[ каталог выставки ]
Античное художественное серебро.
/ Каталог выставки. Л.: Гос. Эрмитаж. 1985. 64 с.
Составители:
Н.Л. Грач — вступительная статья и каталог 6, 9-15, 19-21, 31, 48.
Л.И. Давыдова— 1-5, 7, 8, 16-18, 22-30, 33, 38-46, 49-56.
В.Н. Залесская — 61-63.
И.П. Засецкая — 34-37, 47, 57-60.
О.Я. Неверов — введение к разделу «Перстни» и каталог 64-90.
Научный редактор — Н.Л. Грач.
На обложке: медальон с изображением Медузы-Горгоны.
I в. до н.э. Восточное Средиземноморье.
Содержание (в издании нет)
[Вступительная статья]. — 3
Каталог [№№1-90]. — 13
Перстни [№№64-90]. — 50
Список сокращений. — 62
[ Вступительная статья. ] ^
Античное художественное серебро занимает достойное место в ряду прославленных собраний, хранящихся в Эрмитаже. Богатейшие разновременные серии греко-римских изделий декоративно-прикладного искусства замечательны не только в силу материальной ценности самого металла, но, прежде всего, в силу их высоких художественных достоинств и исторической значимости. Кувшины и чаши, блюда и кубки, предметы домашнего обихода и ритуальные сосуды, перстни и украшения — все эти вещи так или иначе отмечены совершенством форм и пропорций, многообразием технических и декоративных приёмов, изысканностью орнаментальных узоров, богатством литературных и мифологических сюжетов. В этих памятниках запечатлён обширный мир художественных образов, заимствованных непосредственно из реальной жизни и природы или навеянных монументальным искусством — архитектурой, скульптурой и живописью — и теснейшим образом связанных с культурой создавшего их общества.
Изделия из серебра архаического и, тем более, предшествующего ему времени нам известны мало. Это обусловлено рядом причин, из которых главной является непрочность и, следовательно, недолговечность материала. Серебро подвержено внешним влияниям, быстро темнеет и легко разрушается. Когда вещи приходили в негодность, их, обычно, уничтожали, зачастую ещё раз превращая в сырьё, из которого изготавливались новые изделия, более соответствующие моде своего времени. В огромном количестве они погибали при переплавке в монеты, особенно во время войн, когда запасы серебра становились средством спасения для какого-либо города или государства.
Эрмитажная коллекция художественного серебра античного времени уникальна, ибо, как ни в одном музейном собрании мира, в её составе содержится материал, отражающий эволюцию форм и стилей в искусстве торевтики Средиземноморья и
(3/4)
Причерноморья на протяжении огромного хронологического периода от V в. до н.э. по VI-VII вв. н.э.
Это серебро происходит, главным образом, из археологических раскопок, проводившихся в XIX столетии на территории юга России. Скифские царские курганы Северного Причерноморья и погребения знати в некрополях городов Боспорского государства, благодаря особенностям заупокойного культа древних, сохранили нам целые наборы превосходной серебряной художественной утвари и украшений античной эпохи.
Самые ранние памятники, относящиеся к V в. до н.э., были обнаружены в Семибратних курганах на Таманском полуострове в погребениях синдской племенной знати (кат. №№1-6). Знаменитые скифские курганы Куль-Оба, Солоха, Чертомлык и другие дали прекрасные произведения греко-варварской торевтики IV в. до н.э. (кат. №№9-14). Раннеэллинистические комплексы серебра найдены в Зеленском (кат. №№15-18) и других курганах азиатской части Боспора (кат. №№19-21), а также в богатых захоронениях некрополя боспорской столицы Пантикапея у так называемого Карантинного шоссе близ Керчи (кат. №№23-31). Редкие экземпляры эллинистического времени происходят из Федуловского клада, открытого в Ростовской области (кат. №№34-36) и из Таманских курганов — Ахтанизовского (кат. №48) и Артюховского (кат. №№38-43). Изделия художественного серебра эпохи римской империи, главным образом, восточносредиземноморского происхождения, представлены находками из Пантикапея (кат. №№54-56) и из курганов, открытых в Молдавии (кат. №№57-59). Завершают всю серию византийские блюда с традиционными для эпохи раннего средневековья античными сюжетами (кат. №№61-63).
Примечательно, что среди редчайших образцов художественного серебра в коллекции имеются как произведения иноземной торевтики, привезенные в Северное Причерноморье из Греции, Малой Азии, Фракии (Болгарии) и Византии, так и изделия, характеризующие искусство серебряных дел мастеров, работавших в городах Боспорского царства.
Серебро принадлежит к числу драгоценных, так называемых благородных металлов и всегда соседствует с золотом. Однако, в отличие от последнего, серебро почти никогда не встречается в природе в чистом виде. В древности (как и теперь) его добывали путём обработки свинцовой руды и подвергали выплавке.
Из литературной традиции и свидетельств древних авторов, а также по некоторым памятникам материальной культуры
(4/5)
можно судить о том, что художественные произведения из драгоценных металлов появились ещё в эпоху бронзы, т.е. в III-II тысячелетиях до н.э. Но до нашего времени дошла лишь ничтожная их часть. Так, о древних памятниках Ассирии и Вавилона известно только по рельефам, сохранившимся в давно разрушенных храмах. По обрывочным описаниям в литературных источниках мы имеем некоторое понятие о безвозвратно погибших сокровищах, принадлежавших царям Сарданапалу, Соломону и Крезу.
Действительное положение вещей наиболее конкретно отражают археологические источники. Так, например, превосходные металлические образцы миниатюрной пластики в виде фигур быков, сосуды и украшения середины третьего тысячелетия до н.э. происходят из знаменитого кургана, открытого в Майкопе на Северном Кавказе. Находки прекрасных ювелирных изделий с применением тончайшей филиграни и грануляции, относящиеся к началу второго тысячелетия до н.э., были сделаны в Эгейском мире при раскопках минойских гробниц в Мессаре. Ещё раньше эта техника была известна в Месопотамии, Сирии и Малой Азии, о чём свидетельствуют царские гробницы в Уре и сокровища Трои. Отсюда золотых и серебряных дел мастерство приходит в Египет, а затем достигает Крита, Этрурии и Греции.
Природные свойства золота и серебра, такие как ковкость, плавкость и мягкость, определили ещё в глубокой древности технические приёмы их художественной обработки, которые до сих пор остаются, по существу, неизменными. Ковкость лежит в основе чеканки, тиснения и штамповки, плавкость стимулировала применение литья, а мягкость — глубокую резьбу и гравировку. При этом золото чаще использовалось в ювелирном деле для украшений, где тонкость и тщательность работы требовала более пластичного материала и где главную роль играли красивый цвет металла и замечательная его способность сохранять свою первозданную красоту и не тускнеть от времени при постоянном соприкосновении с человеческим телом.
Что же касается серебра, то ему была предопределена другая участь в истории искусства торевтики. Его богатейшие технические и декоративные возможности, а также по-своему неповторимые окраска и блеск наиболее ярко и эффектно выразились в произведениях разного рода художественной утвари и значительно меньше в ювелирных изделиях.
Самым распространенным и совершенным способом изготовления серебряных сосудов и других предметов служили ковка
(5/6)
и чеканка. В первом случае употреблялись молоток и наковальня, во втором — различные по форме и размерам чеканы. Ковкой выделывались простые и гладкие вещи, чеканкой — более сложные изделия с выпуклым рисунком. С помощью литья изготавливались как целые сосуды, так и отдельные их части: ножки, ручки, навершия для крышек, а также некоторые элементы накладного декора — фигуры людей, мифологических персонажей и животных, рельефные маски и растительные орнаменты. Формы же для отливки, как правило, делались из глины или мягкого камня.
Отлитые или чеканенные по модели изделия с лицевой стороны полировались и дорабатывались резцом, либо украшались гравированным рисунком. Для усиления живописного эффекта декора довольно часто применялась позолота, которая, помимо эстетического назначения, имела и чисто практическое, так как предохраняла серебряные вещи от окислов. Золочение производилось двумя способами: механическим и химическим. В первом случае тончайший лист золота накладывался на гравированный рисунок и затем многократно прокатывался тяжёлым валиком до появления на его поверхности всех деталей изображения, после чего золото осторожно убиралось с фона по контуру рисунка (кат. №№1-5, 10). Во втором — позолота совершалась через посредство огня с помощью ртутной амальгамы. Для этого пастообразной смесью, содержащей одну треть золота и две трети ртути, покрывали подлежащий золочению сосуд или его декорированную часть и подвергали нагреванию, во время которого ртуть испарялась, а золото тончайшим слоем, прочно, почти органически соединялось с серебряной поверхностью (кат. №№ 6, 9, 11, 12, 16, 19, 27, 30, 31, 34-41, 48, 57, 58, 61, 62).
Разумеется, все эти технические приёмы появились не сразу, а по мере развития и совершенствования серебряных дел мастерства, они как бы постепенно дополняли друг друга. В зависимости от времени и соответствующей ему моды и вкусов заказчиков отдельные приёмы декоративной обработки серебряных изделий применялись больше или меньше, иногда в тех или иных сочетаниях.
Сырьевые источники серебра, близ которых и развивались основные центры его производства, были раскинуты по всей ойкумене античного мира. Сведения о них сообщают Геродот, Страбон, Плиний и другие древние авторы. Известно, что многие рудники функционировали одновременно, а некоторые сменяли друг друга. Это зависело от многих причин и, прежде всего, от места расположения, времени открытия и потенциаль-
(6/7)
ной мощности источника, а также от истощения, катастрофической гибели, либо от самого характера его разработки.
Так, например, в V в. до н.э. были намеренно затоплены издревле знаменитые рудники на острове Сифносе. Геродот рассказывает: «На острове были золотые и серебряные рудники, такие богатые, что на десятину доходов с них сифнийцы воздвигли в Дельфах одну из самых пышных сокровищниц» (Геродот, III, 57). В эпоху классики одним из главных центров производства серебра была Аттика, обладавшая богатейшими шахтами Лавриона. В середине IV в. до н.э. на первое место выступают захваченные Филиппом Македонским серебряные рудники Пангея во Фракии. Неиссякаемыми запасами драгоценного металла всегда обладала Малая Азия. С давних пор были известны источники в Македонии, Фракии и на Кикладских островах. Сардиния снабжала серебром Этрурию, а испанские источники, известные грекам с VII в. до н.э., после Второй Пунической войны (218-201 гг. до н.э.) перешли от Карфагена к Риму и наиболее интенсивно разрабатывались при императоре Августе, а также и в более позднее время.
Искусство греческих торевтов классической эпохи в эрмитажной коллекции представлено превосходными экземплярами художественного серебра аттического происхождения. Килики из Семибратних курганов (кат. №№1-4) и канфар из кургана Солоха (кат. №6) составляют не только самую раннюю, но во многих отношениях обособленную группу памятников. Прежде всего, это чрезвычайно редкие образцы по технике исполнения. Их поверхность декорирована не чеканными, а гравированными рисунками, позолоченными механическим способом. Подобных изделий сохранилось очень немного. Аналогии им имеются лишь в находках курганного могильника Дуванлий, открытого на территории древней Фракии.
По форме сосудов, орнаментике и сюжетам изображений, их композиционному решению и стилистическим приёмам эта группа вещей очень близка краснофигурным аттическим вазам V в. до н.э. Так, например, в килике с изображением в центральном медальоне богини Ники (кат. №1) выражен стиль керамистов-рисовальщиков 90-70 гг. V в. до н.э., т.е. так называемых мастеров-архаистов. В рисунках двух чаш, одинаковых по форме и декоративному оформлению внутренней поверхности, с эпизодами из мифов, связанных в одном случае с коринфским героем Беллерофонтом (кат. №2), а в другом — с Дионисом (кат. №3), — сказалась своеобразная манера прославленных в греческом мире вазописцев-миниатюристов Сотада и Мастера Пентесилеи, творчество которых падает на вто-
(7/8)
рую четверть пятого столетия до н.э. Трёхфигурная композиция, украшающая медальон килика из VI Семибратнего кургана (кат. №4), представляет сцену из какой-то древнегреческой трагедии. Стилистически она явно навеяна монументальным искусством, скорее всего, скульптурами фриза Парфенона. В этот же круг памятников, импортировавшихся из Греции в Северное Причерноморье, органично вписывается серебряная фиала с позолоченным орнаментальным бордюром из рельефных масок силенов вокруг центрального умбона (кат. №5). Подобную чашу держит Ника, изображённая в медальоне упомянутого семибратнего килика. Известны такие сосуды и по многочисленным рисункам на краснофигурных вазах этого времени.
Таким образом, сравнение гравированных изображений на серебряных сосудах с рисунками известных мастеров вазовой росписи обнаруживает почти полное их тождество, благодаря чему с достоверностью устанавливается не только происхождение этих изделий из Аттики (а некоторых из них, возможно, из одной мастерской), но и точная их датировка.
Созвучность форм и принципов декора в одновременных металлических и керамических изделиях проявляется в течение всего последующего времени. Мастера торевтики влияли на творчество керамистов и наоборот, хотя первые, несомненно, владели значительно большими возможностями для создания самых изысканных художественных произведений.
С конца V в. до н.э. в искусстве греческой торевтики наряду с уже сложившимися и ставшими традиционными формами процветает новый стиль. Он характеризуется пышной «барочной» орнаментикой, в которой успешно сочетаются скульптура, чеканный рельеф, резьба и позолота. Локальные варианты этого стиля формируются, главным образом, на периферии античного мира — во Фракии, Великой Греции (Южная Италия) и на Боспоре. В его столице Пантикапее, возможно, уже в это время появляются художественные мастерские, где создаются оригинальные изделия греко-варварской торевтики, отвечавшие вкусам и запросам местной знати.
Своеобразная серия серебряных ритуальных ваз, предназначавшихся для культовых обрядов, происходит из скифских курганов Северного Причерноморья. Круглодонные сосуды из кургана Куль-Оба по форме восходят к кочевнической керамике. Их примечательной особенностью является рельефный декор из горизонтальных лент, орнаментированных каннелюрами, плетёнкой, гирляндами и фигурными сценами. Изображения плавающих уток (кат. №11) и сцен терзания зверей (кат. №12)
(8/9)
представляют собою своего рода реалистические зарисовки, выполненные греческим художником с поразительной тщательностью, продуманностью композиций, поз, ракурсов и тонкостью в трактовке деталей при очень высокой технике чеканки.
Длительные контакты скифов с греками породили ещё один феномен в искусстве древних — произведения торевтики с изображениями варваров, т.е. самих скифов. В рельефных фризах с этнографической точностью запечатлены их облик, одежда, вооружение, снаряжение коней. Сюжеты же отражают бытовые и боевые сцены жизни, культовые обряды и эпизоды из героического скифского эпоса. Прекрасной иллюстрацией этому является серебряная чаша из кургана Солоха, корпус которой украшен широким рельефным фризом с изображением сцен царской охоты (кат. № 10).
Стилистическая и сюжетная связь некоторых серебряных изделий с древними скифо-восточными художественными традициями обнаруживается в ритоне из кургана Куль-Оба с протомой барана на конце (кат. №14) и в круглодонном сосуде со сценой борьбы зверей (кат. №13). Эти вещи выполнены либо под сильным воздействием искусства ахеменидского Ирана, либо иранскими мастерами, работавшими в боспорских мастерских.
В эпоху поздней классики рельефная техника украшения применялась и в керамике. Краснофигурные и чернолаковые вазы аттического и италийского производства иногда дополнялись живописными фризами из накладных ярко раскрашенных и позолоченных фигур, составлявших сложнейшие композиции на мифологические и эпические темы. Особенно близки они были местной греко-варварской аристократической среде, на вкусы которой нередко и рассчитаны. К числу подобного рода памятников относятся и прославленная кампанская гидрия — «царица ваз», и лекифы афинского керамиста Ксенофанта.
Художественное серебро эллинистического времени имеет свои аспекты развития. Военные походы Александра Македонского открыли широкие возможности для восточных влияний на греческий мир. Распавшаяся к концу IV в. до н.э. на отдельные государства, держава Александра создала прекрасные условия для интенсивных торговых связей и творческих контактов. Из свидетельств древних авторов известно, что греческие храмы, царские дворцы и виллы знати были наполнены богатыми вещами из драгоценных металлов. Однако, материальные источники показывают, что, как и многие другие произведения прикладного искусства эпохи эллинизма, изделия из
(9/10)
серебра отличаются замечательной однородностью и имеют многочисленные повторения в других материалах — керамике, бронзе, кости, стекле и дереве. В сравнении с предшествующим периодом эллинистическим сосудам, в основном, присущи небольшие размеры, иногда — вычурные, иногда, наоборот, довольно простые формы и, соответственно, сложный и насыщенный или очень незамысловатый декор. Как правило, это не предметы роскоши, предназначенные для культовых и парадных церемоний, а скорее домашняя утварь, широко применявшаяся в быту богатых людей.
Столовую посуду составляют изящные кувшины, килики и канфары с вычурно изогнутыми ручками, с рельефной накладной или чеканной орнаментикой, в которой представлены и мифологические темы, и растительные узоры, с резьбой и позолотой (кат. №№20, 23-31, 38, 39, 47). Её дополняют черпаки и ситечки, загнутые концы ручек которых всегда украшены скульптурными головками животных или птиц (кат. №№18, 21, 28, 42). Заметное место занимают разнообразные туалетные коробочки-пиксиды с рельефными и резными фризами (кат. №№19, 29, 40), а также украшения — серьги, булавки, шпильки и пряжки, бытующие и в более позднее время (кат. №№22, 32, 43-46, 50, 51).
Погребальные комплексы боспорской знати, такие как Зеленский и Артюховский курганы, погребения некрополей у Карантинного шоссе и на Тамани — содержат целые наборы подобной серебряной утвари.
Схожесть форм, единообразие орнаментов и технических приёмов, которые проявляются в вещах, найденных как в Северном Причерноморье, так и в других, порою очень отдалённых, центрах греческого мира, затрудняют определение региональных стилей серебра. Раннеэллинистические сосуды для питья (кат. №№23-25), в том числе и замечательный пантикапейский килик, украшенный рельефным медальоном с изображением Гелиоса на колеснице, запряжённой четвёркой коней (кат. №26), равным образом могли быть привезены из Аттики, Великой Греции и других районов Восточного Средиземноморья. Можно сказать, что грушевидный сосуд из Зеленского кургана с каннелированным дном и позолоченной цветочной гирляндой (кат. №16) явно тяготеет к греко-варварским образцам серебра; амфориск и кувшины из некрополя у Карантинного шоссе (кат. №№27, 30, 31) — наиболее близки аттической керамике начала III в. до н.э. Ситечко (кат. №18), скорее всего, италийского производства, а черпаки (кат.
(10/11)
№№21, 25, 42) могли быть изготовлены в боспорских мастерских, хотя не исключено и иное их происхождение.
Остаётся неясность и в вопросах определения изделий позднеэллинистического времени. Лишь два канфара из Артюховского кургана (кат. №№38, 39), система рельефных украшений которых идентична декору так называемых «мегарских» чаш Пергама, могут быть отнесены к этому малоазийскому центру. Боспору приписывается небольшая сарматская пряжка с рельефной фигурой стоящей женщины (кат. №43) из того же погребального комплекса.
Совершенно особую группу эллинистических шедевров серебра составляют украшения конской сбруи, изготовленные в боспорских и средиземноморских мастерских (кат. №№34-37,42). Сюжеты рельефных изображений, их композиционное и стилистическое решение обычно восходят к классическим канонам античного искусства. Однако, истоки мотивов были различны. Чаще они навеяны греческой мифологией, в частности, уже упоминавшейся популярной темой солнечного бога Гелиоса (кат. №№36, 37). Сцена борьбы Афины с гигантом Алкионеем (кат. №35) композиционно близка одной из групп, представленных на фризе Пергамского алтаря — выдающегося памятника архитектуры эпохи эллинизма. Изображение головы льва с копьём в зубах (кат. №34) воспроизводит боспорский монетный тип третьей четверти III в. до н.э. Уникальным памятником является позднеэллинистический медальон из Ахтанизовского кургана с изображением головы Медузы-Горгоны, выполненной в высоком рельефе (кат. №42).
В первые века нашей эры наряду с традиционными центрами торевтики, сосредоточенными в Южной Италии, активно функционируют провинциальные мастерские, распространявшие свою продукцию по всей ойкумене античного мира. Исключительно важную роль в изготовлении художественных изделий из драгоценных металлов играли мастерские восточных районов Римской империи. Оттуда в руки боспорской знати поступала серебряная утварь, в числе которой были и мелкие бытовые предметы, как, например, те же ситечки, черпаки, булавки, пряжки (кат. №№49-53), а также высокохудожественные парадные сосуды с пышным рельефным декором. К их числу относится шаровидный сосуд с крышкой, сплошь украшенный орнаментальными растительными фризами, гирляндами и лентами, которые держат в руках эроты, и масками медуз (кат. №54). Композиционная насыщенность в орнаментике вполне гармонирует с несколько вычурной формой сосуда. Поступали на Боспор и заказные образцы серебра, специально
(11/12)
предназначенные для даров царствующим особам от имени римских императоров. К таковым относится большое серебряное блюдо из царской усыпальницы, открытой в некрополе Пантикапея, с монограммой римского императора Каракаллы (в настоящее время так расшифровываются буквы, выгравированные в венке) и дарственной надписью: «царя Рескупорида» (кат. №55). Это блюдо было обнаружено с целой серией других серебряных изделий как местного производства, так и импортированных из восточно-средиземноморских центров (кат. №№54, 56).
К этой же группе памятников относится юбилейная чаша с изображением в медальоне бюста императора Констанция II, относящаяся уже к середине IV в. н.э. и поступившая на Боспор из Антиохии (кат. №60).
Позднеримское парадное серебро представлено интереснейшими находками из богатого варварского захоронения, открытого в Молдавии у села Концешты (кат. №№57-59). Пышно украшенная скульптурой и рельефами, большая амфора (кат. №58) отличается высокохудожественными достоинствами, продолжающими традиции греко-римского искусства. Здесь и присущая ему динамичность композиции, и эмоциональность образов, и типичная для греческой торевтики скрупулёзность в изображении деталей, и традиционные сюжеты, заимствованные из греческой мифологии. Однако в форме и стиле декора вазы появляются новые черты, получившие впоследствии широкое распространение в искусстве Византии. Его представляют три блюда VI-VII вв., относящиеся к выдающемуся кругу памятников — так называемым византийским антикам (кат. №№61-63).
Выставка античного художественного серебра сформирована впервые. Эрмитажное собрание насчитывает сотни предметов. В данную экспозицию не вошли вещи повторяющихся форм, фрагментированные, а также многочисленные изделия, в которых отсутствует декор. Тем не менее она достаточно полно отражает и состав коллекции музея, и основные этапы творчества древних серебряных дел мастеров.
|