И.В. Пьянков
Общественный строй ранних кочевников Средней Азии
по данным античных авторов.
1. Сведения о кочевых племенах Средней Азии, обитателях окраин ойкумены, известной античному миру, немногочисленны и случайны. Однако, они являются фактически единственными письменными свидетельствами о древних среднеазиатских кочевниках VI-IV вв. до н.э., не считая кратких упоминаний в древнеперсидских надписях и Авесте.
2. Основные группы кочевых племён, обитавших на территории Средней Азии в VI-IV вв. до н.э., античные авторы представляли следующим образом. Пустынные и степные области запада Средней Азии занимала одна группа кочевых племён — «массагеты» или «дербики». Во время походов Алексадра Македонского их называли также «скифами, обитающими выше Боспора». Термин «Боспор» явился результатом своеобразных географических воззрений современников Александра. Тогда же на них было перенесено и название «абии», именно с этого времени легендарные абии в античной литературе стали локализоваться в «Азии». Горные и степные области востока Средней Азии занимала другая группа кочевых племён — «саки». Во времена Александра их называли также «азиатскими скифами». В степях за «Танаисом» (Сыр-Дарьёй) современникам Александра были известны «европейские скифы» — третья группа кочевников. Видимо, это «даи», которые в те времена обитали ещё на севере, за «Танаисом», выше «Меотиды» (Аральского моря). Следует учитывать, что иногда античные авторы, по примеру персов, употребляли слово «саки», в расширительном смысле, обозначая им вообще «скифов», кочевников.
3. На представления греков об обществе среднеазиатских кочевников большое влияние оказал распространенный в античном мире идеализирующий взгляд на скифов вообще, как на бедных и справедливых людей. Уже Геродот говорит о массагетах как о простых людях,
(84/85)
не знакомых с персидской роскошью. Позже Арриан упоминает о массагетах, живущих в крайней бедности. Особенно заметной стала идеализация массагетов тогда, когда их отождествили с абиями (заменив их персидское название «дербики», др.-греч. Derbikes, др.-иран. drgu-ika, «бедные, нищие», близким по смыслу греческим словом «абии», Abioi), образцом социальной справедливости. Абии, живущие в Азии, это бедные и справедливые люди, единственное достояние которых — лук и стрелы; пища их — мясо и молоко, одежда — шкуры; все у них равны — и вожди (principes) и простые люди (humiliores); они гостеприимны, мироволюбивы и независимы. Примерно такового же было и представление о саках — они также считались ветвью «справедливых»
скифов.
4. Образ жизни среднеазиатских скифов источники рисуют достаточно определённо. Все три группы этих «скифов»: массагеты, саки, даи — кочевники. О массагетах специально говорится, что они похожи по образу жизни на скифов, т.е. являются кочевниками. Действительно, у них нет ни осёдлого житья, ни городов. Упоминается даже повозка (hamaxa, «повозка, или телега, на четырёх колёсах») в качестве дома у массагетов. Занимаются они только скотоводством, землю не возделывают. Саки — тоже кочевники, обитают они в лесах и пещерах, городов у них нет; это кочевые «пастухи овец». Однако, Ктесий сохранил традицию, в которой саки предстают в несколько ином свете, большая часть их земли обработана (употреблено слово exemeree «приводить в культурный вид», также «распахивать» землю), у них имеются даже «немалые города».
5. Некоторые сведения дают источники и о политической организации среднеазиатских скифов. Во главе каждой группы кочевников
(85/86)
стоит царь (basileus) или царица (basileia). Таковы у массагетов: царица Томирис; у саков: царица Зарина, царь Аморг (вариант Омарг, — видимо, племенное имя, которым наделён царь) и царица Спаретра, может быть Мавак, кроме того, не названный по имени царь «азиатских скифов» (возможно, тот же Мавак); у «европейских скифов»: не названный по имени царь. Царь — глава своего народа; он предводительствует воинами этого народа в случав военных действий, посылает посольства с предложениями мира и союза к другим царям. Власть царя, видимо, наследственная; так, у «европейских скифов» после смерти прежнего царя власть унаследовал его брат. В то же время, имеется одно сообщение, приписываемое Аристобулу, в котором в виде легенды рассказывается о порядке выбора царя: жители области у Танаиса (если об этом действительно говорил Аристобул, то Танаис здесь — среднеазиатская река), возможно, скифы, избирали в цари и вручали «скипетр» (skeptron) тому, кто найдёт камень особой формы в реке. Умершему царю (или царице) саки сооружали грандиозную гробницу, курган, описание которого дает Ктесий: он имеет форму треугольной пирамиды с острой вершиной, с шириной каждой стороны в 3 стадии и высотой в 1 стадию; это пирамида увенчана большой золотой статуей. Устраивали они, видимо, и тризну («героические почести и всякие иные»).
6. Имеются некоторые указания в источниках и на определенную роль народного собрания. Так, царь «азиатских скифов» объяснял Александру, после стычки последнего со скифами за рекой Танаис, что против него действовала не вся «община» (koinon также «народное собрание») скифов. Очевидно, народное собрание скифов представляло собой сходку всех вооружённых мужчин; оно решало вопросы войны и мира; если оно принимало решение о военных действиях, то в полном составе и отправлялось в поход.
(86/87)
Кроме центральной власти, царя и народного собрания, у скифов, несомненно, имелась и какая-то система местной власти. Арриан однажды упоминает у «европейских скифов» «сатрапов (satrapai) скифской страны».
Возможно, конечно, что слово «сатрап» здесь появилось просто в результате аналогии с персидскими правителями областей, но следует отметить, что позже у саков в Индии термин «сатрап» был действительно в широком употреблении. Определить точно, что представляли собой эти «сатрапы» «европейских скифов» за недостатком источников трудно.
О том, каково было право среднеазиатских скифов, можно лишь догадываться. Разумеется, предполагать наличие у них писаных законов — нельзя. Можно говорить лишь об обычном праве, ряде традиционных норм и правил, которыми определялось поведение скифа. Сохранилось только одно смутное известив о таких нормах: у дербиков полагается казнь даже за незначительные проступки.
7. Сведения о социальной структуре среднеазиатских скифов позволяют предполагать существование у них сословий, точнее каст. Судя по одному сообщению Курция, «европейским скифам» была известна легенда, в которой фигурировали упряжка быков и плуг, копьё и стрела, чаша для священных возлияний. Исследователи полагают, что это символы трёх каст: скотоводов-земледельцев, воинов, жрецов. Однако следует учитывать, что эта легенда, представляющая собой вариант легенды о происхождении скифов, известной Геродоту, вставлена у Курция в речь скифских послов и, возможно, была просто перенесена в повествование о деяниях Александра из какого-нибудь описания настоящих европейских скифов.
(87/88)
О существовании имущественного неравенства среди среднеазиатских скифов свидетельствуют указания источников о том, что в войске массагетских племён имеется не только конница, но и пехота. Если учесть, что у собственно скифов безлошадные люди представляли собой низы общества, и именно они шли в войско в качестве пеших воинов, то наличие такой же бедноты нужно предполагать и у массагетов. Таким образом, идеализирующие представления античных авторов о массагетах были далеки от действительного положения вещей. Если безлошадная беднота, пешие воины, вооружённые только жердью с обожжённым на огне концом, находились на одном полюсе общества, то на другом были люди, способные обеспечить себя одеждой, украшенной золотом, полным набором вооружения, панцырем, конём с драгоценной золотой сбруей. К числу последних, видимо, принадлежал и тот всадник в войске «азиатских скифов», который был защищён панцырем и имел щит; он прямо назван «благородным (или знатным) мужем» (aner agathos).
В рассказах о среднеазиатских скифах иногда упоминаются «династы» (dynastai, «владетеле» или просто «могущественные люди»; в латин. тексте: primores, «первые, самые знатные»). Возможно, что это общее обозначение верхнего слоя скифского общества. Такие «могущественные» и «знатнейшие» люди, располагавшие большими средствами, могли собирать собственную дружину и на свой страх и риск отправляться в набеги. В результате таких набегов кочевая знать ещё более увеличивала свои богатства.
8. У скифской знати, надо думать, были и свои зависимые люди. Вообще какие-то формы зависимости среднеазиатским скифам, в частности, сакам, не были чужды. Огромные стада, насчитывавшие до 30 000 голов скота, видимо, в большей своей части, если не целиком, принадлежали знати; в таком случае знать, конечно, не могла обой-
(88/89)
тись без труда зависимых людей, пастухов. Упоминаются у саков и рабы: «рабы» (paides, букв. «дети») и «служанки» ( therapainai), видимо, обслуживали свадьбу, устроенную царём Омаргом.
Сведения о племенной структуре среднеазиатских скифов можно подчеркнуть из описаний различных военных действий, в которых участвуют скифы, причём войско последних почти всегда разделено на три части. Видимо, этот факт, зафиксируемый [так в тексте] источниками, отражает какой-то один принцип трёхчленного деления племени (может быть, лишь господствующего племени), общий для всех «скифов».
Все три группы среднеазиатских скифов являлись объединениями ряда племён. Так, в качестве массагетских племён известны апасиаки (или апасии), аугасии и хорасмии (последние, конечно, «племенем» могут считаться лишь условно). Среди племён саков с древнейших времен известны амиргии, а также роксанакеи и, может быть фастеи, позже выступают на сцену комеды, комары, караты и другие. Даи делились на три племени: апарны, ксанфии и писсуры. Трудно сказать, строились ли отношения между племенами в объединениях среднеазиатских скифов так же, как у европейских скифов, у которых одно племя было господствующим, «царским», а другие — подчинёнными. Возможно, что и у среднеазиатских скифов была подобные порядки. Например, у саков таким «царским» племенем могли быть амиргии.
9. Сравнительно много сведений имеется о семейных отношениях и положении женщины у среднеазиатских скифов. Описывая обычаи массагетов, античные авторы отмечают у них какую-то форму группового брака: «хотя каждый (из массагетов) женится на одной женщине, но пользуются ими сообща». У саков отмечаются браки между кровными родственниками: царица Зарина была женой своего брата Кидрея. Возможно, что в этом оказалось влияние зороастризма, фиксируемое у саков и другими источниками. Самостоятельная роль жен-
(89/90)
щины в семейной жизни подчёркивается брачными обычаями саков, например, тем, что женщине самой принадлежит выбор мужа. Так, во время свадебного празднества, устроенного царём Омаргом, его дочь должна была преподнести одному из гостей золотую чашу с вином, указав этим на своего избранника. Своеобразным вариантом такого обычая был и следующий брачный обряд у саков: жених и невеста устраивали символическую борьбу в каких-то тёмных подземных помещениях, из которой, однако, жених должен был выйти победителем.
Свободное положение женщины, видная роль её в общественных делах у среднеазиатских скифов — всё это, видимо, поражало соседей скифов, и отзвуки такого отношения к особенностям скифского быта заметны в сочинениях античных авторов. Общая оценка сакских женщин у них такова: саки «имеют женщин отважных и совместно с мужьями участвующих в военных опасностях». Женщины саков непосредственно участвуют в битвах и применяют те же способы ведения боя, что мужчины. В битве принимает участие Зарина, в битву ведёт войско саков и женщин, Спаретра. Женщины у среднеазиатских скифов нередко выступают в роли правительниц: таковы Тамирис у массагетов, Зарина и Спаретра у саков. Правда, все они царствуют после смерти мужа, или вместо мужа: Тамирис — вдова умершего царя массагетов; Зарина встала во главе саков после смерти первого мужа, царя саков Кидрея, и гибели второго, Мермера; Спаретра предводительствовала саками временно, когда муж её, царь саков Аморг, был в плену у персов. Особая роль женщины проявляется даже в религиозных верованиях среднеазиатских скифов; так, дербики почитали Землю (Ge, женское божество), (не приносили в жертву и не ели никакого существа женского пола), в чём можно видеть пережиточное тотемное табуирование.
На определённую архаичность семейного быта массагетов указывает обычай убийстве стариков. Сообщается, что у массагетов
(90/91)
очень старых людей убивают, собрав всех их родственников, и такой конец считают счастливым. То же говорится о дербиках: стариков, достигших семидесяти лет, они убивают, — мужчин закалывают, а женщин душат.
10. Рассмотренный материал невелик и на его основании сложно делать какие-нибудь определённые выводы. Можно, например, отметить, что некоторые черты общественного строя среднеазиатских скифов характерны для общества военной демократии, но те же черты можно найти и у многих кочевников различных стран и эпох. Если же учесть и археологический материал, то придётся признать, что среднеазиатские скифы по уровню развития материальной культуры и социальных отношений вряд ли в чём-то уступали причерноморским скифам. По-видимому, в социальном аспекте среднеазиатские скифы в некотором смысле находились «впереди» более поздних кочевников Средней Азии, хотя причерноморские скифы, по мнению ряда исследователей, создали уже классовое (рабовладельческое?) общество, тогда как общественный строй поздних кочевников определяется как феодальный.
Особое положение женщины у среднеазиатских скифов вряд ли может свидетельствовать о «матриархальных» реминисценциях. Подобное же положение женщины занимали у других восточных «скифов» — савроматов, исседонов. Но у собственно скифов положение женщины было иным, там господствовали четко выраженные «патриархальные» порядки, хотя известны и самостоятельные захоронения знатных скифянок. Между тем, нет никаких оснований предполагать резкое «отставание» восточных кочевников от кочевых скифов Причерноморья, и вообще видеть какие-либо коренные различия в общественном строе тех и других. Видимо, дело здесь в каких-то издревле различных традициях, причём у восточных скифов эти традиции (свободное положение женщины), безусловно, поддерживались особенностями кочевого быта.
|