И.П. Берхин [Засецкая]

О месте производства
серебряных фаларов из «Федуловского клада».

// СГЭ. [Вып.] XXII. Л.: 1962. С. 37-39.

Золотые и серебряные украшения конской упряжи, найденные в 1904 г. у хутора Федулова близ станицы Багаевской Ростовской области, известны в литературе под названием «Федуловского клада». [1]

Наиболее интересными предметами в этой находке являются два парных больших серебряных фалара, сделанных в виде выпуклых дисков. [2] В центре фаларов — изображение головы льва в фас с копьём в зубах. Пышная грива льва разделена пробором и трактована крупными волнами. Лоб пересекает вертикальная морщина. Пасть оскалена; подбородок обрамлён бородой из волнистых беспорядочно расположенных прядей. Вокруг головы рельефный венок из стилизованных листьев лавра. На четырёх противоположных сторонах венок перехвачен лентами. Такой же венок окружает внешний край фалара. Поле между венками заполнено пышным растительным орнаментом, основу которого составляет стелющаяся

(37/38)

Серебряные фалары из «Федуловского клада».

(Открыть в новом окне)

лоза аканфа с разнообразными видами цветов и плодов. Гладкий край фалара расплющен и загнут вплотную к оборотной стороне. С трёх сторон (вверху, слева и справа) на внешних венках имеются по две пары отверстий. В некоторых из них сохранились серебряные заклёпки, другие заполнены окислами железа. Очевидно, с оборотной стороны к фаларам при помощи серебряных заклёпок прикреплялись три железных петли, служившие для продевания ремней.

Однако изображения на фаларах не вполне идентичны. В одном случае копьё, зажатое в зубах льва, обращено остриём вправо, в другом — влево. Аканфовые ветви, объединённые общим стилем рисунка, отличаются различным подбором цветов и плодов. Следовательно фалары оттиснуты с различных матриц.

Оба фалара изготовлены тиснением по позитивной форме. Затем с лицевой стороны контуры изображений дополнительно отжимались резцом с затупленным краем, в результате чего вдоль контуров рельефных изображений хорошо заметны вдавленные линии. Отдельные детали выполнены гравировкой. Центральное изображение, венки и аканфовый орнамент покрыты частично сохранившейся позолотой, нанесённой горячим способом. В такой технике исполнено большинство предметов торевтики, вышедших из боспорских мастерских. [3]

Для определения места производства фаларов большое значение имеет центральное изображение — голова льва с копьём в зубах. Подобный сюжет впервые встречается на пантикапейских серебряных монетах середины IV в. до н.э. [4] На лицевой стороне последних изображалась голова сатира без венка, на оборотной — фигура льва в профиль с головой, повёрнутой в три четверти, и с копьём в зубах, обращённым остриём влево. Этот же мотив продолжает бытовать и на более поздних серебряных монетах второй половины III в. до н.э. [5] На их лицевой стороне отчеканена голова Аполлона в профиль, на оборотной же, вместо всей фигуры льва, изображена только его голова с копьём в оскаленной пасти и нижняя часть лапы, сжимающая древко копья.

Головы львов на фаларах стилистически более близки аналогичному сюжету на монетах III в. до н.э. Как на фаларах, так и на этих монетах львы изображены в фас, с пышной гривой, обрамляющей морду пятью волнистыми завитками с каждой стороны, с вертикальной морщиной, пересекающей лоб, с бородой, переданной волнистыми завитками.

Вся совокупность перечисленных сходных стилистических черт, так же как общность сюжета, свидетельствуют, что изображение на фаларах воспроизводит указанный монетный тип. Но автор не механически скопировал изображение монеты, а творчески переработал его, создав более детализированный и выразительный образ.

Использование мотивов боспорских монет на предметах украшения, особенно на бляшках, было широко распространено в Северном Причерноморье в античную эпоху. [6] Например, два типа

(38/39)

Пантикапейская серебряная монета второй половины III в. до н.э.
(оборотная сторона, увеличено 4 раза).

(Открыть в новом окне)

бляшек из скифского погребения в кургане Малый Огуз повторяют изображения лицевой и оборотной сторон пантикапейского золотого статера IV в. до н.э. — голову сатира в фас и идущего по колосу львиного грифона с копьём в зубах. [7]

Не менее важным для определения места производства фаларов являются особенности аканфового орнамента, заполняющего поле между лавровыми венками.

Аканфовый орнамент возник, как известно, в греческой архитектуре и отличался первоначально тяжёлыми и однообразными формами. Он представлял из себя стелющийся стебель аканфа с одним листом у основания ветви; изгибы стебля заполнялись однотипно повторяющимся цветком и спиралью. Такой орнамент встречается на ряде античных храмов IV в. до н.э. Например, лоза аканфа украшает стены храма в Тегее, [8] карнизы приенских храмов Афины и Асклепия [9] и др. Подобный тяжёлый аканфовый стебель опоясывает основание золотого головного убора из могилы на Ак-Бурунском мысе близ Керчи, который датируется IV в. до н.э. [10]

С памятников архитектуры аканфовый орнамент был перенесен на предметы торевтики. Однако художники-торевты уже в IV в. до н.э. превращают аканфовую ветвь из строгой и тяжёлой в лёгкую и пышную, как на наших фаларах, в то время как в архитектуре подобный пышный орнамент появляется только во II в. до н.э. (Пергамский алтарь, [11] храм Аполлона Дидимейского [12]).

Пышный аканфовый орнамент встречен на ряде боспорских художественных изделий, обнаруженных как в скифских погребениях, так и в захоронениях боспорских некрополей IV-III вв. до н.э. Сошлёмся на золотые пластины от головных уборов из Рыжановского и Деевского курганов Среднего Приднепровья, [13] на горит, вазу и блюдо из Чертомлыцкого кургана, [14] на серебряный ритон из кургана Карагодеуашх, [15] на гирлянды саркофага из Анапы III в. до н.э., [16] на золотую диадему из Горгипии, [17] на серебряный сосуд из могилы конца IV в. до н.э. в кургане на Зеленской горе. [18]

Таким образом, и центральный сюжет фаларов, и аканфовый орнамент, и, наконец, техника их изготовления — всё это свидетельствует о том, что фалары «Федуловского клада» сделаны в одной из боспорских мастерских в конце III в. до н.э.

[1] OAK, 1904, стр. 124-126, рис. 217-223; А. Спицын. Фалары Южной России. ИАК, вып. 29, 1909, стр. 23, 24, рис. 42-49.

[2] Г.Э. ОИПК № 2214/8 и 2214/9. Диаметр 31,5 см.

[3] В.П. Шилов. Раскопки Елизаветинского могильника. СА, I, 1961, стр. 165-167.

[4] X.X. Гиль. Новые приобретения моего собрания. СПб., 1891, табл. IV, 27.

[5] Там же, табл. V, 33.

[6] М.И. Ростовцев. Скифия и Боспор. Л., 1925, стр. 443-450.

[7] А.А. Спицын. Серогозские курганы. ИАК, вып. 19, 1906, стр. 167, 168, табл. XIV, 22.

[8] Б.В. Фармаковский. Золотые обивки налучий из Ильинецкого и Чертомлыцкого кургана. [ // ΠΡΟΕΔΡΩΙ ΔΩΡΟΝ.] СПб., 1911, стр. 60, рис. 9.

[9] Н. Schrader und Wiegand. Priene. Berlin, 1904, стр. 81, рис. 50, стр. 146, рис. 117.

[10] Н.П. Кондаков и И.И. Толстой. Русские древности, вып. I, СПб., 1889, стр. 46, рис. 56.

[11] «Pergamon».T. III, XVI, т. IV, XXXVI.

[12] Б.В. Фармаковский, ук.соч., стр. 62, рис. 11.

[13] М.И. Ростовцев. Эллино-скифский головной убор. ИАК, вып. 63, 1917, стр. 69-101, табл. VII.

[14] ДГС, вып. 2, СПб., 1872, Атлас, табл. XXIX, XXXI, XXXIV.

[15] А.П. Иванова. Искусство античных городов Северного Причерноморья. Л., 1953, стр. 83, рис. 22.

[16] В.Ф. Гайдукевич. Боспорское царство. М.-Л., 1949, стр. 285, рис. 51.

[17] Хранится в коллекции ОАМ Гос. Эрмитажа.

[18] Б.В. Фармаковский. Аканфовая ветвь на серебряном сосуде с Таманского полуострова. [ // Сборникъ статей въ честь проф. В.П. Бузескула. Харьковъ: Типографiя «Печатное Дѣло». 1914. С. 669-681.] Харьков, 1914.

наверх