Е.В. Зеймаль

Кушанская хронология (материалы по проблеме)

// Международная конф. по истории, археологии и культуре Центральной Азии в кушанскую эпоху. М., «Наука», ГРВЛ. 1968. 186 с.

43. Заключение

Материалы по кушанской хронологии, которыми мы располагаем в настоящее время, не дают прямого и надёжного решения проблемы. И это скорее причина составления данного обзора, чем вывод из него. Об этом приходится напоминать, поскольку и авторы специальных работ, и составители обобщающих трудов (по истории, по археологии, по истории искусства и архитектуры и т.п.) часто, приняв какую-то гипотезу, начинают относиться к проблеме кушанских (и пред-кушанских) абсолютных дат как к уже решённой. Такой подход, создавая упрощённую историческую картину и порождая многочисленные «дочерние» (и даже «внучатные») гипотезы, не приближает, а отдаляет действительное решение проблемы хронологии Кушанского царства.

Видимо, очерченный выше круг сведений, участвующих сейчас в решении (точнее — в обсуждении) проблемы кушанской хронологии, при более углублённом источниковедческом анализе окажется несколько иным. Если исключить из рассмотрения данные, сомнительные с точки зрения их достоверности (см. выше § 19, 29, 30, 34, 36 и др.), а также сведения, привлекаемые к решению вопросов кушанской хронологии без достаточных логических оснований (§ 24, 25, 35, 37, 40, 41), вряд ли это «обеднит» материалы по проблеме и — тем более — отдалит её решение.

(130/131)

Среди дискуссионных материалов, использование которых для решения проблемы невозможно без той или иной их интерпретации, имеются данные также не равноценные по своему значению. Сейчас наиболее активно могут быть использованы такие сведения, как данные китайских династийных хроник (§ 23, 27), сасанидских (§ 31, 32) и гуптских (§ 21, 23) надписей. Вопрос об их привлечении к решению проблемы зависит не столько от более углублённого изучения этих источников, сколько от строгого и объективного их истолкования в связи с историей Кушанского царства. Другая группа дискуссионных данных (§ 13, 28, 33, 38, 39, 42 и др.) может быть успешно использована для решения проблемы кушанских дат только после тщательной источниковедческой обработки, которая не зависела бы от существующих гипотез по кушанской хронологии. Эти материалы могут пока рассматриваться скорее как потенциальные. Возможно, в какой-то степени решению проблемы могла бы способствовать и разработка надёжных и обоснованных палеографических критериев датировок (относительных и абсолютных) .

Видимо, если «не смазывать» нерешённость проблемы хронологии Кушанского царства, более активно будут накапливаться археологические материалы по этой проблеме. Вряд ли, конечно, существенным образом могут изменить положение единичные находки монет или импортных датированных предметов. Но систематическое накопление сведений о таких находках на всей территории Кушанского царства, можно надеяться, приведёт со временем к тому, что археологические материалы смогут участвовать в решении проблемы, по крайней мере, наравне с другими источниками.