М.Б. Щукин

Некоторые проблемы хронологии раннеримского времени
(К методике историко-археологических сопоставлений).

// Материалы и исследования по археологии и искусству древних народов Евразии. / АСГЭ. Вып. 31. Л.: «Искусство». 1991. С. 90-106.

Целью всякого археологического исследования в конечном итоге является реконструкция исторической ситуации, даже если археолог идёт к этой цели через некоторые промежуточные этапы изучения археологического материала. Исторические события, безусловно, так или иначе запечатлеваются в материальной культуре, но всегда в неявном, искажённом, «снятом» виде, и выявление закономерностей их отражения — задача первостепенной важности.

Хорошую модель для некоторых наблюдений такого рода может дать историко-археологическая ситуация в междуречье Рейна и Дуная на рубеже нашей эры. С одной стороны, достаточно известны из письменных источников события на рейнско-дунайском пограничье Римской империи, с другой стороны, археологи обладают для этих же районов обильным материалом с детально разработанной хронологией. Рассмотрение и сопоставление исторических и археологических данных по Центральной Европе этой переходной эпохи будет не бесполезно и для археологов, занимающихся синхронными восточноевропейскими древностями, поскольку им постоянно приходится обращаться к центральноевропейским аналогиям для своих хронологических определений.

1. Из хроники исторических событий. Начало нашего летосчисления — дата сугубо условная. Никаких сколько-нибудь выдающихся событий в 1 г. н.э. не происходило, и даже рождение Христа приходится, как выясняется, на другой год. И тем не менее новая эра в Европе началась, смена эпох произошла. 1 г. н.э. — лишь одна точка, лишь один момент тех сложных и существенных социальных перемен, которые протекали и в античном мире, где Римская республика постепенно превращалась в мировую Империю, и в европейском Барбарикуме, где эпоха сильнейшего культурного воздействия кельтов на все народы сменилась эпохой римского влияния.

Здесь нет необходимости излагать все события античной истории, напомним лишь некоторые из них, имевшие значение и для истории Барбарикума.

Первый узел таких событий завязался около 60 г. до н.э. Царь даков Буребиста, подавив сопротивление родовой аристократии и создав мощное централизованное государство, напал на своих западных соседей, кельтские племена бойев и теврисков, и вырезал их. Оставшиеся в живых вынуждены искать новых земель и двигаются на запад, в Галлию. Вместе с ними покидают свои земли на территории современной Швейцарии и племена гельветов. Попытка гельветов проникнуть в Галлию и послужила для Цезаря одним из поводов, чтобы вмешаться в дела кельтов и начать завоевание Галлии. Второй повод — просьба галлов избавить их от притеснений германского вождя Ариовиста. К 58 г. до н.э. племена германцев-свевов, выходцев из восточной части Центральной Европы, уже 14 лет находились в постоянных походах и передвижениях, достигли Галлии, и к Ариовисту прибывали всё новые волны переселенцев с востока. Цезарь остановил гельветов, поселил в Галлии бойев, изгнал германцев за Рейн и к 54 г. до н.э. завоевал всю страну вплоть до Атлантики и Ла-Манша.

Однако вскоре вспыхнуло общегалльское восстание, возглавленное Верцингеториксом. Цезарю не без труда удалось подавить его и взять в 52 г. до н.э. последний оплот галлов — оппидум Алезию. Затем последовали Рубикон, Гражданская война; в 44 г. до н.э. от рук заговорщиков пали и Цезарь, и Буребиста, царство последнего распалось, а в Риме опять началась гражданская война. 29 г. до н.э., когда Октавиан, победив своих соперников, получил титул Августа и практически ничем не ограниченные полномочия, можно было бы принять за точку отсчёта новой эры. Во всяком случае в Риме новый миропорядок был оформлен в этом году юридически. Но для Барбарикума новое время ещё не наступило.

К 15 г. до н.э. перед Августом должна была встать проблема — приближалась пора расплачиваться с ветеранами, призванными в 44 г. до н.э. и приведшими его к власти. Нужны были земли. Начинается осуществление первого этапа грандиозного плана завоевания Центральной

(90/91)

Европы. Август руководит действиями из Аквилеи. В 15 г. до н.э. его пасынки Тиберий и Друз проводят успешную альпийскую кампанию, оккупируют Норик и Рецию (возникают лагеря в Оберхаузене, Оберадене), а затем в 12 г. до н.э. они захватывают и Паннонию. Одновременно на рейнскую границу переброшены войска из Испании. Они строят свои базы на Майне (Могонтиак), Рейне (Нойс) и Липпе (Ветера 1 = Ксантен). В 12 г. до н.э. на Рейн прибыл Друз. Он строит дорогу вдоль Рейна с каструмами в Бонне, Неймагене, Кёльне и дорогу вдоль правого притока Рейна — р. Липпе, ведущую вглубь германской территории. Охранять её призваны лагеря в Халтерне и Анреппене [45]. Затем Друз переносит действия на юг, на Майн, и в 9 г. до н.э. достигает Эльбы, но при возвращении из похода погибает. В 6 г. до н.э. поход до Эльбы совершил и Домиций Агенобарб. Но обе кампании так и не привели к покорению Германии. Их следствием был лишь уход с Майна племени маркоманнов, появившихся здесь ещё с Ариовистом. Вождь маркоманнов Маробод увел своё племя на покинутые некогда бойями земли современной Чехии. Произошло это в промежуток времени между походами Друза и Агенобарба.

Обосновавшись на новом месте, Маробод «победил одних соседей силой оружия, других присоединил посредством договора» (Патеркул, I, 108) и создал могучий союз племён, куда входили семноны, лангобарды, готоны, лугии и другие племена (Страбон, VII, 1, 3; Тацит, Анналы, II, 45). «Держава» Маробода, таким образом, охватывала, кроме Чехии, все земли между Заале — Эльбой и Вислой вплоть до моря [14, с. 95-96]. Перед лицом римлян оказалась новая грозная сила.

В 4 г. н.э. командование римской армией Август поручил Тиберию. Тот провёл ряд успешных операций в междуречье Рейна и Эльбы, разбил хавков и лангобардов, его флот достиг побережья Дании, племена херусков добровольно вступили в союз с римлянами. Было объявлено о создании провинции Германия. Но предстояла еще борьба с Марободом. В 6 г. н.э. ударами с двух сторон, из Могонтиака и с Дуная, из Карнунта, римляне попытались захватить Бойехайм, сердце «державы» Маробода. Но в тылу южной группы войск вспыхнуло восстание жителей Паннонии и Далмации. Когда до встречи двух корпусов оставалось 5 дней пути, войну пришлось прекратить, а с Марободом срочно заключить мир на каких-то очень выгодных для последнего условиях. Поскольку Тиберий был занят в Паннонии, на Рейн был назначен Квинтилий Вар, не сумевший проявить достаточно гибкости в отношениях с варварами. Находившийся на римской службе вождь херусков Арминий организовал восстание и перебил три легиона в Тевтобургском лесу в 9 г. н.э., что и свело на нет все прежние завоевания.

В 11 г. н.э. Тиберий вернулся на Рейн, готовился к новому решительному наступлению, но в 14 г. н.э. умер Август, Тиберий отправился в Рим, чтобы стать принцепсом. Дело продолжал Германик, сын Друза. Воспользовавшись враждой, возникшей между Марободом и Арминием, он в 15 г. н.э. совершил глубокий рейд в земли германцев из Могонтиака, обеспечивая своё продвижение строительством военных лагерей в Хофхайме, Наухайме, Фридберге, Рёдгене. Но на севере действия против Арминия не принесли успеха: хотя в 16 г., перебросив легионы по морю в устье Везера, Германик и выиграл несколько сражений, но буря на обратном пути погубила почти весь флот. Сам Германик едва спасся.

После этого римляне окончательно отказались от захвата земель между Рейном и Эльбой, военная экспансия сменилась торгово-дипломатической. Эта политика «неоколониализма» принесла большие успехи. Удалось покончить с Марободом. В Иллирик с особыми полномочиями был направлен Друз Младший, сын Тиберия, призванный обеспечить спокойствие на дунайской границе. В 19 г. н.э. «Друз, подстрекая германцев к раздорам, чтобы довести уже разбитого (в сражениях с Арминием. — М.Щ.) Маробода до полного поражения, добился немалой для себя славы. Был между готонами знатный молодой человек по имени Катуальда, в своё время бежавший от чинимых Марободом насилий и, когда тот оказался в бедственных обстоятельствах, решивший ему отомстить. С сильным отрядом он вторгается в пределы маркоманнов, соблазнив подкупом их вождей, вступает с ними в союз, после чего врывается в столицу царя... Для Маробода, всеми покинутого, не было другого прибежища, кроме милосердия Цезаря» (Тацит, Анналы, II, 62-63). Маробода приняли римляне с почётом и поселили в Равенне, где он прожил ещё 18 лет.

«Сходной оказалась и судьба Катуальды... Изгнанный силами гермундуров... и принятый римлянами, он был отправлен в Форум Юлия... Сопровождавшие того и другого варвары, дабы их присутствие не нарушало спокойствия мирных провинций, размещаются за Дунаем, между реками Маром и Кузом (в юго-западной Словакии. — М.Щ.) и в цари им даётся Ванний из племени квадов» (Тацит, Анналы, II, 63).

Арминий тоже «пал от коварства своих приближённых» (Тацит, Анналы, II, 88). Римская дипломатия и деньги оказались сильнее римского оружия.

Теперь римляне, избрав оборонительную тактику, более всего заняты обеспечением пог-

(91/92)

раничной линии по Рейну — Дунаю. Строятся новые лагеря и каструмы, дополнительно укрепляются и перестраиваются старые (Айслинген, Бургхофе, Ренгенхайм, Хюфинген, Хофхайм и др.). Особенно активно этим занимался Клавдий (41-54 гг.). И даже когда представлялась возможность для агрессивных действий, римляне их избегают. Так Клавдий приказал Корбулону в 47 г. прекратить военные действия против хавков и каннифатов на Нижнем Рейне, как только их вторгшиеся дружины были отогнаны за Рейн (Тацит, Анналы, XI, 18-20). Не помогли римляне и их ставленнику Ваннию в 50 г. н.э., когда на того напали северные соседи гермундуры и лугии. Ваннию пришлось прибегнуть к помощи сарматов-языгов, что не спасло однако его от поражения. Разбитого Ванния в Риме приняли, а с его победителями тут же наладили отношения, чтобы пограничная торговля не прерывалась. И те соблюдали по отношению к Риму «безупречную честность» (Тацит, Анналы, XII, 29-30).

Одним из проявлений этой же политики «неоколониализма» была и акция Нерона, направившего представителя к варварам для возобновления торговли по янтарному пути в Прибалтику (Плиний, XXXVII).

Со смертью Нерона в 68 г. начинается гражданская война, в которую оказываются втянуты и дунайские, и рейнские легионы. В Норике поддерживали Веспасиана, а в Реции предпочитали Вибилия, в столкновениях погибли некоторые кастеллы и каструмы, построенные Клавдием. Оказались втянутыми в конфликты и варвары. Квады участвовали в битве при Кремоне, вспомогательные войска из галлов и германцев — в восстании Юлия Цивилиса (Тацит, История, IV, 1). Пришедшее к власти в 70 г. семейство Флавиев на Рейнско-Дунайском лимесе продолжало по сути дела ту же политику. Ряд перестроек лимеса был проведён Домицианом (Цугмантель, Заальбург, Ньюстеад и др.). Возникавшие иногда пограничные конфликты носили частный характер, хотя относительная перенаселённость Германии сказывалась всё чаще и привела к Маркоманским войнам, а затем и бурным событиям середины III в.

Для того, чтобы выяснить, каким образом все эти события отразились в археологических материалах, нужно получить достаточно надёжные археологические даты. Даты же определяются по той хронологической системе, которая вот уже более 100 лет разрабатывается и уточняется европейскими археологами.

2. Из истории исследования хронологии раннеримского времени. Здесь нет возможности изложить все детали дискуссий и показать, как постепенно складывалась система, хотя сам по себе этот процесс достаточно поучителен.

Основы были заложены на рубеже века работами О. Тышлера, О. Монтелиуса, П. Рейнеке, Э. Блюме и др. Уже тогда по частоте сочетаемости различных вещей в закрытых комплексах были выделены общеевропейские «ступени» эволюции культуры, получившие обозначения от В до D. До сих пор не утратили значения и типологические разработки тех лет в работах О. Альмгрена [7], Э. Блюме [8], И. Костшевского [33], М. Яна [28, 29], Д. Бонзака [9], терминология которых остаётся общепринятой.

В 1955 г. Г.Ю. Эггерс с полным основанием писал, что относительная хронология римского времени «не является больше проблемой» и «может рассматриваться как гарантированная по всем существенным пунктам» [17, с. 196]. И действительно, такую гарантию давал, в частности, и его труд [16]. Сочетаемость обработанных им римских импортов в комплексах варварской Европы совпала со ступенями относительной хронологии местного материала. Римские и германские формы «im gleichen Takt marschiren» [17, с. 206].

Но это касалось лишь хронологии относительной, релятивной, а сетка относительной хронологии может растягиваться или сжиматься, ступени могут быть более короткими или длительными. И следующая задача — «прикрепить» их, насколько это возможно, к абсолютному счёту времени. Не для каждой ступени это можно сделать достаточно надёжно, случаи, дающие возможность выйти на абсолютные даты, не столь уж часты.

Г.Ю. Эггерс попытался решить и вторую задачу [17], опираясь на находки монет и вещей в лагерях римского лимеса, хотя сделал это не совсем последовательно — все границы между ступенями провёл по рубежам столетий или через их середину. Он считал, что не следует спешить с непосредственным сопоставлением исторических и археологических данных, хотя в принципе и не отрицал возможность их сопоставления. «Sie können es, müssen es aber nicht» [17, c. 236].

Приблизительность эггерсовской системы сказалась с выходом в свет работ К. Мотыковой-Шнайдровой [38, 40]. Материалы могильников раннеримского времени Чехии, соответствующие ступени В₁, на которую Г.Ю. Эггерс отвёл всего 50 лет (0-50 гг. н.э.), подразделились на три фазы, и им было явно тесно внутри этого пятидесятилетия. Решительнее пошла чешская исследовательница и на исторические сопоставления. Начальный период А могильников с трупосожжениями, новых для Чехии, она связала с переселением маркоманнов в 9-6 гг. до н.э., а резкое увеличение числа римских импортов на второй фазе её периода

(92/93)

B-I — с заключением договора между Марободом и римлянами в 6 г. н.э.

На чрезмерную краткость и слишком ранний возраст ступени В₁ в понимании Эггерса ещё раньше указал и Р. Хахманн, хотя подробно он эту тему и не разрабатывал [24, с. 257-258]. Он занимался относительной хронологией памятников «позднего предримского времени», могильниками латенизированных культур — ясторфской (стадий Рипдорф-Зеедорф), пшеворской, оксывской, поянешты-лукашевской, — лежащих вне зоны собственно латенской кельтской культуры. Его позднее предримское время синхронизировалось с Латеном D кельтской культуры, и его смущало, что при принятых датировках для целого пласта сонаходок, группирующихся вокруг позднелатенских «прогнутых» фибул вариантов М — N — О по И. Костшевскому, практически не остаётся места во времени. Этих застёжек ещё нет среди 300 фибул Манхинга, кельтского оппидума, погибшего, как считалось, в 15 г. до н.э. при оккупации Норика и Реции римлянами. А среди материалов ступени В₁ римского времени их уже нет. На три типологических поколения весьма многочисленных фибул падало всего 15 лет. Р. Хахманн предлагал начало ступени В₁ отодвинуть в позднеавгустовское время, к 14 г. н.э., а конец — к 70-м годам I в. н.э., поскольку в Помпеях и Геркулануме, погибших в 79 г. н.э., находки, диагностирующие следующую ступень В₂, ещё немногочисленны, а вещи ступени B₁ ещё явно были в употреблении [24, с. 257].

Вскоре возникшая дискуссия вокруг датировки Манхинга стала своего рода «пробным камнем» для хронологической системы как эпохи Латена, так и раннеримского времени. Раскопщик Манхинга продолжал настаивать на прежней дате [35], но выявилось, что амфоры верхнего слоя оппидума ещё доцезаревского времени, что непосредственно в зону римской оккупации оппидум не попадает, а рядом с ним находятся могильники германцев-свевов, с вещами, диагностирующими тот же переходный от позднелатенского к раннеримскому времени «горизонт прогнутых фибул» или «горизонт Гроссромштедт» [10, 19].

По этим данным дата должна была сдвинуться к середине I в. до н.э., и больше оснований связывать гибель Манхинга и ещё целого ряда памятников такого рода с «узлом событий» 60-58 гг. до н.э., когда кельты бежали на запад от дакийской угрозы, наступали с севера свевы и Цезарь начал Галльские войны. А всё это побуждало к пересмотру и абсолютной хронологии, и системы Латена, и хахманновского «позднего предримского времени». О последствиях этой передатировки для хронологии Латена было сказано в другом месте [2], здесь же будут рассматриваться лишь последствия для хронологии раннего римского времени. Дальнейшие разработки давали новые основания для удревнения даты Манхинга.

Так, например, Е. Грау пересмотрел хронологию некрополей позднелатенского и раннеримского времени около Орнавассо в Северной Италии, где в могилах достаточно много монет [23]. Оказалось, что тот этап, который соответствует по находкам верхнему слою Манхинга, даёт позднейшие монеты 76-71 гг. до н.э., а следующий, с последней монетой 37 г. до н.э., уже не имеет позднелатенских форм.

Пока шла дискуссия вокруг Манхинга, специалисты по римскому времени продолжали уточнять и улучшать систему датировок Эггерса. Я. Тейрал установил, что в Чехословакии римские импорты и сопровождающие их вещи ступени В₁ распадаются на две группы не только во времени, но и в пространстве. Более ранние сосредоточены в Чехии, более поздние — в Словакии. А это соответствует и исторической ситуации. Первая группа — результат деятельности Маробода от 6 до 19 г. н.э., а вторая отражает «буферное государство» Ванния. Верхнюю границу ступени В₁ Я. Тейрал отнёс к 70-м гг. I в. н.э. [46]. Идея была тут же подхвачена Р. Волонгевичем [51]. Составленные им корреляционные таблицы импортов и фибул по разным регионам Европы продемонстрировали, что импорты поступали «волнами», соответствующими событиям на дунайской границе. Первая «чешская» волна ступени В_1а, времени Маробода, охватывала, кроме Чехии, Поэльбье и Западное Поморье, а вторая «словацкая» ступени В_1b, времени Ванния, — кроме Словакии, Польшу, Данию и Скандинавию. Дату первой Р. Волонгевич определил как 10-40 гг. I в., а второй как 40-70 гг. Получилось некоторое расхождение в абсолютных датировках с Я. Тейралом. Оно объясняется тем, что чешский исследователь исходил из исторических дат, а польский — из датировок римских лагерей, где найдены соответствующие вещи.

Далее Р. Волонгевич вычислил «словацко-датскую волну» импортов ступени В₂ (70-170 гг. н.э.), когда функционировали два пути — янтарный через Словакию и новый морской — из низовьев Рейна и Британии на восток. Затем Маркоманские войны прервали словацкий путь, и следующая волна — «датская», соответствующая ступени С₁ (170-210 гг. н.э.). «Конечную» волну ступеней С₂ и С₃ Р. Волонгевич подробно уже не рассматривал.

Так система Г.Ю. Эггерса, сохраняя прежнюю внешнюю оболочку относительной хронологии, была существенно видоизменена, получила новые абсолютные даты, значительно полнее соответствующие исторической ситуации.

(93/94)

Рис. 1. Карта-схема римских лагерей Верхнедунайского лимеса по П. Глюсингу (1) и римские импорты ступеней В_1а и B_lb по Я. Тейралу и Р. Волонгевичу (нумерация импортов по Г.Ю. Эггерсу)

А — лагеря времени Августа; Б — лагеря времени Тиберия; В — лагеря времени Клавдия; Г — кельтский оппидум Мам-хинг; Д — памятники германцев-свевов; E — могильники местного ретийского на.селения: 1 — Манхинг, 2— Уттенхофен, 3 — Кронвинкл, 4 — Регенсбург, 5 — Оберхаузен, 6 — Лоренцберг, 7 — Гаутинг, 8 — Ауэрберг, 9 — Кемптен, 10 — Брегенн. 11 — Винтертюр, 12 — Виндониса, 13 — Базель, 14 — Шлетхайм, 15 — Хюфинген, 16 — Манген, 17 — Эмеркинген, 18 — Ристиссем, 19 — Унтеркирхенген. 20 — Айслингеи, 21 — Бургхиффе, 22 — Оберштимм, 23 — Аугсбург.

(Открыть Рис. 1 в новом окне)

Рис. 2. Хронологические схемы членения позднего Латена, позднего предримского и раннего римского времени по разным авторам. (Открыть Рис. 2 в новом окне)

Ещё одно уточнение в эту систему внёс Т. Кольник, исследуя могильники подданных Ванния в Словакии [31]. Им была выделена ещё одна фаза ступени В₁, фаза В_1c.

Более дробное членение ступеней относительной хронологии и более детализированная типология отдельных вещей позволяли делать новые существенные наблюдения. Так выяснилось, что, хотя ступени и имеют общеевропейское значение, но наступление их фаз не повсеместно происходит в один и тот же момент. Так, на территории Польши, например, римское время начинается только со ступени В_1b или даже В_1с. Соответственно и эпоха «позднего предримского времени» здесь продолжается дольше, растягивается. Это наблюдение сделали Т. Лиана [37] и Т. Домбровска [13]. Исходили они, в частности, из разработок типологии и хронологии фибул серии Альмгрен 67-69, выполненных Г. Коссаком. В римском лагере Кемптен отчётливо прослеживаются 4 строительных периода, датированных сплошными рядами монет. Построен лагерь при Тиберии в 17 г. н.э., и нижний слой содержит монеты от 14 до 23 г. н.э., и только здесь встречены фибулы Альмгрен 67, во II и III слоях — монеты 40-70 гг. и преобладают фибулы Альмгрен 68, а в IV слое времени перестроек Домициана (81-96 гг.) — Альмгрен 69 [32]. В Польше же керамика и вещи, соответствующие римскому времени, сочетаются лишь с фибулами Альмгрен 68, т.е. не ранее 40-х годов. А не исключено, что и не в самом начале В_1b, а позже, если принять, что эти фибулы начинают попадать сюда с момента, когда носители пшеворской культуры лугии в союзе с гермундурами в 50 г. разбивают Ванния. Или даже ещё позже, при Нероне (54-68 гг.), когда возобновляется янтарный путь.

Неравномерность перемен в материальной культуре выявила и работа С. Рикхофф [44]. Она исследовала фибулы римского кастелла Хюфинген и латенского поселения, существо-

(95/96)

вавшего на его месте, и показала, что в рейнско-дунайской зоне на внутренней, римской стороне лимеса между горизонтом наухаймских фибул, обильно представленных в Манхинге, и горизонтом находок августовских лагерей лежит ещё один пласт сонаходок различных вариантов фибул, в том числе типа Алезия, так называемых «воинских», или «легионных» (напоминающих позднелатенские, но без прогнутости) и др. Прототипы их находятся в Северной Италии, Далмации, Южной Галлии и Испании, в тех местах, где набирались легионы Цезаря. И по времени этот пласт сонаходок приходится приблизительно на 50-20 гг. до н.э., от Галльских войн до дунайской кампании Августа. Продолжают эти формы бытовать и в следующем периоде раннеавгустовских лагерей, хотя и в несколько изменённом виде. Таким образом, были выделены как бы два этапа развития эмбриона будущей провинциально-римской культуры.

Интересно, что сходную эволюцию форм и их сочетаний наблюдал Е. Грау около Орнавассо [23]. Третий этап этих могильников с позднейшей монетой 37 г. до н.э. соответствует I периоду С. Рикхофф, а IV, с монетами 48-2 гг. до н.э. — II периоду, находкам из раннеавгустовских лагерей 15 г. до н.э. — 9 г. н.э. Т.е. бытование тех же форм в Италии несколько сдвинуто вглубь по сравнению с рейнско-дунайской зоной.

Таким образом названные исследования привели к довольно любопытному результату. Если теперь представить эволюцию материальной культуры всей Европы в переходный период от эпохи Латена к раннеримскому времени в виде последовательно сменяющих друг друга ступеней, то ничего, кроме путаницы, не получится. Латенские формы оказываются в ряде случаев синхронными раннеримским. Процесс перехода от одной эпохи к другой растянулся почти на сто лет, и в течение этого времени параллельно существовали по крайней мере четыре стиля культуры — позднелатенский, раннеримский, латенизированный предримский и переходный между двумя последними — горизонт Гроссромштедт.

3. Современное состояние системы. Индекс хронологических индикаторов. Для краткости и наглядности все данные сведены в ряд таблиц. На одной из них показано положение различных ступеней относительной хронологии во времени и по отношению друг к другу. Получилась довольно сложная конфигурация. Показаны также пункты, «пристёгивающие» ступени к абсолютному счету времени. Линии, разделяющие ступени римского времени, идут наискосок, что должно демонстрировать и возможность неодновременности их для разных территорий, и постепенность переходов. Кроме того, на левой стороне таблицы даты даны в соответствии с историческими событиями, а на правой — по перестройкам лагерей римского лимеса. Фиксируется, таким образом, их расхождение (рис. 3).

На последующих таблицах показаны основные вещи, диагностирующие каждую ступень (рис. 4-[5, 5]-7). Кроме уже упоминавшихся выше классических работ, использованы хронологические и типологические разработки Р. Ямки [30], И. Гарбша [18], К. Раддатца [43] и некоторые другие. Следует учитывать, что таблицы и список хронологических индикаторов, естественно, не полны, и не все типы бытуют сугубо в пределах своей ступени. Здесь учтены лишь вещи интеррегиональные и лишь время их максимального распространения, без случаев переживания. Реальное же поведение индикаторов во времени можно было бы высчитать только после составления общеевропейского банка данных и их компьютерной обработки. Составленные таким способом корреляционные таблицы как по отдельным регионам, так и по всей Европе могли бы дать достаточно реальную картину, но это дело, очевидно, не очень близкого будущего. Сейчас же остаётся лишь кратко прокомментировать таблицы.

Ступень Латен D₁ (ЛТ-Д₁), собственно кельтской культуры, охватывает практически всю Кельтику, всю среднюю полосу Европы от Атлантики до Карпат, хотя и с некоторыми региональными вариациями. Характерны: расписная и графитированная керамика, среднелатенские фибулы вариантов D/E и G/H по классификации И. Костшевского, позднелатенские вариантов J и К, мечи с колоколовидноизогнутой или прямой гардой, круглые умбоны щитов и др. Один из ведущих показателей D₁ — наухаймские фибулы позднелатенской конструкции с треугольно-расширенной спинкой. Ранее считалось, что они являются индикатором второй половины I в. до н.э. [48] — их нет в Алезии (52 г. до н.э.) и мноro в Манхинге (15 г. до н.э.). Но дата гибели Манхинга, как мы видели, сдвигается однако к 60 г. до н.э. Отсутствие их в Алезии объясняется просто. Здесь раскопан ров с телами галльских воинов, павших при попытке штурма укреплений римского лагеря [36]. Если наухаймские фибулы были украшением женским, то их и не должно было быть на поле битвы [12, с. 65].

В Орнавассо наухаймские фибулы датируются монетами 76-71 гг. до н.э. [23], одна из них найдена при раскопках святилища в Таламоне, погибшем в 82 г. до н.э. [20, с. 60]. Кроме Манхинга, они широко представлены и на других поселениях и оппидумах, павших в ходе тех же событий 60-58 гг. до н.э. [20, с. 60]. Самое раннее появление наухаймских фибул зафиксировано в Антремоне, одном из оппидумов,

(96/97)

Рис. 3. Схема современного состояния хронологической системы позднего Латена.

Исторические даты: 124-118 гг. до н.э. — оккупация римлянами Нарбоннской Галлии, разрушение оппидума Антремон; 113-102 гг. до н.э. — нашествие кимвров и тевтонов; 82 г. до н.э. — разрушение святилища у Таламона; 72 г. до н.э. — начало переселения свевов Ариовиста; 60 г. до н.э. — разгром дакамн бойев и теврисков; 58 г. до н.э. — переселение гельветов, начало Галльских войн; 52 г. до н.э. — восстание Верцингеторига, взятие Алезии; 15 г. до н.э. — оккупация римлянами Норика и Рении; 9-6 гг. до н.э. — переселение маркоманнов; 6 г. н.э. договор Маробода с Римом; 19 г. н.э. — Катуальда разбивает Маробода, образование царства Ванния; 50 г. н.э. — гермундуры и лугии разбивают Ванния и языгов; 68-70 гг. н.э. — гражданская война, приход к власти Флавиев; 101-106 гг. н.э. — завоевание Дакии; 167 г. н.э. — начало Маркоманских войн.

Археологические абсолютные даты: Орнавассо, могильники племени лепонтов в Северной Италии с многочисленными римскими монетами. II период — с последней монетой 71 г. до н.э., III период — с монетой 37 г. до н.э., IV период — с монетой 2 г. до н.э.; Лаутерах — клад римских и кельтских монет 100-80 гг. до н.э. с фибулой, близкой наухаймским; Манхинг, кельтский оппидум, разрушенный ок. 60 г. до н.э.; Алезия — ров с телами кельтских воинов, павших при осаде Алезии Юлием Цезарем в 52 г. до н.э.; военные лагеря времени Августа: D — Дангстеттен, ОА — Обераден. Ксентен (перестроен Клавдием в 43 г. н.э.), ОН — Оберхаузен, Н — Халтери, N — Нойс; лагеря Тиберия: AB — Ауэрберг, Кемптен с 4-мя строительными периодами; лагеря Клавдия: AL—Айслинген, ВG — Бургхоффе, RG — Рейнгенхайм, HF — Хюфинген, НН — Хофхайм-А; лагеря времени Флавиев: Регенсбург, Ротвайль, Ньюстеад, Цугмантель, Заальбург; Помпеи, Геркуланум — города, погибшие при извержении Везувия в 79 г. н.э.

(Открыть Рис. 3 в новом окне)

(97/98)

Рис. 4. Некоторые хронологические индикаторы ступеней С₂ и D₁ эпохи Латена, ранней и средней фаз позднего предримского времени.

1 — фибула типа Метчвиль; 2, 16 — кельтская графитированная керамика, 3 — умбоны кельтских щитов типа «тюерос»; 4 — кельтские длинные мечи с «колоколовидной» гардой, в железных ножнах с бутеролью; 5 — поясные крючки-колечки с головкой животного; 6, 12, 27 — поясные крючки-колечки; 7, 24 — среднелатенские фибулы варианта В по И. Костшевскому; 9 — сковородка типа Айлесфорд; 10 — кувшины типа Кельхайм; 11 — амфоры типа Дрессель IB (70-е гг. I в. до н.э.); 13 — наухаймские фибулы; 14 — длинные мечи с прямой гардой; 15 — кельтская расписная керамика; 17, 33 — среднелатенские фибулы варианта G/H по И. Костшевскому; 18 — фибулы варианта А. по И. Костшевскому; 19 — длинные мечи кельтского образца с колоколовидноизогнутой гардой и сложнопрофилированным клинком; 20 — широкие поясные крючки; 21 — умбоны типа 1 по Д. Бонзаку; 22 — фибулы типа Каммер; 23 — шарнирные двусоставные поясные крючки; 25 — фибулы варианта С по И. Костшевскому; 26 — умбоны типа 4 по Д. Бонзаку; 28 — среднелатенские фибулы варианта D/E по И. Костшевскому; 30 — умбоны типа 5 по Д. Бонзаку; 29, 32 — позднелатенские фибулы вариантов К и J по И. Костшевскому; 34 — среднелатенские «лангобардские» фибулы варианта I по И. Костшевскому.

(Открыть Рис. 4 в новом окне)

разрушенных римлянами при оккупации в 118 г. до н.э. Нарбоннской Галлии [22, с. 38], если подтвердится в дальнейшем, что они действительно связаны со слоем разрушения, а не со слабо выраженными здесь следами жизни времени Августа. О том же, что наухаймские фибулы продолжали бытовать и в августовское время, свидетельствуют некоторые данные, приведённые И. Вернером [48], хотя надёжно датированных поздних комплексов в его списке нет. Время распространения наухаймских фибул все-таки приходится на 1-ю половину I в. до н.э. Такое же положение во времени после уточнения их хронологии заняли и италийские импорты в Кельтику — сковородки типа Айлеефорд и кувшины типа Кельхайм [47].

(98/99)

Кроме приведенных данных, начальную дату ступени D₁ определяют и дендрохронологически. Исследование брёвен моста в Тилле (Швейцария), где все сопровождающие находки характерны для D₁, показало, что срублены бревна были между 120 и 116 гг. до н.э. [27, с. 405-409].

Очень возможно, что стимулом к изменениям материальной культуры кельтов было нашествие кимвров и тевтонов 113-101 гг. до н.э., целью которых и было завоевание Кельтики. Конец же ступени D₁, очевидно, связан с узлом событий 60-58 гг. до н.э.

Позднее предримское время (ППВ). Средняя фаза (рис. 4). Р. Хахмани, изучая относительную хронологию северо- и восточноевропейских культур, — синхронизировал их с Латеном D и определил тем самым начало всего их цикла — «между 120-100 гг. до н.э.» [24, с. 258], хотя и оговорил условность этой даты: «Непредубеждённый обзор всех возможностей установить абсолютные даты для начала позднелатенского времени и отдельных его стадий приводит, в конечном счёте, к выводу, что ещё нельзя назвать определённые даты. Это зависит не столько от того, что в принципе такая дата невозможна, сколько от того, что целый ряд памятников, которые могли бы дать хорошие даты, до сих пор раскапывались не столь основательно и тщательно, как этого можно было бы хотеть и насколько это было возможно» [24, с. 225]. Дальнейшие изыскания как будто подтверждают правильность определения начала ступени D₁, в латенской культуре, но сомнения Р. Хахманна были не случайны. Ошибочной оказалась не эта дата, а сама синхронизация. Выяснилось, что начальную фазу всех латенизированных культур ППВ следует синхронизировать не с Латеном D, а ещё с Латеном С₂ или даже с Латеном С₁. К. Годловский привёл тому ряд веских оснований [20], поддержала его и К.В. Каспарова [3]. Таким образом, вся сетка относительной хронологии позднего предримского времени, не имеющая собственных «привязок» к абсолютному счёту времени, должна «растянуться» на ещё одно столетие вниз, к единственному пункту, дающему такую «привязку», — к амфорным штемпелям конца III — начала II в. до н.э. зарубинецкой и поянешты — лукашевской культур. Когда Р. Хахманн писал свою работу, штемпеля ещё не были известны, но интуитивно несовершенство своей хронологии он, вероятно, уже чувствовал и вынес характерные для ранней фазы среднелатенские фибулы варианта А за пределы системы [24, табл. 1]. Подтягивать же всю систему вверх заставляли, вероятно, очень долго бытующие простые проволочные среднелатенские фибулы вариантов В и С, встречающиеся как на ранней, так и на средней фазах ППВ [24, рис. 40, с. 232]. Синхронизация же средней фазы ППВ именно с Латеном D, фиксируется общими типами фибул вариантов D/E, G/H, К, J, причём D/E и К занимают несколько более раннюю позицию по отношению к G/H и J. Намечается разбивка средней фазы на две части, хотя прослеживается это не повсеместно. Если в общем и целом синхронность с Латеном D₁ ясна, то выяснить, насколько совпадают границы, при сегодняшнем состоянии разработок трудно. Абсолютные даты фаз позднего предримского времени по-прежнему остаются проблемой.

Ступень А раннеримского времени (РРВ) (рис. 5). Здесь подразумеваются те явления, которые наблюдала С. Рикхофф, выделив пласт сонаходок между горизонтом наухаймских фибул и Манхингом, с одной стороны, и вещами, характерными для августовско-тибериевских лагерей рейнско-дунайского лимеса — простые проволочные «воинские» фибулы, напоминающие позднелатенские варианты M-N-O, но без выраженного прогиба спинки, фибулы типа Езерине с прямоугольной спинкой и узкой проволочной ножкой, шарнирные — типа Алезия и щипцовые, фибулы Альмгрен 241, ранние варианты «репейчатых» и некоторые другие [44]. Это культурные явления, которые римские солдаты и первые поселенцы принесли на только что завоеванные земли Галлии, Реции, Норика и Паннонии. Истоки этих форм не случайно находятся в Северной Италии, на юге Франции, в Далмации и Испании, на территориях, где рекрутировались войска Цезаря и Августа. С. Рикхофф выделила два этапа развития этой культуры: 50-20-х годов I в. до н.э. и времени августовских лагерей. Соответственно и ступень А может быть подразделена на A₁ и А₂. На ступени А₂ появляются уже те формы, которые найдут своё полное развитие на следующей ступени РРВ — аукиссы, репейчатые фибулы, прототипы глазчатых (Альмгрен 44), Альмгрен 236-237. Начальная дата ступени определяется, очевидно, событиями 60-58 гг. до н.э. и завоеванием Галлии, переход от А₁ к А₂ — оккупацией Норика и Реции. На варварские территории за Рейном и Дунаем этот раннеримский стиль еще не распространяется.

Ступени ЛT-D₂ и D₃ (рис. 5). Кельтское население завоёванных римлянами областей на Рейне и Дунае не было романизировано сразу. Если в непосредственной близости от солдатских лагерей и образующихся вокруг них поселений преобладают вещи ступени А, то вокруг ещё сохраняется латенская культура. Кроме того, Норик, Реция и Паннония оставались независимыми до 15 г. до н.э. Здесь после событий 60-58 гг. наступает ЛТ-D₂. Продолжают

(99/100)

Рис. 5. Соотношение хронологических групп рубежа эр и некоторые их хроноиндикаторы.

1, 8 — фибулы среднелатенской схемы варианта G/H по И. Костшевскому (вариант J по Белтцу); 2, 11 — позднелатенские фибулы варианта J по И. Костшевскому; 3 — кельтская расписная керамика; 4 — фибулы типа Альмгрен 65, прототип «крыльчатых»; 5, 20 — ажурные поясные крючки; 6 — фибулы типа Альмгрен 18, прототип «сильнопрофилированных»; 7 — норикские мечи в железных ножнах с ажурными накладками в стиле «опус интеррасиле»; 9 — фибулы среднелатенской схемы варианта F по И. Костшевскому; 10 — позднелатенские фибулы варианта К по И. Костшевскому; 12 — позднелатенские «рамчатые» фибулы Альмгрен 15; 18 — «лангобардские» фибулы среднелатенской схемы варианта 1 по И. Костшевскому; 14 — поясные крючки-колечки; 15, 16, 23 — позднелатенские «прогнутые» фибулы вариантов M-N-O по И. Костшевскому; 17 — позднелатенские шпоры; 18 — умбоны щитов типа 7 по Бонзаку; 19 — «стульчатые» шпоры; 20 — ажурные поясные крючки; 21 — однолезвийные мечи в ножнах с оковками; 22 — умбоны щитов типа 8 по Бонзаку; 24 — согнутые по пшеворскому ритуалу мечи горизонта Гроссромштедт; 25 — оковки края шитов; 26 — умбоны щитов с шипом; 27 — позднелатенские «прогнутые» фибулы варианта M/N по И. Костшевскому с треугольной ножкой (тип Гроссромштедт); 28 — керамические чернолощеные вазы-сигулы типа Гроссромштед — Тышице; 29 — шарнирные фибулы типа Алезия; 30 — щипцовые шарнирные фибулы; 31 — фибулы типа Езерине; 32 — фибулы типа Альмгрен 241, раннеримские, с крючком для удержания пружины на головке; 33 — фибулы типа Альмгрен 237а (по Гарбшу); 34 — фибулы типа Альмгрен 236а (по Гарбшу); 35, 36 — раннеримские «легионные», или «воинские», фибулы; 37 — ранние «репейчатые» фибулы; 38 — фибулы Альмгрен 19; 39 — фибулы «бойев», вариант О по И. Костшевскому; 40 — ранние варианты фибул типа «аукисса» (без надписи); 41 — фибулы типа Альмгрен 44 (прототип «глазчатых»); 42 — бронзовые ведра типа Эггеро 19, с атташе в виде дельфинчиков; 43 — фибулы с кусающимся зверем на дужке (вариант «Эмона» типа Альмгрен 67); 44 — сильнопрофилированные фибулы типа Альмгрен 67; 45 — фибулы типа Альмгрен 236 (по Гарбшу); 46 — ковши-котелки типа Эггерс 131-136 с лебедиными головками на ручке; 47 — ковши-котелки типа Эггерс 137-138 с полукруглым отверстием на ручке; 48 — «маркоманские» длинные пряжки типа U (по Раддатцу).

(Открыть Рис. 5 в новом окне)

бытовать фибулы среднелатенской схемы, позднелатенские варианта J, расписная керамика. То же наблюдается и на территории Венгрии и Словакии, только здесь добавляется ещё весьма ощутимый дакийский элемент (эти территории были завоёваны, очевидно, даками), складывается особый кельто-дакийский горизонт памятников [11]. Появляются на ступени D₂ и некоторые новые вещи, например фибулы Альмгрен 65, прототип норико-паннонских «крыльчатых» фибул Альмгрен 238 римского времени. После оккупации римлянами в 15-12 гг. до н.э. Подунавья ступень Латен D₃ сохраняется как сугубо локальное явление в северовосточной Баварии. Но нужно сказать, что именно в Норике и Паннонии во времена Латена D₂ и на самом рубеже новой эры был выработан ажурный стиль изделий opus inlerrasile, оказавший существенное влияние и на облик вещей раннеримского времени. Это ажурные приемники фибул, накладки на ножны мечей, конскую сбрую и т.д. [49, 50]. По сути дела стиль ступени В₁ является соединением культурного импульса римского и позднекельтского.

Горизонт Гроссромштедт (рис. 5). К северу от Дуная и к востоку от Рейна переход от эпохи Латена к римскому времени происходит через горизонт Гроссромштедт. Это субкультура тех германских дружин, которые участвовали в походах Ариовиста, сражались с Друзом, Агенобарбом, Тиберием и Германиком и были в основном выходцами из северо-восточных районов Германии — из Нижнего Поэльбья и с территорий пшеворской и оксывской культур

(100/101)

[25, 22, 41]. Памятники горизонта характерны обилием оружия, высокими чернолощеными сосудами на ножке, ажурными поясными крючками и прогнутыми позднелатенскими фибулами типологической серии M-N-O.

Хронология горизонта не очень определённа: датируют его или от 20-х гг. до н.э. по 20-е гг. н.э. или от 50-х гг. до н.э. по 50-е гг. н.э. Ясно лишь, что горизонт занимает промежуточное положение между горизонтом кельтских оппидумов и началом ступени B₁ PPB, на разных территориях эти даты могут расходиться. К горизонту Гроссромштедт можно было бы отнести и погребения ранних стадий А и В₁-1, по К. Мотыковой, в Чехии (до волны римских импортов) и, возможно, могильники Кронвинкл и Уттенхофен в непосредственной близости от Манхинга [19, 34].

Поздняя фаза позднего предримского времени (ППВ) (рис. 5). Горизонт Гроссромштедт не имеет отчётливой границы в пространстве с другими культурами ППВ, в котором продолжали жить носители латенизированных культур варварской Европы. Хотя определённые изменения здесь тоже происходят — постепенно исчезает подгранённость венчиков сосудов, ведущими формами фибул становится та же серия M-N-O. Достаточно ясна синхронность поздней фазы ППВ с Латеном D₂ и ступенью А РРВ, но для определения границы с предшествующей средней фазой в абсолютных датах нет достаточных данных. С другой стороны — синхронна поздняя фаза ППВ и ступени B₁. На севере Германии некоторые римские импорты ступеней А₂ и B_1a — ведёрки Эггерс 18 и 22, котлы Эггерс 4-5, тазы Эггерс 67 — выступают в сочетаниях с вещами ещё конца средней фазы ППВ. В Польше, как уже говорилось, римское время начинается в 40-70 гг. н.э. Таким образом, ППВ растягивается на северо-востоке Европы не только вниз, но и вверх. Процессы изменений в культуре здесь более замедлены, чем непосредственно на римско-германском пограничье. Позднюю дату ППВ в некоторых случаях удаётся подразделить на подфазы d и е, но не ясно, повсеместное ли это явление и где лежит граница между ними в абсолютных датах.

Польские исследователи иногда обозначают фазы ППВ как А_1-3 [21], что представляется не совсем удачным и вносит определённую терминологическую путаницу. Ведь речь идёт о культурах предримского времени, а термины «ступени А-D» подразумевают римское время. Предлагаемая здесь терминология — называть ступенью А действительно первый этап римского воздействия на варваров в рейнско-дунайском пограничье — кажется более логичной. Для латенизированных культур следует, очевидно, сохранить терминологию Р. Хахманна.

Ступень B_1a PPB (рис. 6). Время первой мощной волны римского культурного воздействия на варваров за Рейном и Дунаем — «чешская» волна импортов по Р. Волонгевичу, I фаза В₁ по Я. Тейралу, II фаза ступени B₁ по К. Мотыковой. Основные диагностирующие вещи приведены на таблицах.

Абсолютные даты В_1а спорны. По набору хронологических индикаторов на римской стороне лимеса нет чёткой грани между А₂ и В_1а. Некоторые вещи В_1а найдены в римских лагерях 15-9 гг. до н.э. Например — фибула Альмгрен 236 — в Оберхаузене [18, с. 29]. Это даёт основание К. Годлевскому отодвинуть к этой дате и начало ступени В₁ [20, с. 62]. С другой стороны, соображения К. Мотыковой и Я. Тейрала о роли договора 6 г. н.э. с Марободом не лишены смысла.

Если же принять предложенное здесь выделение ступени А римского времени, то противоречие между К. Годлевским и его чешскими коллегами снимается. Оберхаузен находится в зоне ступени А, лагерь существовал до 15 г. н.э. Фибулы Альмгрен 236 могли появиться на рубеже А₂ и В_1а и не обязательно в момент постройки Оберхаузена.

При рассмотрении хронологии раннеримского времени на варварской территории возникает определённое расхождение между историческими и археологическими датами. Исходя из исторической ситуации мы можем датировать ступень В_1а от 6 г. н.э. (договор с Марободом) по 19 г. н.э. (крах Маробода и создание царства Ванння). Но набор вещей ступени В_1а хорошо представлен в лагерях, построенных Тиберием и Германиком в 14-17 гг., — Аурберг, Кемптен, Виндониса. В лагерях Клавдия, построенных около 40 г., набор уже другой — ступени B_1b. Расхождение на 12 лет в начальной дате и на 20 лет в поздней.

Противоречие не кажется критическим. Оно вполне объяснимо некоторой инерцией материальной культуры, текучестью процессов её изменений. Начавшись в 6 г. н.э., формирование нового стиля завершилось к 17 г., а через два года новый поворот событий вызвал процесс изменений, завершившийся к 40-м годам.

Ступени B_lb и B_1c PPB (рис. 7). Время «словацкой», ванниевской волны импортов. Именно в это время римским влиянием охватывается практически вся Европа. Относительное спокойствие на границах покупалось богатыми подарками германским вождям, использованием их дружин на службе во вспомогательных войсках. И, вероятно, как результат именно с этого времени в разных уголках Европы появляются обособленные «княжеские погребения любишевского типа» с сервизами бронзовой

(101/102)

Рис. 6. Некоторые хронологические индикаторы ступени В_1а

1 — фибулы типа Альмгрен 54 (начальный вариант «глазчатых»); 2 — «маркоманские» пряжки типа U (по Раддатцу); 3 — норико-паннонские пряжки типа G и накладки на пояс типа В7а (по Гарбшу); 4 — лодочковидные накладки на пояса; 5 — ажурные норико-паннонские накладки на пояса типа В5 (по Гарбшу); 6, 7 — бронзовые дужки (детали украшения норнко-паннонских поясов) типа E1a и Е2а (по Гарбшу); 8 — «глазчатые» фибулы типа Альмгрен 45; 9 — «репейчатые» фибулы; 10 — фибулы типа «Аукисса» с надписью; 11 — «маркоманские» пряжки типа С (по Раддатцу); 12 — фибулы типа Альмгрен 237d (по Гарбшу); 13 — «крыльчатые» фибулы типа Альмгрен 238b (по Гарбшу).

(Открыть Рис. 6 в новом окне)

римской посуды для вина, обособленные от родовых кладбищ [15]. Набор форм посуды, фибул, пряжек, диагностирующих ступень В₁, находим в лагерях, построенных Клавдием, — Айслинген, Хюфинген, Хофхайм, Райнгенхайм и др.

Одним из ведущих показателей ступени В_1b считаются фибулы Альмгрен 68, о хронологии которых речь шла выше. Здесь, однако, необходимо внести одно небольшое уточнение: в типологической схеме развития этих фибул можно заметить ещё переходную форму Альмгрен 67/68. Это застёжки, уже утратившие длинную ножку, как у Альмгрен 67, но сохраняющие ещё рудименты её ажурности, — несколько квадратных отверстий на приёмнике, тогда как у классических Альмгрен 68 две-три небольшие круглые дырочки, а у Альмгрен 69 — приёмник сплошной. Введение этой переходной формы необходимо, потому что наблюдается разнобой — их то относят к Альмгрен 67, то к Альмгрен 68, а от этого зависит и хронология. Датироваться же они должны бы 20-40 гг. I в. н.э., т.е. самым началом ступени В_1b, тогда как Альмгрен 68 несколько ближе к концу и больше характеризует ступень В_1c, сосуществуя частично с фибулами Альмгрен 69 уже флавиевской эпохи. Ступень В_1с выделена Т. Кольником для словацких могильников подданных Ванния [31].

Историческим рубежом между В_1b и В_1c могли бы, вероятно, служить события 50 г., когда Ванний был разбит гермундурами и лугиями.

Рубежом же между В_1с и В₂ по историческим данным безусловно являются 68-70 гг.,

(102/103)

Рис. 7. Некоторые хронологические индикаторы ступеней В_1b-В_2b раннеримского времени.

1 — сильнопрофилированные фибулы переходного варианта Альмгрен 67/68; 2 — пряжки типа С2 и ажурные накладки B1a норико-паннонских поясов (по Гарбшу); 3 — бронзовые дужки-накладки на пояса типа Е3а (по Гарбшу); 4 — накладки-лодочки норико-паннонских поясов; 5 — наконечники ремней типа R2 (по Гарбшу); 6, 7 — «крыльчатые» фибулы типа Альмгрен 238т и Альмгрен 238е (по Гарбшу); 8 — «маркоманские» пряжки типа С (по Раддатцу); 9 — фибулы типа Альмгрен 68 10 — фибулы типа Альмгрен 69; 11 — «глазчатые» фибулы типа Альмгрен 53 («основная» серия); 12 — «глазчатые» фибулы типа Альмгрен 46; 13 — фибулы типа Альмгрен 236с (по Гарбшу); 14 — «трубчатые» фибулы типа Альмгрен 75; 15 — пряжки типа Бойлесфельд (по Раддатцу); 16, 19, 20 — «глазчатые» фибулы типов Альмгрен 57, 59, 61 («прусской» серии); 17 — ковши котелки Эггерс 142 мастерской Полибия; 18 — «крыльчатые» фибулы типа Альмгрен 238g (по Гарбшу); 21 — поздние варианты «маркоманских» пряжек; 22 — наконечники ремней типа R_—3 (по Гарбшу); 23 — сильнопрофилированные фибулы с гребнем на дужке типа Альмгрен 38; 24 — ковши-котелки Эггерс 144.

(Открыть Рис. 7 в новом окне)

(103/104)

годы прихода к власти Флавиев. В огне гражданской войны этих лет погиб ряд лагерей Клавдия, а новые укрепления Флавии создают в начале 80-х гг. В них уже набор вещей ступени В₂.

Ступень В₂ РРВ. Время «словацко-датской» волны импортов, время тесных, активных и относительно мирных римско-германских отношений. Большинство «княжеских погребений любишевского типа» относится именно к этому времени [15]. Вещи, диагностирующие ступень В₂, находят в лагерях, возникших в 70-80 гг., — Регенсбург, Ротвайль, Цугмантель, Заальбург и др. Большинство их погибло в 170-190 гг. или при прорыве лимеса германцами в 260 г.

До сих пор не удавалось достаточно продолжительную и общеевропейскую ступень В₂ (70-170 гг.) подразделить на более мелкие фазы [39]. Только для памятников вельбаркско-любовидзкой культуры в Поморье Р. Волонгевич сумел выделить три фазы [52]. Из вещей, интеррегиональных фазу В_2а, диагностируют глазчатые фибулы прусской серии Альмгрен 57-61. В культуре вельбаркской они не встречаются в сочетаниях с сильно профилированными фибулами Альмгрен 38-39, представляющими следующую фазу В_2b. Со времени же О. Альмгрена прусская серия считалась показателем II в. н.э. [7]. Дата эта принята и в советской археологии [1], хотя Р. Ямка уже показал, что большинство их бытует в конце I — начале II в. н.э. и только застёжки Альмгрен 61 — в первой половине II в. Все более поздние — результат редкого переживания форм [30]. Если наблюдения Р. Волонгевича подтвердятся и для других территорий, то более ранняя дата прусских фибул окажется существенной для понимания процессов, происходивших в Восточной Европе после прекращения зарубинецкой культуры [6].

Для завершающей фазы В_2с, по Волонгевичу, характерны фибулы Альмгрен 80, 88, 127, 128.

Затем, около середины II в. н.э., начинается переходная фаза В₂/С₁. Наборы её находят обычно в женских погребениях, в то время как в синхронных мужских встречаются вещи, характеризующие ступень С_1а [52]. Так наступает позднее римское время, рубежом которого считаются Маркоманские войны 167-180 гг. [43, с. 145-149].

Что касается абсолютной датировки отдельных фаз В₂, то для этого пока нет определённых данных, они сугубо условны.

4. Некоторые уроки. Урок первый. Разобранный здесь пример, как кажется, достаточно наглядно показывает принципиальную возможность сопоставления исторических и археологических дат, возможность датировок на историческом основании, хотя и с учётом ряда обстоятельств — перемены в материальной культуре несколько запаздывают по отношению к историческим событиям. Политическая история и история материальной культуры звучат как две темы одного опуса с синкопированными ритмами.

Расхождение ритмов может объясняться не только текучестью культурных, социальных и этнических процессов, где каждый репер лишь условная точка, но и самой природой исторических и археологических дат. Если первая — некая точка во времени, то вторая — всегда некий интервал [5, с. 28], даже если речь идёт об одноразовом событии: совершение захоронения, разрушение поселения и т.д. Это событие размещается в пределах интервала с той или иной степенью достоверности. В принципе возможна разработка математического аппарата для её исчисления. Интервалом являются, конечно, и границы ступеней и фаз. Если на него придётся несколько «точек» исторических событий, трудно судить, которое из них наиболее существенно для произошедших перемен. Пример: начало римского времени на территории Польши.

Урок второй. Смена стиля происходит не одинаково, не одновременно. Для разных территорий возможны различные датировки. Процесс постепенного вхождения разных регионов Европы в римское время по ритму сопоставим с распространением в XVII в. стиля барокко, проявлявшегося, как известно, не только в искусстве, но и в более широких пластах культуры. «В Италии начало его отодвигается примерно на последнюю четверть XVI в., но общий перелом к новому стилю в Италии падает на начало XVII столетия. С 10-х годов начинается активное формирование новых течений в основных художественных центрах Европы: к 10-30-м годам относится расцвет национальной школы Фландрии, к 30-60-м годам расцвет голландской, испанской, французской школ. Последние десятилетия века в Голландии и Испании отмечены резким спадом художественной активности (после смерти Веласкеса в 1660 г., Хальса в 1666 г., Рембрандта в 1669 г.). Расцвет фламандской школы завершился еще раньше, со смертью Рубенса в 1640 г. ... 1715 годом — годом смерти Людовика XIV — можно завершить историю искусства XVII века» [4, с. 9].

Урок третий. Мы имеем дело с переходной эпохой и могли наблюдать, что нет строгой горизонтальной последовательности в смене стилей. На протяжении почти ста лет одновременно сосуществовало несколько, казалось бы, разновременных по относительной хронологии явлений, сцепленных наподобие «шестерёнки». Можно ожидать, что аналогичная

(104/105)

картина выявится и при детальном рассмотрении других периодов существенных культурных изменений — на рубеже раннего и среднего Латена, раннеримского и позднеримского времени, в эпоху переселения народов.

1. Амброз А.К. Фибулы Юга Европейской части СССР: II в. до н.э. — IV в. н.э. — М.: 1966. — (САИ, [вып.] Д1-30).

2. Бидзиля В.И., Щукин М.Б. Латенские памятники Закарпатья // Славяне и их соседи. — М.: 1991.— (сер. «Археология СССР»).

3. Каспарова К.В. Зарубинецкая культура в хронологической системе культур эпохи Латена // АСГЭ. 1984. - [Вып.] 25.

4. Прусс Н. Е. Западноевропейское искусство XVII в. / Редкол.: А.М. Кантор (отв. ред.) и др. — М.; 1974.— (МИИ).

5. Щукин М.Б. Горизонт Рахны — Почеп: причины и условия образования // Культуры Восточной Европы I тысячелетия: Межвуз. сб. ст. / Редкол.: Г.И. Матвеева (отв. ред.) и др. — Куйбышев: 1986.

6. Щукин М.Б. Об «узких» и «широких» датировках // ПА. 1978. — [Вып.] 2.

7. Almgren О. Studien über nordeuropäische Fiebelformen der ersten nachchristlichen Jahrunderts // MB. 1923. — Nr. 32.

8. Blume E. Die germanischen Stämme und die Kulturen zwischen Oder und Passarge // MB. 1912. — Nr. 8.

9. Bolmsack D. Die Burgunden in Ostdeutschland und Polen während des letzten Jahrhunderts v. Chr. // Quellenschriften zur ost deutschen Vor- und Frühgeschichte. 1938. — Bd 4.

10. Christlein R. Datierungsfrage der spätlatenezeitlichen Brandgräber Südbayerns // BVB. Jahrg. 29. 1964. — H. 1/2.

11. Collis J. The Dacian Horison — Settlements and Chronology // SIA. 1972. — Roc. 20-2.

12. Collis J. Defended Sites of the Late Latene // BAR. 1975. — Supplementary Series. Vol. 2.

13. Dąbrowska T. Poszatek okresu wpływów rzymskich w Polsce wshodniej // ZNUJ. 1976. — T. 422: Prace archeologiczne, z. 22.

14. Dobiáš J. Dějiny Československého před vystopenim Slovanu. — Praha: 1964.

15. Eggers H.J. Lubsow, ein germanischen Fürstensitz der älteren Kaiserzeit // PZ. 1953. - Bd 34/35, H. 2.

16. Eggers H.J. Der römische Import in freien Germanien. — Hamburg: 1951.

17. Eggers H.J. Zur absoluten Chronologie der römischen Kaiserzeit in freien Germanien // JRZM. 1955. — Jahrg. 2.

18. Garbsch J. Die norisch-pannonische Frauentracht im 1. und 2. Jahrhunderts. — München: 1965.

19. Glusing P. Frühe Germanen südlich der Donau: Zur ethnische Deutung der spätlatenezeit lichen Grabfunde von Uttenhoffen und Kronwinkl in Niederbayern // Offa. 1964-1965. — Bd 21-22.

20. Godłowski K. Okres [ateński w Europe // Archeologia pierwotna i wcześnosriednioweszna. — Kraków: 1978 — Cz. 4.

21. Godłowski K. Przemiany kulturowe i osadnicze południowej i środkowej Polsce w młodszym okresie przedrzymskim i w okresie rzymskim. — Wrocław: 1985.

22. Godłowski K. Zu Besiedlungsveranderun gen in Schlesien und den Nachbarräumen während der jüngeren vorrömischen Eisenzeit // ZNUJ. 1978. — T. 485: Prace Archeologiczne, z. 26.

23. Graue J. Die Gräberfelder von Ornavas so // HBA. 1974. — Bd 1.

24. Hachmann R. Die Chronologie der jüngeren vorrömischen Eisenzeit // 41. Bericht der RGK 1960. — Frankfurt a/M: 1961.

25. Hachmann R. Ostgermanische Funde der Spätlatenezeit in Mittel und Westdeutschland // AG. 1957. — Bd 6.

26. Haffner A. Das keltisch-römische Gräberfeld von Vaderath // Belgium. — Mainz: 1971.

27. Haffner A. Zur absoluten Chronologie der Mittellatenezeit // AK. Jahrg. 9. 1979. — H. 4.

28. Jahn М. Die Bewaffung der Germanen in der älteren Eisenzeit etwa von 700 v. Chr. bis 200 n. Chr. — Würzburg: 1916.

29. Jahn М. Die Reitersporen, seine Entstehung und früheste Entwicklung // MB 1921. — Nr 21.

30. Jamka R. Fibule typu oczkowatego w Europe środkowej ze szczególnym uwzg/lednie niem ziem polskich // MS. 1964. — T. 10.

31. Kolník T. Prehlád a stav badania o dobe rimskej a stahováni národow // SIA. 1971.— Roc. 19-2.

32. Kossack G. Frühe römische Fibeln aus dem Alpenvorland und ihre chronologischen Kulturverhältnisse // Aus Bayerns Frühzeit: Festschrift Fr. Wagner. — München: 1962.

33. Kostrzewski J. Die ostgermanische Kultur der Spätlatenezeit // MB. 1919. — Nr. 18—19.

34. Krämer W. Endlatenezeitliche Brand gräber aus Kronwinkl in Niederbayern // Germania. 1959. — Jahrg. 17.

35. Krämer W. Das Ende der Spätlatene zivilization und die römische Okkupation nördlich der Alpen // Actes du VIII^е CISSP. — Beograd: 1973 T. 3.

36. Le Gali J. Alésia: Archeologie et histoire. — Paris: 1963.

37. Liana T. Chronologia wsgledna kultury przeworskiej we wczesnym okresie rzymskim // WA. 1970. — T. 35.

38. Motyková-Šneidrova K. Die Anfänge der römischen Kaiserzeit in Böhmen // FAP. 1963. — Vol. 6.

39. Motyková-Šneidrova K. Weiterentwicklung und Ausklang der älteren römischen Kaiserzeit in Böhmen. — Prague: 1967.

40. Motyková-Šneidrova K. Zur Chronologie der ältesten römischen Kaiserzeit in Böhmen // Berliner Jahrbuch für Vor- und Frühgeschichte 1965. — Bd 5.

41. Peschel K. Anfänge germanischer Besied lung im Mittelgebirgsraum. — Berlin (DDR): 1978.

42. Peschel K. Der Horizont von Grossrom stedt in Rahmen der Eisenzeit der südlichen Mitteldeutschland // ZfA. 1968. — Jahrg. 2.

43. Raddatz K. Der Tohrsberger Moorfunde: Gurtelteile und Körperschmuck // Offa-Bücher. 1957. — Bd 13.

44. Rieckhoff S. Münzen und Fibeln aus dem Vicus des Kastells Hüfingen // SJ. 1975 — Bd 32.

45. Schönberger H. The Roman Frointer in Germany: An Archeological Survay // JRS. 1969. — Vol. 59.

46. Tejral J. Zur Chronologie der älteren römischen Kaiserzeit im Lichte mährischer und westslowakischer Bodenfunde // ZFFUK. 1969 - Roč. 20 (9).

(105/106)

47. Werner J. Zur Bronzekanne von Kelheim: Rückblick und Ausblick // BVB. 1978. — Jahrg. 43. Werner J. Die Nauheimer Fibel // JRZM 1955. — Jahrg. 2.

48. Werner J. Opus interrasile an römischen Pferdgeschir des 1. Jahrhunderts // Spätes Kelten tum zwischen Rom und Germanien. — München: 1979.

49. Werner J. Spätlatene-Schwerter norischer Herkunft // Symposium Ausklang der Latene-Zivilisation und Anfänge der germanischen Besiedlung im mittlern Donauraum. (Mal!e Vozokany, 1972). — Bratislava: 1977.

51. Woļągiewicz R. Napływ importów rzymskich do Europy na północ od środkowego Dunaja // AP. 1970. — T. 15, z. 1.

52. Woļągiewicz R. Zagadnienie stylu wczesnorzymskiego w kulture wielbarskiej // Studia Ärcheologica Pomeranica. — Koszalin: 1974.

наверх