Л.А. Евтюхова

Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов).

// Абакан, 1948. 109 с.

Часть II. Поселения, быт и занятия кыргызов.

[ 6 ]     Военное дело кыргызов.

Частые войны кыргызского государства с соседями обусловили необходимость существования постоянного войска. В китайской летописи есть указания на столкновения кыргызов с соседним племенем Хусе: «Хусе.... имели 30.000 строевого войска... часто дрались с хягасами». [1] Кроме того была постоянная и грозная опасность нападений со стороны восточных тюрок, предпринимавших походы, для покорения кыргызов. Наиболее подробное и красочное описание одного из больших походов через Саянский хребет в страну кыргызов высечено на надгробной стеле Тоньюкука. [2]

(103/104)

Письменные источники, скальные рисунки, надгробные эпитафии кыргызов и орхонских тюрок, а также погребения кыргызских воинов, дают нам богатый материал, на основании которого можно составить довольно полное представление о структуре военного дела кыргызского государства.

Очень интересны летописные данные, характеризующие воинов-хакасов-кыргызов:

«Хягасы не расстаются с оружием, которого имеют при себе множество», [3] «мужчины носили кольца в ушах, они горды и стойки...»; [4] «Законы их очень строги: произведший замешательство перед сражением... приговаривают к отсечению головы». [5] «Войско набирается из всех поколений». [6] «Народонаселение простирается до нескольких сот тысяч (семейств); строевого войска — 80.000».

Основная масса войска, очевидно, состояла из воинов-лучников, которых мы видим изображёнными на скальных рисунках и находим в погребениях. Все эти воины конные, вооружены главным образом луком и колчаном со стрелами, иногда копьём или кинжалом.

Лук, которым были вооружены кыргызские воины-охотники был сложным, составным, монгольского типа в виде буквы «м» и служил одинаково для войны и для охоты. Он часто встречается в погребениях и хорошо известен теперь по рельефам Копёнского Чаа-таса.

В погребении с конём (Уйбат II, могила № 1) С. В. Киселёвым был найден сложный лук хорошей сохранности, благодаря чему удалось точно установить его размеры и форму.

Наконечники стрел, как находимые в погребениях, так и изображённые на скальных рисунках и у копёнских всадников, имеют широкое перо, в большинстве случаев трёхлопастное, иногда с вырезом на лопастях. Эти стрелы, поражая врага, наносили болезненные рваные раны. Довольно часто встречаются стрелы с напускными костяными шариками.

Колчаны кыргызских воинов все однотипные, — расширяющиеся к низу, обычно делались из берёсты и украшались костяными накладками. >[7] Они хорошо известны по раскопкам и по наскальным рисункам (рис. 187-191).

Китайская летопись также отмечает, что на вооружении хакасов-кыргызов были лук и стрелы: «На войне употребляют лук со стрелами и знамёна.» Далее в тексте идёт одна интересная подробность, подтверждение которой найдено нами в раскопках: «Конники покрывают руки и ноги деревянными щитками; ещё на плечи надевают круглые щитки, которые могли бы защищать от острых стрел и сабель». [8] Вот эти-то щитки, которыми кыргызы защищали свои ноги, мы видим на ногах копёнских всадников (рис. 80). На всех трёх рельефах совершенно отчётливо, специальными штрихами очерчены узкие, длинные, расширяющиеся кверху щитки, покрывающие переднюю часть ноги всадника от колена до подъёма.

В раскопках ни разу не встречались остатки панцыря, но в минусинском музее имеются железные щитки от панцыря из случайных находок, а на рисунке конного воина с «Соляной горы» — мы видим

(104/105)

Рис. 187-191. Сулекская писаница.

(105/106)

что он одет в кольчугу (или панцырь?), причём на груди изображён круглый щиток (рис. 193).

Знамёна, упоминаемые в летописях, имеются на скальных рисунках. У только что упомянутого воина в руках изображено копьё, к древку которого прикреплён довольно большой флаг с острыми вырезанными углами. В другом случае два таких же небольших флажка также укреплены на древке копья [9] (рис, 187).

Ещё одно изображение копья в руках воина в шлеме мы видим на рисунке с камня в Чаа-тасе за р. Ташебой [10] (рис. 192).

Как скальные рисунки, так и копёнские рельефы дают нам полное представление о вооружении и одежде кыргызских охотников-воинов. В каждом изображении можно подметить какую-нибудь новую деталь. Так, например, сапоги, в которые обуты всадники, очевидно, были мягкие, без каблуков, с загибающимися кверху носками.

Интересна ещё одна подробность в облике кыргызов наскальных рисунков, встречающаяся почти у всех конных и пеших фигур (рис. 188, 190, 191). Это головной убор, трактованный в виде спадающих на плечи или на спину каких-то развевающихся мягких линий. По всей вероятности так изображены шапки с пришитыми на мокушке пушистыми звериными хвостами, которые и теперь носят жители Алтая. Иногда вместо хвостов они пришивают длинные кисти из цветной тесьмы, тоже ниспадающие до самых плеч.

В конском снаряжении на скальных рисунках часто изображены, четырёхугольные или овальные чепраки, иногда украшенные геометрическим орнаментом. [11] На потфейных и нагрудных ремнях подвешены овальные бляхи, [12] такие же, как на копёнских рельефах из погребений и тайников Капчальского и Копёнского Чаа-тасов (рис. 187, 191).

Скальные рисунки передают и целые военные сцены. Так, например, на «Писаной горе» мы видим, как один, одетый в кольчугу и шлем всадник, расположенный слева, направляет своё копьё в другого всадника, скачущего ему навстречу, но вооружённого луком. Возможно, что здесь представлено столкновение между кыргызским воином и степняком какого-нибудь другого народа.

Здесь же, пожалуй, будет уместно вспомнить две бронзовые литые фигурки всадников с копьями в руках и одну фигурку пешего воина, стреляющего из лука, представляющие большой интерес.

Одна из них найдена близ Семипалатинска [13] (рис. 195), другая — близ дер. Колмаковой, Минусинского округа [14] (рис. 194).

Пеший воин происходит из с. Кулундинского, близ Барнаула [15] (рис. 196). Все они своей трактовкой, вооружением и снаряжением очень напоминают скальные рисунки Среднего Енисея кыргызской эпохи. У всадника из под Семипалатинска на левом боку подвешен меч (или сабля). Такая же фигурка конного воина из Сросткинского могильника на Алтае. [16] Пеший воин одет в панцырь из круглых щитков. Наконечник стрелы в его руках трёхлопастной, напоминающий железные наконечники кыргызов. Описанные фигурки, особенно конные, относятся, очевидно, к IX веку, т.к. этим временем датируется Сросткинский могильник.

(106/107)

Рисунки: 192 — Чаа-тас, 193 — Сулекская писаница, 194 — д. Колмаково, 195 — Семипалатинск, 196 — Алтай, с. Кулундинское, 197 — Минусинская котловина.

[1] И. Бичурин. Собр. свед., , ч. 1, стр. 442-43.

[2] Радлов, ук. соч.

[3] Хут. История буддизма в Монголии, т. II. Стр. 33.

[4] И. Бичурин. Собр. сведений, ч. 1, стр. 444.

[5] Там же, стр. 446-447. Там же, ч. 1, стр. 445.

[6] Там же, стр. 443.

[7] Уйбат II. Могилы №№ 1 и 2, раск. С. В. Киселёва и Капчалы I, раскопки В. П. Левашевой.

[8] И. Бичурин. Собр. свед., ч. 1, стр. 444-45.

[9] Сулек. «Писаная гора», гр. 1, Аппельгрен-Кивало, ук. соч. (рис. 81).

[10] Ук. соч., рис. 312.

[11] Там же, рис. 78, 79, 82, 86, 93.

[12] Там же, рис. 81, 82.

[13] А. С. [пицын]. Случайные находки близ Семипалатинска, известия Археологической комиссии, вып. 12, стр. 65-67, рис. 3.

[14] Там же, рис. 5.

[15] Там же. рис. 4.

[16] М П. Грязнов. Древние культуры Алтая, рис. 168.