Е.В. Зеймаль
Откуда пришли юэчжи?
Такой вопрос занимал уже несколько поколений исследователей, пытающихся найти следы пребывания этого объединения племён в Восточном Туркестане (или шире — в Центральной Азии) — там, откуда началось движение Больших Юэчжей на запад, закончившееся созданием Кушанского царства.
В «Ши Цзи» и в «Ханьшу» сообщается, что сперва (т.е. до того, как сюнну вынудили их уйти из Восточного Туркестана) юэчжи жили в области между Дуньхуаном и Цилянем (т.е. в Западной Ганьсу). [1] В «Ши Цзи», «Ханьшу» и «Хоу Ханьшу» отражены также несколько вариантов рассказа, восходящего к Чжан Цяню (120-е гг. до н.э.), о противостоянии Больших Юэчжей и сюнну между 220-170-ми гг. до н.э.: юэчжи явно находились к западу от сюнну, и похоже, что борьба между ними шла за власть над Восточным Туркестаном в целом, [2] но каких-либо деталей, уточняющих местонахождение юэчжей, при этом не сообщается.
Ни археологических, ни иных документальных свидетельств пока найти не удалось. Имеются, правда, лингвистические данные о языках «тохарском А» и «тохарском Б», но их, увы, нельзя напрямую связывать с юэчжийской проблематикой (и тем более — считать, что это реальный юэчжийский «след» в Восточном Туркестане). Во-пер-
(92/93)
вых, слишком велик хронологический разрыв между самим движением Больших Юэчжей (170-160-е гг. до н.э.) и дошедшими до нас текстами на «тохарском А» и «тохарском Б» (они относятся к V-VIII вв., когда языки эти были уже мёртвыми); во-вторых, нет надёжных доказательств того, что это был действительно язык «тохаров» = юэчжей. Задача затрудняется ещё и тем, что между именами участвовавших в этом движении племён, если они дошли до вас и в китайской передаче, и в греческой, трудно найти какие-то соответствия. Ну, а их самоназвания нам вообще не известны.
Развёрнутого и полностью обоснованного ответа на вопрос, вынесенный в заголовок, сегодня, видимо, не смог бы дать никто. Мои претензии намного скромнее: сообщить о небольшой «зацепочке», которая появилась сравнительно недавно.
Речь пойдёт о так называемых монетах «сино-кхарошти» — двуязычных монетах, которые выпускались в Хотане, видимо, со II в. н.э. В 1971 г., издавая очень маленькую коллекцию монет «сино-кхарошти», хранящуюся в Отделе нумизматики Эрмитажа (всего 21 экз.), [3] я не располагал достаточным сравнительным материалом и ограничил свою задачу только вопросом о датах их выпуска, оставив уточнение чтений легенд и многие другие спорные моменты на будущее, — в надежде, что, когда появятся публикации таких же монет из других собраний, количество перейдёт в качество. Так оно и случилось. [4] На сегодня больше других для изучения этих эмиссий сумел сделать Дж. Крибб из Британского Музея, в распоряжении которого было (с учётом слепков эрмитажной коллекции) уже более 300 монет. [5] В его работе (безусловно лучшей и наиболее полной из того, что было написано о хотанских двуязычных монетах) Дж. Криббу удалось прояснить очень многие, хотя, конечно, далеко не все [6] вопросы, возникавшие у исследователей; особенно важно, что, располагая большим числом экземпляров, он сумел уточнить начертание и, соответственно, чтение наиболее «тёмных» мест в легендах кхарошти.
Титулатура хотанских правителей, выпускавших эти монеты, представлена на них в двух вариантах. Пространный вариант (на крупных монетах достоинством в 24 шу) читается maharajasa rajatirajasa yidirajasa (или yitirajasa) — ‘царя, [7] владетеля владетелей, владетеля йиди/йити’; краткий вариант (на меньших монетах — достоинством в 6 шу) — maharajasa yidirajasa — ‘царя, владетеля йиди’ (с вариантами: 1 — без падежного показателя в титулатуре; 2-е написанием второго слова yitiraja). Это наиболее устойчивые написания, надёжно установленные Дж. Криббом по десяткам экземпляров хорошей сохранности. Сама структура титулатуры, называющей сперва верховный титул (в данном случае царь) и затем указывающей, во-первых, на зависимость
(93/94)
от царя других владетелей и, во-вторых, на собственное владение царя, — вполне типична для пракритских надписей кхарошти (и вообще для системы титулов в этом обширном индо-бактрийском регионе).
В китайской легенде (она помещалась на o.с. этих монет) обычно содержится лишь обозначение достоинства монеты (выражено в весовых единицах: для крупных монет — 24 шу, для малых — 6 шу), но, как правило, в китайской легенде на o.с. не ставилось имён правителей, их титулов и каких-либо указаний на место выпуска. Исключение составляют две серии малых монет, на которых в китайской легенде (она сохранилась не полностью) обозначено не достоинство монеты, а, как считает Дж. Крибб, [8] место их выпуска — yuzhi da... = Хотан.
Теперь я бы хотел остановиться подробнее именно на последнем компоненте титулатуры — «владетель Йиди/Йити» (yidi/yiti raja), точнее — на слове Yiti/Yidi, [9] которым обозначено принадлежащее царю владение. Дж. Крибб, сопоставляя его с уже упоминавшейся китайской легендой yuzhi da..., с полным основанием видит в этом слове пракритскую передачу того древнего названия Хотана, [10] под которым он был известен в Китае и которое, как показывают монеты, официально входило в титулатуру царя в самом Хотане.
Как соотносится Йиди/Юйтянь с другими историческими названиями Хотана (в хотаносакских текстах с III по X вв. прослеживается фонетическая эволюция названия собственно Хотан — от Hvatana до Hvana/Hvaṃna [11] с выпадением -t-; в буддийско-санскритских текстах обычно Хотан называли Gaustana или Gostanadesa [12])? Известно, что названия стран могут происходить от наименования местности (топоним в его прямом значении) или образуются от этнонима. Если Хотан=Гостана (по М.И. Воробьёвой-Десятовской, с этимологией «место страны») — название топонимического происхождения, то может быть Йиди/Юйтюнь образовано от этнонима? Возникает следующий вопрос: не восходит ли это пракритское Йити/Йиди (как и оба варианта китайской передачи того же названия — Юйтянь) к тому самому самоназванию «юэчжей», которое пока не выявлено?
И тут перед нами — новые препятствия (и новые вопросы).
Во-первых, аспект фонетический: могут ли *ngiwat-’tieg и *giwo-d’ien (соответственно, юэчжи и Юйтянь — такова реконструкция, по Карлгрену, их китайского архаического звучания, хотя ng- и g-, по мнению П. Пельо, уже вряд ли произносились в ханьское время) быть китайской передачей одного и того же некитайского этнонима=топонима (или двух разных, но очень близких)? Ответить на этот вопрос, наверное, должны специалисты по китайской исторической фонетике.
(94/95)
Второй аспект — историко-лингвистический: сохранился ли в кушанской среде (например, к моменту создания Кушанского царства) язык их предков-юэчжей и можно ли его возвести к какому-то из языков, распространённых в Хотане (или шире — в соседних с ним владениях Восточного Туркестана, лежащих на Южном пути)? Если судить по литературе, мнения специалистов, увы, разошлись: твёрдого (как теперь любят говорить, — однозначного) ответа от них ждать не приходится. Г.В. Бейли и В.Б. Хеннинг предложили блестящие иранские этимологии для имён Канишка, Хувишка и Васишка, рассматривая суффикс -ka как показатель превосходной степени. [13] Другие исследователи предлагали учитывать при истолковании этих же имен или уменьшительный суффикс — ške в «тохарском Б», [14] или словообразовательный суффикс — ška — в хотано-сакском языке. [15] Если эти имена действительно были иранскими (бактрийскими), то, похоже, в кушанской среде к I в. н.э. уже был утрачен язык предков-юэчжей, на котором они говорили, когда находились в Восточном Туркестане. В этом случае языковые данные, конечно, никак не могут помочь в поисках родины Больших Юэчжей.
Если Йиди/Йити действительно восходит к самоназванию юэчжей, возможны два варианта объяснения, как это могло получиться. Во-первых, в названии Йиди-Юйтянь могла закрепиться память о том, что до событий 170-160 гг. до н.э. Хотан принадлежал Большим Юэчжи (при этом следует допустить, что тогда Хотан был ядром их владений или там находилась ставка юэчжийского предводителя). Во-вторых, с Хотаном могут быть связаны и так называемые Малые Юэчжи — часть этого объединения племён, которая не смогла уйти на запад и осталась, по сведениям «Ханьшу», [16] среди сянов Наньшаня (на юге, в районе Каранора), но в дальнейшем могла переместиться в Хотан. Добавлю, что оба эти предположения не являются взаимоисключающими.
Как уже было сказано выше, это не ответ на вопрос, откуда пришли юэчжи, а только демонстрация возможностей, которые открывает установленное по нумизматическим данным название Хотана — Йиди/Йити.
Примечания.
[1] Zürcher E. The Yueh-chih and Kaniška in the Chinese sources // Papers on the Date of Kaniška submitted to the Conference on the Date of Kaniška, London, 20-22 April, 1960. — Leiden, 1968. P. 360; Бичурин Н.Я. Сведения [Собрание сведений]
(95/96)
[2] В послании китайскому императору (176 г. до н.э.) Модэ-шаньюй сообщает, что — после сокрушительной победы над Юэчжи — Лоулань, Усунь, Хусэ и 26 прилегающих владений были покорены и стали принадлежать сюнну — Zürcher E. The Yüeh-chih and Kaniška in the Chinese sources // Papers on the Date of Kaniška submitted to the Conference on the Date of Kaniška, London, 20-22 April, 1960. — Leiden, 1968. P. 362; Бичурин Н.Я. Сведения [Собрание сведений] о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. I. — М.-Л., 1950. С. 55.
[3] Зеймаль Е.В. «Сино-кхароштийские» монеты (к датировке хотанского двуязычного чекана) // Страны и народы Востока. Вып. Х. — М., 1971. С. 109-120.
[4] Появилось, в частности, несколько интересных публикаций в китайской нумизматической литературе, хотя до полного издания всех хотанских двуязычных монет (даже с учётом статей Дж. Крибба — см. примеч. 5) пока, видимо, ещё очень далеко. Совершенно неожиданно и в Эрмитаже, помимо изданного мною 21 экз., нашлось ещё три десятка монет «сино-кхарошти» — из сборов Н.Ф. Петровского, но сохранность их посредственная (в лучшем случае).
[5] Cribb J. The Sino-Kharosthi Coins of Khotan. Their Attribution and Relevance to Kushan Chronology. Part 1. — NC. Vol. 144. 1984. P. 128-152; Part 2. — NC. Vol. 145. 1985. P. 136-149.
[6] Мои расхождения с некоторыми выводами этой замечательной работы Дж. Крибба уже изложены в печати — Zeymal E.V. Eastern (Chinese) Turkestan on the Silk Road, First millennium A.D.: Numismatic evidence // Silk Road Art and Archeology. Vol. 2. Kamakura, 1991/92. P. 145-158.
[7] Слово maharaja в подобных монетных легендах было бы неправильно переводить «великий царь» (равно как raja не означает здесь «царь», a rajatiraja — отнюдь не «царь царей»; но ср. Cribb, op.cit. P. 136); можно, конечно, обставлять термин raja и без перевода (т.е. переводить «великий раджа» или «раджа раджей»), но русское «раджа» имеет слишком определённую «экзотическую» окрашенность; достоинство термина «владетель» — в его ассоциативной нейтральности, которой не обладает, например, даже титул «князь», хотя по своему рангу он (как и «раджа») был бы здесь уместен. Несколько иная титулатура хотанских правителей III в. приводится в документах кхарошти на крорайни (они происходят из соседнего владения Ния) — Khotana maharaya rayatiraya hinajha dheva vijida simhasya — «царь Хотана, владетель владетелей, предводитель армии, божественный, из рода Виджита, Лев» (сведения М.И. Воробьёвой-Десятовской).
[8] Дж. Криббу принадлежит заслуга выявления этой нестандартной и в высшей степени интересной легенды, равно как и её чтение (Cribb., op.cit. P. 134-135, groups 12-13). Им учтено 15 таких монет; в Эрмитаже имеется
(96/97)
только один экз. 12 группы (и притом — далеко не лучшей сохранности).
[9] Перечень предлагавшихся ошибочных чтений этого титула (включая и мое) см.: Cribb, op.cit. P. 136-137, note 20.
[10] Насколько мне известно, М.И. Воробьёва-Десятовская разделяет эту точку зрения.
[11] Этой конечной фазе Hvaṃna соответствует транскрипция у Сюань-цзана — huan-na. Ср. Chavannes E. Documents sur les Tou-kiue (Turcs) occidentaux. Сборник трудов Орхонской экспедиции. Т. VI. — С.-Петербург, 1903. С. 125-128.
[12] С этим названием (и его народной этимологией «Грудь земли») связана легенда о возникновении Хотана.
[13] Henning W.B. Surkh-Kotal und Kaniṣka // ZDMG, Bd. 115, 1965. S. 84; Bailey H.W. Kaniška // Papers on the Date of Kaniška submitted to the Conference on the Date of Kaniška, London, 20-22 April, 1960. — Leiden, 1968. P. 37-38; cp. Стеблин-Каменский И.М. Бактрийский язык // Основы иранского языкознания. Среднеиранские языки. — М., 1981. С. 320.
[14] Иванов В.В. Языковые данные о происхождении кушанской династии и тохарская проблема. // НАА, 1967. №3. С. 110.
|