А.Г. Малявкин
Танские хроники о государствах Центральной Азии.
Тексты и исследования.
// Новосибирск: 1989. 432 с. ISBN 5-02-028988-4.
[ Мелкие иероглифы дублируются крупно с краю соответствующего абзаца, в рамках. ]
Предисловие.
Предлагаемая вниманию читателей книга продолжает ранее опубликованные исследования автора по исторической географии и истории стран Центральной Азии (Малявкин, 1981, 1983). В ней собраны тексты танских географов, касающиеся западных районов Восточного Туркестана, а также соседних территорий Казахстана, Средней Азии, Афганистана, Пакистана, Ирана, Индии и Тибета. Тексты извлечены из важнейших сочинений танской эпохи, к которым следует отнести прежде всего династийные хроники государства Тан («Цзю Тан шу» и «Синь Тан шу»), энциклопедии и другие сочинения, написанные в период существования Танской империи или на материалах, собранных в это время.
По сравнению с «Исторической географией Центральной Азии» [Малявкин, 1981] в компоновку материалов внесены существенные изменения. Как и прежде, в первом разделе книги собраны важнейшие географические тексты, но они разбиты на отдельные куски разной величины, объединённые по территориальному признаку. Вначале даётся наиболее полный текст из основного источника, затем он может быть дополнен текстами из других сочинений, в том числе и из более древних источников. Все сообщения хроник и других средневековых сочинений географического характера, позволяющие уточнить детали и выяснить отдельные спорные вопросы, используются в комментариях.
Отдельные подборки текстов, о которых говорилось выше, сопровождаются общим анализом, заключающимся в попытках выяснить подлинное значение публикуемого текста. Здесь же приводятся выводы, имеющие общий характер.
Во втором разделе книги помещены комментарии к отдельным реалиям. В комментариях автор стремился как можно шире использовать доступную литературу на китайском языке, в первую очередь первоисточники, из которых извлечены географические тексты. Большое внимание уделено также трудам отечественных и зарубежных исследователей, имеющим отношение к теме.
В китайских текстах очень часто встречаются описки и различное написание собственных имён, заимствованных терминов и других иноязычных слов. Особенно много их в энциклопедии «Цэфу юаньгуй» (ЦФЮГ). Разночтения встречаются не только в разных исторических сочинениях, что вполне объяснимо, но даже в пределах одного и того же источника. Такие крупные исторические труды, как династийные хроники, писались большими коллективами авторов, при этом было использовано громадное количество архивных материалов и других первоисточников. Часто разночтения дают возможность исследователям, занимающимся палеографическим анализом текстов, выявить происхождение тех или иных материалов, помещённых в хрониках. Особенностью китайской историографии является очень бережное отношение к старым текстам. Обычно при составлении компилятивных трудов они переносятся в новое сочинение без изменений. Наличие большого количества разночтений нельзя объяснить лишь недостаточно тщательной редактурой, скорее всего это является следствием уважительного отношения к трудам предшественников. Этот вывод не относится к опискам и
(3/4)
другим ошибкам, допущенным резчиками, готовившими доски для печати.
Устранение неточностей, установление правильного написания, а также подбор по возможности всех имеющихся вариантов написания имеют большое значение для определения подлинного звучания тех или иных этнонимов, топонимов и т.п. Хотя исследования в этом направлении и дали блестящие результаты, до сих пор остаётся много невыясненных и спорных вопросов. Их решение будет способствовать раскрытию подлинных взаимоотношений и связей в кочевом мире, а также его контактов с осёдлыми цивилизациями. Это работа чрезвычайно трудная, не сулящая быстрых и лёгких достижений. Однако необходимо подчеркнуть, что даже простая регистрация существующих расхождений — шаг вперед, она будет полезна исследователям, занимающимся вопросами этимологизации.
При переводе китайских текстов обращалось внимание прежде всего на точную передачу содержания источника. Ряд дополнительных текстов, помещённых в книге, ранее был переведён Н.Я. Бичуриным и Э. Шаванном. Мы отказались от подробного анализа этих переводов, что существенно увеличило бы объём книги. Только в отдельных случаях делается ссылка на них и отмечаются наиболее существенные ошибки. В русском переводе в квадратных скобках приводятся дополнения переводчика. В круглых скобках даются пояснения, способствующие более чёткому пониманию оригинала, пересчёт дат лунного календаря в даты солнечного, а в отдельных случаях и перевод терминов, употреблённых в оригинальной транскрипции, или, наоборот, оригинальный термин, данный в русском переводе. В фигурные скобки заключён перевод комментаторского текста, воспроизведённого в оригинале мелким шрифтом.
Все ссылки на династийные хроники сделаны по изданию 24 династийных хроник, вышедшему в Пекине в 1958 г. и известному как издание «Бо-на». Цифры, стоящие после номера страницы, указывают на строку текста. Это сделано для того, чтобы читатели могли быстро найти соответствующий текст в китайском оригинале. За последнее время в отечественной литературе при цитировании китайских источников, например династийных хроник, очень часто можно встретить совершенно неприемлемые ссылки, чрезвычайно затрудняющие возможность проверки цитат по оригиналу. Так, если автор пользовался современным изданием источника, оформленным по европейскому образцу, например ЦТШ, то его ссылки выглядят так: ЦТШ, т. 10, Пекин, 1975, с. 5289 и т.п. [Никогосов, 1980, с. 300]. Формально здесь всё верно и соответствует издательским правилам, но в действительности эта ссылка почти ничего не даёт читателю. Современные издания китайских источников имеются в ограниченном числе библиотек Советского Союза, находящихся в столице и двух-трёх других городах. Даже москвичу, например, для проверки такой цитаты придется идти в Центральную синологическую библиотеку. При попытке найти текст в старом издании, оформленном в традиционном стиле — с разбивкой на главы (цзюани) и отдельной пагинацией в каждом цзюане, читатель столкнется с громадными затруднениями, так как в такой ссылке не указан номер цзюаня (главы), а нам неизвестны номера цзюаней, помещённых в т. 10 нового издания. Аналогичный характер носят и ссылки некоторых авторов на широко распространенное у нас издание династийных хроник «Бо-на». Например, мы встречаем такие ссылки: (10, с. 541) или (10, с. 542-543) [Васильев, 1981, с. 107, 180], в которых первая цифра указывает на порядковый номер в списке литературы, а вторая — номер страницы тома. Многие авторы, ссылаясь на издание «Бо-на», дополнительно указывают и номер главы. Такие ссылки уже существенно облегчают труд читателя, но надо помнить, что в этом и других аналогичных изданиях на одной странице воспроизведены фотомеханическим способом четыре страницы традиционного издания. Поэтому отдельные авторы дела-
(4/5)
ют чрезвычайно сложные ссылки, например: «ВШ, цз. 113, стр. 296/2194,2» [Думан, 1968, с. 52]. Здесь цифра 296 обозначает страницу тома, цифра 2194 — страницу сплошной пагинации данного издания, а следующая за ней цифра 2 одну из четырёх страниц традиционного издания, воспроизведённых на странице 296/2194. Совершенно ясно, что ссылка, оформленная таким образом, позволяет быстро найти нужный текст только по этому изданию. При использовании другого издания (старого или нового) читатель и при этой системе ссылок будет испытывать затруднения, так как не указана страница традиционного издания и поэтому нет возможности судить о месте нахождения материала в главе (в начале или в конце). При цитировании династийных хроник и других источников указание главы и страницы традиционного издания обязательно во всех случаях, независимо от того, каким способом воспроизведено это старое издание. Что касается изданий, осуществлённых с помощью современного набора и оформленных по европейскому образцу, то при их использовании желательно всегда проверять тексты по наиболее аутентичным старым изданиям, поэтому ссылки должны быть и на эти авторитетные издания.
 При переводе тех или иных терминов мы стремились по возможности не осовременивать их. В связи с этим необходимо сказать несколько слов о значении термина «го»  и его переводе на русский язык. Этот термин постоянно встречается в династийных хрониках, начиная с ШЦ, в текстах, касающихся зарубежных стран. Очень часто его можно обнаружить и в аналогичных текстах, публикуемых в данной книге. Термин «го» встречается в десятках комментариев, и его трактовка имеет принципиальное значение.
  В древности и раннем средневековье, особенно в ханьскую эпоху, термин «го» широко употреблялся в Срединном государстве и обозначал владения, пожалованные представителям высшей знати страны. В тексте 1-ЦТШ, 1 при перечислении административно-территориальных единиц говорится: «Всего было областей (цзюнь) и вассальных княжеств (го) 103... вассальных княжеств (хоуго) 241». Таким образом, в Ханьском государстве административное деление страны носило двойственный характер. Существовали области (цзюнь), находившиеся в непосредственном подчинении центральной императорской власти, и уделы (вассальные княжества), фактически независимые от императора. В тексте этого источника «го» упоминается дважды. В первом случае имеются в виду «ванго»  — удельные княжества, принадлежавшие князьям «ван», высшим представителям знати, обычно находившимся в родстве с правящим домом. Во втором случае говорится о «хоуго»  — удельных княжествах, принадлежавших князьям «хоу», которые стояли ступенькой ниже князей «ван».
Можно констатировать, исходя из внутригосударственной практики, что владыки Поднебесной, квалифицируя зарубежные государства как «го», тем самым не признавали за ними суверенных прав, считали их вассальными зависимыми княжествами, а Срединное государство, естественно, сюзереном, властителем всего мира. В публикуемых источниках с помощью термина «го» обозначаются народы (племена), находящиеся на самых различных этапах общественного развития, от мелких независимых кочевых племён до громадных государственных образований, таких как Восточная Римская империя.
Употребление термина «го» в значении, которое он приобрёл во внутриполитической практике Срединного государства, находится в полном соответствии с внешнеполитическими концепциями и в вопиющем противоречии с реальной действительностью. Такое обширное государство, обладавшее громадным экономическим и людским потенциалом, несомненно, распространяло своё влияние, особенно в периоды расширения внешнеполитической активности, на соседние страны, прежде всего на те, которые находились в непосредственном соседстве с ним. Народы, населявшие эти страны, попадали в зависимость к Сре-
(5/6)
динному государству, и эта зависимость могла носить самый разнообразный характер.
С учётом вышеизложенного было решено термин «го» во всех случаях переводить как «государство», т.е. в полном соответствии со значением, которое он приобрёл в новое время. Такой перевод не противоречит и фактическому положению, сложившемуся на большей части территории Центральной Азии. Другие значения термина «го» — «княжество, удел», указываемые в словарях, абсолютно неприемлемы.
Если попытаться дать краткую общую характеристику основных текстов, использованных в книге, то необходимо сказать следующее. Последняя глава географического трактата СТШ, гл. 7Б (43Б — по сквозной нумерации источника и гл. 33Б второго раздела «Трактаты»), по своей композиции существенно отличается от аналогичных глав не только СТШ, но и более раннего источника ЦТШ. В ней составители СТШ предприняли попытку объединить и систематизировать определенные географические сведения, разбросанные в ЦТШ по разным главам, а именно сведения об округах «цзими» — округах подавления. [1] Во всех остальных главах географического трактата СТШ каждая провинция (дао) государства Тан описывается отдельно, и при этом в текст включены сведения только о регулярных административно-территориальных единицах страны. Можно констатировать, что составители СТШ таким путем провели резкую черту между собственно территорией империи и всеми другими территориями, которые находились в зависимости от неё, носившей самый различный характер, или на которые претендовали танские императоры. В ЦТШ, в отличие от СТШ, после описания регулярных административно-территориальных единиц, сообщаются сведения и о «варварских» территориях, отнесённых, зачастую формально, к ведению той или иной провинции.
В текстах ЦТШ и СТШ есть и прямое подтверждение приведенной выше оценки значения гл. 43Б. Географические трактаты в этих хрониках начинаются кратким обзором границ территории, занимаемой Срединным государством, начиная с древнейших времён. Из этих обзоров ясно, что официальная историография включала в состав территории страны только регулярные административно-территориальные единицы.
Другим характерным отличием содержания гл. 43Б СТШ от ЦТШ является необычная широта охвата «варварских» территорий и обилие разнообразных административно-территориальных единиц, «созданных» там. Их количество во много раз превышает число таких единиц, зарегистрированных в ЦТШ, что сразу вызывает недоверие к результатам труда составителей СТШ. Эта династийная хроника написана значительно позже, чем ЦТШ, и естественно было ожидать появления уточнений и дополнений. Однако составители пошли по совершенно иному пути. Они не стали ничего уточнять и анализировать, а полностью без изменений перенесли в СТШ все сведения, имевшиеся в ЦТШ. Все внимание составителей СТШ было сосредоточено на дополнениях, подавляющая часть которых является явной фикцией и может быть отнесена к бюрократическому бумаготворчеству высших канцелярий империи. Составители СТШ сами ничего не придумывали, все дополнительные сведения, внесенные ими в книгу, были взяты в архивах императорского двора.
Как уже отмечалось, основная задача этой книги состоит в выявлении по возможности всех содержащихся в географических текстах сведений о «варварах», о их связях с империей Тан и т.п. Часть дополнительных сведений, внесённых в СТШ, особенно касающихся территорий за пределами Кашгарии, в этом отношении практически не даёт никакой полезной информации. Ниже, при описании конкретных управлений дуду и округов, на это будет обращено особое внимание и все административно-территориальные единицы, порождённые
(6/7)
китаецентристскими амбициями их создателей, будут соответствующим образом выделяться и комментироваться.
В гл. 43Б СТШ округа «цзими» разбиты на группы по провинциям, которым они, по мнению составителей хроники, должны были подчиняться. Выделены следующие провинции государства Тан: Гуаньнэй [Малявкин, 1981, с. 67, коммент. 1], [сноска: * В тех случаях, когда в книге «Историческая география Центральной Азии» [Малявкин, 1981] даны достаточно полные комментарии, здесь мы ограничиваемся отсылкой к ним.] Хэбэй, [2] Лунъю, [3] Цзяньнань, [4] Цзяннань [5] и Линнань. [6] Если взглянуть на карту империи Тан, то сразу станет ясно, что все перечисленные провинции были пограничными и составляли непрерывную полосу с севера до южных пределов на западе страны [Penkala, 1969, p. 36].
В конце гл. 43Б даны описания семи важнейших дорог, ведущих в земли «варваров»: 1) в Маньчжурию через окружной город Инчжоу [7] в северо-западном направлении; 2) морем в Бохай и Корею через окружной город Дэнчжоу; [8] 3) из окружного города Сячжоу [Малявкин, 1981, с. 67, коммент. 2] по закордонной территории в крепости Датун и Юньчжун; 4) из крепости Средний Шоусянчэн в земли уйгуров; 5) из Аньси [Малявкин, 1981, с. 199, коммент. 303] в Западный край; [9] 6) в Индию через Аньнань; [10] 7) в страны южных морей (Наньхай и страны морских «варваров») через Гуанчжоу [11] в юго-восточном направлении.
В книге будут рассмотрены округа подавления, отнесённые составителями к провинциям Гуаньнэй, Хэбэй и Лунъю. Что касается очень интересных и ценных описаний дорог, идущих в северном, северо-западном и западном направлениях, то мы не включили перевод и разбор этих текстов, так как изучение описанных в них маршрутов целесообразно провести параллельно с исследованием дорожников, оставленных танскими паломниками и отчасти послами (купцами), а также географических сведений, имеющихся в их жизнеописаниях и описаниях военных экспедиций, осуществленных танскими военачальниками. Этот материал очень обширен, по содержанию и изложению отличается от текстов, опубликованных в географическом разделе, а также в главах, посвящённых описанию иностранных государств. Его изучению должно быть посвящено специальное исследование.
Нами допущены некоторые отступления при передаче китайских транскрипций иноязычных слов, например: государство Чеши, каган Чеби, народ юечжи, народ чжурчжени и т.д., т.е. не соблюдается правило транскрибирования китайских слов, в соответствии с которым в данном случае везде следует писать букву «э», а не «е». Мы считаем, что точное соблюдение транскрипционных правил, существующих для передачи китайских слов, совершенно излишне, когда мы имеем дело с иноязычными топонимами, этнонимами и личными именами. Оно ничего не даёт читателю, несколько затрудняет прочтение этих слов, а в отдельных случаях превращает иноязычное слово в чисто китайское по внешнему виду.
К книге приложены списки источников, использованной литературы и текстов, переводы которых даны в работе, указатели имён, названий и терминов, а также тюркских, тибетских и других иноязычных слов.
Все тексты в указателе сгруппированы по источникам, которые расположены в хронологическом порядке. Тексты, извлечённые из одного источника, помещены в порядке их публикации в книге.
(106/107)
 [1] Округа цзими  . В основе этого административного термина лежит слово «цзими», известное уже по текстам ШЦ (гл. 25, с. 3а, 4 и т.д.). В китайско-иноязычных словарях его переводят как «сдерживать, обуздывать» [Большой китайско-русский словарь, 1909, т. 2, с. 303]; «1. Обуздывать, сдерживать; 2. Привязать, привлечь» [Большой китайско-русский словарь, 1983, т. 2, с. 532]; «Использовать, порабощать» [Морохаси, 1966-1968, т. VIII, с. 48]; «То restrain; to keep quiet, as a garrisson does the frontier» [Williams, 1874, p. 336]. Все эти значения произошли от соединения двух слов: «цзи» — «обуздывать, взнуздывать (коня)» и «ми» — «взнуздывать крупный рогатый скот» (возможно, с помощью кольца в носу). На основании приведенных выше значений мы и перевели этот термин (округа цзими) как «округа подавления».
В западной литературе дается следующий перевод: «Protected prefectures» [Pulleyblank, 1952, p. 324]. Западно-германский учёный Лю Мао-цай пишет, что округа цзими создавались специально для подчинённых «варваров». Он употребляет такое выражение: «Präfekturen für unterworfene Barbaren» [Liu Mau-tsai, 1958b, S. 582, Anm. 769; S. 599, Anm. 857]. Предлагаемый нами перевод «округа подавления» более точно передает внутренний смысл этого китайского внешнеполитического термина.
 В японской справочной литературе можно найти следующие толкования термина «цзими». В энциклопедическом словаре читаем:  (подчинённые иностранные государства) [Синмура, 1940, с. 477]. В большом энциклопедическом словаре по истории Восточной Азии говорится, что при создании округов цзими для установления господства над народами, населявшими эти районы, танские правители широко пользовались их обычаями. Так, правителями округов назначались многочисленные старейшины и т.п. [Тōё рекиси..., 1938-1940, т. VI, с. 368].
Китайские учёные часто упоминают округа цзими, но при этом никак не комментируют цели создания этого института и его роль в истории государства Тан. Что касается китайских словарей, то в них имеются следующие сведения. В словаре «Цы хай» [1948, с. 1068] даётся только значение термина «цзими» и в качестве примера приводится текст из ХШ (гл. 25Б, с. 5а, 9). В словаре «Цы юань» [1927, т. II, «вэй», с. 110] помимо объяснения значения термина «цзими» сообщается, что в государстве Тан начиная с эры правления Чжэнь-гуань (627-650) и до эры правления Кай-юань (713-742) «варвары» во множестве подчинялись Танскому государству. На их землях «создавались» управления подавления дуду (цзими фу) и округа подавления (цзими чжоу). Общее число таких дудуфу и чжоу равнялось 856. В новейшем толковом словаре «Сы цзяо хаома синь цыдянь» [1984], предназначенном для массового читателя, даётся значение только термина «цзими» [1984, с. 510], оно сводится к следующему: «Ограничить и завлечь, чтобы не смогли отколоться».
В востоковедной науке термин «цзими» стал изучаться сравнительно недав-
(107/108)
но. В докладе Ю.Л. Кроля [1987, с. 77-84], прочитанном на 18-й научной конференции «Общество и государство в Китае», можно почерпнуть некоторые сведения об этом и познакомиться с переводами термина, предлагаемыми исследователями нашей страны. Исследователи ограничиваются интерпретацией термина «цзими» применительно ко времени эпохи Хань — времени его возникновения. Насколько нам известно, никто специально не занимался управлениями дуду и округами подавления, появившимися в танскую эпоху.
Коротко коснёмся интерпретации значения термина «цзими» и роли административно-территориальных единиц, возникших как следствие логического развития идей, заложенных в этом термине. Исследователи считают, что институт «цзими» возник как реакция на невозможность править «варварами» самовластно. Ю.Л. Кроль утверждает: «Поэтому те, кто предлагал вести варваров (в частности, сюнну) “за недоуздок” и “в поводу”, фактически отказывались от средств современного государственного контроля над ними как над подданными» [1987, с. 78]. Годом раньше С.Н. Гончаров писал: «Суть его состояла в том, чтобы принимать послов от таких государств и племён, не пытаясь установить над ними господство и контроль» [1986, с. 13-14]. Другими словами, концепция «цзими» была явлением вторичным, обусловленным невозможностью поработить «варваров». Мы не сомневаемся, что доктрина «цзими», равно как и другие внешнеполитические доктрины, например попытки использовать преобразующее влияние благой силы «дэ», «и и чжи и» (руками варваров подавлять варваров) и т.д., преследовала единственную цель — создать условия для установления полного господства над «варварами». Следовательно, концепция «цзими» была первична, а возможность или невозможность установления господства была вторичной.
Такое толкование задач, ставившихся владыками Поднебесной при проведении в жизнь концепции «цзими», находит подтверждение в практике правителей Танского государства, «создававших» бесчисленное количество управлений дуду и округов цзими. Эта система носила универсальный характер и охватывала всех соседей Танского государства. Дело в том, что танские царедворцы «создавали» округа и управления дуду цзими на самых различных территориях, население которых находилось на разных ступенях общественного развития. Это могли быть мелкие независимые кочевые племена, находившиеся на начальной стадии формирования объединений, объединения племён или разрозненные племена разгромленного кочевого государства (союза племён) и даже феодальные государства, население которых вело осёдлый образ жизни. Так же были разнообразны степень и формы зависимости населения территорий, на которых создавались округа цзими. Нам уже приходилось отмечать [Малявкин, 1981, с. 9-15], что о реальной зависимости можно говорить только в отношении племён и народов, проживавших в непосредственном соседстве с территорией государства Тан.
С учётом поистине всеобъемлющего характера, который приняло в танскую эпоху «создание» управлений дуду и округов цзими, не может быть и речи о вторичности этой системы, о каком-то индивидуальном подходе к отдельным народам. И совершенно правы японские ученые, писавшие, что целью её создания было установление господства [Tōёрекиси..., 1938-1940, т. VI, с. 368]. Учитывая всеобщий характер этой системы, её можно охарактеризовать как заявку на установление господства над «варварами», оформленную в точном соответствии с наличием, мандата на управление всем миром, дарованного Небом.
Следует сказать несколько слов о реальном положении на территориях, охваченных районированием в рамках политики «цзими». В отдельных случаях мы сталкиваемся с полным господством танской оккупационной администрации, когда племена лишены даже тени самостоятельности. В других случаях можно говорить о существовании вассальных отношений различного характера. Чаще же
(108/109)
народы, на территориях которых создавались управления дуду и округа цзими, были совершенно независимы от государства Тан, а некоторые из них выступали даже как его союзники. Ниже, при описании отдельных округов цзими, попытаемся выяснить, где это возможно, подлинный характер их взаимоотношений с империей Тан.
Приведённые выше переводы и толкования термина «цзими», имеющиеся в трудах зарубежных востоковедов, в целом идентичны. Исследователи считают, что округа цзими — зависимые территории, находящиеся под покровительством (протекторатом) империи. Это мнение было высказано в связи с рассмотрением проблем, касающихся населения территорий, находящихся сравнительно недалеко от границ Танского государства. Такое толкование близко к истине, хотя и в этих районах не все народы и племена зависели от империи. Надо отметить, что институт «цзими», как и многие другие внешнеполитические институты Срединного государства, имел другое назначение. Он был призван закамуфлировать действительное положение, другими словами, правители империи выдавали желаемое за реально существующее. Естественно, об этом назначении всех внешнеполитических институтов и принципов внешней политики нигде в источниках прямо не говорится.
В империи Тан создание управлений дуду и округов цзими было односторонним актом танских властей. Такой же характер носила политика «цзими», осуществлявшаяся в эпоху Хань. Государства, на которые распространялась эта политика, а позднее и народы, на территории которых «создавались» округа цзими, скорее всего, и не подозревали, что их вели «за недоуздок» и «в поводу».
Итак, предлагаемый нами русский эквивалент «округа подавления» хотя и не является переводом китайского термина «цзими чжоу», но достаточно точно передаёт его смысл. Ведь об этом совершенно недвусмысленно свидетельствует и буквальный перевод китайского термина.
 [2] Провинция Хэбэй  . Одна из десяти провинций, созданных в Танском государстве в 627 г. Её территория в основном совпадает с территорией одноименной современной провинции Хэбэй до включения в нее части пров. Жэхэ [Penkala, 1969, р. 36].
 [3] Провинция Лунъю  . Одна из десяти провинций, созданных в Танском государстве в 627 г. В состав её территории входили большая часть современной провинции Ганьсу, расположенная к западу от гор Луньшань, а также ближайшие соседние территории на севере [Penkala, 1969, р. 36]. Позднее к этой провинции были присоединены вновь созданные Сичжоу и Тинчжоу.
 [4] Провинция Цзяньнань  . Одна из десяти провинций, созданных в Танском государстве в 627 г. В состав её территории входила большая часть современной провинции Сычуань до включения в нее части пров. Сикан [Penkala, 1969, р. 36].
 [5] Провинция Цзяннань  . Одна из десяти провинций, созданных в Танском государстве в 627 г. В состав этой очень обширной провинции входили территории к югу от р. Янцзы (отсюда и название провинции), включающие современные провинции Чжэцзян, Фуцзянь, Цзянси, Хунань, Гуйчжоу и южную часть пров. Хубэй [Penkala, 1969, р. 36].
 [6] Провинция Линнань  . Одна из десяти провинций, созданных в Танском государстве в 627 г. В её состав входили территории современных провинций Гуандун и Гуанси [Penkala, 1969, р. 36].
 [7] Окружной город Инчжоу . Округ был создан вскоре после становления государства Тан, а именно в 621 г. Окружной город находил-
(109/110)
ся в 30 км к юго-западу от современного уездного города Чанли в восточной части пров. Хэбэй [Морохаси, 1966-1968, т. VII, с. 542; E Лунли, 1979, с. 487].
 [8] Окружной город Дэнчжоу  . Современный город Пэнлай в пров. Шаньдун на берегу залива Бохай. На некоторых современных картах в скобках указывается его старое название Дэнчжоу [Чжунхуа..., 1976, с. 38].
 [9] Западный край  . Содержание этого географического понятия достаточно неопределенно. Так, еще в 1914 г. японский исследователь Хатани Рётай писал: «Термин Сиюй (Западный край) впервые встречается в государстве Раннее Хань, тем не менее его содержание весьма неопредёленно. Он является, по-видимому, общим названием для районов, расположенных к западу от пограничных застав Юймэнь и Янгуань, находящихся на западных границах китайской территории. Если, начиная с древнейших времён, говорить о конкретных пределах этой территории на западе, то ответ будет зависеть от уровня географических знаний каждой эпохи» [Хатани, 1956, с. 1]. В ХШ (гл. 96А, «Повествование о Западном крае», с. 1а, 3-7) говорится: «Связи с Западным краем начались со времени правления императора Сяо-у (император Ши-цзун, У-ди, 141-87 гг. н.э.). Первоначально было 36 государств (го — владение), постепенно стало свыше 50, все находились к западу от сюнну и к югу от усуней. На севере и юге есть большие горы, посредине течёт река. С востока на запад более 6000 ли, с юга на север более 1000 ли. На востоке [Западный край] соприкасается с территорией государства Хань и [дорога, идущая в Срединное государство], преграждается заставами Юймэнь и Янгуань, на западе ограничивается горами Цунлин (Памир)». Этот текст свидетельствует о том, что во время существования государства Раннее Хань под Западным краем понимали только Кашгарию (см. текст 62-ХIII, 4).
 [10] Аньнань  . Старое название средней части современного Вьетнама, в отечественной литературе известно как Аннам [Советская историческая энциклопедия, т. 1, с. 593].
 [11] Гуанчжоу  . Округ Гуанчжоу был создан в государстве Тан в результате реорганизации округа (цзюнь) Наньхай , входил в состав пров. Линнань. Ныне — современный город Гуанчжоу, центр одноименной провинции. В отечественной литературе известен как Кантон.
|