А.И. Поселянин
Таштыкский погребально-поминальный комплекс
Быстрая II на Енисее.
// Степи Евразии в древности и средневековье. Книга II. Материалы научно-практической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб: 2003 [на обложке: 2002]. С. 274-278.
В 1998-2000 гг. Быстрянский отряд археологической лаборатории Хакасского госуниверситета им. Н.Ф. Катанова проводил исследования таштыкского могильника Быстрая II на правом берегу Енисея. На локальном участке сконцентрированы два таштыкских склепа с поминальником и разнотипные курганы эпохи чаатас. Раскопан один склеп меньшего размера и почти вся территория с поминальником и необычными сооружениями. Полученные материалы выявили различные признаки его сходства с раскопанными М.П. Грязновым склепом 3 и сопутствующим ему поминальником под горой Тепсей, на правом берегу Енисея, расположенными в 25 км севернее от Быстрой II [Грязнов, 1979, с. 113-119, 128-134]. Основываясь на методике раскопок М.П. Грязнова (сплошным раскопом), удалось получить много информации, так как могильник Быстрая II хорошо сохранился.
Склеп имел каменную ограду 8 х 8 м из плашмя уложенных плит с надземным входом с западной стороны, оформленным в виде двух параллельно вкопанных стел, и котлован 4,3 х 4,0 м, глубиной до 0,8 м, со срубом клетью в два венца. Склеп был сожжён в древности, так как песчаниковые плитки перекрытия были прокалены докрасна, а брёвна покрытия и сруба обуглились. Вдоль северной и южной стенок сруба на расстоянии 1-1,3 м друг от друга установлено по два столбика высотой 25-40 см; такие же два-четыре столбика были закреплены прямо на брёвнах западной и восточной стенок сруба; те и другие, возможно, — от наземной конструкции. В центральной части клети были обугленные остатки тонких жердей и плашек неизвестного назначения: либо от конструкций перекрытия, либо от помоста для укладывания пепла или закладки горючего материала склепа.
Выявлено два горизонта погребённых, отличающихся по обряду и сопровождающему их материалу. На дне склепа захоронены восемь человек и не менее десяти останков кремированных покойников. Они располагались вдоль трёх стенок сруба, а посередине его поставлены четыре сосуда. Позы скелетов неестественны: первый скелет был в углу — на костях его ног находились череп, ребра и кости рук; второй скелет (у южной стены) был на правом боку, череп лицевой частью вниз, кости рук под позвоночным столбом на тазовых костях. Третий скелет лежал поперёк сруба у стенки входа, поверх него были положены пять горшков. Вдоль северной стенки лежал один скелет ничком и ещё два скелета — нарушенных: один положен «на спину», но с упавшим черепом (под ним скелет ребёнка), второй расчленён на части. Ещё один расчленённый скелет был на приступке у входа в камеру. Все скелеты, кроме детского, были женскими, их возраст — 35-45 лет (определения Т.М. Рейс). Из четырёх целых черепов у трёх были пробоины затылочной части. Это обстоятельство, а также неестественные позы скелетов позволяют полагать, что похоронены жертвоприношения. Это доказывается ещё одной находкой — аккуратно отчлененной левой стопой, лежащей у восточной стенки на плитке поверх берёсты; рядом со стопой была гипсо-
(274/275)
вая маска. Обнаружены кремированные покойники: от них кучки пепла, трава, маски, которые лежали на кучках земли рядом с пеплом. Возможно, пепел был помещён в травяные куклы.
Вдоль западного венца сруба, на расстоянии 60-70 см, лежало бревно, закрытое плитками. Пространство между ним и срубом заложено плитками в два-три слоя. Около этой каменно-бревенчатой вымостки поперёк камеры (от северной до южной стенки) находились сотни пяток и астрагалов быков и овец. Они были переложены плитками. Локальное скопление приблизительно из 150 бараньих альчиков выявлено в СВ углу камеры. Поверх камней, закрывающих кости животных, стояло 10 сосудов: банки, сферические горшки, бочонок с высоким горлом на боку. Они орнаментированы по краю несколькими линейными, зигзагообразными поясками, а также свисающими косыми полосками, штампованными или в виде налепных валиков с насечками.
В верхней части камеры, на глубине 20,0 см от борта котлована, в слое пережжённого дерева и сажи мощностью 15-30 см, располагались скопления пепла в виде кучек кальцинированных косточек. Не менее 45-50 кучек пепла расположены неровной полосой до 1,5 м вдоль северной и южной стенок и до 2,2 м вдоль восточной стенки, а напротив входа, у западной стенки, — лишь отдельными кучками. Иногда вплотную к ним находились маски и вещи: бронзовые поясные пряжки с прямоугольным щитком и неподвижным шпеньком на кольце, с волютами, с длинным щитком и прорезным меандровым орнаментом; пластины-амулеты с головками коней, перстенёк, железные миниатюрные модельки удил, бусины и альчики (рис. 1). Пепел, возможно, упаковывался в деревянные ящички и берестяные туески, так как то и другое встречалось под его скоплениями. В двух случаях пепел помещён в сосудах и дважды обёрнут в траву. Таким образом, приведенные материалы Быстрой II, несмотря на отдельные различия, обнаруживают, как уже указывалось, сходные признаки с тепсейским склепом 3. Погребальный обряд и инвентарь позволяют датировать склеп на Быстрой II тепсейским этапом: III-V вв., по М.П. Грязнову, и V в., по Э.Б. Вадецкой [Грязнов, 1971, с. 99; Вадецкая, 1999, с. 125].
С северной стороны к склепу примыкала территория с поминальными приношениями. Сплошным раскопом исследована площадь в 250 кв. м, на которой были 39 «поминов» (по терминологии М.П. Грязнова), пять ямок с пеплом человека и шесть ямок с частичными захоронениями человека. Поминальники сооружали вскоре после захоронения в склепе, так как самые близкие расположены в 60-70 см от склепа. Они имели вид небольших по размеру и мелких по глубине ямок (от 50 х 30 см до 90 х 75 см, глубиной 30-50 см), закрытых плитой, которая перекрывалась вымосткой из более мелких плиток в один-четыре ряда. Вымостки ямок не нарушены. Сосуды и пища были положены в два типа ямок: простые ямки и каменные ящики, на дно которых уложены либо плитки, либо дощечки с берёстой.
Простые ямки расположены на всей территории поминальника. В них чаще, чем в ящиках, сочетаются куски мяса и жидкая пища в сосудах; больше поставлено орнаментированной посуды, включая редкие формы: горшки с ручками для подвешивания («подвесные сосуды») и бочонок с высоким орнаментированным горлом на боку. Хотя куски мяса взяты с обеих половин туш баранов и быков, преобладают левые части, особенно рёберные (рис. 2, 2).
Ящики расположены преимущественно в центральной и восточной части поминальника, среди ямок. В ящиках редко сочетаются куски мяса и жидкая пища в сосудах, а чаще имеются одни горшки, реже — одно мясо. Преобладают баночные сосуды, реже — сферические, скудно орнаментированные или без орнамента. В двух наиболее богатых ящиках преобладают куски мяса от правой половины туши животного (рис. 2, 1 и 2). В целом в «поминах» положены от одного до шести кусков мяса, как правило, от одной-двух особей и лишь однажды — от пяти. В трёх «поминах» вместе с мясом положены головы животных. Согласно этнографическим данным, голову жертвенного животного помещали главе семьи или его родственнику. Различное содержание поминальных ямок может объясняться как сезонно-хозяйственными причинами, так и этнической неоднородностью населения.
Около 28 «поминов», в 25-45 см к западу от ямок, стоят стелы с приношениями: они вкопаны на глубину 30-50 см и закреплены контрфорсами. Высота сохранившейся на дневной поверхности части стел как правило 20-30 см, единичных — 60-150 см. Однако остаётся до конца не выясненной связь ямок со стелами. Дело в том, что три стелы установлены без ямок-«поминов», при одной ямке вкопано две стелы, 11 «поминов» (три ямки, восемь ящиков) вообще не имели вертикальных камней. Возможно, стелы могли иметь самостоятельное культовое значение, не всегда связанное с «помином». В частности, одна стела была установлена поверх перекрытия «помина».
По окраинам поминальника, под такими же каменными кладками, в пяти неглубоких ямках, захоронены кальцинированные человеческие кости. Вокруг сооружалась кольцевая кладка диаметром от 1,5 до 2,3 м, которая закладывалась плитняком. В заполнении этих объектов найдены обломок железного шила, бронзовые колечко и псевдопряжка с кольцом и двумя щитками (рис. 1, 35-37) и мелко рубленые косточки животного. Ещё один объект
(275/276)
1-34 — вещи из склепа; 35-37 — вещи из поминальника (1-14 — пряжки; 15 -- наконечник ремня; 16 - перстень-печатка; 17-27 — бусы; 22 — пронизка; 23 — кольцо; 24 — лапчатая привеска; 25-29 — двуконьковые подвески; 30-31 — пластинки; 32 — рукоять вотивного ножа (?); 33 — шило; 34 — модель удил; 35 — кольцо в полтора оборота; 36 — псевдопряжка; 37- гвоздь).
1-12,15,16, 22, 24-31, 35, 36 — бронза; 13,14, 23, 32-34 — железо; 17, 18 — стекло; 19-21 — кость
(276/277)
Рис. 2. Могильник Быстрая II: 1-2 — «помины»; 3 — частичное захоронение.
(277/278)
с человеческим пеплом, в виде ямки со стелой, находился в западной части поминальника.
На восточной окраине, компактной группой из шести сооружений, под массивными каменными выкладками, находились частичные захоронения. В отличие от ямок с тризной они были больше и глубже (50 х 70 см, 1,0 х 1,9 м, глубиной 0,8-1,2 м), некоторые имели многослойную забутовку плитками, на дно также ставились каменные ящики. В одной из шести ямок было два скопления костей, одна ямка была пустой, над одной был сооружен «помин». В ямах положены определенные наборы человеческого скелета: в шести случаях — рёбра от грудной клетки; в пяти случаях — по две коленные чашечки, в трех случаях — фрагменты крестца с копчиковыми позвонками; в двух случаях — фрагменты черепа и тазовых костей, в одном случае — кости стопы (предплюсна и плюсна). Предположительно определён возраст этих покойников: один молодой и пять взрослых, из них трое мужчин и одна женщина (определения Т.М. Рейс). С частичными захоронениями положены сосуды небольших размеров: гладкостенные сферические баночки, по форме не отличающиеся от сосудов в «поминах» (рис. 2, 3). Одна ямка имела два подбоя, как на тесинском могильнике Тепсей VII. В каждом подбое ямки был уложен наиболее полный состав костей из вышерассмотренного набора.
Наличие этих неожиданных культовых захоронений на таштыкском поминальнике может свидетельствовать о преемственности культов тесинского и таштыкского населения.
|