И.В. Шталь
Эпические предания Древней Греции.
Гераномахия. Опыт типологической и жанровой реконструкции.
// М.: 1989. 304 с., вкл. ISBN 5-02-011380-8
Оглавление
Введение. — 3
I. Предпосылки исследования.
1. Ино-Левкотея. Пути эпического изображения (на материале гомеровского эпоса). — 9
2. Структура мифа: реальность и вымысел. Образ в мифе и эпосе. — 14
3. Миф о журавлях и пигмеях в исследовании нового времени (к истории вопроса). — 23
II. Античные литературные источники о пигмеях и их мифе.
1. Сражение пигмеев с журавлями: семантика гомеровского мифа, многослойность мифо-эпического предания. — 31
2. Античные литературные источники о том, где жили пигмеи и какими они были. — 37
3. Семантика гомеровского мифа о сражении пигмеев с журавлями в сопоставлении с данными мирового фольклора и античных литературных источников. — 54
4. Греко-фракийский вариант предания. — 65
III. Пигмеи во Фракии и Северном Причерноморье.
1. Античный миф о журавлях и пигмеях в соотношении с исторической реальностью в этносах балканского региона. — 74
2. Миф о пигмеях в Северном Причерноморье. — 83
IV. Предание о журавлях и пигмеях и мифо-эпические сюжеты античной вазовой росписи (типология и контекст).
1. Сюжет «борьба пигмеев и журавлей» в общем сюжетном контексте краснофигурной аттической керамики керченского стиля. — 99
2. Этапы освоения античной культурой «варварского» мифо-эпического предания как принцип этно-культурной хронологии. — 160
3. Византийские свидетельства и реконструкция античного мифа. — 184
V. От «варварского» мифа к древнегреческому эпосу.
1. Малорослые племена (ацаны, испы, бцента) в мифах, преданиях, героическом эпосе народов Кавказа и пигмеи античных авторов (опыт типологического сопоставления). — 195
2. От «варварского» мифа к древнегреческому эпосу. — 225
Приложение 1. Публикации. — 255
Приложение 2. Таблицы. — 259
Приложение 3. «Гераномахия»: упоминания (I), реминисценции (II), фрагменты (III). — 264
Примечания. — 271
Библиография. — 281
Список сокращений. — 291
Summary. — 293
[Фото-вклейка между стр. 96-97, 16 листов: Мифо-эпические сюжеты на памятниках материальной культуры античности.]
(/250)
Общие выводы. ^
Историко-сопоставительное исследование на основе античных письменных источников с привлечением данных мирового фольклора, античной истории, этнографии и, в значительной мере, античного изобразительного искусства позволяет, по-видимому, говорить о действительном существовании в век Гомера эпической поэмы «Гераномахия».
Следы её сохранились не только в словаре «Суда», но и в пересказах Антонина Либерала, Элия Аристида, Афинея, упоминаниях Овидия, текстах Гекатея, Геродота, Страбона, а также в парафразах иных античных авторов, начиная с самого Гомера.
При этом известные стихи Гомера (Hom. II. III, 3-6), часть развёрнутого эпического сравнения, где речь идёт о крике-кличе, который издают журавли, летящие к течению Океана на битву с «мужами пигмеями», оказываются самоцитатой, цитатой или парафразой Гомеровой или Псевдо-Гомеровой «Гераномахии».
До того как обрести жизнь древнегреческого эпоса с закреплённым текстом, «Гераномахия» бытовала в устном предании, и потому-то, надо думать, сохранилось несколько вариантов её пересказа, отличающихся в особо значимых деталях сюжета и в характере подачи материала.
Но ещё ранее, прежде чем войти в древнегреческий эпос, «Гераномахия» существовала как восходящий к мифу эпос некоего племени, негреческого по своему этническому составу, которое греки именовали пигмеями.
Античными источниками племя это засвидетельствовано в различных областях античной ойкумены, и ко всем этим областям в античных ли источниках, в данных ли мирового фольклора приурочено мифо-эпическое предание с сюжетом «Гераномахии» или рудиментами его.
Хронологически мифо-эпическое предание о журавлях и пигмеях, точнее, отзвуки его прослеживаются в связи
(250/251)
в материковой Грецией и в кругу древнегреческих мифо-эпических преданий не позднее второй половины II тыс. до н.э. При этом регионами наиболее активного бытования мифо-эпического предания оказываются Фракия, Египет, Малая Азия, находившиеся в теснейших контактах с материковой Грецией.
Как показал комплексный анализ всего имеющегося в нашем распоряжении материала, предание одновременно фиксируется в различных регионах античного мира на разных этапах своего бытования, знаменуя тем самым этапы отношений племени пигмеев с соседними (негреческими и греческими) племенами и характер этих отношений.
В географически удалённых друг от друга местах, а потому практически вне единого регионального влияния мифо-эпическое предание о борьбе пигмеев и журавлей последовательно проходит несколько стадий опосредованного или непосредственного освоения его античной мифологией и античной культурой. Первая стадия — полное принятие мифа и мифо-эпического предания, вторая — недоверие к нему, третья — его отрицание.
В греческих колониях северного побережья Африки (Киренаика) в VI в. до н.э. зафиксирована последняя стадия бытования мифо-эпического предания, в Италии VI в. до н.э. — первая его стадия; первая же стадия в VIII-VII вв. до н.э. зафиксирована на западном, в частности ионийском, побережье Малой Азии.
Во Фракии (Малая Скифия) в VII-VI вв. до н.э. (и позже) памятники материальной культуры и изобразительного искусства свободны от влияния мифо-эпического предания, что, в свою очередь, подтверждает сведения нарративных источников о ранней миграции племени.
Памятники материальной культуры и данные лингво-этимологического анализа позволили обнаружить следы обитания племени также в Северном Причерноморье, в низовьях Днепра (VI в. до. н.э.).
На Боспоре, в европейской его части, мифо-эпическое предание (второй этап) известно с VI в. до н.э.; оно пришло туда вместе с греками-колонистами из Ионии. V век до н.э. и для Ионии, и для Европейского Боспора связан с третьим, завершающим этапом бытования мифо-эпического предания. Однако уже в IV в. до н.э. с приходом к власти династии Спартокидов и возросшим интересом к соседним «варварским» племенам миф и мифо-эпическое предание о борьбе пигмеев с журавлями вступают в новый
(251/252)
период своей жизни и вновь, в пределах Европейского Боспора, проходят три стадии бытования.
На северном побережье Малой Азии (район Синопы) миф и мифо-эпическое предание о борьбе пигмеев и журавлей продолжают быть актуальными вплоть до Византийской эпохи (VI-VII вв. — второй этап бытования).
Изначальная семантика мифа, определившая основу мифо-эпического предания, — борьба света и тьмы, жизни и смерти, принявших зримый облик людей и журавлей. Последние ассоциируются с выходцами из потустороннего мира, душами умерших, и воплощают, видимо, в себе так называемый «зов мёртвых».
Подобное семантическое толкование подтверждается самим фактом включения «варварского» сюжета в античную сакрально-символическую погребальную роспись дионисийско-орфического круга. В античном изобразительном искусстве, в частности в росписи античных ваз, многочисленны сцены сражения пигмеев и журавлей, причём на первом этапе освоения мифа и мифо-эпического предания действующим лицом или — реже — одним из действующих лиц предстаёт, по всей видимости, предводитель пигмеев, герой-эпоним.
Сюжет «Гераномахии», известный в основных своих чертах по данным античных источников, находит соответствия в кавказском фольклоре о малорослых людях (ацана, бцента, испы). Античные источники также свидетельствуют о пребывании пигмеев на Северном Кавказе. Историко-сопоставительный анализ данных «мини-нартского эпоса» (выражение Ш.Д. Инал-ипа) и античных сведений о праматери пигмеев, её супруге и их сыне, величайшем богатыре, позволяет определить жанровое развитие «варварского» мифо-эпического предания о борьбе пигмеев с журавлями как развитие от богатырской сказки и богатырского эпоса к эпосу героико-мифологическому.
(252/253)
Заключение. ^
Считается, что античное искусство эпохи архаики полно тайн, и прото-аттическое в особенности. Но то же можно сказать о литературе эпохи архаики и, прежде всего, об «эпической стихии», многочисленных эпических произведениях древнегреческой архаической поэзии (VIII-VI вв. до н.э.), фольклорных по своим истокам и «варварских» по своей основе.
В области античной литературы, в направлении, которым мы шли, предстоит большая работа. Эпическая стихия, современная Гомеру или ему предшествовавшая, всё ещё во многом — белое пятно на карте архаического древнегреческого эпоса. И заполнить его хотя бы контурами ушедшего возможно лишь при планомерной и последовательной комплексной восстановительной работе. На этом пути большая роль отводится изучению, помимо античных нарративных источников, данных изобразительного искусства, фольклора и истории.
Известно, что многочисленные сюжеты росписи античных ваз и гемм до сих пор убедительно не интерпретированы, а если и интерпретированы, то интерпретация эта не поставлена в связь с мифом и эпосом. Часто приводят мифо-эпический сюжет росписи античного сосуда: в присутствии Афины у древа с висящим на нём золотым руном Дракон изрыгает из пасти Ясона. Но вовсе не приводят другой сюжет: бравый Ясон бестрепетно входит в пасть того же Дракона. Перед нами вариант мифа и эпоса, бесценное свидетельство устного бытования мифо-эпического предания. Но много ли сделано по его изучению и соотнесён ли он, этот мифо-эпический вариант, с древнегреческой архаикой?
Известно и другое. Рудименты мифа и эпоса, видимо, негреческих народов, вошедшие, начиная с эпохи архаики, в поэтическое сознание древних греков, в новое время выявленные, взятые на учёт, приведённые в соответст-
(253/254)
вие с росписью античных ваз, тем не менее лишены возможности целостной интерпретации. Из-за крайней фрагментарности сюжетов эти отзвуки целого подлежат более широкому сопоставлению с фольклором и изобразительным искусством за пределами античной культуры, где, будем надеяться, тот же мотив сохранился отчётливее и, возможно, в сюжетном эпическом контексте.
И наконец, изучение всех этих рудиментов мифа и эпоса должно иметь основу в этно-культурной истории регионов. Только при таких условиях, только тогда узнаем новое, скрытое пока для нас, об архаическом эпосе древних греков, питавшемся нередко — при несомненной творческой переработке — мифо-эпическими преданиями соседних «варварских» народов.
|