М.А. Дэвлет
Два наскальных изображения средневековых воинов из Тувы.
Среди немногочисленных наскальных изображений, обнаруженных в долине р. Чаа-Холь, особое место занимают петроглифы на отрогах горы Бош-Даг, которые отличаются крупными размерами и совершенством исполнения. Памятник расположен на левом берегу р. Чаа-Холь в 70 м от берега на вертикальной скальной плоскости, обращённой на юго-восток. Петроглифы находятся на участке скалы длиной 9 м и образуют три группы, разделённые скальными трещинами.
Слева на скале изображены два всадника, из них один верхом на коне, второй на верблюде, за ним следует пеший. В центре на ограниченной скальными трещинами плоскости выбит тамгообразный знак. Справа — сцена охоты на оленей и козлов. Выделяются две крупные, длиной немного меньше метра фигуры стремительно мчащихся оленей, преследуемых охотником, вооружённым луком и сидящим верхом на коне. Между фигурами оленей древний художник поместил изображение рыбы, подобно тому как на скалах Алды-Мозага в сцене бега зверей также изображена рыба.[1] Петроглифы Бош-Даг всё же менее выразительны, чем упомянутые наскальные рисунки Алды-Мозага. Они уступают в совершенстве исполнения и знаменитым петроглифам Хая-Бажи, известным с последней четверти прошлого века.[2] Все три наскальных рисунка, хотя и не синхронны во времени, но всё же в отношении сюжета и стиля их исполнения являются звеньями единой цепи. Петроглифы Алды-Мозага могут быть датированы эпохой хунну, т.е. рубежом нашей эры — первой половиной I тыс. н.э. Наскальные изображения Хая-Бажи составляют следующее звено цепи
(76/77)
Рис. 1. Изображения воинов: 1 — г. Бош-Даг; 2 — у подножия г Сыын-Чурек.
и могут быть отнесены к первой половине — середине I тыс. н.э., а Бош-Даг — к третьей его четверти. Петроглифы Бош-Даг, находящиеся как в правой, так и в левой частях скального фриза, характеризуются единством стиля и техники исполнения. Исходя из этого, фигуры всадников в левой части плоскости следует датировать тем же временем, что и сцену охоты, а именно третьей четвертью I тыс. н.э.
Своеобразен головной убор человека, изображённого верхом на лошади (рис. 1, 1). Очертаниями он напоминает так называемые антенны, ли-
(77/78)
нии с точкой на конце, которые венчают головы личин-масок и некоторых антропоморфных фигур на скалах в Саянском каньоне Енисея.[3]
Второе изображение конного воина в подобном головном уборе и с копьём в руках обнаружено в 1988 г. в степи у подножья горы Сыын-Чурек. Оно было выбито в точечной технике на небольшой плоской каменной плитке (см. рис. 1, 2). Примечательно, что при раскопках могильника Сыын-Чурек С.И. Вайнштейн обнаружил реальные копья.[4] Наличие копий у древних тюрок, как показал Ю.С. Худяков, подтверждается находками их в древнетюркских памятниках, а также письменными и изобразительными источниками.[5]
Между наскальными изображениями головных уборов эпохи бронзы и материалами, известными из этнографических коллекций как культового, так и «светского» характера (в том числе навершиями в виде шариков и шишечек, которые в недавнем прошлом венчали головные уборы тувинцев и их соседей) существует огромный хронологический разрыв, который затрудняет реконструкцию эволюции головных уборов. Публикуемые материалы в какой-то степени заполняют эту лакуну.
Примечания
[1] Дэвлет М.А. Круговорот жизни в представлениях древних // Природа. 1988. №4. С. 82-83.
[2] Боголюбский И.С. Исследование древностей Минусинского округа Енисейской губернии в 1882 г. // Изв. Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. Иркутск, 1983. Т. 14, № 3. С. 14.
[3] Дэвлет М.А. Петроглифы Мугур-Саргола. М., 1980; Она же. О головных уборах антропоморфных изображений эпохи бронзы на Верхнем Енисее // Вопросы археологии Хакасии. Абакан, 1980. С. 53-64.
[4] Вайнштейн С.И. История народного искусства Тувы. М., 1974. С. 53.
[5] Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986. С. 157.
|