А.В. Давыдова, С.С. Миняев

Новые находки наборных поясов
Дырестуйском могильнике.

// АВ №2. СПб: «Гелла». 1993. С. 55-65.

Дырестуйский могильник находится на юге Западного Забайкалья, на левом берегу р. Джиды (левый приток р. Селенги) в 8 км выше села Дырестуй. Он был открыт в 1900 г. Ю.Д. Талько-Гринцевичем, раскопавшим здесь 24 могилы (Талько-Гринцевич 1902, 1902а; Сосновский 1935); впоследствии еще несколько погребений было раскопано П.Б.Коноваловым (Коновалов 1976). С 1984 г. работы на могильнике продолжила Забайкальская экспедиция Института истории материальной культуры Российской Академии наук (Санкт-Петербург) (Миняев 1986; 1987; 1988).

К настоящему времени на могильнике исследовано более 100 погребений, которые дали принципиально новый материал о погребальной практике сюнну (Minjaev 1989). Раскопки могильника также существенно пополнили коллекцию сюннуского погребального инвентаря. Особое внимание привлекает серия наборных поясов, найденных в различных частях могильника в неграбленых погребениях. Первые данные о находках поясов изданы в 1988 г. (Давыдова, Миняев 1988). Цель данной статьи — публикация новых находок наборных поясов из Дырестуйского могильника.

Конструкции погребений (№№ 40, 49, 51, 52, 80, 99,100), в которых обнаружены пояса, однотипны: прямоугольные могильные ямы со скруглёнными углами и вертикальными стенками без внешних признаков (обнаружены благодаря сплошному вскрытию площади могильника, могильные пятна чётко выделялись цветом и заполнением на фоне жёлтого материкового суглинка, внутримогильное сооружение — гроб из деревянных досок. Все погребённые, ориентированные на северный сектор, лежали на спине в вытянутом положении. Инвентарь в могилах представлен, как правило, обычным для погребальной практики сюнну набором (украшения головного убора, глиняные сосуды, мясная пища), но наиболее интересными являются наборные пояса. Ниже даётся описание найденных поясов.

Могила 40 (рис.1). Расположена в юго-восточной части могильника на краю террасы (рядом с могилой 38). Кроме пояса у черепа погребённой женщины 18-20 лет обнаружено 6 бирюзовых подвесок, у нижней челюсти — раковина каури (рис. 1: 26-33). Основная часть поясного набора находилась ниже крестца и располагалась вдоль правой бедренной кости, часть предметов — между бедренными костями (рис. 1: 1, 2). Пояс состоял из 2-х больших колец из глинистого известняка (рис. 1: 2), 2-х бронзовых колокольчиков (рис. 1: 34-35), 2-х когтевидных подвесок из халцедона (рис. 1: 46, 47), плоской бусины-пронизки из глинистого известняка (рис. 1: 45), служившей, видимо, композиционным центром поясного набора, и необычно большой шестигранной бусины (размер 4,5х2 см) из голубого флюорита (рис. 1: 25). Поясной набор включал также бусы из гагата, серпентина, флюорита, глинистого известняка (рис. 1: 36-38, 40-44) и низку из крупных стеклянных и сердоликовых бус (рис. 1: 3-20), их положение у правой бедренной кости (рис. 1: 2) позволяет предположить наличие здесь предмета типа чёток, либо мешочка, расшитого бусами. Кроме этого, обнаружено большое количество (1 800 единиц) мелкого бисера (рис. 1: 21-24), он встречался по всему скелету, но более всего около поясного набора. Всего же в могиле найдено 2 417 шт. бус и бисера.

Могила 49 (рис. 2, 3). Расположена у юго-восточного угла кургана 36 (в одном ряду с могилами 51 и 52). В могиле похоронена женщина 20-25 лет с глиняным сосудом, у правой кисти погребённой — кость ноги овцы и рёбра мелкого рогатого скота на кисти левой руки (рис. 2, 1).

Пояс положен на левую ногу погребённой женщины (рис. 2: 2), он состоял из пары колец глинистого известняка (рис. 2: 28; 3: 38), пары маленьких колец из глинистого известняка и гагата (рис. 2: 19; 3: 43), округлой пряжки из гагата (рис. 3: 46), покрытой красной лаком и золотой фольгой, двух коромыслообразных подвесок из глинистого известняка (рис. 2: 23; 3: 12), 6-ти когтевидных подвесок из халцедона (рис. 2: 20-22; 3: 13-15). Кроме этих крупных предметов на поясе имелись подвески из бирюзы (рис. 3: 39), бусы разной формы и из различного материала (рис. 2: 3-18, 24-27, 29-33; 3: 1-10, 16-37, 40, 42, 44, 45, всего 115 единиц). Следует отметить, что крупные предметы (кольца,

(55/56)

подвески) найдены в чётном количестве (2, 4), что определялось их симметричным расположением в композиции украшений, центром которых, видимо, служила округлая пряжка из гагата (рис. 3: 46).

Могила 51 расположена, как и могилы 49 и 52, у юго-восточного угла кургана 36. В могиле без гроба лежали останки ребёнка 5-6 лет (рис. 4: 22), большой глиняный сосуд (высота 17,5 см), рёбра и голень мелкого рогатого скота (они находились в области таза погребённого), среди костей грудной клетки найдена одна стеклянная бусина.

Пояс, обнаруженный на линии таза погребённого, состоял из бронзового кольца и 25 стеклянных бусин (рис. 4: 26-31).

В могиле 52 найдена женщина 18-20 лет, под её черепом лежали — железное колечко и низка бус (36 штук из стекла, сердолика, гагата — рис. 4: 16-21). Пояс, расположенный в области коленей (рис. 4: 1), состоял из 2-х пластин-пряжек из глинистого сланца, одна из них орнаментирована (рис. 4: 2), стеклянных бус (рис. 4: 4-11) и низки костяных бусин (рис. 4: 3).

Могила 80 (рис. 4: 23) расположена у кургана 78. В могиле обнаружен скелет — ребёнок 6 лет (может быть мальчик); 2 глиняных сосуда (один имел высоту 18 см), железный наконечник трёхперой стрелы. Пояс, лежащий на линии крестца — тазовых костей, состоял из 2-х фигурных бронзовых пряжек (рис. 4: 32, 33), двух простых прямоугольных бронзовых пряжек (одна из них с железным язычком (рис. 4: 24, 25) и железного ножа с деревянной рукояткой.

Могила 99. В могиле погребён мужчина 30-40 лет, ему положили черепа и части ног животных, что, видимо, имитировало стадо, кости лежали в свободном пространстве между стенкой гроба и восточной стеной могильной ямы (рис. 5: 1): 1) фаланги и череп лошади (у зубов — железные удила); 2) фаланги и череп второй лошади; 3) в ряд — 5 черепов овцы. Кроме того, на левом плече погребённого — длинная кость мелкого рогатого скота. Пояс лежал на линии крестца — тазовых костей. Он состоял из 2-х железных пряжек с язычком (рис. 5: 6, 11), 2-х железных фигурных пряжек (рис. 5: 15), 2-х бронзовых пряжек (рис. 5: 16, 17), пяти бронзовых колец с остатками кожаных ремешков (рис. 5: 8, 12-14, 20), пяти бронзовых ложечковидных пряжек (рис. 5: 3-5, 9, 10), 2-х бронзовых пуговиц (рис. 5: 18, 19), железного ножа с деревянной рукояткой (рис. 5: 7), берестяного предмета, имитирующего нож, предмета из рога оленя, полого внутри, с хорошо отполированной поверхностью и резным изображением головы животного (рис. 5: 2, 2а).

Могила 100 (рис. 6: 1). В могиле погребён мужчина 70 лет, на левом плече — голень мелкого рогатого скота, пояс лежал на линии нижней части тазовых костей. Он включал овальную в плане ажурную бронзовую пластину-пряжку (10х7 см) с изображением фантастического зверя, заглатывающего, видимо, цветок? (рис. 6: 9), три фигурные бронзовые пряжки (рис. 6: 2, 4, 6), 5 бронзовых ложечковидных пряжек (рис. 6: 3, 5, 7), мелкие ажурные бронзовые пряжечки, от которых сохранились только мелкие обломки (рис. 6: 8).

Рассмотренные выше поясные наборы из погребальных комплексов Дырестуйского могильника позволяют сделать ряд выводов.

1) При всём разнообразии деталей поясов, наблюдается общий для них композиционный приём: симметричное расположение основных частей, входящих в набор. Центром всей композиции является самый крупный и самый значимый предмет (пряжка из бронзы в могиле 100, две пряжки из глинистого сланца в могиле 52, крупная бусина-пронизка в могиле 40 и др.). Справа и слева от центра располагаются другие предметы (кольца, подвески, колокольчики, ложечковидные пряжки и др.). Кожаная основа таких поясов сохраняется лишь в отдельных фрагментах и поэтому лишь предположительно можно судить о характере расположения нашитых на пояс бус, бисера, раковин каури, их имитаций и других мелких украшений. Возможно, они образовывали на кожаной основе орнаментальные мотивы. [сноска 1: Примером тому являются нашитые на пояс в шахматном порядке имитации раковины каури на поясе из могилы 190 Иволгинского могильника.]

2) Особенностью Дырестуйского могильника, которая была обнаружена при раскопках памятника сплошной площадью, является размещение могил группами, каждая из которых состоит из комплексов погребений (основное и сопроводительное) и отдельно расположенных могил (Миняев 1989). Рассматриваемые нами погребения делятся на сопроводительные, связанные в единые погребальные комплексы с курганами (погребения 49, 51, 52 — с курганом 36; погребение 80 —

(56/57)

с курганом 78) и расположенные отдельно, вне комплексов (погребения 99 и 100). [Сноска 2: Погребение 40 из анализа исключено, поскольку трудно определить характер его связи с остальными погребальными комплексами. Могила 40 расположена на краю террасы, там, где площадь могильника основательно разрушена осыпями. Вместе с тем, необходимо отметить, что по ряду признаков погребение 40 ближе всего к сопроводительному погребению.] Состав поясных наборов, обнаруженных в этих погребениях, коррелирует с полом, возрастом, а также социальным положением погребённых, которое нашло своё отражение в месте расположения могилы на площади комплекса.

Проиллюстрируем подробнее сделанный вывод.

В группе сопроводительных погребений (№№ 49, 51, 52 и 80) захоронены женщины и дети, то есть люди зависимые, но инвентарь могил и, главным образом, их поясные наборы не одинаковы, и отличия, видимо, определяются характером отношения к «хозяевам», погребённым в курганах 36 и 78. У кургана 36 — три сопроводительные могилы, две из них женские и одна детская. Следует отметить, что в женских могилах пояс лежал не там, где ему необходимо было лежать: у одной он сдвинут ближе к коленям (рис. 4: 1), а у второй вообще положен на левую ногу (рис. 2: 1). Пока трудно объяснить этот явно «дискриминационный» момент, он впервые обнаружен в погребальной практике сюнну. Нельзя связать этот факт и с возрастом женщин: в одном ряду с ними погребена девочка 5-6 лет, пояс у которой лежал на месте (на тазовых костях).

В сопроводительных погребениях 49 и 52 обнаружены молодые женщины (18-20, 20-25 лет). У старшей поясной набор богаче (рис. 2, 3), ей положили также глиняный сосуд и мясо овцы. У младшей не было ни сосуда, ни мяса, на поясе много меньше украшений, хотя и имеются две редкие пряжки из глинистого сланца (рис. 4: 2). Ещё меньше украшений на поясе погребённой в могиле 51 девочки 5-6 лет, на нём представлены бронзовое кольцо и 25 стеклянных бусин (рис. 4: 26-31).

Таким образом, прослеживается связь между возрастом погребённых и составом поясного набора. Однако возраст был не единственным фактором, определявшим качество и количество деталей пояса. Не менее важную роль играл социальный статус того лица, которого хоронили в основном захоронении комплекса, в кургане. Это обстоятельство можно доказать сравнением двух детских погребений: № 51 из комплекса кургана 36 и № 80 из комплекса кургана 78.

В погребении 80 похоронен ребёнок 6 лет с двумя глиняными сосудами, на его поясе — 4 бронзовые пряжки и железный нож (рис. 4: 24, 25, 32, 33), то есть этот набор несравненно богаче, чем у его ровесника из могилы 51, и эта разница, на наш взгляд, даёт основание усматривать причину в различном социальном статусе погребённых в курганах 36 и 78.

Ко второй группе отнесены погребения 99 и 100, которые не связаны напрямую с курганами. Это мужские погребения, и состав их поясов отличается от рассмотренных выше женских наличием значительного количества металлических предметов.

Если общественное положение погребённых в сопроводительных могилах определяется, прежде всего, их местоположением в погребальных комплексах совместно с курганами, то определение статуса погребённых в могилах, напрямую не связанных с курганами, в настоящий момент затруднительно. Для анализа подобных погребений, несомненно, нужен более значительный материал, связанный с исследованием всей площади могильника.

Оба мужские погребения (№№ 99 и 100) имеют богатый инвентарь, который позволяет ставить похороненных здесь людей на более высокую общественную ступень по сравнению с категориями лиц, рассмотренных выше. Но при определении статуса мужчин из могил №№ 99 и 100 следует обратить внимание на два обстоятельства: 1) их могилы грунтовые, что указывает на более низкую ступень, по сравнению с теми, кого хоронили в курганах; 2) в могилах №№ 99 и 100 не было оружия, что является обязательным для мужских погребений сюнну (Давыдова 1985: 29-30). В связи с этим, следует обратить внимание на то, что в могиле 80, где погребён, вероятно, мальчик 6 лет, лежал железный наконечник трёхпёрой стрелы. Указанные обстоятельства не позволяют поставить погребённых в могилах 99 и 100 на высокие ступени общественной лестницы, но предположительно, учитывая богатство и разнообразие погребального инвентаря в их могилах, их положение выше рядового.

Различие в инвентаре погребений 99 и 100, видимо, связано с возрастом умерших. В могиле 99 — мужчина 30-40 лет имел пояс с большим количеством железных и бронзовых предметов (рис. 5), и, кроме того, в могиле были остатки двух лошадей и пяти особей мелкого рогатого скота.

(57/58)

В могиле 100 мужчина 70 лет обладал поясом с меньшим количеством предметов, но они представлены высокохудожественными образцами, которые обычно встречаются только в самых привилегированных могилах сюнну. В этой могиле нет частей жертвенных животных.

Таким образом, рассмотренные материалы являются ценнейшим источником для характеристики общественных отношений оставившего их общества. Они не только подтвердили сделанные ранее по материалам Иволгинского могильника заключения о роли пояса как важнейшего признака социального статуса его обладателя (Давыдова 1982), но и показали ещё более сложный характер социальных связей сюнну, чем это было установлено ранее.

3) В могилах 99 и 100 обнаружены новые образцы искусства сюнну. В могиле 99 изображение головы животного вырезано на поверхности рогового предмета (рис. 5: 2а), в могиле 100 найдены ажурные бронзовые пряжки (рис. 6: 2, 4, 6, 9).

Резьба по кости является широко распространённым приёмом в искусстве сюнну. Имеется широкая серия бытовых предметов (роговые пластины-накладки, пуговицы и др.) с орнаментированной поверхностью (Давыдова 1985: 101, рис. Х: 4, 7, 10; табл. ХIХ: 17, 21), менее известны рисунки животных на роговых предметах (Давыдова 1985: 101, рис. XII). Голова животного, вырезанная на роговом предмете из могилы 99 Дырестуйского могильника (рис. 5: 2, 2а), по стилю изображения напоминает рисунок головы лосихи на гагатовой пластине из Иволгинского городища (Давыдова 1985: 101, рис. Х: 2). Нельзя не отметить выразительность обоих рисунков при скупости использованных средств (одна контурная линия). Не исключено, что оба изображения служили знаком личной принадлежности, об этом, прежде всего, говорят исключительно малые размеры рисунков (7x3 мм, 1,7х1,6 см), не рассчитанные на обозрение.

В состав поясного набора из могилы 100 Дырестуйского могильника включены три изящные бронзовые ажурные пряжки (рис. 6: 2, 4, 6), их общий контур напоминает орнаментальные мотивы на костяных пластинах-накладках из Иволгинского городища (Давыдова 1985: 101, рис. Х: 4, 7).

Особую ценность в поясном наборе из могилы 100, безусловно, имеет большая пластина-пряжка с изображением фантастического животного (рис. 6: 9). Его мягко подвёрнутые лапы напоминают кошачьего хищника, он широко раскрыл пасть и что-то заглатывает. Стиль изображения соответствует нормам искусства сюнну. Нам известны три аналогичные пластины-пряжки, одна находится в Минусинском музее (инв. № 9095 — случайная находка у д. Марьясовой Енисейской губ.) (Дэвлет 1980: табл. 28: 114); вторая, также случайная находка в Северном Китае или Монголии (Rostovzeff 1929: табл. ХХV: 4) и третья пластина найдена в Китае в могильнике Сичагоу (провинция Ляонин, уезд Сифэн) (Сунь Шоудао 1960: 33, рис. 4).

Для крупных пластин-пряжек сюнну использовали сюжеты, связанные с изображениями животных (лошадей, быков, оленей, горных козлов, верблюдов, птиц), борьбы животных, как правило, хищников и травоядных (Дэвлет 1980: 6-8, рис. 1-3); реже на них встречаются орнаментальные мотивы (волнистые линии и так называемые «решётки», а также сюжеты, связанные, по мнению исследователей, с героическим эпосом (Грязнов 1961).

Изображение на пластине-пряжке из могилы 100 Дырестуйского могильника отличается от этих основных сюжетных линий. Представленное здесь животное заглатывает что-то растительное, скорее всего, цветок. Если это так, то выявляется ещё одна сюжетная линия в искусстве сюнну.

[ Литература ]   ^

Грязнов М.П. 1961. Древнейшие памятники героического эпоса народов Южной Сибири // Археологический сборник Государственного Эрмитажа 3: 7-31.

Давыдова А.В. 1982. Некоторые вопросы социальной истории населения Забайкалья по данным Иволгинского могильника // Советская археология 1: 132-142.

Давыдова А.В. 1985. Иволгинский комплекс — памятник хунну в Забайкалье. Ленинград: Ленинградский государственный университет.

Давыдова А.В., Миняев С.С. 1988. Пояс с бронзовыми бляшками из Дырестуйского могильника // Советская археология 1: 230-233.

Дэвлет М.А. 1980. Сибирские поясные ажурные пластины II в. до н.э. — I в. н.э. // Свод археологических источников Д 4-7. Москва: Наука.

Коновалов П.Б. 1976. Хунну в Забайкалье. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство.

Миняев С.С. 1986. Раскопки Дырестуйского могильника // Археологические открытия 1985 года: 266-267. Москва: Наука.

Миняев С.С. 1987. Работы на Дырестуйском могильнике // Археологические открытия 1986 года: 277. Москва: Наука.

(58/59)

Миняев С.С. 1988. Комплекс погребений 44 в Дырестуйском могильнике // Краткие сообщения Института археологии 194: 99-103.

Миняев С.С. 1989. «Социальная планиграфия» погребальных памятников сюнну // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. Тезисы всесоюзной конференции 114-117. Кемерово.

Сосновский Г.П. 1935. Дэрестуйский могильник // Проблемы истории докапиталистических обществ 1-2: 168-176. Ленинград.

Сунь-Шоу Дао. 1960. Исследование могил «сюннуской культуры Сичагоу» // Веньу 7-8: 25-32 (на китайском языке).

Талько-Гринцевич Ю.Д. 1902. Материалы к палеоэтнологии Забайкалья // Труды Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела Русского Географического общества  за 1900 г., III (2, 3): 21-34. Иркутск.

Талько-Гринцевич Ю.Д. 1902а. Материалы к палеоэтнологии Забайкалья // Труды Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела Русского Географического общества за 1901 год, IV(2): 35-41. Москва.

Minijaev S.S. 1989. Neues zur Archologie der Xiongnu // Das Altertum 35 (2): 118-125.

Rostovtzeff M.I. 1929. The animal style in South Russia and China. Princeton: University Press.

Summary [ ... ]

[ Иллюстрации ]

наверх