Л.Л. Викторова
Монголы: Происхождение народа и истоки культуры.
// М.: 1980. 224 с.
Скачать файл: .pdf, 10,8 Мб
Оглавление
Введение. — 3
Раздел первый. Элементы традиционной культуры монголов и вопросы формирования монгольского ареала в системе алтайских языков. — 16
Глава 1. Монгольские народы и их краткая характеристика. — 16
Глава 2. Пища и связанные с нею элементы бытовой культуры, выступающие как этнические разграничители. — 21
Глава 3. Одежда и её этнические функции. — 30
Глава 4. Этнокультурные особенности поселений и жилищ. — 48
Глава 5. Некоторые элементы духовной культуры и их роль в процессах этнической интеграции. — 60
Глава 6. Вопросы формирования монгольского ареала в системе алтайских языков. — 70
Раздел второй. Основные этапы этнической истории. — 93
Глава 1. Предки центральноазиатских народов в каменном веке (доэтнический период). — 93
Глава 2. Население центральноазиатских степей в эпоху бронзы и раннего железа (период формирования этнолингвистических общностей). — 104
Глава 3. Объединение племён и этнические процессы в I тысячелетии до н.э. — первых веках нашей эры. — 119
Глава 4. Этнические общности на основе южных сяньбийцев. — 132
Глава 5. Сяньбийцы Ляоси (кидани) и их роль в этнических процессах III-XII вв. — 139
Глава 6. Северные сяньбийские племена. Их роль в этногенезе монголов. — 155
Примечания. — 183
Список сокращений. — 199
Список использованной литературы. — 201
Заключение. ^
Территория МНР, Маньчжурии и Внутренней Монголии стала обитаемой с позднеашельского или раннемустьерского времени. С этих пор, т.е. 200-100 тыс. лет назад, эволюция: человеческих коллективов на этой территории прослеживается на большом количестве археологических памятников, в том числе и многослойных. Постепенно из палеоантропов нижнего и среднего палеолита здесь формировались люди современного вида.
В мезолитическую эпоху формируются две крупные ветви монголоидной расы: тихоокеанские и континентальные монголоиды. Последние стали основным антропологическим типом монголоидного населения Центральной Азии — монгольских народов.
Параллельно с формированием человека современного вида происходило на основе первобытной лингвистической непрерывности и формирование крупных языковых семей: на юге, примерно на широте Хуанхэ и южнее — китайско-тибетской, а в граничившей с ней на севере в степях Центральной Азии — алтайской.
Зоной формирования протомонгольского этнолингвистического ареала в неолитическое время были районы Восточной Монголии и примыкавших к ней территорий с востока и юга. В алтайской семье языков географически она была расположена между прототюркской и прототунгусской.
В неолите и энеолите к северу от Хуанхэ была контактная зона между протокитайской и протомонгольской этнолингвистическими общностями. Будучи различными в этническом и языковом отношениях по хозяйственно-культурному типу, они мала отличались друг от друга в силу сходства экологических условий. Так же трудно разграничить на севере и востоке протомонгольские племена от предков тунгусов и палеоазиатов, а на юго-западе и западе — от прототюрок.
Эпоха бронзы и раннего железа была важным культурно-историческим этапом в развитии протомонгольских племён. II-I тысячелетия до н.э. характеризуются не только переходом от каменных орудий к металлическим, но и выделением у протомонгольских племён трёх хозяйственно-культурных типов: 1) увеличение аридности ограничило возможности развития земледелия на большей части территории, занятой протомон-
(179/180)
гольскими племенами, и оно продолжало развиваться среди племён, живших в южной и юго-восточной частях; 2) в лесной зоне преобладающим типом хозяйства осталась охота на мясного и пушного зверя в сочетании с рыболовством по берегам рек; 3) у степных племён ведущим стало кочевое скотоводство.
С переходом к кочевому скотоводству связано сложение этнокультурного стереотипа, характерного для монгольских племён. Различие способов ведения хозяйства, естественно, приводило к развитию натурального обмена, а использование верховой лошади как средства передвижения сделало возможным преодоление больших пространств. У предков монгольских народов, как и у всех народов, связанных со степным скотоводческим хозяйством, вырабатывается лёгкое каркасное, с мягким войлочным покрытием жилище, начинает преобладать молочная и мясная пища и т.д., а лексика монгольских языков отражает целый пласт новых понятий, связанных с кочевым скотоводством: названия домашних животных, осмысление понятия родины через понятие «пастбищная территория», названия для предметов конского убора, средств передвижения и транспорта, металлов и др.
Новый этап в этнической истории древнемонгольских племён связан с борьбой между дунхусцами, которых можно считать прямыми этническими предками позднейших монгольских народов, и хунну, их западными соседями. В III в. до н.э. хунну объединили под своей властью бо́льшую часть Центральной Азии. Дунхусцы частично подчинились им, а частично переселились к горам Ухуань и Сяньби. Следствием этого для этнической истории древнемонгольских племён были первое крупное переселение из пределов прежней этнической территории и включение части дунхусцев в хуннское объединение, распространение элементов культуры хуннов среди предков монгольских племён и заимствование культурных и социальных терминов. Начиная с хуннского периода ускоряется процесс социальной и имущественной дифференциации древнемонгольских племён. Происходит выделение более сильных в военном и экономическом отношении племён, которые объединяют вокруг себя более слабых соседей и дают начало формированию новых государственных и этнолингвистических центров внутри самой древнемонгольской общности. Можно полагать, что в этот период оформились локальные различия в культуре, характерной впоследствии для киданей, монголов и других народов этого круга.
Хуннский период оставил заметные следы в языке, истории и культуре монгольских племён, но не затронул основ развития племён древнемонгольского ареала. Объединившись во II в. н.э. сяньбийские племена подчинили себе северных хуннов, вынудив их не только войти в состав нового государственного образования сяньбийцев, но и принять сяньбийское этническое имя.
(180/181)
С этого периода начинается новый этап формирования сяньбийских раннеклассовых государств, а также новая волна расселения сяньбийцев за пределы этнической территории.
В III в. сяньбийские племена южной группы начинают играть заметную роль в пограничных районах Северного Китая, создавая там более или менее долговечные государства.
Однако население пограничной полосы, прилегавшей к Великой китайской стене по южным границам Гоби, не было однородным. Здесь кроме собственно сяньбийцев обитали потомки некогда разгромленных и подчинившихся Китаю южных хуннов, а также выходцы из Китая, тангуты и согдийцы. Доминирующее положение сяньбийцев в этих государствах было несомненным.
После падения сяньбийских династий в V-VI вв. на севере Китая роль главного центра, вокруг которого объединяются древнемонгольские племена, постепенно переходит к киданям. Их язык, судя по сохранившимся в китайской транскрипции глоссам, несомненно, принадлежал к южносяньбийской группе языков, о чем говорит отмеченное ещё П. Пельо сходство этого языка с языком туюйхуней и принадлежность его к «чакающим» (южным) монгольским диалектам. Антропологический тип киданей, судя по сохранившимся на фресках изображениям, это те же центральноазиатские монголоиды, что и современное население Монголии. В их хозяйственно-культурном типе сочетались древние традиции пашенного земледелия, разведение огородных и технических культур с кочевым скотоводством. Одежда киданей и основа её кроя были идентичны одежде монголов XIII в. и современной монгольской.
В IX в. кидани образовали государство, в котором сначала объединили родственные племена (на юго-западе — татаби, на севере — шивэй). В X в. они завоевали на западе земли, ранее бывшие этнической территорией тюркских народов, а на востоке — бохайского государства, образованного местными мохэскими племенами и выходцами из Северной Кореи. Кидани создали свою письменность и литературу, от которой сохранились только непрочитанные эпиграфические памятники. Включение в империю киданей близкородственных им шивэйцев (отуз-татар орхонских памятников), среди которых в прихэнтейских районах по Онону и Керулену жили предки халха-монголов, способствовало укреплению связей южных и северных племён и создавало предпосылки для выработки единого монгольского литературного языка.
Доминирующему положению монгольских племён способствовало то, что после уничтожения кыргызами Уйгурского ханства (840 г.) и переселения уйгуров в Восточный Туркестан численность тюркского населения в Центральной Азии сильно сократилась. С перемещением основных центров их этнического развития в Среднюю Азию потомки древних тюрок в Монголии
(181/182)
очутились на периферии, в стороне от магистральной линии развития тюркских народов. К тому же к концу XII в. они были сильно ослаблены междоусобной борьбой.
Кидани, разместив города-гарнизоны, не нарушили, как и их предшественники, этнической структуры местного (тюркского и согдийского) населения и довольствовались данническими отношениями. Киданьские гарнизоны создавали на западе, вплоть до Семиречья,— форпосты монгольского языкового и этнического мира. В начале XII в. кидани были побеждены в борьбе с чжурчжэнями, завоевавшими империю Ляо. Вторая волна киданей мигрировала в Семиречье, где создался ещё один крупный языковой и этнический, монгольский в своей основе центр.
К концу XII в. н.э. существовали и поддерживали между собой связи значительные массы монгольских племён, расселившихся вдоль Великой китайской стены до районов Куку-Нора. Сюда же в качестве вассалов сначала тибетского, а затем тангутского государства входили и туюйхуни (а-ша). В государстве чжурчжэней (с 1125 г.) кидани также продолжали играть значительную роль, занимая государственные посты и служа в войсках. Об их значении говорит сохранение киданьского языка и письменности в чжурчжэньской империи Цзинь как второго государственного языка, употреблявшегося в делопроизводстве.
Наконец, к концу XII в. окрепло, оставшись фактически независимым от Цзинь, государство северной (онон-керуленской) группы монгольских племён население которого поддерживало интенсивные связи со своими южными и восточными соплеменниками: эти связи были многообразны и носили как политический, так и близкородственный характер, выражением чего служило заключение браков между представителями племён.
В начале XIII в. объединение всех монгольских и немонгольских племён в империи Чингисхана привело к очень важным последствиям. Впервые была разрушена система племенной обособленности тюркских и монгольских племён, и естественно складывавшаяся веками структура общества в процессе завоевания была заменена военно-феодальными единицами. Завоёванное население было роздано вместе с другой добычей военачальникам и членам императорской фамилии, получившим земельные владения в разных частях империи. Численное преобладание монголоязычных групп на территории основных земель империи и их политическое господство ускорило процесс ассимиляции и распространение монгольского этнокультурного стереотипа у иноплеменного населения, вынужденного вступать в смешанные браки с победителями. Объединение всех говорящих на монгольских языках народов в рамках единого государства создало благоприятные условия для формирования и развития единой монгольской народности и его языка и создания общегосударственной письменности [Гонгор, 1970, 1973; Ишжамц, 1965; История МНР, 1967].
|