![Шлиман. Петербург. Троя. [ Каталог выставки. ] СПб: «Славия». 1998.](/img/1998-spb-shpt.jpg)
[ каталог выставки ]
Шлиман. Петербург. Троя.
// СПб: «Славия». 1998. 268 с. ISBN 5-88654-080-6
Содержание
Генрих Шлиман в Петербурге. — 7
Л.С. Клейн. Генрих Шлиман в Петербурге. — 8
И.А. Богданов. «...Имею честь быть покорнейшим слугой». — 16
Г.А. Миролюбова. «Мой волшебный Петербург». — 38
Троянские древности Генриха Шлимана. — 41
Ю.В. Андреев. Троя-Гиссарлык среди эгейских культур и цивилизаций бронзового века. — 42
С.П. Борисковская. Ранняя греческая керамика из коллекции Генриха Шлимана. — 70
Е.Н. Ходза. Греческие терракоты из собрания Генриха Шлимана в Эрмитаже. — 72
Малая Азия и Северный Кавказ в системе древностей Циркумпонтийской провинции. — 81
Ю.Ю. Пиотровский. Периодизация ювелирных изделий в Циркумпонтийской провинции (энеолит — ранняя бронза). — 82
Троянский цикл и античность. — 93
Ю.В. Андреев. История и миф в предании о Троянской войне. — 94
Л.С. Клейн. О происхождении героев «Илиады». — 120
Е.Б. Ананьич. Сюжеты троянского цикла в вазовой живописи Южной Италии. — 156
А.А Трофимова. Жизнь мифа в античном искусстве: судьба Ахилла. — 180
Л.И. Давыдова. Троянский цикл в античной скульптуре. — 196
Каталог [ 1-459 ]. — 199
Библиография. — 260
Под общей научной редакцией члена-корреспондента Российской Академии наук, члена-корреспондента Российской Академии художеств, доктора исторических наук М.Б. Пиотровского.
Автор концепции выставки и каталога, ответственный научный редактор Ю.Ю. Пиотровский.
Авторы каталожных описаний:
Е.Б. Ананьич: №42-48, С.П. Борисковская: №21-32, А.А. Гордева: №378-422, И. Гриза: №423-459, Л.И. Давыдова: №81-87, Г.А. Миролюбова: №1-20, Ю.Ю. Пиотровский: №88-377, А.А. Трофимова: №78-80, Л.M. Уткина: №49-77, Е.Н. Ходза: №33-41 при участии хранителей фондов Г.А. Власовой, Я.В. Доманского и О.Г. Зиминой.
[со стр. 4:]
Эта выставка посвящена памяти Генриха Шлимана, человека, чья деятельность стала одним из противоречивых символов европейской культуры, её романтического стремления познать свои корни. Бурная жизнь Шлимана породила и оставила нам в наследство много загадок и проблем. Решать их удаётся не так быстро, как хотелось бы. Мы полагаем, что шлимановское наследие должно и сегодня помогать взаимодействию учёных и музеев всего мира, несмотря на сложности и нерешённые вопросы. С этой целью мы объединили усилия музеев России и Германии для создания выставки, которая напомнит о Шлимане, человеке и учёном, о Трое и героях Гомера, реальных и вымышленных.
История жизни шлимановских находок и открытий продолжается, и в ней ещё многое впереди.
Михаил Пиотровский
Директор Государственного Эрмитажа
Вольф-Дитер Дубе
Генеральный директор Государственных музеев Берлина
Одиссея Шлимана как продолжение «Илиады». ^
Генрих Шлиман создал себе биографию не менее красочную, чем греческие мифы, живущую и действующую независимо от того, жив ли, мертв ли её герой. Миф о Трое-Илионе стал отправной точкой, одновременно истоком и целью его путешествий, в которых ему пришлось испытать много приключений и блистать хитростью не меньше, чем другой победитель Трои — Одиссей.
Начало было почти скучным — талантливо деловой немец приезжает в Петербург, заводит своё дело, женится и обогащается. Однако без этого обогащения он не смог бы позволить себе последовавших приключений и раскопок. В Петербурге, городе, пропитанном духом почтения к античности, он полюбил и стал изучать греческую древность. Отсюда, оставив семью, он отправился в странствия. Он женился ещё раз, на гречанке, и потому Россия стала ему, двоеженцу, запретной. Россия не захотела принять его дар — троянскую коллекцию, Россия не разрешила ему вести желанные раскопки в Колхиде на Кавказе. Он же не забывал Петербург, заботился о выросших сыне и дочери, и выражением этой заботы стали несколько ящиков греческих древностей, присланные в Петербург ещё в XIX веке и помещённые в Музей училища барона Штиглица, а потом разделённые между этим музеем и Эрмитажем. С этих вещей начинается археологическая часть нашей выставки, которую обрамляют экспонаты из эрмитажных коллекций, к Шлиману прямого отношения не имеющие, но рассказывающие о том культурном мире, частью которого была Троя.
Шлиман этого мира ещё не знал. Для него романтический Илион был частью лишь греческого мира, осязаемым элементом гомеровского эпоса. Эпос этот звучал стихами и мелькал зрительным рядом изображений вазовой живописи. Группа греческих ваз из эрмитажной коллекции напоминает зрителю о знаменитых сюжетах, материальные отголоски которых Шлиман искал на холме Гиссарлык.
Любят говорить о том, что Шлиман нашел не ту Трою, что он прошёл мимо слоёв времени гомеровских героев, что он перепутал или сознательно смешивал вещи из разных кладов, что он не был профессиональным археологом. Всё это не о том. Шлиман нашёл ту Трою, которую искал, о которой мечтал, которую видел во снах. Она не укладывается в рамки чистой науки, как не укладывается в неё и гомеровский эпос. Там ведь тоже перемешаны разные временные и типологические слои. Гомеровской Трои тоже никогда не было на свете. Был другой город, другие войны, другие истории. Об этом пишут современные историки, чьи заострённо-полемические новейшие исследования помещены в каталоге этой выставки.
Археолог-самоучка Шлиман стал легендой мировой археологии, ибо нашёл то, что искал. И находил потом не раз. Глубокий профессионализм — только половина археологии. Вторая половина — везение. Им Шлиман, как и Одиссей, был одарён полной мерой. Его раскопки и находки в Микенах не менее фантастичны. Наука обязана Шлиману огромным богатством материальных памятников и чудным духом
(4/5)
увлечения, следуя которому, сотни молодых талантливых людей ушли в археологию, осчастливив и себя, и науку. Там, где начал Шлиман, и сегодня работают археологи всего мира, в том числе и его соотечественники. Его наследие неисчерпаемо.
Шлиман умел рассказать о себе и показать себя. И по сей день десятки исследователей пытаются отличить тут правду от вымысла. Но до конца сделать это в эпосе о Шлимане, созданном им самим, никогда не удастся. Не тот жанр.
Шлиман умело запутывал и друзей, и врагов, и современников, и потомков. Увлекательно таинственна история вывоза и составления его коллекции, собранной законно и незаконно, научно и ненаучно, расчётливо и нерасчётливо. Причудлива и история определения будущего места хранения коллекции троянских древностей, той части, которую Шлиман вывез из Турции. В каких только странах она ни [не] побывала, в каких только музеях находки уже ни [не] считали своими, в скольких хранилищах часть из них осела в разное время. Наконец, главная часть коллекции была подарена Германии и оказалась в Берлине, влившись в замечательный комплекс археологических древностей со всего света, собранных германскими учёными.
Однако покой так и не наступил. Шлимановские судьбы продолжались уже без Шлимана. Вторая мировая война рассеяла музейные коллекции сначала по разным хранилищам Германии. После её окончания часть шлимановско-троянских древностей оказалась в Советском Союзе — в хранилищах Эрмитажа, Государственного Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, Академии наук. Постепенно собирались в Берлин вещи из разных концов Германии, были переданы немецким учёным некоторые древности, находившиеся в Академии наук в Ленинграде. Романтично шёл описанный уже во многих книгах поиск золотых вещей из «клада Приама». Их выставка в Музее имени Пушкина в Москве вызвала бурю эмоций и претензии сразу нескольких стран на обладание ими.
Мы знаем, что судьбы шлимановских вещей могут быть настолько сложными, как и судьба самого Шлимана. Они несут в себе столь большой заряд памяти о древней культуре и о её любителе и любимце Генрихе Шлимане, что нельзя держать их вдали от зрителя. «Трофейное искусство» ещё ждёт решения своей судьбы. Однако первое дело — показать его и документирование рассказать о нём. Этому и посвящены представляемые сегодня зрителю выставка и книга. Мы делали их вместе с нашими немецкими коллегами, свято веря в то, что политические и юридические разногласия не должны мешать нормальному культурному и научному сотрудничеству. Напротив, пример учёных поможет, я очень на то надеюсь, преодолеть проблемы политики и собственности.
В Эрмитаже хранится небольшое количество шлимановских находок, происходящих из Музея предыстории и древней истории Берлина. Их четыреста четырнадцать номеров, что составляет около пяти процентов шлимановской коллекции. Это серебро, бронза, керамика, типичный археологический материал, внешне невзрачный, но несущий в себе очень богатую научную информацию, приобретающую новый смысл в связи с новейшими находками в Трое. Некоторые вещи происходят из тех же «кладов», что и золото, выставленное сейчас в Москве. Некоторые предметы из шлимановских коллекций прибыли в Петербург из Берлина второй раз, чтобы дополнить археологический контекст и напомнить об истории.
На этой выставке мы показываем некоторые итоги работ сегодняшних археологов, последние, хотя и не окончательные, представления об истории Трои, её планировке и стратиграфии.
Мы решили воспользоваться как естественной необходимостью обнародовать вещи, скрытые некогда в спецхранах (напомню, что их не очень много), так и новым интересом публики к имени Генриха Шлимана для того, чтобы лишний раз окунуть людей в историческую науку, её проблемы и достижения. Поэтому на выставке — вещи из разных коллекций, связанных с именем Шлимана, а рядом с ними золотые майкопские украшения и греческие вазы, испокон веку находившиеся в Эрмитаже. Тут же — фотографии, рассказывающие о жизни Шлимана и работах его последователей. Я очень надеюсь, что зрители и политизированные журналисты не перепутают состав выставки и не зачислят все её экспонаты в состав «трофейного искусства». (Уже несколько лет российское телевидение в связи с темой перемещённого искусства упорно показывает кадры возвращения из эвакуации эрмитажной «Данаи».)
Мы все в Эрмитаже признательны нашим германским коллегам за то, что они восприняли и поддержали нашу идею и концепцию выставки, за то, что они приняли в ней участие. Думаю, что мы подали хороший пример.
Эта выставка — наш знак уважения памяти Генриха Шлимана и чудесно интересным научным проблемам, разговор о которых навсегда теперь окрашен шлимановской увлечённостью. Одиссея Шлимана и всего, к чему прикоснулись его руки, продолжается. Впереди ещё много приключений, надеюсь, что только научных.
Михаил Пиотровский
Директор Государственного Эрмитажа
[ На переднем клапане обложки (текст и фото): ]
Пред нами ведь не только крупный человек, но и человек крупной эпохи. То, что пережил Шлиман, пережило и всё его время; его «первая» глава, с её сладким головокружением от сбывающихся мечтаний — была столь же прекрасным переживанием многих, целого поколения, перед изумлёнными взорами которого исторические перспективы вьявь углублялись на тысячи лет, стены падали, бездны заполнялись и камни говорили. Но за этим праздником шли долгие рабочие будни, изнуряющие, тяжёлые, — их пережил и Шлиман, и все его сверстники. Так черёд светлых и чёрных дней создавал великое дело — новую археологию, чувство великой связи нашей с незапамятным прошлым, глубокую уверенность в незыблемости и крепости современной культуры. Пройти вновь этот путь, от начального озарения, чрез бездну труда, к глубоко обоснованному успокоению, мы можем лучше и реальнее всего рука об руку с одним из наиболее славных представителей и наиболее ревностных работников, каким является Шлиман. Он — коллективная биография, он, к счастью, один из многих, и такое понимание низводит его из пророков и мечтателей, хотя бы удачливых, но возводит в предтечи и основатели современного знания старины, то есть наших общих культурных предков.
Д.Н. Егоров. «Генрих Шлиман». 1923 г.
|
