О.С. Свешникова
Советские археологи в поисках теории
(по материалам дискуссии по докладу Б.Б. Пиотровского «О закономерностях в развитии материальной культуры»).
// Археология Южной Сибири: идеи, методы, открытия. Сборник докладов международной научной конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения С.В. Киселёва, г. Минусинск. Красноярск: 2005. С. 250-252.
10 марта 1955 г. на заседании Ученого совета Института истории материальной культуры состоялся доклад Б.Б. Пиотровского «О закономерностях в развитии материальной культуры». Текст доклада был опубликован в значительно сокращённом и изменённом виде в 1961 г. (Пиотровский, 1961). Прения по докладу, в которых приняли участие многие известные археологи, не нашли отражения в печати. Стенограмма заседания хранится в Архиве РАН. Ф. 1909. Оп. 1. Д. 334.
(250/251)
Как отмечал один из участников заседания А.Л. Монгайт, «на самом деле мы столкнулись с тем фактом, что с 1950 г. у нас как-то заглохла теоретическая работа, и (пусть не обидятся на меня участники заседания) что в последнее время стали считать максимумом научной добросовестности публикацию таких трудов, в которых 150 погребений описываются каждое в отдельности. Таким образом, теоретические работы в последнее время у нас совсем исчезли. ...
Не секрет, что наши теоретические семинары в течение длительного времени занимались схоластическим толкованием общих вопросов марксистской идеологии и не ставили вопросов, которые касаются практики нашей науки».
«Во всех работах последних лет (авторы, которые испугались, как сказал Борис Борисович, что их обвинят в марризме, если будет употребляться слово «стадия»; или по каким-то другим причинам) исчезло вообще понятие о стадиальности, не в марристском понимании, а в том понимании, которое признавалось всегда археологами, в историческом понимании».
Доклад Пиотровского состоялся в особое время, для страны в целом и науки в частности: после смерти И.В. Сталина и накануне XX съезда. В значительной мере высказывания на этом заседании являются отражением процесса либерализации науки. Прения по нему были «первой ласточкой» широкого обсуждения теоретических проблем археологии, развернувшегося в 1960-1970-е годы (см., например: Захарук, 1971; Клейн, 1974 [1978]; Предмет и объект..., 1975; Шер, 1972). Большой интерес представляет выступление С.В. Киселёва, являвшегося до 1952 г. фактическим руководителем советской археологии (см. Формозов, 1995. С. 156).
Внимание Сергея Владимировича Киселёва было сосредоточено на гносеологических проблемах археологии: «Борис Борисович говорил об ассимиляции культур, о движении культур без людей, движении языков и ассимиляции языков. Все это чрезвычайно интересные вещи и вещи, по-видимому, реальные и когда-то происходившие. Но нас интересует не то, что происходило, а то, как мы должны это исследовать, как мы должны раскладывать по разным ячейкам отдельные явления и их расценивать».
В ходе своего выступления С.В. Киселев констатировал отсутствие выработанных процедур сопоставления данных археологии и других наук, т.е. фактически подверг сомнению корректность использования комплексного метода — одного из базовых для советской археологии. «Мы имеем дело с реальными памятниками — памятниками языка, топонимики, палеоантропологическими памятниками, археологическими памятниками, не говоря уже о том, что мы имеем дело с памятниками письменными. Наша задача заключается в том, чтобы найти пути (не такие, какие были у Марра, и не такие, какие рекомендуют некоторые представители новых направлений американской социологии) для использования всех этих материалов комплексно. В этом в значительной степени заключается наша задача. Мы, конечно, не должны эту комплексность возводить в закон. Но в конечном итоге, когда мы должны делать большие построения, без комплексного использования данных многих дисциплин обойтись нельзя».
Более того, С.В. Киселёв подверг сомнению возможность восстановления производственных отношений на основании памятников, характеризующих производительные силы. Таким образом, был поставлен вопрос о корректности использования метода восхождения, одного из базовых методов советской археологии, одним из создателей которого был сам Киселёв (см. Генинг, 1982. С. 100-108). «Вы говорили о том значении, которое имеют для нас памятники системы производительных сил. ... По этим комплексам памятников, говорящих о производительных силах, можно будто бы судить о формах существовавших производственных отношений. Мне кажется, что это не совсем верно, и думаю, что Вы в своей исследовательской работе так не делаете. Аналогичные орудия могут служить и при первобытно-общинном строе, и при феодальном, — и тому много примеров. Вопрос состоит в том, как человек соединён с этими орудиями, а этого мы из такого рода памятников обнару-
(251/252)
жить не можем. Очевидно, нужно еще то, что говорит об общественных отношениях, о производственных отношениях, об отношении человека к производству, а следовательно о формах собственности и т.п., — в тех памятниках, которые не относятся к характеристике производительных сил.
Мне думается, что мы никогда не вскроем общественных отношений на археологическом материале, если будем говорить только о том, что благодаря закону соответствий нам всё дано, если мы только производительные силы изучим. Состояние производительных сил является определяющим фактором, но этого недостаточно». Отметим, что в работах большинства советских археологов производительные силы отождествлялись с орудиями труда, именно такой подход и критиковал С.В. Киселёв.
Таким образом, мы видим, что участники дискуссии говорили о необходимости поисков новых теоретических подходов, порой весьма критически отзываясь о сложившейся в науке ситуации. В истории советской археологии наступал новый этап.
Захарук Ю.Н. К вопросу о содержании и взаимоотношении методологии, теории и методики археологии // Тез. докл., посв. итогам полевых археологических исследований в 1970 г. — М., 1971.
Пиотровский Б.Б. О характере закономерностей в истории культуры // Тез. докл. на заседаниях, посв. итогам полевых исследований в 1960 г. — М., 1961.
Формозов A.A. С.В. Киселёв — советский археолог 1930-1950-х гг. // РА. 1995. №4.
|