Ю.С. Худяков

О вооружении таштыкского воина.

// Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск: 1978. С. 164-169.

Важным моментом в изучении вооружения енисейских кыргызов является определение уровня развития военного дела в генетически предшествующую кыргызской таштыкскую эпоху. Особенно важны в этом отношении сведения об оружии позднего этана таштыкской культуры IV-V вв. К сожалению, данные о вооружении населения Минусинской котловины в интересующее нас время крайне фрагментарны. [1]

В этой связи известный интерес представляют находки последних лет, позволяющие дополнить существующие представления о вооружении рассматриваемого времени.

Основная часть находок происходит с местонахождения Утух-Хая-Кисте, расположенного в пойме р. Ут, на низком левом берегу в восточной части песчаных выдувов, с левой стороны от дороги с. Усть-Табат — с. Большие Уты. [2]

Местонахождение представляет собой останец древней дневной поверхности длиной 13 м и шириной 6-11 м, протянувшийся в форме неправильного полуовала в направлении ЮЗ-СВ. На поверхности по всей площади местонахождения обнаружены 7 отдельных скоплений находок и 2 кострища. Среди находок на поверхности и в заполнении кострищ выделяются большое количество фрагментов толстостенных, слабо профилированных сосудов с пояском орнамента треугольными вдавлениями по тулову (рис. 1, 8), а также кости домашних животных, среди которых преобладают рёбра, позвонки и кости конечностей овцы, коровы, лошади. Среди остальных находок привлекают внимание орнаментированные лошадиные бабки, служившие фигурами в метательной игре в кости (рис. 1, а-г), костяные (рис. 1, 3) и железные (рис. 1, 7) подвески, костяные (рис. 2, 7-9) и железные (рис. 2, 1-3) наконечники стрел, костяная свистунка от стрелы (рис. 2, 10), оселок с отверстием для подвешивания (рис. 1, 5), железный крюк от колчана. Западнее основного местонахождения вдоль полотна дороги найден ещё один железный наконечник стрелы и миниатюрный железный коленчатый нож (рис. 1, 6).

Состав и особенности находок позволяют охарактеризовать местонахождение Утух-Хая-Кисте как остатки разрушенного ветровой эррозией культурного слоя поселения и ограничить время его существования IV-V вв., в рамках таштыкской эпохи. Косвенным свидетельством в пользу подобной интерпретации может служить и территориальная близость его местонахождения от расположенного в 5 км вниз по течению Чаатаса могильника Кёп-Кёзе, включающего таштыкские погребальные

(166/167)

комплексы, [3] который мог известное время функционировать в качестве кладбища обнаруженного поселения.

Среди находок предметов вооружения особый интерес представляют железные трёхлопастные наконечники стрел, известные ранее в таштыкских памятниках лишь в единичных экземплярах. [4]

Трёхлопастные черешковые наконечники — ярусного типа (рис. 2, 1-3). Перо с остроугольной асимметрично-ромбической боевой головкой и расширяющимися лопастями нижнего яруса. Изготовление наконечников подобной формы может быть интерпретировано стремлением сочетать высокие баллистические свойства трёхлопастного наконечника с большей убойной силой за счёт сужения ударных граней пора. В таштыкских памятниках ярусные наконечники ранее не встречались, зато известны в Западной Сибири в памятниках середины I тыс. н.э. [5] и в кыргызских памятниках VI-VIII вв. н.э. [6] Последнее обстоятельство позволяет судить о прямой генетической преемственности в изготовлении железных наконечников стрел между таштыкской и кыргызской эпохами (рис. 2, 1, 2).

Один из найденных наконечников имеет остроугольную, вытянутую трёхлопастную боевую головку и выделенную удлинённую шейку. Создание наконечников подобной формы подчинено стремлению повысить ударные, проникающие свойства наконечников. Вероятно, это одна из наиболее ранних форм трёхлопастных бронебойных наконечников. В таштыкских памятниках подобные наконечники ранее не были известны, но они встречаются в более поздних кыргызских и тюркских памятниках VI-X вв., [7] что также свидетельствует о преемственности таштыкских традиций в изготовлении наконечников стрел в кыргызское время (рис. 2, 3).

Важной является находка в заполнении одного из кострищ полого костяного шарика с тремя отверстиями, крепившегося на древко стрелы непосредственно вслед за наконечником (рис. 2, 10). В специальной литературе принято считать, что в полёте стрелы, снабженные подобными шариками, издавали «пронзительный свист». [8] Костяные свистунки от стрел в таштыкских памятниках ранее не встречались, но они известны в кыргызских и близких по культурно-хозяйственному типу памятниках с сопредельных территорий, относящихся к VI-X вв. [9] Таким образом, можно считать установленным, что известные у кыргызов стрелы-свистунки зарождаются в предшествующее таштыкское время.

Костяные наконечники стрел с поселения Утух-Хая-Кисте имеют монолитную остроугольную боевую голову, ромбическую в сечении, и плоский черешок. Традиционно принято считать костяные наконечники орудиями охоты, а само их обнаружение в таштыкских погребальных комплексах должно символизировать их безопасность в отношении человека. [10] Однако случаи повреждения скелета человека в памятниках, синхронных по времени таштыкским, [11] и находки костяных стрел в соче-

(167/168)

тании со свистункой [12] позволяют подвергнуть сомнению это устоявшееся мнение. Костяные наконечники стрел известны в таштыкских памятниках, датируемых I в. до н.э. — I в. н.э. Отныне хронологический диапазон их бытования можно расширить вплоть до VI в. н.э. Костяные наконечники встречаются и в более поздних кыргызских памятниках на северной периферии их распространения. [13] Железные крюки для подвешивания колчанов с поперечной перекладиной вместо петли для крепления поясного ремня известны в таштыкских памятниках вплоть до IV в. н.э. [14] Находка подобного крюка на Утух-Хая-Кисте позволяет расширить хронологические рамки их бытования до VI в. н.э.

Среди других находок последних лет следует обратить внимание на меч (рис. 2, 5), найденный на песчаных выдувах близ с. Подсинее. [15] Это двулезвийный прямой клинок с ромбической в сечении широкой полосой и выемками у перекрестья. Перекрестье цельнокованое, подтреугольной формы. Черен рукояти массивный, округлый в сечении. По форме экземпляр из Подсинего близок известным находкам деревянных моделей коротких двулезвийных мечей из грунтовых могил таштыкского времени. Если учесть массивность черена и толщину обкладки рукояти, концы перекрестья будут выступать лишь на 0,5-0,7 см за ширину рукояти. Отсюда не исключена вероятность, что это не перекрестье, а упор для пластинчатого перекрестья типа костяных эфесов, известных из таштыкских памятников. [16] Отметим, что меч с подобной конструкцией полосы и перекрестья мог служить преимущественно в качестве колющего оружия аналогично ранее бытовавшим на территории Минусинской котловины тагарским акинакам. Находка из Подсинего не единична среди древностей III-V вв. н.э. Близок по форме и размерам мечу из Подсинего меч, найденный под Красноярском, [17] но ещё более близкими типологически являются находки мечей из Причерноморья и Венгрии, относящиеся к гуннскому времени. [18]

В свете последних данных имеется возможность интерпретации некоторого известного ранее материала из числа случайных находок, происходящего с территории Минусинской котловины. Близкие аналогии между набором вооружения таштыкского воина и вооружением гуннского времени наблюдаются, как уже отмечалось, в рубящем оружии, в формах наконечников стрел; [19] они могут быть усмотрены и в сходстве употребления древкового оружия. Здесь уместно упомянуть важное значение метательного копья в тактике боя, применяемой гуннами. «Их потому можно назвать самыми яростными воителями, что издали они отражаются метательными копьями...». [20]

Наконечники метательных копий известны в числе находок, происходящих из Минусинской котловины. В частности, наконечник дротика, найденный близ с. Батени. [21] Он имеет плоское листовидное перо, высокую тулью, перехваченную двумя кольцами-обручами, и узкую конусовидную втулку с несомкнутым швом (рис. 2, 4). Близкие по форме наконечники

(168/169)

дротиков известны из памятников III-V вв. Тувы, в число сопроводительного инвентаря погребальных сооружений, оставленных гяньгунями, [22] и из памятников гуннского времени в Венгрии. [23]

Отмеченные особенности военного снаряжения на позднем этапе существования таштыкской культуры помогают полнее представить уровень развития военного дела накануне образования собственно кыргызской культуры и сложения у кыргызов в ранней форме государства. Многие характерные черты вооружения, сложившиеся в рассматриваемое время, получили своё дальнейшее развитие в рамках военного искусства кыргызов.

[1] Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951, с. 433; Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. М., 1960, с. 87, 110, 126, 139, 157; Грязнов М.П. Миниатюры таштыкской культуры. — АС, Л., 1971, вып. 13, с. 100-101.

[2] Раскопки Хакасского археологического отряда ИИФФ СО АН СССР в 1975 г.

[3] Кызласов И.Л. Поминальные памятники таштыкской эпохи. СА. 1975. № 2, с. 31.

[4] Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха..., с. 156.

[5] Комарова М.Н. Томский могильник — памятник истории древних племён лесной полосы Западной Сибири. — МИА, № 24, 1952, с. 49.

[6] Карцов В.Г. Ладейское и Ермолаевское городища. — «Труды секции археол. РАНИОН», 1929, вып. IV, рис, 3, 1.

[7] Грач А.Д. Древнетюркские курганы на юге Тувы. — КСИА, 1968, вып. 114, рис. 50, 22.

[8] Левашова В.П. Из далёкого прошлого южной части Красноярского края. Красноярск, 1939, с. 52.

[9] Левашова В.П. Два могильника кыргыз-хакасов. — МИА, 1952, № 24, рис. 5, 12.

[10] Киселёв С.В. Указ. соч., с. 433.

[11] Вайнштейн С.И., Дьяконова В.П. Памятники в могильнике Кокэль конца I тыс. до н.э. — первых веков н.э. — ТТКАЭЭ, М.-Л., 1966, с. 198.

[12] Кириллов И.И., Ковычев Е.В. Новый могильник бурхотуйской культуры у с. Ононск. — «Известия Сиб. отд. АН СССР», 1075. № 1, Сер. обществ. наук, вып. 1, рис. 3, 3.

[13] Карцов В.Г. Указ соч., рис. 3, 3.

[14] Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха..., с. 139.

[15] Найден в 1975 г., хранится в Абаканском областном краеведческом музее.

[16] Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха..., с. 139.

[17] Карцов В.Г. Материалы к археологии Красноярского района. Красноярск, 1929, с. 50.

[18] Parduz M. Archäologische Beiträge zur Geschichte der Hunnenzeit in Ungarn. Acta Archaeologica Academiae scientiarum, t. XI, F. 1-4, Budapest, 1959, Abb. 7, 96, Taf. I, 8.

[19] См.: Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха..., рис. 55, 5.

[20] Мерперт Н.Я. Из истории оружия племён Восточной Европы в раннем средневековье. — СА, 1955, т. XXIII. с. 159.

[21] Клеменц Д. Древности Минусинского Музея (памятники металлических эпох). Томск, 1886, с. 160.

[22] Кызласов Л.Р. Этапы древней истории Тувы. — «Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. История», 1958, № 4, с. 96.

[23] Parduz М. Op. cit., s. 370.

наверх