Ю.А. Заднепровский
К истории кочевников Средней Азии кушанского периода.
В истории среднеазиатских кочевников рассматриваемой эпохи выделяются два периода: предкушанский (II-I вв. до н.э., предшествующий появлению Кушанского государства) и кушанский (I — начало IV в. н.э.).
II-I вв. до н.э. в истории Средней Азии — время широких передвижений кочевых племён, которые существенным образом повлияли на исторические судьбы соседних стран: в частности, именно кочевники сыграли важную роль в разгроме Греко-Бактрии и образовании государства кушан, кочевнического по своему происхождению.
Изучение этих племён долгое время основывалось на сопоставлениях и интерпретации немногочисленных письменных источников. В последнее время всё большее значение приобретают данные археологических исследований.
На территории среднеазиатских республик изучено огромное количество погребальных памятников кочевников этого периода. По приблизительным подсчётам, вскрыто несколько тысяч курганов. Все эти памятники могут быть разделены на ряд географических, хронологических и типологических групп, различающихся по устройству могилы, особенностям погребального обряда и инвентаря, а также по антропологическому типу погребённых. Следует оговорить, что большая часть археологических материалов ещё не опубликована и не все они могли быть использованы при подготовке сообщения. Эта работа далеко не закончена, и некоторые положения даются в предварительном порядке, в качестве гипотез. В сообщении рассматриваются в основном памятники только одного типа.
Могильники кочевников II в. до н.э. — III-IV вв. н.э. исследованы во всех историко-культурных областях: в Семиречье, на Тянь-Шане, в Фергане, Ташкентском и Хорезмском оазисах, Согде и Бухаре, на юге Таджикистана и Туркмении. Мною учтено более 140 памятников только с захоронениями в катакомбных и подбойных могилах. Кроме того, в ряде районов — в Хорезме, Фергане и Семиречье — выявлено значительное количество иных погребальных памятников этого же периода.
Необходимо отметить, что во многих районах в один и тот же период представлены могильники с захоронениями в могилах разного устройства. Однако на основании статистических подсчётов можно выделить районы с преобладанием тех или иных погребальных памятников. Во многих могильниках существуют синхронные захоронения разного типа. Все это осложняет решение основной задачи — систематизации и классификации памятников кочевников.
В основу группировки памятников мной положен принцип разделения по форме могильного устройства — принцип, который успешно использовался в других разделах археологии. При этом во внимание принимается не только форма могилы, но и особенности обряда и инвентаря и др. В результате учёта, систематизации и картографирования всего доступного материала удалось выявить ряд групп памятников:
Тулхарская группа, которая включает могильники юга Таджики-
(293/294)
стана, Бухарского оазиса и Южной Ферганы. Характерные признаки: устройство грунтовой могилы с нишей-подбоем в западной или восточной стенках; ориентация погребённых головой на север или на юг; как правило, одиночные захоронения в вытянутом положении; определённый набор сопровождающих покойника вещей.
Основные могильники раскопаны А. Мандельштамом, по в эту группу входят и отдельные захоронения в подбойных могилах Бухарского оазиса, изученные О. Обельченко. Здесь отсутствуют однородные кладбища с курганами этого типа. Памятники Бухарского оазиса по ряду определяющих признаков сближаются с могильниками Тулхарской группы в Южном Таджикистане. Особо отметим, что в этих областях наблюдается сходство ряда керамических форм. Всё это не позволяет, однако, говорить об идентичности памятников, так как можно заметить ряд специфических черт в каждой из областей.
К этой же группе можно отнести могильники, подобные Карабулаку в Южной Фергане и Алае, изученные А. Бернштамом, Ю. Баруздиным, Ю. Заднепровский. Весьма возможно, что при дальнейшем изучении будут выделены локальные варианты внутри этой группы, занимающей обширную территорию от Амударьи до Сырдарьи.
В северо-восточной горной части Средней Азии — в Семиречье и на Тянь-Шане — изучены курганы, которые по ряду важнейших признаков сходны с Тулхарской группой. Они не образуют самостоятельных кладбищ и, как правило, встречаются в могильниках, где преобладают простые грунтовые захоронения. В этих районах курганы с захоронениями в подбойных могилах по количеству занимают второе место после грунтовых. Они составляют около 18% всех исследованных курганов рассматриваемого периода. Все иные типы погребальных сооружений кочевого населения на этой территории представлены единичными курганами. Северная группа, названная Айгырджальской, отличается от южной — Тулхарской — по ориентировке (здесь в большом количестве представлены захоронения головой на запад или — реже — на восток). Отличаются они и по инвентарю, хотя разная степень изученности и сохранности материалов в обеих группах не позволяет считать результаты сравнительного изучения сопоставимыми.
Памятники Тулхарской группы благодаря трудам А. Мандельштама, О. Обельченко, Ю. Баруздина хорошо изучены; выявлены характерные черты материальной культуры кочевников, оставивших их. Эти памятники довольно обоснованно датированы II в. до н.э.— серединой I в. н.э. Датировка памятников Семиречья и Тянь-Шаня менее аргументирована, хотя при современном уровне наших знаний можно говорить о синхронности обеих групп.
При сравнительном изучении этих памятников археологи сталкиваются с большими трудностями. Прежде всего не ясно, как подходить к решению следующего вопроса: являются ли рассматриваемые группы большими локальными вариантами единой археологической культуры кочевников (о чём свидетельствует сходство конструкций могил и обряда погребения) или это разные комплексы? Решение этого принципиального вопроса обусловливает и возможности исторического истолкования памятников. Другой сложной проблемой является выяснение этнической принадлежности этих памятников. В этой связи надо обратить внимание на то, что курганы Айгырджальской группы резко выделяются среди массы грунтовых захоронений в Семиречье. Последние составляют примерно 80% всех памятников.
Эта группа, называемая Чильпекской, представляет собой могильники основного населения Семиречья усуньского периода, синхронного
(294/295)
кушанскому периоду в южных районах Средней Азии. Они непосредственно связаны с памятниками предшествующего периода, когда на этой территории обитали сакские племена. По сути дела, сакские и более поздние могильники Чильпекской группы — это памятники одного и того же кочевого народа, только разного времени. К этому заключению приходят многие советские археологи. Генетическая связь между ними устанавливается по многим признакам. Таким образом, имеются веские основания утверждать, что могильники Чильпекской группы, которые ранее считались усуньскими, в действительности оставлены теми сакскими племенами, которые, по данным письменных источников, вошли в состав усуньского племенного объединения. Нет сомнений, что именно саки составляли основную массу населения Семиречья, а не пришедшие из Центральной Азии кочевые племена юечжей и усуней.
Могильники с подбоями Айгырджальской группы широко распространяются на этой территории начиная со II-I вв. до н.э. Для предшествующего сакского периода известны только единичные подбойные захоронения, и то лишь в районах, расположенных к северу от Семиречья. В настоящее время невозможно найти местные корни происхождения памятников Айгырджальской и Тулхарской групп. Они появляются как-то внезапно и в большом количестве на обширной территории. Поэтому возникает предположение, что они оставлены пришлым населением. Имеются основания сопоставить эти археологические данные с известиями китайских хроник о переселении начиная примерно со 160 г. до н.э. на эту территорию племён юечжей и затем усуней. Имеются по крайней мере две возможности этнического определения памятников Айгырджальской группы: они принадлежат или юечжам, или усуням, поскольку в Семиречье, по данным хроник, отмечается сосуществование трёх основных этнических компонентов — саков, юечжей, усуней.
Работами Обельченко и Мандельштама обосновано предположение, что могильники Тулхарской группы на юге Средней Азии могут быть связаны с теми кочевыми племенами, которые вторглись во II в. до н.э. в Северную Бактрию. Если придерживаться китайской версии исторических событий на рубеже нашей эры, то вполне естественно сопоставить Тулхарские могильники с юечжами, как и предполагает Мандельштам. Сходство курганов Айгырджальской группы с Тулхарской является веским доводом в пользу определения памятников Семиречья как относящихся тоже к юечжам. Если можно принять эту гипотезу, то распространение могильников с захоронениями в подбойных могилах можно было бы рассматривать как отражение процесса расселения и передвижения юечжийских племён или какой-то их части на территории Средней Азии.
Следует оговорить, что конкретная историческая обстановка на рубеже нашей эры была значительно более сложной. В событиях, связанных с периодом возникновения Кушанского государства, участвовали, судя по данным археологических исследований, по крайней мере три основные группы кочевников: 1) центральноазиатского происхождения (из района Лобнор-Дуньхуан) — юечжи и усуни, 2) местные племена — саки, кангюй и др., 3) кочевники северо-западного происхождения из Северного Прикаспия, родственные и близкие сарматам и аланам. В настоящем сообщении обращено внимание только на один круг вопросов. Необходимы дальнейшие исследования погребальных памятников разного типа, с тем чтобы можно было определить хронологию и ареалы распространения отдельных групп памятников и племён. Только после этого появится возможность объективного сопоставления археологиче-
(295/296)
ских памятников с данными письменных источников о наименовании конкретных племён и решения вопроса о конкретных участниках коалиции кочевников, выступавших против Греко-Бактрии и затем положивших начало Кушанскому государству. Тогда станет возможным в какой-то мере выяснить характер дальнейших взаимоотношений среднеазиатских кочевников первых веков нашей эры с могущественной державой кушан.
Summary.
1. The 2nd century B.C. is a period in Central Asian history marked by an extensive movement of nomad tribes, which had a major impact on the destiny of the adjacent countries, and notably on the formation of the Kushan Empire.
At least three basic groups of nomads participated in these events: (1) tribes of Central Asian origin — the Yüeh-chih and Wu-sun, (2) local tribes, such as the Sakas, Kangkiu and others, (3) nomads of a north-western origin, related to the Sarmatians (from the region between the Aral and Caspian Seas).
2. We now have some archaeological data enabling us to concretise our ideas about these groups. There is no doubt that Tulkhar and other adjacent burial sites are linked with the nomads who invaded Northern Bactria in the 2nd century B.C. The area of the monuments of the Tulkhar group should be broadened by including into it the synchronous kurgans of the Bukhara Oasis, which are similar to it as regards the structure of the graves, the burial rites and implements. It is extremely likely that the monuments of Southern Fergana and Alai, such as the Karabulak, also belong to it, although the possibility is not excluded that they constitute a local variant. The Tulkhar group of monuments of the nomads, if we are to believe Chinese sources, can be linked with the Yüeh-chih.
3. Kurgans have been investigated in Semirechye and in the Tien Shan, which, according to the grave structures and some burial rites, resemble the Tulkhar group. As regards their orientation and implements, they differ from the Tulkhar relics (though to the best of our knowledge, they are synchronous). The shaft-type graves in Semirechye and the Tien-Shan are not self-contained burials and are encountered among the burials of the Chilpek group. The latter are directly linked with the relics of the preceding Saka period and apparently belong to the local Saka population, which was part of the Wu-sun confederation. As distinct from this group, the shaft-type graves in Semirechye have no local roots and were probably left by an alien population (the Yüeh-chih or Wu-sun). If we are to assume that according to the ethnic definition the Tulkhar group belongs to the Yüeh-chih, we can also assume that the similar kurgans in Semirechye are of the Yüeh-chih type, and that the distribution of burials of the shaft type in the territory of Soviet Central Asia reflects the main stages of the movement of the Yüeh-chih tribes, evidence of which is contained in source materials.
4. The catacomb-type burials of the Kenkol group are concentrated in the Tashkent Oasis, in Talas and Ketmen-Tyube. There are close links between them and the settlements of Kaunchi culture. The emergence of similar monuments in Western Fergana, in the Zeravshan valley and in the Bukhara Oasis should be regarded as a result of their spread to the South.
5. Due to the scarcity of material the question of the links between the Sarmatians of the North Caspian area and the monuments of the Lyavandak group with catacomb burials (differing from the Kenkol group) can be posed only in the most general aspect.
6. During the migration and struggle with Graeco-Bactria and the probable intertribal warfare there proceeded a displacement and an integration of nomads of different origins, which ended in the victory of the tribe that advanced the Kushan dynasty.
7. Some elements found in Indian culture of the Kushan period exhibit a Central Asian origin and probably appeared there together with the nomads.
|