А.П. Манцевич
Курган Солоха.
// Л.: «Искусство». 1987. 143 с.
Введение.
Курганы скифской эпохи в Северном Причерноморье — уникальная научная сокровищница. Особенно интенсивное их изучение началось в XIX — начале XX в. видными представителями русской исторической науки. Среди них — старший член Археологической комиссии, профессор Петербургского университета Н.И. Веселовский, много потрудившийся над исследованием курганов не только скифской, но и более древних эпох. Его деятельность началась ещё во второй половине XIX в. (раскопки в 1889-1891 гг. кургана у с. Шульговки, в 1891-1894 гг. кургана Огуз) и была ознаменована открытием в 1897 г. известного кургана в Майкопе. Следующим важным этапом его работы были раскопки келермесских курганов в 1904-1908 гг., в 1908-1910 гг. — курганов Ульского аула и богатейшей Чмырёвой Могилы, и, наконец, в 1912-1917 гг. им были открыты курганы близ станицы Елизаветинской на Кубани и Солоха на Днепре.
Почти все курганы, исследованные не только Н.И. Веселовским, но и другими учёными, ещё в древности подверглись ограблению, полному или частичному. Курган Солоха в какой-то степени является одним из немногих исключений, так как, благодаря повторному использованию курганной насыпи, второе, боковое, захоронение в нём оказалось не тронутым грабителями.
Первая мировая война прервала деятельность Н.И. Веселовского, и, по существу, открытием кургана Солоха и курганов станицы Елизаветинской закончились его археологические исследования, результаты которых составляют лучшую часть собраний Государственного Эрмитажа и являются ценнейшим материалом для характеристики культуры населения Северного Причерноморья в VII-III вв. до н.э.
Материалы по отчетам Н.И. Веселовского о Солохе хранятся в архиве Ленинградского отделения Института археологии Академии наук СССР [161; 162 * (сноска: * Цифра (курсивом) в квадратных скобках означает номер работы в списке литературы (с. 136).)], но это не оригиналы полевых дневников, а их варианты. Отчёты о раскопках за 1912 и 1913 гг. напечатаны в 1916 и 1918 гг. [76; 77].
Статьи А.А. Бобринского, Б.В. Фармаковского и С.А. Половцовой [6; 83; 126; 145] несколько расходятся с отчётами Н.И. Веселовского, в особенности с отчётом 1913 г. Принимая во внимание, что последний был напечатан лишь в 1918 г., а статьи Б.В. Фармаковского и С.А. Половцовой вышли в свет в 1913-1914 гг., а также и то, что оба указанных автора, очевидно, пользовались подлинными документами, отсутствующими в настоящее время, отклонения в их статьях должны служить поправками и дополнениями к отчётам Н.И. Веселовского.
В 1913 г. место раскопок посетили А.А. Спицын и В.В. Саханёв. В указанном выше архиве в картотеке А.А. Спицына на 12 небольших листах имеются схематические зарисовки планов и заметки, сделанные (согласно устному сообщению Н.И. Репникова) учеником А.А. Спицына, В.В. Саханёвым [163]. В них приводятся размеры, которые или вовсе отсутствуют в отчетах Н.И. Веселовского, или не совпадают с ними.
(5/6)
Рис. 1. Н.И. Веселовский. Фотография 1887 г.
Насколько неточны чертежи, приложенные к отчёту Н.И. Веселовского, видно из того, что на с. 4 картотеки А.А. Спицына, касающейся Солохи, имеются два чертежа всего раскопа; под одним из них значится: «план Веселовского», под другим — «действительный план». Об этом свидетельствует и письмо Н.Е. Макаренко к Л.А. Мацулевичу от 12 апреля 1933 г.: «В 1914 году во время раскопок моего Мордвиновского кургана я два раза был на руинах Солохи, представляющей печальное зрелище. Был в самой могиле, проходил коридором, облазил все «мины», проложенные Н.В. в толще насыпи. Установил то, что было не замечено, или точнее, не отмечено в отчете Н.В. Сделал несколько фотографических снимков. Собирался приехать ещё не один раз, дабы исполнить обмеры самой могилы, пробитой исследователем сверху, через потолок, так как он боялся пройти коридором, боялся обвала, который не совершился и через большой промежуток времени до 1914 г., когда я там был, и вследствие этого испортил всю картину. Собирался обмерить и коридор. Категорически уверяю, что ни коридор, ни могила (камера) не соответствуют приложенным к отчётам рисункам. Последние сделаны, очевидно, на глаз, причём этот глаз не схватил ни форм, ни пропорций. Говорю это не потому, что хочу очернить память покойного, а исключительно имею в виду восстановить истину.
К моему великому огорчению, благодаря наступившим событиям, я лишён был возможности повторить тогда свою поездку в виду отсутствия... передвижения... Приехавши в Петербург, я говорил и о необходимости дополнительных изысканий в Солохе, и о всех отмеченных обстоятельствах. Многие поддержали моё мнение о необходимости дополнительных исследований. Но дело так и застряло».
Эти сведения были получены Н.Е. Макаренко во время его поездки на курган в 1914 г. и сообщены на запрос Л.А. Мацулевича, сделанный по-
(6/7)
следним по просьбе автора данной работы. Несмотря на то, что чертежи неточны, они всё же необходимы для уяснения плана погребений. Вычерчены они в настоящей работе по размерам, взятым из отчётов, и дополнены данными картотеки А.А. Спицына (рис. 2).
Таким образом, в настоящей работе сопоставляются данные всех приведённых выше источников.
Местоположение кургана Солоха и его внешний вид Н.И. Веселовский определяет следующим образом: «На земле села Большой Знаменки (быв. Мелитопольского уезда, Таврической губ. — A.M.), на юг от него, по дороге в с. Верхний Рогачик, почти на половине пути между ними (от Знаменки 12 вёрст, от В. Рогачика 10 в.), находится курган значительной величины, называемый местными жителями «Солохою». Первоначальная высота его может быть определена довольно точно, так как он не был раскопан сверху, и только самая верхушка оказалась сравненной для установки тригонометрического знака. Несмотря на это, он всё-таки представлялся издали острым: отвесная высота кургана равнялась 18 метрам» [76, с. 40; 161, л. 10].
Комплекс кургана Солоха — документ огромной важности. Для его изучения потребовалось использование специальной литературы в различных отраслях исторической и археологической науки. Поиски привели к интересным и важным результатам. Они открыли тесные связи Северного Причерноморья с областью на севере Балканского полуострова, где обитали македоно-фракийские племена, которые в V-IV вв. до н.э. создали цветущие государства, уничтоженные победой Павла Эмилия при Пидне в 168 г. до н.э. Ещё недавно их история была, по выражению И. Визнера, «историей утонувшего народа» [160], но сейчас, после трёх международных конгрессов по фракологии, положение изменилось.
Обилие параллелей находкам в Солохе среди памятников Македонии и Фракии, Греции и Северного Причерноморья дало возможность по-новому определить некоторые аспекты существа и содержания античной культуры и роли варварского компонента в её формировании.
О необходимости опубликования комплекса Солохи говорилось ещё в 1952 г. на первой конференции по скифо-сарматской археологии [15, с. 37]. Может быть, предлагаемое исследование в какой-то мере удовлетворит запросы археологической науки.
|