С.С. Миняев
К проблеме генезиса средневековых подбойных погребений Южной Сибири.
Среди средневековых памятников Южной Сибири привлекают внимание подбойные и катакомбные [1] захоронения уйгурской эпохи. Помимо своеобразной формы могильной ямы их отличает предметный комплекс, в котором отчётливо прослеживается влияние культуры сюнну. [2] В керамическом материале уйгурских крепостей Тувы можно также выделить фрагменты сосудов, типичных для сюннуских памятников Центральной Азии. [3] Поэтому вполне вероятным представляется наличие в составе уйгурского каганата групп населения, генетически связанного с носителями более ранних культур сюннуского круга. Это предположение вполне естественно, если учесть ту роль, которую сыграли сюнну в образовании средневековых объединений на востоке степного пояса. Однако выделять конкретные памятники, относящиеся к культурам сюннуского периода в Центральной Азии до последнего времени не удавалось. Могилы сюнну не имели подбоев, а подбойные погребения сюннуского периода на Тянь-Шане и в Средней Азии не содержат характерных предметов сюннуской культуры, в том числе керамической посуды.
Развитие археологических исследований в Южной Сибири и Центральной Азии позволило получить новые данные для характеристики процессов формирования средневековых культур с подбойными захоронениями. Среди этих материалов выделяются открытые недавно на северо-западе КНР новые памятники сюннуского времени, в том числе погребения в подбоях с комплексом характерного сюннуского инвентаря. Они открыты в Нинся-Хуэйском автономном районе в уезде Тунсинь у дер. Даодуньцзы 7 где наряду с обычными сюннускими могилами (гроб в грунтовой яме) обнаружено 6 могил с подбоем. Их устройство одинаково и рассматривается на примере наиболее хорошо сохранившейся могилы № 10. [4] Подбойные захоронения не имели намогильного сооружения. Входная яма подпрямоугольной формы с вертикальными стенками размером 2,66 х 0,84 м, глубиной 1,76 м. В северной стенке на высоте 0,7 от дна устроена ниша кубической формы с размером сторон 0,4 м, в ней стояли сосуд и деревянная лакированная чашечка. На дне входной ямы в один ряд с севера на юг располагались останки жертвенных животных — 2 черепа коровы и 11 черепов коз; черепа ориентированы на север, слева к справа от каждого лежали копыта животных. В юго-восточном углу ямы находился ещё один сосуд.
Параллельно входной яме в западной её стенке вырыт подбой прямоугольной в плане формы размером 2,24х0,53 м; высота его 1 м. Потолок закруглён, дно подбоя ниже входной ямы на 0.21 м. Вдоль западного края входной ямы сохранились следы перекрытия входа в подбой — столбовые ямки и деревянные плахи. В подбое находился древянный гроб, где вытянуто на спине с прямыми конечностями была погребена взрослая женщина, ориентирована на северо-северо-восток. В погребальном инвентаре (кроме упомянутых выше сосудов и лакированной чашечки) представлены две золотые серьги с подвесками из кораллов, бусы, раковины каури (часть из них нашита на одежду в виде цветков мэйхуа), две бронзовые пластины-пряжки пояса (одна с изображением сцены эпоса, другая в виде лежащей лошади), бронзовые нож, кольцо, трубчатая рукоятка плётки, два колокольчика, железные нож и кольцо и четыре монеты у-шу.
Такие монеты найдены почти во всех погребениях могильника Даодуньцзы (как грунтовых, так и подбойных), они представлены выпусками среднего и позднего периода раннеханьской династии. Это обстоятельство позволяет, во-первых, определить время погребений в Даодуньцзы в пределах I в. до н.э., во-вторых, синхронизировать подбойные могилы этого памятника с типичными сюннускими захоронениями в гробу и грунтовой яме.
Вместе с тем атрибутировать погребения в подбоях как захоронения самих сюнну не позволяет (несмотря на типично сюннуский предметный комплекс) необычная форма могильной ямы, абсолютно неизвестная в памятниках сюнну на основной территории их распространения — в Забайкалье, Монголии и Ордосе. Поэтому можно предположить, что подбои Даодуньцзы оставлены населением, находившимся во II-I в.в. до н.э. под влиянием сюнну и воспринявшим характерные формы сюннуской культуры, но сохранившим вместе с тем самобытные черты погребальной обрядности. Выделить памятники такого населения в отдельную культуру пока не представляется возможным — для этого необходимо дальнейшее развитие исследований и накопление нового материала. На данном этапе изучения рассматриваемые могилы можно обозначить термином «погребения типа Даодуньцзы», имея в виду сочетание могильной ямы с подбоем и характерного для сюнну погребального инвентаря.
Погребения типа Даодуньцзы не являются исключением для памятников сюннуской эпохи: захоронения в подбоях с характерным инвентарём этого времени обнаружены и в других регионах Южной Сибири и Центральной Азии. Так, в составе могильника тесинского этапа Тепсей VII на среднем Енисее выявлена компактно расположенная группа подбойных могил. [5] В их инвентаре представлены аналогии сюннуским изделиям Забайкалья и Монголии, а находка монеты у-шу позволяет датировать эту группу, как и подбои Даодуньцзы, I в. до н.э. К этому же времени относятся и подбойные могилы Саяно-Алтая, обнаруженные в Кокэле [6] и южной части могильного поля Аймырлыг. [7]
Рассматриваемые погребения Даодуньцзы, Тепсея VII , Кокэля и Аймырлыга имеют ряд сходных черт. Кроме наличия подбоя, как правило параллельного входной яме, можно указать на предметы, характерные для сюннуской эпохи, и обычай захоронения во входной яме или подбое частей жертвенных животных (как правило, черепов и костей ног мелкого рогатого скота). Отмеченное сходство этих практически синхронных могил позволяет предположить, что генетически они связаны с единой культурной общностью, а некоторые архаичные для I в. н.э. типы инвентаря, сохранившиеся в таких подбойных могилах (бронзовые нож, рукоятка плётки в Даодуньцзы) показывают, что такая предполагаемая общность могла существовать ещё в скифское время. Вероятно, сюннуские завоевания на рубеже III-II вв. до н.э. привели к распаду такой общности, отдельные группы населения которой, воспринявшие традиции сюннуской культуры и сохранившие обычай захоронений в подбоях, появились в различных регионах восточного ареала степей. Именно так можно объяснить находки сходных подбойных могил в удалённых друг от друга памятниках сюннуской эпохи.
Дальнейшая судьба отдельных групп подбойного населения в каждом регионе была, видимо, различной. Часть из них, несомненно, не исчезает с исторической арены после распада сюннуского союза, а вливается в состав пришедших ему на смену новых племенных объединений. Именно эти группы населения, сохранившие обычай захоронений в подбоях и культурные традиции сюннуской эпохи, составляют наиболее вероятную основу для формирования раннесредневековых культур с подбойными и катакомбными захоронениями (кенкольские погребения, подбои эпохи тюркского господства).
Особенно наглядно это предположение иллюстрируется сходством подбоев Даодуныцзы и выявленных в Туве подбойно-катакомбных захоронений уйгурской эпохи. В тувинских захоронениях также часто наблюдается ориентация входной ямы на северный сектор, могильные камеры располагаются параллельно входной яме в ее западной стенке, вход в подбой заложен жердями или плахами, реже камнями. В ряде случаев в подбоях найден деревянный гроб, а во входной яме — части скелетов мелкого рогатого скота.
Таким образом, значительное конструктивное сходство подбойных средневековых могил Тувы с погребениями типа Даодуньцзы позволяет предположить генетическую связь между группами населения, оставившего эти памятники. Такое предположение хорошо объясняет и выявленные ранее [8] сюннуские культурные традиции в инвентаре подбойно-катакомбных могил уйгурской эпохи. Хранителем таких традиций было население, входившее в сюннуский племенной союз и воспринявшее многие формы материальной культуры сюнну, но сохранившее обычай сооружения могил с подбоями.
Обращаясь к проблеме генезиса подбойно-катакомбных захоронений уйгурской эпохи, нельзя не затронуть вопрос и об их этнической атрибуции. Как известно, мнения исследователей по этому поводу различны, что во многом связано с недостаточной археологической изученностью памятников уйгуров. Одна часть историков связывает рассматриваемые погребения с самими уйгурами как конкретным этносом, [9] другая видит в них инородные племена, вошедшие в состав уйгурского каганата. [10] В связи с этим необходимо отметить, что для центральноазиатского региона степного пояса, с которым обычно связывается происхождение уйгуров, форма могил виде катакомбы или подбоя абсолютно нетипична. Захоронения такого типа в Средней Азии получают распространение с эпохи бронзы [11] и сущестнуют на протяжении веков, включая период раннего железа. [12] Поэтому можно предположить, что формирование средневековых культур с захоронениями в подбоях также связано со среднеазиатским регионом или малоисследованными районами запада Центральной Азии (Ганьсу, Синьцзян), где культурная общность с подбойными могилами могла существовать еше в скифское время.
Если изложенные выше предположения справедливы, то очевидной становится несовместимость уйгурской атрибуции тувинских захоронений в катакомбах с гипотезой о центральноазнатском происхождения уйгуров. Формирование и ранние этапы истории этого народа надо либо связывать с историей населения среднеазиатского региона, либо признать правоту исследователей, считающих, что тувинские погребения в катакомбах оставлены населением, входившим в уйгурский каганат, но имевшим иную культуру и происхождение. [13]
Примечания
[1] Условным критерием для разделения могильных камер на подбои и катакомбы можно считать место расположения максимальной высоты камеры: у подбоев она расположена в месте входа, у катакомб — в середине камеры. В тексте статьи для краткости обозначения подбойно-катакомбных захоронений употребляется термин «подбойные».
[3] Он же. Древняя Тува. — М, 1969. — Рис. 97, 7.; Миняев С.С. Раскопки на городище Баажин-Алаак // АО 1980 года. — М., 1981. — с. 193.
[4] Чжун Кань и др. Нинся Тунсиньсян Даодуньцзы ханьдай сюнну муди фацюе цзяньбао (Предварительный отчёт о раскопках сюннуского могильника ханъского времени у Даодуньцзы, (уезд) Тунсинь, Нинся) //Каогу — 1987. — № 1. (на кит. яз.). — сс. 33-36.
[6] Вайнштейн С.И., Дьяконова В.П. Памятники в могильнике Кокэль конца I тыс. до н.э. — первых веков н.э. // Тр. ТКААЭН. — Т. II .
[7] Стамбульник Э.У. Новые памятники гунно-сарматского времени в Туве// Древние культуры евразийских степей. —Л., 1983. — c . 37, рис. 1.
[8] Кызласов Л.Р. История Тувы... с. 74,
[11] Хлопин И.Н. Юго-западная Туркмения в эпоху бронзы. —Л. : 1983, с. 71.
[12] Кожомбердыев И.К. Кенкольская культура // Культура и искусство Киргизии: Тез. конф.Л. ; 1983.
[13] Гаврилова А.А. Сверкающая чаша... ; Худяков Ю.С., Цевендорж Д. Керамика Орду-Балыка ...
|