[ сборник ]
Древнее Забайкалье и его культурные связи.
// Новосибирск: 1985. 176 с.
Отв.ред. П.Б. Коновалов.
[ аннотация: ]
В сборнике представлены новые материалы по археология Забайкалья от верхнего палеолита до позднего средневековья, исследуются этнические и культурно-исторические связи его населения с народами сопредельных территорий в различные периоды истории. Специально рассматриваются керамические комплексы некоторых поселений и могильников, жертвоприношения животных в погребальных обрядах монгольских племён и отдельные аспекты шаманизма по данным археологии.
Книга рассчитана на научных работников, преподавателей, студентов.
Содержание
И.И. Кириллов, О.Г. Верхотуров. Новые неолитические могильники из Восточного Забайкалья и их значение в определении этнокультурных связей местных племён. — 7-21
И.И. Кириллов, О.И. Кириллов. Новые данные о культурно-исторических контактах восточно-забайкальских племён в эпоху бронзы. — 22-33
Ю.С. Гришин. О некоторых западных культурных связях лесного забайкальского населения в эпоху поздней бронзы и раннего железа. — 33-37
B.А. Галибин. Особенности состава стеклянных бус Иволгинского могильника хунну. — 37-46
Д.Л. Бродянский. Кроуновско-хуннские параллели. — 46-50
Н.В. Именохоев, П.Б. Коновалов. К изучению погребальных памятников монголов в Забайкалье. — 69-86
C.В. Данилов. Жертвоприношения животных в погребальных обрядах монгольских племён Забайкалья. — 86-91
М.В. Константинов, А.В. Константинов, Л.В. Сёмина. Палеолитические горизонты поселения Студёное. — 91-104
Л.В. Сёмина. Керамика эпохи неолита и бронзы Юго-Западного Забайкалья. — 104-122
В.М. Ветров. Керамика усть-каренгской культуры на Витиме. — 123-130
О.И. Горюнова, Ю.П. Лыхин. Археологические памятники п-ова Святой Нос (оз. Байкал). — 130-147
Л.Г. Ивашина. Комплекс неолитических орудий из таёжной зоны Северо-Восточной Бурятии. — 147-154
А.В. Тиваненко. Новые петроглифы побережья оз. Байкал. — 154-161
И.В. Асеев. Отражение некоторых аспектов шаманизма в археолого-этнографическом материале Предбайкалья и Забайкалья. — 161-172
Предисловие ^
Читателям предлагается четвёртый сборник по проблемам археологии Забайкалья * [сноска: * См.: Археологический сборник, вып. 1. Улан-Удэ, 1959; Новое в археологии Забайкалья. Новосибирск, 1981; По следам древних культур Забайкалья. Новосибирск, 1983.]. Серия задуманных изданий призвана сплотить усилия специалистов различных исследовательских центров. Выпуск такого рода сборников поможет сконцентрировать новые материалы по археологии интересующего нас региона, избежать их рассеивания по разным изданиям.
В данном сборнике наряду с публикацией материалов и исследований в широком хронологическом диапазоне от верхнего палеолита до средних веков включительно большое внимание уделяется вопросам культурно-исторических связей древнего населения Забайкалья с внешним миром. Исследуются влияние и заимствования различных элементов материальной и духовной культуры населения сопредельных, а иногда и значительно отдалённых от Забайкалья территорий.
Изучение внешних связей в развитии древних культур так же необходимо, как и исследование самих культур. Это особенно важно для истории Центральной Азии с её динамизмом этнокультурных процессов. Как показывают материалы археологии, Забайкалье не только географически, но и культурно-исторически с древнейших времён тяготело к этой своеобразной историко-географической области, а через неё имело связь с более отдалёнными районами степной полосы Евразии и очагами древних земледельческих цивилизаций Востока и Запада. Без учёта диалектической взаимосвязи внешних и внутренних факторов развития в условиях интенсивного взаимодействия кочевых культур Центральной Азии трудно было бы понять древнюю и средневековую историю этой области в целом и Забайкалья в частности.
Проблемы самобытности и общности черт материальной культуры интересующего нас региона ставились и ранее. Палеолитические памятники Забайкалья не раз сопоставлялись с одновременными памятниками Предбайкалья, при этом исследователи находили в них и сходство, и различия, но в последнее время всё
(3/4)
больше отмечают типологическую общность забайкальского палеолита с палеолитом Монголии, Средней Азии и даже Ближнего Востока.
Для неолита Забайкалья существует проблема выявления локальных культур и их корреляции с культурами сопредельных территорий. В статье И.И. Кириллова и О.Г. Верхотурова эти вопросы рассматриваются на примере памятников восточной части региона. Результаты исследования подтверждают ранее отмеченные в литературе культурно-исторические контакты населения Забайкалья с населением Прибайкалья, Маньчжурии и Внутренней Монголии.
В эпоху бронзы и раннего железа с освоением металлов и переходом к скотоводству картина развития культур Забайкалья усложнилась, чему способствовало также его географическое положение на границе тайги и степи. Интересен вопрос о взаимосвязи таёжной и степной бронз, но для его разработки пока мало данных. Не нова проблема так называемого забайкальского карасука, под которой подразумевают существование в Забайкалье карасукских древностей (бронзовые ножи, кинжалы, мечи, подвески н, прочие изделия) и их происхождение. Исследование материалов недавно открытой в Восточном Забайкалье дворцовской культуры привело И.И. и О.И. Кирилловых к выводу о стадиально-типологическом сходстве этой культуры с карасукской и позволило поддержать дискуссионную точку зрения о вхождении Забайкалья в обширный ареал распространения этого типа культур Центральной Азии и Южной Сибири. Не менее спорным является вопрос о включении хорошо известной культуры плиточных могил Забайкалья и Монголии в скифо-сибирскую общность. Некоторые новые материалы из плиточных могил дают возможность высказаться в пользу существующего мнения, согласно которому эта культура рассматривается в рамках так называемого скифо-сибирского культурно-исторического единства евразийских кочевников.
С появлением хунну на исторической арене связаны большие перемены в Центральной Азии и прилегающих к ней областях Сибири. Письменные источники говорят о сложении под властью хунну могущественного союза кочевых племён. На территории Забайкалья и Монголии выявлена удивительно цельная, чётко выраженная в палеоэтнографическом отношении и в то же время не лишённая некоторых загадок материальная культура хунну. Отдельные следы пребывания их обнаружены в Тувинской и Минусинской котловинах, а также на Алтае, что свидетельствует о проникновении и известном влиянии хунну на ход исторических процессов в Южной Сибири.
Одна из загадок хунну заключается в характере их материальной культуры, в целом необычной с точки зрения традиционного понимания жизни кочевников: развитая сеть осёдлых поселений с металлургическим и ремесленным комплексами, широко распространённое производство керамической посуды «стационар-
(4/5)
ного» типа (т.е. часто очень крупных размеров), большие скопления могил. В частности, высказывалось предположение о заимствовании хунну у древних амурских народов отопительной системы «кан» в жилищах. В публикуемой в сборнике статье Д.Л. Бродянский по материалам изучаемой им кроуновской культуры Приморья ставит на обсуждение ряд замеченных им кроуновско-хуннских параллелей, выражающихся в идентичности системы отопления жилищ у хунну и кроуновцев, в некоторых аналогиях в хозяйстве и производстве. Что касается торговых связей хунну с окружающим миром, то свидетельств тому в их памятниках много. Одним из них являются стеклянные бусы из Иволгинского могильника в Западном Забайкалье, по результатам спектрального анализа которых можно судить о дальних западных (Средняя Азия, Средиземноморье) связях хунну, хотя, очевидно, и не прямых — скорее путём поэтапного обмена.
В эпоху раннего средневековья, в I тыс. н.э., исторический процесс в Центральной Азии характеризуется образованием и сменой различных раннегосударственных объединений кочевых племён. После хунну последовательно сменились объединения сяньби, жужаней, тугю, уйгуров, кыргызов. Наконец, в начале II тыс. н.э. образовалась Монгольская империя. Этнокультурные процессы в этих условиях были сложными, контакты этносов — безусловно тесными.
Забайкалье, находясь на периферии столь динамичного мира средневековых кочевников Центральной Азии, не только испытывало влияние культурных воздействий, но в большинстве случаев, как это было и в скифское, и в хуннское время, непосредственно вовлекалось в орбиту выше названных исторических процессов. С учётом данного обстоятельства и на широком фоне центральноазиатско-южноспбнрских культур Ю.С. Худяков рассматривает вопрос о влиянии енисейских кыргызов эпохи их великодержавии на культуру средневекового населения Забайкалья.
Следует отметить острую полемичность этой статьи, что само по себе не должно вредить делу выяснения истины. Однако полемический задор автора может оказаться излишним: ведь археологические данные о распространении элементов кыргызской культуры находятся на стадии изучения, и они имеют, к тому же, тенденцию накапливаться. Важно, что время от времени такие материалы, обнаруживаются в том же Забайкалье. Интересно в этой связи распространение по всей Монголии и Бурятии названия «кыргызские могилы» или «кыргызские стойбища», которое приписывается хорошо известным по всей Центральной Азии керексурам (по представлению монголов и бурят, эти памятники связаны с жившими якобы до них кыргызами), по научным же данным большинство из них относится к скифскому времени.
В начале II тыс. н.э. в Центральной Азии установилось политическое господство и этническое преобладание монголоязычных племён. В археологическом отношении данная эпоха изучена слабо. Особенно это касается вопросов выявления локальных куль-
(5/6)
турных комплексов, как, впрочем, и проблемы выделения единой археологической культуры монголов. Пока в Забайкалье и Монголии обнаружены так называемые монгольские погребения с единым обрядом захоронений, но с различными вариациями в деталях устройства внешних и внутримогильных сооружений. Рассмотрению и историко-археологическому анализу одного из вариантов монгольских погребений — с подбоем — посвящена статья Н.В. Именохоева и П.Б. Коновалова. Судя по письменным источникам (свидетельствам средневековых историков-хронистов и путешественников-очевидцев монгольских обычаев), по данному обряду хоронили монголов знатных родов. Поиски аналогичного способа захоронения уводят нас на запад, в среду тюркских племён, а через них, возможно, и далее к стадиально ранним обрядам индоиранских племён древности.
Список сокращений ^
АСГЭ — Археологический сборник Государственного Эрмитажа
БИОН — Бурятский институт общественных наук Бурятского филиала СО АН СССР
БМНИИК — Бурят-Монгольский научно-исследовательский институт культуры
ВГО — Всесоюзное географическое общество
ВОРАО — Восточное отделение Русского археологического общества
ВСОРГО — Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества
ИА — Институт археологии Академии наук СССР
ИЛАИ — Известия лаборатории археологических исследований Кемеровского государственного университета
ИРОМ — Иркутский областной музей краеведения
КСИА — Краткие сообщения Института археологии АН СССР
КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры
ЛОИА — Ленинградское отделение Института археологии АН СССР
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР
СА — Советская археология
САИ — Свод археологических источников
СМИКЭ — Советско-Монгольская историко-культурная экспедиция
ТКАЭЭ — Тувинская комплексная археолого-этнографическая экспедиция
ТКОПОРГО — Троицкосавско-Кяхтинское отделение Приамурского отдела Русского географического общества
|