А.П. Терентьев-Катанский
Книжное дело в государстве тангутов
(по материалам коллекции П.К. Козлова).
// М.: ГРВЛ. 1981. 196 с.
Оглавление (развёрнуто)
Введение. — 3
Глава I. Техническое оформление тангутской книги. — 9
1. Бумага. — 9
2. Краски и клей. — 24
3. Брошюровка, переплёты, книжные термины, пагинация. — 26
4. Реставрация, вставки, разметки киноварью, дефектные экземпляры. — 33
Глава II. Датировка тангутских книг и рукописей из Хара-хото. — 36
Глава III. Художественное оформление тангутской книги. — 41
1. Художественное оформление рамки, страницы и отбивки строк. Виньетки. — 41
2. Иллюстрации тангутских рукописей и ксилографов. — 42
Глава IV. Рукописная книга. — 55
1. Коротко о происхождении тангутской письменности. — 55
2. Оформление страницы рукописной книги. — 59
3. Почерки и каллиграфия. — 60
4. Неизвестные знаки в памятниках тангутской письменности. — 64
Глава V. Печатная книга. — 75
1. Предшественники ксилографии: печати, трафареты, эстампажи. — 75
2. Зарождение книгопечатания в западных районах Китая и его распространение на Запад и Восток. — 78
3. Книгопечатание у киданей, уйгуров, чжурчжэней, в Тибете. — 84
4. Появление книгопечатания в государстве тангутов. — 89
5. Тангутские доски для печатания книг. — 90
6. Внешний вид страницы печатной книги. — 94
7. Качество печати. — 95
8. Места изданий, правительственное и частное книгопечатание, тиражи. — 97
9. Наборный шрифт. — 97
Глава VI. Книга из Хара-хото как памятник тангутской культуры XI-XIII вв. — 99
1. Книги на языках соседних народов, найденные в Хара-хото. — 99
2. Иноязычные тексты и надписи в тангутских ксилографах и рукописях. — 100
3. Значение книжной иллюстрации для изучения антропологии и этнографии тангутов. — 103
4. Содержание книг Тангутской коллекции ЛО ИВАН. — 113
Глава VII. Книга и люди. — 120
1. Переписчики. — 120
2. Резчики досок. — 124
3. Переводчики, редакторы, составители. — 126
4. Роль тангутских императоров в переводе, редакциях и распространении буддийской литературы. — 130
5. Заказчики и владельцы книг. — 133
Примечания. — 142
Приложение
[Таблица: Распределение сортов бумаги по времени (по материалам датированных ксилографов и рукописей)]. — 175
Иллюстрации [1-13]. — 181
Заключение. ^
До находки предметов искусства и книг в Хара-хото тангуты как культурно-историческое явление фактически не существовали для исследователей Центральной Азии. То немногое, что европейские учёные могли почерпнуть о тангутском государстве из китайских источников, оставалось своего рода исторической абстракцией, не подкреплённой археологическим материалом.
Находки первых памятников тангутской эпиграфики (см. Введение), хотя и несколько подвинули вперёд дело изучения тангутской культуры (главным образом языка), были далеко не достаточны.
Находки в Хара-хото впервые позволили судить не только о политической истории, но и о культуре государства тангутов. Благодаря открытию П.К. Козлова отвлечённые сведения китайских источников облеклись в осязаемую форму.
Если оставить в стороне прекрасные произведения тангутского изобразительного искусства, изучаемые в настоящее время сотрудниками Государственного Эрмитажа, и предметы материальной культуры, крайне немногочисленные, тангутская книга является едва ли не единственным источником, дающим сведения не только о духовной культуре тангутов, но и об их искусстве, связях с соседними народами, этнографии и даже антропологическом типе (см. гл. VI). Кроме того, книга из Хара-хото наглядно свидетельствует о высоте книжного дела в странах Центральной Азии и подтверждает положение о его роли в развитии книги и книгопечатания в странах Востока и Запада, подчёркиваемое такими исследователями, как Картер, Флуг и др.
Книга помимо своего значения для развития духовной жизни того или иного человеческого коллектива является показателем высоты его общественного и культурного развития. Как только общество достигает определённой высоты культуры, появляется необходимость в фиксировании мысли, которая становится тем насущнее, чем выше достигнутая ступень.
Именно на Востоке впервые появляется бумага — необходимый фактор для развития рукописной книги и появления книгопечатании, — сделавшая ненужными такие несовершенные материалы для письма, как деревянные и глиняные таблички, папирус, пергамент, существовавшие до появления бумаги в странах Востока и Запада. Возникнув в странах Дальнего Востока и Цент-
(137/138)
ральной Азии, бумага и книгопечатание через Центральную Азию и Ближний Восток проникли в Европу. Многие авторы прослеживают сходство состава и технологии изготовления ранней европейской бумаги с центральноазиатской бумагой, а также несомненное влияние Востока на технику печатания первых европейских ксилографических изданий (картинки религиозного содержания с поясняющим текстом, игральные карты) и раннепечатных книг, выполненных наборным шрифтом.
Через Центральную Азию издавна проходили древние караванные пути, связывающие Восток и Запад. О роли Хара-хото как важного пункта на пути из стран Центральной Азии и Дальнего Востока в страны Европы упоминает в своей книге Марко Поло. Именно на этом пути тангутская культура смешивалась со многими культурами соседних народов и, обогащённая их влиянием, несла свои достижения на Запад.
Вместе с другими культурными достижениями народов Центральной Азии и Дальнего Востока через Центральную Азию на Запад шли, как было сказано выше, бумага и книгопечатание. Находки в Хара-хото подтверждают теорию о восточном влиянии. Образцы бумаги, обнаруженные в Хара-хото, в основном изготовлены из тряпичной массы, как и ранние образцы ближневосточной и европейской бумаги (см. гл. «Техническое оформление тангутской книги», раздел о бумаге). Красновато-коричневая краска, которой отпечатаны некоторые ксилографы из Хара-хото, близка по цвету к краске средневековых европейских ксилографов. Наблюдается сходство и в их брошюровке. Таким образом, находки в Хара-хото своей близостью к средневековьем европейским ксилографам ещё раз свидетельствуют о несомненном влиянии Центральной Азии на развитие книжного дела в Европе.
Находки в Хара-хото показывают и самобытность тангутской культуры. Это прежде всего письменность тангутов. В то время как народы Дальнего Востока, испытавшие влияние китайской культуры, переняли у Китая его иероглифическую письменность, народы Центральной Азии, в том числе и тангуты, испытавшие на себе китайское влияние, знаменовали свою культурную независимость изобретением самостоятельных систем письма. Письменные знаки тангутов, так же как у киданей и чжурчжэней, были созданы на основе китайской графики. О споре относительно характера тангутского письма было сказано выше (см. гл. IV). Но совершенно очевидно, что тангутская письменность, будучи, по-видимому, иероглифической и испытавшая в какой-то мере влияние китайской иероглифики, в своём развитии настолько отдалилась от последней, что её с полным основанием можно считать совершенно самостоятельной системой письма.
Тангутская книжная иллюстрация отчётливо показала как влияние на тангутское искусство Китая и Непала, так и образо-
(138/139)
вание в нём ряда самобытных черт (мелкие рисунки на полях рукописей). Многие образцы тангутской гравюры и по силе впечатления, производимого на зрителя, и по качеству исполнения вполне могут быть поставлены в один ряд с лучшими гравюрами мастеров сунского Китая и средневековыми непальскими миниатюрами. Но книжная иллюстрация тангутов помимо своего чисто художественного значения дает также ценный материал, позволяющий судить об одежде, постройках, утвари и даже физическом облике обитателей тангутского государства. То, что данные иконографии во многом совпадают с описаниями, содержащимися в китайских источниках, делает их ещё более ценными. Перед нами проходят доспехи воинов, одеяния монахов и чиновников, скромные одежды простого народа. В руках «духов-хранителей» можно видеть те самые знаменитые тангутские прямые мечи, которые даже китайские авторы вынуждены были признать «лучшими в Поднебесной». Обилие изображений субурганов подтверждает ту роль, которую эта форма религиозных построек играла в архитектуре тангутов (вспомним тот же Хара-хото, где субурганы в изобилии встречаются не только под стенами города, но даже входят в архитектурное убранство самих стен и башен). В тангутских гравюрах можно увидеть такие предметы повседневной жизни, как плуг крестьянина, нож мясника, посуда, мебель.
Два преобладающих антропологических типа жителей тангутского государства — тип монголоидный и тип людей с тяжёлой нижней челюстью, орлиными или прямыми носами, густой растительностью на лице и слабо выраженной монгольской складкой века — также отражены в тангутской иконографии.
Переплёты тангутских книг донесли до нас образцы материи, бытовавшие в тангутском государстве, — от простой синей ткани до различных видов набойки, шёлковых и даже вышитых материй. В настоящий момент этими образцами как памятниками материальной культуры тангутов занимаются сотрудники Государственного Эрмитажа.
Форма брошюровки тангутских книг сама по себе весьма показательна. Основные виды брошюровки — свиток, «гармоника», «бабочка», — равно как и офо[р]мление страниц книг, показывают несомненное китайское влияние на книжное дело тангутов. Однако наличие такой формы брошюровки, как «потхи», пришедшей из Индии в Тибет, оттуда — в Центральную Азию и не привившейся у китайцев, подчёркивает центральноазиатский характер тангутской культуры.
Иноязычные тексты и надписи, встречающиеся в Тангутской коллекции, показывают связь тангутов с соседними народами и влияние последних на тангутскую культуру. Это подтверждается данными источников. Как уже было сказано, тангуты до изобретения собственного письма уже заключали письменные договоры с соседними государствами. Император Юань-хао, при котором было изобретено тангутское письмо, знал китайский и тибетский
(139/140)
языки. Китайские тексты, весьма многочисленные, образуют отдельную часть коллекции. Они же встречаются и на оборотной стороне листов тангутских ксилографов и рукописей. Документы, встречающиеся среди тибетских текстов, найденных в Хара-хото, свидетельствуют о том, что на тибетском языке писали не только религиозные произведения, но даже вели делопроизводство. Сами за себя говорят находки чжурчжэньского текста и документа на китайском языке с упоминанием чжурчжэньских военных чинов.
Содержание книг, обнаруженных в Хара-хото, ярко обрисовывает ту важную роль, которую играла буддийская церковь в жизни тангутского общества. По подбору произведений можно с некоторой вероятностью определить характер тангутского буддизма. Произведения тангутских духовных учителей, цитируемые в частности Н.А. Невским, показывают, что тангуты не только переводили буддийскую литературу с других языков, но проявляли известную самостоятельность религиозного мышления.
Наличие в коллекции переводов китайских классических книг и светских сочинений (военные трактаты, «Лес категорий») свидетельствует, что китайская литература пользовалась большой популярностью. В этом нет ничего удивительного, если учесть общее влияние китайской культуры на тангутскую, а также стремление к китаизации у отдельных императоров, особенно у Цянь-шуня и Жэнь-сяо. Календари, таблицы чинов, сборники законов и в особенности энциклопедии и словари наглядно рисуют высоту светских знаний в государстве тангутов.
Тангутская коллекция содержит большое количество имён людей, так или иначе связанных с книжным делом. Перед нами предстаёт длинный ряд таких деятелей, начиная от резчиков досок и переписчиков рукописей и кончая учёными монахами-переводчиками и составителями компилятивных богословских сочинений. Значительна роль императоров в переводе, редактировании и распространении религиозных текстов. Это показывает, насколько тангутские правители ценили буддизм как идеологию, укрепляющую их власть (Жэнь-сяо, как было сказано выше, даже считался полусвященным правителем и возглавлял буддийскую церковь). Очень показательно, что среди имён заказчиков встречаются имена крупных чиновников и представителей знатных фамилий.
Все сведения, которые можно извлечь из изучения Хара-хотинской коллекции, позволяют нам судить об общем характере культуры тангутского государства. Впитав, подобно другим культурам Центральной Азии, элементы культуры соседних сильных государств, в частности китайцев, тибетцев и уйгур, тангутский народ творчески переработал их и создал свою самобытную, яркую, для своего времени очень высокую культуру. На этой культуре сказывается сильное влияние буддизма как религии, распространённой в то время по всей Центральной Азии.
(140/141)
Но, преломившись в сознании своих последователей на территории тангутского государства, буддизм здесь приобрёл специфическую окраску, сказавшуюся, в частности, в своеобразии религиозного искусства. Синкретизм культуры тангутов характерен вообще для большинстве культур Центральной Азии, создававшихся на великих караванных путях, соединяющих страны Востока и Запада.
Уровень культуры, который показывают нам находки в Хара-хото, небольшом провинциальном городе, заставляет задуматься о высоте тангутской культуры в целом, особенно в крупных центрах, безжалостно разрушенных ордами Чингисхана. Будем надеяться, что дальнейшие открытия помогут восстановить эту погибшую культуру во всем её блеске.
|