|
|
| Название государства | Расстояние от Чанъань по ХШ, ли | Расчётное расстояние от Чанъань, ли |
| Шаньшань (Чарклык) | 6100 | 6100 |
| Цемо (Черчен) | 6820 | 6820 |
| Цзинцзюэ (Емацзинцзи) | 8820 | 7220 |
| Юйми (Керия) | 9280 | 7680 |
| Юйтянь (Хотан) | 9670 | 8070 |
| Пишань (Гума) | 10050 | 8450 |
| Шаче (Яркенд) | 9950 | 8830 |
| Шулэ (Кашгар) | 9350 | 9390 |
В соответствии с теми расстояниями, которые в «Хань шу» указаны между владениями по южной дороге, расчет позволил определить, что между Чанъань и Шулэ (Кашгаром) было 9390, а не 9350 ли, как сообщил Бань Гу. Но расхождение, как видим, минимальное, всего в 40 ли/16 км. Возможно, оно появилось в результате того, что мы расстояния между Цемо и Цзинцзюэ приняли за 400 ли, а их могло быть на 40 ли меньше.
Обратим внимание ещё на один факт. В «Хань шу» отсчет расстояний от Чанъань до владений по южной дороге вёлся с востока на запад, но только до Пишань. Расстояние до Шулэ оказалось заметно меньше, чем до Пишань, а до Шаче оказалось больше, чем до Шулэ, на 600 ли, хотя между ними указано 560 ли. Ясно, что отсчёт расстояния от Шулэ до Шаче вёлся уже с запада на восток. На этом основании было сделано заключение, что расстояние до Шулэ (Кашгара) от Чанъань было определено не по южной дороге, а по северной. Обоснованно этот
вопрос можно решить только после рассмотрения расстояний между владениями, локализованными по северной дороге, к чему и перейдём далее.
Как было показано выше по данным «Хань шу», только между 1-5 гг. I в. н.э. ханьцы открыли «новую дорогу» от заставы Юймыньгуань до Чеши заднего, сократившую путь почти наполовину [1, гл. 96/2, с. 3924]. Как явствует из материалов следующей династийной истории — «Хоу Хань шу», это было открытие отрезка пути от Юймыньгуань через Иу (Хами) и Чеши заднее до Чеши переднего (Турфана). До этого же времени, как выясняется из последовательности описания в «Хань шу» государств на начальном участке северной, т.е. притяньшаньской, дороги, из Хань к Чеши переднему (Турфану) шли от Юймыньгуань на запад до северной окраины песков Гребень белого дракона (Байлундуй), нынешние пески Кумтаг, к северу от Пучанхай (оз. Лобнор в «старом ложе»), до Реки, т.е. Тарима, и по ней на север до Яньци (Карашара), а оттуда уже в Чеши переднее (Турфан). Путь этот считался почти в 2 раза длиннее, чем через Иу (Хами), и особенно сложным у песков Гребень белого дракона, поскольку среди достоинств «нового пути» особо отмечалось то, что он позволяет «избегнуть опасности [песков] Гребень белого дракона».
Теперь перейдём к локализации тех владений, которые были описаны ханьскими чиновниками по северной дороге после того, как она в 60 г. до н.э. перешла под контроль Хань. Надо отметить, что в «Хань шу» они описаны отнюдь не в прямой последовательности расположения по караванным путям, как это было с владениями по южному пути, что делает их локализацию не столь простой.
Судя по расстоянию от Чанъань в 6750 ли, первым на этом пути после заставы Юймыньгуань оказывалось владение Юйли (9600 человек), к югу от которого указаны Шаньшань и Цемо [1, гл. 96/2, с. 3917]. К востоку от Юйли в 240 ли находилось владение Шаньго, однако от Чанъань до него указано не 6990, а 7170 ли [1, гл. 96/2, с. 3927]; определить причину этого расхождения трудно.
Далее по пути за Юйли лежало владение Вэйсюй (4900 человек), отстоявшее от Чанъань на 7290 ли, от которого насчитывалось 100 ли до Яньци [1, гл. 96/2, с. 3917]. Но в описании Яньци его отстояние от Чанъань определено в 7300 ли (1, гл. 96/2, с. 3917], т.е. всего на 10 ли дальше Вэйсюй, чего не могло быть. Вероятнее всё-таки, что между ними было 100 ли, но тогда расстояние от Чанъань до одного из них определено неверно. Скорее всего до Вэйсюй было не 7290, а 7200 ли.
Наиболее лёгкой оказывается локализация Яньци, поскольку оно указано находившемся у озера, богатого рыбой [1, гл. 96/2, с. 3917], т.е. всего на 10 ли дальше Вэйсюй, чего не могло быть. Следовательно, Яньци располагалось в районе нынешнего Карашара. По этому вопросу разногласий у исследователей нет.
Вэйсюй, находящийся в 100 ли/40 км к югу от Яньци, явно локализуется в районе нынешнего посёлка Курля, до которого примерно столько же от Карашара [50, с. 239]. Но в описании Яньци сказано, что в 100 ли к югу от него расположено Юйли, а не Вэйсюй. Здесь, видимо, ошибка переписчиков, поскольку от Чанъань до Юйли 6750 ли, а до Яньци 7300 ли, т.е. между ними было не 100, а 550 ли/220 км. К тому же Яньци было одним из самых больших государств Западного края с населением 32 тыс. человек; в Юйли насчитывалось почти 10 тыс. человек, и только в Вэйсюй, находившемся между ними, — около 5 тыс. человек. Так что вряд ли допустимо соседство столиц таких больших государств, как Яньци и Юйли, всего в 16 км друг от друга.
Поскольку Юйли отстояло на юг от Яньци (Карашара) на 550 ли/220 км и само на юге соотносилось с Шаньшань (Чарклыком), то скорее всего это государство находилось в районе нынешнего посёлка Чара на р. Тарим. На приведённой выше карте В.М. Синицына (см. карту 2) показано, что в древности в северо-восточном крае Таримской впадины находился обширный район тугайных лесов, наиболее пригодных для жизни людей. И, как видим, по данным «Хань шу», здесь действительно находился густо заселённый район — территория государств Яньци, Юйли и Вэйсюй.
Если Юйли находилось в районе посёлка Чара, то отстоявшее к востоку от него владение Шаньго (население которого, по «Хань шу», жило в горах и добывало железо) скорее всего было в районе нынешних посёлков Шинди и Сингер в восточной части хребта Куруктаг.
Дальше за Яньци по северной дороге указаны два маленьких владения — Улэй и Цюйли, которые, однако, играли весьма заметную роль в событиях второй половины I в. до н.э. Улэй (всего 1200 человек) было избрано местом ставки ханьского представителя в Западном крае — духу. Цюйли же, из-за плодородия своих земель оказавшееся в центре интересов хуннов и ханьцев, находилось недалеко от него.
Улэй в описании Яньци (Карашара) указано от него в 400 ли/160 км к юго-западу [1, гл. 96/2, с. 3918], а в описании Гуйцы (Кучи) — к востоку от нее в 350 ли/140 км [1, гл. 96/2, с. 3911]. Караванный путь от Карашара на Кучу сначала действительно идёт на юго-запад. Примерно на равном расстоянии между ними, как Улэй между Яньци и Гуйцы, находится нынешний посёлок Бугур. Очевидно, что ставка духу находилась на самом караванном пути. Так что древнее Улэй и лежало в районе посёлка Бугур.
Владение же Цюйли, как сказано в описании Улэй [I, гл. 96/2, с. 3911], находилось к югу от Улэй в 330 ли/132 км. Это позволяет искать его в районе нынешнего посёлка Пахтаюлгун на северной протоке р. Тарим — Аччикдарье.
Но в описании самого Цюйли есть два противоречивых свидетельства о его взаиморасположении с владением Юйли. В на-
чале описания сказано, что к северо-востоку от Цюйли лежит Юйли, а в конце — Юйли отстоит от него на восток на 650 ли. Ясно, что одно из сведений ложно, скорее всего первое, в котором расстояние до Юйли не определено, тогда как во втором дано точное расстояние до него. Первое свидетельство о нахождении Юйли к северо-востоку от Цюйли согласуется в какой-то мере только с одним указанием — в описании Яньци (Карашара) о нахождении Юйли к югу от него в 100 ли, но расходится с целым рядом других данных о локализации Юйли и Вэйсюй. Второе же свидетельство о нахождении Юйли в 650 ли/260 км к востоку от Цюйли полностью согласуется именно с большинством данных, позволяющих локализовать Юйли в районе Чара, а Вэйсюй — в районе нынешней Курли. Очевидно, что в двух случаях опять сталкиваемся с ошибкой в тексте, где вместо названия Вэйсюй написано Юйли. Таким образом, данные «Хань шу», изученные в системе, позволяют обоснованно выявить встречающиеся в них ошибки.
А теперь вернёмся на основной караванный путь от Яньци (Карашара) на запад. Как было показано выше, в 400 ли на юго-запад от Яньци находилось владение Улэй, локализуемое в районе нынешнего Бугура, а в 350 ли западнее Улэй лежало владение Гуйцы. По этим данным между Яньци и Гуйцы получается 750 ли, что соответствует расстоянию между Карашаром и Кучей. В этом случае до Гуйцы от Чанъань — 8050 ли.
Согласно описанию Гуйцы в «Хань шу» [1, гл. 96/2, с. 3911], оно представляло собой самое многонаселённое государство Западного края (Восточного Туркестана) — 81 тыс. человек, что также говорит в пользу его локализации в районе нынешней Кучи. Но здесь сказано, что от Чанъань до Гуйцы было 7480 ли, т.е. всего на 180 ли дальше, чем до Яньци, а не на 750 ли, как это явствует из приведённых данных. В Гуйцы можно было выйти из Юйли на запад через Цюйли, от которого до Гуйцы указано 580 ли. Но и по этому пути от Чанъань до Гуйцы оказывается 7980, а не 7480 ли. Так что указанное в «Хань шу» расстояние от Чанъань до Гуйцы в 7480 ли оказывается явно ошибочным. Но это не случайная ошибка переписчика, поскольку в «Хань шу» расстояния от Чанъань до владений к западу от Гуйцы рассчитаны именно исходя из этого числа.
Итак, по «Хань шу», от Чанъань до Гуйцы (Кучи) было 7480 ли, тогда как по сумме расстояний между Яньци — Улэй и Улэй — Гуйцы получается 8050 ли. Соответственно и указанные в «Хань шу» расстояния от Чанъань до лежащих к западу от Гуйцы владений также занижены против реального на 570 ли/ 228 км.
Первым в «Хань шу» к западу от Гуйцы (Кучи) указано владение Гумо [1, гл. 96/2, с. 3910] — 24,5 тыс. человек, т.е. по многочисленности населения оно в Западном крае (Восточном Туркестане) занимало третье место после Гуйцы и Яньци (Карашара), что позволяет заключить о существовании в I в. до н.э.
в этом регионе довольно обширного оазиса. Гумо находилось в 670 ли/268 км от Гуйцы (Кучи) и в 8150 ли от Чанъань. Эти две цифры между собой соотносятся точно. Расчётное же расстояние от Гумо до Чанъань получается равным 8720 ли.
Итак, от Гуйцы (Кучи) до Гумо было 760 ли/268 км древнего дорожного расстояния. По данным З. Матусовского, в конце XIX в. в 240 верстах/256 км к западу от Кучи находилось Аксу [50, с. 232], рядом с ним Вэньсу. Но локализовать древнее Гумо в Аксу представляется невозможным по следующим соображениям.
Разница между древним дорожным расстоянием и дорожным расстоянием конца XIX в. по рассмотренным данным оказывается разной в среднем 20%.
К тому же в «Хань шу» к западу от Гумо в 270 ли/108 км указано владение Вэньсу [50, с. 237]. Пожалуй, это единственный случай сохранения в этом регионе древнего названия до нового времени.
От Гуйцы (Кучи) до древнего Вэньсу было: 670 ли от Гуйцы до Гумо плюс 270 ли от Гумо до Вэньсу — всего 940 ли/ 376 км. Расхождение с расстоянием XIX в. от Кучи до Аксу составляет 32%, чего, несомненно, быть не может, ибо, как не раз приходилось убеждаться, расхождение до 30% было только между ханьским дорожным расстоянием и современным трактовым, почти совпадающим на равнинных местах с картографическим. Всё это заставляет предположить, что древнее Гумо находилась километров на 40 восточнее нынешнего Аксу, а древнее Вэньсу — западнее, вернее, юго-западнее его километров на 60. Гумо не может быть локализовано и в нынешнем Байчэне, ибо от Аксу до него, согласно З. Матусовскому, 145 вёрст/155 км [50, с. 237].
Расстояние от Чанъань до Вэньсу в «Хань шу» определено в 8350 ли, что на 70 ли меньше, чем должно было бы быть по сумме расстояний: от Чанъань до Гумо 8150 ли от Гумо до Вэньсу 270 ли, т.е. 8420 ли. Поскольку уже не раз приходилось убеждаться в том, что в «Хань шу» наиболее верными являются расстояния между двумя соседними государствами, учтём, что до Вэньсу было не 8350, а 8420 ли. С учётом же ошибки в определении расстояния от Чанъань до Гуйцы до Вэньсу оказывается 8990 ли.
Несомненно, что Гумо и Вэньсу располагались в пределах одного оазиса, известного ныне под названием Аксуского. Н.М. Пржевальский, побывавший в этом оазисе в 1885 г., определил его как «один из самых обширных и богатых во всем Восточном Туркестане», где «земля очень плодородна и её много, как равно много воды для орошения полей». Его центр, г. Аксу, был расположен на северной окраине оазиса [58, с. 322-323]. Судя по тому, что столица древнего Гумо находилась примерно в 40 км севернее нынешнего Аксу, приходится предположить, что 2 тыс. лет тому назад этот оазис был ещё более обширен,
чем сейчас. Это предположение вполне согласуется с выводами В.М. Синицына, что и отражено на его приведённой выше карте (см. карту 2), по которой видно, что 2 тыс. лет тому назад в этом регионе был большой оазис тугайных лесов.
Но в «Хань шу» есть ещё одно сообщение, относящееся к вопросу о локализации Гумо и Вэньсу, породившее разногласия среди ученых 3. [сноска: 3 Сводку точек зрения по этому вопросу см. [79, с. 76-77].] В описании Гумо сказано, что от него до Юйтянь (Хотана) 15 дней конной езды. Это было истолковано как доказательство того, что Гумо находилось в районе нынешнего Аксу, до которого идёт прямой путь от Хотана, древнего Юйтянь, но нет прямого пути к востоку от Аксу. Но ведь в «Хань шу» говорилось не о прямом пути от Юйтянь до Гумо, а определялась длина пути между ними в 15 дней конной езды. Аналогичное сообщение есть в описании Пишань, длина пути от которого до Гумо определена в 1450 ли, что отнюдь не означало, что от Пишань существовал прямой путь в Гумо. Очевидно, что от Пишань шли сначала до Юйтянь, а от него уже на север по караванному пути вдоль рек до Вэньсу, а потом на восток от него до Гумо. Кстати, эти сведения позволяют определить, чему считался равным один день конной езды как определённой меры расстояния. Из 1450 ли от Пишань до Гумо вычтем 380 ли от Пишань до Юйтянь и узнаем, что в то время от Юйтянь до Гумо было 1070 ли, которые преодолевали за 15 дней конной езды. Следовательно, один день приравнивался к 71 ли, или 28,5 км.
Но указанное в «Хань шу» расстояние между Юйтянь (Хотаном) и Гумо, лежавшим примерно на 40 км северо-восточнее нынешнего Аксу, заслуживает особого подсчёта. 1070 ханьских ли эквивалентны 428 км. Между древними Юйтянь и Гумо было, следовательно, 428 км дорожного расстояния. А сейчас по карте (других сведений у нас нет) между Хотаном и местом, где находилось древнее Гумо, — около 520 км, а дорожное расстояние ещё больше, т.е. древнее расстояние значительно меньше современного.
Здесь во-первых, надо вспомнить, что территории оазисов по южной дороге, как мы убедились выше, в том числе и Хотанского, 2 тыс. лет назад были больше и дальше заходили на север. Полоса пустыни была ýже, и Юйтянь явно лежал севернее нынешнего Хотана. Видимо, часть пути сокращалась по этой причине. А во-вторых, р. Хотан в то время, несомненно, была полноводней, а её русло более глубоким и прямым, чем теперь, когда она, мелководная и пересыхающая летом в своём широком и плоском русле, часто разделяется на извилистые рукава, изменяющие своё направление из-за песчаных заносов. Все это хорошо описано Н.М. Пржевальским во время его перехода из Хотана в Аксу [58, с. 309-312]. Вполне вероятно, что именно географические изменения в этом регионе, произошедшие за последние 2 тыс. лет, объясняют отмеченное расхождение между
коротким древним путём и удлинившимся современным, да ещё изменения в локализации нынешнего Аксу по сравнению с древним Вэньсу.
В связи с этим следует остановиться ещё на одном определении, часто встречающемся в «Хань шу». Так, в описании Юйтянь сказано, что оно на севере соприкасается, смыкается (цзе) с Гумо. Н.Я. Бичурин переводил иероглиф цзе словом «смежно». В описании Гуйцы (Кучи) тоже отмечена её «смежность» на юге с Цзинцзюэ (Емацзинцзи), юго-востоке с Цемо (Черчен) и на юго-западе с Юйми (Керия) [1, гл. 96/2, с. 3911]. Прямых путей между ними нигде в «Хань шу» не отмечено, между ними находилась пустыня. Так что вряд ли иероглиф цзе в подобных случаях означал непосредственное соприкосновение их владений. Скорее всего он означал их взаиморасположение относительно друг друга по странам света и то, что между ними по этим направлениям не было промежуточных владений.
К западу от Вэньсу, согласно «Хань шу», в 300 ли/120 км было расположено небольшое (2330 человек) владение Юйтоу [1, гл. 96/1, с. 3898]. По З. Матусовскому, в 90 верстах/96 км от Аксу на запад лежит Учтурфан [50, с. 237]. Это расстояние на 20% меньше древнего дорожного. Так что Н.Я. Бичурин верно локализовал Юйтоу в районе Учтурфана.
В описании Юйтоу сказано, что оно на юге «смежно» (цзе) с Шулэ (Кашгаром), но «по горам дороги туда нет». И здесь иероглиф цзе, как видим, не предполагал прямого соседства Юйтоу и Шулэ; он просто указывал, что на юг от Юйтоу, за горами, по которым нет пути, — Шулэ.
Итак, прямой дороги на Шулэ из Юйтоу (Учтурфана) не было. Очевидно, уже тогда, как и в последующие времена, она шла в Шулэ (Кашгар) через Вэньсу. Но ни в описании Вэньсу, ни в в описании Шулэ о расстоянии между ними не сказано. Как обычно, придётся прибегнуть к определению его по разности расстояний до них от Чанъань. Согласно разности (9350-8350) между Вэньсу и Шулэ было 1 тыс. ли/400 км. По З. Матусовскому же в конце XIX в. между Кашгаром и Аксу расстояние составляло 512 км [50, с. 232]. Правда, мы установили, что древнее Вэньсу находилось примерно на 60 км ближе к Шулэ, чем нынешнее Аксу к Кашгару. Но всё равно между Вэньсу и Шулэ было не менее 450 км в эквиваленте XIX в. Переведём их в ханьское дорожное измерение и узнаем, что между ними было 540 км, или 1350 ли, а отнюдь не ровно 1 тыс. ли.
Вот тут-то самое время вспомнить о том, по какому пути было вычислено расстояние от Чанъань до Шулэ — по южному или по северному. Сомнение в том, что это было сделано по северному, возникло уже после того, как проведённые расчёты по данным «Хань шу» показали, что между Чанъань и Вэньсу было не 8350 ли (как сказано в ней), а 8990 ли. Даже если бы до Шулэ от Вэньсу была всего 1 тыс. ли, всё равно общее расстояние от Чанъань до Шулэ по северному пути больше указанного
в «Хань шу». В то же время уже было выяснено, что расстояние между Чанъань и Шулэ, указанное в «Хань шу», определено точно по южному пути.
Но в данном случае, как и в ряде других, приходилось изыскивать способы перепроверки полученных результатов. Поскольку данный вопрос достаточно серьёзен и важен для всех историко-географических расчётов по северной дороге, приведём основные варианты перепроверки. Кроме того, это поможет читателю лучше представить методы, которые применялись в данном исследовании и по многим другим вопросам.
Казалось бы, можно просто сопоставить ханьское расстояние от Чанъань до Шулэ — 9350 ли/3740 км с указанным З. Матусовским расстоянием конца XIX в. между Сиань (Чанъань) и Кашгаром в 3991 км, установить, что древнее расстояние оказывается не больше, а меньше расстояния конца XIX в. К тому же у З. Матусовского расстояние до Кашгара определено через Иу (Хами), а в «Хань шу» по старому пути, поскольку «новый путь» был открыт только в начале нашей эры. Однако вспомним, что в сообщении Бань Гу об открытии «нового пути» было сказано, что по этому пути от Юймыньгуань до Чеши заднего было почти в 2 раза ближе, чем по старому. Следовательно, если бы расстояние до Шулэ было рассчитано по «новому пути» через Иу (Хами), то оно оказалось бы ещё меньше, чем указано в «Хань шу».
И всё-таки было решено отсечь участок пути от Чанъань до Яньци (Карашара) и сравнить только данные от Яньци до Шулэ, т.е. от Карашара до Кашгара, между которыми изменения пути не было.
Согласно «Хань шу», от Яньци до Шулэ было 9350 ли минус 7300 ли — всего 2050 ли/820 км. По З. Матусовскому же от Кашгара до Карашара получилось 1095 км, т.е. значительно больше ханьского дорожного расстояния. Если же данные З. Матусовского перевести в ханьский эквивалент, то расстояние от Карашара до Кашгара будет равняться 1219 км, или 3047 ханьских ли, что на тысячу ли больше, чем указано в «Хань шу».
Если же взять длину пути от Яньци до Шулэ, рассчитанную нами по расстоянию между владениями, то и она оказывается всё равно меньше современной (1690 ли от Яньци до Вэньсу плюс 1000 ли от Вэньсу до Шулэ — всего 2690 против 3047 ли по З. Матусовскому).
Но если взять длину пути между Яньци и Вэньсу — 1690 ли, рассчитанную нами по расстоянию между отдельными владениями, и прибавить к ней вычисленную нами длину пути от Вэньсу до Шулэ — 1350 ли, то определим расстояние от Яньци до Шулэ в 3040 ли/1216 км. Как видим, оно точно совпадает с определённым в конце XIX в. расстоянием между Карашаром и Кашгаром, переведённым нами в ханьский эквивалент — 3047 ли/ 1219 км. Отсюда явствует: во-первых, рассчитанное нами по данным «Хань шу» расстояние от Чанъань до Шулэ по северной
дороге, которое оказалось равным 10 340, а не 9350 ли, верно; во-вторых, указанные в «Хань шу» 9350 ли от Чанъань до Шулэ вычислены в ней верно, но именно по южной дороге; в-третьих, разработанный нами метод пересчётов древнего дорожного расстояния в эквивалент конца XIX в., по которому расхождение между ними было определено примерно в 20%, оказался также верным.
И тем не менее надо заметить, что в «Хань шу» явно просматривается попытка подтасовать данные о расстояниях от Чанъань до ряда владений по северной дороге, чтобы создать впечатление, что именно по ней был определён путь до Шулэ в 9350 ли. Для этого было намного (на 570 ли) занижено расстояние от Чанъань до Гуйцы (Кучи), ещё немного (на 70 ли) от Гумо до Вэньсу, не указано расстояние между Вэньсу и Шулэ, расстояние до Шаче было рассчитано от Шулэ, а не от Юйтянь (Хотана). Чем была вызвана эта подделка, сказать сейчас невозможно.
Но самое интересное при этом, что расстояния между соседними владениями по северной дороге указаны верно и по ним эта подтасовка хотя и не так просто, но выясняется. Однако Бань Гу, вряд ли не замечавший эти расхождения в сообщаемых им цифрах, не делал попыток исправить явные ошибки в использованных им материалах. А ведь это были всего лишь сообщения чиновников. Можно представить, с каким же почтением относился он к использованным им материалам Сыма Цяня!
Теперь обратимся к локализации других владений Западного края, описанных Бань Гу по северо-западному (джунгарскому) и северо-восточному (хамийскому) ответвлениям северной дороги, начинавшимся от Яньци (Карашара). Данные об этих владениях часто весьма неопределённы, противоречивы, и, видимо, поэтому названия некоторых из них вообще отсутствуют на многих исторических картах, другие локализованы в разных регионах.
Первым от Яньци указано Чеши переднее, местоположение которого определяется легко. В его описании сказано, что ставка правителя находится в г. Цзяохэчэн, отстоящем от Чанъань на 8150 ли, от Яньци (Карашара) — на 835 ли/334 км [1, г. 96/2, с. 3921]. Поскольку г. Цзяохэчэн существовал много веков позже в государстве Гаочан на месте, якобы, нынешнего Турфана, то все исследователи и переводчики единогласно локализовали древнее владение Чеши переднее в районе Турфана.
И всё-таки рассмотрим сведения «Хань шу» о расстоянии до него, чтобы ещё раз по ним проверить достоверность этой локализации.
От Чанъань до Яньци (Карашара), согласно «Хань шу», — 7300 ли. Прибавив указанные от Яньци до Чеши переднего 835 ли, получим 8135 ли. В «Хань шу» же расстояние от Чанъань до него определено в 8150 ли, т.е. на 15 ли больше. Расхож-
дение минимальное, данные согласуются между собой. А как они согласуются с реальностью? По З. Матусовскому, от Курли (где мы локализовали владение Вэйсюй) до Турфана — 270 вёрст/288 км [50, с. 232], в «Хань шу» указано 835 ли от Яньци (Карашара). Прибавим к ним 100 или [ли] от Вэйсюй до Яньци и получим расстояние от Вэйсюй (Курли) до Чеши переднего в 935 ли/374 км. Ханьское дорожное расстояние превышает дорожное расстояние конца XIX в. от Курли до Турфана на 86 км, т.е. примерно на 23%. Так что данные «Хань шу» точно согласуются с данными З. Матусовского.
Чеши переднее, по масштабам I в. до н.э. для этого региона, считалось владением средней величины с населением 6 тыс. человек, но земли его были плодородны, да и находилось оно на стыке владений извечных врагов: империи Хань и дружественных ей усуней и хуннов. Поэтому-то Хань стремилась завладеть его землями, отделить владения хуннов от владений Западного края и тем самым ослабить обоих. За Чеши переднее Хань и Хунну в I в. до н.э. вели непрерывную упорную борьбу [27, с. 44-59].
Кроме Чеши переднего, ясно локализуемого в районе Турфана, в то время существовало ещё Чеши заднее, лежавшее в долине Уту, в 8950 ли от Чанъань [1 гл. 96/2, с. 3921]. Добавление к названиям этих двух одноимённых (по названию племени) владений определений — переднее и заднее — показывало на последовательность их расположения друг за другом вдоль караванного пути от Хань. Судя по разности расстояний до них от Чанъань, Чеши заднее лежало дальше Чеши переднего (Турфана) на 800 ли/320 км, и между ними не было никаких других владений. Но от Турфана караванный путь идёт и на северо-запад — к нынешнему Урумчи и на восток — к нынешнему Хами.
В какой же стороне от Чеши переднего (Турфана) располагалось Чеши заднее? Ответить на этот вопрос будет легче, локализовав два владения Пулэй, первое из которых называлось просто Пулэй, а второе — Пулэй заднее, что явно означало: они лежали по караванному пути друг за другом. По данным «Хань шу» локализовать их практически невозможно.
Однако события I в. н.э., описанные в следующей династийной истории «Хоу Хань шу», позволяют сделать это весьма обоснованно. В описании Чеши заднего в ней рассказано о борьбе Хань с северо-хуннуским Хуянь-ваном за Чеши заднее, при этом сражения велись у оз. Пулэйхай и поселения Иу [16, гл. 88 (118), с. 2930], которое по сведениям последующих историй, несомненно, локализуется в районе нынешнего Хами. Недалеко от Хами есть только ныне солёное озеро Баркуль и маленькое пресноводное Торкуль. В «Хоу Хань шу» один раз рядом с Пулэйхай упомянуто ещё и оз. Циньхай [16, гл. 88, с. 2911]. Очевидно, что Пулэйхай идентифицируется с оз. Баркуль, а Циньхай — с оз. Торкуль. Вряд ли можно усомниться, что название озера — Пулэйхай и названия двух владений — Пулэй взаимосвязаны.
Следовательно, есть все основания искать эти два владения именно у оз. Пулэйхай к востоку от Чеши переднего (Турфана), т.е. у нынешнего озера Баркуль.
Н.Я. Бичурин владение Пулэй (добавим от себя — переднее) идентифицировал с Урумчи, тогда как Пулэй заднее — с Баркулем [23, т. 2, с. 205-206]. Но в этом случае они не лежали друг за другом по одному пути и не могли подразделяться на переднее и заднее. Непонятно в этом случае и то, что одно из них явно располагалось у оз. Пулэйхай, а второе находилось далеко от него, в противоположной стороне, но почему-то имело такое же название.
Если владение Пулэй находилось в районе нынешнего озера Баркуль, то приходится констатировать ошибки в определении расстояний до них от Чанъань. В I в. до н.э. путь в Чеши заднее через Иу (Хами) не был открыт. Следовательно, в него шли сначала до Чеши переднего (Турфана), а потом на восток. До Пулэй же, ло «Хань шу», было всего 8360 ли (у Бичурина ошибочно указано 8630 ли [23, т. 2, с. 205]), т.е. оно оказывалось всего в 210 ли/84 км от Чеши переднего (Турфана), и между ними находилось еще Чеши заднее. До Пулэй заднего было якобы 8630 ли, т.е. опять-таки оно оказывалось между двумя владениями Чеши, с которыми оно, как и Пулэй переднее, никак в «Хань шу» не соотносится. Так что два владения Пулэй оказываются лежащими далеко от оз. Пулэйхай и Иу (Хами) и их территории близко подходят к Чеши переднему (Турфану). Но по логике первым после Чеши переднего должно было находиться Чеши заднее, ибо вряд ли одноимённые владения лежали не по соседству, а перемежались другими владениями.
Поскольку данные «Хоу Хань шу» ясно свидетельствуют о близком взаиморасположении Чеши заднего, оз. Пулэйхай и Иу (Хами), то ясно, что Чеши заднее лежало к востоку от Чеши переднего (Турфана), а не у Гучена [109, л. 29-30]. И потому в первые годы нашей эры «новый путь» от Юймынь проложили (через Иу) именно до Чеши заднего, ближнего к Хань с запада. Между Чеши передним и Чеши задним было 800 ли/320 км древнего дорожного расстояния. Сократив его на 22%, узнаем его соответствие — примерно 250 км дорожного расстояния конца XIX в. По З. Матусовскому, между Турфаном и Хами было 450 вёрст/480 км [50, с. 232]. Следовательно, Чеши заднее, отстоявшее от Чеши переднего в эквиваленте XIX в. примерно на 250 км, находилось где-то почти на полпути между Турфаном и Хами.
Таким местом на старом караванном пути как раз является посёлок Цицзяоцзин в межгорной впадине между Богдошань и Баркультагом, через которую и проходит караванный путь к северу от этих гор на восток к Баркулю и на запад к Урумчи. В её центре сейчас находится крохотное солёное озеро. Можно предположить, что в I в. до н.э. оно было большим по размерам и пресным. По его берегам 5-тысячное население Чеши зад-
него занималось земледелием. Но в условиях здешнего крайне аридного климата при орошаемом земледелии у берегов непроточных озёр идет быстрый процесс их засоления. Ведь не случайно к IV в. н.э. владение Чеши заднее исчезает и на его месте не возникает никакого другого владения.
Если от Чанъань до Чеши заднего было 8950 ли, то до двух владений Пулэй у Баркуля должно было быть больше 9000 ли, а не 8360 и 8630 ли, возможно 9360 и 9630 ли.
Владения Западное и Восточное Цеми (Цзюйми) есть все основания искать именно в районе нынешнего Урумчи. В описании Утаньцили к югу от него указаны владения Цеми, а на западе — Усунь [1, гл. 96/2, с. 3918]. Крайние же восточные земли Усунь отмечены в «Хань шу» к северу от Яньци (Карашара) [1, гл. 96/2, с. 3918]. Всё это вместе с сообщением о расстоянии от Чанъань до Западного Цеми в 8670 ли позволяет локализовать его в районе Урумчи, поскольку, согласно этим данным, оказывается, что оно отстояло от Чеши переднего (Турфана) на 520 ли/208 км. По З. Матусовскому [50, с. 226] (наш расчёт), между Турфаном и Урумчи было 168 км, т.е. на 20% меньше ханьского дорожного расстояния. Как видим, совпадение расстояний точное. Восточное же Цеми находилось недалеко от Чеши переднего.
В своем атласе А. Херманн локализовал Пулэй в Урумчи, а Цеми (Цзюйми) — у Баркуля [111, л. 16]. В «Атласе к очеркам истории Китая» 1979 г. они локализованы верно: Пулэй — в Баркуле, а Цеми — в Урумчи [109, л. 29-30].
Маленькое владение Утаньцили с населением всего 231 человек локализовано, как уже отмечалось выше, к северу от Западного Цеми (Урумчи) и к востоку от Усунь. Указанное в «Хань шу» его отстояние от Чанъань на 10 330 ли вызывает, однако, большое сомнение по двум причинам. Согласно этому расстоянию, Утаньцили должно было лежать к северу от Западного Цеми (Урумчи) в 1660 ли/664 км (т.е. где-то у северной оконечности Монгольского Алтая), отделённое от Западного Цеми (Урумчи) непроходимыми песками Дзосотын-Элисун. В этом случае вряд ли в Западном Цеми вообще знали бы о затерявшемся в такой дали небольшом селении (230 человек). И второе: если до Утаньцили было 10 330 ли, то каким образом до маленького владения Даньхуань (194 человека), указанного к востоку от него, оказалось всего 8870 ли? Несомненно, расстояние до Утаньцили было не 10 330, а скорее всего 8830 ли, т.е. оно находилось в 160 ли/64 км к северу от Западного Цеми (Урумчи), примерно в районе нынешнего посёлка Санджи. А Даньхуань лежало к востоку от него всего в 16 км. Ведь это были владения-посёлки.
Остаётся определить местонахождение ещё четырёх мелких владений: Цего, двух владений Билу (переднего и заднего) и Юйлиши.
Владение Юйлиши указано отстоящим на запад от Чеши
заднего (Цицзяоцзин); расстояние между ними не определено, что позволяет заключить, что оно было достаточно большим. К западу от Юйлиши находилось Билу заднее, а к северу — хунны [1, гл. 96/2, с. 3919]. Владение Билу, не названное, однако, передним, хотя существовало Билу заднее, помещено нами, согласно его отстоянию от Чанъань [1, гл. 96/2, с. 3918], западнее Билу заднего, хотя в тексте западнее Билу заднего указано владение Цего [1, гл. 96/2, с. 3919]. Билу не соотнесено ни с одним другим владением, так что оно могло отстоять от Билу заднего и в другом направлении, но, судя по нарастанию расстояния до них от Чанъань, Билу скорее всего лежало на одном пути с Билу задним и ближе к Западному Цеми (Урумчи).
Крошечное владение Цего (500 человек) указано к западу от Билу заднего, а расстояние до него от Чанъань (8570 ли) меньше, чем до Билу заднего (8710 ли) и даже чем до Западного Цеми (8670 ли) [1, гл. 96/2, с. 3920].
О том, что эта группа владений находилась в районе Западного Цеми (Урумчи), заключаем ещё и на основании того, что они, как и Западное Цеми, указаны лежащими «к востоку от [гор] Тяньшань», что расстояния до них от Чанъань близки к расстоянию до Западного Цеми, что самое восточное из них Юйлиши соотнесено на востоке с Чеши задним (Цицзяоцзином), но от которого оно, видимо, отстояло довольно далеко.
Тот факт, что в районе нынешнего Урумчи оказалась сосредоточена целая группа владений, нельзя признать странным в силу того, что всё население семи владений: Западного Цеми, двух Билу, Утаньцили, Даньхуань, Юйлиши и Цего — составляло лишь 6820 человек. А ведь это район обширного оазиса по р. Урумчинка.
Здесь обратим внимание на несколько странный факт. Четыре владения: Билу, два Цеми и Цего — указаны к востоку от гор Тяньшаня, тогда как владение Пулэй — к западу от них. Поскольку в этом районе простираются хребты Богдошань и Баркультаг, то можно полагать, что именно они в I в. до н.э. и назывались горами Тяньшань. Но эти хребты имеют широтное простирание, и потому локализация владений к востоку и западу от них непонятна. Если принять эти указания как локализацию на крайних флангах этой горной цепи, то сразу же возникают недоразумения. Владение Пулэй, близкое к Иу (Хами) и оз. Пулэйхай (Баркуль), нельзя поместить на западе, а группу Цеми невозможно перенести на восток, поскольку именно она соотнесена на западе с Усунь. Пока нет решения этой загадки «Хань шу». Но нельзя, видимо, оспорить то, что именно эта горная цепь называлась Тяньшань, а её название упоминается при описании военных действий ханьских войск против хуннов.
На этом заканчивается историко-географический обзор государств Западного края (Восточного Туркестана), лежавших по основным караванным путям, пересекавшим его. А далее перейдём к анализу материалов «Повествования о западном крае»
«Хань шу», которые относятся к государствам, лежащим уже за пределами Западного края, как он описан в «Хань шу», вдоль караванных путей, которые древние китайцы знали и использовали в своих межгосударственных связях с отдалёнными странами запада во II-I вв. до н.э.
Локализация государств, известных в Средней Азии и Припамирье. ^
Начнём с рассмотрения государств, которые описаны Бань Гу вдоль хорошо известного в то время караванного пути от Шулэ (Кашгара) на запад через Давань (Фергану) и далее.
Первым на этом пути после Шулэ (Кашгара) Бань Гу назвал государство Цзюаньду (1100 человек), ставка правителя которого находилась в долине Яньдунь в 9860 ли от Чанъань, а кочевое население его относилось к роду сэсцев (саков), хотя одежда напоминала усуньскую. Бань Гу писал, что если пойти на запад от Цзюаньду и перевалить через Цунлин, то там располагается государство Сюсюнь; земли же к югу от Шулэ, прилежащие к Цунлину, необитаемы. От Цзюаньду на северо-запад 1030 ли до Давань, на север лежала Усунь [1, гл. 96/1, с. 3897].
Судя по разности расстояний до Чанъань, Цзюаньду отстояло от Шулэ на 510 ли/204 км. Примерно в 160 км картографического расстояния на запад от Кашгара находится нынешний посёлок Улугчат. Так что при установленном коэффициенте расхождения между древним и картографическим расстоянием локализация Цзюаньду у Улугчата в долине Кызылсу представляется естественной.
Государство Сюсюань, которое Бань Гу локализовал к западу от Цзюаньду и от Цунлина, имело 1030 человек и отстояло от Чанъань на 10 210 ли [1, гл. 96/1, с. 3897]. В данном случае очевидно, что Цунлином Бань Гу назвал юго-восточный отрог Алайского хребта, а когда он писал, что земли к югу от Шулэ (Кашгара), прилежащие к Цунлину, необитаемы, он под Цунлином явно подразумевал Кашгарский хребет. Западнее и южнее Сюсюнь он уже не упоминал о Цунлине, т.е. он ещё не знал о Памиро-Алайской системе.
Судя по разности расстояний от Чанъань, Сюсюнь отстояло от Цзюаньду (Улугчата) на 350 ли/140 км. Примерно в 120 км картографического расстояния к западу от Улугчата находится посёлок Сары-Таш, где и было расположено древнее Сюсюнь. Кроме соответствия расстояний между Цзюаньду — Сюсюнь и Улугчат — Сары-Таш, в пользу локализации Сюсюнь в районе Сары-Таша говорит и указание в «Хань шу» на то, что к западу от Сюсюнь в 1610 ли находилось Большое Юечжи. Очевидно, подразумевалось существование прямого пути на запад от Сюсюнь в Большое Юечжи, который, видимо, совпадает с начинаю-
щимся у Сары-Таша каратегинским путём по Алайской долине, выводящим в Душанбе.
На северо-запад от Сюсюнь в 920 ли/368 км, согласно «Хань шу», находилась Давань.
Итак, в описаниях Цзюаньду и Сюсюнь указаны расстояния от них до Давань, с учётом которых определяем расстояние от Чанъань до Давань в одном случае в 10890, в другом — в 11 130 ли. В описании же самой Давань оно равно 12250 ли [1, гл. 96/1, с. 3894]. Если рассчитывать отстояние Давань от Шулэ по последней цифре, то Давань оказывается за пределами Ферганы в Ленинабадском проходе, что сразу же ставит под сомнение цифру из «Хань шу».
Как указывалось выше, по данным «Ши цзи», столицей Давань во II в. до н.э. был г. Эрши, который и штурмовали ханьские войска в 102 г. до н.э. во время войны против Давань. По «Хань шу», столицей Давань в I в. до н.э. был г. Гуйшаньчэн («город у высокочтимой горы»), следовательно, и расстояния в «Хань шу» до Давань указывались до г. Гуйшаньчэн.
Локализовать г. Эрши можно только по сведениям поздней истории «Синь Тан шу», в которой сказано, что на месте древнего Эрши находилась столица государства Восточное Цао/Судуйшана, отстоявшая от государства Брхань, идентифицированного с древней Давань, в 400 ли/210 км к западу [10, гл. 221/2, с. 6245]. Расчёты, проведённые по данным «Синь Тан шу», позволяют локализовать Судуйшан и Эрши в районе нынешнего Коканда.
А где же находился Гуйшаньчэн? По расчётам, сделанным на основании данных о его отстоянии от Цзюаньду на 1031 ли и Сюсюнь на 920 ли, он был расположен либо в 1540 ли/616 км, либо в 1820 ли/728 км. от Шулэ (Кашгара). Сократим ханьское дорожное расстояние на 30% и получим его современный эквивалент — 431 или 510 км. По современному тракту от Кашгара до г. Ош — около 540 км. Следовательно, верным оказывается расстояние от Сюсюнь до Давань в 920 ли.
Так что столица Давань г. Гуйшань в I в. до н.э. находилась явно где-то в районе г. Ош. Любопытно, что в Оше есть гора, известная с мусульманского времени под названием Тахт-и-Сулейман («трон Сулеймана»), поскольку на ней якобы жил и творил чудеса «пророк Сулейман ибн-Дауд». Гора считалась священным местом мусульманского мира [56, с. 204]. А вдруг мусульмане просто переработали древнюю традицию о «высокочтимой горе»?
Итак, столица Давань во II в. до н.э. — г. Эрши — находилась скорее всего в районе Коканда, тогда как столица Давань в I в. до н.э. г. Гуйшань — в районе г. Ош. Перенесение столицы из Эрши в Гуйшань произошло, видимо, после ханьско-даваньской войны 104-102 гг. до н.э., в ходе которой Эрши был основательно разрушен. К тому же он оказался в непосредственной близости к Большому Юечжи, необычайно усилившемуся в
начале I в. до н.э. после завоевания им государства Дася. Столицу Давань перенесли на восток в более безопасный и, видимо, более благоустроенный Гуйшань.
Выше, по данным «Ши цзи», мы установили, что до конца II в. до н.э. государство Большое Юечжи находилось к западу от Давань (Ферганы) и к северу от р. Гуйшуй, в которой (к западу от Ферганы) есть все основания видеть Сыр-Дарью. К югу же от Большого Юечжи и р. Гуйшуй и к юго-западу от Давань располагалось большое государство Дася со столицей в г. Ланьши.
По данным же «Хань шу», в I в. до н.э. государства Дася уже не было, его столица г. Ланьши оказалась столицей Большого Юечжи, которое теперь находилось к юго-западу от Давань, т.е. там, где во II в. до н.э. было Дася. Вряд ли можно усомниться в том, что на рубеже II-I вв. до н.э. Большое Юечжи завоевало находившееся к югу от него и р. Гуйшуй государство Дася, если даже его столица стала столицей Большого Юечжи.
Рассмотренные выше сведения Чжан Цяня, изложенные в «Ши-цзи», позволили высказать предположение о нахождении г. Ланьши, тогдашней столицы Дася, на пути от нынешнего Ленинабада к Душанбе. По данным Чжан Цяня, столица Дася — г. Ланьши — отстояла от столицы Давань — г. Эрши — на юго-запад на 2000 ли.
Какие же сведения о локализации Большого Юечжи имеются в «Хань шу» за I в. до н.э.? В описании Давань сказано, что на юго-запад до Большого Юечжи (его столицы, ибо в древности расстояния измерялись между столицами) — 690 ли, т.е. на тысячу с лишним ли меньше, чем по Чжан Цяню. Откуда эти данные у Бань Гу? В «Хань шу» совершенно нет сведений об отправке ханьских послов в Большое Юечжи после У-ди, а также о прибытии послов из Большого Юечжи в Хань. Следовательно, Бань Гу мог воспользоваться только сведениями последних ханьских послов, направленных У-ди после войны с Давань на рубеже II-I вв. до н.э. для разглашения вести о своей победе. Они, естественно, вернулись уже в первое десятилетие I в. до н.э. Что же, Чжан Цянь ошибся в определении расстояния между Эрши и Ланьши более чем на тысячу ли? Вряд ли. Скорее всего переписчики текста «Хань шу» в очередной раз пропустили два иероглифа, по которым от Эрши до Ланьши было 1690, а не 690 ли. Уточнение последующими послами данных Чжан Цяня на 310 ли можно допустить, а его ошибку почти в 1,5 тыс. ли — вряд ли. Если бы от Эрши (Коканда) до Ланьши было всего 690 ли/276 км, то столицу древнего Дася и Большого Юечжи I в. до н.э. — г. Ланьши — с учетом, что 690 ли дорожного расстояния больше картографического, пришлось бы искать в 200 км от Коканда.
Если же принять 1690 ли от Эрши до Ланьши, то между ними в нынешнем эквиваленте было бы 472 км картографиче-
ского расстояния. При этом путь на юго-запад от Самарканда отпадает, ибо только до него от Коканда — около 400 км. Остаётся путь от Коканда до Ленинабада, а от него на юг по Душанбинскому тракту. По нему от Коканда до Душанбе — 487 км (картографическое расстояние в данном случае ещё меньше, ибо тракт пересекает здесь три высоких горных хребта), что вполне соотносится с 472 км, эквивалентными древним 1690 ли при учёте их обычного расхождения на 30%.
Но в «Хань шу» есть ещё одно свидетельство, позволяющее перепроверить вопрос о локализации г. Ланьши. В описании владения Сюсюнь (Сары-Таш) Бань Гу короткой фразой отметил, что от него на запад — 1610 ли до Большого Юечжи, т.е. его столицы. Сейчас по современному тракту от Сары-Таша до Душанбе — 521 км. Как соотносится с ним ханьское дорожное расстояние? 1610 ли эквивалентны 644 км. В данном случае древнее дорожное расстояние превышает современное трактовое расстояние примерно на 20%. Почему там мало? Дело, видимо, в том, что здесь путь проходит по узкой долине, где возможности для выпрямления древнего пути сводились в основном к его выравниванию, а не к ликвидации объездов, поворотов и разного рода отклонений. Так что и в этом случае приходится констатировать точность сведений «Хань шу» о расстоянии от Сюсюнь до Ланьши (район Душанбе). Все эти свидетельства Бань Гу за I в. до н.э. не позволяют, с нашей точки зрения, локализовать г. Ланьши в долине Аму-Дарьи, около Термеза или Балха, хотя именно здесь принято локализовать Ланьши во II-I вв. до н.э.
Но в описании Большого Юечжи в «Хань шу» ещё приведены расстояния от заставы Янгуань до подвластных ему владений пяти сихоу, которые должны были принимать ханьских послов [1, гл. 96/1, с. 3891]. Как отмечалось, в «Хань шу» за I в. до н.э. нет ни одного сообщения о направлении ханьских послов в Большое Юечжи, кроме одного — о послах У-ди в страны «к западу от Давань» для разглашения вести о его победе над Давань. Они могли быть посланы не раньше 101 г. до н.э., ибо в 101 г. до н.э. ханьская армия вернулась из-под Эрши. Возвратились же эти послы через несколько лет. Только от них и могли узнать в Хань о том, что Большое Юечжи в это время оказалось уже на землях Дася, что его столицей стала бывшая столица Дася — г. Ланьши, о пяти сихоу, которые принимали ханьских послов (только в это время и ходивших в страны к западу от Давань, т.е. по Великому караванному пути вдоль Сыр-Дарьи). Так что пять владений сихоу можно искать только вдоль этого пути. Остановиться на локализации пяти владений сихоу, казалось бы частном вопросе, необходимо, ибо в последующий век правитель одного из этих владений, гуйшуанский сихоу, станет основателем Гуйшуанского, т.е. Кушанского, царства. Хотя изредка, но всё же Китай (поддерживал с ним связи, и потому в последующих династийных историях находим его описание.
Итак, в «Хань шу» указано отстояние владений пяти сихоу от ханьской пограничной заставы Янгуань, находившейся в районе Дуньхуана. Но современное расстояние от Дуньхуана можно определить только приблизительно по карте. Поэтому для точности расчётов лучше взять отрезок пути от Шулэ (Кашгара) до них, поскольку от Иркештама можно узнать точное современное расстояние по «Атласу автомобильных дорог СССР» и только маленький отрезок от Кашгара до Иркештама определим по карте. Согласно проведенному подсчёту, сейчас от Кашгара до Коканда — 702 км, до Ленинабада — 826, до Бекабада — 877, до Джизака — 1021, до Самарканда — 1116 км.
А теперь определим расстояние от Шулэ (Кашгара) до владений сихоу. По данным «Хань шу» узнаем, что от Янгуань до Шулэ — 4850 ли. Вычтем их из приведённых в ней расстояний от Янгуань до пяти владений сихоу и узнаем расстояние до них от Шулэ. Далее, поскольку, по данным Ян Куаня, 2,5 ханьские ли эквивалентны 1 км, переведём ханьские ли в километры. Сведём полученные таким образом данные:
| Владение сихоу | Расстояние от Янгуань до владений сихоу по ХШ, ли | Расчётное расстояние от Шулэ до владений сихоу, ли/км |
| Сюми | 7802 | 2952/1180 |
| Шуанми | 7792 ? | ? |
| Гуйшуан | 7982 | 3132/1252 |
| Сидунь | 8202 | 3352/1340 |
| Гаофу | 9483 | 4433/1773 |
Однако полученное расстояние от Шулэ (Кашгара) до владений пяти сихоу — это дорожное расстояние I в. до н.э. Как будет показано ниже, к VII в. расстояние от Шулэ до государства Хэ, идентифицированного в «Синь Тан шу» с Гуйшуаном, сократилось на 121 км, т.е. на 10%. Но дорожное расстояние VII в. также превышало современное расстояние по трассе, близкое к картографическому, примерно на 20%. Так что ханьское дорожное расстояние от Шулэ до пяти владений сихоу превышало современное примерно на 30%. Сократим его на эти 30% и сопоставим полученные данные с нынешним расстоянием от Кашгара до ряда пунктов по трассе вдоль Сыр-Дарьи:
| Владение сихоу | Расстояние от Шулэ до владении сихоу в современном эквиваленте, км | Современный пункт | Расстояние от Кашгара до современного пункта, км |
| Сюми | 826 | Ленинабад | 850 |
| Шуанми | ? | ? | ? |
| Гуйшуан | 877 | Бекабад | 899 |
| Сидунь | 938 | Ховаст | 945 |
| Джизак | 1021 | ||
| Самарканд | 1116 | ||
| Гаофу | 1242 | Кармине | 1284 |
Мы не останавливались на данных второго владения сихоу — Шуанми, поскольку они явно ошибочны: Шуанми указано после первого — Сюми, а расстояние до него меньше, чем до Сюми. Скорее всего очередная ошибка переписчиков.
Как видно из наших подсчётов, владения первого юечжиского сихоу начинались сразу на запад от Ферганы и находились примерно в 120 км от Коканда, а третьего — в 20 км к востоку от Бекабада. Четыре из пяти располагались компактно, их территория с востока на запад простиралась примерно на 200 км. Пятое владение — Гаофу — оказалось удалённым от четвёртого на 300 км. В «Хань шу» нет указаний о взаиморасположении владений сихоу по странам света. А вот по данным «Вэй шу» (о них подробно будет сказано ниже), четыре из них лежали друг за другом именно с востока на запад, а пятое находилось к югу от четвертого.
Если это так, то земли юечжиских сихоу на западе (самое большее, что можно предположить) доходили до нынешнего Джизака. Тогда основная часть древнего Согда должна была входить в территорию Аньси. Ведь по данным Чжан Цяня, земли Аньси, которую он также соотнес с р. Гуйшуй, начинались сразу к западу от владений раннего (т.е. II в. до н.э.) Большого Юечжи. В этом случае позволительно высказать сомнение в справедливости принятой с середины XVIII в. идентификации Аньси с Парфянским царством. Если Аньси — Парфянское царство, то с чем же идентифицировать огромное государство Тяочжи, находившееся к западу от Аньси и простиравшееся до «Западного моря», через которое лежал путь в Да Цинь, т.е. Рим? Поскольку нет обоснованных свидетельств о вхождении во II-I вв. до н.э. Согда в Парфию, можно высказать предположение, что древнее Аньси представляло собой независимое от Тяочжи (Парфии) Согдийское царство. Но это только предположение, сделанное по ограниченному кругу сведений.
Итак, вышеизложенное позволяет заключить, что владение гуйшуанского сихоу, основавшего в начале нашей эры Кушанское царство, в I в. до н.э., по данным «Хань шу», находилось между нынешними Ленинабадом и Бекабадом. Владения же других сихоу располагались к востоку, западу и, возможно, югу от него.
На этом и закончим рассмотрение вопросов локализации государств, указанных в «Хань шу» к западу от Шулэ (Кашгара).
А теперь обратимся к вопросу о местоположении двух крупных государств — Усунь и Канцзюй, которые также описаны в «Хань шу» и представляют большой интерес в плане изучения этнополитических процессов в западном регионе, истории международных отношений древнего Китая с ним.
Уже в вводной части «Повествования о западном крае» находим первое свидетельство, позволяющее судить о местоположении государства Усунь, с которым Хань с конца II в. до н.э. установила, пожалуй, наиболее [более] тесные связи, чем со всеми ос-
тальными государствами к западу от неё. Говоря о городах-владениях Западного края (Восточного Туркестана), Бань Гу отметил, что они «лежат к западу от Хунну и югу от Усунь» [1, гл. 96/1, с. 3871]. Уже из этого ясно, что Усунь находилась к северу от владений Восточного Туркестана. Если обратимся к описанию конкретных владений по северной, притяньшаньской дороге, то обнаружим, что земли Усунь указаны с запада на восток к северу от Вэньсу (Аксу) и соседнего с ним Гумо, от Гуйцы (Кучи) и Яньци (Карашара). Из этого легко заключить, что восточные пределы Усунь находились на одном примерно меридиане с Карашаром. Более того, мы уже приводили свидетельство тому, что земли Усунь лежали к западу от владения Утаньцили, которое явно локализуется севернее нынешнего Урумчи. Очевидно, что земли Усунь отделялись от владений городов-государств Западного края цепью горных хребтов, относимых географами к внутренней зоне Восточного Тянь Шаня, начиная на западе от узла Хан-Тенгри к северу от Аксу и до гор Борто-Ула к северу от Карашара; так что, видимо, долины Юлдуса уже входили во владения Усунь. Отстояние же земель Усунь к западу от нынешнего Урумчи позволяет думать о простирании её земель до южной окраины Джунгарской равнины.
Сказать что-либо определённое о северных пределах Усунь пока затруднительно. Но из следующего описания событий к северу от Усунь, приведённого в «Повествовании о Хунну» в «Хань шу», можно сделать вывод, что к северу от владений Усунь обитали три племени: уцзе, цзянкунь и динлин. Здесь рассказывается о том, что в 49 г. до н.э. хуннуский Чжичжи-шаньюй, обосновавшийся в западных землях хунну, видя, что его соперник восточнохуннуский Хуханье-шаньюй получил поддержку от Хань, «отошёл ещё дальше на запад ближе к Усунь и, желая объединить силы [c ней], отправил посла». Правитель Усунь, союзник Хань, убил его посла и выставил против Чжичжи 8-тысячное войско. «Увидев, что усуньских войск много, а его посол не вернулся, Чжичжи со своим войском атаковал усуней и разгромил их. Затем на севере от усуньских земель (в которые он вторгся. — Л.Б.) разбил [племя] уцзе, и уцзе сдались [ему]. Подняв их (уцзе. — Л.Б.) войско, [Чжичжи] на западе (от уцзе. — Л.Б.) разгромил цзянькуней. К северу (от уцзе и цзянькуней. — Л.Б.) сдались динлины. Объединив [эти] три владения, [Чжичжи] неоднократно направлял свои войска против усуней и всегда побеждал их. В 7000 ли на восток от Цзянькунь находится ставка шаньюев, а в 5000 ли на юг — Чеши; Чжичжи и обосновался [в землях цзянькуней]» [1, гл. 94/2, с. 3800]. Из дальнейших описаний событий узнаем, что сюда, в земли Цзянькунь, присылал послов к Чжичжи-шаньюю правитель Канцзюй, а затем по их соглашению Чжичжи ушёл из Цзянькунь на запад в Канцзюй [1, гл. 94/2, с. 3802].
Очевидно, что земли трёх племён находились к северу от восточных земель Усунь, кончавшихся по линии Карашар — Манас,
и, следовательно, к западу от пустыни Дзосотын-Элисун. Возможно, хребет Боро-хоро и был естественной границей, разделявшей земли Усунь и трёх племён. Ставка Чжичжи в землях цзянькуней отстояла от усуньских владений явно не так уж далеко, о чём свидетельствует тот факт, что Чжичжи всего за несколько лет предпринял несколько походов в их пределы. Если бы расстояние между землями цзянькуней и усуней было велико, то вряд ли у Чжичжи достало бы экономической и военной мощи для дальних военных походов.
Данные «Хань шу» об отстоянии Цзянькунь на 5000 ли к северу от Чеши и на 7000 ли к западу от ставки хуннуских шаньюев представляются противоречивыми. Неясно, от какого Чеши — переднего или заднего — отсчитаны 5000 ли, от какой ставки шаньюев указаны 7000 ли. Традиционная ставка шаньюев находилась в горах Иншань, т.е. к северу от излучины Хуанхэ, недалеко от Хух-Хото (Куку-хото), у выхода основного караванного пути из собственно Китая в монгольские земли. По данным З. Матусовского, от Куку-хото через Ургу и Улясутай в Кобдо в конце XIX в. по почтовому тракту через Монголию было 1900 вёрст/2026 км [50, с. 304]. Переведя их согласно принятой системе пересчётов в ханьское дорожное расстояние, получим около 6000 ли. Владения цзянькуней, отстоявшие от ставки шаньюев на запад на 7000 ли/2800 км, находились, следовательно, ещё на 1000 ли/400 км западнее Кобдо, т.е. либо сразу к северу от пустыни Дзосотын-Элисун, либо к востоку.
Но это не согласуется с указанием об отстоянии Цзянькунь на 5000 ли/2000 км к северу от Чеши, согласно которому некоторые исследователи локализуют Цзянькунь даже в Минусинской .котловине. Да, если измерить расстояние от Турфана прямо по меридиану, то в 2000 км картографического расстояния от него будет расположена Минусинская котловина. Но ведь в «Хань шу» указано древнее дорожное расстояние от Чеши до Цзянькунь, согласно которому достичь Минусинской котловины караванным путём, видимо, невозможно. Тем более известно, что земли Цзянькунь находились к северу от Усунь, т.е. от Чеши (Турфана) явно надо было идти не прямо на север, а на северо-запад по тому самому удобному в этом регионе караванному пути, который через Урумчи, а далее либо через Кульджу либо Чугучак выводит в район Семипалатинска. Очевидно, что свидетельства об отстоянии Цзянькунь на 7000 ли на запад от далекой ставки шаньюев и в 5000 ли к северу от Чеши не согласуются и друг с другом, и с указаниями о соседстве Цзянькунь на юге с Усунь, а на западе с Канцзюй.
А теперь остановимся на местоположении столицы Усунь — г. Чигу. В описании Вэньсу она указана в 610 ли к северу от него [1, гл. 96/2, с. 3910], а от Чанъань — в 8900 ли [1, гл. 96/2, с. 3901], хотя до Вэньсу было 8350 ли. Но скорее верно расстояние между Вэньсу и Чигу.
Именно от Аксу идёт самый короткий караванный путь в
Илийский край. З. Матусовский так описал его: «Из города Аксу проходит дорога на север через Тянь-шаньский хребет в долину реки Текеса. Этот путь, пролегающий через известный Музартский перевал, представляет большие трудности для движения караванов даже с лёгкими вьюками на лошадях... Несмотря, однако, на трудности, представляемые для движения означенным путём, он до мусульманского восстания (1864-1878 гг. — Л.Б.) был сравнительно хорошо разработан и служил кратчайшим сообщением между Илийским краем и среднею частью Восточного Туркестана» [50, с. 236-237].
Согласно расстоянию в 610 ли (244 км) между Вэньсу и Чигу, столица Усунь — Чигу по этому пути находилась в районе нынешнего посёлка Шаты на юге Текесской долины, что согласуется с описанием местности вокруг неё и у Бань Гу: «Земли ровные, много дождей, холодно, в горах много хвойных лесов» [1, гл. 96/2, с. 3901]. Так что скорее всего хребет Халыктау и Терскей и служили естественной границей между владениями Усунь и Вэньсу, Гумо, Гуйцы.
Свидетельство Бань Гу о пути в Усунь из Вэньсу на север согласуется с отмеченным ранее свидетельством Сыма Цяня о том, что ханьские послы, выйдя из Усунь на юг, шли дальше в Давань и Большое Юечжи.
О том, что ханьцы в I в. до н.э. ходили в Усунь из Вэньсу, говорит и сообщение Бань Гу о движении части войск Чэнь Тана, предпринявшего поход против Чжичжи-шаньюя, обосновавшегося в Канцзюй: именно из Вэньсу на север через столицу Усунь — Чигу — в земли Канцзюй, в которые они вышли западнее оз. Тяньчи (несомненно, Иссык-куля) [1, гл. 70, с. 3011].
Приведённые данные о взаиморасположении Усунь и Канцзюй позволяют сделать заключение об их соседстве. Но где именно проходил раздел их владений? Ещё раз вернёмся к описанию похода войск Чэнь Тана против Чжичжи-шаньюя в Канцзюй: одна часть их по южной дороге, перевалив через Цунлин, прошла в Канцзюй через Давань (Фергану), другая — из владения Вэньсу по северной дороге вошла в Чигу, прошла по землям Усунь и, перейдя границу Канцзюй, вышла к западу от Тяньчи. Отсюда ясно, что войска Чэнь Тана сначала вошли в столицу Чигу, которая находилась на юге, затем прошли дальше по землям Усунь и на западе, перейдя границу Канцзюй, уже по землям Канцзюй вышли к западу от оз. Тяньчи (Иссык-куля). Получается, что граница владений Усунь и Канцзюй проходила где-то у Иссык-куля. По этим данным нельзя судить, простирались ли владения Усунь до Тяньчи (Иссык-куля).
Это позволяют уточнить данные «Хань шу» о локализации Канцзюй. В описании этого государства сказано: «Зимняя ставка правителя в земле Лэюени, в г. Битянь, от Чанъань 12 300 ли... До земли [Лэ]юени семь дней конной езды, до летнего местопребывания правителя в Фаньнэй — 9104 ли... До ставки духу на восток — 5500 ли» [1, 96/1, с. 3891-3892].
Поскольку от Чанъань до столицы Усунь — г. Чигу — было 8900 ли (или 8960 ли расчётных), а до столицы Канцзюй — Битянь —12300 ли, то, следовательно, от Чигу до Битянь — 3400 ли/1360 км ханьского дорожного расстояния. Для сравнения с современным трассовым расстоянием сократим его на установленные 30% и получим 952 км. От Нарынкола до Джамбула по современной трассе — 851 км, да от посёлка Шаты до посёлка Нарынкол — около 50 км. Так что от Шаты, в районе которого находилась столица Усунь — Чигу, до нынешнего Джамбула получается около 900 км, а по ханьским данным, от Чигу до столицы Канцзюй — Битянь — было 950-940 км. Расхождение в 40-50 км для такого дальнего расстояния явно допустимо, тем более что местоположение древних городов вряд ли точно совпадает с местоположением современных городов.
Таким образом, данные «Хань шу» позволяют локализовать столицу Канцзюй — г. Битянь — в районе нынешнего Джамбула на р. Талас.
Но в «Хань шу» ещё и сказано, что от столицы Давань — т. Гуйшань, локализованного нами в районе г. Ош, до Битянь — 1510 ли/604 км [1, гл. 96/1, с. 3894]. Позволяет ли это свидетельство искать Битянь в районе Джамбула? По кратчайшему караванному пути, по которому сейчас проходит трасса, от Джамбула через посёлок Джаны-Базар и далее через Наманган на Ош — около 500 км. Расхождение между ханьским дорожным расстоянием в 604 км и современным трассовым в 500 км получается не на 30, а примерно на 20%, что означает, что по этому пути г. Битянь должен был лежать примерно на 50-60 км южнее нынешнего Джамбула. Но в целом это свидетельство «Хань шу» о локализации Битянь согласуется с ранее рассмотренными.
Остановимся на других сведениях, имеющихся в приведённом описании Канцзюй. Упомянутые семь дней конной езды до земли Лэюени явно определяли расстояние от столицы Усунь до границы канцзюйских владений. Как сказано выше, по данным «Хань шу», один день конной езды оказался равен 28-30 км. Следовательно, от Чигу до канцзюйской границы было около 200 км. Но это как раз столько, сколько от Шаты до плодородной долины у восточного берега оз. Иссык-куль с её благодатным климатом.
Указанное же в «Хань шу» расстояние от Чанъань до летней ставки канцзюйского правителя Фаньнэй в 9104 ли явно занижено, ибо в этом случае между Чигу и Фаньнэй оказывается всего 80 км, что вряд ли могло быть. Скорее всего летняя ставка правителей Канцзюй находилась в благодатном крае — курортной зоне нынешнего Пржевальска. Однако в описании Усунь от её столицы до Фаньнэй указано 5000 ли, т.е. получается, что летняя ставка отстояла на 1600 ли/640 км западнее столицы Канцзюй — Битянь. Но даже самое удалённое от Битянь зависимое владение Канцзюй находилось от неё в 532 км. Так что вряд ли можно допустить, что летняя ставка правителей
Канцзюй лежала на самой западной границе его владений. Это сообщение в «Хань шу» представляется ошибочным.
Рассмотренные данные «Хань шу» позволяют заключить, что граница между владениями Усунь и Канцзюй проходила к востоку от оз. Тяньчи (Иссык-куля).
Насколько же широко простирались владения Канцзюй? В описании его сказано: «Примерно в 2000 ли к северо-западу находится государство Яньцай... [Оно] прилежит к великому болоту с пологими берегами, которое как раз и называется Бэйхай (Северное море)» [1, гл. 96/1, с. 3893]. К северо-западу от нынешнего Джамбула путь на северо-запад выводит к дельте Сыр-Дарьи, к восточному берегу Аральского моря. И в настоящее время ниже Кзыл-Орды «долина изобилует озёрами, болотами, притоками» [31, т. 4, с. 53], да и вообще восточный берег Аральского моря — низменный, песчаный, отлогий, с многими мелкими заливами и островами [31, т. 1, с. 121]. Как видим, характеристика этого берега в «Хань шу» полностью соответствует реальности.
Итак, от столицы Канцзюй, находившейся в районе нынешнего Джамбула, до столицы государства Яньцай было 2000 ли/800 км древнего дорожного расстояния. С учётом примерно 30% разницы его с современным трассовым оно соответствует 560 км. Сейчас по трассе от Джамбула на Чимкент и от него до Кзыл-Орды — 628 км. Но здесь дорога идёт по равнинным местам, и вполне вероятно расхождение между древним и современным расстоянием может быть меньше 30%, да и столица Яньцай могла находиться несколько южнее нынешней Кзыл-Орды. Так что можно считать, что владения Яньцай находились в районе нынешней Кзыл-Орды.
Представление о пределах Канцзюй дают также и сведения «Хань шу» о зависимых от него пяти владениях [1, гл. 96/1, с. 3894], которые, видимо, лежали по краям собственно канцзюйских земель. В ней приведены данные об отстоянии их от Янгуань и ставки духу. От Янгуань до столицы Канцзюй — г. Битянь — было 7800 ли, а от ставки духу — 5500 ли. А теперь сопоставим расстояние от Янгуань до Битянь и до зависимых владений, а также от ставки духу до Битянь и до этих владений и узнаем, как далеко от столицы Канцзюй лежали эти зависимые владения:
| Владения, зависимые от Канцзюй | Расстояние от Янгуань до зависимых от Канцзюй владений, ли | Расчётное расстояние от Битянь до зависимых от Канцзюй владений, ли/км | Расстояние от ставки духу до зависимых от Канцзюй владений, ли | Расчётное расстояние от Битянь до зависимых от Канцзюй владений, ли/км |
| Сусе | 8025 | 225/90 | 5576 | 76/30 |
| Фумо | 8025 | 225/90 | 5767 | 267/106 |
| Юйни | 7525 | 275/110 | 5266 | 234/93 |
| Цзи | 8555 | 755/302 | 6296 | 796/384 |
| Юйцзянь | 8355 | 555/222 | 6906 | 1406/562 |
Как видим, расстояния от Битянь до владений, определённые по двум исходным данным, не совпадают. Следует отметить, что проверка по другим сведениям показала, что в «Хань шу» расстояния от Янгуань определены, как правило, верно, а вот расстояния от ставки духу в основном ошибочны. Здесь рассмотрены оба варианта.
Приведённые расчеты показывают, что три владения находились не так уже далеко от столицы Канцзюй. И только два из пяти оказались удалёнными на значительное расстояние, причём не забудем, что указано древнее дорожное расстояние. Одно из этих двух владений было удалено от Битянь на 250-300 км (в современном эквиваленте). Сведения о другом противоречивы. По разнице расстояний между Янгуань и Битянь, Янгуань и этим владением оно отстояло от Битянь примерно на 180 км, а по разнице расстояний между ставкой духу и этим владением — примерно на 400 км (в современном эквиваленте). Но даже если верно, что пятое владение было удалено от Битянь на 400 км, то всё-таки придётся признать, что сама территория Канцзюй была не так уж огромна.
Рассмотренные данные «Хань шу» не позволяют искать канцзюев от Балхаша до Арала, а владения Яньцай — от Арала до Каспия, как это показано в атласе А. Херманна [111, л. 10-11] и в атласах последних изданий историков КНР [109, л. 33-34]. Владения Канцзюй простирались от оз. Иссык-куль на востоке по караванному пути на Фрунзе, Джамбул, Чимкент и, возможно, до Ташкента на западе, на месте которого и могло находиться самое отдалённое пятое владение. В этом случае сообщение в описании Аньси [1, гл. 96/1, с. 3889] о нахождении к северу от неё Канцзюй окажется заслуживающим доверия.
При определении протяжённости владений древних народов, и кочевых в том числе, необходимо, видимо, учитывать и тот факт, что при их определённой численности они могли освоить какую-то соответствующую их числу экологическую нишу. Кочевые народы также жили в определённых, освоенных ими регионах, естественно наиболее пригодных для компактного расселения. А ведь население Канцзюй, согласно «Хань шу», исчислялось всего в 600 тыс. человек. И потому сомнительно, чтобы они хоть в какой-то мере могли заселить гигантское пространство от нынешнего Джезказгана на севере до Ташкента или даже Самарканда на юге, от Балхаша на востоке до Арала на западе, не утратив при этом единой государственности.
И наконец, рассмотрим последнюю часть материалов «Повествования о западном крае» «Хань шу» о государствах Восточного Припамирья и Северной Индии.
Бань Гу, описав владения по южной, прикуньлуньской дороге до Пишань (Гума), далее повёл свой рассказ о государствах вдоль юго-западного пути, который как раз начинался от Пишань и через Гибинь выводил в Уишаньли (где и заканчивался).
Именно этот регион привлекал наибольшее внимание предшествующих исследователей; материалы по нему в древнекитайских источниках вызвали наибольшие споры и разногласия, что хорошо показано в упоминавшейся работе А.М. Мандельштама.
В описании Пишань Бань Гу сообщил, что к юго-западу от него в 1340 ли/536 км находится государство Уча и что к юго-западу же идёт дорога в Гибинь и Уишаньли [1, гл. 96/1, с. 3881-3882]. Здесь прямо не сказано, что дорога в Гибинь шла через Уча, но ряд других сведений, о которых будет говориться ниже, не оставляют сомнения в этом. А после Уча Бань Гу дал описания ещё четырёх небольших владений: Сие, Пули, Инай и Улэй. Сие, находившееся недалеко от Пишань, указано отстоящим от Уча на северо-восток, остальные же три — друг за другом на запад от Сие, к северу от Уча. По-видимому, территории этих четырёх владений прилегали к юго-западному пути, ведущему из Пишань в Гибинь, по которому они и описаны, но ставки их правителей находились, видимо, в стороне, к северу от него. Поэтому-то Бань Гу и описал сначала по этой дороге Уча, как первое непосредственно лежавшее на этом пути государство.
Итак, от Пишань до Уча было 536 км. Преодолеть такой путь в то время без возможности получить по дороге продовольствие караваны не могли. И, как можно судить по сведениям в описании Гибинь, они его получали. Здесь сказано, что к югу (очевидно, здесь очередной пропуск иероглифа, ибо должно быть на юго-запад от Пишань) лежат четыре-пять государств, не зависящих от Хань. Их население, должно быть, и снабжало караваны скотом и продовольствием. Но одни не могли делать это «по своей малости и бедности», другие «не хотели из-за дерзости». И далее идёт описание того, как гибнут караваны, не получившие продовольствия [1, гл. 96/1, с. 3886]. Но поскольку караваны из Гибинь в Хань и из Хань в Гибинь, как явствует из изложения, иногда проходили, то очевидно, что некоторым из них всё же удавалось получить продовольствие и скот в этих владениях.
В описании Гибинь владения эти не названы. Но вряд ли можно предположить, что были ещё какие-то кроме тех четырёх, которые Бань Гу описал по этому пути, т.е. Сие, Пули, Инай и Улэй. Иначе зачем бы он их описывал, если с ними у Хань не было никаких контактов? И почему в таком случае он не описал те, в которых побывали ханьские послы?
К западу от Уча Бань Гу указал Сяньду, далее Наньду и за ним большое многонаселённое государство Гибинь, к западу от которого лежало Уишаньли, о чём говорилось выше (где юго-западный путь заканчивался, как считали в то время в Китае).
Что же такое Сяньду? В описании Уча сказано: «Сяньду — это каменная гора. Долины горных потоков не пересекают её, [поэтому люди] верёвками подтягивают друг друга и переходят [через неё]» [1, гл. 96/1, с. 3882; 23, т. 2, с. 178]. Это, как видим,
достаточно определённое и ясное описание перехода через высокий и крутой горный перевал. Поэтому перевод названия Сяньду как Висячий переход, ставший общепринятым со времён Бичурина, представляется неверным по смыслу. Но многие исследователи, основываясь на переводе Бичурина, стали видеть в нём переправу через горный поток или реку [2, №3, с. 42-45]. А.М. Мандельштам решил, что это переправа через Инд [47, с. 52]. Перевал превратился в «верёвочный переход» через пропасти и реки.
Такому искажённому представлению о Сяньду содействовал и неточный перевод Бичуриным его описания ещё и в очерке о Гибинь: «По прошествии двух тысяч ли приходят к висячему переходу, где низвергшийся скот, не достигнув и до половины пропасти, раздробляется на части, людей же упавших и отыскать трудно» [23, т. 2, с. 178]. На самом деле там сказано: «Через две с лишним тысячи ли достигаешь Сяньду. Скот падает, около половины его разбредается по ущельям и ямам, падают люди, не в силах помочь друг другу» [1, гл. 96/1, с. 3882]. Но и в искажённом переводе Бичурина нет ничего, что бы говорило о верёвочных мостах, переправах через реку и т.п. Поэтому представляется, что Сяньду лучше передать понятием «перевал», давая в скобках пока общепринятый перевод — Висячий переход.
Перевал, по описанию Уча, находился к западу от него, а земледельческое государство Наньду уже за ним. Очевидно, что дорога из Пишань в Гибинь проходила где-то западнее Уча через высокий перевал, который всегда упоминается на этом пути. Если бы их было два-три, то, надо полагать, и другие были бы упомянуты. Но на юго-западном, или, как его ещё называют, гибиньском, пути сказано только о Сяньду.
Что же это за караванный путь, который шёл от Пишань (Гума) на юго-запад и выводил через один высокий перевал в Гибинь — Северную Индию? Есть ли такой путь на картах? Да, есть.
От прикуньлуньской дороги через Восточный Туркестан на юго-запад отходит один караванный путь, но начинается он не от посёлка Гума, а от большого торгового центра Хотан, хотя от Гума на него и теперь выводит караванная тропа. Он идёт сначала на юг до нынешнего посёлка Шахидулла, а от него поворачивает на запад в долину Раскем-Дарьи. Там, где река резко поворачивает на северо-запад, путь уклоняется от неё на запад и по её левому притоку Упрангу, минуя южную оконечность Кашгарского хребта, несколько северо-западнее выводит к перевалу Хунджераб (старое название: Худжераб) через Каракорумский хребет (4625 м). Именно через этот перевал и проложено нынешнее Каракорумское шоссе от Кашгара до Исламабада. От Хунджераба караванный путь ведёт в долину р. Гилгит, дальше в долину Инда и на запад к Пешавару. На этом караванном пути действительно только один высокий перевал.
Очень важно обратить внимание на тот факт, что в «Хань шу» ни в одном случае гибиньский путь и Сяньду на нём не соотнесён с Цунлином, так же как и государства, описанные вдоль этого пути. Однако до сих пор исследователи исторической географии этого региона так или иначе вели гибиньский путь именно через Памир. Они идентифицировали Цунлин с Памиром, хотя, как показано выше, в I в. до н.э. ханьцы называли Цунлином только горы, ограничивавшие на западе Западный край (Восточный Туркестан), и горы к югу от Шулэ (Кашгара).
Но, произвольно допустив, что Цунлин — это Памир, исследователи к тому же не обратили внимание на то, что в «Хань шу» юго-западный, гибиньский, путь совсем не соотнесён с Цунлином.
Вот как описал прохождение гибиньского пути А.М. Мандельштам: «„Гибиньский”, который начинался в оазисе Гума и шёл, по всей видимости, через южный Сарыкол (Уча), Вахджирский перевал, вниз по Вахан-Дарье, а затем поворачивал у современного Сархада на юг и через Барогильский и Даркотский перевалы, Ясин и Гилгит вёл в долину Инда и далее в Кашмир» [47, с. 65]. Карт и схем в его работе нет.
Во-первых, из этого описания совершенно непонятно, по какому же реально существующему пути из Гума можно дойти до Сарыкольского хребта. К тому же очевидно, что этот путь должен идти от Гума прямо на запад, а отнюдь не на юго-запад как сказано в «Хань шу».
Во-вторых, согласно представлениям Мандельштама и многих других сторонников такого прохождения гибиньского пути, ханьские и гибиньские послы преодолевали на нём не один, а три высочайших горных перевала. Из них Вахджир (4923 м) выше Хунджераба (4625 м), а два других — Даркот (4575 м) и Барогиль (3777 м) — не намного ниже.
В-третьих, совсем не ясно, где послы с их большими караванами доставали на этом пути (до Памира и на самом Памире) продовольствие? Ведь даже сейчас значительная часть продовольствия для жителей Памира завозится из других мест.
Более того, четыре владения Сие, Пули, Инай и Улэй, описанные Бань Гу по юго-западному, т.е. гибиньскому, пути, где хотя и с превеликим трудом, но всё же караваны получали продовольствие (на отрезке его от Пишань до Уча), А.М. Мандельштам вслед за рядом других исследователей отнёс к какому-то «южному пути». Он «шёл из Яркенда на запад через земли кочевых племён Пули и Улэй и далее, по-видимому, вниз по р. Памир в пределы Кушанской империи, начинавшиеся с Вахана. Участок этого пути от Яркенда до Вахана не вполне ясен, так как данных о нём не имеется. Однако сообщения о местоположении Пули и Улэй позволяют предполагать, что путь проходил по Яркенд-Дарье в Ташкурган, а далее через Сарыкольский хребет к оз. Зор-куль» [47, с. 65]. Как явствует ив приведённого описания, данные «Хань шу» о нахождении Пули и Улэй на
юго-западном пути полностью игнорируются и оба владения без всяких оснований локализуются по какому-то пути на запад от Яркенда, хотя и признаётся, что об этом пути никаких сведений нет.
Если же обратиться к карте «Основные древние пути Памира и Припамирья», приложенной к статье А.Н. Зелинского «Древние пути Памира» [36, рис. 1], то выясняется, что прочерченный им гибиньский путь на запад от Гума проложен вообще без всякого учёта реально существующих здесь караванных троп, что легко обнаружить, сопоставив его карту с теми, которые указаны в нашей библиографии и которыми автор руководствовался при исследовании.
Как уже отмечалось выше, при анализе сведений «Хань шу» о караванных путях на запад, не было и нет никаких данных о «пути» к западу от Яркенда. Там была и есть тяжелейшая тропа, проходящая по долине Яркенд-Дарьи, по которой до сих пор люди передвигаются с трудом, а уж о караванах, тем более больших, речь вообще не может идти. Даже в настоящее время путь не проложен, в чём легко убедиться по современным картам КНР. А императорским послам древнего Китая с их большими караванами он, оказывается, по мнению таких исследователей, был доступней.
Итак, наиболее вероятно, что юго-западный путь от Пишань до Гибинь, как он описан в «Хань шу», совпадает с караванным путём вдоль Раскем-Дарьи, её притока Упранга, через перевал Хунджераб в долину рек Гилгит и Инд.
Посмотрим далее, как согласуются с этим предположением другие сведения «Хань шу» о локализации описанных по нему государств.
По пути к юго-западу от Пишань первым названо государство Уча [1, гл. 96/1, с. 3882] (2733 человек). Между ними — 1340 ли, а от Чанъань до Уча — 9950 ли, т.е. меньше, чем указанное в «Хань шу» расстояние от Чанъань до Пишань в 10 050 ли. Но выше была отмечена ошибка в определении расстояния от Цемо до Цзинцзюэ, из-за которой данные об отстоянии от Чанъань владений, начиная от Цзинцзюэ и до Юйтянь, оказались намного завышены. О расстоянии до Уча сообщали послы, явно учитывавшие реальное расстояние, которое, по нашим подсчётам, от Чанъань до Пишань составляло примерно 8450 ли. Прибавив к ним 1340 ли до Уча, получим 9790 ли, т.е. наше расчетное расстояние до Уча на 160 ли/64 км меньше указанного в «Хань шу». Но для такого дальнего расстояния погрешность в 64 км надо признать допустимой. Так что расстояние от Пишань до Уча в 1340 ли согласуется с общим расстоянием от Чанъань до Уча.
1340 ли равно примерно 536 км. Очевидно, что древнее дорожное расстояние по такому сложному пути превышает картографическое не менее чем на 30%. С учётом этого превышения картографическое расстояние между Пишань и Уча составляло
380 км. Измеряем по карте по караванному пути расстояние от Гума на юго-запад. Примерно в 380-400 км от него оказывается нынешний посёлок Упранг, где и находилось, видимо, древнее Уча.
Но в описании Уча сказано также, что лежащий от него к западу Сяньду (Висячий переход) отстоит от Янгуаньна 5888 ли. От Чанъань до Янгуань было 4500 ли. Следовательно, от Янгуань до Уча — 5450 ли, а от Уча до перевала — 438 ли/175 км. (Мы уже отмечали, что указанные в «Хань шу» расстояния от ставки духу невозможно проверить путём сопоставлений и потому их в данной работе не рассматриваем.) Но ведь это 175 км древнего дорожного расстояния по горным тропам к очень высокому перевалу, которое будет поэтому по крайней мере в 2 раза длиннее картографического. По карте же от посёлка Упранг до перевала Хунджераб — около 80 км. Так что в этом случае данные «Хань шу» соотносятся с картографическими.
После Уча описаны Сие, Пули, Инай и Улэй, которые явно лежали к востоку и северу от Уча. Пока пропустим их и посмотрим, как согласуются сведения «Хань шу» о государствах к западу от Уча и Сяньду (Висячего перехода).
Сразу к западу от Уча (несомненно, за перевалом) указано государство Наньду [1, гл. 96/1, с. 3884]. Это земледельческое государство с населением 32 тыс. человек находилось в зависимости от Гибинь. Расстояние между ним и Уча не определено. Есть только сообщение об отстоянии его от Чанъань на 10150 ли. Но здесь явная ошибка, поскольку получается, что от Уча до него было всего 200 ли/80 км, а ведь между ними был ещё перевал (Висячий переход), до которого от Чанъань было 10388 ли (согласно расчётам).
К юго-западу от Наньду находилась Гибинь. От Чанъань до неё указано 12 200 ли, а от Уча — 2250 ли. Эти две цифры точно согласуются друг с другом. А вот расстояние между Гибинь и Наньду определено в одном случае в 330 ли/132 км, в другом — в девять дней пути. 330 ли вызывают сомнение потому, что в этом случае Наньду лежало всего в 50 км от столицы Гибинь и очень далеко от Уча. Девять дней пути — это примерно 270 км/ 630 ли. Возможно, что эта цифра ближе к истине. Наньду, земледельческое государство, явно отстояло на значительное расстояние от Каракорумского хребта. Но точно можно сказать одно: Наньду находилось между Уча и Гибинь.
Гибинь, очевидно, простиралась далеко на запад, поскольку лежавшее к западу от неё Уишаньли соотнесено уже с Тяочжи и Лигань (Римом). К северо-западу от неё указано Большое Юечжи, в I в. до н.э. занимавшее земли бывшей Греко-Бактрии от Сыр-Дарьи до Аму-Дарьи и, возможно, даже южнее её. Естественно, что маленькое по сравнению с Гибинь земледельческое Наньду (32 тыс. человек), лежавшее восточнее её в сравнительной близости от Каракорумского хребта, не могло иметь такого большого протяжения на запад, чтобы оказаться в непосредст-
венном соседстве с Большим Юечжи, и на север через Памир — с Сюсюнь. Так что указание в описании Наньду на его «смежность» (цзе) с Большим Юечжи на западе и с Сюсюнь на севере не может быть понято буквально: слишком уже необъятные просторы отделяли маленькое Наньду от Большого Юечжи и Сюсюнь. Так что в этом сообщении можно видеть лишь их общее соотнесение по странам света. Такие общие соотнесения, как показано выше, встречаются в «Хань шу» и в других местах.
А теперь вернёмся к государствам Сие, Пули, Инай и Улэй.
В описании Сие сказано, что его правитель назывался Цзыхэван, с чем, несомненно, и связан тот факт, что в «Хань шу» иногда вместо Сие встречается его название как Цзыхэ. Ставка правителя лежала в долине Хуцзянь и отстояла от Чанъань на 10250 ли. Население составляло 4 тыс. человек. Сие указано к западу от Пишань, к северо-востоку от Уча, к югу от Шаче (Яркенда) и к востоку от Пули. Население его «было сходно» с населением трёх других владений — Пули, Инай и Улэй, отличалось от ху (здесь явно имелось в виду не население Восточного Туркестана, а хунны) и «было сходно» с кочевниками цян и ди (тибетские племена). В земле Сие добывали нефрит [1, гл. 96/1, с. 3882-3883].
Итак, от Чанъань до Сие было 10 250 ли, тогда как до далёкого Уча было всего 9950 ли. В данном случае расстояние до Сие явно определено исходя из ошибочных 10 050 ли до Пишань. По разнице расстояний от Чанъань узнаём, что от Пишань (Гума) до Сие было всего лишь 200 ли/80 км дорожного расстояния.
Но Сие здесь отнесено к западу от Пишань. В данном случае скорее всего это очередная описка переписчиков, пропустивших один иероглиф: к юго-западу. Ведь путь от Пишань назван юго-западным, в описании Гибинь сказано о государствах даже к югу от Пишань на пути в Гибинь. На запад же от Пишань указан только путь на Шаче (Яркенд). Если бы Сие находилось к западу от Пишань, то Бань Гу описал бы его по южной дороге между Пишань и Шаче, а не по юго-западной. Если переписчики могли пропустить один иероглиф, то невозможно допустить, чтобы Бань Гу ошибся настолько, что Сие, лежавшее по южной дороге, описал по гибиньскому пути. А между тем почти все исследователи приняли локализацию Сие в Каргалыке, предложенную ещё Бичуриным, т.е. именно на южной дороге между Пишань и Шаче. Запомним, что Сие отстояло от Пишань всего на 80 км.
В описании Сие к западу от него указано государство Пули. В описании же самого Пули [1, гл. 96/1, с. 3883] (5 тыс. человек) оно неожиданно локализовано к северу от Сие. Более того, указано: в 540 ли к западу от Шаче (Яркенда) и в 550 ли к югу от Шулэ (Кашгара). В описании же Шаче (Яркенда) Пули отнесено к юго-западу от него на 740 ли [1, гл. 96/1, с. 3897]. В опи-
сании Уча Пули отнесено к северу от него. Противоречий, как видим, слишком много. Даёт ли какую-то нить для выхода из этих противоречий расстояние от Чанъань до Пули, определённое в 9550 ли (у Бичурина ошибочно — 9950 ли) [23, т. 2, с. 178]? Оно меньше, чем до Сие. Очевидно, что в этом случае оно рассчитано по реальному расстоянию между Цемо и Цзинцзюэ. Сопоставив его с расчётными расстояниями до Пишань в 8450 ли и 200 ли от Пишань до Сие, узнаём, что от Сие до Пули было 900 ли/ 360 км. Поскольку Сие отстояло на юго-запад от Пишань всего на 200 ли, то, если бы Пули находилось к северу от него в 900 ли, оно оказалось бы значительно севернее южной дороги. Так что, очевидно, верны сведения о нахождении Пули к западу от Сие.
Но если бы Пули лежало непосредственно на гибиньском пути в 360 ли от Сие, то оно оказалось бы где-то рядом с Уча, а оно ориентировано на север от него и потому явно находилось в стороне от гибиньского пути. Послы и караваны, ходившие из Хань в Гибинь и обратно, вряд ли уклонялись от своего основного пути. Но, согласно сведениям, полученным нами из описания Гибинь, они хотя не всегда и с трудом, но всё-таки получали продовольствие от населения этих четырёх государств. Каким же образом, если они были в стороне от пути?
Обратимся к карте. Оказывается, что истоки Яркенд-Дарьи и её больших правых притоков, как Каски, Тизнаф и др., текущих на север, — на северном склоне горного кряжа, находящегося к северу от гибиньского пути, через который в их долины на север ведут караванные тропы. Так что логичнее допустить, что кочевники, обитавшие в долинах, по этим прямым тропам выносили продовольствие на гибиньский путь и обменивали его на товары послов и купцов.
От них же ханьские послы получали и сведения о местоположении ставок их правителей и расстоянии до них. Приблизительность представлений кочевников о соотнесенности их владений с другими и объясняет, видимо, ту большую путаницу в их локализации, которую обнаруживаем в «Хань шу». Послы знали расстояние, пройденное ими от Чанъань до места выхода тропы из того или другого владения на гибиньский путь, добавляли к нему полученные от кочевников сведения о расстоянии до ставки их правителей в долине и таким образом определяли длину пути до них от Чанъань. Так что данные послов о расстоянии до этих владений от Чанъань также не могли быть такими уж точными, но неточность была, видимо, небольшой, так как могла возникнуть только при определении ими (по расспросным сведениям) небольшого расстояния от гибиньского пути по тропе до ставки правителей этих мелких владений.
Долины притоков Яркенд-Дарьи разделены между собой высокими горными кряжами, протянувшимися с юга на север. По этой причине связь между ними в широтном направлении затруднена. Уж очень сложна была система троп, связывавших их
[102, л. 27]. Несомненно, что большие посольские и торговые караваны не могли следовать по ним.
Дорога же от Гума сложна только на её южном участке до посёлка Шахидулла, где она пересекает два высоких горных кряжа, но с пологими седловинами. От посёлка Шахидулла, повернув на запад, она идёт уже по долине Раскем-Дарьи до Базар-Дара, и новые сложности перехода начинаются только при приближении к Каракорумскому хребту и перевалу Хунджераб.
Пули находилось скорее всего в одной из таких долин, лежавших к западу от Сие. Расстояние до него от Чанъань — 9550 ли, сначала по юго-западному пути, а затем от него на север по тропе, позволяет искать его в долине Каски или Тизнафа. В этом случае свидетельство об отстоянии Пули на юго-запад от Шаче (Яркенда) на 740 ли/296 км согласуется с рассмотренными сведениями.
А вот свидетельства об отстоянии Пули на 540 ли/216 км к западу от Шаче (Яркенда) и на 550 ли/220 км к югу от Шулэ (Кашгара) ни с одним другим свидетельством согласовать невозможно. По караванной тропе по Яркенд-Дарье на запад от Яркенда до Ташкургана — около 240 км картографического расстояния. Примерно столько же до Ташкургана по Каракорумскому тракту от Кашгара. Это больше ханьского дорожного расстояния в 216 км от Шаче (Яркенда) и 220 км от Шулэ (Кашгара) до Пули. Если же древнее дорожное расстояние уменьшить до соотнесения его с картографическим, то оно окажется ещё меньше.
По этим данным Пули должно было бы находиться значительно ближе на северо-восток к Шаче и Шулэ, чем нынешний Ташкурган к Яркенду и Кашгару. Но вспомним, что, по свидетельству Бань Гу, земли к югу от Шулэ (Кашгара), прилежащие к Цунлину, были безлюдны. И до сих пор именно эти районы Кашгарского округа к западу от Яркенда слабо заселены: от 1 до 10 человек на 1 кв.км [101].
Сведения об отстоянии Пули на 540 ли к западу от Шаче и на 550 ли к югу от Шулэ не согласуются ни со свидетельством о нахождении его довольно далеко (740 ли) на юго-запад от Шаче, ни с тем, что Пули соотнесено именно с юго-западным гибиньским путём на Уча. Не согласующимся с ними оказывается и указанное до Пули расстояние от Чанъань. Если бы до него вёл путь к западу от Шаче (Яркенда), то и расстояние от Чанъань измерялось бы через Шаче, а не Пишань. Но в «Хань шу» до Шаче указано 9950 ли, а до Пули — всего 9550 ли. Наше расчётное расстояние от Чанъань до Шаче по южной дороге составляло 8830 ли. В этом случае до Пули было бы 9370 ли, т.е. меньше указанного в «Хань шу». Район Шаче и Шулэ был в Хань хорошо известен, и здесь такие расхождения в определении расстояния всего в 540 ли вряд ли допустимы.
Маленькое (670 человек) владение Инай в «Хань шу» локализовано ещё более противоречиво, чем Пули, в которое оно
где-то, видимо с юга, вклинивалось. И мы не будем на нём останавливаться.
И последнее из четырёх государств — Улэй, с населением 7 тыс. человек, т.е. самое многонаселённое из всех. Более того, если ставки правителей кочевых владений Сие и Пули локализовались в «долине», то правитель кочевников Улэй обитал «в городе Лу». В его описании [1, гл. 96/1, с. 3884] оно показано находящимся в 9950 ли от Чанъань, в 540 ли к северу от Пули, к северу от Уча, к югу от Цзюаньду и к востоку от Большого Юечжи.
Локализация Улэй к северу от Пули на 540 ли — явная ошибка. Вспомним, что само Пули было показано в 550 ли к югу от Шулэ (Кашгара). Если Улэй находилось к северу от Пули, то оказалось бы у самого Шулэ (Кашгара). Улэй не указано и отстоящим к югу от Шулэ. К тому же в описании Уча, Пули и Улэй оба определены к северу от Уча, и в описании Улэй также отнесено к северу от Уча. Следовательно, надо признать, что Улэй в описаниях Пули и Инай верно сориентировано к западу от них.
Расстояние между Пули и Улэй в 540 ли не согласуется с расстоянием до них от Чанъань. До Пули было 9550 ли, а до Улэй — 9950 ли, т.е., если бы Улэй лежало прямо по пути or Пули на запад, между ними оказалось бы не 540, а 400 ли. Вообще цифра 540 ли в описаниях этих государств выглядит какой-то символической: 540 ли — от Шаче до Пули, 550 ли — от Шулэ до Пули, 540 ли — от Пули до Улэй, 560 ли — от Шулэ до Инай. Трудно поверить в такую равномерность их взаиморасположения. Возможно, эта цифра была принята ханьскими послами для передачи какого-то общего определения расстояния у кочевников из этих владений, и потому она скорее отражает неточность знания.
Потому представляется, что большего внимания заслуживает указание на расстояние до этих владений от Чанъань. Во всяком случае, бóльшую часть расстояния до них по гибиньскому пути ханьские послы определили сами, а они делали это довольно точно.
Оказалось, что от Чанъань до Улэй было столько же, сколько и до Уча — 9950 ли и на 400 ли дальше, чем до Пули. Но Улэй находилось к северу от Уча. Вероятно, где-то восточнее Уча от гибиньского пути тропа уходила на северо-запад, в Улэй, которое потому и могло оказаться к северу от Уча, но на равном расстоянии от Чанъань.
От нынешнего посёлка Базар-Дара, через который в древности проходил гибиньский путь, круто на северо-запад ведёт караванная тропа в долину, где в Раскем-Дарью впадает её правый приток Чоп. Сейчас здесь находятся посёлки Наштанг и Бурамсал, где скорее всего и лежало древнее владение Улэй. В «Хань шу» Улэй, как и все владения по гибиньскому пути, ни разу не соотнесено с Цунлином, и потому нет оснований, локализо-
вать его на Памире, с которым пытаются отождествить Цунлин I в. до н.э.
А между тем уже принято искать местоположение Улэй именно на Памире. При этом исходят (как из бесспорных) из данных о нахождении Пули в 540 ли к западу от Яркенда, а Улэй в 540 ли к западу от Пули. При этом полностью игнорируются отнесение в «Хань шу» этих владений именно к юго-западному, т.е. гибиньскому, пути; отсутствие в «Хань шу» сведений о каком-то особом, кроме южной дороги через Пишань — Шаче — Шулэ, пути к западу от Шаче (Яркенда); полное отсутствие в «Хань шу» соотнесения как гибиньского пути, так и владений, описанных по нему, с Цунлином. Сведения «Хань шу», противоречащие отнесению Пули и Улэй к западу от Шаче (Яркенда), просто отбрасываются, без попытки понять причины появления в источнике противоречивых данных.
Авторы не учитывали такую специфику «Хань шу», как фиксирование в ней сведений о других государствах, получаемых только при императорском дворе от своих и иноземных послов, ходивших с миссиями и большими караванами по прямым, проторённым, в какой-то мере обеспеченным продовольствием, наиболее безопасным караванным путям, а не по сложной системе узких и непроходимых для больших караванов троп. Не учитывалась возможность заселённости тех или иных регионов как в I в. до н.э., так и в настоящее время и, следовательно, обеспеченность древних караванов хотя бы минимумом продовольствия и фуража. Так, и до последнего времени население Памира не может обеспечить себя в достаточной мере продовольствием, особенно земледельческими продуктами. И в XIX в., и в начале XX в. торговые караваны, прибывающие из соседних районов на Памир, везли сюда прежде всего продовольствие, обменивая его у памирцев на шкуры, золото, драгоценные камни, добываемые ими. Получить же у памирцев продовольствие, фураж, топливо было невозможно даже за большие деньги, поскольку всего этого не хватало на жизнь им самим. Все это многократно описано в отчётах экспедиций, военных рекогносцировщиков, путешественников, отмечавших высокую смертность населения в этом бесплодном крае. Вряд ли в I в. до н.э. положение с продовольствием и фуражом здесь было лучше и большие ханьские и гибиньские посольские и торговые караваны могли получить здесь и то и другое, а также охрану и носильщиков для преодоления высочайших перевалов.
Буквально поняв сообщение «Хань шу» о соседстве Улэй на западе с Большим Юечжи и на севере с очень маленьким владением Цзюаньду (1100 человек), исследователи тем самым расширили владения Улэй на весь Памиро-Алай. А ведь только площадь нынешней Горно-Бадахшанской области на Памире, без той части Восточного Памира, которая относится к Китаю, составляет около 64 тыс. кв.км. Как же 7-тысячное население Улэй, распылённое на таком необозримом пространстве, в глу-
бокой древности могло быть объединённым в единое государство? Причём, по расчётам самих исследователей, центр Улэй должен был находиться на Восточном Памире, на Сарыкольском хребте, необитаемом и в настоящее время. Если более поздние источники донесли до нас сведения о существовании в V-VII вв. примитивных государственных (?) образований на более пригодном к жизни Западном Памире, то таких сведений о Центральном и Восточном Памире в них нет.
Конечно, можно пренебречь этими доводами здравого смысла, но и данные «Хань шу», как было показано выше, не дают оснований искать Улэй на Памире. Тем более нет оснований полагать, что империя Хань в I в. до н.э. включала его в свои владения. Ведь в «Хань шу», кроме всех прочих данных о пределах империи Хань, прямо сказано, что пять владений к югу от Пишань по пути в Гибинь (а там только они и описаны) «не зависели от Хань».
Итак, мы закончили рассмотрение вопросов исторической географии западной части Центральной Азии, как мы её определили во Введении, по материалам первой династийной истории «Хань шу» с начала I в. до н.э. по 25 г. н.э. Проведённый анализ показал высокую степень достоверности подавляющей части данных по избранному региону, общую согласованность их со сведениями в «Ши цзи» и уточнение последних.
Сопоставление данных «Ши цзи» и «Хань шу» показало, что во II в. до н.э. ханьцы узнали южный, т.е. прикуньлуньский, путь через Восточный Туркестан, по которому они вышли в Среднюю Азию и установили межгосударственные отношения с рядом существовавших там государств. Приходится констатировать, что в то время императорский двор интересовался установлением контактов с большими и богатыми государствами Средней Азии, где имелось много удивительных и престижных для него товаров. И в «Ши цзи» эти государства описаны сравнительно подробно. Мелкие же оазисные владения вдоль прикуньлуньского пути мало интересовали двор, и сведения о них в «Ши цзи» кратки. Данные «Хань шу» показали, что в I в. до н.э. после смерти У-ди в 87 г. двор резко сократил контакты с дальними странами запада и сосредоточил своё внимание на упрочении своих позиций в Восточном Туркестане. Ослабив хуннов, Хань смогла через него установить контроль и над северным, т.е. притяньшаньским, путём. Всё это и обусловило тот факт, что в «Хань шу» особенно подробно перечислены все владения Западного края и приведено больше сведений об отношениях Хань с наиболее сильными из них.
Владения вдоль северного пути описаны в «Хань шу» вообще впервые. На южной же дороге явно произошли некоторые перемены. Исчезли упомянутые в «Ши цзи» владения Сусе, Гуши (см. [27]). Возникли самостоятельные владения Шулэ и Шаче, располагавшиеся соответственно в Кашгарском и Яркендском оазисах. Трудно сказать, существовали ли здесь до I в. до н.э.
Карта 3АБ. Локализация государств по «Хань шу» (I в. до н.э. — 25 г. н.э.).
[3А — с. 78-79, 3Б — с. 80-81; здесь части переставлены для удобства восприятия]
(Открыть в новом окне: 3Б, 3А, 3 Б-А)
все те владения, которые описаны в «Хань шу», но все-таки складывается впечатление, что в качестве самостоятельных политических образований они появились только после ханьско-даваньской войны 104-102 гг. до н.э., когда Хань окончательно утвердила своё влияние во владениях вдоль прикуньлуньского пути, но не смогла установить здесь прочную власть, какую до неё имели хунны.
Что касается дальних стран к западу от Китая, то сведения о них в основном повторяют материалы «Ши цзи», а новые данные о некоторых из них относятся к самому началу I в. до н.э., т.е. к последним годам правления У-ди, когда возвратились отправленные им после даваньской войны послы «в страны к западу от Давань»; они и сообщили о политических переменах там, что и нашло отражение уже в тексте «Хань шу». Главное, что сообщили послы, — Дася как самостоятельное государство уже перестало существовать, а его земли, так же как и столица, оказались в руках правителей Большого Юечжи. Следовательно, уже в начале I в. до н.э. юечжи, занимавшие во II в. до н.э. земли к северу от р. Гуйшуй, т.е. Сыр-Дарьи, завоевали государство Дася, находившееся, по данным Чжан Цяня, к югу от р. Гуйшуй, и теперь овладели, видимо, уже всеми землями древней Греко-Бактрии. В положении других, соседних с Дася государств изменений не отмечено. Но перемены произошли на севере Индии. Исчезло известное Чжан Цяню государство Шэньду, и появилось государство Гибинь, с которым Хань установила связи по юго-западному пути, начинавшемуся от Пишань на южной дороге.
В «Хань шу» обращено специальное внимание на описание караванных путей, известных в то время при ханьском дворе: южный и северный через Восточный Туркестана также отходившие от северного участки путей через Чеши переднее (Турфан) на нынешнее Урумчи и на восток в сторону нынешнего Хами. Сообщил Бань Гу и об открытии нового пути от Юймыньгуань на Чеши заднее, который проходит и сейчас через Хами.
От этих основных путей указаны ответвления: от Вэньсу на север в Усунь и через неё в Канцзюй; от Шулэ (Кашгара) в Давань (Фергану) и дальше на запад; и от Давань в Канцзюй; от Пишань на южной дороге — юго-западный путь в Гибинь (Индию) и дальше в Уишаньли.