В.А. Кочеев, Ю.С. ХудяковРеконструкция узды из древнетюркского погребения у с. Жана-Аул в Горном Алтае. *// Памятники древнетюркской культуры в Саяно-Алтае и Центральной Азии. Новосибирск: 2000. С. 117-127.
[ сноска: * Работа выполнена по гранту РГНФ № 98-01-00338. ]
В древнетюркском предметном комплексе важное место принадлежит убранству верхового коня. Его изучению посвящена обширная литература. [1] Для реконструкции древнетюркской узды особое значение имеют находки уздечных наборов с сохранившимися фрагментами оголовья из сыромятных ремней. Одна из таких находок происходит из мумифицированного захоронения древнетюркского времени в местности Чатыр у с. Жана-Аул в Кош-Агачском районе Республики Алтай.
Памятник был обнаружен в ходе строительных работ после расчистки бульдозером площадки для гравийного карьера. В процессе расчистки площадки была полностью снесена курганная насыпь и частично нарушено захоронение по обряду ингумации в каменном ящике с сопроводительным погребением коня. Из нарушенного погребения, находившегося на глубине около 90 см от современной поверхности, вывалился череп коня с остатками кожаной узды с бронзовыми бляшками. Разрушение памятника было приостановлено по требованию жителя с. Жана-Аул М. Садчакасова. В марте 1991 г. памятник был доследован археологом В.А. Кочеевым. По его наблюдениям в западной части могильной ямы находился скелет коня, который был ориентирован головой на север. Восточнее скелета коня, в каменном ящике из вертикально установленных каменных плит находилось частично мумифицировавшееся погребение взрослой женщины, которая лежала на спине, вытянуто, головой на север. Погребённая была одета в шёлковый халат из кусков материи красноватого и коричневого цветов с орнаментом. В ушах у погребённой были петли из витой толстой нити. Возможно, это заменители серёг или крепления для подвесных украшений. У погребённой было ожерелье из 16 крупных халцедоновых, зеленокаменных и белокаменных бусин, различных форм. Крупные бусины шаровидной и эллипсоидной формы находят аналогии среди бусин джетыасарской культуры. [2] Вероятно, чатырские бусы являются привозными, как и большинство каменных бусин в Южной Сибири. [3] На пальцах обеих рук погребённой имелись 3 кольца и перстень. Кольца изготовлены из узкой, сомкнутой бронзовой пластины, шириной около 4 мм. Перстень изготовлен из такой же пластины, но у него имеется плоский округлый щиток. Аналогичные кольца встречались в древнетюркских захоронениях на могильнике Кудыргэ в Горном Алтае. [4] В древнетюркских погребальных комплексах они встречаются редко, но известны в древнетюркских захоронениях на Тянь-Шане. [5]
В могиле, рядом с погребённой, находилось деревянное резное блюдо на четырёх ножках и деревянная кружка с боковой ручкой. Подобная посуда встречалась в памятниках древних тюрок в Туве. [6] Среди находок имеется роговое горлышко бурдюка. Подобные предметы известны в памятниках средневековых кочевников Евразии. [7]
Наибольший интерес среди сопроводительного инвентаря представляют хорошо сохранившиеся детали ременной узды с бронзовыми бляшками, облик которых даёт возможность восстановить её конструкцию, уточнить хронологию и культурную принадлежность памятника.
Хотя череп коня с остатками узды оказался на поверхности в результате разрушения памятника бульдозером и какая-то часть бляшек и ремней была утрачена, сохранилось четыре крупных фрагмента ремней с бляшками, несколько небольших фрагментов с бляшками, отдельные бляшки, наконечники ремней и обломок пряжки, обрывки ремней без бляшек. Часть ремней скреплена между собой, прошита и связана узлом.
Набор бляшек состоит из 60 различных предметов. Из них 7 бляшек крестовидной формы с тремя округлыми и одним треугольным выступами, 25 прямоугольных бляшек с полукруглыми вырезами с двух длинных сторон, 24 прямоугольных бляшки с двумя полукруглыми вырезами с длинных сторон и приострённым концом, 4 ременных наконечника с прямым или приострённым концом, 1 обломанная пряжка с овальной рамкой, щитком и железным язычком. Все бляшки, наконечники ремней и пряжка изготовлены из бронзы. Они литые, односторонне выпуклые, крепятся к ремням с помощью шпеньков. Поверхность бляшек гладкая, без орнамента. Они украшены декоративно оформленными фигурными вырезами или выступами.
По характеру оформления уздечные бляшки из погребения в местности Чатыр у с. Жана-Аул аналогичны сбруйным украшениям из могильника Кудыргэ в восточной части Горного Алтая. [8]
Чатырское захоронение имеет и ряд общих черт с кудыргинскими в обряде и инвентаре. Для него характерна меридиональная ориентировка погребённой и коня, наличие в составе украшений колец на пальцах обеих рук. Однако следует отметить, что северная ориентировка чатырского захоронения отлична от кудыргинских погребений. Отличительной особенностью чатырской внутримогильной конструкции является каменный ящик из вертикально установленных плит. Подобные конструкции характерны для булан-кобинской культуры. [9]
Отмеченные черты сходства в погребальной обрядности и инвентаре дают основание отнести погребение в местности Чатыр у с. Жана-Аул к кудыргинскому культурному комплексу. О хронологии последнего существуют разные точки зрения. С.В. Киселёв считал, что кудыргинский комплекс относится ко времени до образования Первого Тюркского каганата (V-VI вв. н.э.). [10] А.А. Гаврилова относила кудыргинский тип памятников ко времени Первого Тюркского каганата (VI-VII вв. н.э.). [11] Д.Г. Савинов датировал часть погребений кудыргинского могильника VI-VII вв. н.э. [12] В дальнейшем он предположил, что могильник Кудыргэ частично относится «ко времени подчинения алтайского населения жуань-жуаням и падения последних под ударами тюрков-тугю». [13] А.К. Амброз относил могильник Кудыргэ ко времени Второго Восточного Тюркского каганата и датировал его VII-VIII вв. н.э. [14]
По нашему мнению, имеется больше оснований относить кудыргинский комплекс ко времени Первого Тюркского каганата, поскольку подобные формы сбруйных блях известны не только в Саяно-Алтае, но и на Тянь-Шане, и относятся ко времени, когда оба района входили в состав одного государства в VI-VII вв. н.э. После раздела единого каганата на Западный и Восточный, процесс культурогенеза в каждом из них протекал самостоятельно, под воздействием разных этнокультурных контактов.
Итак, чатырское захоронение можно отнести ко времени Первого Тюркского каганата и датировать VI-VII вв. н.э. Судя по этому памятнику, кудыргинские комплексы были характерны не для локального района, а для всей территории Горного Алтая.
Наличие в составе находок значительной части узды даёт возможность для её реконструкции. Хотя сохранились не все части оголовья, благодаря наличию крупных фрагментов и использованию принципа симметрии можно восстановить внешний вид ранней тюркской узды.
Один из фрагментов может быть отнесен к налобному ремню, к которому крепятся три соединительных ремня, идущих от налобного к наносному. Они украшены 11 бронзовыми бляшками. Налобный ремень украшен прямоугольной бляшкой в центре и прямоугольными бляшками с приострёнными концами. Соединительные ремни украшены шестью прямоугольными бляшками. В месте соединения они скреплены крестовидной бляшкой (рис. I, 1). Наносный ремень близок по конструкции к налобному. Он имеет три соединительных ремня, идущих к налобному, и соединён с нащёчным и подчелюстным ремнями. Наносный ремень украшен крестовидной бляшкой в центре, прямоугольными бляшками по краям. В качестве подвесных выступают короткие ремешки, имеющие прямоугольные бляшки с приострёнными концами. Соединительные ремни украшены крестовидной, тремя прямоугольными и двумя прямоугольными бляшками с приострёнными концами. Места соединения наносного ремня с нащёчным и нащёчного с подчелюстным укреплены крестовидными бляшками (рис. II, 1). Два фрагмента нащёчных ремней имеют ответвления налобного и подчелюстного ремешков и дополнительные соединительные ремешки от налобного к нащёчному, обеспечивающие жёсткость конструкции. Они украшены крестовидными, прямоугольными и прямоугольными бляшками с приострёнными концами. В местах соединения дополнительных ремешков с нащёчными они прошиты тонкими ремешками (рис. I, 2, 3). Небольшие фрагменты ремней с прямоугольными бляшками и прямоугольными бляшками с приостренными концами могут относиться к налобному, наносному и нащёчным ремням (рис. II, 2-5; III, 1-11). Двойные ремни с прямоугольными бляшками, вероятно, относятся к затылочной части оголовья (рис. II, 6; III, 4). Пряжка могла служить для затягивания подшейного ремня (рис. III, 16). Сложнее судить о наконечниках ремней, поскольку все они различаются по форме (рис. III, 12-15). Возможно, они венчали подвесные декоративные ремешки. Не вполне ясна принадлежность небольших фрагментов ремней без бляшек. Фрагмент двойного ремня с кожаной обоймой, вероятно, относится к затылочной части оголовья (рис. IV, 2). Небольшие фрагменты, сложенные вдвое по длине, должны относиться к нащёчным, подшейному и подчелюстному ремням (рис. IV, 4, 6-9). Фрагменты узкого ремня, соединенные узлом, или прошитые, могут быть частью повода (рис. IV, 3). Возможно, это деталь затылочной части оголовья.
Все ременные оголовья изготовлены из сыромятной основы. Они сложены вдвое по всей длине, прошиты, скреплены обоймами и шпеньками бляшек. Одинарный ремень, видимо, относится к поводу. В двух случаях ремни связаны узлами. Основная часть оголовья может быть реконструирована в следующем виде. Конструкция оголовья включала налобный, наносной, два нащёчных, затылочный, подшейный и подчелюстной ремни. Налобный и наносной ремни соединялись вертикальным дополнительным ремнем, от которого вверх и вниз шло по два наклонных декоративных ремешка, соединявшихся с налобным и наносным ремнями. Аналогичные наклонные ремешки соединяли налобный и нащёчные ремни. Ремни изголовья были очень плотно украшены бляшками. Интервал между ними составлял 1-2 см, а иногда бляшки крепились вплотную друг к другу. Приострённые концы крестовидных и прямоугольных бляшек ориентировались вниз или вверх по отношению к расположению ременной конструкции, а прямоугольные бляшки без приостренных концов могли крепиться горизонтально или вертикально. Наличие большого количества бляшек делало узду очень нарядной (рис. V).
Реконструированная узда выглядит достаточно оригинальной для древнетюркского времени. Близкие по форме конструкции узды с соединительными дополнительными вертикальным и наклонными ремнями, идущими от налобного к наносному, обнаружены в средневековых памятниках Восточной Европы. [15] Судя по находкам из погребения в местности Чатыр у с. Жана-Аул, подобная конструкция узды была распространена в Горном Алтае в VI-VII вв. н.э.
Примечания
[1] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племён. М.-Л., 1965. С. 84; Вайнштейн С.И. Некоторые вопросы истории древнетюркской культуры (в связи с археологическими исследованиями в Туве) // Советская этнография. 1966. № 3. С. 77; Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984. С. 135-137.[2] Левина Л.М. Этнокультурная история Восточного Приаралья. М., 1996. С. 224.[3] Кызласов И.Л. Бусы средневековой Хакасии. [ // Вопросы истории Хакасии. ] Абакан, 1977. С. 141-143.[4] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ... С. 41.[5] Табалдиев К.Ш. Курганы средневековых кочевых племён Тянь-Шаня. Бишкек, 1996. С. 56.[6] Вайнштейн С.И. Памятники второй половины I тысячелетия в западной Туве // Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции. М.-Л., 1966. Т. II. С. 325.[7] Плетнёва С.А. От кочевий к городам. М., 1967. С. 154.[8] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ... С. 32.[9] Мамадаков Ю.Т. Новые материалы гунно-сарматского времени в Горном Алтае // Алтай в эпоху камня и раннего металла. Барнаул, 1985. С. 173.[10] Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951. С. 497.[11] Гаврилова. А.А. Могильник Кудыргэ... С. 61.[12] Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири... С. 53.[13] Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи Евразии. СПб., 1994. С. 98.[14] Амброз. А.К. Стремена и сёдла раннего средневековья как хронологический показатель (IV-VIII вв.) // Советская археология. 1973. № 4. С. 94.[15] Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII вв. // Свод археологических источников. Л., 1973. Вып. Е1-36. Рис. 10, 12.
наверх |
