И.С. Каменецкий, Б.И. Маршак, Я.А. Шер
Анализ археологических источников.
Возможности формализованного подхода.
// Изд. 2-е. М.: ИА РАН. 2013. 182 с. ISBN 978-5-94375-153-0
[ аннотация: ]
В книге трёх известных российских археологов, впервые изданной в 1975 году, систематически представлена общая схема археологического исследования и возможности использования формализованных методов на разных его этапах: от первичного описания материала до исторических интерпретаций. Значительное место в ней отведено практике археологической классификации, типологии, хронологии и интерпретации, предлагаются приёмы, алгоритмы и критерии формализованной обработки массового материала.
Книга сохраняет свою актуальность и представляет интерес как для студентов, так и для археологов-профессионалов.
Памяти нашего друга и соавтора Бориса Ильича Маршака
И.С. Каменецкий, Я.А. Шер.
См. файл на сайте ИА РАН.
Содержание
Введение. — 17
Глава I. Структура археологического исследования. — 24
Сбор материала и первичное описание. — 24
Классификация. — 24
Поиски аналогий и уточнение классификации. — 25
Датировка и картографирование. — 25
Историческая интерпретация. — 25
Критика неформализованных методов. — 26
Отбор материала. — 27
Классификация. — 29
Аналогии и датировка. — 29
Картографирование. — 30
Преимущества формализации. — 30
Первичное описание. — 32
Признак. — 33
Качественные и количественные признаки. — 33
Варианты признаков. — 34
Дискретные и непрерывные признаки. — 35
Границы признаков и вариантов. — 35
Пересечение признаков. — 37
Диагностические признаки. — 40
Интуитивные границы. — 40
Измеримые признаки. — 43
Граница не равна признаку. — 43
Элементарные и сложные признаки. — 43
Альтернативные и совместимые признаки. — 45
Независимые и коррелированные признаки. — 46
Названия признаков. — 47
Список признаков. — 48
Форма списка признаков. — 50
Иерархия признаков. — 51
Кодирование признаков. — 52
Список кодов. — 53
Преимущества кодированного описания. — 54
Описание и классификация. — 56
Глава II. Классификация. — 58
Виды классификации. — 58
Алгоритмы классификации. — 60
Сходство и различие. — 61
Показатели сходства. — 62
Сравнение разных показателей. — 65
Модели классификации. Модель А. — 68
Эволюция и классификация. — 72
Ориентирование графа. — 74
Изобразительные памятники. — 74
Ориентирование графа по стилизации. — 77
Оценка связей в генетической классификации. — 78
Изобразительные инварианты. — 80
Вес признака при классификации. — 84
Модель С. — 86
Тип. — 90
Археологическая культура. — 94
Глава III. Датировка. — 95
Абсолютные и относительные даты. — 95
Относительные даты и стратиграфия. — 95
Сопоставление стратиграфических колонок. — 96
Процентные соотношения. — 97
Синхронизация колонок несходных комплексов. — 98
Хронологические и локальные варианты. — 99
Два вида абсолютных дат. — 101
Время функционирования могильника. — 102
Опорные даты. — 104
Датировка по монетам. — 105
Датировочные цепи. — 106
Датировка типов вещей. — 107
Датировка комплексов. — 107
Датировка признаков. — 108
Дата опорных комплексов. — 109
Даты по письменным источникам. — 109
Глава IV. Историческая интерпретация. — 111
Интерпретационные «штампы». — 112
Уровни интерпретации. — 113
Количество фактов и интерпретация. — 115
Система фактов и интерпретация. — 116
Уточнение понятий. — 117
Введение новых понятий. — 118
Проверка гипотез. — 121
Вопросы к исходному материалу. — 122
Пример интерпретации. — 123
Интерпретация типа. — 125
Заключение. — 127
Приложение. — 133
Модель В. — 133
Четыре типа связей. — 134
Эквивалентные связи. — 136
Выявление окончательной формы связи. — 137
Пример классификации по модели В. — 142
Интерпретация графа. — 147
Алгоритм модели В. — 149
Вспомогательный алгоритм. — 151
Хронология крымских могильников VI-IX вв. и модель В. — 154
Литература. — 164
Список сокращений. — 176
Авторы книги. — 178
Предисловие. ^
Прошло без малого 40 лет со времени выхода в свет работы И.С. Каменецкого, Б.И. Маршака и Я.А. Шера «Анализ археологических источников (возможности формализованного подхода)». Эта небольшая, скромно оформленная книга в простом бумажном переплёте давно стала уже библиографической редкостью. Её появление было вызвано всплеском интереса к использованию формализованных методов анализа исторических и археологических источников. Он возник на Западе в 1950-х годах и докатился до нашей страны лет на десять позже. Среди причин этого интереса были осознание значимости массового материала для исторических исследований, необходимость обработки больших накопленных объёмов такого материала, а также успешное применение формализованных методов в ряде естественных наук.
Повышенное внимание к формализованному подходу проявили представители молодого поколения археологов, вступавшие в науку в 1970-х годах. Это был период романтических надежд. Некоторые из нас были уверены, что «новые методы» являются универсальным ключом к решению многих исследовательских задач, над которыми с разной степенью успешности трудились предыдущие поколения археологов. Для получения новой информации достаточно лишь иметь доступ к мощной электронно-вычислительной машине (ЭВМ), «правильно» формализовать материал и «обсчитать» достаточно большой его объём. Но как это сделать методически грамотно, ясности почти ни у кого не было. Поэтому появление этой монографии многими молодыми исследователями было встречено с особым энтузиазмом.
Работы, посвящённые применению формализованных и естественнонаучных методов в археологии, конечно, выходили в нашей стране и раньше. К 1975 г. по этой тематике было проведено
(7/8)
несколько конференций, материалы которых опубликованы, вышел ряд тематических сборников по этим проблемам (подробнее см. авторское Введение). Моё поколение застало ещё отголоски баталий, с которыми прокладывал дорогу новый подход к археологическим источникам. Один из противников «новых методов» искренне убеждал, что все «эти квадратные корни и прочая высшая математика» в археологии неприменимы.
Вместе с тем, почти все публиковавшиеся тогда в СССР работы по этой тематике были направлены на решение конкретных исследовательских задач и являлись очень неоднородными в методическом плане. В это время происходила проверка возможности применения различных формализованных и естественнонаучных методов к решению проблем археологии. Немногочисленные разработанные и успешно опробованные формализованные методики имели, как правило, ограниченное приложение. В нашей стране ещё не существовало работ, специально посвящённых обобщению уже накопленного опыта и теоретическим вопросам формализованного подхода к археологическим источникам, а доступ к зарубежным разработкам в этой области для большинства советских исследователей был очень ограничен.
Всем этим объясняется тот интерес, с которым была встречена публикация работы И.С. Каменецкого, Б.И. Маршака и Я.А. Шера. И она оправдала ожидания большинства читателей. В ней впервые в нашей науке систематически, чётко, ясно, понятным языком представлена общая схема археологического исследования и возможности использования формализованных методов на разных его этапах. Целый ряд сформулированных положений справедлив не только для этих методов, но и для теории археологических исследований в целом. Безусловно, они остаются актуальными и в настоящее время.
Каждый археолог в своей работе опирается на более или менее систематизированную и научно обоснованную теоретическую базу, которая зависит от пройденной им школы и накопленного опыта. К сожалению, порой эта база представляет собой смесь различных идей, понятий и даже заблуждений, и мало напоминает стройную систему. Данная книга способствовала приведению в порядок, систематизации и расширению представлений о теоретических основах и практике археологических исследований. Для
(8/9)
многих археологов (к которым принадлежу и я) она до сих пор остаётся руководством и справочником при решении задач формализации и обработки информации археологических источников.
Значительного внимания достойна предложенная в работе стройная система терминологии по рассматриваемым проблемам. Отсутствие единой терминологии, разнобой и путаница в этой основополагающей сфере до сих пор являются больным местом нашей науки. Авторы представили систему наиболее теоретически обоснованных на то время определений базовых понятий археологии и, в первую очередь, теории археологической классификации, указали границы этих понятий. Не обязательно это были собственные нововведения авторов, во многих случаях они обобщили уже существующие наработки и сформулировали чёткие определения терминов. Показательно, что многие коллеги именно эти определения и эту систему приняли в качестве основной в своих исследованиях. С их использованием было построено значительное число формализованных типологических и хронологических схем, проверенных на больших массивах материала и предоставивших важную информацию для исторических интерпретаций. Это доказывает работоспособность и перспективность использовавшихся методик и терминологии.
Споры по вопросам терминологии не утихают до сих пор. На мой взгляд, именно определения, предложенные в переиздаваемой книге, могут служить основой для унификации археологической терминологии. Этот вопрос уже давно назрел и даже перезрел.
Авторы не ограничиваются рассмотрением только теоретических вопросов. Значительное место в книге также отведено практике археологической классификации, типологии, хронологии и интерпретации. Для решения ряда задач статистического анализа в ней предлагаются приёмы, алгоритмы и критерии, отработанные на конкретном материале. Таким образом, данная книга на какое-то время (до выхода в 1987 г. учебника Г.А. Фёдорова-Давыдова) стала основным пособием не только по теоретическим, но и по многим практическим вопросам анализа археологических источников.
Конечно, сами предлагаемые в книге приёмы и алгоритмы обработки материала отражают те технические возможности, которые существовали 40 лет назад. Это была ещё докомпьютерная
(9/10)
эпоха. Громоздкие приёмы статистического анализа массового материала были просто неосуществимы. Поэтому использовались простые критерии и коэффициенты, некоторые из которых сейчас уже практически не применяются. Расчёты велись на бумаге столбиком или с помощью логарифмической линейки (молодое поколение и не знает, что это за инструмент), или на массивных ламповых калькуляторах. Большой удачей считалось получить «машинное время» на электронно-вычислительной машине. Этот агрегат занимал целый зал, уставленный гудящими ящиками и опутанный проводами. Его мощность теперь помещается у каждого из нас на столе или даже просто в сумке. Поэтому методики и критерии, требующие объёмных расчетов, авторы даже не упоминают.
В книге также детально рассмотрены теоретические и практические вопросы археологического датирования. Мало кто из нас серьёзно задумывался о различной природе, характере и надежности используемых или предлагаемых нами самими дат. Авторы разложили все эти вопросы, что называется, по полочкам. Они рассмотрели особенности и пределы надёжности датировок, имеющих различную природу, точность дат, полученных разными способами, возможности формализации процедуры датирования. Особое значение имеют показанные авторами конкретные подходы к датированию разными способами: с использованием хроноиндикаторов, аналогий, массового материала, стратиграфических данных и др.
В данной работе также подчёркивается, что формализованная обработка археологической информации не является самоцелью. Обязательной частью любого исторического и археологического исследования является историческая интерпретация. Для получения надёжных исторических заключений обычно необходим содержательный анализ результатов формализованной обработки, возвращение к исходному материалу для определения, что за ними стоит. В нашей среде, особенно среди начинающих исследователей, всё ещё существует заблуждение, что формализованная обработка даёт очевидные результаты, не требующие содержательного анализа. Получив от специалиста результат такой обработки своего материала, некоторые коллеги терялись: «А что это значит, что с этим делать?» До сих пор в публикациях иногда можно видеть различные статистические таблицы или схемы, ко-
(10/11)
торые авторы приводят без какого-либо анализа и даже комментариев. Читателю предлагается или верить на слово «выводам» таких авторов, или самостоятельно разбираться в таблицах и делать эти выводы. В таких случаях искажается смысл самого формализованного подхода. Без дополнительного содержательного анализа и интерпретации применение такого подхода само по себе не даёт исторической информации.
Для теории и практики археологического исследования важным является также отмеченная авторами возможность интерпретировать археологический материал на разных уровнях — от реконструкции индивидуальных технических приёмов отдельных мастеров до заключений об уровне социально-экономического развития обществ. К сожалению, порой приходится сталкиваться с тягой исследователей к глобальным выводам и историческим интерпретациям, не обеспеченным необходимой информацией из рассматриваемых источников. Между тем, интерпретации нижнего уровня не менее важны для реконструкции исторического процесса, чем глобальные.
Современные исследователи обладают несравнимо более мощными методическими и техническими средствами, чем те, что использовались 40 лет назад. Распространение компьютеров совершило переворот и в этой области, позволило отказаться от ряда простейших статистических критериев и проводить сложные расчёты больших массивов данных. То, что раньше занимало недели скучной работы, сейчас делается чисто механически несколькими движениями мышки. Такая доступность, кажущаяся простота и механистичность, видимо, явились одной из причин уменьшению внимания археологов к теоретическим основам используемых подходов. В последние годы в нашей стране это проявилось в снижении интереса к теоретическим проблемам археологии в целом и к методике формализованных исследований в частности. Увеличивается число работ, выполненных в методическом отношении очень небрежно. Применение формализованного подхода в них только декларируется, многие выводы фактически не опираются на проверяемые результаты анализа и, по сути, являются интуитивными. Также мало внимания уделяется чёткости и единообразию терминологии. Распространяется терминологический нигилизм; мне несколько раз приходилось слышать рас-
(11/12)
суждения типа «да какая разница, как это называть, хоть горшком назови...». Несомненно, такое отношение к методическим вопросам ведёт к снижению научного уровня археологических исследований.
В свете этих тенденций переиздание работы И.С. Каменецкого, Б.И. Маршака и Я.А. Шера представляется очень своевременным и совершенно оправданным. Большинство содержащихся в ней теоретических положений, рассматриваемых проблем и предлагаемых подходов остаются неизменными и актуальными. Очень хочется надеяться, что новое издание книги будет способствовать возрождению интереса к теоретическим вопросам нашей науки и к грамотному применению в ней формализованных методов.
С.Ю. Внуков
(12/13)
Как создавалась эта книга. ^
Предваряя переиздание, следует сказать несколько слов о том, как создавалась эта книжка.
В 1960 г. Вера Борисовна Ковалевская выступила в Институте археологии АН СССР с докладом о применении математических методов в археологии. Обсуждение было бурным и, мягко говоря, в целом не очень положительным. Такая реакция была странной. В предвоенные годы советские археологи — Арциховский, Грязнов, Ефименко, Третьяков и др. — успешно пользовались подобными методами, но потом по разным причинам интерес к ним угас. Таким образом, инициатива Ковалевской стала импульсом к большей активизации для тех, кто уже начал осваивать эту область, но ещё не публиковал свои результаты, а также для тех, кто надеялся усилить объективность и доказательность результатов своих исследований. Прежде всего, это способствовало возобновлению использования статистических методов при изучении массового материала.
В 1963 г. было проведено Всесоюзное совещание по применению в археологии методов естественных и технических наук, на котором прозвучали и некоторые доклады по применению математических методов. Совещание прошло в Москве, но инициатива исходила из Ленинграда, где за год до этого группа молодых сотрудников задумала подготовить и провести в Ленинграде такое совещание. По неопытности, а также под влиянием ещё не закончившейся хрущевской «оттепели», они без оглядки на кого-либо создали оргкомитет, недолго думая, составили письмо-приглашение директору головного института акад. Б.А. Рыбакову и пошли с этим письмом к тогдашнему заведующему ЛОИА Б.Б. Пиотровскому.
Теперь-то понятно, что, получив такое письмо, Рыбаков усмотрел бы в нём если не хулиганство, то очередное проявление ле-
(13/14)
нинградского сепаратизма. Борис Борисович спокойно объяснил, что такие дела делаются иначе. Строго соблюдая субординацию, он сообщил об этой инициативе Б.А. Рыбакову. Директор поначалу посомневался, но инициативу поддержал, а место проведения конференции перенёс в Москву. Перенос конференции в Москву в целом был правильным решением. К подготовке конференции подключились москвичи, среди которых уже были приверженцы новых научных направлений: В.Б. Ковалевская, И.С. Каменецкий, Г.А. Фёдоров-Давыдов и др. (математические методы), Б.А. Колчин с сотрудниками (чёрная металлургия и дендрохронология), О.Ю. Круг (петрография керамики), А.А. Бобринский (технология керамики), Е.Н. Черных (технология цветного металла), Ю.Л. Щапова (стекло), В.И. Цалкин (палеозоология). Пожелали участвовать и докладчики из 27 других городов, кроме Москвы и Ленинграда, и почти из всех союзных республик.
По результатам этого совещания в 1965 году под редакцией Колчина вышел сборник «Археология и естественные науки», в конце которого имелся раздел «Математика и кибернетика», где отметились и авторы переиздаваемой работы. А пять лет спустя появился специальный сборник «Статистико-комбинаторные методы в археологии», под общей редакцией Б.А. Колчина и Я.А. Шера. Колчин в это время был заведующим лабораторией в Москве, Шер занимал аналогичную должность в ЛОИА. В процессе подготовки этого сборника у заведующих возникла идея созвать специальную конференцию по обсуждению вопросов применения математики в археологии. Решено было написать вступительный доклад, который бы задал тон всему предприятию. Для этого выбрали трёх авторов этой книжки. В конце 1969 г. Каменецкий был командирован в Ленинград и поселился между Институтом и Эрмитажем, в гостинице Дома учёных. Там мы практически ежедневно и собирались. Перерыв был сделан только на Новый Год, когда Каменецкий уехал в Москву, не только потому, что Новый Год — семейный праздник, но и для возобновления командировки.
После короткого обсуждения нам стало ясно, что одного доклада мало, поскольку многое требовало развёрнутого изложения, что даже в очень большом докладе сделать было невозможно. Решили писать подробно, не заботясь о размерах. Составили общий
(14/15)
план и стали работать. Задавалась тема на следующий день и все писали или, как минимум, обдумывали тему. Иногда какой-то вопрос поручали изложить одному. На следующий день собирались, обсуждали и редактировали. По завершении очередного раздела Шер, пользуясь своим положением заведующего лабораторией, отдавал рукопись институтским машинисткам. Конечно, были споры, но всё решалось мирно, поскольку все трое были единомышленниками, очень увлечёнными этим делом. Предлагаемая сейчас ко второму изданию книга была написана фактически в течение месяца интенсивного труда.
Рукопись книги была готова, и встал вопрос, где и как её печатать. Хотелось, чтобы это было издательство «Наука». Каменецкий стал продвигать рукопись через Институт археологии. Шер тогда ещё работал в ЛОИА, но издательский лимит ЛОИА был мизерным по сравнению с московской частью, и Шер не мог себе позволить внедряться в этот лимит вне очереди.
А вскоре неожиданно, при молчаливом согласии Рыбакова новый заведующий ЛОИА В.П. Шилов развернул против Шера кампанию, в результате которой состоялся «вынос его тела» на Дворцовую набережную. Вопрос об издании книги завис, и наступила долгая пауза, но Каменецкий продолжал работать над нашим сочинением как редактор и внёс ряд хороших изменений.
Тем временем выяснилось, что никто не хочет брать на себя ответственность за её издание. Соглашался Б.Б. Пиотровский, но при условии, что Институт археологии, в котором работали двое из трёх авторов, даст согласие на её публикацию. А это как-то не получалось. Прошло пять лет, и тут помог счастливый случай. Учёный секретарь Института ушёл в отпуск и на это время исполняющим обязанности был назначен В.А. Башилов. Он был знаком с содержанием книги и, обнаружив запрос Эрмитажа, ответил положительно. Но этого оказалось мало. Б.Б. Пиотровский, не желая нарушать субординацию, считал, что нужно согласие Б.А. Рыбакова.
И тут свою роль сыграл Каменецкий. У Шера сохранилась переписка с ним. Мы тогда писали и звонили друг другу довольно часто. Почта работала исправно, телефон стоил недорого. В одном из писем Каменецкий написал: «... 30-го [апрель 1974] на редколлегии СА говорил с Рыбаковым. Он не имеет ничего против печа-
(15/16)
тания нашей работы в Эрмитаже. Сказал, что где бы ни печатать, главное напечатать». Каменецкий написал письмо Б.Б. Пиотровскому, тот ещё раз попросил письменного согласия Б.А. Рыбакова и, получив его, дал добро на издание.
В то время, когда книга уже печаталась (1975 г.), состоялся смешной разговор в кабинете у Б.Б. Пиотровского. Шер поступил на службу в Эрмитаж и сидел у Б.Б. Пиотровского в кабинете, обсуждая какой-то деловой вопрос. И тут вошёл зам. директора В.А. Суслов и, указывая на красивый старинный сейф, который стоял в кабинете всех директоров Эрмитажа с конца XIX в., сказал: «Борис Борисович, у меня сейчас были американцы, которые перед этим были у вас и спросили меня, что господин директор хранит в таком красивом сейфе с монограммами: виски, коньяк или водку?» Б.Б. Пиотровский, глядя на Шера с усмешкой поверх очков, со свойственным ему лёгким заиканием немедленно ответил: «А вы бы им, в-в-вохт, сказали, что я там храню письмо Рыбакова, разрешающее печатать книгу Каменецкого, Шера и Маршака».
Дальше всё пошло быстро. Эрмитаж издал книгу в начале 1975 г, в редакции Восточной литературы издательства «Наука» тиражом 1000 экземпляров и ценой в 1 рубль. Говорили, что книга разошлась в течение двух дней. Отметим, что переговоры с издательством вёл Маршак.
За прошедшие годы археология в области теории продвинулась достаточно сильно. И следовало бы переиздавать нашу книгу с подзаголовком «исправленное и дополненное», но Бориса уже нет, а переделывать без него мы считаем неправильным. Поэтому это издание аутентично первому.
И.С. Каменецкий Я.А. Шер
(/162)
Послесловие одного из авторов. ^
В советской и постсоветской археологии существует представление о том, что археологический памятник является археологическим источником, т.е. неким источником информации о жизни древних людей. В годы, когда писалась эта книга, такое понимание памятника было практически всеобщим. Неудивительно, что я его разделял без тени сомнения, и вполне естественно, что оно отразилось в названии и в тексте книги (с. 16-18 и др.). Но время шло, и в конце 70-х гг. прошлого века я засомневался в его правильности, а к началу 80-х у меня уже сложилась вполне определённое представление о том, что археологическим источником является вовсе не памятник, а комплекс тех документов, которые формируются исследователем при изучении памятника. Впервые эти соображения были опубликованы в учебном пособии (Мартынов, Шер, 1989. С. 17-19).
Археологический памятник существовал задолго до того, как к нему прикоснулась рука археолога, т.е. вне сферы науки. Археологический источник, даже не совсем достоверный, вне науки невозможен. Между археологическим памятником и археологическим источником стоит исследователь со своим уровнем образования, общей эрудиции и профессиональными навыками полевой, камеральной и лабораторной работы. Археологический источник, как и всякий источник научной информации (например, архивный документ, лабораторный журнал и т.п.) должен позволять обращаться к нему многократно, если возникают новые вопросы или новые исследовательские подходы. В ходе раскопок памятник уничтожается полностью или частично, и поэтому повторное обращение к нему либо невозможно, либо не вполне полноценно. Строго говоря, источником научной информации для археолога является не сам памятник, а наблюдения и факты, установленные
(162/163)
им в ходе раскопок и сравнительного анализа. Они представлены в отчёте о раскопках и в полевой документации, составленной при раскопках, а также в результатах различных лабораторных и иных анализов и определений (антропологических, палеозоологических, палинологических и т.п.).
Представление о памятнике как источнике, по-видимому, сложилось у тех исследователей, которые считают археологию источниковедческой наукой. Такое понимание памятника и сейчас остается почти всеобщим.
Я исхожу из двух основных постулатов.
1) Археология не источниковедческая, а историческая наука, конечной целью которой является воссоздание пусть фрагментарной, но достоверной исторической картины жизни людей далёкого прошлого по материальным следам их деятельности.
2) Научная информация не хранится в чём-то, как вода в кувшине, а создаётся в процессе исследования и во многом зависит от автора работы. При этом полученная информация должна быть объективной и проверяемой. С этих позиций неверно приравнивать памятник к источнику информации.
Более подробно мое понимание археологического источника отражено в нашей полемике с Л.С. Клейном (Шер, 2004; Клейн, 2011 [статьи в: Археолог... 2004; и АЮС-25]). Я высоко ценю эрудицию и аналитический талант моего давнего друга Льва Самойловича, но в данном вопросе наши представления не совпадают.
Я.А. Шер
|