Н.В. Анфимов
Древнее золото Кубани.
Из коллекции Государственного Эрмитажа, Государственного исторического музея (Москва), Государственного Музея искусств народов Востока (Москва), Краснодарского Государственного историко-археологического музея-заповедника, Адыгейского областного краеведческого музея.
// Краснодар: Краснодарское книжное изд-во. 1987. 232 с.
Содержание
Introduction. — 11-15
The Maicop culture. — 26-27
[ Фотографии. — 28-43 ]
Курганы VII-V вв. до н.э. — 45-56
Barrows of the 7th-5th centuries B.C. — 56-57
Древняя Синдика. — 89-100
The land of the Sindi in ancient times. — 100-101
Меотские памятники Прикубанья. — 121-140
Meotic monuments in the Kuban area. — 140-141
Сарматы в Прикубанье. — 177-186
Sarmatae in the Kuban basin. — 186-187
Меото-сарматские памятники Прикубанья. — 213-222
Meoto-sarmatic monuments ih the Kuban area. — 222-223
Введение. ^
На Северо-Западном Кавказе человек появился более 300 тысяч лет тому назад. Передвигаясь с юга, человеческие группы заселили Закавказье и постепенно расселились по всему Кавказу. Многочисленные стоянки человека древнекаменного века обнаружены по Черноморскому побережью и по северному склону Кавказского хребта в пределах Краснодарского края. Первые люди, поселившиеся здесь, занимались охотой, преимущественно на крупных животных, и собирательством. Прошли тысячелетия, пока человек перешёл от присваивающих форм хозяйства к производящим — земледелию и скотоводству. Сложился развитой матриархальный родовой строй, но орудия труда продолжали ещё изготовлять из камня и кости. Металла человек не знал. Он был освоен гораздо позже. Первым металлом, из которого изготовлялись орудия труда, была медь и выплавляемая из неё бронза. Одновременно с этим начали использовать золото для украшений — височных колец, бус и др.
Эпоха раннего металла на Северо-Западном Кавказе начинается с III тысячелетия до н.э., то есть пять тысяч лет тому назад. С этого времени появляется обычай насыпать курганы над могилами умерших. Названия племён, живших в то время на Северо-Западном Кавказе, неизвестны. Условно в археологии их называют по форме погребального сооружения или по географическому признаку. Так, на арене истории появились ямники, катакомбники, срубники, племена майкопской и северокавказской культур. Это были скотоводческие племена, у которых земледелие играло подсобную роль. В горных районах Северо-Западного Кавказа и по Черноморскому побережью сложилась дольменная культура, получившая своё название от своеобразных погребальных памятников в виде наземных склепов, сооружённых из огромных каменных плит, а иногда высеченных в целой глыбе, известных в литературе под названием дольменов. Дольмены Северо-Западного Кавказа датируются с середины III тысячелетия до последней четверти II тысячелетия до н.э.
В степной полосе правобережья Кубани к III тысячелетию до н.э. относятся курганы ямной культурно-исторической общности. Захоронения совершались в простых грунтовых ямах, перекрытых деревянными плахами. Вместе с покойником иногда помещалась четырёхколесная повозка; погребальный инвентарь беден. Металлические предметы встречаются в единичных экземплярах. Редко находят золотые и серебряные височные кольца.
В Закубанье в III тысячелетии до н.э. складывается майкопская культура, которая постепенно распространяется на восток вплоть до Дагестана, а на запад до Таманского полуострова включительно, частично охватывая и Черноморское побережье (район Новороссийска). Важнейшим достижением майкопских племён были цветная металлургия и металлообработка, которые очень интенсивно развиваются на позднем этапе майкопской культуры. В это время применялся гончарный круг для изготовления керамики. Появление ручного гончарного круга на Северном Кавказе в
(5/6)
столь раннее время связывают с переднеазиатским, и в частности месопотамским, влиянием. Для майкопской культуры повсеместно характерен курганный обряд погребения. Появляются богатые захоронения родовой знати с большим количеством золотых и серебряных вещей. Среди них выделяется знаменитый Майкопский курган, который и дал название всей культуре.
В эпоху развитой бронзы, во II тысячелетии до н.э., в Закубанье складывается северокавказская культура, частично распространяясь и на правобережную степную часть Прикубанья. Представлена она в основном курганами. Уже в первой половине II тысячелетия до н.э. в кубанские степи продвигаются племена катакомбной культурно-исторической общности, которые вступают в тесные контакты с северокавказскими племенами, постепенно вытесняя их в Закубанье. Пришельцы хоронили своих покойников в подкурганных камерных гробницах, которые получили в литературе название катакомб. В материковом грунте вырывалась яма (колодец), в одной из стенок делалась большая ниша (камера), в которую клали умершего вместе с погребальным инвентарём. Сверху насыпался курган. Металлических предметов здесь значительно больше, чем в погребениях предшествующего периода, но вещей из драгоценных металлов немного. К концу II тысячелетия до н.э. относятся погребения срубной культуры в насыпях курганов более раннего времени, которые выявлены в последние годы в степной полосе правобережья Кубани.
Последний этап в развитии племён эпохи бронзы на Северо-Западном Кавказе характеризуется существованием крупного очага металлургии и металлообработки. Велась добыча медных руд, выплавлялась медь, было налажено производство готовых изделий из сплавов (бронзы). В конце этого периода наравне с бронзовыми предметами начинают появляться железные, которые знаменуют собой начало нового периода.
Железо на Северо-Западном Кавказе появляется с VIII в. до н.э. Умение получать железо из руды открывает, как указывает Ф. Энгельс, «эпоху железного меча, а вместе с тем железного плуга и топора. Человеку стало служить железо, последнее и важнейшее из всех видов сырья, сыгравших революционную роль в истории... Железо сделало возможным полеводство на крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия такой твёрдости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из известных тогда металлов». [1]
Развитие производительных сил приводит к тому, что часть пастушеских племён переходит к кочевому скотоводству. Другие же племена, продолжая вести осёдлый образ жизни на основе земледелия, переходят на более высокий этап развития — к плужному земледелию. В это время происходят и социальные сдвиги внутри племён. Развитие производства во
(6/7)
всех областях хозяйственной деятельности приводит к постепенному накоплению богатств у отдельных семей. В роде, племени появляются богатые семьи, образующие родовую аристократию, в экономическую зависимость от которых попадает рядовая масса общинников. В социальном отношении характерным для данной эпохи является образование племенных объединений, крупных племенных союзов.
С этого времени благодаря письменным источникам соседних народов впервые становятся известными названия племён и народностей Северного Причерноморья, Крыма и Северного Кавказа. Это — киммерийцы, скифы, сарматы, тавры, синды, меоты, керкеты, зихи, гениохи, колхи и др.
Основным населением Северо-Западного Кавказа в I тысячелетии до н.э. и в первые века н.э. являлись меоты и родственные им горские племена Черноморского побережья, принадлежавшие к кавказской языковой группе. Меоты жили по восточному побережью Азовского моря и в бассейне нижнего и среднего течения реки Кубани. По правобережью реки Кубани поселения меотов доходят до нынешней станицы Темижбекской (Кавказский район). Впервые имя меотов встречается у древнегреческих авторов VI в. до н.э. Но, как показали археологические исследования, меотская культура складывается в Прикубанье значительно раньше — в VIII — первой половине VII в. до н.э. и своими корнями уходит ещё в эпоху бронзы. Наименование «меоты» представляет собой собирательный термин и объединяет целый ряд мелких родственных племён. Древнегреческий географ Страбон, живший на рубеже нашей эры, писал, что «к числу меотов принадлежат сами синды, затем дандарии, тореаты, агры и аррехи, а также тарпеты, обидиакены, досхи и многие другие». Названия племён, населявших в древности восточное побережье Азовского моря и Прикубанье, сохранились не только в литературных источниках, но также и в надписях на каменных плитах, происходящих с территории Боспорского государства. На них перечисляются меотские племена — синды, дандарии, тореты, псессы, фатеи, досхи, которые были в зависимости от Боспора. На север от меотов жили племена савроматов (сарматов). Они занимали пространства между Доном и Волгой и далее до приуральских степей. Резкой естественной границы между степями Подонья и степями Предкавказья нет, и при значительной подвижности кочевников, какими были савроматы, мы вправе предполагать, что они могли частично проникать в северные и северо-восточные районы нынешнего Краснодарского края.
Рассматривая вопрос о населении степной полосы Прикубанья в первой половине I тысячелетия до н.э., мы должны учитывать и то, что через степи Кубани и горные перевалы проходили скифы во время походов в Закавказье и Переднюю Азию и при возвращении назад в начале VI в. до н.э. они могли задерживаться в некоторых местах, но постоянного населения в степях Прикубанья никогда не составляли.
В то время, когда Прикубанье и Восточное Приазовье были заселены меотами, на Таманском полуострове, где жили синды, возникли древне-
(7/8)
греческие колонии (2500 лет тому назад). Наиболее крупной из них была Фанагория, расположенная в юго-восточном углу Таманского залива (близ поселка Сенного). Несколько севернее её на восточном берегу залива был расположен город Кепы, что в переводе означает «сады». На месте станицы Тамань в VI в. до н.э. возникла Гермонасса. Вначале это были отдельные города-государства, что является типичной чертой социальнополитической жизни древних греков VI-IV вв. до н.э., у которых каждый город (полис) с окружающей его сельской территорией представлял отдельное государственное образование. В ходе своего дальнейшего исторического развития города-колонии Таманского и Керченского полуостровов в начале V в. до н.э. (в 480 г.) объединились и образовали одно государство, которое известно в истории под названием Боспорского. Столицей его стал город Пантикапей на месте нынешнего города Керчи. Боспорское государство было рабовладельческим. Боспорские правители в IV в. до н.э. ведут активную внешнюю политику в восточном направлении, подчиняя некоторые меотские племена низовий реки Кубани, как, например, синдов, территория которых была включена в границы Боспорского государства, другие — ставя в зависимое положение. В это время на меотском поселении, расположенном на юго-восточной окраине нынешней станицы Елизаветинской, возникает торговая фактория. Верхушка меотских племён втягивалась в круг коммерческих интересов Боспорского государства и принимала участие в его политической жизни. История Боспорского государства теснейшим образом переплетается с историей местных племён Прикубанья и Приазовья.
На Кубань со II в. до н.э. начинает проникать одно из сарматских племён — сираки, как сообщает Страбон, «спускающиеся к югу до Кавказских гор». Сарматы в основном были кочевниками, но, попав в земледельческие районы, под влиянием высокой земледельческой культуры они частично переходят к осёдлости. Страбон, описывая тех же сираков, отмечает, что «одни из них кочуют, другие живут в шатрах и занимаются земледелием». Оседание кочевников приводит к увеличению осёдлого земледельческого населения. К концу I в. до н.э. процессы сарматизации усилились, что было связано с дальнейшим продвижением и вклиниванием в меотскую среду сираков. Новые сарматские племена оказывали известное влияние на меотов, но никакой смены населения, культуры не произошло. Господствующими оставались меотские племена, меотский язык. Часть сираков, перешедших к осёдлости и слившихся с меотами, была последними ассимилирована.
Меотское земледельческое население на правобережье реки Кубани продолжает жить до конца III в. н.э., правда, к этому времени оно сильно сокращается. Причиной, приведшей к постепенному вытеснению с правобережья реки Кубани осёдлого населения, явилось появление в степной полосе новых воинственных кочевников в лице аланов. Аланы принадлежали к группе ираноязычных сарматских племён. В письменных источни-
(8/9)
ках имя аланов впервые появляется около середины I в. н.э. По-видимому, со второй половины I в. и во II в. н.э. аланы начали проникать и в восточные районы Прикубанья. Они устанавливают тесные взаимоотношения с Боспорским государством во II в. н.э., и там вводится специальная должность «главного аланского переводчика». Аланы стали уже грозной силой и не раз совершали походы в Закавказье и Малую Азию, прорываясь через Дарьяльское ущелье и Каспийские ворота. На грани II и III вв. н.э. аланы объединили в степях Подонья и Северного Кавказа сарматские племена в обширный алано-сарматский союз племён.
Проникновение на Кубань аланов, которые усилились во II в. н.э., привело к постепенному уменьшению осёдлого населения по правобережью реки Кубани и захирению части поселений. Осёдлое земледельческое население их, покидая свои насиженные места под давлением воинственных кочевников, переселялось в Закубанье, на менее плодородные и удобные для занятия земледелием территории, но зато более безопасные, населённые родственными меотскими племенами. Здесь в лесостепной полосе Закубанья со значительными массивами пойменных лесов возникали новые укреплённые поселения.
Но и алано-сарматский союз племён просуществовал недолго — в 375 г. н.э. он был разгромлен новыми кочевниками, пришедшими из Азии, — гуннами. Южная волна гуннов прокатилась через кубанские степи к Тамани, сметая всё на своем пути. С этого времени степная часть правобережья Кубани стала уделом кочевников.
В Закубанье меоты вместе с родственными им племенами зихского племенного союза Черноморского побережья заложили основы формирования будущей адыгейской народности, которая сложилась в эпоху средневековья.
Остатками жизни всех этих племен и народностей являются многочисленные археологические памятники, которыми столь богат Краснодарский край. Это — древние поселения, городища, руины античных и средневековых городов, крепости и храмы, грунтовые могильники (кладбища) рядового земледельческого населения и тысячи курганов. Много курганов было раскопано в дореволюционное время. В них были открыты уникальные находки огромного научного и художественного значения, вошедшие в мировую сокровищницу культуры. Золотые вещи из всемирно известных Келермесских, Ульских, Костромского, Семибратних и других курганов Прикубанья являются украшением Особой кладовой Государственного Эрмитажа. Но методика раскопок в то время стояла на низком уровне. Не составлялась достаточная документация, не всегда велись полевые дневники раскопок, планы раскопанных объектов и их фотографирование. Археологи не ставили перед собой задачи изучения истории народностей, оставивших памятники, а преследовали цель отыскания золотых и художественных предметов для пополнения коллекций императорского Эрмитажа. Многие находки, не представлявшие с точки зрения ис-
(9/10)
следователя интереса, не брались. В царской России археология не была представлена в Академии наук. Центральным учреждением являлась Археологическая комиссия при министерстве императорского двора, созданная в 1859 г. Она имела монопольное право на археологические раскопки. В дореволюционное время на Кубани по заданию императорской Археологической комиссии раскопки курганов производил профессор Петербургского университета Н.И. Веселовский. Его, как и большинство археологов того времени, интересовали эффектные дорогие вещи, ввиду чего могильники (кладбища) рядового населения и места поселений не только не изучались, но и не фиксировались.
После Великой Октябрьской социалистической революции в корне изменился характер археологических исследований. Археология из науки вещеведческой превратилась в подлинную историческую науку, которая на основе марксистско-ленинской методологии ставит своей задачей воссоздание древней истории и культуры народов нашей Родины, используя археологические памятники в качестве исторических источников. 18 апреля 1919 г. за подписью В.И. Ленина был издан декрет о создании на базе бывшей Археологической комиссии Российской академии истории материальной культуры, которая в 1926 г. была переименована в Государственную академию истории материальной культуры (ГАИМК), ставшую центральным учреждением страны в области археологических исследований. В 1959 г. ГАИМК вошла в качестве института в Академию наук СССР (ныне Институт археологии Академии наук СССР). В каждой союзной республике в системе республиканских Академий наук имеются археологические институты.
В советские годы открылись неограниченные возможности для археологических исследований. Громадное значение имеет изучение памятников культуры, расположенных в зонах крупнейших строительств. Археологические памятники, находящиеся на территории Союза ССР, являются неприкосновенным всенародным достоянием и состоят под охраной государства. Был издан ряд декретов и постановлений Совета Министров СССР об охране памятников, в том числе и памятников археологии. В 1978 г. был принят Закон «Об охране и использовании памятников истории и культуры». В нем записано: «Охрана памятников — важная задача государственных органов и общественных организаций. Бережное отношение к памятникам истории и культуры — патриотический долг каждого советского гражданина».
[1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 163.
|