А.М. Хазанов

Золото скифов.

// М.: «Советский художник». 1975. 144 с.

1. Страницы истории.

От Дуная до Северного Китая на тысячи километров протянулся великий пояс евразийских степей. На протяжении тысячелетий здесь, в местах, удалённых от центров цивилизации, происходили события, которым в дальнейшем нередко суждено было изменить этническую и политическую карту Старого Света. Здесь расцветали и гибли оригинальные культуры, начинались движения, приводившие к массовому переселению народов, зарождались грандиозные империи. В отличие от лесов и гор степь не разъединяла, а, наоборот, способствовала общению, торговле, контактам, способствовала распространению культурных достижений и навыков на самые большие расстояния. В немалой степени это зависело от подвижного образа жизни, который вели её обитатели.

В полной мере степь стала степью в историческом смысле слова только на рубеже II и I тысячелетий до н.э., когда из-за изменившегося климата и других причин населявшие её подвижные пастушеские племена и народы окончательно перешли к кочевому или полукочевому скотоводству как главному занятию. [3]

Резкое изменение образа жизни совпало с распространением железа, сменившего в качестве основного металла более дорогую и трудоёмкую бронзу. Сильное влияние на кочевников стали оказывать также цивилизованные земледельческие страны, в тесный контакт с которыми они вступили как раз в начале I тыс. до н.э. Всё это привело к коренной ломке старой, материальной культуры, к быстрой выработке новых форм бытовых изделий, орудий и оружия. Одновременно в обществе древних кочевников происходили важные социальные

(13/14)

изменения, они вступили в заключительный этап первобытной истории — эпоху классообразования. [4] В результате возникли новые явления в общественной и духовной жизни: новые порядки, обычаи, представления. В результате рождалась новая культура и новая идеология.

От Дуная до Южной Сибири в древности жили племена, говорившие на близкородственных языках иранской группы, далее на восток — предки современных тюрков и монголов. Все они расселялись, переселялись, совершали далёкие походы, воевали друг с другом за скот и пастбища, заключали временные союзы, обменивались культурными достижениями.

Внешний мир плохо знал, что происходит в далёких и неведомых степях. Интерес пробуждался лишь тогда, когда жадные до добычи степные варвары оказывались на границах цивилизованных стран.

***

Происхождение скифов, их общественное устройство и культура во многом ещё загадочны, и даже территорию, где они жили, нельзя пока установить с точностью. Только отдельные страницы их истории можно считать более или менее прочитанными исследователями.

О происхождении скифов мало что знали уже во времена Геродота. Он счёл нужным привести об этом целых три версии, весьма сильно отличающиеся друг от друга. Первая из них говорит, что скифы — самый молодой из живущих на земле народов, происходят от Таргитая — сына бога Зевса и дочери божества реки Борисфена — Днепра, а территория, которую заняли скифы, была пуста до их появления. По второй версии, прародина скифов Гилея — лесистая местность в низовьях Днепра, и произошли они от Скифа — сына Геракла и змееногой богини Ехидны. Согласно третьей, скифы-кочевники пришли в Северное Причерноморье из Азии, вытесненные оттуда иными племенами.

Трудно извлечь истину из этих противоречивых сведений, ещё труднее сопоставлять их с данными археологии. В результате, за время, истекшее после

(14/15)

Геродота, количество гипотез о происхождении скифов увеличилось во много раз. Две наиболее распространённые заключаются в следующем:

1. Скифы возникли в результате смешения местных, издавна живших в Северном Причерноморье племён с пришлыми с Волги племенами, которым археологически соответствует культура позднебронзового века, носящая название «срубной». При этом передвижение в Северное Причерноморье племён — носителей срубной культуры происходило несколькими волнами в конце II — начале I тысячелетия до н.э.

2. Скифы на свою новую родину пришли в начале I тысячелетия до н.э. откуда-то из Азии.

Какая из этих точек зрения истинная? Каждый учёный считает, что его, и большего тут, пожалуй, прибавить пока нечего.

Дальнейшие события известны несколько лучше. Сначала скифы изгнали из причерноморских степей своих предшественников-киммерийцев. А затем они ринулись на юг, в самые цивилизованные страны того времени, и, пройдя Кавказ, обрушились на Переднюю Азию.

И вот уже ассирийский царь Асархаддон (681-668 гг. до н.э.) в страхе вопрошает богов, как отвратить ему невиданную доселе опасность, и спешит выдать свою дочь замуж за царя скифов. И в Библии упоминаются скифы как «народ силь-

(16/17)

ный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его как открытый гроб, все они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои, на которые ты надеешься». [5] И египетский фараон богатыми дарами стремится отвратить скифов от вторжения в свою страну.

По всей Передней Азии от Месопотамии до Египта встречаются бронзовые наконечники от скифских стрел. Их находят у стен городов или даже в самих стенах — немое свидетельство скифских вторжений, набегов и осад.

Как и все деспоты, ассирийские цари в официальных документах сообщали только о своих успехах и победах, подлинных или мнимых. Но до нас дошли другие источники — донесения шпионов, откровенные запросы тех же царей оракулам. Например, запрос Асархаддона: «Шамаш, великий господь, как я спрашиваю тебя, так ты отвечай мне надёжным согласием. Бартатуа, царь скифов, который послал теперь (вестника) Асархаддону, царю Ассирии (для заключения союза). Так как Асархаддон, царь Ассирии, даёт теперь царевну из дворцового гарема (Бартатуа, царю скифов), вступит ли Бартатуа, царь скифов, честно в союз, будет ли он вести честные, надёжные речи по отношению к Асархаддону, царю Ассирии, будет ли соблюдать и верно исполнять то, что определено Асархаддоном, царём Ассирии?» [6]

В сопоставлении с рассказами греческих авторов всё это позволило восстановить в общих чертах последовательность событий, хотя и здесь ещё много неясных моментов. [7]

Сперва скифы вместе с другими народами действовали против Ассирии — крупнейшего государства того времени, снискавшего всеобщую ненависть за свою ненасытность и жестокость. Но царю Асархаддону с помощью династийного брака удалось переманить их на свою сторону. В союзе со скифами ассирийцы временно смогли взять верх над своими врагами.

(17/18)

3. Навершие в виде головы грифона.
VI в. до н.э. Бронза.

(Открыть Илл. 3 в новом окне)

Скифы стали получать богатые дары от Ассирии, но возможности грабежа для них не уменьшились — в Передней Азии было достаточно богатых стран и народов. По словам Геродота, скифы «своими излишествами и буйством разорили и опустошили всю Азию. Кроме того, что с каждого наро-

(18/19)

да они взимали положенную им дань, скифы совершали набеги и грабили всё, что тот или иной народ имел у себя». [8] Где-то в районе теперешнего Азербайджана скифы создали нечто вроде своей постоянной базы, примитивного государства, куда они возвращались после набегов, где пасся их скот.

В конце концов скифы в Передней Азии явно стали всем в тягость. Мидийский царь Киаксар решил проблему вероломно, но вполне в духе своего времени. Он пригласил на пир скифских вождей, напоил их, а затем перебил. «Так, — говорит Геродот, — мидийцы спасли царство». [9] Остатки скифов ушли обратно, в причерноморские степи.

Довольно длительное пребывание на Переднем Востоке оказало сильное влияние на скифов, их общество и культуру. Многие из тамошних народов говорили на родственных скифскому иранских языках, что, конечно, облегчало общение и взаимопонимание. Скифские вожди научились ценить роскошь и произведения искусства из драгоценных металлов и стремились теперь подражать восточным владыкам. Скифская материальная культура обогатилась передневосточными элементами, а их искусство, переживавшее переломный момент, впитывало в себя многие передневосточные приёмы и сюжеты. Наследие начального века скифской истории будет сказываться в дальнейшем на протяжении многих столетий.

Роскошные предметы переднеазиатского происхождения, изделия из золота и серебра — плоды далёких походов — находят в погребениях от Кубани до Киевщины. Почти нет их только там, где, казалось бы, они должны встречаться в первую очередь — в основном районе обитания вернувшихся из Азии скифов, в степях Северного Причерноморья. Более того, в степи вообще известно очень мало ранних скифских памятников VII-V вв. до н.э. — всего несколько десятков погребений, к тому же бедных. И это несмотря на то, что в послевоенные годы в степи подолгу работали и работают крупные археологические экспедиции.

Между тем известно про существование, по крайней мере, с V в. до н.э. где-то в Скифии кладбища

(19/20)

царей, которых хоронили с большой роскошью. Его искали и ищут до сих пор. И находят в большом количестве скифские курганы от очень бедных до поражающих своим богатством, но почти все они датируются временем, начиная с IV в. до н.э. Предыдущие три века по-прежнему представляют загадочную, труднообъяснимую лакуну. Впрочем, даже в вопросе о географическом расположении Скифии много неясного.

Скифы жили в степной полосе Северного Причерноморья, от Дуная до Дона, а также в Крыму. Это установлено точно, по письменным источникам. Далее же начинаются споры. Геродот рассказывал, что скифы разделены на отдельные племена или племенные группы: эллино-скифов (то есть скифов, смешавшихся с эллинами или подвергшихся эллинскому влиянию), каллипидов, алазонов, скифов-пахарей, скифов-земледельцев, скифов-кочевников и, наконец, царских скифов, из среды которых происходила царская династия и которые всех прочих скифов считали своими рабами. Он даже сообщил, где все они обитали. Но так путано, что положить его сведения на современную карту чрезвычайно трудно.

Многим могла бы помочь археология, если бы не одно обстоятельство. Материальная культура Северного Причерноморья в скифское время представлена различными, хотя и близкими друг другу вариантами. Какие из них принадлежат собственно скифам, а какие нет — каждый учёный решает по-своему. В результате карт Скифии создано почти столько же, сколько было исследователей, занимавшихся этой проблемой. На одних — северные границы Скифии отодвинуты до южных областей РСФСР, на других — совпадают со степной Украиной.

Как бы то ни было, однако искусство в его главных направлениях и стилистических особенностях было в скифское время одинаковым и на территории степи, и в лесостепной зоне, и на Кубани. Некоторые различия имеются, особенно в поздний период, но они весьма невелики. Поэтому в дальнейшем речь будет идти о скифском искусстве в

(20/21)

4. Бляшка с изображением кабана.
Начало III в. до н.э. Золото.

(Открыть Илл. 4 в новом окне)

целом, хотя всё же надо помнить, что оно создавалось не только самими скифами, но и соседними племенами.

Но вернёмся к истории. Возвращение скифов в Северное Причерноморье не было триумфальным маршем. В пересказанном Геродотом предании говорится, что «им пришлось выдержать войну не меньше мидийской: они встретили выступившее против них немалое войско, потому что скифские женщины, вследствие продолжительного отсутствия своих мужей, вступили в связь с рабами». [10] Потомки этих внебрачных связей укрепились в Крыму и оказывали скифам упорное сопротивление.

Победу скифы одержали якобы лишь тогда, когда

(21/22)

сообразили, что потомки рабов — тоже рабы и заслуживают соответствующего обращения. Они отбросили оружие, взяли в руки нагайки, и испуганные рабы обратились в бегство.

Вскрыть рациональное зерно, имеющееся в приведённой легенде, довольно трудно. Вероятно, в ней содержится намёк на то, что скифам по возвращении из Передней Азии пришлось вновь покорять отпавшие от них племена.

Может быть, это в какой-то мере объясняет относительную бедность ранних скифских погребений VII-V вв. до н.э. До тех пор пока скифские цари не подчинили себе силой различные племена, у них не было и главного источника их доходов — дани. Впрочем, существует и другое предположение. Оно объясняет отсутствие богатых погребений в степи в раннее время тем, что скифы хоронили своих царей в лесостепной зоне и на Кубани, то есть там, где найдены наиболее богатые курганы VII-V вв. до н.э.

***

Немного спустя, в конце VI в. до н.э. началась самая героическая страница скифской истории. На скифов пошёл войной Дарий, царь самой могущественной державы того времени, — Персии, простиравшейся от Египта до Индии. По данным Геродота, правда, сильно преувеличенным, его войско состояло из 700 тысяч человек.

Дарию противостоял народ, значительно уступавший персам и по своему развитию и по своей численности, но превосходивший их своей воинственностью. Ведь каждый скиф с детства роднился с конём и луком. Чем больше он убивал врагов, тем большим почётом был окружен. Из черепов убитых врагов скифы делали чаши для питья, снятыми скальпами увешивали узду коня, а кроме того, употребляли их как полотенца. Кожей врага скифы покрывали коня, из снятой с руки кожи делали колчаны. И ко всему этому скифы сражались у себя на родине и за свою родину.

Скифы избрали тактику партизанской войны. Избегая решительного сражения, они заманивали персов

(22/23)

в глубь своей территории, постоянно тревожа их нападениями. Геродот рассказывает, что в ответ на требование подчиниться они послали Дарию птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Это означало: «Если вы, персы, не улетите, как птицы, в небеса, или, подобно мышам, не скроетесь в землю, или, подобно лягушкам, не ускачете в озёра, то не вернетесь назад и падёте под ударами этих стрел». [11] Дарий смог выбраться из Скифии лишь с большим трудом, бросив обоз и ослабевших воинов. С тех пор о покорении скифов несколько веков никто и не помышлял.

Прошло ещё сто лет, и к началу IV в. до н.э. Скифия достигает своего наивысшего расцвета. Уже несколько веков на северном побережье Чёрного моря и в Крыму существовали греческие города-колонии. Торговля с ними обогатила скифскую знать. Отсюда в глубь степей отправляли ткани, столовую посуду, ювелирные изделия, предметы роскоши и вино, к которому скифы были особенно неравнодушны. Недаром по-гречески слово «подскифь» в это время означало «налей чистого вина». (Умеренные греки пили вино, разбавленное водой.).

А взамен греки получали скот, рабов и больше всего ценимый ими хлеб. Некоторые скифские земледельческие племена сеяли хлеб специально на продажу, а на монетах скифских царей изображались колосья пшеницы. Даже Афины жили в это время за счёт боспорского хлеба, часть которого поступала из Скифии.

Ювелирное дело древних греков лучше известно по находкам, сделанным в скифских царских курганах, чем по находкам в самой Греции. Многие мастерские в греческих городах специально работали на изготовление вещей в скифском стиле, способных удовлетворить скифскую знать. В погребениях знатных скифов находят очень большое число высокохудожественных изделий из драгоценных металлов — тех самых, которые даже скопировать не могут лучшие современные ювелиры. И несмотря на то, что курганы эти грабили часто и тщательно, многое осталось в них дожидаться прихода археологов.

(23/24)

В конце V в. до н.э. на территории степной Скифии впервые возник настоящий город, в научной литературе носящий название Каменское городище на Днепре. А сравнительно неподалёку, в степи, находятся многочисленные курганы скифской аристократии, то самое царское кладбище, которое для более раннего времени остаётся неизвестным. Многие видят в Каменском городище столицу скифов и полагают, что в IV в. до н.э. или даже раньше у скифов сложилось своё государство.

Какие отношения существовали в нём, с определённостью ответить трудно. Раньше считалось, что феодальные, затем — что рабовладельческие. Так и сейчас считают многие. Другие полагают, что скифское государство основывалось на данничестве — подчинении одних племён другим, на эксплуатации обедневших свободных членов общества и лишь в последнюю очередь на рабстве.

Наиболее яркой фигурой скифской истории в IV в. до н.э. был царь Атей. Суровый и непреклонный воитель, он, по-видимому, объединил под своей единоличной властью всю Скифию от Дуная до Азовского моря, а затем повёл активное наступление на земли к югу от Дуная, стремясь завоевать и местные племена и греческие города, у стен которых он грозился напоить своих коней. В конце концов против Атея выступил Филипп Македонский — отец Александра Великого. Накануне битвы Атею, которому к тому времени уже исполнилось девяносто лет, предложили послушать игру взятого в плен знаменитого греческого флейтиста. Он ответил, что предпочитает музыке ржанье боевых коней, и сам повёл свои войска в сражение. Македонцы применили тактическую хитрость и одержали победу. Атей пал в бою.

Филипп впервые разбил скифов в открытом сражении. Но попытки покорить их по-прежнему терпели провал. В 331 г. до н.э. «Зопирион, поставленный Александром Великим в наместники Понта, считая, что если он не совершит никаких подвигов своими силами, то он выкажет себя бездеятельным, собрал тридцатитысячное войско и пошёл войной против скифов. Он погиб со всем своим

(24/25)

войском и тем самым понёс кару за войну, которую он опрометчиво начал против народа, ни в чём не повинного». [12]

Куда бо́льшая опасность надвигалась на скифов с востока. Ближайшие соседи и сородичи их — сарматы давно уже с завистью глядели на тучные при-

черноморские пастбища и те выгоды, которые давала торговля с греками. Мало-помалу они стали переходить на правый берег Дона, тесня скифов. А когда к III в. до н.э. скифское царство оказалось ослабленным непрерывными войнами, межплеменными раздорами и внутренними противоре-

(26/27)

чиями, они перешли в решительное наступление. По словам древнего историка Диодора Сицилийского, сарматы «опустошили значительную часть Скифии, поголовно истребляя побеждённых, и превратили большую часть страны в пустыню». [13]

В истории скифов началась последняя глава. Их царство значительно сократилось в размерах, оно включало в себя теперь только степной Крым и Нижнее Поднепровье. Столица была перенесена в Крым. Греки называли её Неаполь — «Новый город», может быть, в отличие от «Старого города»— Каменского городища.

Город был обнесён мощной каменной стеной. Быт скифской знати подвергся более сильной эллинизации, чем прежде. В Неаполе найдены греческие надписи, посвящения греческим богам, не говоря уже о многочисленных греческих изделиях и керамике. В то же время скифские цари, лишённые большей части прежних источников дохода, усилили натиск на греческие города, стремясь сконцентрировать всю хлебную торговлю в своих руках. Они даже обзавелись собственным флотом — недавние-то кочевники — и довольно успешно боролись с пиратством.

Ольвия давно уже платила дань скифским царям. Херсонес лишился почти всех своих владений и с трудом отбивался от натиска скифов. Даже некогда сильное Боспорское царство пребывало в тревоге. Греческие города Северного Причерноморья оказались не в состоянии бороться со скифами и предпочли подчиниться царю Понта — Митридату VI Евпатору — грозному сопернику самого Рима. За это Митридат прислал им свои войска под руководством знаменитого полководца Диофанта.

В нескольких сражениях скифы были разбиты. Их легко вооружённая конница не могла устоять в ближнем бою против фаланги тяжело вооружённой пехоты, а заманивать неприятеля в тыл оказалось невозможным, потому что тыла-то уже почти не было. Даже Неаполь на короткое время был захвачен врагами.

Правда, скифы в какой-то мере смогли собраться с силами ещё раз. Снова пытались они подчинить

(27/28)

Херсонес, снова воевали с Боспором, снова Ольвия стала платить им дань и в знак своей зависимости чеканила монеты скифских царей Фарзоя и Инисмея. Скифских послов принимал римский император Август.

Но упадок был уже зрим. О заключительном периоде скифской истории известно очень мало. Скифы всё больше смешиваются с окружающими народами, культура их постепенно теряет своеобразные черты, так что археологам даже трудно выделить позднейшие скифские памятники. Где-то в III в. н.э. прекращается жизнь в Неаполе, и скифы окончательно исчезают с исторической арены.

(/136)

Примечания.   ^

Глава 1.

[3] Л.Н. Гумилёв. Гетерохронность увлажнения Евразии в древности (ландшафт и этнос). — «Вестник Ленинградского Университета», №6, 1966, серия геологии и географии, вып. I; Г.Е. Марков. Некоторые проблемы возникновения и ранних этапов кочевничества в Азии. — «Советская этнография», 1973, №1; А.М. Хазанов. Характерные черты кочевых обществ евразийских степей. [// IX МКАЭН. Доклады советской делегации.] М., 1973.

[4] А.М. Хазанов. «Военная демократия» и эпоха классообразования. — «Вопросы истории», 1968, №12.

[5] Библия. Книга пророка Иеремии, V, 16.

[6] «Вестник древней истории», 1947, №1, стр. 270.

[7] И.М. Дьяконов. История Мидии. М.-Л., 1956; В.А. Белявский. Война Вавилонии за независимость (627-605 гг. до н.э.) и гегемония скифов в Передней Азии. — «Исследования по истории стран Востока», Л., 1964.

[8] Геродот, I, 106.

[9] Геродот, I, 106.

[10] Геродот, IV, 1.

[11] Геродот, IV, 132.

[12] Юстин. Эпитома Помпея Трога, XII, 2, 16-17.

[13] Диодор Сицилийский. Библиотека, II, 43, 7.

наверх