С.В. Киселёв
Лугавская стоянка.
// КСИИМК. Вып. XXV. М.-Л.: 1949. С. 87-90.
Минусинская котловина, богатая могильниками, очень бедна надёжными остатками поселений. Мало чем отличается в этом отношении и таштыкская группа её памятников.
Поэтому единственная обнаруженная пока таштыкская стоянка при всех её недостатках заслуживает внимания.
Летом 1929 г. в Музей им. Мартьянова в г. Минусинске были принесены вещи, найденные при копке огорода во владении № 17-19 по Лугавской улице в восточной части г. Минусинска. Это были костяные стрелы, резак и обломки керамики (рис. 33).
Осмотр места находки показал, что оно расположено на древней дюне. К сожалению, из-за застроенности не удалось точно выяснить границы культурного слоя. Однако доступным обследованию всё же оказался участок в 120х58 м. На нём в бороздах между гряд через каждые 2 м были заложены небольшие шурфы по двум осям: по проложенной с севера на юг посередине, вдоль всего участка и по западно-восточной, примыкающей к первой в южном её конце. Более совершенных раскопок мы произвести не могли, так как весь огород был засажен. Шурфование показало, что культурный слой на всей площади, доступной исследованию, залегает равномерно. Верхние 35 см интенсивно-гумусного слоя позднейшего происхождения. Этот слой перекапывается, он совершенно лишен каких-либо древних остатков и содержит лишь редкие обломки современной посуды и кости. Древние вещи залетают исключительно в нетронутом огородниками, более глубоком, культурном слое мощностью в 20-15 см и притом главным образом в нижней его части, граничащей с песком дюны. Там же прослеживаются и углистые прослойки. Создается впечатление о заселении дюны вскоре после её остановки, но заселении сравнительно кратковременном и достаточно древнем для того, чтобы после оставления стоянки её первыми насельниками и до наших дней успел отложиться значительный слой стерильного гумуса. Наблюдения, сделанные при раскопках, не дали никаких указаний на существование каких-либо углублений, хозяйственных или жилых. В расположении вещей также не было заметно какой-либо группировки на отдельных участках. Несколько большая частота находок намечалась лишь в центральной части обследованной площадки. Особенно внимательно прослеживалась стратиграфия находок. Она дала полную уверенность в их синхроничности. Все вещи найдены в одном слое, почти на границе песка дюны. Комбинации находок друг с другом были весьма однородны и также не дают оснований для каких-либо подразделений.
Среди обломков керамики на Лугавской стоянке преобладали неорнаментированные, довольно грубой работы, по-видимому, от баночных и бочонковидных
(87/88)
горшков. Из поддающихся более точному определению следует отметить: 1) фрагмент баночного сосуда, украшенного накладным валиком с нарезами (рис. 33, 1); близкие этому обломки найдены мной вместе с масками в 1929 г. в таштыкском каменном кольце около с. Сыды [1] и в таком же кольце в 1928 г. около с. Кривинского, [2] а также С.А. Теплоуховым близ Батеней; [3] 2) часть баночного сосуда, украшенного на 3 см ниже края горизонтальным рядом выпуклостей и треугольниками из
Рис. 33. Лугавская стоянка. Находки (1/2 н.в.)
мелких округлых вдавленной (рис. 33, 2), также ближе всего к сосуду найденному в каменном кольце близ Батеней; [4] 3) обломок верхней части баночного сосуда с нарезками вдоль венчика с внутренней стороны (рис. 33, 3); это характерная особенность посуды каменных колец с масками; 4) обломок бочонковидного сосуда с налепом, перпендикулярным венчику (рис. 33, 4); обычно таких налепов, часто имеющих сквозные отверстия, бывает два, друг против друга, иногда четыре; эта форма особенно
(88/89)
характерна для керамики колец с масками. Были найдены в них Адриановым и мною. [5]
Кроме того, на Лугавской стоянке найдены обломки двух кубковидных сосудов: один — обломок от конического поддона, другой представляет собой дно с обломанными стенками от тулова сосуда и поддона (рис. 33, 5). Подобные кубковидные сосуды встречаются и в каменных кольцах, и в таштыкских могилах. [6] В последних они отличаются лучшей техникой, коричневатой глиной, заглаженными поверхностями. Если судить по этим признакам, то оба фрагмента со стоянки надо скорее сближать с могильными.
Наконец, последний орнаментированный обломок особенно интересен. Он принадлежал сосуду прекрасной работы. Шейка прямая, несколько развёрнутая. По её основанию идёт горизонтальный ряд овальных вдавлений, под ним резная борозда, а ниже поле из заштрихованных треугольников (рис. 33, 6). Всё это является полной аналогией шаровидным сосудам из таштыкских могил, в частности из могил, раскопанных мною около с Быстрой в 1929 г. [7]
То же сосуществование таштыкских форм и форм, характерных для каменных колец, наблюдается и в отношении костяных изделий. Менее выразительны наконечники стрел, находящие аналогию в стрелах из Айдашинской пещеры Ачинского округа и в Бирюсинской пещере, раскопанной Еленевым. [8] Близкие к ним найдены также и в кольце с маской близ с. Усть-Сыда. [9] Интересны найденные на стоянке заготовки, дающие представление о приёмах вырезывания костяных наконечников стрел.
Такие же заготовки показывают процесс изготовления костяных резаков. Пластинчатые костяные резаки (рис. 33, 7) найдены в значительном количестве пока исключительно в каменных кольцах. [10]
Найденная на Лугавской стоянке костяная булавка имеет ближайшие аналогии в таштыкских находках, [11] в частности в булавках, которыми проткнуты оглахтинские туяски, обтянутые шёлковой китайской материей времени около начала нашей эры. [12]
Подводя итоги рассмотрению находок на стоянке на Лугавской улице, прежде всего, нужно отметить две группы памятников. Одни из них характерны для грунтовых таштыкских могил, другие же не менее обычны для погребений с масками в каменных кольцах. Однако должно принять во внимание одноярусность древнего культурного слоя стоянки, весь инвентарь которой расположен в самом нижнем, весьма тонком прослое. Это неизбежно заставляет признать одновременное бытование вещей, обычно находимых в таштыкских грунтовых могилах, и вещей, характерных для таштыкских склепов с масками. Как бы учитывая всю важность этого вывода, один случай при шурфовке особенно наглядно подтвердил такое
(89/90)
сосуществование. Заготовка костяного резака была найдена мною в непосредственном соприкосновении с обломком сосуда, типичного для керамики таштыкских грунтовых могил. Таким образом, небольшой, но весьма выразительный стратиграфический материал, полученный при изучении стоянки на Лугавской улице, не позволяет отделять таштыкские грунтовые могилы от «погребений с бюстовыми масками». Наоборот, здесь обнаруживаются первые основания в пользу одновременного существования в таштыкскую эпоху на Среднем Енисее двух видов погребений. Изучение этих памятников не только подтверждает такой вывод, но и показывает его большое значение для выяснения истории динлинских племён в Минусинской котловине.
[1] Хранится в Музее им. Мартьянова в Минусинске. Опись экспедиции 1929 г., № 435.
[2] С. Киселёв. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край в 1928 г. Минусинск, 1929. Табл. V, рис. 56.
[4] С. Теплоухов. Там же.
[5] С. Киселёв. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край в 1928 г. Минусинск. 1929. табл. V, рис. 67.
[6] Там же, рис. 52, 53; Г.П. Сосновский. О находках Оглахтинского могильника. ПИМК. 1933. № 7-8, стр. 38.
[7] Хранится в Музее им. Мартьянова в Минусинске. Опись экспедиции 1929 г. № 386, 387, 391.
[8] Хранятся в Гос. Историческом музее в Москве.
[9] Хранятся в Музее им. Мартьянова в Минусинске. Опись экспедиции 1929 г. № 402 и 403.
[10] С. Теплоухов. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края, т. II, рис. 15.
[11] Там же, табл. II, рис. 6.
[12] Г.П. Сосновский. О находках Оглахтинского могильника ПИМК, 1933, № 7-8, стр. 38; A. Tallgren, The south Siberian cemetery of Oglakty from the Han period ESA. — XI. p. 82, 84.
|