилась ранее у мохэсцев. Иллюстрацией этого предположения могут служить 2 бронзовые плоские ажурные бляшки (напоминающие по форме чжурчжэньские), встреченные при раскопках мохэского могильника в пос. Найфельд. [13]
К X-XI вв. прорезные бронзовые бляхи занимают основное место в поясном наборе чжурчжэней Амура и распространены у них достаточно продолжительное время. Они обнаружены на Амуре в крепости у пос. Джари, в Болоньском могильнике (XI в.), [14] а также в Приморье на Шайгинском городище, датируемом XII-XIII вв. [15]
Что касается бубенчиков, то, как показывают находки, [16] эти шумящие украшения чжурчжэни тоже унаследовали от мохэсцев, у которых они, по всей вероятности, уже давно служили в качестве украшения пояса.
[1] Киселёв С.В. Саяно-Алтайская археологическая экспедиция в 1935 г. — «СА», 1936, № 1, с. 282-284 , рис. 2, 4; Он же. Древняя история Южной Сибири. М., 1951. табл. L, LIII, рис. 2; Евтюхова Л.А. Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии. — «МИА», 1952, № 24, с. 72, 74, 96-97, 108; Левашева В.П. Два могильника кыргыз-хакасов. — «МИА», 1952, № 24; Кызласов Л.Р. Тува в период тюркского каганата (VI-VIII вв.). — «Вестник Моск. ун-та», 1960, № 1, табл. 1, рис. 83; Грач А.Д. Древнетюркские изваяния Тувы. М., 1961, с. 64-65; Он же. Археологические раскопки в Монгун-Тайге и исследования в Центральной Туве (полевой сезон 1957 г.). — «Труды Тув. КАЭЭ», М., 1960, т. I. с. 32, рис. 34-а; Он же. Археологические исследования в Кара-Холе и Монгун-Тайге (полевой сезон 1958 г.). — Там же, с. 136, рис. 82; Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племён. М.-Л., 1965, с. 62, рис. 7, 1, 2; с. 71, рис. 11, 19-21, 23.
[2] Шренк Л. Об инородцах Амурского края, т. III. Спб., 1903, табл. LXI, рис. 2.
[3] Окладников А.П. Далёкое прошлое Приморья. Владивосток, 1959, с. 255-256; Шавкунов Э.В. Клад чжурчжэньских зеркал. — «Матер. и исслед. по археологии СССР», 1960, № 86, с. 231-237; Он же. Отчёт об археологических раскопках на территории Шайгинского городища в 1964 году. — Архив Института археологии, Р-1/2848, рис. 40. Следует также сказать о шаманской железной конической подвеске, найденной при раскопках чжурчжэньского могильника у оз. Болонь в 1970 г. Подвеска хранится в Институте истории, филологии и философии СО АН СССР, г. Новосибирск.
[4] Шренк Л. Указ. соч.; Лопатин И.А. Гольды амурские, уссурийские и сунгарийские. Опыт этнографического исследования. — «Зап. Об-ва изучения Амурского края», Владивосток, 1922, XVII, с. 261, табл. XVIII, рис. 34; табл. XVI, рис. 31-а.
[6] Здесь надо добавить, что подобные бляхи, кроме названных выше, единично встречались ещё в четырёх погребениях; несколько бляшек было подобрано также на могильнике во время земляных работ.
[7] Выражаем благодарность Э.В. Шавкунову и В.Д. Ленькову за предоставленную возможность ознакомиться с материалом Шайгинского городища.
[8] Медведев В.Е. Отчёт о работах Нижне-Амурского археологического отряда в 1970 г. — Архив Института археологии, Р-1/4117, рис. 80.
[9] Шавкунов Э.В. Отчёт об археологических раскопках..., с. 57, рис. 52.
[10] Окладников А.П. Археология Сибири — вчера, сегодня и завтра. — «Вопр. истории», 1968, № 5, с. 170.
[11] Андреева Ж.В. Древнее Приморье. М., 1970, с. 105, рис. 3, 5; Деревянко Е.И. Мохэский могильник у с. Троицкого Амурской области. — «Изв. Сиб. отд. АН СССР», 1970, № 1, Сер. обществ. наук, вып. 1, с. 100, рис. 4, 13, 17, 22.
[12] Шавкунов Э.В. Об археологических исследованиях на территории Приморского края в 1966 г. — Архив Института археологии, Р-1/3243, с. 81, рис. 85.
[13] Окладников А.П., Деревянко А.П. Мохэский могильник в пос. Найфельд Еврейской автономной области. — В кн.: Сибирский археологический сборник. Новосибирск, 1966, с. 249, рис. 4.
[14] Медведев В.Е. Указ. соч., с. 46-47.
[15] Шавкунов Э.В. Культура чжурчжэней Приморья по материалам археологических раскопок 1960-1965 гг. — В кн.: История, археология и этнография Дальнего Востока. Владивосток, 1967, с. 28, рис. 3.
|