|
Г.А. Фёдоров-Давыдов|
|
|
Рис. 1. План кургана 5 Кривая Лука XXVII.(Открыть Рис. 1 в новом окне) |
Рис. 2. План и разрез погребения в кургане Кривая Лука XXVII, № 5.(Открыть Рис. 2 в новом окне) |
Рядом с сосудом лежала кость ноги барана, в которую был воткнут железный нож (рис. 4). Тут же, частично на сосуде, лежал кожаный бурдюк размерами примерно 0,8x0,35 м, повёрнутый сосочком на запад. У западной стены подбоя у черепа найден ещё один гончарный сосуд желтовато-красной глины в виде кувшина с раздутым туловом и высоким горлом со сливом, со слегка отогнутым венчиком и овальной в сечении ручкой. На венчике симметрично с двух сторон, между сливом и ручкой, два круглых налепа. Тулово имело линейно-волнистый орнамент. Ручку в её верхней части украшали отпечатки зубчатого штампа (рис. 5).
К этому сосуду была прислонена полусферическая деревянная чашечка (диаметром 4,5 см), на которой оказались два маленьких фрагмента серебряной оковки края и неопределённой формы серебряная плоская накладка.
|
|
|
|
Рис. 3. Сосуды: 1— из Кривой Луки XXVII № 5; 2— из Кривой Луки XXII, к. № 4, п. № 4.(Открыть Рис. 3 в новом окне) |
Рис. 4. Костяные и железные вещи из кургана 5 Кривая Лука XXVII: 1 — железный нож, воткнутый в кость; 2 — накладки на лук.(Открыть Рис. 4 в новом окне) |
Рис. 5. Сосуд из кургана 5.(Открыть Рис. 5 в новом окне) |
В погребение были положены кости коня, видимо, со шкурой. Кости были разложены примерно в анатомическом порядке вдоль скелета погребённого, справа на склоне ступеньки. Около черепа погребённого на остатках деревянной плахи лежал череп коня на правом боку, храпом на юг. Плаха перекрывала часть костей от погребальной пищи. В пасти коня были обнаружены железные двусоставные удила с S-oвидными псалиями с прямоугольными петлями для ремня оголовья. Они имели по два неподвижных кольца на концах (рис. 6). Около псалиев были найдены серебряные бляшки на штырях в виде восьмилепестковых розеток: 4 бляшки лежали у левого псалия, 3 — у правого (рис. 7. 3). Они украшали двухременный поводок от узды. Под затылочной частью черепа коня лежала часть ремня оголовья, состоявшего из четырёх витых верёвочек, каждая из которых сплетена была из двух волокон и обшита кожей
|
|
|
Рис. 6. Железные и каменные вещи кургана 5: 1 — булава, 2 — стрелы, 3, 5, 9 — пряжки, 6 — удила, 7 — меч, 8 — стремена, 4 — из кургана 54 п. Кривая Лука XXII (1 — камень, 2-9 — железо).(Открыть Рис. 6 в новом окне) |
Рис. 7. Вещи из цветных металлов: 1, 2 — «жуковидные» бляхи; 3 — бляхи в виде розетки; 4 — скоба; 5 — подвеска; 6, 7 — накладки; 8 — подвеска с кольцом; 9 — пряжка; 10 — бляха; 11 — часть пряжки; 12 — наконечник ремня; 1-3, 6, 9-12, 7 — серебро; 4, 10 — золото; 5, 6, 8 — бронза; 1-10 — из кургана 5 Кривая Лука XXVII; 11, 12 — из кург. 12 Кривая Лука IX.(Открыть Рис. 7 в новом окне) |
наподобие чехольчика. На скате ступени были найдены на ремне оголовья три серебряных фигурных прорезных бляхи со штырями и бронзовыми пластинами с оборотной стороны (рис. 7. 6), 6 серебряных «жуковидных» блях со штырями (рис. 7. 1), две серебряных «жуковидных» бляхи того же типа, но поменьше размером (рис. 7. 2) и две серебряные обоймочки.
На середине ступени лежало деревянное тесло [д.б.: седло], плохо сохранившееся, так что форма его не восстанавливается. Общие его размеры 40х40 см. Седло перекрыто берёстой и обтянуто кожей. Под седлом обнаружены кости передних ног коня. Они были, очевидно, поставлены вертикально и прислонены к ступени входной ямы. Тут же, при седле, найдено железное стремя с высокой петлёй для путалища с выгнутой узкой подножкой и тремя продольными валиками (рис. 6. 8). У петли для путалища сохранились остатки ремня. Под седлом было найдено железное кольцо диаметром 3,5 см, две однотипные железные пряжки с овальной рамкой, плоской прямоугольной пластиной с прорезью и подвижным язычком (рис. 6. 9) и ещё одна железная пряжка с прямоугольно-овальной рамкой и подвижными осью и язычком (рис. 6. 5). Здесь же обнаружены неопределённые куски железа, может быть, остатки второго стремени. Рядом с ними найдены: бронзовая подвеска с подвижным кольцом (рис. 7. 8) и две бронзовые подвески меньше их размером без колец (рис. 7. 5), а также серебряная бляха со штырём в виде восьмилепестковой розетки, аналогичная найденным у черепа коня.
Очевидно, шкура коня с черепом и нижними костями ног была положена на ступень входной ямы так, что в южной части её лежала на деревянной плахе голова, в средней части были спущены вниз передние ноги, а задние, подогнутые, уложены на скосе северной части ступени. Кости ног отрублены по коленный сустав.
Кроме костей коня, на дне подбоя обнаружены кости барана — череп и нижние части четырёх ног. Все четыре ноги барана обрублены также по коленный сустав. Череп лежал на левом боку, затылочными костями на запад, справа от погребённого в 0,2 м от его правой лучевой кости. Кости одной из передних ног с подогнутым копытом лежали в 0,1 м от лицевых костей черепа человека к западу и были повёрнуты копытом на юг. Кости другой передней ноги резко согнуты в бабке и лежали в 0,4 м к востоку от черепа барана, повёрнутые копытом к востоку. Кости задних ног лежали справа от таза человека на расстоянии 0,3 м. Одна из них была согнута в бабке и направлена копытом на СЗ, другая — вытянута и направлена копытом на С. Расположение костей барана позволяет предположить, что шкура с черепом и костями ног была положена на дно подбоя, частично перекрывая погребённого.
Вдоль правой руки погребённого лежал однолезвийный прямой меч-палаш с прямым, плохо сохранившимся пластинчатым перекрестием и рукояткой, не обнаруживающей отклонения от оси лезвия. На конце меч сужается. Он был в деревянных ножнах, на которые с обеих сторон приклеены по всей длине две полоски берёсты. Ножны имели две железные петли для подвешивания на ремнях. На конце рукояти имелось несколько мелких фрагментов бронзовой обкладки. Общая длина меча 102 см, ширина лезвия у рукояти — 3,5 см (рис. 6. 7). У правого локтя лежал также железный нож (рис. 6. 3).
У западной стены подбоя находился лук длиной около 120 см с шестью костяными накладками: две срединных и по две конечных с прорезями для тетивы, соединённые попарно железными штифтами (рис. 4. 2). Лук лежал так, что тетива была обращена к погребённому. Деревянные его части не сохранились. В средней части лука находились железные предметы, в том числе уплощённая скоба размерами 4x2,5x1,5 см, прямоугольная пластина размерами 3x1,7 см с двумя прорезями, пластина
размером 3х2,8 см со следами дерева, кольцо, два стержневидных предмета, фрагмент дуговидной пластины и несколько мелких неопределённых железных предметов. У южных концевых накладок лука найден железный трёхлопастной черешковый наконечник стрелы (рис. 6. 2), а также фрагмент костяной накладки размером 2x0,7 см, две костяные трубочки (рис. 8. 2, 3), костяной вток или наконечник с втулкой и двумя боковыми отверстиями для крепления, кожаный мешочек и фрагмент деревянного предмета, а также кусочек мела. Под всеми этими предметами прослеживается чёрный органический тлен.
В 0,3 м от середины бедренной кости человека к западу на дне подбоя лежало мраморное грушевидное навершие булавы со сквозным отверстием, просверленным с двух сторон навстречу друг другу (рис. 6. 1).
У правого локтя и между левым локтем и позвоночником сохранились фрагменты ткани. У левого локтя погребенного на сохранившихся тканях одежды находились две золотые «жуковидные» со штифтами бляшки, золотая скоба с орнаментом, нанесённым пунсоном (рис. 7. 4), двумя заклёпками, и золотая плоская круглая бляшка со штифтом и шайбочкой (рис. 7. 10). Между стоп погребённого лежала такая же, но слегка помятая «жуковидная» бляшка. Тут же, у левого локтя, была найдена пастовая зонная черная бусина диаметром 0,9 см, а под черепом обнаружена золотая серьга из проволоки диаметром 0,2 см. На проволочное кольцо серьги напаяна косичка из тонкой проволоки и колечко из рубленной проволоки. На другой конец кольца серьги напаян кусок такой же рубленой проволоки и две обоймы с насечками. Длина серьги — 4 см (рис. 8). Она была разрублена на две части и смята.
На поясе погребённого, а также между лучевой и локтевой костями левой руки и позвонками на фрагменте шёлковой (?) ткани и кожи лежала серебряная ременная пряжка с язычком (рис. 7. 9) и серебряная фигурная прорезная бляшка со штифтом, прикреплённая к фрагменту (рис. 7. 7) ремня. Тут же был железный предмет, возможно, кресало.
Между левой локтевой костью и позвоночником найден песчаный [песчаниковый] оселок неопределённой формы. После снятия костей человека под ними и под тростниковой подстилкой, на которой лежал погребённый, выявились тёмные пятна тлена, которые прослеживались и на ступени. Под костями выявилось пятно меловой подсыпки и пятна тлена бледно-зелёного цвета. Пятно меловой подсыпки было и на кожаном бурдюке, и под скелетом погребённого, а также под остатками заупокойной пищи. На дне подбоя три небольшие ямки (диаметром около 3 см, глубиной 2-3 см) с древесным тленом. Возможно, что это следы ножек деревянного столика, на котором были разложены куски мяса. Е.В. Цуцкин любезно сообщил, что в Калмыкии обнаружены погребения со сходным ритуалом того же примерно времени, где сохранилось деревянное блюдо для ритуальной пищи и трёх ножках.
Второй этап: сооружение культовой площадки в центре окопанной рвом территории. Жертвоприношения во рву и его засыпка.
После сооружения могилы и её засыпки вся территория, окопанная рвом, была покрыта слоем глины толщиной 5-10 см, выравнена. На прослойку глины, в центре, уложен слой какого-то органического происхождения, видимо, кучи листьев и травы, давших чёрную микропрослойку толщиной 1-2 мм и примерно 2-3 м в радиусе. (При определении характера этого слоя мы пользовались консультацией почвоведа А.Н. Геннадиева). Потом на этот слой был положен деревянный настил, прямоугольный в плане, размером 4,8x5,7 м, вытянутый по линии С-Ю. Сохранились остатки крайних западных и северных плах, ограничивавших площадку. Деревянный настил был расположен к востоку от могилы и её не перекрывал.
Рис. 8. Костяные вещи:
1 — вток; 2, 3 — трубочки; 4 — накладка на лук; 5 — половина костяной трубочки с отверстиями; 1-3 — курган 5 Кривая Лука XXVII; 4, 5 — курган 12 Кривая Лука IX.
(Открыть Рис. 8 в новом окне)
На дне рва лежал тонкий слой голубовато-тёмносероватого цвета, образовавшийся или в результате подсыпки на дно грунта или в результате обсыпки краев рва. На этом слое в восточной части рва обнаружен скелет барана: голова закинута на спину, ноги поджаты. После этого жертвоприношения ров стал засыпаться. Та часть рва, которая имела вертикальные стенки, засыпана перемешанным грунтом (почва, материковая глина). Эта засыпка была утрамбована и хорошо отделялась от более верхних слоёв, заполнявших верхнюю, чашевидную часть рва. Засыпка этой части рва была произведена также перемешанным грунтом в два приёма с промежуточной утрамбовкой. В этой части засыпки обнаружено 15 скоплений и отдельных находок костей баранов и крупного рогатого скота.
Третий этап — сооружение насыпи. После совершения культовых действий на площадке и во рву после засыпки рва все это место было перекрыто насыпью из серовато-буровато-голубоватых комьев грунта, плотно уложенных один к другому. Мощность этого слоя насыпи в центре 15-20 см. Потом была сооружена вторая насыпь, перекрывшая первую и состоявшая из более рыхлого гуммированного грунта. Сохранившаяся толщина этого слоя — 40 см.
Детали обряда погребения, выясненные при изучении кургана № 5, весьма интересны. Они связаны с широко распространённым представлением о периоде, в течение которого умерший ещё находился на пути в загробный мир. В это время и совершаются культовые действия над открытой могилой, а потом и над закрытой. Ровик, возможно, служил ограждением, за которое не мог выйти умерший и навредить живым. Такие ровики вокруг погребений известны у ряда племён и народов древностей, в частности, у славян в VIII-X в., то есть в комплексах, синхронных публикуемым в настоящей статье. Насыпка кургана знаменовала, очевидно, окончательное погребение умершего и конец цикла поминальных обрядов.
Могилы с подбоями известны у древних тюрков и у уйгуров в Сибири. У тюрков обычно они содержат более богатые захоронения мужчин-воинов, являясь, по мнению Б.Б. Овчинниковой, не столько этническим, сколько социальным признаком.
Дата погребения хорошо определяется по типам вещей, широко распространённых в памятниках IX-X века: удила и стремена, железные пряжки, наконечник стрелы, бронзовые подвески. Аналогии этим вещам настолько общеизвестны, что нет смысла их указывать. Жуковидные пряжки такого типа, как в описываемом погребении, есть в Танкеевском могильнике. [1] Бляхи в виде многолепестковых розеток известны в памятниках Казахстана и Сибири IX-X вв. [2] Бронзовые литые пряжки с полуовальным прорезным щитком и овальной подвижной рамкой с массивным язычком хорошо известны в памятниках VIII-IX вв. [3] Ажурный орнамент в виде пальметы известен на пряжках также VII-VIII веков, правда, со щитком других форм. [4] Почти такая же, как в кургане № 5 на Кривой Луке XXVII, пряжка найдена в погребении IX-X вв. в кургане № 6 в I Веселовском могильнике на Нижнем Доне. [5] В этом погребении найдена такая же скобка, как в кургане № 5, но с другим рисунком и не золотая, а серебряная. [6]
Найденный при погребении меч относится к типу прямых колюще-рубящих палашей, известных в IX-X вв. Для салтовской культуры они не характерны, но хорошо известны в Сибири. [7] Кувшин с налепами имеет близкие параллели в керамике хазарского времени в Дагестане. Особенно характерны налепы на венчике и слегка приподнятый слив, а также прорезной линейно-волнистый орнамент без лощения. [8]
Аналогии горшковидному сосуду могут быть указаны в салтовской культуре, где нехарактерны, впрочем, сосуды такого облика без линейного орнамента.
Таким образом, описываемое погребение прочно датируется хазарским временем. Наиболее вероятная его дата IX — первая половина X в.
Другой, более бедный и, к сожалению, грабленый курган хазарского времени был открыт в 1974 году на берегу того же сухого русла в группе «Кривая Лука IX» (курган № 12). Это плоский курган почти правильной круглой в плане формы, диаметром 20 м, высотой 0,5 м. Он имел по краю насыпи хорошо выраженный кольцевой ров шириной 4-6 м, глубиной 0,20 м. После снятия насыпи открылся чёткий ровик, вырытый до сооружения насыпи с уровня древнего горизонта. В плане он образует фигуру, близкую к квадрату, со сторонами 13-15 м, ориентированный углами по странам света. В углах ровик имеет материковые перемычки на глубине
0,25 м. В других местах глубина рва 70-105 см, ширина его по верху 1,75-2,25 м, по низу — 0,6-0,75 м. Ровик в нижней части на 25-35 см заполнен комковатой разноцветной землёй, а выше — золотистым грунтом с кусками обожжённой глины. Края ровика в некоторых местах обожжены. Видимо, ровик специально засыпали на 25-35 см, а потом в нём что-то жгли.
В центре площади, ограниченной ровиком, находилось погребение. Входная яма овальная, в плане размерами 2,75х1,10 м с вертикальными стенками, располагалась в западной части общей ямы; она имела три ступени, спускавшиеся в подбой. Дно подбоя находилось на глубине 2,4 м от уровня древнего горизонта. Входная яма была ориентирована по линии ЮЗ-СВ. Подбой был сделан в юго-восточной стене входной ямы. В плане подбой представлял овал размерами 2x0,4 м. Высота его сохранившейся части 0,3-0,4 м. Погребение полностью разрушено грабителями и кости раскиданы. В непотревоженном положении оказались только фаланги пальцев левой руки. Судя по ним, погребённый лежал головой на ЮЗ.
На дне подбоя сохранился слой коричневого органического тлена с жёлтыми пятнами. В северной части на дне входной ямы обнаружены в первоначальном положении кости ног барана, отрубленные выше коленных сочленений, с копытцами, направленными на ЮЗ.
В северной и средней части входной ямы на ступенях найдены в потревоженном грабителями состоянии следующие кости: череп коня, два черепа и два крестца барана, пять крестцов лошади, один крестец коровы. На дне входной ямы и в подбое найдены в потревоженном грабителями положении следующие вещи: костяная трубка, расколотая вдоль, с тремя отверстиями (рис. 8. 5), костяная срединная накладка от лука (рис. 8. 4), серебряный прорезной щиток от пряжки (рис. 7. 11), серебряная концевая поясная бляха с ажурным орнаментом (рис. 7. 10), фрагмент железной круглой с подвижным язычком пряжки, обломки железных изделий неопределённой формы, в том числе наконечник стрелы, фрагмент серо-глиняного плоскодонного, ручной лепки, сосуда, обрывки берёсты.
Аналоги серебряным принадлежностям пояса есть в салтовских древностях. [9]
Третий комплекс хазарского времени представлен впускным погребением № 4 в кургане № 4 курганной группы «Кривая Лука» XXII. Оно было раскопано в 1978 г. Погребение было впущено в западную часть насыпи кургана срубной эпохи диаметром 26 м и высотой 0,17 м. Могильная яма прямоугольная, размеры 2,3х0,85 м, и была расположена по линии В-ЮВ-З-СВ. Дно — на глубине около 2 м от современной поверхности кургана. На 6 см выше дна ямы, вдоль северной стенки, сужаясь к востоку и сходя на нет, шля ступенька шириной 12-16 см. На дне ямы лежал скелет погребённого, вытянуто, головой на З, лицом кверху. Погребённый был положен так, что ступни ног упирались в восточную стенку могилы, а за головой оставалось 55 см свободного места до западной стенки могилы. У западной стены найдены следы древесного и войлочного тлена, окрашенного в малиновый цвет. У западной стены ямы находился железный нож с остатками деревянной рукоятки (рис. 6. 4). За головой человека лежал кусок спины барана с позвонками и рёбрами, а над берцовыми костями — череп и кости ног барана, сложенные кучкой. У правого виска стоял серый гончарный сосуд горшковидной формы, украшенный параллельными врезными линиями (рис. 3. 2). Тут же, ближе к западной стенке ямы, стоял другой сосуд — гончарный красноглиняный кувшин с петлевидной ручкой и сливом, с лощением. Оба сосуда типично салтовские.
Рис. 9. Золотая серьга из кургана 5 Кривая Лука XXVII.
(Открыть Рис. 9 в новом окне)
Первые два описанных комплекса хазарского времени объединены некоторыми общими чертами ритуала: наличие вокруг могилы подкурганного квадратного в плане ровика, подбой в длинной стене ямы и южная (во втором погребении юго-западная) ориентировка покойного. Аналоги таким погребениям с ровиком и подбоем известны на Дону и относятся к тому же хазарскому времени. Например, курган № 6 первого Веселовского могильника, [10] курган № 11 у Соколовской балки близ Новочеркасска. [11] В печати появлялись краткие сведения о таких погребениях под курганами хазарского времени с квадратными ровиками и иногда с подбоями и костями или тушами коней на Дону: близ посёлка Центральный в Цимлянском районе, [12] на Нижнем Сале, [13] в первом Сальском могильнике [14] и в могильнике Романовский. [15]
В археологической литературе есть упоминания о нескольких комплексах хазарского времени, в том числе и с квадратными ровиками и подбоями, иногда со шкурой коня. Они довольно часто встречаются в Калмыкии, [16] есть в Дорофеевском могильнике в Октябрьском районе Волгоградской области. [17] Но они, к сожалению, не опубликованы. Публикацией материалов трёх комплексов хазарского времени из урочища «Кривая Лука» мы стремимся заполнить эту лакуну в наших знаниях об археологии хазарского времени. Было сделано предположение, что такие подкурганные погребения с квадратными ровиками и подбоями — памятники хазар. [18] Но кроме того, А.И. Семёнов сопоставляет курганы с ровиками и подбоями с тюркютами, усматривая в этих памятниках ряд центральноазиатских черт: камни в оформлении надмогильных сооружений, ступенька с конём в могиле, жертвенник в западной части (сравнивается с тюркскими поминальными храмами), прямоугольные конструкции (ров). [19] Прямоугольные и квадратные культовые сооружения действительно характерны для тюрков. Например, второе Тигашевское святилище — квадратное в плане, причем так же, как в кургане № 12 на «Кривой Луке» и в кургане № 6 первого Веселовского могильника в одном из углов ровик для забора имел перемычку — вход. [20] Но может быть сделано и другое предположение: эти подбойные могилы VIII-X вв. с квадратными ровиками могут принадлежать тем печенегам, которые проникали в Хазарию ещё до её разгрома. В пользу этого предположения говорит то, что в этих погребениях кости коня расположены именно так, как это было принято в печенежских погребениях и не было характерно для тюркских погребений Сибири (хотя иногда там оно и встречалось). [21]
Другим обстоятельством, свидетельствующим в пользу печенежской гипотезы, является то, что ранние, заведомо печенежские погребения в Поволжье XI в. часто имеют подбой. Но против этой гипотезы также могут быть выдвинуты аргументы. Ориентировки погребений с ровиками VIII-X вв. неустойчивы и отличаются от устойчивой западной ориентировки печенежских погребений. Мало характерно для печенегов обилие заупокойной пищи, которое наблюдается в описываемых нами погребениях. Расположение костей коня справа от покойника, как это отмечается в кургане № 5 «Кривой Луки» XXVII, также отлично от печенежского обычая помещать кости коня слева от человека. [22]
Постепенно накапливаются материалы о хазарской эпохе в Нижнем Поволжье, оставившей так мало археологических памятников. Археологические материалы Л.Н. Гумилёва по этой эпохе в Поволжье не имеют научного значения и ошибочны, как, например, его «открытие» Итиля около Селитренного городища, которое не подтвердилось. Поэтому-то так важен каждый достоверный археологический памятник хазарского времени в этом районе.
[1] Казаков Е.П. Погребальный инвентарь Танкеевского могильника. — В кн.: Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. — Казань, 1971, т. XXX, 63.
[2] Степи Евразии в эпоху Средневековья. — М.; Наука, 1981, рис. 23, 29, 26, 22, 27, 9.
[3] Ковалевская В.Б. Поясные наборы Евразии IV-IX вв. Пряжки. — М.; Наука, 1979, табл. VI, 6-9.
[4] Ковалевская В.Б. Поясные наборы..., табл. VII, 8, 11.
[5] Мошкова М.Г., Максименко В.Е. Работы Бабаевской экспедиции в 1971 г. — В кн.: Археологические памятники Нижнего Подонья. — М., Наука, 1974, ч. 2.
[6] См., например, Овчинникова Б.Б. Погребение древнетюркского воина в Центральной Туве. — СА, 1982, № 3, рис. 3, 21.
[7] Овчинникова Б.Б. Погребение древнетюркского воина..., с. 213, рис. 3, 21.
[8] Степи Евразии, рис. 69, 17.
[9] Степи Евразии..., рис. 60, 78; 61, 14. Работы Бабаевской экспедиции...
[10] Мошкова М.Г., Максименко В.Е. Работы Бабаевской экспедиции…
[11] АО-1971 г., М., 1972, с. 133-134.
[12] АО-1978 г., М., 1979 г., с. 130; АО-1975 г., М., 1976 г., с. 123; АО-1976 г., М., 1977 г., с. 99.
[13] АО-1977 г., М., 1978 г., с. 143.
[14] АО-1981 г., М., 1983 г., с. 121.
[15] АО-1980 г., М., 1981 г., с. 112.
[16] АО-1981, М., 1983, с. 178.
[17] АО-1976, М., 1976, с. 168-169.
[18] См. Семёнов А.И. Византийские монеты из погребений хазарского времени на Дону. — В кн.: Проблемы археологии, ч. 2. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978, с. 180-182.
[19] Семёнов А.И. Центрально-азиатские параллели погребальному обряду населения Хазарского каганата. — В кн.: XII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. — М., Наука, 1982.
[20] Фёдоров-Давыдов Г.А. Болгарское городище святилище X-XI вв. — СА, 1960, № 4.
[21] Молодин В.И., Савинов Д.Г., Елагин В.С. Погребения тюркского времени из могильника Преображенка-3 (Центральная Бараба). — В кн.: Проблемы западносибирской археологии. Эпоха железа. — Новосибирск, 1981 г., с. 131.
[22] Красильников К.И. относит к печенегам подкурганное погребение с салтовскими вещами конца IX — начала X века в Ворошиловградской обл. с подбоем, западной ориентировкой, без ровика. От классических печенежских XI века его отличает ориентировка костей коня головой на В — в противоположную сторону, чем голова человека, и расположение их справа от покойника.
См. Красильников К.И. Раннепеченежское погребение в с. Горшковке. — СА, 1978, № 4.