С.В. Панкова, В.Н. АрхиповНовые памятники наскального искусства из Южной Сибири// Археологические экспедиции за 2003 год. Сборник докладов. СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2004. С. 36-47.
Петроглифический отряд Тувинской экспедиции продолжил исследование памятников наскального искусства на территории Хакасии, юга Красноярского края и Тувы. Как и в предыдущем сезоне, основное внимание уделялось изображениям гунно-сарматского времени и раннего средневековья, выполненным в таштыкском стиле, характерном для этого периода. По возможности полный сбор и изучение этих изображений является целью работы отряда. Выбитые и «гравированные» композиции располагаются на скальных выходах и плитах курганов предшествующей, Рис. 1. Памятники, исследованные в 2003 г. (Открыть карту в новом окне)тагарской культуры. В Минусинском крае эти памятники исследованы явно недостаточно и мало публиковались, без них же изучение таштыкского искусства уже невозможно. Работы 2003 г. включали выявление изображений, их копирование, составление планов местонахождений, размещение их на карте. В случае присутствия рядом с наскальными изображениями погребальных или иных памятников (особенно таштыкских) они также фиксировались на общем плане комплекса. Точность фиксации обеспечивалась с помощью GPS. Гравировки копировались на плёнку для ламинирования, выбивки — на микалентную бумагу.
На левом берегу Енисея, в Хакасии, исследования проведены на могильнике Подкамень (изображения на плитах курганных оград) и в районе Сулекской писаницы — на горе Озёрной. На правом берегу (Красноярский край) обследовано крупное местонахождение Суханиха, а вблизи от Потрошиловской писаницы — изображения на горе Сосниха. Возле с. Тесь скопированы таштыкские гравировки на горе Георгиевской, а также отдельные рисунки с горы Ильинской. Таштыкская гравированная композиция обнаружена в логу под горой Тепсей. В Туве проведена разведка изображений на р. Чайлаг-Хем — притоке Хендерге (рис. 1). Все названные памятники включают изображения разных эпох, значительная часть которых известна узкому кругу специалистов. При этом на каждом памятнике остаются изображения, которые не публиковались, не копировались или просто остались незамеченными. За отчётный сезон нами скопировано около 40 плоскостей с изображениями. Не имея возможности привести все эти памятники, отметим из них лишь новые — не публиковавшиеся ранее и неизвестные большинству исследователей.
Гравировки на плитах могильника у дер. Подкамень были первыми из научно обследованных таштыкских изображений. Скопированные в 1887 г. финской экспедицией Й.-Р. Аспелина, они были опубликованы лишь частично, но сразу показали оригинальность этого памятника (Appelgren-Kivalo 1931. Рис. 96-100). В 1959 г. здесь проводил разведку Л.Р. Кызласов с Хакасской археологической экспедицией МГУ (Кызласов 1963), но результаты копирования остались неизданными. Одна из плит с гравировками, сломанная при распашке (?), поступила в 1971 г. в Эрмитаж. Рис. 2. Могильник Подкамень. Таштыкские гравировки на плите курганной ограды. (Открыть Рис. 2 в новом окне)Могильник включает более 40 курганов сарагашенского этапа тагарской культуры. Нами обнаружены 10 гравированных композиций, семь из которых явно таштыкские, две вызывают сомнение и одна, более поздняя, этнографическая. Большинство изображений располагаются на внешних — южных и юго-восточных сторонах камней и прорезаны тонкими линиями, с трудом позволяющими разобрать и скопировать изображения. Основные образы — фигуры воинов и специфичные персонажи в длиннополых одеяниях. На одной из плит такие фигуры перекрыты изображением животного в таштыкском стиле, что еще раз подтверждает их принадлежность этой эпохе. Всего на плитах могильника (включая эрмитажную) зафиксировано 11 фигур. Все они единообразны: в длинных одеждах со «шлейфами», в высоких головных уборах, с объёмными прическами (?) (рис. 2). Ни в одном случае не показаны руки, видимо, спрятанные в рукавах на груди. Подобные одеяния связываются с китайской традицией, в частности, головной убор аналогичен китайскому тунтяньгуань — принадлежности парадного одеяния высших чиновников (Сычёв Л.П., Сычёв В.Л. 1975). Кого изображают представленные персонажи, являются фигуры мужскими или женскими? Четыре опубликованные X. Аппельгрен-Кивало фигуры с Подкамня давно привлекли внимание специалистов, высказавших о них самые разные суждения (Maenchen-Helfen 1951; Кляшторный 1959; Erdy 1996; Кызласов И. Л. 2001). Изображения, зафиксированные в 2003 г., удвоили их число на Подкамне, а сам памятник стал средоточием таких изображений в Хакасии. Помимо него, они известны на таштыкской Ошкольской писанице (14 фигур), расположенной в 9 км к 3 (Appelgren-Kivalo 1931. Рис. 302-308). Концентрацию китаизированных изображений в микрорайоне можно расценивать как отражение присутствия здесь чужеземцев (Панкова 2002. С. 139). Поблизости от памятников зафиксированы два таштыкских склепа, материалы которых могут дать дополнительную информацию и поэтому очень привлекательны.
Помимо таштыкских гравировок, на могильнике зафиксирована плита с выбитыми изображениями более раннего времени (рис. 3). По всей ширине камня размещен крупный зверь с зубастой пастью и длинным треугольным языком. Верхняя часть плиты Рис. 3. Могильник Подкамень. Выбитые изображения раннескифского времени. (Открыть Рис. 3 в новом окне)нарушена, так что спина зверя утрачена. У окончания пасти, по обеим сторонам расположены изогнутые отростки-клыки, свидетельствующие, что изображённый зверь — кабан. Подобное, но совсем небольшое изображение известно на писанице Бычиха (правый берег Енисея) (Русакова 1997. Рис. 11-5), где видовая принадлежность подчеркнута вздыбленной щетиной. Вторая аналогия — фигура из Ур-Марала в Таласской долине, выполненная в аржано-майэмирском стиле (Шер 1980. Рис. 32). Отличает изображение Рис. 4. Сопка Озёрная. Таштыкская гравировка. (Открыть Рис. 4 в новом окне)Рис. 5. Тепсейский лог. Таштыкская композиция. (Открыть Рис. 5 в новом окне)из Подкамня его крупные размеры — в этом смысле оно уникально. Фигура кабана в нижней части плиты и фигурка оленя также относятся к раннескифскому времени.
Невдалеке от знаменитой Сулекской писаницы, на скальных выходах сопки Озёрная, зафиксированы три плоскости с таштыкскими гравировками. Две из них расположены на верхнем ярусе скальных обнажений. Изображения одной плоскости, сильно нарушенные, включают фигуры коней в таштыкской позе с подогнутой ножкой, отличающиеся от классических образцов некоторой неестественностью (рис. 4). Рисунки другой расположены под известной рунической надписью (Васильев 1981. Рис. 12; Кызласов И.Л. 1981), которая, очевидно, была приурочена к более ранним изображениям. Однако некоторые фигуры этой плоскости весьма схематичны, что может указывать на их позднее положение среди таштыкских гравировок. Сходство рисунков обеих плоскостей допускает возможность их создания одним человеком или подражательный характер одной из них.
Гравировки, определяемые нами как поздне- или постташтыкские, зафиксированы и на правом берегу Енисея — на Суханихе. Этот разновременный памятник неоднократно исследовался специалистами, но основное внимание уделялось изображениям предшествующих эпох. Многочисленные гравировки, обладающие чертами таштыкского стиля, отличаются на Суханихе «небрежностью» исполнения, совсем нехарактерной для таштыкских писаниц. Одно из изображенных животных пронзено стрелой с крупным ярусным наконечником с полулунными отверстиями в лопастях. Такие наконечники датируются VI-VII вв. (Худяков 1983), что подтверждает позднюю дату ряда резных изображений Суханихи.
Под горой Тепсей целенаправленный поиск таштыкских гравировок выявил ранее не известную композицию (рис. 5). Она найдена в Тепсейском логу (Советова 1995), поблизости от исследованных таштыкских склепов, откуда происходят деревянные планки с резными миниатюрами (Грязнов 1979. Рис. 59-61). Эти знаменитые рисунки, хранящиеся в Эрмитаже, представляют своего рода эталон таштыкских изображений. Наскальные гравировки Тепсея с ними сопоставимы, хотя, конечно, менее детальны и представительны. Рис. 6. Гора Георгиевская. Таштыкские композиции. (Открыть Рис. 6 в новом окне)
В районе с. Тесь, на горе Георгиевской, расположена целая таштыкская писаница, состоящая из восьми гравированных композиций. Изображения Георгиевской копировались в 1970-е гг. Н.В. Леонтьевым, но также пока не изданы. Резные фигуры Георгиевской сильно нарушены позднейшими выбивками и современными крашеными надписями. Тем не менее это один из наиболее представительных таштыкских памятников правого берега Енисея по количеству изображений, уровню мастерства, разнообразию сюжетов (рис. 6). В 5 км от Георгиевской расположена гряда Ильинская, где зафиксировано несколько одиночных фигур и крупная таштыкская композиция.
На территории Тувы осмотрена серия наскальных изображений на берегах р. Чайлаг-Хем, впервые обследованных в 1989 г. А.А. Ковалёвым и К.В. Чугуновым. Здесь зафиксировано более 20 композиций с выбивками разного времени, от эпохи бронзы до современности. Среди них можно выделить крупное панно, изображения которого сочетают признаки позднескифской и гунно-сарматской эпох: фигуры всадников с налучьем за спиной и классически таштыкский олень, лучник в остроконечной шапке и пронзенные стрелой копытные. Эти образы позволяют сопоставить композицию Чайлаг-Хема с основным пластом изображений минусинской писаницы Куня, относящимся к «переходному» тагаро-таштыкскому времени (Вяткина 1961; Леонтьев, Боковенко 1985). Как и минусинские писаницы этого периода, композиция Чайлаг-Хема входит в число памятников, проясняющих проблему сложения таштыкского стиля на территории Саяно-Алтая.
В сезон 2004 г. исследования таштыкских наскальных изображений будут продолжены.
Литература
Васильев 1981 — Васильев Д.Д. Древнетюркская эпиграфика Южной Сибири. II // Тюркологический сборник 1977 г. М., 1981. С. 51-60.Вяткина 1961 — Вяткина К.В. Наскальные изображения Минусинской котловины // Сборник МАЭ. Т. 20, 1961.Грязнов 1979 — Грязнов М.П. Таштыкская культура // Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее. Новосибирск, 1979. С. 89-146.Кляшторный 1959 — Кляшторный С.Г. Историко-культурное значение Суджинской надписи // Проблемы востоковедения. 1959. № 5. С. 162-169.Кызласов 1981 — Кызласов И.Л. Новые материалы по енисей-ской рунической письменности // Советская тюркология. Баку, 1981. №4. С. 86-96.Кызласов 2001 — Кызласов И.Л. О свадебном наряде средневековых хакасок // Культуры евразийских степей второй половины I тыс. н. э. (из истории костюма). Самара, 2001. Т. I. С. 152-168.Кызласов 1963 — Кызласов Л.Р. Хакасская экспедиция МГУ 1959 года (предварительное сообщение) // Учен. Зап. Хакасского НИИ языка, литературы и истории. Вып. IX. Абакан, 1963. С. 156-164.Леонтьев, Боковенко 1985 — Леонтьев Н.В., Боковенко Н.А. Кавказская писаница на Тубе // КСИА. 1985. № 184. С. 82-88.Панкова 2002 — Панкова С.В. К интерпретации загадочных фигур из Хакасии // История и культура Востока Азии. Том 2. Материалы международной научной конференции. Новосибирск, 2002. С. 135-140.Русакова 1997 — Русакова И.Д. Новый памятник наскального искусства на Енисее (писаница у дер. Абакано-Перевоз в Хакасии) // Наскальное искусство Азии. Вып. 2. Кемерово, 1997. С. 101-112.Советова 1995 — Советова О.С. Петроглифы горы Тепсей // Древнее искусство Азии. Петроглифы. Кемерово, 1995. С. 33-54.Сычёв Л., Сычёв В. 1975 — Сычёв Л.П., Сычёв В.Л. Китайский костюм. Символика. История. Трактовка в литературе и искусстве. М., 1975.Шер 1980 — Шер Я.А. Петроглифы Средней и Центральной Азии. М., 1980.Худяков 1983 — Худяков Ю.С. Кыргызские наконечники стрел из Омского краеведческого музея // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. Томск, 1983.Appelgren-Kivalo 1931 — Appelgren-Kivalo Н. Alt-Altaische Kunstdenkmaeler. Helsingfors, 1931.Erdy 1996 — Erdy М. Manichaeans, nestorians or bird costumed humans in their relation to hunnic type cauldrons in rock carvings of the Yenisei Valley // Eurasia Studies Yearbook. 1996. Vol. 68. P. 45-95.Maenchen-Helfen 1951 — Maenchen-Helfen O. Manichaeans in Siberia // Semitic and Oriental studies. University of California publications in Semitic philology. 1951. Vol. 9. P. 311-326.
|